Гербарий наших чувств

Перманентно пасмурная погода сегодня, что удивительно, совершенно не удручала. Тигнари был благодарен за то, что настырные солнечные лучи уже не били так яростно в глаза, заставляя подорваться раньше времени, как заставляли ещё месяц назад. Остатки сна путались с реальностью, а реальность эта с испуганным вздохом заставила рвано разлепить глаза в надежде сразу же наткнуться на образ того, кого он боялся потерять при пробуждении. Сайно беззаботно сопел рядом, как младенец. Раскинувшись звездой и утащив себе под бок одну из подушек, а заодно и пушистый хвост. Тигнари едва ли смог сдержать вздох облегчения, но курс успокоительного с пустырником всё же оставался в силе. Так, для профилактики. Бесстыдное рассматривание в собственной кровати того, кому теперь не нужно обрабатывать раны с замиранием сердца или думать о том, как бы он не испарился из издевательского тревожного сна с первым будильником — согревало истерзанную отвратительными днями душу. От него веяло теплом, шоколадной крошкой — той самой, которая покрывает горячее какао сверху, спокойствием, самым простым человеческим умиротворением и отдыхом. Прежде Тигнари не замечал того, насколько белые пушистые у Сайно ресницы, отчего-то захотелось невесомо расцеловать каждую из них. Непослушные пепельные волосы струились по плечам и подушке. Он уже устал сопротивляться тому факту, что Сайно было попросту плевать на их состояние. Возможно, путём наименьшего сопротивления будет налить нормальный шампунь и бальзам в банки от его дешёвого, но об этом Тигнари подумает точно не сейчас. Сейчас его бесконтрольно потянуло зарыться в них носом. Впитать в себя всю эту атмосферу уюта и покоя, хотя бы до тех пор, пока Сайно не проснётся, а желудок капризно не потребует заслуженного после пропущенного по уважительной причине ужина, завтрака. Тигнари словил себя на мысли, что натурально боится шелохнуться, лишь бы не спугнуть этот образ, который сейчас лежал перед ним с искусанными плечами и шеей, время от времени делая особо глубокие вздохи во сне. Смуглая кожа отливала утренними оттенками осеннего солнца, предоставляя Тигнари такой чарующий вид, от которого он совершенно точно не готов был отказаться прямо сейчас. Ещё пару минуточек он просто… посмотрит. Ему ведь можно? Чёрт, какой же он всё-таки красивый. Всё-таки набираясь смелости и понимая, что Сайно пока не планирует устраивать очередной побег, он придвинулся чуть ближе, наконец совершая задуманное и едва ощутимо касаясь расслабленных век губами по очереди. Сайно тут же зашевелился, забавно наморщил нос и перевернулся на другую сторону, чем вызвал у Тигнари чистейшее негодование. Вместо ответной утренней ласки его заставили созерцать смуглые, исцарапанные и не менее красивые, стоило признать, лопатки. Тигнари недовольно поджал уши, надеясь на то, что в Сайно проснётся хоть капля какой-то совести, но в ответ раздалось ещё более уверенное посапывание в подушку. Принимая несправедливое поражение и соскальзывая с кровати, он поплёлся на светлую кухню, кое-как натягивая растянутую домашнюю футболку, прикрывающую его до доброй середины бедра, и напоследок провожая спину дрыхнувшего Сайно недовольным взглядом. Раз уж с утренними ласками в постели не вышло, то его фирменным омлетом с помидорками черри и грибами выйдет. Турка стояла на огне, тихо шипя о том, что кофе вот-вот подоспеет. Тигнари же колдовал над тарелками, босиком переминаясь с ноги на ногу на прохладном полу и стараясь успеть уследить за всем и сразу. В момент, когда он уже разливал кофе по чашкам, довольно подмахивая хвостом, из комнаты послышался едва различимый, но, естественно, не для обладателя чутких ушей, шорох. Заспанный и щурящийся Сайно явился в кухню собственной персоной. Тигнари довольно подпевал собственному мотиву в голове, переводя взгляд на того, кто так безжалостно, пусть и неосознанно, отверг его знаки внимания с утра. — Доброе… утро? — удерживая деревянную лопатку в одной руке и делая первую пробу омлета, он оценивающе приподнял бровь, глядя на полностью голого, со вчерашней ночи, Сайно. — Я смотрю, конфликт у тебя не только с футболками, да? Соображать