Любовная терапия

      — Малышка! — на неё налетают с объятиям сразу же, стоит ей только слабо улыбнуться друзьям, стоящим перед ней.       — Привет… — она обнимает в ответ, устроив подбородок на чужом плече. Глаза слезятся, и она прячет лицо в мужской крепкой шее.       — Что с тобой? — её ласково поглаживают по спине и целуют в макушку, обнимая ещё крепче. — Тебя обидели?..       — Это снова он был, Дей, — она всхлипывает, сжимая в руках ткань его футболки, натягивая её на спине. — Это был он…       Её лицо обхватывают обеими тёплыми, почти горячими ладонями, заставляя посмотреть в голубые глаза напротив. Они светлее, ярче, чем у Минато. Её любимый оттенок.       — Что он сделал?       — Только просил выслушать.       К ним ближе подходят ещё двое мужчин. Один из них Акасуна Сасори — один из её лучших друзей и личный тренер по сёрфингу, который обучал её десять лет назад, когда она сбежала из Нью-Йорка на Гавайи, лишь бы не оставаться в городе, где её буквально бросили. Сасори был на пару сантиметров выше её, крепкий с виду мужчина, которому не дашь больше двадцати семи. На самом деле ему тридцать три, и он на четыре года старше её самой, а ещё — старше всех их. С светло-русыми волосами, почти рыжими под тёплыми лучами солнца, тёмными, глубокими глазами и вечно безразличным лицом, которое улыбка украшает раз в тысячу лет.       Рядом с ним другой — Сабаку но Гаара, тоже один из её друзей, с которым она познакомилась позже двух других — семь лет назад. Он был одного роста с ней, с ярко-красными волосами, которые он покрасил в их первую пьянку на спор. Дейдара умел веселится: загадал поход в парикмахерскую после того, как Гаара проиграл ему в покер. Никто из них, исключая самого выдумщика, до конца не знал что тот сказал парикмахеру сделать с причёской их друга. С тех пор всегда с красными волосами — другим его уже и не помнит никто. Так и не скажешь, что он занимается каким-либо спортом: худощавый, без выраженной мышечной массы. С большими голубо-зелёными глазами, напоминающих лазурный цвет и таким же спокойным лицом, на котором улыбка мелькает намного чаще, чем у Сасори.       Но Гаара, как и каждый из них, занимается сёрфингом и любит этот вид спорта до безумия. И он был одного возраста с Ванессой, что делало их самыми младшими в компании. Хотя, говоря по правде, её больше принимали за младшую, чем его. Даже сам Сабаку но, а ведь он был старше только на два месяца!       — Надеюсь, ты послала его, — говорит Сасори, скрестив руки на груди и смотря на её заплаканное лицо. Ванесса всё ещё стоит и обнимает Тсукури Дейдару — высокого широкоплечего блондина с длинной шевелюрой, которую они все любят заплетать в косички и хвостики. Дейдара был на два года старше её самой, хотя, очевидно, вёл себя как самый младший (а с ней не всегда!): много веселился, смеялся, развлекал других — буквально «батарейка» их компании.       — Я не смогла, — признаётся, тихо выдохнув. — Мне было… мне было так плохо, — шёпотом. — Я плакала всю ночь. Он для меня как триггер, потому что секунда — и я в слёзы.       — Это потому что он мудак, — отзывается Акасуна, не меняясь в лице. Для него Намикадзе что тогда, что сейчас человек не самый приятный, и каждый раз, когда разговор заходит о нём, то Сасори против Минато (впрочем, как и каждый: Дейдара и Гаара тоже), у него всегда есть какое-то грубое слово на его счёт.       — Ну всё, — Тсукури не прекращает гладить её по спине. — Здесь его нет. Только мы, прекрасные Гавайи и любимый сёрфинг. Мы подготовили твою доску и домик перед твоим приездом, поэтому ты можешь сразу заселиться, оставить свои вещи и идти с нами развлекаться в океане. Что думаешь на этот счёт, м, малышка?       — Она согласна — по глазам вижу, — Сасори хмыкает, увидев как смущённо девушка улыбается из-за его слов.

