Ты мой цветок

Антон ждал сообщения от Димы весь следующий день, но тот так и не написал. Даже когда Звëздочкин начал пытаться с ним связаться, парень так и не ответил. Слава Богу, что не заблокировал. Или Дима просто забыл это сделать? В любом случае, Антон через пару дней пришëл к цветочному, где работал Побрацкий. Парень выглядел довольным, что заставляло Звëздочкина лишний раз завидовать и думать, что стоит уйти и не портить ему настроение. «Нет, нельзя. Как бы я не хотел оставить ему хорошее настроение, но мне нужны ответы. Возможно, у нас получится нормально поговорить?» — Антон вздохнул и всë-таки вошëл в магазин. Дима в это время обслуживал посетителя, собирал букет, поэтому не заметил Звëздочкина сначала, а когда увидел, то тут же нахмурился. — Дима, я- — Я работаю. Жди обеденного перерыва, — перебил его Побрацкий, когда букет был собран и клиент уже ушëл. Антон же послушно вышел из магазина и решил переждать оставшийся час в кафе напротив. Попивая кофе, который парень опять не успел себе заварить дома, Звëздочкин параллельно повторял то, что хотел бы сказать Диме или спросить. Хоть он и понимал, что все слова в любом случае выйдут из головы во время разговора, но хотя бы для собственного спокойствия надо это сделать. Когда прошëл ровно час, Антон тут же вышел из кафе и чуть ли не побежал к цветочному магазину, чтобы успеть до того, как Дима поменяет табличку с «открыто» на «закрыто». — Хах, какой шустрый, — хмыкнув, сказал Побрацкий и открыл дверь, чтобы Антон смог зайти. Парни ушли на задний двор, чтобы нормально пообщаться, без лишних глаз и ушей. — И что тебе надо от меня? — Я хочу поговорить о том, что было недавно. Что ты имел в виду, говоря это всë? — спросил Звëздочкин, посмотрев Диме в глаза, на что тот отвëл взгляд и вздохнул. — Что же ты всë никак не успокоишься, — пробурчал Побрацкий, доставая сигарету из упаковки и зажигая еë, а после затягиваясь. — Потому что я хочу побольше узнать о тебе, — ответил Антон, нахмурившись. Почему парень продолжает убегает от ответа? Что он скрывает такое? — Чëрт… Просто забудь, что тогда произошло, — сказал Дима, затянувшись снова. — Это просто минутная слабость. Ты вообще не должен был еë видеть. — Почему? — вздохнув, спросил Антон. — Почему ты строишь из себя неуязвимого? Мол, никто мне не нужен, я сам могу себя защитить и вообще в мире все гады? — Звëздочкин сложил руки на груди и отвëл взгляд. — Ты же не такой… И я в этом убедился тогда. — А ты, чëрт возьми, не строй из себя всезнающего. Ты ничего не знаешь обо мне. Ты не можешь знать, какой я на самом деле. Я показываю лишь то, что я хочу, чтобы ты видел. И не более, — на последней фразе Дима дëрнулся и зажмурился, после чего кинул сигарету на землю и потушил еë подошвой кроссовка. — И то — единственное, что я по случайности позволил тебе увидеть. — В таком случае, это ещë больше подтверждает мои слова о том, что ничерта ты не неуязвимый. Что ты тоже можешь быть слабым и тебе тоже нужна поддержка, ласка… А не только то, что ты от меня требуешь, — Антон поджал губы и опустил взгляд. — Почему ты не хочешь мне довериться? — Потому что… — Дима запнулся и отошëл от Звëздочкина на шаг. — Не твоë это дело. А теперь, уважаемый клиент, мне нужно работать… Если что-то будет нужно, то пиши. Побрацкий не стал дожидаться от Антона ещë каких-то возражений, поэтому сразу зашëл обратно в магазин, возобновив работу. «Ну… Он хотя бы не разорвал наше общение? Может и вправду ответит в будущем», — попытался