The Proper Care of Lilacs

— Просто подари ему что-нибудь другое, это не так уж сложно. Юджи вздохнул. — «Сукуна, пожааалуйста? Я уже заплатил за все, тебе нужно просто забрать его. Это займёт не больше минуты.» — И это между прочим еще одна минута моего времени… — «Ты знаешь, что я сделал бы это и сам, если бы не был занят последними приготовлениями к вечеринке. А Кугисаки находится на другом конце города, ей ни за что не успеть вовремя.» — Почему я вообще должен этим заниматься? Так и знал, что не стоило соглашаться на эту идиотскую вечеринку. Сукуна готов поклясться, что практически услышал, как Юджи закатил глаза на том конце провода. — «Сукуна, просто, хоть раз в жизни, сделай мне чертово одолжение и забери эти цветы для меня, хорошо?» — Ты, кажется, думаешь, что у меня есть все время на свете, чтобы бегать по твоим поручениям. — «Это буквально в двух минутах ходьбы от тебя. К тому же, я знаком с хозяином, он классный, и уж точно не создаст тебе никаких проблем и тем более не станет осуждать тебя за то, что ты пришел за букетом цветов, хотя я должно быть никогда не смогу понять почему это так задевает твоё мужское эго.» — Я не боюсь, что кто-то увидит меня с цветами, я просто их не люблю. На этом точка. — «Да, да, хорошо, как скажешь. Сейчас скину локацию.» — Даже не взду- — «И-и-и готово! Спасибо, Сукуна, ты лучший брат в мире, увидимся позже, пока!» Сукуна смотрит на телефон в своей руке так, будто хочет, чтобы он тот час же загорелся. Юджи сбросил трубку, этот мальчишка… И в ту же секунду на экране уже светилось уведомление, в котором определённо было местоположение цветочного магазина. И, хоть мозг Сукуны уже мысленно выбирал один из сотни известных ему способов для убийства Юджи, он все равно открыл уведомление и вслед за этим послышался стон. Как бы он не хотел этого признавать, а сопляк не солгал. Это было буквально в двух минутах от его дома.

***

Найти магазин не составило труда, что раздражало только сильнее. В нём теплилась надежда, что он располагался в каком-нибудь незнакомом и всеми богами забытом переулке, и тогда он мог бы просто сказать, что не смог найти его покончив со всем этим. Но вот он, стоит перед небольшим, скромным местечком под названием «Благословение», собирается зайти внутрь, чтобы забрать специальный заказ своего брата для его парня, и хотя его внутренний демон все еще раздумывал над красочными методами совершения братоубийства, Сукуна хотел бы закончить все это как можно скорее. Вместе с открытием двери над головой раздался мягкий звон, оповещающий о новом посетителе, который не теряя времени уже подошёл к главной стойке. Сопляк уверял его, что все это займёт не больше минуты, и если Сукуна не выйдет отсюда через обозначенный промежуток времени, кому-то может не поздоровиться. К его раздражению, внутри кроме него не было ни души. Сукуна нетерпеливо постучал костяшками пальцев по стойке, параллельно оглядываясь вокруг. Минута пошла. Он пробежался взглядом по внутреннему убранству магазина в разочаровании. Говоря начистоту, здесь было почти не на что смотреть. Магазинчик был небольшим, один взгляд — это все, что нужно, чтобы осмотреть всю территорию. Не может быть, что он не заметил кого-то еще за зарослями растений или чем-то подобным. На самом деле, там не было никаких заросших растений. Все вокруг выглядело чисто и опрятно, и даже такой человек как Сукуна готов был признать, что за местом явно хорошо ухаживают. Внутреннее убранство магазина было в минималистическом стиле, и казалось так и говорит посетителям остановиться на минутку и просто спокойно вздохнуть. Освещение создавало слабые тени на шлифованном полу и высоким рядам различных полочек с цветочными горшками, создавая успокаивающую и нежную атмосферу. Сукуна все меньше и меньше ненавидел это место, но напомнил себе, что ему не стоит так оценивать лавку, в которую он уж точно никогда не заглянет во второй раз. Никогда. — Простите, мы скоро закрываемся. Я могу вам чем-то помочь? Тихий голос послышался из-за его спины, прерывая поток нескончаемых мыслей. Сукуна уже обернулся к говорившему, готовый обрушить на него весь свой поток недовольства касаемо его потраченного времени и долгого ожидания на человека позади себя. И время словно остановилось стоило ему лишь увидеть пару изумрудных глаз, самых красивых из всех, что он видел за всю свою жизнь. Владелец магазина был прекрасен. Он продолжал смотреть на Сукуну своим стальным взглядом, этими пронзительными, пробирающими до души зелеными глазами, выглядывающими из-под длинных ресниц, обрамляемыми колючими черными волосами. Губы его были сжаты в тонкую линию, на красивом лице скучающее выражение, лишь брови были слегка приподняты в явном ожидании ответа на свой вопрос. Мысленно Сукуна похвалил сам себя, что быстро смог вернуть своё самообладание, ведь не хотелось бы сложить о себе плохое первое впечатление, особенно продолжая молча пялиться на парня перед собой, словно глупая золотая рыбка. — Мне нужно забрать букет, или что-то типо того. Должно быть под именем Итадори, ничего не напоминает? Изумрудные глаза расширились в узнавании. — Ох, так Вы его брат. Он предупреждал, что Вы заедете вместо него, — он прошел мимо Сукуны к столу у окна и достал большой букет белых и нежно-розовых цветов, проверяя их внешний вид и убеждаясь в отсутствии повреждений нежных лепестков, спустя секунду возвращается обратно к мужчине. Сукуна продолжал пялиться на флориста, напоминая себе не забывать дышать. Боже, почему он такой красивый? — Вот, прошу. Надеюсь, ему понравится. Флорист уже протягивал букет ему в руки, и Сукуна почувствовал, как они сами, будто без его ведома, двигаются, чтобы принять его. Он медленно моргнул, воздух наполнил его лёгкие когда он глубоко вдохнул, и слабый цветочный запах словно дурманил его голову. Флорист озадаченно склонил голову вбок, сведя черные прямые брови прямо к переносице, от чего между ними образовалась очаровательная складка. — Эм… Если-что, Юджи уже оплатил заказ. Вы можете просто забрать его. Если только Вам не нужно что-то еще? Сукуна покачал головой слегка сильнее, чем было необходимо в действительности. Но лишнее движение помогло ему немного прийти в себя. — Все в порядке, спасибо. И Вы э-э… Хорошего вам вечера, — пробормотал он, прежде чем пройти мимо флориста в направлении выхода. Уже позже, на вечеринке, он осознал, что даже не спросил имени или номера телефона у этого очаровательного флориста. Черт побери.