* * *

      Она лежала животом на зелёно-жёлтой доске и чувствовала под собой мелкие волны.       Здесь было спокойно. Полное умиротворение.       Солнце медленно уходило за горизонт, за море, исчезало, растворялось на глазах.       — Малыш? — Дейдара подплывает к ней на точно такой же доске и мягко касается её руки, которой та водит по воде. — У тебя курс медитации?       — Да-а, — тянет тихо, ослабевшим голосом и поворачивает голову в его сторону.       Тсукури, усмехнувшись, садится на доску на колени и притягивает Ванессу к себе, обхватив её запястье рукой. Их доски сталкиваются с глухим звуком.       — Ты знаешь, — Дейдара зачёсывает свою чёлку ладонью. — Что когда над чем-то думаешь, то у тебя привычка уходить в себя, закрываться. И здесь, когда ты приезжаешь, то каждый раз уходишь в воду. Она как будто…       — Моё место спасения, — заканчивает за него и прикрывает глаза, вздохнув.       Блондин кладёт правую ногу на её доску, чтобы они не расплывались друг от друга, затем мягко вплетает большую ладонь в шёлковые каштановые волосы и поглаживает кожу головы, массирует.       — Давай на берег? — нагибается и спрашивает шёпотом, продолжая массировать и гладить по голове. — Сасори готовит «ломи-ломи» из лосося специально для тебя. И свиные рёбрышки в стиле пупу.       — А коктейль?.. — спрашивает, не открывая глаз и полностью расслабляясь под незамысловатыми движениями в её волосах.       — Сасори делает «Пина колада» , — говорит так, словно пробалтывает секрет и мягко улыбается, когда Мур открывает глаза и смотрит на него с загоревшимися огоньком глазами. — Для тебя самый большой.       — Хорошо, давай возвращаться, — без проблем соглашается и аккуратно встаёт на четвереньки, берёт в руки весло, прикреплённое к её доске, затем медленно поднимается на ноги, старательно удерживая равновесие.       Дейдара на своей доске повторяет её действия, и они вместе с помощью вёсел начинают двигаться в сторону берега, где на песке под зонтиком на полотенце лежит Гаара с книгой в руках.       Недалеко от него под навесом готовил Сасори, который всегда и везде отвечал за еду и напитки: он был единственным, кто знал и умел изумительно готовить различные блюда. От салатов до тортов. На то он и был страшим — старательно прокармливал своих младшеньких и наблюдал за тем, как они питаются.       Неожиданно Тсукури хитро улыбается и двигает веслом в воде, поворачивая кончик своей доски в другую сторону, и та сталкивается с доской Ванессы, которая на ней пошатывается и падает в воду с громким всплеском и глухим вскриком.       Дейдара буквально сгибается пополам от смеха, а затем его доску толкают из-под воды, и он сам падает с таким же громким всплеском. Его крик прекрасно был слышен даже с берега, привлекая внимание их друзей.       Гаара, отложив книгу в сторону, наблюдает за тем, как те одновременно всплывают и веселятся: брызгают друг в друга, пытаются утопить «врага», громко смеются, так, что их смех слышен даже на береге.       — Это удивительно, правда? — Сасори ставит на пластиковый столик рядом с Сабаку но кубок с белоснежным коктейлем, на ободке которого был помещён небольшой кусачек ананаса.       — Про что ты? — Гаара приподнимается и упирается локтями позади себя. Акасуна одним движением сдвигает солнцезащитные очки с его головы ему на нос, чтобы солнце, всё ещё уходящее за горизонт, не светило младшему в глаза.       — Как легко Дейдаре удаётся заставить её смеяться. Хотя, справедливости ради, — Сасори присаживается на песок рядом с ним, и они чокаются. — Мы все умеем это делать.       — У Дейдары в крови прописано: «уметь веселиться и веселить», поэтому ему это так легко даётся. Он… простой. Живёт одним днём и берёт от жизни всё, что она может ему дать.       — Раздолбай, одним словом.       — Кто раздолбай? — Тсукури забирает у Ванессы её доску и, взглянув на подозрительно замолчавших друзей, фыркает от недовольства и уходит в сторону своего домика.       — Он не совсем раздолбай, — возражает Мур, и Сасори махнул рукой, таким образом прося её подойти к нему.       — Мы уже давно поняли, что ты защищаешь его, не утруждайся, — хмыкает Гаара.       Акасуна расстилает перед собой ещё одно полотенце и усаживает на него девушку, между своих ног, передаёт ей свой коктейль, следом лезет в сумку, откуда достаёт расчёску и начинает расчёсывать мокрые волосы, которые превратились в беспорядок. Делает это медленно, чтобы ненароком не сделать больно.       — Папочка Сасори снова ухаживает за своей принцессой! Ути! — Тсукури, вернувшись, улюлюкает, глядя на эту картину и игнорируя взгляд Сасори, который обещает ему медленную и мучительную смерть.       — Лучше заткнись, — бросает мужчина и аккуратно перекладывает расчёсанную прядь волос Ванессе через плечо, и добавляет чуть (совсем чуть-чуть) мягче: — Твой коктейль там, под навесом на столе. Бери тот, где меньше, потому что второй для Ванессы.       — Почему ей два?! — недовольно восклицает Тсукури уже где-то позади.       Мур оборачивается на Акасуну с самым невинным выражением лица, очевидно, с таким же вопросом, и Сасори смотрит на неё несколько секунд, прежде чем приподнять уголки губ в подобие улыбки и произнести спокойное, мягкое:       — Пей.       Девушка резко отворачивается с моментально начавшими краснеть щеками и сталкивается взглядом с Гаарой, который выглядит таким же шокированным.       — Он улыбнулся, — говорит Ванесса одними губами, Сабаку но несколько раз кивает в подтверждение и переводит взгляд с одного на другого ещё пару раз.       Сасори улыбнулся!       — Что с вами? — мужчина смотрит на подозрительно переглядывающихся младших и хмурит брови.       — Что с вами? — повторяет это же вопрос несколько секунд спустя Тсукури, оторвавшись от трубочки, через которую пил «Пина колада».       — Он улыбнулся, — Гаара указывает пальцем на Сасори, и Дейдара восклицает громко: «что?!», заставив всех дёрнуться от неожиданности.       — Вы же не серьёзно? — Акасуна уже тысячу раз успел поругаться на себя за то, что имеет определённую слабость перед Ванессой. Он сверлит каждого из них немигающим взглядом.       — Нет-нет! — «активируется» Тсукури. — Мы абсолютно серьёзно! Ты у-лыб-нул-ся, — проговаривает по слогам и бесцеремонно присаживается на полотенце к Гааре, практически ему на ноги. — Понимаешь?       — Нет.       — Ты никогда не улыбаешься!       — Преуменьшаешь, — Гаара хлопает друга по плечу. — Он улыбается, но…       — Но только при Ванессе! — заканчивает за него Тсукури и смотрит на Сасори, широко распахнув глаза.       — Серьёзно, замолчите, — Акасуна закатывает глаза и продолжает расчёсывать волосы девушки.       — У меня ощущение, что он просто любит её больше, чем нас, — нарочно громко делится своими мыслями Дейдара, повернувшись к Сабаку но и чокнувшись с ним бокалами.       — У меня определённо есть на то причины, — бормочет Сасори.

