Сквозь времена

"Брат, я хочу есть." Он дёрнулся, приоткрыв свои настоящие глаза, вслушиваясь в речь Пьеро. Это "заседание" Предвестников длилось в сумме уже добрых три часа, а выступление их лидера занимало два. И заканчиваться не планировало. Своё время он мог потратить на гораздо более нужные вещи, но что-то кольнуло Педролино в этот раз заявить, мол, сегодня собрание особо важное и ему нужны все, даже включая Капитано и фею. Дотторе он позвал только оригинального. Кстати о нём – он чувствовал на своем лице отчётливый взгляд одного красного глаза. Мужчина слегка повернул голову, вопросительно подняв бровь, сделав круг пальцами: "я что-то пропустил?" – мини язык жестов, который они придумали между собой, чтоб было легче делиться мыслями на публике. Тот качнул отрицательно головой. Тогда в чём дело? Он прислушался к речи старика, подумав, стоит ли, и подвинулся чуть ближе к Второму. - Что не так? - Ты не так. Ты задремал, тебе нужен отдых, а не слушать поток рассуждений о будущем Фонтейна. Когда ты полноценно спал в последний раз? Панталоне под веками закатил глаза. Только у Дотторе хватало статуса и наглости обсуждать чужое здоровье во время сбора партий. Партии, правда, было только две: радикалов и консерваторов, но это не так важно. Всё равно им приходилось находить что-то смежное, иначе бы Снежная, как государство, ходила по тонкому льду, который мог треснуть при любом противоречии. Пульчинелла что-то активно пытался объяснить после доклада, опять что-то о запасах и как они важны, потом послышалось его имя. - А Регратор, чёрт его дери, отдаёт сумму в два с половиной раза больше городского бюджета одному Дотторе! Это немыслимо! Как мы должны быть готовы к войне, когда ресурсы наших людей будут ограничены?! Банкир вздохнул, натягивая улыбку чуть шире своей обычной. - Господин Мэр, уверяю Вас, готовить продукты за сто семьдесят лет до возможной войны – глупость и бесполезная трата моры. - Я всё ещё считаю, что городской бюджет обязан быть больше! Как и деньги, которые мы выделяем регионам. Наше богатство в людях, молодой человек, а не в море, которую Вы отдаёте только избранным и самому себе. Брюнет повернулся к Пьеро во главе стола. - Разрешите узнать, нашу Царицу не устраивает объем казны? Недостаточно ли я вношу в развитие нашей экономики и мало ли у нас накоплений? - Нет, Регратор, денег у нас больше, чем когда-либо, - спокойно выдохнул Шут, повернув голову к гному. - Наша экономика находится в отличном состоянии, не глядя на кризисы последних лет у других наций. - А что будет, когда у нас наступит кризис?! Кто нам будет помогать? Откуда нам брать мору? - мужчина не успокаивался, - Уважаемый Делец, ответьте же на вопрос – что делать Снежной, если Селестия решит напасть первой и прямо сейчас? - Начнём с того, что такая вероятность крайне мала и стремится к нулю, - он повернул голову в сторону своего коллеги с голубыми волосами, - Не так ли? - Небесный престол не проявлял никакой активности последние сотни лет после трагедии Кхэнриах. Со слов Её Величества, пусть и будет война, но тогда, когда развяжем её мы. По пророчествам, должен сначала появиться Сошедший, брат так званой "Принцессы Бездны", и уже с ним начнётся наша собственная активная подготовка, которая так или иначе продлится какое-то время. Но новостей о подобном госте пока не слышно, так что нет смысла и переживать, уважаемый Мэр, Вам это вредно, - закончил тот, немного откинувшись на стул. Слишком долго держать спину ровной, при этом сидя – для него было тяжёлой задачей. - А бюджет города и регионов мы с Вами можем обсудить лично в моём кабинете, я работаю с восьми до восьми, шесть дней в неделю, так что можете записаться со мной на встречу, - подытожил банкир, всё с той же мягкой улыбкой, которая теперь имела подтон издёвки. - Вместо того, чтоб разбрасываться различными обвинениями о том, куда уходит мора. Или мне отныне нужно отчёты отправлять не