с утра Сайно не хотелось совершенно. Он пожал плечами и, принимая замечание к сведению, молча вернулся обратно в комнату, чтобы отыскать своё нижнее бельё и джинсы. — Ты не подумай, я-то ничего против не имею, — бесстыжий хвост вульгарно махнул в сторону. — Но вот Коллеи, когда вернётся, может быть самую малость под впечатлением. — Утра, Нари. Он сонно качнул головой и, делая широкий довольный зевок, вдохнул аромат свежего кофе. Тигнари в этой кухонной композиции смотрелся лучше чем всё, что Сайно доводилось созерцать в своей жизни. Любовный порыв благодарно клюнуть его в щёку губами не смогли перебить даже манящие помидоры черри. Тигнари в удовольствии поджал уши, подставляясь под заслуженные и компенсирующие касания. — Ужас, ты меня сейчас разбалуешь и я буду искренне негодовать и портить всем окружающим настроение, если мои остальные дни не будут начинаться так же. Сайно улыбнулся, не в силах удержать в себе рвущуюся наружу гадость. — «‎Так же» — это как? С моей голой задницы на твоей кухне? — Звучит, конечно, весьма и весьма заманчиво, но я склоняюсь к помидоркам черри. Будешь? — он протянул кусочек дымящегося омлета на лопатке. — Мне нужно мнение эксперта, — и тут же поспешил добавить: — Не твоей задницы, если что. Сайно едва заметно улыбнулся и ловко перехватил угощение губами, восхищённо выписывая Тигнари и его кулинарному мастерству поклоны, за что получил шуточный подзатыльник той же самой лопаткой. — У тебя там телефон звонит. — А? — На тумбочке, — ухо дёрнулось в сторону их комнаты. — Вибрацию слышу. Вернувшись в комнату и увидев на дисплее знакомое имя, Сайно невольно сглотнул. Ну да, этот разговор не мог быть отложен в сильно далёкий ящик. Кадзуха предупреждал. — Да, Хэйдзо? А ещё предупреждал, что Хэйдзо не умеет существовать в конфликте более, чем один день. — Слушай, не хотел бы тебя дёргать с самого утра, но… Скажи, ты случайно не открывал конверт, который тебе вчера должна была вручить Сарочка? — его обычно беспардонный и полный гонора голос сейчас казался уж слишком учтиво-натянутым, но, заглядывая на настенные часы, Сайно решил списать это на утреннюю сонливость. — Нет. А что? — Вот и отлично! Не открывай. — Слушай, я хотел с тобой погов- — Нет-нет-нет, это не телефонный разговор, даже не начинай. Просто поклянись мне своей задницей, что не откроешь его до вечера. Почему всё утро его заднице уделяют такое повышенное внимание Сайно искренне не понимал, но теперь интерес о содержании конверта брал нешуточный верх. — Ладно… А- — Когда встретимся? Хороший вопрос, я как раз звоню тебе за этим. Заскочи сегодня в кофейню, лады? И Тигнари можешь с собой прихватить. Раз уж твой внеплановый отпуск растянулся и перешёл в стадию больничного, придёшь посмотреть на наши с Нилу страдания. — Ты мне дашь слово хоть вставить? На той стороне динамика послышалась какая-то возня. Сайно прислушался, узнавая знакомые нотки спокойствия и просьбы говорить потише. — Утра, Кадзуха. — Так вот, — Хэйдзо снова возник на проводе, перебивая ответное вежливое «доброе утро» где-то на фоне. — Приходи. И это… Приходи в общем! Да, хорошо, Кадзу. Нет, я ещё не кормил его! А мне откуда знать? Это же твой кот! Да не кричу я! Вызов был поспешно сброшен, а Сайно, совершенно ничему не удивляясь просто потому что это был Хэйдзо, тяжело вздохнул. Судя по его голосу, он переживает. Что-то ему подсказывало, что даже инициатором звонка был наслушавшийся вчера от них обоих Кадзуха, но об этом оставалось уже только гадать. Возвращаясь на кухню, он обнаружил полностью готовый завтрак на столе, во главе которого сидел довольный Тигнари. — Хэйдзо? — Хэйдзо, — ответил исчерпывающе. — Как ты угадал? — А кто ещё может звонить тебе в такую рань? — он закинул первый, особо сочный кусочек омлета в рот, вальяжно рассевшись на стуле. — Не знаю… Отец? — У тебя есть отец? — в глазах Тигнари плескалось истинное недоумение. — Он реально тебе звонит? — Почему всех вокруг так удивляет этот факт?! Тигнари легкомысленно пожал плечами и смазано улыбнулся, продолжая уплетать омлет. Где-то в этот момент Сайно в голову закралась шальная мысль о том, что надо бы их с отцом всё-таки познакомить.