Звëздочкин себя подбодрить. Но, даже с условием того, что Дима его в итоге нигде не заблокировал, Антон не писал ему целую неделю, взвешивая все «за» и «против». Переживал, что, если Звëздочкин напишет ему не по делу, то парень всë-таки его заблокирует. Нет, такого он точно не хочет. Но в этот раз удача повернулась к Антону лицом. Люди активно начали спрашивать, где же Дима и будет ли он ещë на его аккаунте, поэтому у Звëздочкина появилась причина встретиться. Это ведь по делу, ничего страшного, верно? «Можешь приехать завтра ко мне в студию? На фотосессию», — сразу напечатал он, после прочтения вопросов. «Это так надо?» «Конечно» — ответил Антон, а после отправил скриншоты переписок с подписчиками и комментарии. — «Тебя ждут. Я ведь говорил». «…Ладно, хорошо. Во сколько?» Звëздочкин быстро написал время и после Дима ему так ничего и не ответил. У Антона нет никакой гарантии, что парень приедет, но всë же он надеялся, что сможет с ним увидеться. Вопреки негативным ожиданиям Антона, Побрацкий всë же пришëл. Он зашëл в студию с опущенным взглядом, кажется, о чëм-то размышляя. «Очень надеюсь, что не о расставании…» — подумал Звëздочкин, настраивая фотоаппарат, так как не успел этого сделать ранее. — «Но мы ведь даже не встречаемся, хах». — Итак, — Антон взял пояс, на который был прикреплëн хвост, и заколки-ушки. — Лис? Почему лис? — хмыкнув, спросил Дима и взял то, что ему дали. Эти вещи были рыжего цвета, да и у хвоста имелся белый кончик, поэтому парню не составило труда понять, к какому животному они относятся. — Кхм… Не суть, — Антон отвернулся, чтобы Побрацкий не увидел его смущения. — Одежда на диване. Переодевайся и жди на диване… Дима же послушно надел на себя рубашку и брюки, после чего кое-как нацепил ушки на волосы и хвост на талию. «Одежда навевает воспоминания», — хмыкнув, подумал Побрацкий, подойдя к Антону. — Итак, как будем фотографироваться? — спросил он. Звëздочкин посмотрел на парня оценивающе, после чего расстегнул рубашку ему почти до пупка, а пояс опустил чуть ниже, чтобы одежда закрыла ленту, да и хвост не был так высоко. — Опять похоть? Не многовато ли? — вздохнув, спросил Дима, посмотрев на свою обнажëнную грудь. — Почему сразу похоть? — хмыкнул Антон, проведя пальцами по ключице Побрацкого. — У тебя очень красивое тело. Стоит это подчеркнуть. Это была бы похоть, если бы я фоткал тебя в одних только трусах или без всего. Но, заметь, я ещë ни разу тебе такого не предложил, — он пожал плечами и убрал руку от парня. — Так, ляг на диван на живот. Обопрись руками на подлокотник и как бы выгнись, хорошо? — Хах, а ты осмелел. Раньше мне постоянно скетчи свои показывал, — хмыкнув, сказал Дима и сделал то, что ему сказали. — С тебя пример беру, — ответил Антон, начиная фотографировать. — Так, нет, — парень подошëл к Побрацкому и поправил заколки, чтобы выглядело более симметрично. — Вот, так хорошо, — он продолжил делать фотографии, постоянно меняя ракурс и то нагибаясь низко, то выпрямляясь. — Теперь встань так, чтобы ноги остались на диване, а руками обопрись на пол. И тоже выгнись. Ну… Прими позу, будто ты охотишься на кого-то. Я надеюсь, ты меня понял? На словах я всë ещë плох… — Ага, — Дима еле как поменял положение и встал в нужную позу, после чего посмотрел на Антона снизу вверх, ожидая, когда его снова начнут фотографировать. Звëздочкин сразу начал делать всë новые и новые кадры, уже чуть ли не ложась на пол, чтобы найти подходящий ракурс. — Всë? — вздохнув, спросил Дима, когда Антон