господину Пьеро, а Вам? Может, стоит каждому из наших коллег подготовить специально для Вас разбор собственных трат и на что Банк выделяет средства? - финансист повернулся к сидящей за Слугой кукле, - Господин Скарамучча, не хотите ли Вы подготовить доклад на эту тему? - Давайте, ещё расписать, куда я зарплату свою трачу? - фыркнул тот, подпирая подбородок рукой. - Пульчинелла, мы все работаем на благо Снежной, не так ли? И как бы Вас, возможно, не устраивало наше оригинальное происхождение – все здесь присутствующие служат одной стране. Но если, - парень немного поднялся с места, с презрением смерив взглядом гнома, - у Вас закрались на этот счёт сомнения – это уже обвинение в государственной измене. - Я ни о чём подобном и не говорил, Сказитель, прошу, без лишних нападок, - поднял тот руку, - Мы здесь заодно и должны об этом помнить. - Вот именно, что мы как раз помним свои роли и бессмысленно брать на себя чужие, - кукла кивнул в сторону банкира, - Каким бы не было моё личное мнение, он – специалист в своей отрасли, и я предпочёл бы его, чем какого-то неизвестного толстосума с неясными намерениями. Я лично на деньги не жалуюсь и получаю их, как и мои люди, сполна. Все нужды и пожелания остаются закрытыми. А почему кому-то выделяется больше, кому-то меньше – все мы знаем о понятии "двуличия" и кто там первейше. Панталоне вновь закатил глаза под веками. Лишь бы повыделываться стихами, пусть и в тему. - Думаю, вопрос закрыт, - кивнул Капитано, подводя итог. - У меня не было никогда проблем с Регратором на счёт финансов и он всегда готов рассмотреть расширение суммы при необходимости. А личным претензиям к чужим методам и взглядам нет места на собрании. - Пульчинелла, будете обращаться по таким запросам уже наедине. - Пьеро тяжело вздохнул со своего края стола. - Теперь к делу. *** Маленькое тело распирало от злости. Что за прилюдное унижение?! Он, как-никак, Мэр! Пятый! И этот взбалмошный богатый балбес смеет вот так себя вести? И так ведь ясно, что свою мору он спускает на всякие непотребства и чушь собачью. Конечно, к простому народу он себя ведь не причислял! Для него люди – ресурс, кровь, которую можно использовать и пролить, а ему остаётся как попало защищать их права и интересы перед абсолютно равнодушной улыбкой наглеца. Ещё даже не сам парировал! Специально на подмогу подозвал двух других радикалов. А всё потому что знает, знает, что не просто так заставляет гнома переживать. Он вытер выступивший пот носовым платком и хмыкнул, услышав голоса. А вот и они. Он навострил и так удлинённые уши, застыв в некотором отдалении, чтоб его присутствие не было заметно. Хотя бы не сразу. - Лоне, тебе действительно необходим отдых. Я это говорю и как врач, и как друг. Не хочешь ехать домой, пускай, у тебя есть соединённые с кабинетом апартаменты, хотя бы час-другой, люди подождут. - Люди, может быть, да. Но не деньги. Расслабляться нельзя, мне нужно успеть провести все расчёты перед встречей с лиюэйскими дипломатами, одна ошибка равна году неудачной торговли, - послышался тяжёлый вздох. - Я ценю твою заботу, дорогой доктор, только это собрание совсем не вписывалось в мои планы на эту неделю и знатно их подпортило тем, что так долго длилось. Знаю, что это ожидаемо, но каждый раз, как пытка. - Пьеро решил поразглагольствовать, ничего удивительного, - две фигуры неспеша шли в сторону выхода, где, видимо, Регратора ждала карета со слугами. - Почему твои люди не могут помочь с такой работой? У тебя каждый секретарь идеально подобран тобой же. - У них другая работа – это первое. А второе, никому я всё равно настолько не доверяю, чтоб верить в отсутствие интереса в планировании будущего Снежной. Я не позволю, чтоб кто-то обернул мои действия в свою сторону, - Девятый отмахнулся, останавливаясь вновь. - Это уже смахивает на паранойю. Твои приближённые занимают своё место как раз благодаря нескончаемой преданности, - Второй остановился