***

По дороге до кофейни Тигнари твёрдо и чётко решил для себя закрыть все вопросы и недомолвки, которые остались с последнего раза. Конечно, если инсценировка ДТП и смерти могла считаться именно таковой. Сайно напряжённо сжал свободную руку в кармане, надеясь на то, что всё пройдёт действительно гладко. Все яростные эмоции стихли, а холодный разум подсказывал Тигнари, что, возможно, это был действительно единственный вариант продолжить спокойное существование Сайно в городе. — Скажи, ты ведь не будешь его бить, правда? — Сайно опасливо покосился на чересчур молчаливого Тигнари. — Не буду. — Ты уверен? — Я что, похож на психа? Не буду, говорю. На всякий случай готовясь к самому худшему, Сайно всё же кивнул. — Просто… Тогда эмоции взяли верх. Сейчас я в порядке и готов спокойно поговорить, — он сдержанно выдохнул, понимая, что скорее всего и правда перегнул местами палку. Тигнари набрал полную грудь воздуха, кутаясь в мягкий, подаренный Коллеи на прошлое Рождество, осенний шарф с лисятами. За последние несколько дней похолодало весьма значительно, но, кажется, Сайно было всё ещё плевать на такое мирское и приземлённое понятие, как «погода». Оставалось лишь беспомощно вздыхать. Практически полностью посеревшие и смешавшиеся с дождевой водой листья грустно липли к подошве. И даже учитывая скверный факт приближающейся зимы, это ни капли не гасило зародившееся тепло в груди. Тигнари, на самом-то деле, хотелось кричать от радости. Буквально пару дней назад он мог только мечтать о том, чтобы снова беззаботно переплетать их пальцы, расслабленно прогуливаясь по улице. — Кстати, как там Коллеи? — Ну, я ей утром писал. Сказала, если успеет освободиться, то тоже заглянет, а что? — Просто спросил. Мне всё ещё не по себе от того, что я с ней так и не поговорил нормально, — он вгляделся в знакомые входные двери. — Сайно, тебе нужно расслабиться, — Тигнари вдруг резко остановился, удерживая его за руку почти у самого входа в кофейню. — Вы обязательно поговорите чуть позже, но не думай, что она всё та же девочка, что была в ночном переулке несколько лет назад. Коллеи сильная, она всё понимает. Даже лучше меня местами. Сайно доверчиво кивнул, тут же чувствуя на уголке губ ласковый и едва ощутимый поцелуй. — Всё, пошли, там твой ненаглядный уже заждался. Хотелось тут же запротестовать столь громкому заявлению, но радостно перегнувшийся через барную стойку Хэйдзо, едва завидевший их за стеклянной дверью кофейни, казался самым весомым аргументом против. — О! Сайночка, дорогуша! — холдер в его руках тут же потерял свою значимость. — Пришёл-таки! Сайно всё-таки не смог спрятать приветственной тёплой улыбки. Попался. — Довольный какой, вы только гляньте, — он обратился к сидящему поблизости Кадзухе и Кэйе, размеренно попивающему глинтвейн. — Знаю я спонсора твоего прекрасного настроения, сердечное спасибо ему за это, — он покосился в сторону Тигнари. — И спасибо, что пришли, даже несмотря на… Все вчерашние моментики. Очевидно, под «вчерашними моментиками»‎ Хэйдзо подразумевал инцидент с метанием стульев и других предметов интерьера офиса Кэйи. В том числе и самого Кэйи. Тигнари прошёл вглубь зала, укладывая сумку на один из пустых стульев за столиком у окна и оборачиваясь ко всем присутствующим, не теряя свой боевой настрой на примирение. — И тебе привет, — голос его был ровным, как при работе с клиентами. Несмотря на подходящую для сглаживания всех острых углов атмосферу, диалог казался натянутым. От Хэйдзо веяло нехарактерным волнением даже сквозь привычные манерные нотки, а Тигнари всё не знал, как лучше подступиться, решая принять позицию наблюдателя. — Хэйдзо, расслабься. Он пообещал, что в этот раз обойдётся без драк. — Это просто чудесно! Скажи, Кэйа? В ответ на это, молчавший до этого Кэйа миленько улыбнулся, демонстрируя натянувшуюся корочку на губе. Отделал его Тигнари, конечно, знатно. Отчего-то этот факт заставлял подавить непрошенную улыбку гордости. — Что ж, раз все собрались, а Нилу-таки не упала в обморок от того факта, что наша заблудшая душа жива, — Нилу, разбирающаяся со стаканчиками по соседству недовольно пихнула его в бок. — Ау! Договорились же без драк! — А я ни с кем не договаривалась, мне можно, — теперь Хэйдзо больно потянули за щёку. — Ты со своим цирком шапито ещё несколько смен подряд мне должен будешь! Это какой-то кошмар. — Ладно-ладно! — очередная попытка как-нибудь его ущипнуть была вовремя перехвачена самим Хэйдзо. — Кадзу, скажи ей! Кадзуха выразительно громко отпил остывающий травяной чай, пожимая плечами и безмолвно сообщая Хэйдзо о том, что слишком от многих его приходится в последнее время спасать. Привычная суета и рабочее настроение в кофейне приятной, согревающей душу негой, надавили на плечи Сайно. — Так что ты там говорил? Раз уж никто не умер, то?.. — Конверт у тебя? — встрял в разговор Кэйа, понимая, что пока Хэйдзо отобьётся от Нилу, они все уже уснут. Сайно кивнул, доставая из кармана толстовки малость помятую, но всё такую же плотную бумагу. — Отлично, открывай. Заинтересованно ощупывая конверт и вытаскивая содержимое, он пробежался глазами между строк, в удивлении вскидывая брови, что сразу привлекло внимание Тигнари. — Что там? Ты чего так смотришь? — он навострил уши, подкрадываясь со спины. Маленьким, хаотичным, написанным второпях, почерком на небольшом листе бумаги с логотипом их любимой