***

Сукуна, конечно, не пытался следить за парнем-флористом в интернете. Да, он искал информацию о владельце на сайте магазина, и что с того? Все, что он смог найти, это лишь информация о самом магазине, типы предоставляемых услуг и заполняемую форму для подачи заявки на заказ. Но ни слова о загадочном владельце, или даже хоть какой-то истории о создании бизнеса. Говоря на чистоту, Сукуна до сих пор не понял, что произошло с ним в тот день. И он совершенно не знает, как так вышло, что он был попросту очарован этим милым личиком. Он точно не новичок в плане флирта (он не его глупый младший брат, у которого ушло шесть месяцев на то, чтобы наконец-то предложить своему объекту воздыхания встречаться), так что, возможно, его гордость получила небольшой удар под дых, в тот самый момент, в цветочном магазине, когда он вёл себя словно малолетний школьник увидевший своего краша вблизи. И та же гордость так и не позволяла ему до сих пор вернуться туда. Но в целом, Сукуна думает, что пережил это. Конечно, это красивое лицо продолжает мучить его мысли в течение еще как минимум пары дней после вечеринки. Но затем на работе наступает суматоха, жизнь продолжается, и вскоре он, вроде как, забывает о том, насколько он жалкий. Он также, вроде как, забывает, что намеренно избегал своего обычного маршрута в течение недели, и теперь глупо стоит всего лишь в паре метров от этого пугающего его мысли цветочного магазина, но осознание слишком поздно настигает его. На улице все ещё стояло раннее утро, улицы окутывала приятная тишина. Лишь он, его мысли, и прекрасный флорист у входа в Благословение, который был увлечён обустройством цветочной экспозиции. Сукуна заметил парня при его приближении. Движения рук молодого человека были нежными, но очень точными, припрятывая случайно торчащие листья за большими оранжевыми цветами, или передвигая некоторые из горшков на более заметные места. Он бросил взгляд исподлобья, когда Сукуна подошёл ближе, и кивнул в знак приветствия. Сукуна нервно прокашлялся, прочищая горло: — Привет. — Доброе утро. Я могу чем-то помочь? — флорист выпрямился, руками поправляя и убирая образовавшиеся складки на фартуке. Сукуне пришлось напомнить себе перестать так откровенно пялиться на эти длинные, аккуратные пальцы, черт. Лишь секундой позже пришло осознание, что ему, вообще-то, задали вопрос, и парень перед ним все еще ждёт ответа. Он вообще собирался покупать цветы? — Э-э, я пока просто смотрю, — он окинул взглядом окружение, надеясь зацепиться за что-то, что поможет ему продолжить разговор. Ряды из цветов смотрели на него в ответ, совершенно никак не помогая ему в решении проблемы, чем заставляли его хмуро смотреть в ответ. Флорист в ответ только кивнул и указал рукой в приглашающем жесте на уже упомянутые ранее цветочные ряды: — Конечно, без проблем. Мне нужно закончить здесь, но если я буду нужен дайте знать. — Обязательно. Знаете… — Сукуна сделал глубокий вдох, — Кажется, мы так и не представились друг другу как полагается. Я Сукуна. — Брат Юджи. Я знаю, — наступила пауза, но парень поспешно добавил, — Фушигуро Мегуми. Это моё имя. — «Красивое имя», — думает Сукуна. Но внешне он ухмыльнулся: — Мой брат говорил обо мне, ха? Надеюсь, он не рассказывал ничего плохого. Фушигуро покачал головой, — Не много. Он говорил о тебе раз или два. Ничего плохого, клянусь, — добавил он в попытке успокоить. — Как я вижу, вы хорошо знакомы. — Он часто покупает у меня цветы, — признал Фушигуро, выглядя при этом слегка смущённым, — Кстати говоря, как все прошло? Для осознания, о чём именно его спрашивает флорист, Сукуне понадобилось некоторое время, когда он наконец понял, что речь шла о том самом букете, который Юджи так умолял его забрать. — Ох, все прошло нормально, я полагаю. Многим людям нравится получать цветы, его парень не исключение. Фушигуро слегка прищурился, — Да, но как именно он отреагировал? Какое выражение лица у него было в тот момент, или может он что-то сказал? Сукуна мысленно вернулся к той самой ночи. Честно говоря, он не обращал особого внимания на парня своего младшего брата. Йосино Джунпей достаточно скромный и тихий парень, избегающий лишнего внимания так, будто у него аллергия. Так что, для Сукуны не было особо сложной задачей попросту игнорировать его существование. Все, что он помнил, так это как сразу по прибытии впихнул букет в руки своего братца, а сам ушёл за напитками. Но он, кажется, помнит, как Юджи отдавал его своему застенчивому парню, чьё лицо, казалось, светилось от одного взгляда на цветы. И затем произошло что-то еще, и теперь он усердно думает об это пытаясь вспомнить. Этот тихий парень приложил одну руку ко рту зажмурив глаза, словно пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции. Юджи притянул его к себе в крепкие объятья, а взгляд его словно кричал всему миру, как он гордится своим парнем. Так сильно гордится своим удивительным, милым и потрясающим парнем. Ох блять, точно, это же была вечеринка в честь повышения Джунпея. Сукуна пересказал все вышеупомянутое Фушигуро, который тихо и внимательно слушал, пока его глаза словно смотрели сквозь собеседника, выдавая задумчивость своего владельца. После того, как Сукуна закончил, наступило молчание, что заставило его задуматься, ожидал ли Фушигуро другой реакции от Джунпея. А затем взгляд мужчины зацепился за небольшую улыбку в уголках губ флориста, и, черт, кажется, сердце Сукуны пропустило удар. Она была едва заметна, лишь легкий изгиб красивых тонких губ, содержащий в себе смесь одновременно стыда и тайной гордости. За тот короткий промежуток времени, что он знаком с Фушигуро, никогда раньше он не видел, как тот улыбался. И теперь все, о чём Сукуна может думать, это о том, как сильно он еще раз хочет это увидеть. — Рад, что получилось донести послание. Когда Юджи сказал мне, что он хочет выразить через этот подарок, я, должен признать, был в лёгком недоумении, какие именно цветы стоит использовать, чтобы передать смысл. Сукуна нахмурился: — Что ж, теперь в недоумении уже я. Это какой-то секретный код между вами двумя? Фушигуро моргнул в смятении. — Секретный…? Нет, это не совсем то. Видишь ли, иногда люди приходят ко мне и говорят о своих чувствах по отношению к другому человеку или о том, что они хотят сказать, а я слушаю. А затем, я стараюсь передать все их эмоции, чувства, желания и слова через цветы, чтобы получатель мог прочувствовать это, не смотря ни на что. Теперь настала очередь Сукуны моргать в смятении. — И я опять в недоумении. Хочешь сказать, что есть какой-то универсальный код вроде Азбуки Морзе, передаваемый через цветы, который люди как-то понимают? — Полагаю, ты не слышал о языке цветов? Сукуна мысленно признаёт, что совершенно в этом не разбирается, но он определённо слышал о нём раньше. Вроде того, что розы символизируют любовь или что-то такое. Но Сукуна всегда считал это чем-то вроде маркетингового хода, чтобы заставлять не особо умных людей покупать больше цветов ко дню Святого Валентина. К тому же, это звучит как та самая романтическая хрень, которую явно оценил бы по достоинству к примеру его младший брат, но уж точно не Сукуна. Это не для него. — Еще мы называем это флориографией, — продолжил Фушигуро, — С древних времён люди общались таким способом, правда в наши дни много мелких и утончённых деталей этого языка уже утеряны. В прошлом, поскольку для людей было проблематично выражать свои чувства вслух из-за социальных норм, при помощи букетов передавались целые шифрованные сообщения; но стоило быть внимательным, чтобы оба собеседника использовали одинаковый код, иначе весь смысл передаваемого сообщения был бы утерян. Лицо Фушигуро прямо-таки светилось от воодушевления, пока парень рассказывал все это. Сукуна в восторге. Оказывается, за маской спокойствия и отстранённости от всего, пряталась и та сторона флориста, который от всего сердца был увлечен этой темой, хотя он, казалось, немного сдерживался. Возможно, он не хотел казаться слишком навязчивым и утомить этим Сукуну. По правде говоря, ему не стоит беспокоиться об этом. Сукуна ни на минуту не задумывается, что ему может надоедать кто-то настолько интересный, как Фушигуро Мегуми. Он усмехнулся, — Похоже, что в любом случае будет какая-то неточность. В конце концов, не может существовать цветка под абсолютно каждое слово. — Конечно нет, но поверь, цветы могут сказать куда больше, чем ты думаешь. Сукуна склонился ближе, ухмыляясь, — Ладно, я сдаюсь. Допустим, я хочу сказать кому-то, что он привлекательный. И какие бы цветы ты выбрал для этого? Он ожидал услышать что-то в духе «розы», «гвоздики» или «тюльпаны»; должна же была быть какая-то причина, почему они так популярны, и зачастую выбор большинства людей падает именно на них в качестве подарка для кого-то. Но Фушигуро продолжил смотреть ему в глаза, попросив дать больше деталей. — Что насчёт этого человека, которому ты хочешь это сказать? Что ты ощущаешь по отношению к нему? Тебе стоит дать мне больше конкретики. Сукуна слегка нахмурился. — Думаю, этот человек невероятно очаровательный. Смотреть на него — одно удовольствие. А глаза словно светятся, когда этот человек чем-то взбудоражен, и это манит только сильнее. И я начинаю ловить себя на мысли… Что я хотел бы узнать этого человека получше. Фушигуро хмыкнул в ответ, — Да ты похоже влюбился по уши. — Полагаю, можно и так сказать. — Ранункулюс. Сукуна приподнял одну бровь, — Извини? — Цветы, которые тебе нужны, ранункулюсы, — флорист зашёл внутрь магазина, жестом подзывая мужчину следовать за ним. Он выбрал некоторые из разноцветных бутонов, чьи лепестки слоями накладывались друг на друга, образовывая крупную толстую воронку, демонстрируя Сукуне, — Это точно будет отличным подарком, и к тому же они точно простоят около недели. У меня уже есть несколько собранных букетов если тебя заинтересовало. Фушигуро кивнул в сторону некоторых заранее подготовленных композиций, которые были выставлены на полке позади него. — Я возьму один. Что это значит, напомни? «Я думаю ты привлекательный?» Фушигуро вытянул небольшой букет, проверил его на предмет повреждений и перешел к кассе, чтобы внести покупку в реестр, — Более-менее. Ранункулюс символизирует очарование и влечение, ведь смотря на эти цветы тебя словно ослепляет их сияние, что сравнимо только с тем самым чувством, когда ты без ума влюблён в кого-то. Это все, или нужно что-то еще? Если бы это был один из тех идиотских романтических фильмов, Сукуна бы точно ответил «Да, ты», отдав букет ранункулюсов обратно в руки флориста с ухмылкой на лице, глаза Фушигуро широко раскрылись бы в удивлении, а лицо покрыл бы смущённый румянец, они бы, возможно, поцеловались, потом бы пошли на свидание, хэппи энд, и жили они долго и счастливо до конца своих дней. Но реальная жизнь, увы, на кино ничуть не похожа, и у Фушигуро еще целая куча дел с которыми следовало бы разобраться, в то время как сам Сукуна это время попросту тратит, так что, он просто вежливо говорит, что больше ничего не нужно и оплачивает букет как самый настоящий взрослый. А так же делает в голове мысленную пометку купить вазу на обратном пути домой. Фушигуро прощается с ним тихим и ненавязчивым, — Хорошего дня, — и, черт, Сукуна почти чувствует, что его день будет просто отличным. И если он немного позже пришел на работу с цветами в руках и улыбкой на лице, то это уж точно не потому, что он медленно, но верно вляпался по уши в милого флориста с нижней улицы.

