Ты мой цветок

Прошло ещë около полугода. За это время Антон пригласил Диму на достаточно большое количество свиданий, а сам Побрацкий всего на два-три, что говорило, конечно, только о хорошем. Парни успели привыкнуть друг к другу, Звëздочкин ещë больше привязался к Диме, а тот в свою очередь, кажется, начал испытывать что-то подобное к нему в ответ. Хоть всë и было хорошо, но до сих пор имелись некоторые трудности. И большая часть из них всë ещë была связана именно с Побрацким, так как прошлое его не могло отпустить до конца. Парень моментами отстранялся, будто что-то неприятное вспоминая, то внезапно начинал грустить, хотя к этому не было предпосылок. И всë же, в отличие от себя прошлого, в такие моменты Дима старался быть поближе к Антону. Побрацкий ему доверял. Звëздочкин точно чуть позже отведëт парня к психологу или, если надо будет, к психотерапевту, ибо подобные проблемы одной любовью не решить, к сожалению. Но конкретно сейчас им надо наконец разобраться, встречаются они наконец как пара, а не эксперимент, или нет. Так сказать, расставить все точки над i. В данный момент Дима спал, а Антон всë нарезал круги по кухне, размышляя о том, что сказать и как. Кажется, за час бодрствования и размышлений, он даже успел протоптать осязаемый круг на плитках. С Побрацким ведь надо аккуратно, поэтому к подобным разговорам Звëздочкину пришлось получше подготовиться, чем если бы общаться предстояло с другим человеком. В конечном счëте, выстроив у себя в голове примерный диалог, Антон пошëл в комнату и лëг рядом с Димой, погладил его по щеке, заставив проснуться. — Ммм, — тот поморщился и кое-как разлепил глаза. — Что? Чего так рано? — пробурчал Побрацкий. — Солнце встало, да и уже полдень, — Звëздочкин хмыкнул и погладил Диму уже за ухом, прижавшись ближе. — Время вставать. — Отстань, — сонно протянул Побрацкий и стукнул Звëздочкина подушкой, которая лежала рядом, по лицу. — У меня выходной. — Ай, всë, убили, — театрально вздохнул парень и лëг в позу мертвеца. Диме же было всë равно и он попытался заснуть обратно, что получалось, конечно, не очень. — Вот как. Не любишь ты меня. — Люблю, люблю, дай подремать ещë, — пробурчал парень и переложил голову Антону на грудь, всë ещë не открывая глаз. Дима стал чаще говорить о любви. Да, не на полном серьëзе, но в любом случае это хороший знак, ибо раньше он с этим посылал далеко и надолго, да и сам никогда не произносил подобные слова, даже когда парни стали ближе друг к другу, даже в шутку. — Ладно, поспи. Поговорим попозже, — сказал Антон, начиная поглаживать Диму по голове и тоже прикрыв глаза. Спустя время Побрацкий смог заснуть, но уже через час всë же пробудился ото сна. — Как тебе мало времени надо, чтобы отоспаться, — хмыкнул Звëздочкин. — Всë хорошо? — Ага, — Дима сел и потëр руками глаза. — Так о чëм ты там хотел поговорить? — похлопав себя по щекам и посмотрев на парня, спросил он. Антон же сначала лишь вздохнул, встав с кровати и отойдя к окну. Хоть диалог в голове и был выстроен, но Звëздочкин всë ещë боялся, что он недостаточно аккуратный и может разозлить или обидеть Диму. — Я… Не знаю, пришло ли время об этом говорить. Но, думаю, что да? Уже… Год прошëл с нашего знакомства, если я не ошибаюсь. Или больше, — он махнул рукой и мельком посмотрел на улицу, где начал идти снег, пытаясь прикинуть, сколько месяцев прошло. — Не суть. В общем… Ты же помнишь, с чего вообще начались все эти свиданки и романтика, да? Мы хотели проверить, получатся ли отношения у нас. — Да, — протянул с подозрением Дима. — И ты хочешь спросить, готов ли я? — Антон в ответ кивнул, а Побрацкий задумался, прикусив губу. Его вполне устраивало то, что у них есть сейчас. Иногда переписываться, редко устраивать свидания, порой ночевать друг у друга, обниматься, целоваться и прочее. Он толком не знал, можно ли было это назвать теми отношениями, к которым они стремились. Побрацкий всë ещë не мог выбросить из головы, что любовь это не всегда бабочки, не прекращающие летать по животу при виде определëнного человека, это не всегда «тудум» из комиксов. Да, это