закончил и выпрямился. — Или у тебя есть ещë идеи? — парень лëг обратно на диван, смотря на Звëздочкина. — Если ты устал, то можешь отдохнуть, — пожав плечами, ответил Антон. — А я пока отсмотрю, что получилось. Дима кивнул и, вздохнув, уставился в потолок, опять о чëм-то задумавшись. — Слушай… Антон, — всë-таки подал голос он. — М? — Звëздочкин отлип от фотоаппарата и посмотрел на парня. — Тебе от меня ведь только секс нужен? Это просто вопрос, у нас ведь именно такие отношения, так что… — Дим, ты что такое говоришь? — перебил его Антон, сложив руки на груди. — И с чего ты вообще это взял? — После того дня… Ты мне неделю не писал и написал только по работе. Хотя я понимаю, почему ты так сделал. Но ты раньше мне постоянно написывал, вот я и, — Дима запнулся и отвëл взгляд. На секунду Антону показалось, что даже ушки опустились, будто настоящие. — Вот я и подумал, что ты просто ждëшь, когда я снова на ночь с тобой договорюсь встретиться. Как и было все эти месяцы… — Дим, — Звëздочкин вздохнул и сел рядом с диваном, отложив фотоаппарат на пол. — В этом нет никакой твоей вины. Я не писал, потому что думал, что ты меня заблокируешь, если я что-то не то напишу. Тут проблема в моей личной паранойе, а не в тебе. А по поводу секса… — он взял Диму за руку и прижал еë к своей щеке. — Мне всë равно, будет он у нас или нет. Или сколько его будет. Всë равно. Я просто хочу быть рядом. Я ведь говорил, что влюбился в тебя. — Антон задумался, отведя взгляд и формулируя мысль. — Скажем так, буду честен, моя любовь к тебе не без твоей сексуальности вышла. Но тут просто стечение обстоятельств. Не будь этого стечения, всë бы вышло в другой последовательности. А на самом деле… Я влюбился в твою внешность сначала, потом мне понравилось то, насколько ты увлечëн своим делом. Мне не хватает такой увлечëнности. Я был рад тому, что ты счастлив заниматься тем, что тебе нравится. Только потом пошла сексуальность. Даже если бы этого пункта не было, мои чувства к тебе бы не изменились. А ещë, если бы ты чуть больше открылся мне, то и кучу других пунктов я бы сейчас назвал. — Почему ты так уверен, что тот, кого я тебе показываю, ненастоящий я? — спросил Дима, посмотрев на Антона и чуть сжав его руку. От этих слов у Побрацкого на душе почему-то потеплело. Почему? — Потому что я вижу, что ты сдерживаешься. Ты достаточно общительный, но отстраняешь меня, не желая общаться. Ты ранимый, хоть и пытаешься казаться колючкой, которому якобы никто не нужен, — пожав плечами, объяснил Антон. Хоть Дима и закрывался, чтобы Звëздочкин не увидел то, что не должен, но всë скрыть от глаз фотографа всë равно не получилось. — Хоть ты мне нравишься даже таким колючкой, но всë же хотелось бы увидеть тебя настоящего. Которого ты скрываешь. — Я не могу показать то, что ты хочешь увидеть. Это… Сложно, — выдохнул Дима, отпустив руку Антона и сев на диване, при этом отведя взгляд. — Давай уже продолжим. Ты все фото отсмотрел? — Да, — Звëздочкин опустил взгляд, поняв, что не особо много своей речью добился. — Что ж… У меня есть веер, — парень встал и отошëл от Димы к столу, чтобы достать из ящика большой белый веер. — У тебя явно фетиш на этот цвет, — хмыкнув, сказал Побрацкий, в очередной раз обведя взглядом студию, которая была настолько белой, что даже глазам порой становилось больно. — Ну, не особо. Но этот цвет довольно красивый, да, — Антон вернулся обратно и протянул Диме веер. — Можешь не вставать с дивана. Просто сядь прямо и раскрой веер, закрой им правую