***

— Это полный пиздец, Урауме, — Сукуна буквально закипал от бушующего гнева, когда очередной звонок не привёл ни к какому результату. Завтра должно быть торжественное открытие одного из их новых ресторанов, и буквально все, что могло пойти не так, пошло, черт возьми, не так. Так что никто не смеет осуждать его за излишнюю нервозность. Большую часть времени сегодняшним утром Сукуна потратил крича на некомпетентных сотрудников, на телефонные разговоры с поставщиками, и мотаясь туда-сюда от места проведения, чтобы точно убедиться, что все выполнено идеально и сможет удовлетворить запросы их ненормального босса. А теперь он узнаёт, что их флорист слился в последнюю минуту, оставив их без декораций для завтрашнего мероприятия. Урауме (благословите её душу) продолжала быть спокойной как удав, но Сукуна видит, что его су-шеф нервничает не меньше него. Это сразу становилось понятно, стоило лишь обратить внимание на неожиданные паузы между предложениями, словно в голове у девушки был целый ворох мыслей, и она никак не может решить, что же из этого озвучить. — Возможно, нам стоит внести коррективы в дизайн? Вызвать организатора и заменить цветочные стенды чем-то другим? — Она просила именно цветы, а ты лучше меня знаешь насколько она придирчива к деталям. Она даже уточнила, какие именно цветы ей нужны, так чем, блядь, мы можем заменить их, скажи мне на милость? Урауме снова задумалась, нахмурив тонкие брови, и после недолгой паузы тихим неуверенным голосом выдавила, — Воздушные шарики…? Сукуна раздражённо поднял руки в воздух. В глубине души ему и самому уже хотелось заказать пять десятков воздушных шаров, смеха ради, и просто закончить все это. Но также хорошо он знает и своего босса, осознавая, что последствия того не стоят. Урауме уже достала телефон и листает контактную книгу, усердно выискивая нужные номера. — Я могу попробовать позвонить в Канзаши, но у них практически всегда очередь наперёд, и они обычно не принимают такие срочные заказы. Или же… Сукуна тихо продолжал слушать предлагаемые варианты, предположительно зная, что никто из них либо попросту не ответит, или же просто не будет готов принять такой безумный заказ в такой поздний час. Мужчина устало прикрыл глаза, медленно опускаясь на стул позади себя, желая хоть немного облегчить свою головную боль. Почему так важно иметь на мероприятии цветы, которые символизируют удачу или процветание при открытии нового ресторана? Он резко открыл глаза тут же выпрямляясь на стуле, хватаясь за посетившую его голову мысль. Урауме отвлеклась от поисков, наблюдая, как Сукуна копошится в кармане своих брюк в попытке вытащить телефон, чтобы позвонить. — Эй, сопляк, твой друг-флорист, дай мне его номер. — Ого, эй, притормози, а ты ничего случаем не хочешь мне рассказать? Слушай, если ты хочешь к нему подкатить, думаю тебе следует попросить номер телефона непосредственно у самого Мегуми. Сукуна сожалеет о двух вещах: о том, что ему пришлось признать тот факт, что даже после той вечеринки он все же еще раз пришел в цветочный магазин и купил цветы, да еще и перед Юджи (мелкий случайно увидел в его квартире уже почти увядшие в вазе ранункулюсы, и лишь отругав за неправильное содержание растений начал вытаскивать из него подробности), и об импульсивном звонке своему брату-придурку, вместо того, чтобы найти номер Благословения в интернете. — У меня нет времени на глупые игры, Юджи, он нужен мне для работы. У нас форс-мажор, мне нужен флорист, и нужен очень срочно. Я похож на человека, у которого много друзей-флористов? — Понял, понял, не кипятись. Сейчас отправлю тебе номер. Сукуну радует тот факт, что он может положиться на Юджи, когда это действительно необходимо. Его телефон негромко пиликнул, когда появился текст с номером Фушигуро, а также сообщение ниже: «Только для работы. Не использовать для неподобающего флирта», а следом, насколько понял Сукуна, красовался злой смайлик. Он проигнорировал сообщение, почти сразу набирая только что полученный номер. Несмотря на намёки Юджи, он не собирался флиртовать с флористом, как бы очарователен ни был последний. Нет, ни за что. У него срочное дело, это будет разговор строго о работе, и он абсолютно точно, ни капли не влю- — «Добрый вечер, это магазин Благословение. Чем я могу помочь вам?» И-и-и его мысли уже явно текут не в том направлении. Как вообще чей-то голос может быть настолько привлекательным? Сукуна чертовски вляпался. Собрав всю свою силу воли в кулак, он все же заставил себя говорить спокойным, непринуждённым тоном, — Хэй, Фушигуро? Это брат Юджи. Мы встречались несколько раз. Несколько секунд продолжались в молчании, и Сукуна невольно начал ловить себя на лёгкой панической мысли, что Фушигуро сейчас просто повесит трубку. Слишком настойчиво? Он был слишком прямолинеен? Как, черт возьми, вообще заказать цветы? Наконец из динамика послышался голос флориста, окатив Сукуну волной облегчения, — «Я помню. Сукуна, верно? Погоди… Это по поводу Юджи?» — Ох, черт, нет. Слушай, ты случайно не делаешь цветочные стенды на заказ? Например для каких-то мероприятий или открытий разных заведений, ну и все в этом духе? Очередная пауза. — «Да, делаю. Тебе нужен один?» Сукуна усмехнулся, — Один? Как тебе двадцать? У нас завтра открытие ресторана, а парень, которого мы наняли ради этих чёртовых стендов, просто слинял от нас, и мы абсолютно не знаем что нам делать. Он мог слышать, как флорист на другом конце провода тяжело и глубоко вздохнул, и его сердце на секунду остановилось. Он ни за что не согласиться на это, Сукуна понимал это. Да ни один адекватный флорист не согласиться на такой огромный заказ, еще и с таким коротким сроком. Похоже, завтра Сукуне все же придётся объясняться перед начальством. Он вздохнул. — Полагаю, твой ответ «нет»? Что ж, я должен был ожидать этого. Ладно, не так важно, я придумаю как выкрутиться, спасибо, что ты- — «Давай больше конкретики.» Сукуна моргнул. — Что? — «Цвет, тема мероприятия, какие виды цветов, какую атмосферу хотите создать? Ярко, минималистично, или отвратительно грандиозно до такой степени, что хочется сжечь все вокруг?» Сукуна тихо усмехнулся. Каким-то, совершенно волшебным образом, уверенный тон Фушигуро смог успокоить и его самого. — Начальница хочет двадцать таких стендов у входа. Она хочет, чтобы они были фиолетовыми, чтобы вписывалось в её личное понятие декораций, но при этом настаивает на том, вернее будет даже сказать требует, чтобы в них были подсолнухи. Сукуна услышал, как на том конце провода Фушигуро подавился воздухом от услышанного, — «Подсолнухи… На фоне… Ладно, неважно, это не самое странное, что мне доводилось делать.» — Скажи же, ну. Её помощнику сильно влетело, когда он пытался отговорить её от этой идеи, но она продолжает утверждать, что убрать подсолнухи будет плохим знаком, ведь они символизируют вроде как успех и процветание. Только представь себе, насколько она суеверна. Фушигуро издал странный звук, и звучало это так, будто он изо всех сил пытается удержаться от смеха. — «Я полагаю, будет не совсем к месту сейчас сказать о том, что подсолнух так же может означать ложное богатство? Думаю, не стоит говорить об этом твоей начальнице.» — Мне сейчас хочется сделать именно это. Он услышал тихий смех Фушигуро, отчего собственные губы искривились в улыбке. — «И так, у тебя есть фотографии с места? Я попробую подобрать декор.» — Конечно, я могу скинуть тебе несколько чуть позже. Подожди, Фушигуро, это значит ты согласен? Флорист тяжело вздохнул, — «Это безумство, но я попробую. На какое время они тебе нужны?» — Завтра на шесть вечера. Мне нужно нанять кого-то, чтобы они все забрали или…? — «Я сам займусь доставкой и сборкой. Я уж точно не доверю такие хрупкие вещи каким-то громилам.» Сукуна улыбнулся понимая намёк, — Фушигуро, я ценю это. Дай мне знать, сколько я тебе должен, и я немедленно переведу тебе деньги. — «Я возьму дополнительную плату.» — Отлично. Я правда ценю это. Скину фотографии позже. Он закончил звонок, и подняв глаза увидел Урауме, которая пристально на него смотрела. Он понял, что все еще улыбается, поэтому быстро взял себя в руки вернув на лицо своё обычное нейтральное выражение. — Проблема решена? — спросила су-шеф. Сукуна легко кивнул, параллельно выбирая фотографии в галерее, чтобы отправить их Фушигуро. — Да, можешь не беспокоиться. Я уверен, что он обо всем позаботится. Он… действительно довольно хорош, — ответил он ровным тоном. Урауме удивлённо подняла одну бровь, одарив Сукуну всезнающей ухмылкой, которую мужчина упрямо проигнорировал, наконец-то отправляя сообщение.

***

Фушигуро доставил. Он, блядь, доставил. Флорист перезвонил ему после того как получил фотографии, чтобы уточнить еще несколько деталей. А так же сказал Сукуне (еще раз), что этот заказ это просто безумие, им ни за что в жизни не разместить двадцать цветочных стендов на таком узком входе. Он также каким-то образом смог получить больше информации от Сукуны относительно предпочтений его босса, прежде чем закончить звонок со словами: — я что-нибудь придумаю. И сейчас Сукуна стоит у входа в зал, наблюдая, как Фушигуро устанавливает последний стенд на место, и честно пытается скрыть своё восхищение от каждого движения парня. Это выглядело потрясающе. Каким-то чудом флорист понял, чего хотела его начальница, и сделал все, что было в его силах, даже дурацкие подсолнухи. Они договорились сократить число до десяти, поскольку Фушигуро настоял, что он может достичь того же эффекта с куда меньшим количеством, и очевидно, не соврал. Больше всего завораживали, конечно же, сами цветочные композиции. Не нужно быть гением, чтобы понять, что подсолнухи на фиолетовом фоне будут выглядеть ярким аляпистым пятном. Но Фушигуро смог сотворить, казалось, невозможное, грамотно вписав каждый цветок в море пурпурных и бордовых лепестков, прекрасно дополняющих друг друга. Фушигуро даже специально подготовил два отличных от других стенда, чтобы разместить их в конкретных точках, тем самым закрепив общую композицию при помощи акцентов. Сукуна наблюдал, как флорист доделывал последние штрихи на последнем цветочном стенде, а затем отклонился назад, бросая оценочный взгляд. Удовлетворённо кивнув самому себе, Фушигуро повернулся, и их глаза пересеклись прежде, чем Сукуна успел бы отвернуться. Мужчина подметил, что Фушигуро немного подвис, заметив, что за ним наблюдали все это время. Он быстро переметнул взгляд к ближайшему стенду, притворяясь, что внимательно рассматривает один из огромных подсолнухов, краем глаза подмечая Фушигуро проходящего мимо него к фургону со всем его оборудованием. Когда он вытащил оттуда еще больше цветочных украшений, явно предназначенных для столпов и стен, о которых Сукуна даже и не подумал сказать ему, и начал их устанавливать. Сукуна был поражён тем, как тщательно Фушигуро подготовился. Когда Фушигуро, наконец-то, закончил, он положил обе своих руки на поясницу разминая уставшую спину и глубоко вдыхая. До Сукуны наконец дошла мысль о том, что Фушигуро, вообще-то, явно устал. Это было заметно даже по его лицу, темным мешкам под глазами и устало ссутуленным плечам. Сердце Сукуны сжалось от мысли, что парень скорее-всего не спал всю ночь ради выполнения работы. Флорист же продолжал разминать уставшие конечности, сцепив свои длинные пальцы в замок, и Сукуне нестерпимо хотелось эти самые пальцы в знак невыразимой благодарности поцеловать. Он подошёл к флористу, который посмотрел на него, а затем бросил вопросительный взгляд через плечо на готовый результат. — Все как ты и хотел? — Не имеет значения, главное, чтобы босс была довольна, — Сукуна небрежно помахал руками, — Хотя я уверен, что она будет. Ты меня впечатлил, Фушигуро. — Я не пытался впечатлить тебя, — вздохнул устало парень, — В конце концов, это ведь моя работа. Я отправлю тебе счёт, оплатить можешь позже. А сейчас, если больше ничего не нужно… — На самом деле… — Сукуна остановился, задумавшись, — Ты бы не хотел остаться на ужин? Вход на мероприятие только по приглашениям, но я уверен, что смогу как-то провести тебя. Можешь воспринимать это как награду за отлично выполненную работу. Фушигуро отрицательно покачал головой, окидывая взглядом свою неряшливую одежду. — Я, пожалуй, откажусь. Я… в любом случае сегодня я не очень подходяще одет. — Досадно. Впрочем, тебе точно стоит прийти в следующий раз. Я могу тебя заверить — еда здесь потрясающая. Флорист лишь пожал плечами и уклончиво промычал, — Посмотрим. Не уверен, что изысканная еда — это действительно мое. Особенно когда подсолнухи дышат тебе в затылок, когда ты ешь каждый кусочек. Сукуна ухмыльнулся. — О, а я-то думал, что у тебя слабость к подсолнухам, учитывая, как искусно ты с ними обращаешься. — Это далеко не самые мои любимые цветы, — признался Фушигуро, — И после сегодняшнего вечера, думаю, я мог бы просто поджечь целое поле, если бы мне пришлось смотреть на еще один подсолнух хотя бы неделю. На самом деле Сукуна думает, что сделал бы тоже самое. Он усмехнулся этой мысли, напряжение спадало с его плеч. — По крайней мере, я хорошо тебе за это заплачу, не так ли? Или, скорее, заплатит моя начальница, — он посмотрел прямо на Фушигуро, удерживая его взгляд, пока говорил следующие слова, — Спасибо, Фушигуро. Я действительно очень ценю проделанную тобой сегодня работу. Обещай мне, что ты отдохнешь. — Как только я вернусь домой, я только и буду делать, что спать, уж будь уверен. Фушигуро собрал некоторые из своих материалов и начал упаковывать их в фургон, а Сукуна тем временем помогал ему с уборкой. Когда флорист открыл дверь, чтобы уже сесть в машину, он замер на некоторое время, а затем тихо пробормотал что-то таким тихим голосом, что Сукуна едва расслышала, что он сказал. — Хорошего вечера, Сукуна. Надеюсь, подсолнухи принесут тебе удачу. Сукуна наблюдал, как фургон растворился в ночи, размышляя над словами флориста. Простояв так еще немного, наслаждаясь спокойствием и запахом вечернего воздуха, он повернулся и направился обратно внутрь, готовясь к предстоящей напряженной ночи, и надеясь, что кухня все еще не в огне или что-то в этом роде. Яркие жёлтые цветы тихонько шелестели, когда он проходил мимо. Лучше бы им действительно принести им чертову удачу; она точно понадобится ему, чтобы пережить эту ночь.