булочной через дорогу, было написано приличных размеров сообщение, автором которого являлся никто иной, как Хэйдзо. Уж эту манеру письма он узнает из тысячи. «Сайночка! Кхм, ладно, я уже вижу твоё недовольное лицо, так что обойдёмся без всяких формальностей. Если ты это читаешь один, то, вероятнее всего, я-таки струсил и передал письмо через Сарочку. Уж прости, у всех свои слабости и я — не исключение. Если же я стою сейчас перед тобой, то… Ладно, Кадзуха победил в своих нравоучениях, и я должен ему роллы.» Сайно сжал губы в сухой улыбке, поднимая глаза на Хэйдзо, всё-таки мужественно удержавшего оборону и теперь убирающего рассыпанные по всему полу стаканчики. Да, почерк мастера, не иначе. «…Я знаю, что мы поступили достаточно резко, мне всё это вообще ни капельки не нравилось, чтоб ты знал! Но последнее чего я хотел — так это терять друга. Извини за подбитый мотоцикл и психику твоего бойфренда, если уж со вторым, я уверен, ты и сам прекрасно разберёшься, хе-хе, то с первым… Есть у меня некоторые идеи. Надеюсь, ты оценишь. P. S. Кэйа скинулся меньше, чем я. Запомни это, когда будешь выбирать, кому из нас дарить носки и мыло на день рождения. P. P. S. Я только один раз прокатился. Исключительно в целях проверки, не бей.» В самом нижнем уголке письма красовалось кривоватое сердечко. Он оторвался от бумаги, с замиранием сердца натыкаясь сначала на довольного собой Хэйдзо, а затем и Кэйю, одними пальцами удерживающего за кольцо знакомые ключи с розовым брелоком-собачкой. — Уж прости, волков или каких-нибудь шакалов не нашлось, — Хэйдзо выровнялся перед его глазами, всё ещё удерживая нерадивые стаканчики. — Но надеюсь, на первое время сойдёт и- Хэйдзо тут же задохнулся в крепких дружеских объятиях, едва успевая выглянуть из-за его плеча. Кадзуха на такое проявление пылкой дружеской любви тихо посмеялся в свой стакан. — Спасибо, Хэйдзо-сенсей, — звучало самую малость издевательски, но очень по-сайновски. — Правда. — Воу-воу, приятель, задушишь же! И Тигнари ревновать начнёт. Я, между прочим, и задуматься могу после такого, — и тут же получил пинок со стороны Кадзухи. — Ай! Да почему меня все хотят избить?! — Клянусь, Сайно, он всю последнюю неделю перед сном только спрашивал у меня, понравится ли тебе подарок и уместно ли вообще дарить мотоциклы после того, как собственноручно подстроил его крушение. Не слушай его, пусть выделывается сколько хочет, души на здоровье, — Кадзуха своей привычно спокойной и ровной манерой уже в который раз публично выбивал Хэйдзо из образа. — Эй! Качая головой и оставляя возмущение Хэйдзо за спиной, Сайно развернулся в сторону Кэйи, тут же потянувшись для рукопожатия, но вместо этого в ладонь приятным грузом легли драгоценные ключи. — Обойдёмся без этого, а то бедное сердце Тигнари точно не выдержит ещё и меня в твоих объятиях. — Я всё ещё тут, вообще-то, — скрещивая руки на груди, Тигнари стоял у соседнего столика, созерцая всю развернувшуюся картину с сияющим Сайно, подбитым Кэйей и возмущённо протестующим Хэйдзо. — И ради Бога, я уже давно не обращаю внимание на их с Хэйдзо повсеместный броманс. Это бесполезно. Есть вещи, которые нужно просто принять. — Ладно-ладно. Всё равно думаю, что опробовать эту малышку ты хочешь больше, чем играть со мной в обнимашки. Кроме того, — он сделал последний глоток глинтвейна. — Я не в самой лучшей форме. Сайно покачал головой, всё так же по-глупому улыбаясь и не сдерживая рвущегося наружу: — Тебе тоже спасибо. За всё, — он старался донести, о чём именно идёт речь, вспоминая о недавнем разговоре с Сарой, но в ответ получил лишь спокойный да-ладно-не-стоит-взгляд. — С меня сегодня пьянка. Угощаю. Кэйа тут же весь засветился, предвкушая наконец свободный от рабочих обязанностей и натянутых ситуаций вечер. Привкус красного бочкового тут же заиграл на языке. — Никаких пьянок, — Тигнари напомнил о себе. — Пока я не увижу тебя верхом на мотоцикле и хорошенько не насмотрюсь на случай, если вам двоим опять приспичит его разбить. Хэйдзо закинул стаканчики на ближайшую полку и, сдёргивая с себя рабочий фартук, кинулся в сторону двери, утягивая за собой Сайно. Осенний ветер ударил в лицо холодной влажной свежестью, на которую теперь всем, в особенности Сайно, было искренне плевать. Заворачивая за угол и сжимая в ладони ключи с уже заранее полюбившимся розовым брелоком, он обнаружил идентичный прошлому, новенький Харлей, аккуратно припаркованный у кофейни. — Та-дам! С воскрешением вас обоих! Кэйа-Кэйа, посмотри, наш мальчик уже так вырос, — Хэйдзо смахнул со щеки импровизированную слезинку. Ладонь прошлась по гладкому глянцевому корпусу, пробуя на ощупь и вспоминая, как скучал по этим ощущениям после первой покупки. Не в силах сдержать рвущееся желание в груди, он перекинул ногу через сидение, уверенно усаживаясь сверху и напрягая спину. Убранная подножка и звук заведённого мотора говорили только об одном: Сайно было уже не остановить. Второпях собирая волосы в высокий растрёпанный пучок и плавно трогаясь с припаркованного места, Сайно, сообщая, что сделает небольшой круг, выехал на пустую дорогу. — В жизни его таким радостным не видел, — констатировал Хэйдзо. — Аж сердце радуется. Тигнари, а ты? А Тигнари молча смотрел на дурацкую невыносимую улыбку, дурацкий сайновский мотоцикл, и на самого Сайно — такого же дурацкого и невозможного. Каким он готов видеть его всегда.