или левую половину лица. И возьми не за пластины, а за гарды. Побрацкий послушно выпрямился и повторил ту позу, которую ему описал Звëздочкин, после чего Антон тут же начал его фотографировать. В самый первый раз Дима немного нервничал, когда находился под объективом камеры. Сейчас же все эти вспышки и сам фотоаппарат перед лицом не являлся для него чем-то таким, что заставило бы нервничать. — Всë, — сказал Антон, убрав фотоаппарат от лица и посмотрев на Диму. — Так… Что ещë можно сделать, — задумался он. Без скетчей было крайне сложно сохранить картинку в голове. — Теперь иди в фотозону. Побрацкий послушно встал с дивана и пошëл к белому фону, пока Звëздочкин переставлял световое оборудование в сторону парня. — Теперь тебе нужно лечь, — сказал Антон, направляя свет вниз, пока Дима послушно ложился. — А теперь прими красивую позу. Любую. И закрой глаза. Расслабься, будто ты спишь. Побрацкий сделал то, что ему сказали и тут же услышал щелчок фотоаппарата, ещë, и ещë один. — Всë, — Дима открыл глаза и посмотрел на Антона, который возвышался над ним, довольно улыбаясь. — Думаю, подписчикам будет достаточно четырëх фотографий. — Четырëх? Ты разве не сделал больше? — спросил Дима, сев и начиная аккуратно снимать заколки с волос. — Сделал, но разве будут красиво смотреться повторяющиеся фотографии в посте? — хмыкнув, сказал Антон, после чего помог парню встать, чтобы тот снял и пояс. — Так что лучше выбрать удачные от каждой позы и выложить. Или максимум по две, — объяснил он и отошëл к столу, положил фотоаппарат и сел на стул. — Итак, хочешь посмотреть, что получилось? — спросил Звëздочкин, подключая фотоаппарат к ноутбуку и открывая фотографии. — Ты впервые у меня это спрашиваешь, — хмыкнув, сказал Дима, подойдя к Антону. — Было бы неплохо. Звëздочкин довольно улыбнулся и, удостоверившись, что Побрацкий смотрит, начал медленно листать изображения, показывая, что получилось. — И как я мог понравиться твоим подписчикам? — пробурчал Дима, отведя взгляд. — У них явно нет вкуса. — Так, Дима, во-первых, не оскорбляй моих подписчиков, во-вторых, не смей оскорблять себя, — нахмурившись, сказал Антон и посмотрел на парня. — Откуда у тебя такая самооценка ужасная? Я ведь тебе ещë в первую нашу встречу сказал, что ты красивый. Ты прекрасный, Дим. И не стоит себя унижать, — Звëздочкин взял Побрацкого за руку и поцеловал еë. — И, скажу тебе так, я фотографии почти не трогал и не редактировал, когда меня начали просить ещë тебя приглашать. То есть я ничего не замазывал, а лишь поработал с цветом. Ты понравился моим людям таким, какой есть. Как и мне. Ты понравился таким, какой есть. И я сейчас не только про внешность. Антону на секунду показалось, что Дима улыбнулся. Или не показалось? В любом случае, Побрацкий после этих слов отдëрнул руку и немного отошëл от парня. — Слушай… Антон, — Дима обнял себя и опустил взгляд, собираясь с мыслями. Он уже неделю думает об этом. Теперь настало время переходить к делу. — Я… Не понимаю, как надо вести себя в отношениях. Что я должен делать? И… Надо ли? Я же не смогу тебя полюбить. Какие тогда это отношения? — парень сжался, будто желая спрятаться от Антона, который прямо сейчас смотрел на него удивлённым взглядом. Звёздочкин с самого прихода Димы думал, что день не может стать лучше. Но ведь стал? Антон очень надеялся, что это не сон и, ущипнув себя, он не проснётся. Вот уже третий месяц прошёл. Все эти месяцы Дима огрызался, отталкивал Звëздочкина от себя, а тут чуть ли не сам