***

Открытие прошло с ошеломляющим успехом, а его босс была просто в восторге от оформления декораций (она даже предложила Сукуне начать заказывать цветы и для сервировки ужина, но Сукуна демонстративно проигнорировал это предложение, поскольку считал, что Фушигуро не понравится, если его попросят доставлять подсолнухи каждый день). Весь персонал был измотан, но счастлив, и даже Урауме, казалось, была рада возможности поспать подольше в течение следующих нескольких дней, поскольку они начинали работать только вечером и не были обязаны приходить раньше. Конечно же Сукуну данный расклад радовал ничуть не меньше, но он не мог перестать думать о Фушигуро и о том, что ему хотелось бы отблагодарить его как следует. Ему бы хотелось хотя бы угостить флориста нормальным обедом. Ему бы хотелось хотя бы угостить флориста хорошей едой. Ладно, возможно, какая-то его часть хотела произвести впечатление на Фушигуро тем, в чем он, безусловно, хорош, но он также чувствовал себя немного виноватым, ведь поставил Фушигуро в неловкое положение, заставив отказаться от ужина из-за несоответствующего дресс-кода. Не то чтобы самому Сукуне было до этого дело. Фушигуро мог бы носить мешок из-под картошки, и Сукуна, вероятно, все равно находил бы его привлекательным. Но он помнит, как флорист, похоже, чувствовал себя немного неловко из-за своей испачканной рабочей одежды, и это вызывает странные чувства внутри него. Он не знает, почему его так сильно волнует тот факт, что Фушигуро чувствовал себя… ниже других или что-то в этом духе. Именно с такими мыслями он оказался с двумя стаканчиками кофе в подстаканнике и несколькими пирожными в сумке, направляясь в цветочный магазин вместо того, чтобы абсолютно заслуженно спать этим тихим утром понедельника. Легкий звон колокольчика, как обычно, возвестил о его прибытии, но даже он не разбудил спящего флориста, растянувшегося прямо на прилавке с растрёпанными во все стороны волосами. Сукуна тихонько поставил рядом кофе и пирожные, и на мгновение остановился, чтобы взглянуть на объект своего обожания. Он был красив даже когда спал. Сопротивляться желанию провести пальцами по его черным как смоль волосам было очень непросто. Он представлял, каково это — просыпаться рядом с этим прекрасным созданием каждое утро, чувствовать, как плавно поднимаются и опускаются эти тонкие плечи, укрытые его объятьями, слышать, как его мягкое ровное дыхание успокаивает, а не вызывает одну лишь тоскливую фантазию. Возможно, он признаёт, что Фушигуро Мегуми ему действительно нравится. Очень сильно. Он также понял, что с его стороны, вероятно, было очень жутко продолжать пялиться без приглашения, и, несмотря на нежелание беспокоить чужой сон, он осторожно похлопал флориста по плечу. — Фушигуро? — произнес он не поднимая голоса. Фушигуро глубоко вздохнул, и его ресницы затрепетали. Изумрудные глаза, ох эти невероятные глаза, сонно уставились на Сукуну. Зеленые глаза широко раскрылись в шоке и узнавании. Флорист быстро оттолкнулся от прилавка и встал, чтобы поприветствовать его. — Ох, привет, извини, тебе что-нибудь нужно? Сукуна подтолкнул к нему стаканчик со все еще горячим кофе, ухмыляясь. — Неа, но похоже, тебе не помешает кофе. Фушигуро некоторое время просто смотрел на чашку, прежде чем взять её и пробормотать в ответ тихую благодарность. Сукуна наблюдал, как флорист вдохнул аромат исходящий от напитка, и вздох облегчения отразился на его усталом лице, когда он сделал небольшой глоток, от вида которого в груди Сукуны разлилось что-то тёплое. — Тяжёлая ночь? — Практически не спал. — Ты всегда берёшься выполнить заказы в последнюю минуту для требовательных клиентов с отвратительным вкусом? — Не все такие требовательные, как вы, — усмехнулся флорист, — Но если хочешь знать, сегодня утром одна из моих собак наблевала по всей квартире, даже до того, как сработал будильник. Я был готов закрыть магазин на весь день и взять больничный на этот раз. — О, так ты еще и животных любишь? Хорошо ладишь и с растениями, и с животными, да ты просто находка, не так ли? Фушигуро бросил на Сукуну взгляд поверх края чашки. — Удивлён? Ты например тот еще болтун, и я бы никогда не подумал, что ты занимаешься такой работой. Ты ведь повар, верно? — Шеф-повар, — Сукуна гордо выпятил грудь, — На самом деле я работаю в Фукума Мизучи, но пока новая команда не освоится, буду делить своё время между основным местом работы и новым филиалом, который только открылся. Откровенно говоря, он действительно любит свою работу, и еще больше ему нравится тот факт, что он выполняет её невероятно хорошо. И если уж говорить до конца, ему также нравится командовать своей командой на кухне (странно и забавно наблюдать, как некоторые новые сотрудники с трудом следуют его адским инструкциям, но результат всегда того стоит, когда он раскрывает их полный потенциал, и блюдо получается идеальным). Конечно, иногда это могло напрягать, и есть свои недостатки, но на кухне Сукуна был королём, и он это знал. Даже гордился этим. Когда-нибудь он откроет своё собственное заведение, вот увидите. Он ухмыльнулся флористу, который, казалось, не узнал название ресторана, — Знаешь, я удивлён, что ты не слышал о моих кулинарных талантах. У Фушигуро хватило поднять бровь в недоверии. — Ты действительно так хорош? Сукуна усмехнулся и наклонился ближе. — Почему бы тебе как-нибудь не зайти и не проверить самому? Я даже сделаю для тебя своё особое блюдо. Флорист сделал еще один глоток кофе, — У меня что-то вроде привилегированного доступа или мне нужно сделать предварительную резервацию? — На самом деле, у нас все забронировано на месяц вперёд, но вот что: если ты все же захочешь воспользоваться моим предложением, дай мне знать, и я приготовлю обед лично для тебя. Ты можешь просто прийти днём, бронирование не потребуется. Глаза Фушигуро слегка расширились, и он отпил еще кофе, по-видимому, обдумывая приглашение Сукуны. А затем он ухмыльнулся. — Ты, должно быть, думаешь, что ты действительно хорош. — Поверь мне, милый, это действительно так. Загляни ко мне как-нибудь, ладно? Он заметил, как Фушигуро слегка закатил глаза, но в этом действии не было ни капли настоящего раздражения. Если на то пошло, то было такое чувство, что другой мужчина был удивлён, даже если на его лице снова было его обычное скучающее выражение. Флорист допил кофе и вытащил кошелёк. — Кстати, спасибо за кофе. Сколько я… — его прервала поднятая рука Сукуны. — Это за мой счёт. Это меньшее, что я могу сделать после того, как ты всю ночь просидел за этим заказом. И не смей платить мне за выпечку; я был серьезен, когда сказал, что твоя работа оценена по достоинству. Возможно, это была лишь игра света, но готов Сукуна поклясться, что видел, как флорист немного покраснел. Но Фушигуро так же быстро отмахнулся от данного заявления, как будто это было неважно. — Это… пустяки. Спасибо, — он с любопытством оглянулся на Сукуну, — Есть ли что-то еще, что я могу сделать для тебя сегодня? «Пойдёшь со мной на свидание?» — с надеждой проскочило в разуме Сукуны. — Можешь сделать мне букет? — выдал его идиотский рот, прежде чем он успел остановить себя. — Есть какие-нибудь особые пожелания? — спросил флорист, уже вытаскивая рулон бумаги, чтобы разложить его на прилавке. — Удиви меня. И вот, вот же она, эта маленькая, очаровательная улыбка, и Сукуна был бы готов покупать по букету цветов в день до конца своей жизни, если бы это означало, что Фушигуро Мегуми будет каждый раз улыбаться ему вот так. Флорист работал молча, изредка отвлекаясь, чтобы вытащить свежие цветы из вёдер, подрезать и почистить их с непоколебимой целеустремленностью, которая приковала внимание Сукуны. Сукуна никогда раньше не видел, как Фушигуро создаёт свои цветочные композиции, и было успокаивающе, даже завораживающе наблюдать за тем, как его нежные пальцы выполняют каждое движение, словно совершая священный ритуал, который он практиковал годами. Фушигуро был в своей стихии, преданный своему делу с той же целеустремленностью, с которой Сукуна тщательно раскладывал по тарелкам свои лучшие блюда, не соглашаясь на что-то, меньшее, чем совершенство. Каждый цветок подчинялся его воле без сопротивления, каждый завиток располагался в правильном положении, чтобы подчеркнуть красоту каждого лепестка; каждый цветок находился на правильном месте, одновременно выделяясь и в то же время сплетаясь в общую картину со всеми остальными. Результатом был простым, но идеальным. Красиво оформленный букет светло-фиолетовых и белых цветов в руках Фушигуро смотрелся просто идеально, когда флорист вручал ему готовый результат. Один лишь взгляд на это творение заставил Сукуну задуматься: как это он раньше мог не любить цветы? — Тебе нравится? — спросил флорист. Сукуна посмотрел прямо в его изумрудные глаза и ответил без колебаний. — Очень.

