Сквозь времена

- Знаешь, Доктор, хотел я у тебя спросить. Обычно, такая постановка фразы сопровождалась не самыми приятными вопросами, в основном, связанными с деньгами и куда они пропали. Мужчина тяжело вздохнул, глядя на наполовину пустой бокал вина перед собой, ожидая вопроса в стиле "почему Вебторре запросил у банкира напрямую ещё пять миллионов моры?". - Разве возраст так сильно влияет на влечение? В зале, снятом только для них двоих, после бурного празднования Нового года, наступила тишина. Даже сегменты, которые так или иначе гудели в его голове, как будто затаились. - Прошу прощения? - Влечение, Дотторе, секс, - Регратор, обычно на публике держащий свои глаза закрытыми, сейчас закатил их. - Мне уже скоро 125 лет, и чем старше я, тем больше я теряю вкус к телам и тому, что они могут мне предложить. В понимании доктора, правда, тела могли предложить только органы или быть сосудами для энергии бездны, но никак не это. - Вот как. - И я просто даже не знаю! В лет пятьдесят мне ничего не мешало иметь, хэх, по двадцать штук любовников и любовниц, разбросанных по Тейвату там, где мне комфортно. А сейчас меня не прельщает ничего и никто. - он тяжело вздохнул, - Честно, я старею? Секс превратился в последние годы в обычную надобность, как почистить зубы. Рутина. С каких пор подобное можно было приравнять к гигиене ротовой полости? – сумерец понятия не имел. За все годы сотрудничества, а потом и дружбы, конкретно до этой темы они никогда не доходили. А зачем? Они могли обсуждать всё, что угодно, от их ненависти к Архонтам, до осколков прошлого, которыми оба были готовы нехотя поделиться и обсудить. И пусть в какой-то степени, для него это была лесть, что с ним обсуждают нечто столь интимное, всё же как о таком говорить, он искренне не знал. - Дотторе, ну ответь,ты снова куда-то улетел. Сегменты бушуют? - на его плечо легла тяжёлая, покрытая перчаткой с кольцами, рука. - Да-да, снова спорят. Кхм. Так, о чём ты говорил? - Что я изнываю от скуки, - Регратор очень быстро переключился обратно на себя, - Как может наскучить всё? Ну не мог ведь я успеть перепробовать все типажи тел? Не мог. Конечно, есть извращения которых мне не понять, всё что связано с выделениями помимо притаманных самому акту – не моя стезя, но всё же - он прервал себя, заметив, как на него странно смотрит один оставшийся глаз его коллеги. Там читалось полное недоумение. - Да? - Прошу прощения, но я в подобных темах несведущ. Почему мы это обсуждаем? Теперь на пару мгновений замолчал сам банкир. - Ведь я жду от тебя совета? Ты меня старше, и пусть не намного, но 68 лет разницы это всё ещё число. Я хочу знать, пройдёт ли это, или навсегда забудется, как неповторимые моменты бурной молодости? - Ну, учитывая тобою сказанное, то физических проблем у тебя нет, это вопрос психики. - И что не так с моей психикой? - отсутствие нормального ответа уже начинало заметно раздражать Регратора, а тут ещё и его самого обвиняют в проблеме. - Ничего, просто ты, видимо, исчерпал интересных для себя людей? Ты уже перепробовал всё и насытился, а переживаешь лишь потому, что боишься старения ума- - Друг мой, уважаемый, - он недовольно цокнул языком, - Я ведь с ними не в интеллектуальные дебаты вступаю, а просто, прошу прощения, трахаю до их изнеможения. Причём здесь насыщение, если я всё такой же алчный? Что же он такой придирчивый и никак от него не отстанет? - Панталоне, тогда тебе просто нужно сделать перерыв, пока ты не найдёшь что-то или кого-то, кто тебя удовлетворит. И всё. - Доктор, ты невозможен. - он потянулся палочками к острой засоленной закуске, - Как это было у тебя самого? Мне нужно напрямую узнавать? - креветка в маринаде исчезла за рядом белых идеальных зубов. - Ты ведь наверняка подобное пережил. Я хочу знать, как конкретно ты с этим справился. - Я... - а что здесь было сказать? - предлагаю сменить тему. Я считаю, это вздор. - То есть я здесь впустую разглагольствовал, только чтобы ты сказал, чтобы мы сменили тему? Я оскорблён, - он подлил самому себе хуанцзю, слегка поджав губы и снова закрыв глаза. - Но раз для господина Второго Предвестника делиться своей мудростью и дружеским советом со мной является вздором, то что же я могу поделать? - Панталоне, прекращай. Ну не смыслю я ничего в... этих вещах. Я от них далек, одна моя любовь - наука, исследование мира – то что утоляет мой разум и освежает в худшие из худших дней- - Звучишь как заядлый девственник, друг мой, - подытожил Девятый, закончив стакан. - Это попытка оскорбить? - на его шипение из-под долгих ресниц показался насмешливый змеиный зрачок, слегка расширенный из-за спиртного. - Я? Оскорблять? Да и моего дражайшего, гениального товарища и коллегу? Ни в коем случае, милый мой, что ты. - сдержав смешок, он просто позволил себе расплыться в улыбке на что, к собственному удивлению, получил отведённый в сторону взгляд. - Я что, смутил тебя? Не может быть. - Я думаю, нужно закрыть эту тему, - пробормотал врач, допив несчастный бокал вина и взяв треугольник самосы с большого блюда. - Так ты всё же девственник? Нет, я не верю, не ведёшь ты себя так, я бы понял сразу. И откуда у него такая уверенность в своих способностях? Как вообще можно по виду отличить человека у которого был сексуальный опыт, а у кого нет? Это можно предположить примерно по возрасту, конечно, у человека в лет так 11 вряд ли имеется чем "похвастаться" в отличии от кого-то в 40, но всё же! - Опыт был, но давно. Для меня это служило только экспериментом, - он пожал плечами, стараясь убрать странную для него неловкость, - Я попробовал, что так нравится людям, но честно...