* * *

      Часть берега, на котором они расположились, была частной. Они выкупили его семь лет назад, когда решили, что всё это навсегда.       Десять лет назад Ванесса вернулась на Гавайи, в это самое место, где познакомилась с Сасори, который, как и она сама, любил сёрфинг и занимался им каждый день. Он не проводил никаких уроков, не был тренером, но для неё он им стал. Помог вспомнить каково это — наслаждаться жизнью и своими увлечениями.       Затем она вернулась через три месяца обратно на материк, чтобы начать обучение в Йельском университете — одном из членом Лиги Плюща, как она и предсказывала до этого. Переехала в штат Коннектикут , в город Нью-Хейвен, где находился её «дом» на ближайшие пару лет. Она поступила в кафедру молекулярной биофизики и биохимии, где через пару недель на семинаре встретила того же Сасори, который учился на аспирантуре на той же кафедре.       Он же и познакомил её с Дейдарой, который учился в кафедре прикладной химии на третьем курсе.       Они втроём сошлись на двух вещах: на любви к сёрфингу и обучению в похожей сфере.       Ванесса не верила в совпадения. Больше нет.       Каждый год, по окончании учёбы, они вместе выезжали на Гавайи. И жили. Наслаждались.       Её родители, как и прежде, особо внимания к ней не проявляли: высылали деньги и подарки на праздники или просто так, видимо, чтобы не скучала. Они подарили ей машину на восемнадцатый день рождения: синий Porsche Macan, в котором она с ребятами путешествовали по материку, разъезжая в выходные на пару часов в разные интересные места, в том числе разные штаты.              Подарили просторную квартиру в центре Нью-Йорка в девятнадцать, которую она сейчас делит с Хоуп.       Подарили пляжный домик на Гавайях в двадцать.       Да, её родители фактически бросили её: уехали в Швейцарию, когда ей было шестнадцать, и больше она их ни разу не видела в живую. Она знает как они выглядят сейчас только по фото, которое ей прислали по почте, где они стоят с сертификатом на фоне открытого ими элитного отеля на территории Италии, куда они передвинулись сразу после Швейцарии в тот же год, когда она поступила в Йель. Но, как ни странно, они всегда, абсолютно всегда учитывали её желания.       Кажется, это являлось редкостью для большинства семей.       Её родители не участвовали в её воспитании и занимались своим бизнесом, сбрасывая дочь на нанятых ими работников. Поэтому у них они и узнавали о её интересах и старались хоть как-то редко угодить ей.       Машина была маленькой мечтой Ванессы. Квартира была необходима, чтобы хоть где-то у неё был дом. Но домик на пляже, куда она ездила каждый год, — был подарком, который она ценила больше всего. Её родители знали о её увлечениях и поддерживали.       Деньги, которые ей отправляли и которые она копила, Мур потратила тот самый участок, который они с друзьями выкупили у старческой пары, до этого владевшей им.       Сасори, что неудивительно, был американцем японского происхождения, который родился на Гавайях, как и она сама. И также был сыном богатой семьи, но его родители погибли в их же лаборатории, когда ему было девятнадцать. Они занимались разработкой лекарств, химических препаратов для предприятий, и вся их жизнь была связана с экспериментами. И сын пошел по их стопам: стал аспирантом на кафедре молекулярной биофизики и биохимии.       Дейдара был из менее обеспеченной семьи, скорее со средним достатком, и он был японцем, который родился в Японии — удивительное зрелище для их тогдашней компании. В Америку он попал лишь для обучения в Йельском университете.       Спустя чуть больше, чем два года, Ванесса познакомилась с Гаарой. Тот учился на кафедре международных отношений, в то время как его отец был послом Японии в Америке, а мать — юристом. Его родители были с ним всю его жизнь и буквально контролировали каждый шаг, что делало их родителями с самым низким рейтингом в их маленькой компании. Родители «номер один» были у Дейдары, «вторые» — у Сасори, её собственные — на третьем месте (хотя Сасори долгое время голосовал за то, чтобы его и её родители были на одном месте, потому что считал их не такими уж «плохими отморозками», как у Гаары).       Они просто любили шутить на эту тему иногда.       Акасуна тогда, когда Гаара постепенно влился в их круг, уже выпустился и работал химиком в хорошей компании. Через год, когда его младшие окончили бакалавриат, он уволился и уехал на Гавайи, а все они, включая Дейдару, уехали с ним. В тот же год часть берега, где родители Ванессы купили ей дом, стал их. Через год здесь уже построились ещё несколько, предназначенные для парней.       Они стали семьёй. По крайней мере, Ванессе они были ближе, чем собственные родители.

* * *

      Сасори стучится во входную дверь, но ответа никакого не получает, поэтому тихо толкает бедром дверь, проходя внутрь. Домик был небольшим: небольшая уютная спальня, ванная комната с душевой кабиной и ванной, а большинство пространства занимали гостиная с кухней, откуда ещё была терраса со стеклянной выдвижной дверью, которая вела по деревянной дорожке прямо к морю, редко от неё в стороны вели другие дорожки, исходящие от других домиков. Они сделали это, чтобы лишний раз не ходить по песку, который уже утром сильно нагревался.       Иногда этот участок они сдавали в аренду, когда понимали, что никто из них не будет там какое-то время. Ванесса приезжала сюда каждый год, как начиналось лето, потому что она тяжело переносила жару, а у океана было легче. Сасори тоже придерживался одного «расписания» с ней, Дейдара был здесь чаще всех и уезжал всего на пару месяцев, чтобы сменить обстановку, хотя чаще он ездил в Нью-Йорк к Мур, потому что «а вдруг ты скучаешь, малыш?». Гаара приезжал как мог. Обычно пытался устроить своё расписание, чтобы тоже приезжать летом вместе со всеми, но чаще у него получалось только в начале лета на пару недель, поэтому остальные втроём задерживались в таких случаях.       Потому что только вчетвером и никак иначе.       — Ванесса? — Акасуна толкает дверь в её спальню, где девушка укрыта лёгким одеялом по пояс. Она лежит на животе, крепко обняв и закинув ногу на мягкую игрушку в виде акулы.       — Она спит?! — шёпотом восклицает Дейдара, возникший за его спиной, и Сасори дёргается, чем вызывает довольный смех парня.       — Спит, — замогильным голосом подтверждает старший, не оборачиваясь, но Тсукури и без этого знает: он Сасори уже выбесил.       — Можно я тогда съем её завтрак?.. — тянется к тарелке с фруктовым салатом, чтобы вытащить кусочек дыни.       — Не для тебя готовил, — отрезает Акасуна и отворачивается, не давая Дейдаре стащить еду.       Сасори тихо подходит к кровати и ставит поднос на прикроватную тумбочку.       — Поест когда проснётся, — мужчина прикрывает за собой дверь, когда выходит и параллельно выталкивает Тсукури из спальни. — Не смей заходить.       — Но там дыня!.. — тот дует губы, совсем как ребёнок.       — Она тоже её любит.       — Серьёзно! — Дейдара идёт за ним по пятам до входа на террасу. — Ты её любишь больше, чем нас с Гаарой, — жалуется, ни на шаг не отставая от старшего.       — Говорит тот, кто делает то же самое, — фыркает Акасуна и вступает уже на террасу своего дома.       — Сасори!       Тот оборачивается и вскидывает бровь.       — Ты кого выберешь: меня или Ванессу?       Дейдара открывает рот, но тут же закрывает и скрещивает руки на груди.       — Это нечестно…       — Ага, — он заходит внутрь и задвигает дверь, оставляя младшего снаружи.