***

С тех пор у них появился своего рода распорядок дня; Сукуна приходил в понедельник и в пятницу (если приходить чаще, это было бы слишком очевидно), обычно с кофе для них обоих, они болтают обо все и ни о чём одновременно, а после Сукуна, довольный, уходил с очередным букетом цветов, которые ставил в маленькие вазы на столах их ресторана (Урауме осуждает его за это, он уверен). А так же он узнал, как же сопляк и Фушигуро встретились. Общий знакомый свёл паникующего Юджи, собиравшегося пойти на первое свидание без всякого подарка, с Фушигуро, который только начинал свой путь в цветочном бизнесе. Они нашли общий язык и стали настоящими друзьями, и Фушигуро до сих пор считает, что его бизнес пошел в гору благодаря Юджи. Фушигуро утверждает, что он действительно неплохо прорекламировал его магазин, всем кому только мог. Сукуна нисколько не сомневается в этом утверждении. Он выяснил, что у Фушигуро целых две собаки, а не одна, и что их зовут Широ и Куро. Широ — старший и более тихий из них, Куро — тот, которого вырвало на всю квартиру Фушигуро на днях. Кажется, от них целая куча проблем, но Фушигуро явно любил их всем сердцем, и Сукуна, признаться честно, словил себя на лёгкой зависти по отношению к двум этим хаски. До чего ты докатился, Рёмен, ревновать Фушигуро к двум псинам, желая оказаться на их месте. Фушигуро, оказывается, любит читать в свободное время. Однажды в понедельник Фушигуро принёс книгу оставив её лежать на прилавке, что не ускользнуло от взгляда Сукуны, поэтому он воспользовался случаем, чтобы спросить об этом. Теперь Фушигуро иногда болтал о последней прочитанной книге, пока собирал очередной букет Сукуны, а мужчина лишь тихо слушал, внутри себя наслаждаясь происходящим. Ему нравилось слушать, как флорист с воодушевлением рассказывает о том, что ему нравится, и Сукуна думает, что ему это никогда не надоест. А также он обнаружил, что Фушигуро Мегуми каким-то образом знаком и поддерживает отношения с известным актером и красавцем по имени Годжо Сатору. Это был один из тех дней, когда он немного опаздывал, и к моменту, как он добрался до Благословения с кофе в руках, он остановился и изумленно уставился на Годжо Сатору, обнимающего Фушигуро прямо посреди магазина. — Годжо, пожалуйста, отстань. О, привет, Сукуна. Сукуна сразу узнал Годжо. Нужно жить в пещере, чтобы не знать этого человека; кажется, что в последнее время Годжо появляется практически везде, или, по крайней мере, делает все возможное, чтобы его лицо было на всех доступных поверхностях и билбордах города. Он также был известен своей раздражающей эксцентричностью; он был чрезвычайно избирателен в отношении проектов, за которые берётся, и до сегодняшнего дня никто не знал, что именно является положительным критерием для того, чтобы актер все-таки согласился. Он просто соглашается (или нет). Но Сукуна также знал, кто такой Годжо Сатору, потому что именно он был главной причиной, по которой Юджи изначально захотел заниматься актерством. Он даже помнит, как был рад его брат, когда ему удалось получить роль в постановке вместе с Годжо. Юджи не давал ему спать всю ночь, расхваливая Годжо за его талант, какой Годжо хороший, и как сильно он волнуется, играя вместе с ним. Сукуна почти подумывал остаться ночевать у Урауме. Из того, что он слышал от своего брата, Годжо на самом деле был отличным наставником, который проводил много времени за кулисами, давая советы новичкам. Но, может быть, дело было в том, что Юджи так сильно расхваливал Годжо, а может быть, Сукуна просто не знал его так хорошо. Он пересекался с ним всего пару раз на некоторых мероприятиях, на которые его приглашал мелкий, и он определённо видел Годжо раньше за обедом в Фукума Мизучи. Но у Сукуны всегда было ощущение, что в реальной жизни Годжо ему не понравится. В глазах Сукуны он выглядит просто высокомерным придурком. Мужчина с белоснежными волосами теперь смотрит прямо на Сукуну, все еще продолжая обнимать Фушигуро за плечи, и внутри у Сукуны неприятно скреблось от желания, чтобы он убрал свои лапы от парня прямо сейчас. — И кто же это? Мегуми-чан, ты не о чём не хочешь мне рассказать? Сукуна нахмурился. Мегуми-чан? Насколько же они близки, и откуда вообще Фушигуро может знать этого Годжо Сатору? Фушигуро наконец-то раздражённо сбросил руку Годжо со своих плеч. — Он брат Юджи. Ты никогда не встречался с ним? Годжо слегка приподнял очки, устремив взгляд ярко-голубых глаз на Сукуну, — действительно пересекались пару раз, но раньше я никогда не видел его здесь, Мегуми, — Сукуна наблюдал, как он снова обнял Фушигуро за плечи, чтобы притянуть его ближе к себе в защитном жесте. Он сразу же решил, что Годжо ему определённо не нравится. — Он покупает у меня цветы время от времени. А еще у него есть представление о такой вещи, как личные границы, — с явным намёком произнес Фушигуро. Сукуна воспринял это как сигнал сделать шаг вперед и передать Фушигуро его чашку кофе, который попытался, конечно же безуспешно, отмахнуться от Годжо во второй раз и сдался, просто протянув руку за напитком, кивнув в знак благодарности. Годжо с интересом наблюдал за ними. — Как я вижу, он еще и кофе тебе приносит. Фушигуро его слова ничуть не смутили. — В точку. Тебе следует брать пример, и каждый раз когда ты так бесцеремонно заваливаешься ко мне без приглашения, приносить еще и подарок. — Мегуми-чан, ты ранишь меня в самое сердце. Я делаю все возможное, чтобы тебя баловать, и вот какую благодарность я получаю? — Годжо прижал руку к сердцу в притворном удивлении, — Если бы я знал, что ты хочешь кофе, я бы купил участок рядом с твоим магазином и превратил бы его в кофейню специально для тебя. Тебе бы это понравилось? Начинало казаться, будто Годжо был его папиком или кем-то в этом роде, но Сукуна не думал, что Фушигуро будет кем-то кто… такого ведь просто не может быть? Нет, это невозможно, Теперь Сукуна лучше знает Фушигуро; у этого мужчины простые вкусы, и он ненавидит доставлять неудобства другим, инстинкт самосохранения у него слабее, чем у крольчонка, и он определённо не из тех, кто ищет папика, чтобы его баловали. Но зерно сомнения все же противно скребётся внутри него. Фушигуро всегда умудрялся его удивлять, так или иначе. Он также узнал много неожиданного о флористе, например, что однажды он повздорил с одним из друзей Юджи, который назвал его скучным (какая наглость; Сукуна высказал бы ему все, что он думает, если бы когда-нибудь встретил этого парня, как он вообще посмел допустить в свою голову мысль о том, что Фушигуро может быть скучным), и даже подрался с ним. Ему не хотелось думать о Фушигуро в таком ключе, но как еще можно было объяснить их близость, то, как Годжо цеплялся за него, и то, как Фушигуро, казалось, просто позволял ему это? Однако не было смысла задерживаться на таких мыслях. Вместо того чтобы позволить своему уму пуститься в пляс, Сукуна прочистил горло, не в силах больше выносить отвратительное проявление чувств перед собой. — Могу ли я получить свой обычный заказ, Фушигуро? Мне бы не хотелось торопить тебя, особенно если ты занят… — он многозначительно посмотрел на Годжо, — …но я не планирую сегодня возвращаться снова. Флористу удалось наконец удаётся отцепить от себя руку Годжо, чтобы направиться к своему рабочему месту, и начать готовить букет для Сукуны. Как только он уходит, двое мужчин впиваются друг в друга колким взглядом, словно, отведи кто-то из них глаза в сторону, то проиграет в какой-то только им известной игре. — Как такой человек, как ты, может быть знаком с ним? — резко спросил он. Годжо ухмыльнулся, — Это были мои слова. Из рассказов Юджи о тебе, я могу сделать вывод, что ты далеко не фанат цветов. — Ты тоже. Говорят, не стоит судить о книге по обложке, но ты не похож на человека, который будет беспокоиться о том, чтобы купить цветы для свидания. Ты вообще ходишь на свидания? Глаза Годжо сузились, но ухмылка никуда не делась, — Я могу быть очень романтичным, если захочу. Но не могу сказать того же о человеке, которого называют «Двуликим призраком». Сукуна знает, как его называют, и, честно говоря, ему плевать. Он построил свою карьеру далеко не на любезностях в отношении других людей, он боролся за своё место и славу изо всех сил, и если люди думают, что ему нельзя доверять, или не любят его за это, то это их проблема. Те, кто работал с ним достаточно близко, знают об этом, но даже так Сукуна никогда не пытался смягчить свой резкий характер в их присутствии. Вот почему ему действительно не нравится, что слова Годжо действительно задевают что-то внутри него. Он сердито посмотрел на актера, выпрямившись во весь рост, но даже так, Годжо, казалось, возвышался над ним, блядь. Но прежде чем они успели возобновить словесную перепалку, перед ним возникла охапка цветов, а Фушигуро держал букет между ними, словно стоп знак. Сегодня флорист подготовил для него золотарник, чьи крошечные цветочки взрывались в его руках, словно сотня маленьких фейерверков. Сукуна, казалось, забыл, что собирался сказать, когда Фушигуро устремил на него свой знакомый вопросительный взгляд и слегка помахал букетом, что сразу же привлекло его внимание к покачивающимся ярко-жёлтым веточкам. — Такой подойдёт? — спросил флорист, когда Сукуна промолчал. Вид золотарника, казалось, подтолкнул его к этой безумной идее, которая укоренилась в его голове, и он заговорил прежде, чем успел остановиться. — Они выглядят потрясающе. Можно мне еще таких, Фушигуро? Фушигуро слегка нахмурился, — Тебе сделать еще один букет или просто добавить к этому больше цветов? — Еще три букета. Пожалуйста. Фушигуро застыл, — Три… прости, Сукуна. Ты только что сказал «три»? Сукуна кивнул, вновь отвернувшись в сторону Годжо, чтобы продолжить их, определённо странное со стороны, противостояние. Фушигуро на мгновение перевёл взгляд с одного на другого, обеспокоенно нахмурив брови. Затем он сунул букет в руки Сукуны, — Держи, — пробормотал он, уходя, чтобы приготовить еще букетов для Сукуны, не сказав больше ни слова. Ухмылка Годжо стала еще шире, когда он, ублюдок, заговорил. — Боже мой, похоже, ты действительно любишь цветы. — Я просто думаю, что у Фушигуро определённо есть талант. У тебя с этим какие-то проблемы? — почти прорычал Сукуна. — О, Мегуми-чан действительно талантлив, уж в этом я тебя уверяю. И иногда этим самым талантом он привлекает к себе нежелательное внимание, понимаешь? Ему не нравится то, на что намекает Годжо, — Проблемы с соблюдением личных границ тут явно не у меня. Годжо закатил глаза, — Брось, Мегуми и я давно знакомы. Ой, подожди-ка, неужели он никогда не рассказывал тебе о нас? Что-то невидимое противно сдавило грудь, затрудняя дыхание. Это правда, флорист никогда не упоминал Годжо. Черт возьми, да он почти не рассказывал ни о ком из своих друзей, кроме Юджи, но Сукуна считал, что это не его дело — совать нос в его личную жизнь, поэтому никогда не лез с лишними расспросами. И теперь он чувствует себя полным идиотом задаваясь миллионами вопросов, на которые хотел бы знать ответ. Что он вообще знал о Фушигуро? — Годжо, по-моему ты куда то спешил? Сукуна, хочешь, я доставлю остальное сам? — Фушигуро вернулся на место рядом с ним, и дополнительные букеты почти вываливались из его тонких рук. Сукуна наконец оторвал взгляд от Годжо и покачал головой. — Я справлюсь сам, спасибо. Могу я заплатить тебе позже? — Мне пора заводить отдельный счёт для тебя, ха? — озорно сказал Фушигуро, передавая все букеты в руки Сукуне, — Просто переведи мне деньги когда будет время. Или можешь заплатить на следующей неделе. Годжо наблюдает за их взаимодействием, словно ястреб, но Фушигуро бросил на него предостерегающий взгляд, прежде чем снова повернуться к Сукуне. Сперва казалось, что флорист хотел сказать ему что-то еще, но потом передумал и просто пожелал ему хорошего дня. Когда Сукуна покидал Благословение, он напоминал ходячий куст. С другой стороны, Урауме и глазом не моргнула, когда Сукуна вошёл на кухню и даже не отрываясь от журнала, который читала, спокойно прокомментировала: — У нас заканчиваются вазы, Сукуна. Сукуна потянулся за ближайшей ложкой и швырнул её в голову Урауме.