—————————————————————————— — Девять месяцев спустя —

Ветер беспощадно свистел в ушах, разрезая волнение и дурные мысли перед грядущим первым учебным днём. Скорость, негромкая музыка в проигрывателе и расслабленный Сайно перед глазами придавали уверенности. Но даже несмотря на это, Коллеи изо всех сил впивалась в его тёплую спину на особо крутых поворотах. Это не первая их совместная поездка и ей уже стоило бы давно привыкнуть к его манере вождения. Самый первый раз был определённо хуже, когда ещё сидя на парковке она отвлеклась на пробегающего мимо котёнка и едва не упала со стоящего на месте мотоцикла, потом весь вечер не имея возможности отделаться от его шуток. — Сайно, ты можешь хотя бы немного сбавить скорость? — Тогда ты опоздаешь в первый же день, а я получу от Тигнари пинка, — он крикнул это перед собой, не отвлекаясь от дороги. — Уверен, мы оба этого не хотим. Коллеи обречённо вздохнула. — Я бы рассказал смешную шутку о перемещении во времени, — начал он и Коллеи заранее, уже по привычке, ударилась лбом от безысходности о всё ту же ровную спину. — Но тебе она не понравилась. — Мне кажется, тут не обязательно быть путешественником во времени. — Ужас, моё сердце разбито. Сначала Тигнари, теперь ты… Меня в этой семье не любят. Сайно по-прежнему оставался Сайно. Сколько бы лет она его не знала — он не менялся в своих привычках. И всё-таки, улавливая в его голосе нотки поддержки перед трудным и ответственным днём, Коллеи вздохнула и теперь действительно крепко обняла его со спины. — Ладно-ладно, правда, спасибо, что согласился подвезти. Проспала я, конечно, безбожно. — Сайно-деливери — всегда к Вашим услугам, — они завернули уже на знакомую Коллеи улицу. — Мне ещё нужно будет кое-куда заехать с утра, так что считай, мне по пути. Она кивнула, замечая наконец университетское здание. Волнение ударило с новой силой, а все мысли и идеи о том, как пережить этот день, вылетели из головы и помахали платочком. — Выше нос, будешь там самой крутой. Готов поспорить, никого из твоих одногруппников не подвезут под ворота на Харлей Дэвидсоне в первый же день. — Ужас, Сайно, не знала, что ты любишь хвастаться. В ответ он лишь довольно пожал плечами, наконец собираясь припарковаться возле других машин. В голове вдруг зародилась настолько шальная и бесконтрольная мысль, что он не смог самому себе противиться. Вечером его будут ждать уже вошедшие в привычный ритм жизни отчитывания Тигнари, но не-е-ет, он точно не упустит этот момент. Коллеи спрыгнула с пассажирского места, проверяя телефон и рюкзак, уже намереваясь идти в сторону кампуса, как вдруг из динамика ещё заведённого мотоцикла басами повалила громкая и, к сожалению, очень знакомая музыка. В эту же секунду на них с Сайно обернулся весь корпус. — Что ты творишь?! — она шокировано округлила глаза. — Сайно, выключи сейчас же! Выключи! Прекрасно зная, какие слова последуют дальше, Коллеи натянула капюшон в попытках хоть как-то спрятаться. Сайно снова надел шлем и закивал в такт, абсолютно игнорируя постыдное и бесконечно вульгарное содержание играющего на всю улицу трека. С чувством выполненного долга и выкрученным на всю громкость динамиком, он развернулся, по-дружески хлопая Коллеи по спине и желая найти сегодня как можно больше друзей. А ещё напомнить, что она, вообще-то, большая умница. Рёв мотора перекликался с громко разливающейся по всей улице музыкой. Он уехал полностью довольный собой, приковывая к себе и Коллеи заинтересовано-удивлённые взгляды студентов. — Это твой отец на мотоцикле? — один из подошедших студентов с восхищением провожал взглядом заворачивающего за угол Сайно. — Крутой… — Нет! То есть… Не совсем отец. Ох, Боже… Рядом тут же возникла ещё одна девушка. — А он тебя завтра подвезёт в универ? Я бы хотела сфоткаться! От повышенного внимания к себе закружилась голова и неистово захотелось подышать, но, кажется, с горем пополам, план Сайно сработал. Первый учебный день скучным точно не будет.