* * *

      Ванесса втирала воск для сёрфинга в доску, пока Сасори на прежнем месте, под навесом, готовил обед. Гаара сидел в своём домике и созванивался с коллегами, то есть работал.       Они вчетвером провели уже две с половиной недели вместе, не отвлекаясь ни на что другое. Пересмотрели легендарные фильмы Голливуда (да, «Титаник» тоже), наслаждались блюдами Сасори и вкуснейшими коктейлями его фирменного приготовления — знаменитая «Пина колада» в его исполнения была превосходной. Не меньше.       Они занимались сёрфингом, даже опробовали йогу по роликам в Ютубе, но ничего дельного не вышло, проводили соревнования по танцам, ныряли, запускали дронов, играли в бильярд, для которого специально устанавливали и покупали все необходимое много лет назад. Водное поло, компьютерные игры, карты (в том числе покер), настольный теннис, прыгали на батуте и выпивали шоты текилы на спор.       Она любила это всё. Очень сильно.       Дейдара… Она нахмурилась, когда поняла, что не знает где он. Нельзя не знать где он, иначе чем это потом оберётся?       Мур вскрикивает и падает на песок, когда кто-то сзади бесшумно подкрадывается к ней и начинает щекотать.       — Дей! — она кричит и ворочается в песке, который попадает за ворот футболки, в шорты. Все её волосы безнадёжно испорчены. — Прекрати! Стой!..       — Тсукури, отвали от ребёнка! — Сасори, не церемонясь, слабо пинает парня, который недовольно бурчит что-то Ванессе в шею, навалившись на неё. Затем с мученическим стоном встаёт и отряхивает одежду, подаёт руку Мур, которая смотрит на него недовольно, пристально, но свою в ответ протягивает.       — Зато весело, — Дейдара пожимает плечами и ерошит её волосы, с которых тут же на плечи сыпется песок. — Ну…       Ванесса снова хмурит брови и смотрит теперь уже на Сасори, а тот сразу сдаётся под этим доверчивым взглядом и молча протягивает руки вперёд, раскрываясь для объятий.       — Ну дурак он у нас, бывает, — Акасуна притягивает девушку к себе и гладит по спине. — Ну не повезло.       Дейдара только фыркает на это.       Сасори сейчас действительно выглядит как её отец. Тот отец, который всегда защищает, который всегда оберегает и заботится.       Он с самого начала, с первого дня их знакомства, делает для Ванессы буквально всё. Те же завтраки исключительно с её любимыми фруктами и закусками, коктейли и её любимые блюда, которые стоят на столе. Эта его защита от Дейдары, который иногда просто любит дурачиться и веселиться. Эти его попытки утешения, его очевидная любовь к ней.       Конечно, Сасори любит их всех и о каждом заботится, но Ванесса — это отдельный случай.       — Я любя!       — Я тоже много чего могу, — Акасуна смотрит на него выразительно. — Любя.       — Но она прям!.. Ну я не мог не сделать этого! — Тсукури всплёскивает руками.       — Только не начинай, — старший собирает волосы Мур в хвост и отряхивает их от песка, как может. — Она же на тебя не обидится, хотя я бы…       — Пойду покатаюсь, — Ванесса отстраняется от Сасори и снимает с себя футболку и шорты, оставаясь в коротком гидрокостюме, и кидает одежду на свой шезлонг под зонтиком.       Забирает доску, уже смазанную воском, и идёт к воде. Цепляет на лодыжку лиш — поводок, прикреплённый к хвостовой части доски, и идёт в воду, остановившись там, где будет удобнее расположиться на самой доске.       Ванесса ложится на доску, пальцами ног касаясь начала лиша и начинает грести длинными глубокими движениями вперёд.       В мире сёрфинга есть правила «преимущества», используемые тогда, когда в воде вас, сёрфингистов, много человек. Для начала: если несколько человек пытаются поймать волну, то тот, что ближе всего к гребню, имеет преимущество на ту самую волну. Далее: если два человека собираются взобраться на одну и ту же волну, то тот, кто первым доберётся — имеет преимущественное право. И последнее: движение в сторону волны либо ныряние под неё, когда на ней уже кто-то есть — грубое и опасное нарушение.       Но она здесь одна — и это явный плюс.       Ванесса всматривается вперёд и разворачивается доску хвостовой частью назад. В её сторону несётся хорошая волна. Мур начинает грести и старается поймать её. Чувствует, что набирает скорость, и волна почти подхватывает её.       Девушка пытается встать на доску, в тот момент, когда волна оказывается «на крючке», но сама внезапно падает в воду. Лиш не даёт ей потерять доску, поэтому Мур без труда всплывает и опирается на неё.       — Чёрт! — она ударяет по поверхности и забирается обратно.       Сёрфинг — это умения плюс удача. Сёрфинг — это занятие, которым Ванесса живёт. И она не умеет сдаваться в этом виде спорта.       Следующая волна чуть больше и подходит стремительнее, чем прошлая. Она разворачивается и начинает грести, на секунду обернувшись, чтобы проверить волну. Она чувствует её под собой. Ванесса опирается руками на доску и встаёт на ноги, согнув и сведя колени. Руки держит чуть поднятыми и смотрит вперёд, на берег, где ей машет обеими руками Дейдара, и она улыбается.

* * *

      — Я не буду готовить на такое количество людей, Дейдара, — Сасори, скрестив руки на груди, недовольном смотрит на блондина, который отмахивается от старшего и составляет длинный список покупок дальше. — Ни за что.       — Тебе жалко что ли? — хнычет Тсукури, подняв на него взгляд.       — На кой чёрт тебе вообще эта вечеринка? — Гаара сидит на диване, закинув ноги на стеклянный столик, пока на его коленях лежит Ванесса и листает новости в телефоне. Сабаку но в одной руке держит свой коктейль, а второй проходится в чужих мягких волосах.       — Веселье! — отвечает тот таким тоном, будто не понимает почему друг задаёт этот вопрос.       — Тебе нас не хватает, получается? — Мур отвлекается от телефона, откладывает его на столик и переворачивается, чтобы оказаться на животе, пока Гаара продолжает её гладить по голове.       — Я хочу веселья для всех. Большая компания — это классно!       — Не согласен, — одновременно говорят Гаара и Сасори — очевидные интроверты в их компании.       — Да кто вас спрашивает, — фыркает Тсукури и откладывает свой блокнот в сторону, наконец закончив писать этот список. — У нас большой участок, так почему бы не поделиться им на один вечер с другими людьми, которые, я уверен, скучают?       — Они не умеют скучать, Дей, — отвечает Ванесса.       — Всё равно! Я хочу устроить вечеринку! И пригласить людей в округе!       — Отчаянный, — бормочет Гаара, и девушка согласно кивает.