***

Фушигуро не вспоминает Годжо Сатору после инцидента с золотарником. Сукуна одновременно благодарен, что ему больше не приходится слышать о другом мужчине, но также раздражён тем, что он до сих пор не знает, какие у них отношения. Он не знает, как поговорить об этом с флористом, не звуча так, будто он вторгается в его личную жизнь. Это прозвучит безумно, но Сукуна действительно боится потерять то, что образовалось между ними уже сейчас. Он наслаждается их короткими беседами. На полчаса, дважды в неделю, флорист и все его внимание полностью принадлежат одному Рёмену. В такие моменты он словно оказывается в своем идеальном, созданном лишь для них двоих маленьком мире. Понедельник и пятница быстро стали его любимыми днями недели, и каждый раз, когда он выходит из Благословения с букетом цветов, он уже с нетерпением ждёт их следующей встречи. Часть его надеялась, что Фушигуро ждёт этих встреч так же, как и он сам. Флорист рассказывал о книге, которую он недавно читал, пока собирал очередной букет для Сукуны. Он начал читать её только на прошлой неделе, и Сукуна уже заказал копию, чтобы лучше понять, о чём говорит Фушигуро. Сегодня это были тюльпаны, и он наблюдал, как Фушигуро аккуратно подрезал каждый бутон и укладывал каждый в нужное положение, чтобы вскоре завернуть. — Наверное, я сегодня тебе все уши прожужжал, — извиняющимся тоном сказал Фушигуро. Сукуна резко взглянул на флориста, который заканчивал составлять букет и выглядел слегка смущённым. — Милый, ты можешь болтать со мной сколько твоей душе угодно, — он ухмыльнулся, прежде чем добавить, — Тебе и правда нравится этот автор, да? Фушигуро кивнул и передал Сукуне цветы, прежде чем подойти к кассе, чтобы, как обычно, оформить покупку, — Ага, думаю, я купил все её книги вышедшие на сегодняшний день, — его рука на мгновение замерла над кассой, прежде чем упасть на бок в нерешительности. Нечитаемое выражение появилось на его обычно суровом лице. Странное поведение заставило Сукуну нахмуриться. Но прежде чем он успел что-либо сказать или сделать, Фушигуро заговорил первым, его тихий голос прорезал тишину между ними. — Знаешь, ты действительно покупаешь много цветов. Как Юджи; он всегда дарит их своему парню, или по какому-то особому случаю, или просто чтобы кого-то подбодрить, — он глубоко вздохнул, — Ты… даришь их кому-то? Вопрос застал Сукуну врасплох. Честно говоря, ничего особенного с купленными цветами он не делал. Все они оказывались либо в вазах в ресторане, в его квартире, или он сплавливал их кому-то из его знакомых без каких-либо объяснений, чаще всего под удар попадала Урауме. Он подозревает, что девушка все же что-то делает с цветами, которые забирает к себе домой. Конечно, цветы всегда приносили радость тем, кто их получал, и Сукуна определенно не против покупать их всегда без каких либо целей, но он чувствовал, что Фушигуро может быть не слишком рад узнать, где в конечном итоге оказываются его цветы. Фушигуро всегда стремился вкладывать смысл в свои композиции. В конце концов, это может быть неуважением по отношению к самому флористу, не использовать цветы по их прямому назначению. Последнее, о чем он хотел бы, чтобы Фушигуро подумал — что Сукуна пренебрегает делом всей его жизни, покупая букеты, просто оставляя цветы увядать в вазах. Ему самому бы точно не понравилось, если бы кто-то пришел пообедать в Фукума Мизучи, а затем оставил бы все блюда нетронутыми. Просто… Флорист всегда выглядел таким счастливым, когда делал или продавал свои букеты. Обычно выражение лица мужчины выражало скуку и отрешённость, но эта лёгкая застенчивая улыбка всегда появлялась на его лице, когда он заканчивал композицию, которой особенно гордился, или слушал восторженные отзывы клиентов о том, что свидание прошло удачно благодаря одному из его творений. Это случалось всегда, когда он думал, что никто не обращает на него внимания, не подозревая, что взгляд Сукуны прикован к нему. Он просто хотел, чтобы Фушигуро Мегуми был счастлив. Поэтому он тщательно подбирал свои следующие слова, стараясь не сказать что-то, что могло бы расстроить собеседника, — Не совсем. Я не романтик, но я думаю, ты это и так уже понял? — Он ухмыльнулся, надеясь, что выглядело небрежно уверенным. Если флорист и был обеспокоен, то не подал виду, — Я не хочу лезть не в своё дело. Просто… кто бы это ни был, надеюсь, что этому человеку все нравится. Сукуна уставился на тюльпаны, зажатые у него под рукой. — Поверь мне, очень нравится. — Ну, лишь бы мои клиенты были довольны, — флорист пожал плечами, — Могу ли я еще чем-нибудь помочь? — Он оглянулся на Сукуну, но они оба знали, что это всего лишь формальность. Их рутина оставалась неизменной с самого первого дня (за исключением одного случая, о котором Сукуна предпочёл бы забыть), и с тех пор изменений было немного. Он покачал головой, Фушигуро все понял. Как и всегда он оплатил букет, который был у него в руках, и теперь следующим шагом станет обмен прощаниями, и цикл повторится еще через несколько дней. У них выработался своего рода распорядок дня, но, возможно, Сукуне пора немного изменить ситуацию. Он потянулся за особенно большим тюльпаном с поразительным узором, глубокий фиолетовый цвет каждого лепестка перетекал в нежный жёлтый цвет на концах, и медленно вытащил его. Он уставился на него на мгновение, обдумывая свой следующий шаг, а затем осторожно вложил цветок в руку Фушигуро. — Тебе, Фушигуро. Румянец залил щеки Фушигуро, когда он обхватил пальцами цветок, но не оттолкнул его. Он опустил взгляд и пробормотал, — Ты ведь понимаешь, что я их продаю, да? Сукуна усмехнулся. — Да, но ведь получать их от кого-то это совсем другое, не так-ли? К тому же, такой красивый цветок… я думаю, он тебе идеально подходит. Фушигуро очень милый, когда сильно краснеет, и Сукуна думает, что он был бы не против смущать его снова и снова.

***

Возможно, на этот раз все идёт именно так, как ему и хотелось. «Тогда я буду там. Увидимся.» Его сердце забилось в волнении, когда он получил сообщение от Фушигуро. Это был приятный сюрприз; В эту пятницу Благословение собирались закрыть на небольшой ремонт, поэтому он знал, что не сможет зайти туда, как обычно, но тут Фушигуро внезапно прислал ему сообщение с вопросом, может ли он зайти на обед. О, черт возьми, да. Сукуна быстро ответил, назначив время для Фушигуро, и пообещал встретиться с ним там, прежде чем победно сжать руку в кулак. Наконец-то. Настала его очередь произвести впечатление на Фушигуро, и он собирается выложиться на полную. Сукуна не ожидал, что Фушигуро вспомнит или хотя бы примет предложение, которое он сделал ему несколько недель назад. Они все еще были полностью забиты по вечерам (его босс все еще утверждает, что это заслуга подсолнухов), но Сукуна, вероятно, может прийти пораньше и приготовить обед персонально для Фушигуро. В ресторане будут только он и очаровательный парень-флорист, одни, и никто не сможет их побеспокоить. Это можно считать свиданием? Сукуна не знает, но в ту ночь он так и не смог заснуть.

