Ветер перемен

Как вдруг внизу живота неприятно потянуло и Накаджима свел ноги. — Ч-черт... Как не вовремя... Течка... Но она должна была пойти только через неделю.... Что может быть ещё хуже? У меня началась течка, в мой дом кто-то залез, а я не в силах подняться... Но нужно попробовать... Ацуши выбрался из под одеяла и встал, немного шатаясь. Выйдя из комнаты, он прошел дальше, шорохи стали слышны громче и вот его резко прижимают к стене, подхватывая под бедра и утыкаясь носом в шею. Парень удивлённо пискнул. Он смотрел в макушку шатена и тут же, придя в себя, начал вырываться и просить мужчину отпустить его. — Ч-что вы себе позволяете? Кто вы та-.... Не дав заговорить, его тут же заткнули впиваясь в губы, сминая их, а потом отстранились. — Прошу... Потерпи... Я возьму на себя всю ответственность за это. И снова поцелуй, но на этот раз мужчина прикусил нижнюю губу Накаджимы, и тот приоткрыл ротик, впуская чужой язык. Накаджима ничего не смог сделать, да и что он может? Он ведь всего лишь омега. Слабый и безнадежный. Сдавшись, Белокурый мальчишка принялся отвечать на поцелуй, хоть и так неумело и невинно. Сильные руки сжали бедра мальчишки и тот простонал в губы мужчины. Наконец-то оторвавшись от пухлых губ, Осаму, да, так звали нашего гостя, принялся целовать шею, покусывая ее и оставляя на ней багровые пятна, постепенно спускаясь вниз, параллельно снимая с парня одежду, посадив его при этом на одно своё колено. — П-прошу, прекратите.... — Пожалуйста, потерпи.... Я потом все объясню. От этих слов парню не стало ни капли легче, по щекам текли слезы, а сам он пребывал в неком шоке. Но внутренняя сущность все больше просила Альфу, чтобы он завладел им, чтобы вбивался в его нутро, поставил метку, оплодотворил.... Осаму вновь прошелся носом по шее омеги, вдыхая запах молока и мёда, этот запах дурманил. Накаджима тёк, его разум совсем отключился, он желал лишь подчиниться альфе, сидя совсем голым на чужом бедре, пока незнакомец игрался с его сосками. Ацуши совершенно бесстыдно стонал, от чего у шатена сорвало крышу, он вновь подхватил омегу под бёдра и понес в комнату, пока тот обнимал его и потихоньку раздевал. Повалил свою ношу на кровать, Дазай помог ему освободить себя от лишней одежды и вскоре оба остались раздетыми. Шатен принялся целовать живот парня, плавно спускаясь к паху. Теперь он смотрел на аккуратный член омеги, и, слегка проведя по нему пальцем, услышал стон, затем он перевел взгляд на сочащийся анус, который, казалось, готов был принять его без растяжки. — Сейчас будет немного больно, но обещаю, тебе потом будет хорошо. Осаму вошёл в парня на половину, давая тому привыкнуть, тот же издал громкий стон, но вскоре слегка качнул бедрами, показывая, что все хорошо, и шатен хищно улыбнулся, вошёл в хрупкое тельце полностью. В глазах слегка помутнело от узости, и он готов был кончить только от этого. Войдя до основания, он задел простату, от чего Ацуши громко застонал и выгнулся. У мужчины сорвало крышу, и он начал быстро вбиваться в омегу попадая по простате и слушая, как тот под ним стонет и чуть не кричит. По квартире разносятся шлепки кожу об кожу, хлюпанье смазки, скрип кровати и рычание альфы вперемешку со стонами омеги. Осаму вдалбливался в бедного мальчика, а тот громко стонал, чуть ли не крича, царапая спину странного партнёра. Они не заметили, как подошла к концу ночь, а из-за горизонта начало подниматься солнце. Первым кончил Накаджима, через некоторое время Осаму резко толкнулся в парня, и вот она, сцепка, Осаму рычит в шею мальчишки, а тот давно уже сорвал голос. — Больно... Больно, выйди! Мне плохо, — Начал умолять омега и бить Альфу по спине, но тот только нежно поцеловал шею парня, успокаивая и пытаясь отвлечь от боли. Спустя время, шатен выходит из подрагивающего тела и ложится рядом с ним. Накаджима, забыв, в какой ситуации оказался, быстро засыпает, позволяя нахальному альфе обнимать себя и поглаживать по животу в ожидании долгих и нудных утренних распросов.