* * *

      Они не были против, конечно нет, но и воодушевлены этой идеей тоже не были. Не помогать тоже не могли.       Дейдара с Ванессой закупались в ближайших магазинам всем необходимым: чипсами, закусками, напитками, фруктами, пачками льда и угля, чтобы приготовить мясо.       Затем все вчетвером готовили еду под чётким руководством Сасори. Вместе украшали их «участок»: вешали гирлянды, которые были протянуты между их домиками, между домиками и навесом, между подобием веранды — место, где у них был установлен бильярдный стол, диванчики, пуфики и бар с барной стойкой, за которой работали нанятые ими бармены.       Дейдара использовал все свои связи, чтобы привлечь как можно больше жителей этого небольшого прибрежного городка, рядом с которым они жили.       — Нет, я конечно знал, что он чересчур общительный, — говорит ошеломлённый Гаара, которого Ванесса вытащила из его домика сразу, как он закончил работать. — Но настолько?..       Их «участок» буквально был заполонён людьми. Не столько самими гавайцами, сколько людьми других национальностей: приезжих или туристов.       — Не представляю откуда он столько людей притащил, — соглашается с ним Сасори и передаёт свой коктейль девушке, которая сразу же улыбается и кладёт голову ему на плечо, попивая из трубочки.       Они втроём сидят на ступеньках у дома Сабаку но, наблюдая за вечеринкой. Дейдара потерялся ещё полчаса назад где-то в толпе, и Сасори с Ванессой отчаялись в попытках найти его.       Людей было много, вероятно, даже больше сотни. Толпы были огромные. Играла музыка из притащенных Дейдарой и Гаарой колонок, которые те расставили на участке. Все пили, и большинство предпочитали алкоголь, судя по их стаканам с янтарной жидкостью или коктейлях: светящийся коктейль , «Мохито» , «Мимоза» , «Дайкири» , «Золотой бархат» , «Космополитен» , а кто-то пил «Шампань-айс» .       Людям был дан участок в свободном доступе, исключая домики, в которые ребята убрали всё ценное и закрыли на ключи, включая панорамные окна-двери. Все веселились, подпевали песням, кто-то под верандой играли в бильярд, там же за длинным прямоугольным столом люди устроили бирпонг .       Внезапно начинает играть знакомая песня.       — Серьёзно? — Сасори фыркает. — Он встал на место диджея?       Gata only — FloyyMenor & Cris Mj       С недавнего времени любимая песня Дейдары, которую тот слушает каждый день, не переставая. Ванесса слабо улыбается и ближе жмётся к Акасуне, который закидывает руку ей на плечо и притягивает к своему боку, поглаживая по плечу.       — Мне эта песня скоро будет сниться, — делится Гаара мыслями и резко опрокидывает в себя оставшееся в стакане пиво. — В кошмарах.       — А мне нравится, — девушка вздыхает и пьёт из трубочки свой «Шампань-айс». — Весёлая.       — Особенно перевод, — отвечает ей Сабаку но, и они стукаются кулаками, после чего одновременно начинают смеяться.       — Я слишком стар для ваших приколов, — вздыхает Сасори, на несколько секунд отобрав у Ванессы коктейль и сделав пару глотков.       — Тебе всего тридцать три, подумаешь, — отмахивается та в ответ. — Дейдаре тридцать один, а он как будто самый младший, — её коктейль плавно попадает в руки Гаары, а Мур сама поворачивается лицом к старшему и обнимает его за шею крепко-крепко. Сасори обнимает в ответ, положив свои руки ей на талию. — Мы всё равно очень тебя любим…       — Золотой ребёнок, — Акасуна тихо смеётся ей куда-то в шею, и Ванесса удивлённо смотрит на Гаару, который выглядит таким же шокированным.       — Обнимаемся и без меня? — к ним со стаканами пива подходит Тсукури, и Сасори смотрит на него, выгнув бровь, но объятия не разрывает.       — Мы думали, что ты решил стать диджеем. Не хотели мешать.       — Может мне купить какие-нибудь куры для диджеев? Это реально классная работа, мне понравилось!       — Только не устраивай вечеринки так часто, пожалуйста, — просит Сасори, вздохнув. — А так делай что угодно, — принимает протянутый стакан.       — Зато мы теперь что-то вроде знаменитостей здесь! — восклицает Тсукури и обхватывает запястье Ванессы, потянув девушку на себя, и та поддаётся с вымученным стоном. — Классно.       — Зачем ты меня поднял?.. — Мур потягивается.       — Идём играть. И пить.       — Боже, куда?       — Удачи, — Гаара махнул на них рукой, скрывая улыбку за бокалом своего коктейля.       Дейдара утягивает подругу за собой, игнорируя её недовольное мычание за спиной. Из колонок доносилась громкая песня, не сменяющаяся уже несколько минут.       — Ты что, заплатил диджею? — Ванесса наконец идёт с ним рядом, и парень галантно предлагает свой локоть, который она принимает: обхватывает рукой, и теперь они идут вместе, почти в одну ногу.       — Не-ет! — тянет и ведёт её к бару. — Просто он мой знакомый.       — Боже, как много у тебя знакомых… — удивлённо проговаривает. Они останавливаются у барной стойки, и один из барменов — довольно симпатичный молодой человек — оборачивается к ним с яркой улыбкой.       — Алоха! — это сразу же выдаёт в нём человека, прожившего на Гавайях достаточно много, хотя с виду он не похож на гавайца. — Чего-то желаете?       — Что ты будешь? — Дейдара наклоняется ближе к ней.       — «Clover Club» , — отвечает девушка, мимолётно взглянув на друга.       — Желание дамы — закон, — бармен усмехается, кивает и пристуает к готовке: наливает в шейкер сначала джин из большой бутылки, затем малиновый сироп, сыпет туда же несколько кусочков льда из морозилки, добавляет лимонный фреш и пару капель яичного белка. Хорошо встряхивает всю эту массу и процеживает в коктейльный бокал, где медленно с пеной оказывается розоватый коктейль. На ободок бокала прикрепляется свежая малина. — Ваш коктейль, миледи.       — Бакарди , — просит Дейдара закидывает руку Ванессе на плечо, прижимая девушку вплотную к себе. Он наклоняется к ней и насмешливо шепчет на ухо: — Ты заинтересовала бармена, малышка.       — Ой, иди ты, — шепчет в ответ, ткнув локтем его в бок.       Ей очевидно жжёт затылок. Невозможно сильно.       Когда Тсукури отдают его коктейль, они смотря друг на друга несколько секунд, и одновременно усмехнувшись, скрещивают руки в локтях и пьют из своих бокал, пока напитки не кончаются.       — Повторите? — Дейдара, покачнувшись от резко ударившего в голову алкоголя, с улыбкой поворачивается к тому же самому бармену, который в ответ кивает и начинает вновь готовить их напитки. Блондин снова оборачивается к подруге, которая усаживается на барный стул и осматривается по сторонам.       — Мне кажется, но на меня кто-то смотрит, — Ванесса приглаживает волосы. — Очень пристально.       Дейдара осматривается сам и подходит к девушке ближе. Вроде бы всё хорошо, никого подозрительного он не видит, но затем его взгляд останавливается на мужчине, облокотившимся на балку, держащую крышу веранды. Тот внимательно наблюдает не столько за Ванессой, сколько за самим Тсукури.       — Светлые волосы, голубые глаза… — медленно перечисляет он, не отрывая взгляда от незнакомца. Мур под его руками, лежащими на её плечах, напрягается. — Тебе это о чём-то говорит?       — Я… — девушка сглатывает.       Дейдара сейчас не похож на себя обычного: он гораздо серьёзнее. Потому что понимает, что она не чувствует себя в безопасности.       — Это он?       Один вопрос. И слабый кивок в ответ.       — Вставай, — голос парня напряжённый. Дейдара помогает ей слезть со стула, забирает приготовленные для них коктейли и ведёт Ванессу за собой, подальше от незнакомца.       — Что он… — Мур снова не хватает воздуха. — Как он здесь?.. — она кладёт ладонь на грудь, где сердце вновь сходит с ума. — Дей… — задыхается.       Ей плохо. Ей всегда плохо только по одной причине, носящей имя «Намикадзе Минато».       Бокалы летят на землю, разбиваясь и разливая коктейли. Дейдара подхватывает подругу под колени, не давая ей упасть, и поднимает её на руки.       — Мы идём к Сасори, малыш, всё хорошо, — шепчет и быстрым шагом идёт к домику Гаары, где на ступенях всё ещё сидят те двое. — Всё хорошо… — он и сам хочет в это верить.       Акасуна меняет в лице сразу, как видит их: Дейдару с испуганным лицом и Ванессой на руках. Он с Гаарой одновременно поднимаются и идут к ним навстречу.       — Что случилось? — Сабаку но касается плеча Тсукури, который наблюдает за тем, как Сасори уводит Ванессу с собой в домик Гаары, потому что идти до её собственного было бы слишком долго. Гаара сразу же суёт старшему свои ключи, которые тот молча принимает.       — Он.       — Он?       — Чёртов Намикадзе Минато здесь.