***

Улицы проносились перед глазами приятным ветром. В приподнятом настроении Сайно проскакивал мимо перекрёстков, уже совершенно привычно получая гневные высказывания в спину со стороны недовольных водителей машин. Сегодня ему было плевать. Особенно учитывая тот факт, что теперь он не вёз на заднем сидении Коллеи или Тигнари, способного дать ему хорошего пинка прямо в дороге. Громкий рёв мотора, вероятно, заранее уведомил всех в ближайших трёх кварталах о том, что Сайно соизволил заехать в свою любимую кофейню. Откуда-то со стороны окон дома неподалёку возмутилась особо впечатлительная женщина, но Сайно уже успел припарковаться и спрыгнуть, разминая затёкшие руки. Знакомое до боли заведение встретило звоном старенького колокольчика. — Шёл почти год, а он всё не прекращал выделываться, — Хэйдзо что-то сосредоточенно высчитывал на кассе. — Ты сегодня один? То-то вижу, не стесняешься явиться под звуки фанфар. Тигнари бы тебя уже прибил за шум. — И тебе утра, Хэйдзо, — он придерживал массивный шлем под рукой. — Мне капучино и- — Цыц. Я с кассой ещё не разобрался, подожди, — он отмахнулся и недовольно свёл брови к переносице, агрессивно тыкая в сенсорный дисплей. — Да чтоб тебя разорвало, рухлядь старая! Так, где Кадзуха?! — А мне откуда знать, он сегодня на смене? — Да. Он должен был принести специи с подсобки, но уже полчаса где-то шляется. Ему желательно найтись, да поскорее, иначе я выкину её за дверь, а ты будешь рассчитываться наличкой. Сайно понял просьбу — требование — без слов. Кинув водительский шлем на ближайший стул, он направился в сторону склада. Кадзуха был обнаружен сидящим в турецкой позе на мешках с кофейными зёрнами, загадочно перелистывающий исписанный вдоль и поперёк блокнот. Кажется, муза посетила кое-кого весьма не вовремя. — Слушай, там… — Да-да, я слышал. Одну минуту, — он весь сиял, созерцая то, что удалось записать. — И доброго тебе утра. — Определённо доброго, но явно не для всех, — Сайно подавил ехидную улыбку, покосившись в сторону неравной схватки Хэйдзо и причины всех его бед с тех пор, как Нилу уволилась. — «На голой ветке// Ворон сидит одиноко, — Кадзуха зачитывал слово за словом, делая Сайно невольным слушателем своего нового хокку. — Осенний вечер». Как тебе? Или лучше… «Лунный вечер»? Выразительно кивая в одобрении, Сайно ткнул пальцем в последнюю строку в блокноте. — «Осенний». То, что надо. — Отлично, — он звонко захлопнул блокнот, втыкая карандаш куда-то в собранный пучок волос. — Так, ну и что там опять? — Касса. — Понятно, — тяжёлый вздох со смиренной улыбкой весьма отчётливо дал понять, что это уже переросло в некий ритуал. — Иду. Прихватывая нужные специи, они вернулись обратно в зал. Спустя двадцать секунд после нескольких спокойных манипуляций со стороны Кадзухи, горсть ненужных чеков оказалась у Хэйдзо в ладонях. — Да какого хрена?! — он гневно швырнул все бумажки в мусорное ведро. — Это всё потому что я расшатал её до тебя, да?! — Разумеется, — Кадзуха смиренно прикрыл глаза, оставляя лёгкий невесомый поцелуй на хэйдзовском лбу. — Так что, Сайно, говоришь тебе приготовить? — Капучино и облепиховый чай. С собой, — он засмотрелся на витрину. — А! Ещё вон то печенье с шоколадной крошкой. — Будет сделано. Кадзуха развернулся к кофемашине, уверенно постукивая холдером. — Кадзу, не думай, что я не знаю, чем ты там занимался, — уже порядком успокоившийся Хэйдзо упёр руки в бока. — Карандаш в волосах, размазанный графит на пальцах и слишком довольная улыбка. Даже для тебя. Ты писал, пока я тут страдал в одиночку? — Какой ужас, меня продедукционировали, — раздалось откуда-то со спины, пока Кадзуха колдовал над стаканчиками. — Урежешь мне за это зарплату? — Не урежу. Я добрый босс. — А ещё опаздывающий на собственные смены босс, даже после того, как кофейня целиком перешла под твоё руководство, — беззаботно пролепетал Кадзуха. — Сейчас возьму и передумаю. — Не передумаешь. У нас с тобой общий бюджет. Тебе же меньше сакэ достанется. — Ты… — Кадзуха уже не сдержал откровенно издевательской улыбки в ответ на чужое возмущение. — Кстати о пунктуальности и организованности, — Хэйдзо на всякий случай скрестил руки в ожидании очередной порции подколок. — Нилу тебе ничего не писала? — А! Наш цветочек. Писала позавчера, сказала, что с той танцевальной студией всё прошло удачно. Теперь работает там три через два. — Рад слышать, — Сайно кивнул, перехватывая протянутый Кадзухой бумажный пакетик с печеньем. — Платят, конечно, немного