тоже, но ведь не обязательно такое должно присутствовать. По крайней мере не в том объëме, который парень себе представлял. Если Диме комфортно с Антоном, он тянется к нему за поддержкой и нежностями, ему вовсе не противно касаться его, как это было со многими прошлыми партнëрами, ему хочется проводить с ним больше времени, то разве подобное нельзя назвать любовью? Или хотя бы чем-то ей приближëнным? — Я ещë не знаю, если честно, — Дима вздохнул, отведя взгляд. Ему было стыдно, что он сам не может разобраться в собственных чувствах. — Мне с тобой хорошо, я могу открыто себя вести рядом с тобой. Но всë же… Всë ещë страшно. Антон виновато посмотрел на парня и подошëл к нему, сел на кровать, а после обнял. Наверное, рано ещë об этом говорить. — Извини… Стоило с этим разговором повременить, наверное, — сказал Звëздочкин, начиная поглаживать Диму по спине. Тот же в ответ помотал головой и прижал Антона к себе в ответ. — М? — Этот разговор рано или поздно случился бы, — Побрацкий вздохнул, прикрыв глаза и уткнувшись носом Антону в шею. — Мне страшно. Но мне хорошо с тобой. Комфортно. На удивление, я не ожидаю от тебя каких-то наездов или того, что ты меня бросишь. Хотя, наверное, была куча ситуаций, когда я вполне этого заслуживал. — Дима, сейчас стукну за такие слова, — пробурчал Звëздочкин и ущипнул его за бок. — Ой, — тот лишь пискнул, продолжая обнимать Антона, держась за него, словно за спасательный круг. — Кхм… В общем, ты меня понял. Я не знаю, стоит ли считать, что мы можем начать полноценно встречаться. И можно ли вообще это всë назвать любовью или влюблëнностью с моей стороны. Может просто привязанность или симпатия. Я не помню… Я уже очень размыто понимаю, что такое любовь, извини. — Не стоит извиняться, — Антон чуть отстранился и посмотрел Диме в глаза. — Любовью, я думаю, можно назвать то, что ты сам ею считаешь. Ну и, конечно, то, что подходит под это определение. Думаю, то, что ты сейчас перечислил, можно вполне назвать любовью, — он улыбнулся и уткнулся своим лбом в Димин. — Когда мы начнëм встречаться, мы начнëм ещë больше проводить времени вместе, поэтому у тебя будет ещë больше времени убедиться в том, что это всë любовь. И заодно ещë пункты прибавятся. Побрацкий ничего не ответил, лишь вздохнул и отстранился, встав с кровати. Антон ему мешать не стал, но взглядом за парнем проследил. Звëздочкин до сих пор не знал, что же такое случилось в Димином прошлом, что он так боится начинать серьëзные отношения и сильно привязываться к людям. Может быть, что-то ужасное? Или не очень серьëзное, но ударившее по психике Побрацкого? Хотелось узнать, но Антон понимал, что лишь сильнее разозлит парня и заставит его вспомнить плохое. Этого совсем не хотелось. — Ладно, — выдохнул Дима. — Ладно, хорошо. Давай начнëм встречаться. Всë равно, наверное, ничего особо не изменится, — он хмыкнул и сел обратно на кровать. — Но попробовать стоит… Не всегда же мне убегать от этого. Иначе так и продолжу ходить от одного к другому. Антон был очень рад такому ответу, но постарался быть сдержаннее, поэтому просто обнял Диму и поцеловал его в шею. — Спасибо. Обещаю, ты не пожалеешь, что начал встречаться со мной… Хотя, ты и ранее не особо жаловался, — сказал он, пожав плечами. Побрацкий же посмеялся и кивнул. Да, точно, они ведь уже сходили на кучу свиданий, провели много ночей вместе, и пока единственная претензия от Димы состояла в том, что Антон уже достал просить у него взаимности, но это было достаточно давно, когда ещë всë зарождалось. — Не сомневаюсь, — Побрацкий издал звук, похожий на урчание, и уткнулся носом Звëздочкину в плечо. — Но я пока не знаю, когда смогу сказать «люблю тебя» на полном серьëзе… — Это пока и не надо, — Антон зарылся рукой Диме в волосы. — Когда будешь уверен, когда сможешь это сделать, тогда и скажешь, — он поцеловал парня в висок и погладил по голове. — Хм, а теперь чем займёмся? Что бы ты хотел? — Для начала поесть хочется, — сказал Побрацкий, чуть отстранившись и зевнув. — И кофе. — Хорошо, — Звёздочкин посмеялся и кивнул, после чего встал с