* * *

      Вечеринка не кончается и к полуночи. Но Дейдара заставил диджея сделать музыку чуть тише.       Сасори не выходит из домика несколько часов, и вернулся к парням уже около часа ночи, измученный и злой.       — Покажите мне этого мудака, я поговорю с ним, — цедит сквозь зубы.       — Что с ней? — Гаара кидает взгляд на свой домик.       — Заснула только что буквально, — старший трёт переносицу. — Не мог её успокоить. Она очень много плакала. Сначала разговорил её, отвлёк, потом снова плакала, и так пару раз. Я, знаете, что подумал? Тогда, когда они встретились в Нью-Йорке, Ванесса не впала в истерику, хотя тоже ей было плохо, когда она к нам попала. Но сегодня… Она позволила себе выпустить всё, что скопилось. Потому что здесь мы. Потому что она чувствует себя с нами хорошо, в безопасности, — вздыхает. — Но клянусь, если она заплачет снова, я убью его.       — Что он мог здесь забыть? Не важно, что он забыл на Гавайях, он мог приехать и отдохнуть. Но что он забыл на вечеринке? — Гаара усаживается на ступеньки. — Дей?       — Я не знаю! — всплёскивает руками. — Лично я его не приглашал.       — Тогда какого чёрта этот упырь здесь делает? — Сасори не скупится на приятные описания Минато. — Пошли.       — Куда ты? — Тсукури вскидывает на него удивлённый взгляд.       — Выпью, — сквозь зубы отзывается Акасуна и идёт прямиком к бару.       — Чёрт, он же реально убить его может, — шепчет Дейдара, и они с Гаарой переглядываются. Вдвоём быстрым шагом догоняют старшего и становятся по обе стороны от него, чтобы чуть что — и сдержать его.       — «Голубые Гавайи» , — заказывает экзотический коктейль, и парни вновь переглядываются.       Они думали, что он возьмёт чего-нибудь покрепче. Но в целом они довольны — не напьётся так быстро, как они ожидали.       — О, это же вы нас пригласили! — восклицает бармен и начинает готовить. — Здесь классно!       — Наслаждайтесь, — бросает Дейдара.       — А можно вопрос? — парень смущённо улыбается. — Девушка, которая была с вами… Она ушла?       — У меня такой же вопрос.       Сасори сжимает в руках края барной стойки так крепко, что его руки белеют. Гаара и Дейдара одновременно оборачиваются.       — Слушай, — Тсукури кидает взгляд на Акасуну, который медленно, но верно закипает. — Ты бы сейчас ушёл.       — Я хочу поговорить с Ванессой… — Минато ставит свой бокал с «Кровавой Мэри» на стойку и осматривает парней.       — Серьёзно, — Дейдара, стоящий между ним и Сасори, смотрит то на одного, то на другого. Это место сейчас взорвётся. — Ты не лучшее время выбрал…       — Но…       Сасори в один момент оказывается перед Намикадзе и вжимает его спиной в барную стойку, удерживая за воротник белой рубашки.       — Только заикнись про неё, — шипит. — Произнесёшь её имя ещё раз, и я убью тебя.       — Сасори, — Дейдара тянет Акасуну на себя, и Гаара подхватывает старшего с другой стороны. — Прекрати. Оставь его.       — Ты бросил её и сейчас хочешь поговорить? — Сасори отпускает его, отпихивает от себя друзей и смотрит на Минато ненавидящим взглядом. — Сейчас ты хочешь поговорить?! Ты опоздал. Знаешь на сколько? На десять лет, ублюдок. Нужно было думать раньше, тогда, когда она видела тебя, как своего человека. Она была готова отказаться от всего ради тебя! А ты решил, что она не твой вариант, и укатал в Японию ради свадьбы. Классно тебе было жениться на богатенькой девушке и завести с ней ребёнка?!       — Сасори?..       Мужчина поворачивает голову в сторону и замечает Ванессу, глаза которой снова слезятся. Девушка мнёт в ладонях свою одежду и смотрит прямо на него. Старательно игнорирует Намикадзе, который от неё глаз не отрывается.       — Чёрт, — бормочет и выпрямляется он.       — Малыш, идём отсюда, — Дейдара реагирует быстрее и уводит Мур за собой, теперь уже к ней в домик. Туда, где она будет чувствовать себя лучше всего. — Посмотрим фильм, а парни подтянутся чуть позже, — кидает взгляд через плечо, и Гаара кивает ему.