***

Фушигуро появился точно в назначенное время, как и договаривались, одетый в свободный вязаный свитер кремового цвета и тёмные облегающие джинсы. Сукуна впервые увидел его без рабочего фартука и брюк, и он подумал, что повседневный выбор одежды Фушигуро очень ему подходит. Сукуна с широкой улыбкой на лице провёл его в тихий ресторан и провёл к бару, который находился прямо рядом с их кухней. Сегодня Сукуна будет и поваром, и официантом. Фушигуро, похоже, тоже это понял. — Обед персонально для меня, да? Не думал, что подписался на что-то столь шикарное. — Только для тебя, милый. Немногие удостаиваются такой чести, уверяю тебя. В ресторане была реализована концепция открытой кухни, благодаря которой посетители могли наблюдать за работой поваров. Там, где сидел Фушигуро, он мог наблюдать за работой Сукуны, от подготовки до подачи каждого блюда с изяществом, которое под силу только опытному мастеру. Руки Сукуны были тверды, даже когда он чувствовал на себе взгляд этих изумрудных глаз. Он время от времени поднимал глаза, каждый раз ловя Фушигуро в момент, когда он внимательно следил за действиями мужчины на кухне, и тут же смущённо отворачивался. На его лице проступал легкий румянец, как будто его поймали за чем-то непристойным. Сукуна на это самодовольно ухмылялся и продолжал свою работу, наслаждаясь ощущением того, что Фушигуро не может отвести от него глаз. Сегодня они поменялись местами, и ему было приятно видеть, как Фушигуро смотрит на него так, словно в этом мире важен только он и больше ничего. Ему хотелось быть самым интересным человеком в мире для Фушигуро. Так же как он сам для Сукуны. Флорист поблагодарил его, как только первое блюдо оказалось перед ним, и Сукуна затаил дыхание, ожидая, пока парень откусит первый кусочек. Когда глаза Фушигуро расширились и он сделал еще один укус, а затем и еще один, Сукуна не смог сдержать улыбку, расползающуюся по его лицу. — Это действительно потрясающе, — пробормотал Фушигуро позже, откусывая кусок рыбы, — Вкус просто… как ты вообще додумался до такого сочетания? — Я же говорил, что я мастер, милый. Попробуй это дальше, — он подвинул маленькую тарелку с каким-то специально приготовленным маринованным имбирем, чтобы перебить вкус. Глаза Фушигуро загорелись, когда на его языке появился пряно-сладкий вкус, а Сукуна улыбнулся, увидев, что ему понравилось. Он согласен готовить для Фушигуро каждый день до конца своей чертовой жизни; наблюдать за реакцией Фушигуро на каждое блюдо, которое он так старательно готовил специально для него, было само по себе удовольствием. Он убрал пустую тарелку, как только Фушигуро закончил, и поставил перед ним следующую. Это было новое блюдо, идея которого пришла ему в голову совсем недавно, и он все еще экспериментировал с подачей, если быть честным. Он наблюдал, как Фушигуро поднял один из маленьких лепестков, выложенных на тарелке в качестве украшения, и с нескрываемым интересом его разглядывал. — Оно съедобно, — объяснил Сукуна, — Все на этой тарелке можно есть. Фушигуро еще мгновение рассматривал цветок в своих пальцах, а затем его губы приоткрылись, мягкий розовый язык метнулся, чтобы поймать крошечный цветочек, и Сукуна на минуту отвлёкся, фантазируя о том, что бы он хотел сделать с этим языком. Когда еда уже закончилась, он все еще был немного рассеян и чуть не забыл спросить Фушигуро, что тот думает обо всем блюде. Наливая им обоим напитки и слушая комментарии Фушигуро о некоторых блюдах, Сукуна мысленно делал пометки о том, что можно было бы улучшить, но по большей части в нём росла гордость, потому что Фушигуро действительно наслаждался едой. Фушигуро наклонился вперёд, опираясь на руки, заглядывая вглубь своего стакана, — Я признаю. Ты действительно хорош в этом. Сукуна фыркнул, убирая все, — Разве я посмел бы лгать тебе, милый? Я собираюсь открыть своё собственное заведение, и оно будет лучшим в городе. — Я не думал, что ты врёшь. Просто, ну, преувеличиваешь. — Когда ты лучший, тебе нечего преувеличивать, мой дорогой. — Хвастун, — мягко упрекнул Фушигуро, — Но я думаю, что у тебя все получится. Открытие собственного заведения, я имею в виду. Говоря это, он отвернулся, и его шея снова залилась краской, едва заметной в тусклом свете. — Но прошу, никаких подсолнухов в качестве декораций. Сукуна застонал, — Ни одного чертового цветка, я клянусь… Фушигуро усмехнулся и допил остаток напитка. — Ну, спасибо за еду. Мне, наверное, уже пора идти. Сукуна бросил быстрый взгляд на часы, висящие на кухне. Он не мог поверить, что потерял счёт времени; он был так занят обществом Фушигуро, что действительно не заметил приближение вечера. Уже прошёл час, и остальной персонал должен был вскоре прибыть на смену. Сукуна знал, что никто не посмеет сказать что-либо против него, но, вероятно, будет лучше, если он уведёт Фушигуро отсюда, прежде чем кто-нибудь его заметит. Он проводил флориста до двери. Он знал, что не должен больше задерживать его, но Сукуна не мог не замедлить шаг, словно подсознательно хотел провести с ним еще немного времени. Ему еще так много всего нужно было сказать Фушигуро. Ему хотелось, чтобы этот момент длился вечно, но они уже были у двери. Фушигуро повернулся, чтобы попрощаться. Сукуна чувствовал лёгкое разочарование от того, что все закончилось так быстро. — Фушигуро. Спасибо, что все-таки пришел. Флорист слегка потянул за рукава, натягивая их ниже на запястья. — Думаю, это я должен был сказать тебе. — Да ну? — поддразнил Сукуна. — Ты всегда покупаешь мои цветы. Так что… спасибо, за то что тоже приходишь, — Фушигуро посмотрел на него с серьёзным выражением лица, — Значит, увидимся на следующей неделе, как обычно? Сукуна кивнул, — Можешь даже не сомневаться в этом, милый. На мгновение Фушигуро выглядел ошеломленным, но затем выражение его смягчилось, когда эта знакомая застенчивая улыбка взяла верх над его обычно строгими чертами. Вид этого заставил тёплое, пушистое чувство расцвести в груди Сукуны, как это происходило всегда, и он обнаружил, что он подходит все ближе к человеку, в которого он влюбляется все сильнее на протяжении последних нескольких недель. Ах, так вот что это за ощущение, не так ли? Сукуна не знает, как он не понял этого раньше, но он выбросил эти мысли из головы, потому что сейчас ничто не имело значения, кроме этого прекрасного, удивительного, обворожительного человека, который смотрит на него тёмно-зелеными глазами, слегка приоткрыв губы. Фушигуро был близко, очень близко, он мог сосчитать каждую его ресничку, Сукуна чувствует себя просто безумцем, которому ничего не хотелось так сильно, как поцеловать его, прямо здесь и сейчас. Его сердце колотится в груди так громко, что он задаётся вопросом, слышит ли его Фушигуро, но он не может понять, о чём думает другой мужчина, на его лице странное выражение, и Сукуна почти колеблется, потому что, что, если Фушигуро не хочет этого, что, если… Но затем Фушигуро тоже наклоняется ближе, веки его затрепетали, и все, что нужно сделать Сукуне, это наклониться, и тогда их губы встретятся, поэтому он закрывает глаза и делает именно это, и- Дверь за ними внезапно захлопнулась, и они оба вздрогнули: громкий звук грубо разрушил всю атмосферу момента. Фушигуро быстро отстранился от него, а Сукуна резко обернулся и пристально посмотрел на незваного гостя, намереваясь убить этого ублюдка, только если это не окажется Урауме с выражением ужаса на лице. Сукуна громко вздохнул. — Урауме. Глаза его помощницы метались между ним и Фушигуро, не зная на ком остановиться, — Хэй, Сукуна, — произнесла она медленно, словно её мозгу требовалось время, чтобы обработать ситуацию, — Я не думала, что ты придёшь так рано… Фушигуро неловко переступил с ноги на ногу, стыдливо отводя взгляд в сторону. Он что-то бормотал о том, что ему пора идти, а Сукуна все еще был расстроен из-за того, что только что произошло, но он взял себя в руки и повернулся к Урауме. — Урауме, это Фушигуро. Ну, знаешь, флорист о котором я рассказывал, — он многозначительно посмотрел на неё, надеясь, что она поймёт скрытый намек. Напряжение в воздухе можно было резать ножом. Но Урауме всегда была достаточно наблюдательна, потому он ощутил облегчение, когда увидел понимающий взгляд в ответ, а затем и вежливую улыбку адресованную уже флористу. — Приятно наконец-то познакомиться с Вами, Фушигуро. Можете звать меня Урауме. Флорист пробормотал тихое «здравствуйте» в ответ, и Сукуна нахмурился. Фушигуро выглядел действительно не в своей тарелке, на его лице было очень странное выражение, и если бы Сукуна рискнул предположить, он бы сказал, что флорист был в одной секунде от того, чтобы убежать из ресторана. Урауме, с другой стороны, все еще пытается сгладить сложившуюся ситуацию. — Это ведь Вы делаете все эти букеты. Мне очень нравятся ваши композиции. Брови Фушигуро нахмурились в замешательстве, а затем его глаза расширились, когда он, понял, что именно имела ввиду Урауме. — О, — тихо пробормотал он, — Да, это я их сделал. — Они действительно красивые, — искренне сказала Урауме, — Сукуна в последнее время часто их приносит, и я думаю, что цветы действительно украшают это место. Выражение лица Фушигуро становилось все труднее прочесть, и Сукуна вздохнул. Он кивнул в сторону кухни. — Урауме, можешь пойти проверить, всего-ли у нас хватает на кухне? Давай, иди, ты знаешь, что делать, — он бросил на свою помощницу многозначительный взгляд, чтобы дать ему и Фушигуро немного пространства. Урауме быстро поняла намёк и кивнула, прежде чем пожелать Фушигуро хорошего дня, и ушла. Они снова остались вдвоём, но Сукуна чувствовал, что напряжение в воздухе ничуть не ослабло. У Фушигуро все еще было странное выражение лица, и он смотрел в другую сторону, казалось, погрузившись в свои мысли. Он также крепко сжимал локти, как будто ему было холодно, и Сукуна на минуту забеспокоился, что, возможно, он установил кондиционер на слишком низкую температуру. Он уже собирался спросить, хорошо ли Фушигуро себя чувствует, но флорист опередил его, а голос его был немного неестественным, когда он заговорил. — Мне, наверное, пора идти, Сукуна. Спасибо еще раз за еду. Сукуна замер, чувствуя, как другой мужчина прошёл мимо него, направляясь к выходу, даже не взглянув на Сукуну. Затем дверь снова захлопнулась, на этот раз намного тише, и Сукуна стоял молча, еще долго глядя вслед Фушигуро после того, как флорист исчез, и реальность захлестнула его словно огромным цунами. Он вскрикнул от разочарования, шагая по направлению к кухне, проводя руками по волосам, словно пытаясь вырвать их с корнем. Урауме смотрела на него с беспокойством. — Мне правда жаль, Сукуна. Я не знала, что вы оба были здесь, я немного удивилась, и моя рука соскользнула, а дверь, она просто… — Я был так близок! — взвопил Сукуна. Урауме моргнула, — Прости? — Так близко, Урауме! Урауме вздохнула начиная наливать ему выпивку, — Мне жаль… Сукуна взвыл от раздражения.

***

Все шло определённо не так, как ему хотелось. Сукуна витает в своих мыслях, он чуть не испортил несколько заказов на работе, даже Урауме отчитала его за это, что уже о многом говорит. И он, возможно, отчитал новую сотрудницу слишком агрессивно, настолько, что девушка расплакалась, называя себя бесполезной, отчего Сукуне даже стало немного совестно. Так что, да, можно с уверенностью сказать, что мысли его сейчас заняты совершенно другими вещами. Он никак не может выкинуть Фушигуро Мегуми из своей головы. Он не мог перестать думать о том, как их маленькое свидание в пятницу днём ​​закончилось на той неловкой ноте, но чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что не имеет права называть это свиданием, раз уж он еще ни разу по-настоящему так и не озвучил свои чувства по отношению к Фушигуро. И чем больше он об этом думал, тем больше он начинал признаваться самому себе в том, что да, он действительно хочет пойти на свидание с Фушигуро. На этот раз по-настоящему. Для него в новинку, что он так осторожен в каждом шаге в своих зарождающихся отношениях с другим мужчиной, потому что до этого Сукуну никогда сильно не заботили все его предыдущие интрижки. Он начинал и заканчивал все исключительно по собственному желанию, никогда не страдал бессонницей из-за разрыва отношений или отказа, и он никогда по-настоящему не заботился ни о ком. До того, как в его жизни появился Фушигуро. Однако если бы он проанализировал свои чувства к флористу за последние несколько недель, по-настоящему заглянул в своё сердце и не оставил бы камня на камне в попытках разобраться в своих ощущениях и желаниях, вся его внутренние сомнения и противоречия пришли бы к одному и тому же выводу. Ему действительно нравится Фушигуро Мегуми, и ему бы хотелось, черт возьми, он с удовольствием рассматривает возможность отношений с ним. То, что началось как простая симпатия, определённо переросло во что-то большее, и Сукуна может только надеяться, что флорист чувствовала то же самое по отношению к нему. Поэтому, набравшись смелости и уверенности, после ночи внутренних споров с собственным внутренним голосом, Сукуна привёл свой план в действие ранним воскресным утром. Он подойдет к нему с упаковкой конфет (он тоже может быть романтичным), подкатит к нему и очарует своего симпатичного, талантливого флориста (он определённо умеет флиртовать), а затем тут же пригласит его на свидание. Все складывается просто отлично, и Сукуна на сто процентов уверен, что наконец-то у него с Фушигуро Мегуми все сложится так, как он хочет. Его мучила мысль, что Фушигуро может отвергнуть его, но Сукуна загнал её глубоко в глубины сознания. Он действительно не хотел думать об этом, и так же надеялся, что он правильно прочитал все знаки. Надеялся, что Фушигуро также заинтересован, а не просто любезен с ним из-за профессионализма. В памяти Сукуны начали всплывать все те моменты, когда на лице Фушигуро появлялась эта застенчивая улыбка. Поддразнивания в ответ его ехидным комментариям. Щёки краснеющие красивым оттенком красного, когда парень думал, что Сукуна не смотрит в его сторону. Его сердце забилось быстрее, и он ускорил шаги, горя желанием добраться до Благословения и наконец осуществить своё тщательно спланированное признание. На улице было больше людей, так как это было воскресенье, но Сукуне было глубоко плевать на всю эту толпу, пока она не мешала ему добраться до цветочного магазина. Он немного нахмурился при мысли об этом, надеясь, что флорист не будет слишком занят другими клиентами, когда он придёт. Он так привык заходить рано утром в будние дни, что даже забыл о том факте, что в более загруженные выходные в магазин может зайти другой клиент. Сукуна не хочет повторения инцидента подобному с Годжо Сатору. Затем он остановился, его глаза расширились от шока, его худшие опасения оправдались, когда он заметил две фигуры, стоящие внутри Благословения, еще до того, как у него появилась возможность войти внутрь. В знакомом тонком силуэте он узнал Фушигуро, стоящего за прилавком, с такой знакомой лёгкой улыбкой на его лице. Но рядом был еще один человек, элегантный мужчина с черными как смоль волосами, собранными в аккуратный пучок, и очаровательной улыбкой на лице, прислонившийся к прилавку с открытой коробкой между ними. Его сердце замерло, когда он увидел, как другой мужчина вытащил из коробки маленький трюфель и дразняще подтолкнул угощение к губам Фушигуро. Сукуна наблюдал, как Фушигуро слегка отстранился с озорной ухмылкой, а затем приоткрыл губы, чтобы принять сладкий подарок, слегка надувшись после этого. Другой мужчина потянулся, чтобы нежно вытереть уголок его рта большим пальцем. Другой мужчина что-то произнес, после чего флорист разразился смехом. Улыбка на его лице отличалась от той маленькой, застенчивой улыбки, которую так обожал Сукуна, той, ради которой Сукуна была готов на все. Это было ошеломляюще, это было захватывающе, и больше всего… Фушигуро выглядел таким счастливым. Его мир рушился у него на глазах, кровь оглушительно стучала в ушах, грудь сдавило так сильно, что он едва мог дышать. Сукуне хотелось кричать, хотелось ударить кулаком в стену и почувствовать, как ломаются костяшки пальцев, хотелось схватить что-то и разорвать голыми руками. С Годжо Сатору Фушигуро казался близким, но всегда был легкий намёк на раздражение, который давал Сукуне надежду, что их отношения не были романтическими. Но кем бы ни был этот мужчина, с ним все было по-другому. Фушигуро было комфортно с этим человеком, он был счастлив и так ярко улыбался, черт, Сукуна никогда не видел его таким беззаботным и- Сукуна развернулся и убежал прочь.