кровати, направился вместе с Димой на кухню, где начал готовить завтрак и заваривать кофе сразу на двоих. А Побрацкий тем временем сидел за столом и поглядывал на Антона, продолжая не понимать, почему тому нужен именно он? Наверняка есть куча девушек или парней, которые так и хотят встречаться с Антоном. Так почему Звёздочкин выбрал Диму? Красота? Есть много красивых людей. И Побрацкий успел ему это доказать. Ум? А чем тот вообще выделился? Характер? Ага, конечно, такой кусачий Антону и понравился. Если именно из-за этого, то Звëздочкин точно мазохист. — Антон, — подал голос Побрацкий. — М? — А почему именно я? Почему ты так меня добивался? Я же ничем не выделяюсь, чтобы так меня добиваться. Так ещё и отталкивал тебя сначала постоянно, — парень решил всё же озвучить мысли, обняв себя за плечи и поджав губы. — Так, — Антон неловко покашлял. — Надо будет поработать над твоей самооценкой. А что по поводу твоего вопроса… — он выждал паузу, пытаясь быстро придумать ответ, ибо к такому Звëздочкин не готовился. — Потому что это ты? Такое тебя устроит? Ты выделяешься и этим притягиваешь меня. Но чем именно выделяешься, я сказать не могу, ибо сам не пойму, чем же конкретно. Сердце с мозгом в этом плане не сильно коннектится. Дима в ответ посмеялся и кивнул. Ну, такой ответ его тоже вполне устроил. Подобное звучит даже немного приятнее, чем если бы Антон назвал конкретную причину. — Спасибо, — Побрацкий встал со стула и подошëл к Звëздочкину, обнял его за талию, погладив по животу. — Ты мне… Тоже нравишься, потому что это ты. «Люблю» парень пока не мог позволить себе говорить в повседневных ситуациях, поэтому приходилось довольствоваться подобными словами, но Антон и им был доволен. «Нравишься» ведь то же «люблю», да? Это уже большой шаг Димы навстречу Звëздочкину. Даже огромный! — Ладно, давай есть, — Побрацкий чуть покраснел и, смущëнно покашляв, сел обратно за стол. Антон в ответ кивнул и разложил яичницу по тарелкам, налил в кружки кофе. — Ммм, вкусно пахнет. — Говоришь так, будто это не просто яичница и кофе, — хмыкнул Звëздочкин, протянув Диме вилку, которую тот послушно взял. — Яичницу тоже надо уметь приготовить, — пробурчал в ответ парень, начиная есть и отведя взгляд. — Я вот не очень готовлю. Поэтому и в холодильнике вечно ничего нет… — Ничего, будет время, я научу тебя, — Антон сел напротив и тоже стал кушать, порой отпивая немного кофе из кружки. — Да? Отлично, — Дима улыбнулся. Раньше подобный ответ прозвучал бы с сарказмом, но теперь Побрацкий искренне рад, что Звëздочкин лишний раз уделит ему своë внимание. Как бы Дима не убегал от своего прошлого, боясь его повторения, но вечно жить в этом нераскрывшемся бутоне тоже не стоит, он это понимал. Надо открыться наконец, хотя бы одному человеку. Ну, для начала. И перестать рычать на людей, которые стараются сблизиться с Побрацким. Да, может стать больно, если вдруг его опять бросят, но это жизнь, разве нет? Стоит перетерпеть один раз момент, нежели из раза в раз отвергать людей и делать себе только больнее, при этом снова оставаясь с воспоминаниями один на один. — Так, чем теперь займëмся? — голос Антона вырвал Побрацкого из размышлений. — Не знаю… Фильм? — предложил Дима, наблюдая за тем, как Звëздочкин ставит уже пустые тарелки в раковину и начинает их мыть. — Хорошо. Любой? — спросил Антон, мельком посмотрев на Побрацкого. — Лучше комедийное что-то, — Дима пожал плечами и отпил наконец кофе, который уже успел чуть-чуть остыть. В итоге в мыслях промелькнуло добавить в него лëд и молоко. — О, сделаешь мне тоже такое? — попросил Антон, заметив краем глаза, как Побрацкий достаëт нужные ингридиенты. — Угу, — Дима улыбнулся и начал делать напиток, который задумывал, чтобы потом посмотреть с ним фильм. — Хм, — Звëздочкин закончил мыть посуду и вытер руки полотенцем, после чего стал наблюдать за Побрацким. — Дим, может… Ты хотел бы переехать ко мне? Жили бы вместе. И тебе бы не пришлось тратить столько денег на аренду. За время свиданий Антон успел узнать, что у парня не своя квартира и что большая часть его зарплаты уходит