* * *

      Ванесса спала на диване, Сасори на кресле, приставленном к нему, Дейдара и Гаара вместе спали на двух одеялах, которые постелили на полу в гостиной. Таким образом, они вчетвером спали вместе совсем рядом.       Вчера вечером, около двух ночи, Сасори и Гаара закончили вечеринку и выпроводили всех приглашённых за пределы их участка. Минато ушёл сразу же после того, как Дейдара увёл Ванессу с собой.       Затем парни вернулись в домик к Мур, где Дейдара уже уложил девушку спать, и уснули сами.       Сабаку но проснулся первым. От негромкого стука в дверь, но парень спит очень чутко, и любой звук заставляет его открыть глаза и прервать драгоценный сон, которого в жизни очень не хватает.       — Что ты здесь забыл? — Гаара трёт глаза и недовольно смотрит на Намикадзе, стоящего в дверях с довольно большим букетом цветов.       — Я… К Ванессе, — выдыхает.       Гаара облокачивается плечом о косяк двери и смотрит на него, не мигая.       — Ты прости за вопрос, но у тебя присутствует хоть какое-то чувство самосохранения? Сасори не станет церемониться и сдержит своё обещание. Ты некрасиво, — он невесело хмыкает, пока глаза остаются холодными. — Обошёлся с Ванессой, поэтому автоматически попадаешь в наш чёрный список.       — Пожалуйста… — Минато трёт переносицу и смотрит на него с мольбой. — Мне нужно с ней поговорить, — внезапно его взгляд останавливается на одной точке за спиной Сабаку но, и тот оборачивается и смотрит через плечо на сонную Мур, которая протирает лицо ладонями и, не открывая глаз, идёт прямо к ним.       — Проснулась? — мягко спрашивает Гаара и протягивает ладонь, в которую девушка вкладывает свою, такую же тёплую.       — Ванесса… — Намикадзе хочет пройти вперёд, но останавливается из-за предупреждающего, красноречивого взгляда Сабаку но.       Она делает шаг и прячется за спиной друга, который её ладони не выпускает и мягко поглаживает костяшки пальцев, чтобы успокоить её, расслабить.       — Хочешь, я выставлю его, м?       — Не надо… — Мур упирается лбом ему в плечо.       — Если хочешь с ним поговорить, то у тебя десять минут, пока Сасори не проснулся, — заключает Гаара, мельком посмотрев на наручные часы. — Прикрою ещё минут на пять, но не больше, ты же его сама знаешь.       — Спасибо, — она мягко прикасается губами к его плечу, позволяет прижать её к нему ближе и поцеловать в макушку.       Гаара — один из тех, кто тактильный контакт считает высшим проявлением людьми, поэтому любые прикосновения от него — настоящая редкость.       Ванесса закатывает рукава рубашки, накинутой на голубой перекрещенный топ на тонких лямках. Одета она в джинсовую короткую юбку с красным ремнём, а на ногах обычные шлёпанцы.       — Цветы… — Минато протягивает букет ей, но Ванесса мотает головой и просто проходит мимо него.       Гаара усмехается и закрывает дверь.       Он в полной мере понимает Сасори и Дейдару, которые всеми силами, не только своими, но и, кажется, Всевышними, хотят убрать Намикадзе из жизни Ванессы.       Но они всегда забывают кто такая Ванесса Мур.