рядом, взяв другого за кисть. - Позволь хоть мне заняться математической стороной вопроса, в этом я разбираюсь. А предположения о развитии рынка будешь делать сам, там я понятия не имею о происходящем, полноценной логики в подобном не вижу. - Там нужно чувствовать, каким бы смехотворным подобное заявление не было, - мужчина не стал отстраняться, просто взявшись за чужую руку в ответ, будто пожимая её. - Но станешь ли ты тратить на подобные глупости время? - Естественно, моё предложение несло лишь шуточный и издевательский характер, в попытке внушить надежду твоему утомлённому мозгу и разрушить её за считанные минуты, - он дёрнул плечами, усмехаясь, - Что уж, считаю это частью своей работы – присматривать за пациентом в его естественной среде и снимать часть стресса. - Мм, плечи мне будешь разминать, пока я занят? - Панталоне усмехнулся, видя, как тот застыл. - Поехали, Доктор. Омега ведь уже вернулся с путешествия? Может взять на себя твои обязанности. - Выбора я ему не даю, - кивнул медик и коснулся серёжки, передавая информацию "в штаб" других себя. Восторга на подобное заявление не последовало, но что поделать? Стоявший вдалеке Пульчинелла пригладил усы. Он не мог видеть лиц, но мог поклясться, что эта проклятая улыбка у Регратора ушла, сменившись обычной, человеческой. Значит, он так защищался от нападок в свою сторону из-за усталости, а не просто ради неприличия, как мог сделать в другое время, но это его не прощало! Предвестники как таковые, к "прощению" склонны не были, особенно друг друга. Только вот, не эти двое. Конечно, все деньги и уходят Второму! Когда тот хватается за любой шанс подлизаться и "помочь" так званому товарищу. Когда только они успели так спеться? Хотя, ничего почти не изменилось с прихода гнома на службу. Сколько он помнил, у них всегда было крепкое сотрудничество, и от того мора, что должна была доставаться людям Снежной, шла на сумасшедшие эксперименты. Отвратительная ситуация, но которую уже, казалось, поздно решать. Только стараться дальше конкурировать. Лишь бы не остаться ни с чем. И так, всё ещё чувствуя себя обделённым и оскорблённым, он отправился к себе, пока его коллеги покинули Дворец. Стук лошадиных копыт и поскрипывание колёс ужасно убаюкивало. Он с трудом пытался сфокусировать взгляд на бумагах перед собой, постоянно поправляя очки, чтобы удерживать себя в реальности. - Может, всё же, подремаешь в пути? На тебя невозможно смотреть. - Неужели я так плохо выгляжу, друг мой? - Ты не можешь выглядеть "плохо", мы оба это знаем, - человек напротив закатил единственный глаз и подвинулся, чтоб поближе рассмотреть чужое лицо. - В поисках морщин? - Или начала эрозии, да, - он аккуратно стянул очки-полумесяцы, оставив их лежать на груди. Какими же красивыми были его ресницы. Чёрные, пышные, по ним хотелось провести подушечкой пальца, чтобы наконец открыть такие же красивые змеиные глаза. - Это же не только из-за упрямости, ты противишься чему-то другому. - Какой Вы проницательный, уважаемый Лорд Второй, - в груди стало тесно от ощущения чужого дыхания, но отстраняться он пока не спешил. - С чего такие смелые предположения? - Что может настолько беспокоить господина Дельца, отвлекая его от работы, которую он столь любит? Насыть мой научный интерес. - Ах, так вот зачем ты едешь со мной, - мужчина усмехнулся, ухватив другого за подбородок, отметив, что тот даже перестал дышать. Вот дурак, будто он стал бы его убивать! - Но сначала, поведай мне кое-что другое. Почему так хорошо сохраняются образы прошлого, не глядя на количество пройденных лет? Мне ведь уже стукнуло сто восемьдесят девять, а помню всё, будто вчера. Редко бывало, чтобы они поднимали столь личные темы, тем более в такой обстановке, на пути в Банк, с окружающими их рабочими бумагами. Но отвергать подобное сейчас Дотторе не собирался. Панталоне, делящийся информацией о себе, это как цветок, распускающийся раз в пятьдесят лет и