меньше, но главное, чтобы нравилось. Сайно выразительно покосился в сторону Хэйдзо, намекая на истинную причину её переутомления. — И не надо на меня так смотреть! Пусть я и не очень надёжный сменщик, зато душевный и со мной никогда не скучно. — Уж с тобой-то да, совсем не скучно, — Кадзуха поставил перед носом Сайно картонную подставку с двумя напитками. Предвкушая назревающую перепалку, Сайно ловко приложил карту к терминалу, оплачивая покупку, и подцепил брошенный позади шлем. Весь заказ свободно уместился в руках, оставляя небольшое пространство для ключей в пальцах. — Спасибо, ребят. Увидимся завтра на смене, Кадзуха. — … и почему твоё «не скучно» звучит, как претензия? — Вовсе нет, я тебя именно такого и люблю, — он подошёл чуть ближе. — Подобного шумному ветру на лавандовых… Дальнейший диалог Сайно уже не слышал, отрезая себя от привычной рабочей суеты стеклянной дверью. Укладывая покупку перед собой и, на всякий случай, фиксируя напитки, чтобы не упали в дороге, между бёдер, он завёл мотор, уверенно направляясь к финальному, на сегодняшнее утро, пункту назначения. Ветер приятно обдувал ладони и тело, прытко проникая под одежду. Дорога к пшеничным полям, на которых они в последнее время любили отдыхать по выходным, тянулась слишком долго даже на огромной скорости. Чувствуя в кармане вибрацию входящих сообщений и заранее предугадывая имя отправителя, Сайно покачал головой. «Потерял» Сворачивая с трассы на небольшую тропинку, Сайно стал выискивать глазами знакомое дерево. Мотоцикл значительно сбавил скорость, позволяя беззвучно прокатываться по сухой пшеничной тропе вдоль поля. Он уже достаточно хорошо знал это место. А ещё знал, кому принадлежит пушистый хвост, плавно покачивающийся из стороны в сторону над зарослями. Ухо Тигнари мягко шелохнулось навстречу знакомым звукам. Слабый осенний ветерок ласково трепал шерсть и тонкую ткань хлопковой цветастой рубашки. Он расслабленно лежал на локтях, подставляя лицо последним в этом году солнечным сентябрьским лучам. Созерцая его, такого красивого и умиротворённого, Сайно едва не споткнулся о собственные ноги. На подстилке было достаточно тесно, а потому Тигнари сдвинулся чуть в сторону, позволяя Сайно беззаботно плюхнуться рядом и прижаться к родному виску в приветственном поцелуе. — Я уж подумал, что ты решил отучиться первый учебный день на пару вместе с Коллеи. Ну, знаешь, в качестве моральной поддержки. — Не то, чтобы я против, — он привстал на локтях, стараясь подтянуться к припаркованному рядом мотоциклу. — Но боюсь, сама Коллеи будет не в восторге. Я сегодня и так весьма ярко запомнился её новому окружению. — Что ты уже натворил? — Музычку просто включил. Ничего такого, — он беззаботно пожал плечами. — А ещё привёз тебе чай и печенье, поэтому немного задержался. Сайно достал ещё горячие напитки и вручил большой стакан Тигнари, едва ощутимо соприкасаясь пальцами. — А что за печенье? — он заинтересованно заглянул ему за спину. — С шоколадом. Тигнари удовлетворённо кивнул, делая первый неуверенный глоток, проверяя температуру губами. — Спасибо, — ответный поцелуй в прохладную от ветра щёку вышел смазанным, но не менее тёплым и нежным. В последнее время они полюбили проводить свои летние вечера перед рабочими буднями в совместной тишине. Обычно Тигнари что-то бездумно рассматривал вдалеке или на небе, а Сайно, кутаясь в мягкости излюбленного хвоста, дремал на свежем воздухе. Иногда Тигнари позволял себе ещё и вплетаться пальцами в гладкие серебристые волосы, значительно более мягкие, чем ещё пару месяцев назад. Всё-таки правильный уход под его присмотром давал свои справедливые плоды. Но сейчас привычную обоюдную тишину захотелось ненадолго прервать. — Не подумай, что я весь из себя такой романтик, — Сайно, делая крупный глоток кофе, снова потянулся к мотоциклу. На этот раз — чтобы выудить из рюкзака хорошо знакомую мангу. — Но я тут вспомнил, что мы впервые встретились в сентябре, ну, если не считать ещё те древние времёна в Академии. Ты понял в общем. — Понял-понял, — Тигнари мягко улыбнулся. — И что же, ты мне хочешь почитать Берсерка в честь нашей негласной годовщины? Стоит признать, не самый романтичный вариант, но… — Не совсем. Вместо того, чтобы долго и нудно объяснять, Сайно отставил стаканчик с кофе в сторону, присаживаясь за спиной Тигнари и кутая его в объятиях собственного тела. Удобно уложив подбородок на его плечо и выставляя мангу перед их глазами, он раскрыл