* * *

      — Выбрось цветы. Если Сасори увидит их, то убьёт тебя, — говорит Мур, идя впереди. Она ведёт его на берег, а сама ни разу на него не обернулась.       Не уверена, что сможет.       Минато смотрит ей в спину непонимающе, не отрывая взгляда. Он знает — она без ума от цветов, для неё они дороже, чем многие вещи в её жизни.       — Выбросить? — переспрашивает. Он не понимает. Не хочет понимать. — Ты просишь меня выбросить цветы, потому что…       — Потому что это не устроит Сасори, да, — оборачивается и смотрит ему в глаза. В них нет безразличия, как в их последнюю встречу, когда они были детьми.       Она… спокойна.       — Мне казалось, что цветы для тебя дороже.       — Семья мне дороже, — Ванесса скрещивает руки на груди.       — Семья… — повторяет шёпотом. Намикадзе кладёт букет в красивой упаковке на песок, и сам присаживается на деревянную дорожку, по которой они шли до воды.       Девушка присаживается рядом, но держит хотя бы минимальное расстояние между ними. Утопает ноги в уже тёплом песке, успевшему нагреться под недавно вставшим солнцем.       — Если ты пришёл оправдываться передо мной… — Ванесса начинает говорить первой, прерывая затянувшуюся тишину. Минато поворачивает голову в её сторону, всматриваясь в профиль чужого лица, совсем не изменившегося за столько лет. — То не стоит. Уезжай обратно.       — Не «оправдываться», а объясниться… — поправляет, неопределённо махнув рукой в воздухе.       — Мне нужны были твои объяснения тогда, когда ты сказал мне, что променяешь меня на какую-то японку.       — Её зовут Кушина…       — Мне всё ещё плевать, — в груди разрастается какое-то горькое чувство. Внутри тянет. Так неприятно и, кажется, даже больно.       Она настолько глупа, что не может разлюбить этого человека. Какая же она слабая.       — Я… — он хмурит брови. — Я не мог сопротивляться своим родителям, Ванесса. Тогда, когда ты появилась в нашей школе впервые, мне казалось, что у них это пройдёт. Они отпустят. Забудут про эту идею. Я думал, что мои родители не поступят так со мной.       Она скрепляет свои руки в замок, сгибает ноги в коленях и упирается на них локтями.       — Ты мог попытаться, — она не смотрит на него в ответ. Это, кажется, выше её сил.       Лишь бы не видеть эти большие голубые глаза, эти взъерошенные, в вечном беспорядке, пшеничные волосы, эти пухлые губы, этот прямой нос… Она помнит его внешность в деталях. Помнит каждую родинку на теле, помнит белое пятнышко на лодыжке, оставшееся от ожога, когда ему в шесть лет на ногу пролился кипяток. Помнит сеть синих выпирающих вен на руках. Помнит тогда ещё не очень внушительное, но уже крепкое телосложение.       — Ты ведь знаешь, — говорит с улыбкой. — Я люблю свою семью. Пойти против родителей, моей единственной семьи, тогда было нереально.       — Я, — делает глубокий вдох и крепче сжимает замок. — Не знаю, Минато. Не знаю, — её голос становится тише, и Мур прикрывает глаза. Кривит губы, понимая, что слёзы уже готовы литься из глаз. И если друзья увидят её такой, заплаканной и обиженной кем-то, то Намикадзе окажут отнюдь не тёплый приём. — Я была готова ругаться со своими родителями. Я была готова отказаться от семьи ради тебя. Только ради тебя и нашего будущего.       — Но я не такой, как ты. Не такой сильный. Не такой упрямый.       — Я тоже не сильная! Твои отговорки такие идиотские, — шипит, наконец посмотрев ему в лицо. — Зачем я вообще с тобой говорю?.. — непонимающе шепчет, и её глаза мечутся из стороны в сторону, осматривая его.       Чтобы найти что-то — сама не понимает что именно.       — Ванесса… Твои глаза, — Намикадзе сглатывает. — Почему ты носишь линзы?.. Почему твои глаза карие?       — Да какая вообще разница! — восклицает и пытается подняться на ноги, но мужчина хватает её за руку, не давая уйти. — Отпусти.       — Я не смогу.       — Что ты не сможешь?.. — её глаза слезятся.       — Я не смогу отпустить тебя, Несси. Больше никогда.       — Да пошёл ты! — она дёргается, вырывает свою руку из хватки и закрывает лицо ладонями. Она вся дрожит, её плечи содрогаются.       Она плачет, потому что ей больно.       Ванесса столько лет восстанавливала себя. Она столько лет строила стену, защищающую её от болезненных воспоминаний. Она столько лет старалась жить. Просто жить. Так, будто её не ломали.       И он разрушил все её старания всего за несколько минут.       — Как ты можешь? — она машет ладонями на лицо, надеясь, что её покраснения спадут. Смотрит вверх, подняв голову и часто моргает, сбрасывая с длинных ресниц слёзы. — Как ты можешь так со мной?.. Чем я заслужила это всё?       — Ванесса… — Минато поднимается на ноги, отряхивает свои бежевые брюки и тянется к ней. Как и тогда. Тянется, а она снова отходит на шаг назад.       — Я отдала всю себя в наши отношения, Минато! — говорит громко, но не кричит. — Я была готова отказаться от всего: семьи, денег, не существовавших друзей. Потому что любила! Чёрт возьми, — она хватается за волосы. — Я любила тебя. Я так сильно любила тебя, что мне затуманило разум. Я думала: «это всё навсегда, мы будем вместе». Я верила в это! А потом в ты сказал, что женишься. Женишься! На японке, которую выбрали твои родители. И ты, оказывается, не мог поступить против их воли. Ты не любил меня, правда? Скажи честно.       — Ванесса, я вступил в тот брак…       — Я не хочу об этом ничего слышать! — прерывает его речь, вновь взглянув в голубые глаза.       Он так отчаянно хотел объясниться — оправдаться! — перед ней.       — Дай мне договорить, — говорит тихо, спокойно и тянет свою ладонь.       — Я ненавижу тебя, — Мур цедит сквозь зубы, и в её глазах сверкает что-то, что Минато не может разобрать.       — А я люблю тебя, — признаётся следом.       Ванесса отступает назад медленно. Смотрит, широко распахнув глаза.       Он не мог. Не мог сказать этого. Прямо сейчас. Здесь. После десяти лет разлуки.       Так легко. Непринуждённо. Словно это «люблю» ничего для него не стоит.       Это просто слова на ветер. Для неё так точно.

* * *

      Гаара открыл дверь сразу, как услышал слабый стук. Он открыл рот, чтобы спросить у девушки, как всё прошло, но её взгляд говорил об одном: плохо.       Она сглатывает. Мнёт в кулаках ткань своей рубашки.       А затем обессиленно падает в его объятия. Сабаку но приседает на пол медленно, придерживая подругу. Прикрывает глаза и делает тихий вдох, ощущая чужое дрожащее тело.       — Что случилось?.. — шепчет на ухо, будучи не уверенным даже в том, что она ему ответит.       — Я люблю его, — признаётся и цепляется за одежду на его спине. Сжимает в кулаках, пока сама сотрясается в рыданиях. Она плачет. Ей больно.       Её сердце болит.       — Ванесса... — и сердце самого Гаары сжимается. Он крепче обнимает её и позволяет укрыться в его объятиях от всего мира.       — Я так люблю его, — всхлипывает и снова плачет, пачкая чужую одежду в своих горьких слезах.— Я люблю его, Гаара, и мне так плохо от этого.       Сасори, стоящий за углом, прикрывает глаза.