готовый уйти в состояние бутона от дуновения ветра. Его друг был до того скрытен, что даже наедине просил никогда не называть по настоящему имени. Чего тот и не делал. Учёный вздохнул, думая, в какую более-менее мягкую обёртку завернуть свой ответ, когда перед ним уставший и лишенный сна близкий, готовый ощетениться и обратно закрыться от любого лишнего слова. Редко когда ему приходилось напрягать себя подобными глупостями. Успокоить буйного пациента это одно, а открывать полный скелетов и свежих трупов шкаф – совсем другое, особенно, когда там такой навороченный замок. - Эта черта сохраняется у большинства долгоживущих организмов, особенно у людей. Наш мозг изначально не готов к настолько долгому существованию и пик его развития приходится на ранние годы, период детства и юношества. То, что тебе может подобное сниться – не редкое явление. Ребёнок впитывает информацию, как губка, запоминая самые разные детали, которые в глазах взрослого лишь незначительные мелочи. Потому у меня и есть сегмент возраста пяти лет. Да, выпускаю его я из криокамеры достаточно редко, но он видит то, чего не увидит никто из следующих версий меня, - пальцы Регратора отпустили его челюсть, скользнув кончиками по кадыку и прочь, обратно под шубу. Неужели не так сказал? Но змеиные зрачки таки показались, слегка суженные и ничего конкретного не выражающие. Банкир повернулся к окну, где мимо них проплывали серые каменные здания. - Ты учёный, друг мой, подобные воспоминания помогают твоему восприятию. Дети стремятся к изучению мира больше всех, как-никак. Но мне это ни к чему. Ребёнок не знает, что такое стратегия, не знает, как плести интриги. Он не закалён и раним, бесполезен. - Из ребёнка может вырасти нечто путное, как говорят местные. Потому, я с тобой не соглашусь, - он не открывал взгляда от собеседника, отодвигаясь. - Не смешивай в одно свои должность и личность, дорогой мой друг. Его замечание заслужило только хмыканье. Мужчина стянул с себя длинные перчатки, обнажая покрытые шрамами костяшки и крепкие кисти, принявшись сам их отстранённо рассматривать. - Знаешь, я никогда не говорил, но у меня есть брат. - ... Есть? - Дотторе моргнул, думая, что его коллега себя поправит, но этого не последовало. - Да. Он младше меня на пять лет. Скорее всего, ты о нём даже слышал, но никогда не видел. - Панталоне качнул головой. - Известный лекарь в Ли Юэ. Хижина "Бубу"- - Так я с ним знаком! Мы виделись мельком, когда я был в Ли Юэ по работе. Бай Чжу. - доктор почесал себя за ухом, хмурясь, - Так вот кого он мне тогда напомнил! А я никак не мог понять, откуда такое чувство дежавю. Финансист уставился на него почти с открытым ртом и застывшим в воздухе вопросом: "серьезно?!". Он, конечно, давно не видел своего родственника, но их схожесть во внешности была очевидна, особенно с открытыми глазами. - Ты хочешь мне сказать, что ты – величайший, на данный момент, учёный Тейвата – не провел параллель между нами?! Когда уже был со мной хорошо знаком. И мы сотрудничали. - Да я как-то не задумывался. Ты же знаешь, я к внешности не присматриваюсь. - У нас даже манера речи была раньше похожа, ну не мог он так измениться, чтобы нельзя было понять! - Я честно даже не думал об этом, - тот поднял руки, защищаясь. - Милый мой товарищ, да ты порой тот ещё еблан, - вздохнул тот, закрывая рукой веки, но теперь усмехаясь. - Подумать только, я ему такой секрет рассказываю! А он мог его раскрыть годы назад, если бы только удосужился взглянуть на чужого человека дважды. Уморительно. - Попрошу без оскорблений, - проворчал тот будничным тоном, будто не оторвал бы кому-либо другому, за такое обращение, голову. Даже на Пьеро он бы ещё как огрызнулся. Но на то Делец и был исключением, единственным. Конкретной причины для этого не было, кроме той, что Второму позволялось такое же, порой паскудное, поведение к своему другу. - Даже я имею право на ошибку. - Конечно имеешь, но всё же! Кому