её на первых страницах. — Помнишь, когда мы пересеклись в книжном магазине после работы? Я тогда как раз брал последний том. Случайно совпало. И вот решил… — он сделал небольшую паузу. — После того, как ты подарил мне первый цветок в кофейне, я положил его между страниц, ну так, просто чтобы не потерять. В итоге тем вечером мне пришла спонтанная идея использовать его в качестве альбома. Всё равно уже перечитал всё вдоль и поперёк. Внимательно всматриваясь в содержимое первого разворота и обращая внимание на неприсущую толщину тома, Тигнари в удивлении покосился на следующие страницы. — Сайно, это… — Гербарий, — выдохнул в самое ухо, мягко щекоча шерсть у его основания. — Ты шутишь? — он, аккуратно перелистывая страницу за страницей, сдавленно задышал от удивления. — Тут буквально… всё? — Ну, только то, что ты дарил мне, когда мы начинали наши отношения, — Сайно легонько обнял его за талию со спины. — Но да, всё. — Даже грёбанная салфетка?! Я толком даже не помню, как оставил её у тебя, — Тигнари коснулся слегка потемневшей бумаги, на которой аккуратными красными линиями красовалась нарисованная его рукой хризантема. — Ты что, тоже знаешь язык цветов? — М? Нет, просто они показались мне красивыми, вот и сохранил на память. А что? Тигнари покачал головой в немом удивлении. На каждой странице расположился аккуратно засушенный цветок. Георгина, с которой он решил начать свой маленький ритуал подношения цветов-чаевых любимому бариста, искренне надеясь, что Сайно воспримет это как обычный подарок, не более. Собственно, так и произошло. В глаза бросился крохотный цветок азалии, на котором можно было заметить небольшое пятнышко его крови. Перед глазами тут же пронёсся тот идиотский день с агрессивным клиентом, которому он врезал, безбожно разбивая костяшки. И их первый несостоявшийся почти-поцелуй. Он сдавленно выдохнул, чувствуя, как все эмоции и моменты годовалой давности тёплым ураганом обрушились в его грудной клетке. Тонким декоративным скотчем была приклеена даже чёртова, измятая со всех сторон, высушенная бегония. Тигнари задавался искренним вопросом о том, каким чудом она смогла выжить после их с Хэйдзо полусмертельной вылазки. Ведь всё, что тогда оставалось делать теряющему сознание Сайно — это сжимать лепестки, удерживаясь в натянутом полусознании. Он листал страницу за страницей, подмечая каждое из сохранённых растений и утопая в приятных воспоминаниях. В их с Сайно воспоминаниях. — Знаешь, что значит этот? — Тигнари ткнул пальцем в аккуратно засушенный жёлтый тюльпан и обернулся, встречаясь с заинтересованными рубиновыми глазами. — Что у тебя красивая улыбка. И поцеловал, ловя эту самую улыбку, едва тронувшую сайновские губы. Тёплый вкус облепихи тут же осел на языке. — Только улыбка? — Не только, — он предупреждающе куснул его за кончик носа. — Всё, что я о тебе думаю ты можешь найти на этих страницах. Каждый цветок тут что-то значит. Так мне было проще честно говорить с тобой в моменты, когда я не мог признаться даже самому себе. А потом это переросло в приятную привычку. Он с трепетом раскрыл следующий разворот, едва касаясь засушенного стебля сирени одними лишь кончиками пальцев. — Не думал, что это произведёт на тебя такое впечатление, — Сайно оставил едва ощутимый поцелуй за ухом. — Видимо, это твоё хобби, потому что ты произвёл на меня впечатление ещё на большой перемене в Академии, когда о чём-то оживлённо спорил с игральной картой в зубах с теми второкурсниками, — он расплылся в тёплой улыбке. — А потом ещё раз, брызгая лужей на улице и тут же угощая чаем. И, судя по всему, останавливаться на достигнутом ты не собираешься. — Не-а, не собираюсь. Мягко обхватывая его пальцы вместе с плотным корешком, Сайно с тихим хлопком закрыл мангу, откладывая её куда-то в сторону и утягивая поддавшегося Тигнари на себя. Они тут же затерялись в густоте высокой пушистой пшеницы, целуя и касаясь родной кожи. Тигнари, без какой-либо точки опоры, безбожно завалился на него сверху, со смехом наблюдая за тем, как Сайно безуспешно отмахивался от особо настырного, лезущего в нос, колоска. Отламывая тонкий стебель у самого основания, спасая тем самым и колосок, и бедный нос Сайно, он аккуратно вплёл его в пепельные волосы. — Этот тогда тоже можешь сохранить. На языке цветов колос — символ любви и домашнего тепла, — пояснил Тигнари, лениво утыкаясь в его губы. Он оглянулся на мирно покоящийся позади них гербарий и прошептал у самого уха: — Хочу запомнить.