так и не понял. Ни с женщиной, ни с мужчиной. Ничего особенного. - И когда же этот "эксперимент" был проведён? - стараясь не высказывать своего недоумения, (хотя бы сейчас) Панталоне подложил руку под подбородок, наблюдая за собеседником. - Мне было лет... Девятнадцать? Я ещё учился в Академии. Получается, - он уставился куда-то в никуда, пересчитывая, - сто семьдесят три года назад. - Мгм. И за всё это время, за столетия которые прошли – ты ни разу не был заинтересован в этом? Тебя не привлекает никто? Никакая внешность, ни одного из регионов? - Панталоне, ты говоришь так, будто меня интересует, как кто выглядит. - он налил себе вина, - Это ты разбираешься в чужой внешности, это раз. А во-вторых, для подобного партнёр тоже должен быть заинтересован. - И? На него недовольно покосились, а потом рука в чёрно-синей перчатке показала на лицо. - Тебя ничего не смущает? Может быть, отсутствие видящего глаза и обожжённая половина лица? - Если честно, меня это никогда не смущало, - прозвучал будничный ответ, - Я никогда не понимал, почему ты так долго не показывался мне без маски, друг мой. У тебя весьма приятная внешность и шрам это никак не портит. В зале воцарилась тишина. У Дотторе, во внезапно опустевшей голове, был слышен только сильный стук собственного сердца. Уже давно не совсем человеческого, но живого, и сейчас переполненного смешанными, неясными чувствами. Откровения это не редкость за алкоголем, и даже если логически в подобном комментарии не было ничего сверхъестественно важного – он не мог из себя выдавить ничего похожего на ответ. Что ему сказать? Начать спорить, ведь он не прав? Но это бессмысленно, ведь это субъективный взгляд. А как уже относится к подобному взгляду Панталоне? И почему конкретно от него это так волнующе? - Возможно, ты достаточно на сегодня выпил, - рука заботливо отобрала бокал, который он сжимал, и отставила подальше, вместо этого аккуратно погладив по опустевшей ладони. - Я не пытался вызвать призраков прошлого, Зандик. Второй Предвестник медленно втянул в себя воздух и так же неспеша выдохнул, не задумываясь, и ухватился за оказавшуюся рядом кисть, в поиске чего-то реального. Проблема была даже не в призраках минувших дней, а в неясном коктейле эмоций, который ему был искренне незнаком. - Ничего. Ты никого не вызывал. Иначе, у меня были бы вопросы, как ты можешь так контактировать с потусторонним, и это уже бы затянулось надолго, - в уголке губ появилась лёгкая усмешка. Девятый рассмеялся после небольшой паузы. - Ах, говоришь так, будто я стал бы протестовать твоей компании! Я думал, ты знаешь меня лучше этого, - змеиные глаза скользнули к собственному, всё ещё сжатому, запястью. Странно, однако. Обычно, Дотторе не отличался особой тактильностью, точнее, в общем плане ей отличиться не мог. Конечно, самому банкиру разрешалось большее. Статус близкого коллеги и друга открывал перед ним возможность в принципе видеть учёного как такового, без маски. Снова накрыв чужую ладонь своей, он в ответ сдавил чужое запястье, уже коснувшись края перчатки, где начиналась бледная кожа. С удивительно хорошо видными венами, такими же голубоватыми, как и волосы. Алкоголь давал о себе знать, так что он сам не обратил внимания, когда пальцы скользнули по тонким линиям и чуть дальше, по открытой до локтя руке. Как он, однако, редко видел его без рабочего халата. - Знаешь, я как-то даже не задумывался, что у тебя и на теле голубые волосы. Как забавно. - Панталоне усмехнулся, пригладив их слегка, они топорщились и вились точно так же, как и на голове у мужчины. - Интересное у тебя чувство юмора, Регратор, если волосы на чужом теле являются забавными. - он хмыкнул, стараясь не показывать напряжение, неизвестно почему его охватившее. - Я всё же из Сумеру, и пусть я никогда не был похож на местных внешностью, у меня есть предрасположенность к обильной растительности. В молодости мне иногда приходилось брить руки, чтобы волосы не мешали работать в санитарных условиях. - Хм. Тяжело однако, с такой профессией. - он, с удивлением для себя, обнаружил ещё и наличие родинок, только красноватых, которые россыпью расположились ближе к локтю. Но большую часть кожи, конечно, занимали шрамы. Порой, ужасно глубокие, и от того всё ещё розоватые, бороздами идя вокруг запястья. - Я с большим трудом могу себе только усы отрастить. - Да, я помню. Ты выглядишь с ними как старая мудрая игуана, а не как великий банкир, уж поверь. - А кто-то говорил, что ему плевать на внешность, да с такими замечаниями! - брюнет постарался сдержать вырвавшийся смешок. - На твою внешность нет- Неловкость, видимо, была вещью ужасно заразной, ведь Дотторе заметил, как ненадолго застыл его коллега. Это было даже завораживающе: наблюдать за его настоящими эмоциями, которые не скрыты пустой улыбкой. Как задумчиво искривляются черные брови, а губы слегка дёргаются, явно не зная, какое выражение должно на них появиться. - Мы, всё же, друзья. - Ну да, ты прав.