расскажешь – не поверят. Это передо мной сидит гений нескольких десятков поколений. - Мне нужно начать оправдываться? Или на что здесь расчёт, хм? Мужчина довольно заулыбался, точно наевшийся сметаны кот, не хватало только облизнуться. Единственное радовало – он действительно повеселел после этого. - Ах, Дотторе, только не обижайся на меня. Ты просто ужасно меня позабавил, - он притворно вытер несуществующую слезу с края глаза, - На самом деле, последнее время меня мучает бессонница. Вечно просыпаюсь от одного и того же кошмара. Я думал, что ты мог бы выписать мне что-нибудь? Обычные успокоительные травы не помогают. - Я не уверен, что тебе и "необычные" помогут здесь. - он недовольно фыркнул, но задумался, затихнув. - Что тебе снится? - Мм. Ты же знаешь, я вовсе не рассказчик, - Девятый снова отвернулся, думая, стоит ли продолжать этот разговор, как таковой. Но он же его уже начал? Значит, пойдёт до конца. - Я просыпаюсь в заброшенном сарае. На улице ещё ночь, холодно. Меня будит брат и говорит, что он голоден и ему плохо. Он с детства был болезненным. Находимся на окраине какой-то деревни, уже даже не помню какой, мы тогда скитались по всему Ли Юэ, после смерти родителей. Еды, естественно, нет, я сам тогда не ел на протяжении трёх суток, не осталось даже риса. - брови слегка нахмурились, - Но я накрываю его соломой, той, что ещё не сгнила в этой сырости, и иду на улицу. Искать хоть что-то в заброшенных домах, пусть они все уже давно обчищены до нитки. Но всегда найдётся то, чего никто не хочет. Гнилая картошка, забытая банка варенья, ещё не созревшие закатники и яйца в гнёздах. А потом, собрав то, что смог, понимаю – я сам потерялся. Ту развалюху, где оставил брата, не могу найти. Я падаю на колени и молюсь, прошу: "О великий Моракс, укажи мне, где тот дом?". Но тишина. Оглушающая тишина. - губы скривилась в усмешке. - Сколько бы я не молился и не просил. Ни разу я не удостоился помощи и вытаскивал нас я сам. И я прекрасно знаю, что могу выжить в любых условиях. Хоть в Бездну меня бросай, я как-нибудь найду, как справиться. Но почему мне снится подобный бред? - зрачки-иглы уставились на него почти требовательно. - Дело не в твоих возможностях или умениях. Кошмары – это просто то, что тебя преследует и гложит. В твоём случае – ужас от беспомощности и понимание полного одиночества. Это очень сложные чувства, особенно для ребенка. - сумерец посмотрел на свои скрещенные пальцы, думая. - Я не психолог, но я врач и понимаю, что такое не знать взора богов. А спрашивать себя, почему тебе такое снится – бессмыслица. Ты ответа на этот вопрос не найдёшь. Для тебя это был тяжёлый опыт, травма. Пусть ты с ней справился, но шрамы остаются как на коже, так и в психике. С этим можно только смириться, что ты и сделал. Но образы могут, так или иначе, иногда появляться. - Мм, говоришь слишком уж мягко, я себя чувствую каким-то неполноценным, когда ты такой. - Вздор. - его собеседник нахмурился. - Я просто могу тебя понять. Мне, к примеру, до сих пор снится пустыня. Как движется песок перед бурей. Как я пытаюсь поймать маленьких скорпионов себе на ужин. И это не глядя на то, что я уже много лет как не был в Сумеру, а тем более, у пирамид. - карета остановилась, но они не спешили выходить, - И небо. Пусть и не настоящее, но огромное небо. Панталоне наблюдал за его руками, которые будто пытались показать степень необъятного. - Знаешь, будь мы знакомы в том возрасте, как бы невозможно это не было, мне кажется, мы бы сдружились. - Хэх, я был отвратительным ребенком, поверь. - А я грязным воришкой без имени и с обольстительной улыбкой, - фыркнул тот. - Вот именно. А я выглядел, как детёныш аллигатора-альбиноса, со своими-то зубами. Ты меня видел. Они оба рассмеялись, не обращая внимания на стук в дверь от слуги. - Перестань, как по мне, ты просто очарователен. Что тогда, что сейчас. - Мм, а твоя обольстительная улыбка так никогда и не ушла.