именно на оплату жилья. Звëздочкин не хотел, чтобы Дима экономил на многом, как делал это до сих пор. Антон желает Побрацкому счастливую жизнь в достатке. Да, сам фотограф не миллионер, поэтому полностью обеспечивать возлюбленного не сможет, но переездом решится хотя бы вопрос: ограничивать себя в чëм-то или нет. — Думаешь изменится что-то? Да и я привык жить один, — он вздохнул, размешивая молоко с помощью капучинатора, который откуда-то был у Антона в доме. Хоть живëт отдельно от родителей Побрацкий не так уж долго, но Дима всë же привык, что дома его никто не ждëт и со всем парень справляется сам, без помощи кого-либо. — Если смотреть с финансовой точки зрения, ты ведь сможешь больше денег тратить на себя. Допустим, я буду платить за коммуналку и всë подобное, а ты покупать еду. Или наоборот. Разделим траты и по итогу у каждого после них останется больше денег, чем было обычно, до того, как мы съехались. А с точки зрения комфорта: я буду тебе готовить. Или ты мне. Смотря, кому удобно и кто раньше придëт. Разберëмся, в общем. Я заметил, что тебе стало нравиться спать со мной в обнимку или просто рядом прижиматься. Съехавшись, мы будем спать так каждый день, — парень и сам не понял, как, объясняя, начал ходить по кухне и активно жестикулировать. Он очень хотел, чтобы Дима к нему переехал. — Одна выгода, короче говоря. Побрацкий же за ним наблюдал и сдерживал смех, думая, что Антон ему напоминает ребëнка, который объясняет родителям, почему они должны вложить свои деньги именно в эту вещь. Только тут даже не совсем про финансы, а именно про желание человека быть ближе к любимому. — Кхм, ладно, ладно, как раз скоро кончается месяц, за который я заплатил. На днях соберусь и перееду, — сказал Дима и, перелив получившуюся молочную пенку в кружки, обнял Антона за шею, поцеловал в губы. — Ты такой милый, знаешь? — Ага, ты это говорил мне ещë до того, как мы устроили весь этот марафон свиданий, — Звëздочкин улыбнулся и погладил Побрацкого по талии, уткнувшись своим лбом в его. — И таким ты меня любишь. А я люблю тебя таким, какой ты есть. Дима снова смутился и всë же отстранился, неловко покашляв, после чего достал лëд и закинул его в кружки. — Так, всë, айс-латте или как его назвать, — сказал он, придвинув кофе Антона к нему. — Вот. — Спасибо, — Звëздочкин поцеловал Диму в щëку и взял напиток, затем оба прошли в гостиную, чтобы там включить телевизор и начать смотреть один из фильмов, который Антон выбрал. Раньше Побрацкий бы посмеялся над тем, кто сказал бы ему, что довольно скоро у него появится человек, к которому захочется возвращаться, которого он пожелает обнять, любить и всë тому подобное, что присуще парочкам. Дима сам дал себе обещание, что дальше сексуальных отношений заходить не будет, но Антон испортил планы и из-за него парень нарушил собственную клятву. Всë переделал, но от этого так хорошо… — Антон, — Побрацкий немного подумал и всë же подал голос. — М? — Я тебя… Люб… Люблю, — делая довольно большие паузы, выдавил из себя Дима, заставив Антона удивлëнно на него посмотреть и застыть. В этот раз данные слова были сказаны не в шутку, не вскользь, оба это понимали — И-извини, извини! — Господи, да не извиняйся ты, — Звëздочкин посмеялся и обнял Побрацкого, повалив его на диван. Хорошо, что в руках у них не было кружек, когда это произошло. — И я тебя люблю. Очень-очень люблю. И никакие другие парни и девушки мне не нужны. Люблю тебя до ужаса! — он начал расцеловывать парня везде, где мог. — Тише, тише, — Дима стал уворачиваться от губ Антона. Кто бы мог подумать, что кого-то так обрадуют подобные слова. Хотя, Побрацкий мог понять, почему у Звëздочкина такая реакция. Как-никак, а ведь он добивался его аж целый год. — Мы смотрим фильм, успокойся. Подобная история бывает в основном в кино, очень малый процент отношений начинается так, но, видимо, Дима всë же попал в какую-то картину, где нашëл своего принца. После стольких лет заточения в замке без окон, Антон всë же смог выбить несколько камней, чтобы вытащить оттуда Побрацкого. И, честно, Дима этому исходу даже рад…