предлагает встречаться. — Ты с чего вдруг? — улыбнувшись, спросил Антон и, встав со стула, подошëл к Диме ближе. — Ну… Я… Я же и вправду эгоист какой-то, — начал Побрацкий, но его тут же перебили. — Я ведь говорил, что не считаю тебя эгоистом. Эгоист тут скорее я, раз ты пытаешься перешагнуть через себя, чтобы угодить мне, — вздохнув, сказал Антон и положил руки Диме на плечи. — Нет, я не это хотел сказать, — Побрацкий отвëл взгляд и попытался собрать мысли в кучу. В голове-то у него целый текст составился, а вот нормально сказать никак не получалось. — Я имею в виду… Я хотел бы понять, что значит любить и быть любимым, вот, — Дима вздохнул и подошëл к Антону чуть ближе, уткнулся лицом ему в грудь, продолжая себя обнимать. — Я уже около шести лет никого не любил и вообще старался избегать всей этой романтики и подобного… Я уже всë подзабыл. Поможешь мне вспомнить? — Побрацкий прокашлялся и прижался к Звëздочкину. — Чëрт, звучит как фраза из слащавого сериала. Антон в ответ посмеялся и помотал головой, обняв Диму. — Нет, не звучит. А по поводу вспомнить… Надеюсь, у меня получится вернуть тебе тягу к любви и желанию любить, которую ты потерял когда-то, — Звëздочкин улыбнулся и поцеловал Побрацкого в висок. — Я буду очень рад, если стану тем, кого ты полюбишь спустя такое время. А для начала отношений и уважения друг к другу вполне достаточно. Любовь сама придëт, если ей суждено это сделать. Дима в ответ кивнул и всë-таки обнял Антона в ответ, сцепив руки у него за спиной. — И с чего можно начать? Я правда не помню… — спросил парень, посмотрев на Звëздочкина. — Должен я что-то сделать? Что вообще люди делают в отношениях? — Побрацкий отвëл взгляд, думая, что ляпнул что-то глупое. Но Антон лишь улыбнулся и погладил Диму по голове, как бы говоря, что всë хорошо и в подобных вопросах нет ничего такого. — Хм, даже не знаю, — вздохнув, сказал Звëздочкин. — Во всех отношениях я действовал на автомате, не задумываясь, а вот как тебе объяснить… Тогда будем мыслить, как во всяких романтических фильмах? Думаю, можно начать с объятий. Просто объятий. Лежать и обниматься или вот так стоять и обниматься. Что думаешь? Дима в ответ закивал, прижавшись к Антону ближе и прикрыв глаза. Медленно к Побрацкому начало приходить осознание того, чего он лишался, отстраняя людей от себя. С родителями он давно не обнимался, а друзья не лезут с этим, Диме же и не было это необходимо. По крайней мере, он так думал раньше. Просто так стоять в объятиях кого-то. Ощущать тепло другого человека. Не ждать от него в этот момент никаких пошлых выпадов. Чувствовать себя в безопасности, защищëнным, любимым. Дима давно не ощущал этого и не думал про парней в контексте «Я хочу его любить. Я хочу его защищать. Я хочу, чтобы он меня защитил. Я хочу быть любимым им». «Неужели Антон тот, кого имел в виду Олежа?» — подумал Побрацкий, но после помотал головой, отгоняя, как он считал, сказочные мысли прочь. — Эм, — парень отстранился, в очередной раз отведя взгляд. — Ты как? — вздохнув, спросил Антон и погладил Диму по плечам. — Это было… Довольно приятно, — ответил Побрацкий. «Было приятно чувствовать объятия не в контексте интима» — промелькнула мысль у Димы в голове. — Это хорошо, — Антон улыбнулся, кивнув. — В таком случае, будем каждый раз прибавлять по одному элементу романтики. А пока… Что насчëт того, чтобы продолжать ходить на свидания? Побрацкий посмотрел Звëздочкину в глаза и неуверенно кивнул. Чем же закончится эта попытка в отношения?..