***

Впервые в жизни он взял больничный. Он не помнил, как добрался домой. Он не помнит, что случилось с коробкой шоколадных конфет у него в руках. Он даже не знает, который час, и ему действительно все равно, потому что теперь, когда Фушигуро Мегуми встречается с кем-то другим, для него больше ничего не имело значения. Как он мог так неверно истолковать все знаки? Неужели он обманывал сам себя, приписывая слишком много значения каждому доброму действию, которые проявил к нему флорист? Как он мог не понять, что в жизни Фушигуро уже есть кто-то другой, кто делает его таким счастливым. Таким же счастливым, каким делает его сам Фушигуро. Как теперь ему смотреть в лицо Фушигуро? Сукуна перевернулся и уткнулся лицом в подушку. Где-то вдалеке он слышал звонок своего телефона, но предпочёл проигнорировать его, ровно так же как он игнорирует своё сердце, которое, кажется, разбилось на тысячи мелких осколков.

***

На работу он вышел только в среду, и то только потому, что был конец месяца, и их команда должна была вернуться в главный филиал, поэтому он пошел проверить все и убедиться, что они ничего не забыли. Не то чтобы он вообще собирался взять что-то с собой. Засохшие цветы стояли в вазах, и Сукуна просто оставил их. Новая команда сама разберётся с украшениями, он не думает, что выдержит вид такого количества цветов, не вспоминая о Фушигуро. Он не видел Фушигуро с того самого дня, впервые пропустив его визит в понедельник с тех пор, как образовалась их маленькая рутина. Он задавался вопросом, не скучал ли по нему флорист, но почти сразу же отбросил эту мысль. Он не собирался и дальше тешить себя ложной надеждой. Когда он вернулся в главный филиал Фукума Мизучи, Урауме уже была там, смотря на него полными изумлениями глазами. — Ты в порядке? Сукуна заколебался, но затем проскользнул мимо Урауме направляясь на кухню, пробормотав только одно слово: — Нет. «Но не спрашивай меня об этом» осталось невысказанным. Урауме встала и последовала за ним. Сукуна очень надеялся, что его помощница не будет задавать вопросов, и лишь в очередной раз убедился, что не прогадал много лет назад в своем выборе, когда девушка просто встала рядом с ним и тихо начала готовить ужин. Тишина была приятна, как и, собственно, компания. Они работали в тандеме, не обмениваясь дальнейшими словами, пока Урауме не остановилась и не заговорила тихим голосом. — Тот флорист приходил. Искал тебя. Глаза Сукуны слегка расширились, но ничем больше он своего удивления не выдал, заставив себя продолжить вытирать тарелку в своей руке. Поскольку не было никаких знаков того, что ей следует замолчать, Урауме продолжила: — Он принес цветы для тебя. Я сказала ему, что ты заболел, и он передал их мне. Ты… хочешь, я принесу их? Сукуна поставил тарелку, не произнося ни слова в ответ, и занялся следующей, полностью проигнорировав вопрос. Он чувствовал на себе взгляд Урауме, затем услышал тихий вздох и удаляющиеся шаги. Сукуна был благодарен ей, потому что он не хотел говорить об этом сейчас. Он не был готов ко всему этому сейчас. А затем он услышал шаги, возвращающиеся назад, и букет поразительно красных цветов грубо сунули прямо ему в лицо. Сукуна сердито зарычал, но Урауме на это только закатила глаза и отпустила цветы, прежде чем уйти, так что у него не было выбора, кроме как схватить их, чтобы букет не упал на грязный пол. Один взгляд на цветы тут же заставил его снова вспомнить о Фушигуро, и сердце Сукуны сжалось, когда он уставился на букет в своих руках. Он протянул руку, чтобы коснуться одной из красных гвоздик, и он почти мог представить себе, как нежные пальцы Фушигуро терпеливо оборачивали эти цветы. Одна только мысль об этом вызвала воспоминания, о которых он предпочел бы не думать прямо сейчас, и у него возникло внезапное желание выбросить букет в мусорное ведро, чтобы больше не смотреть на него. Прямо сейчас он ненавидел эти глупые, глупые цветы, что словно радостно махали ему в ответ. Их яркие теплые цвета резко контрастировали с тоской, которую он чувствовал в своем сердце. Он так сильно скучал по Фушигуро, и он ненавидел то, что он уже лелеял надежду, что флорист тоже скучает по нему, настолько, что даже сам пришел передать ему цветы. Он ненавидел свое глупое сердце, которое заставляло его верить, что в этом есть более глубокий смысл. Он боится, что он может хотеть слишком многого или слишком много видеть в одном единственном букете гвоздик и анютиных глазок. Фушигуро всегда стремился вкладывать смысл в свои композиции. Возможно, Сукуна никогда не пытался его понять. Его глаза широко распахнулись, и он невольно ахнул. Осознание словно окатило его ледяной водой, и Сукуна быстро потянулся за телефоном, чтобы подтвердить свои подозрения. Ему потребовалось несколько попыток, но по мере того, как он открывал вкладку за вкладкой цветочных словарей и сайтов, посвященных цветочной символике, становилось почти невозможно игнорировать истину, которая все это время была, блядь, у него под носом. Ранункулюсы, самый первый букет, который он купил в Благословении, означали влечение. Фушигуро уже говорил ему об этом. Притяжение, в котором он хотел бы признаться тогда, чтобы сказать флористу, что он был совершенно очарован им с самой первой встречи. Эустома означает признательность и благодарность. Фушигуро дал их ему в тот раз, когда следующим утром после открытия ресторана Сукуна принес ему кофе. Он давал их ему еще целое множество раз после этого, но Сукуна был ужасен в распознавании цветов и обычно принимал их за розы. Золотарники обычно дарили для ободрения и поддержки в трудные моменты. Сукуна не был уверен, можно ли считать ссору с Годжо Сатору трудным моментом, но, возможно, Фушигуро хотел сказать ему, что он на его стороне, что он поддержит его, несмотря ни на что, что он всегда готов успокоить его и подбодрить. Тюльпаны понять было так же трудно, как и розы, потому что, по-видимому, каждый цвет означал что-то свое. Но Фушигуро всегда, предпочитал оранжевые, как будто он хотел сказать, что он чувствует глубокую связь с Сукуной, или что он хорошо его понимает. И Сукуна может с уверенностью сказать, что тоже никогда еще в своей жизни он не ощущал такой привязанности к другому человеку. Список продолжался, и Сукуна был не уверен, что помнил все цветы, или правильно их идентифицировал, но теперь он знает достаточно, чтобы отбросить свои страхи в дальний угол. Он посмотрел на букет гвоздик и анютиных глазок, лежавший рядом с ним, теперь понимая, почему его сердце ныло и так тосковало по флористу, который старательно, неловко, тихо пытался передать все свои чувства к Сукуне, не ожидая, что ему когда-либо ответят взаимностью. Он все понял. И что же ему теперь с этим делать?

***

Все, чего сейчас хотел Сукуна, — это чтобы его смена поскорее закончилась, чтобы он мог пойти домой и разработать новый план, но, похоже, судьба была не на его стороне как и всегда. Потому что сегодня был один из тех вечеров, когда Годжо Сатору решил прийти в их ресторан. Актер был последним человеком на планете, которого Сукуна хотел бы видеть сегодня вечером, но изменить он ничего не мог, поэтому Сукуна планировал не высовываться, делать свою работу и вести себя хорошо, если бы не заметил другого человека, который сегодня вечером сопровождал Годжо на ужине. Его глаза округлились, когда он узнал второго мужчину из магазина Фушигуро, элегантного парня с длинными черными волосами и очаровательными глазами. Вместо пучка его волосы сегодня были распущены, и только одна сторона была заколота, но Сукуна точно не забыл бы это лицо. Судьба, стерва, судя по всему нагло над ним издевается, и оба таинственных мужчины Фушигуро появляются в его ресторане в один и тот же вечер, сидят за одним столиком и шутят друг с другом. Но когда жизнь дает тебе лимоны, ты делаешь чертов лимонад, верно? К тому же, Сукуна больше не мог этого выносить. Он собирался получить ответы, и он собирался получить их сегодня вечером, черт возьми. — Ты их знаешь? — спросила Урауме, выглядывая из круглого окна кухонной двери. В их главном филиале не было концепции открытой кухни, что было удачно для Сукуны, который планировал весь вечер прятаться, — Ты выглядишь так, будто они тебя лично оскорбили или убили всю твою семью, — она искоса поглядывала на шеф-повара, который яростно засучивал рукава, словно ткань совершила страшный грех, требующий наказания. — Ладно, я разберусь с этим раз и навсегда, — Сукуна толкнул свою сторону двери и бросился к двум посетителям. Урауме выглядела напуганной, как и всегда, когда не могла понять, собирается ли Сукуна вежливо пригрозить или выбить из кого-то дурь. Она все же очень надеялась, что на этот раз не будет последнего. Сукуна направился прямо к их столику и бросил взгляд на Годжо, который ответил ему ухмылкой. — Я не помню, чтобы просил официанта передать комплимент шеф-повару. — Мне не нужны твои вонючие комплименты, я здесь, чтобы задать вопрос, — Сукуна скрестил руки, — Какие отношения у вас двоих с Фушигуро Мегуми? Глаза черноволосого мужчины расширились, а глаза Годжо наоборот сузились. — Это не твое дело, но забавно смотреть, как ты бегаешь кругами, пытаясь выяснить это. Не знаю, почему ты думаешь, что у тебя все еще есть шанс с Мегуми, и поверь мне, — Годжо опустил очки и почти сердито посмотрел на Сукуну, несмотря на напускную дружелюбную улыбку на его красивом лице, — Я вижу как сильно ты пытаешься. Другой мужчина протянул руку и спокойно погладил пальцы Годжо. — Сатору, пожалуйста, — он повернулся и улыбнулся Сукуне, — Извините, но мне кажется, я не до конца понимаю всю ситуацию. У Сукуны выступила вена на лбу, когда он оторвал взгляд от дурацких очков Годжо и переключился на черноволосого мужчину. — Я видел вас обоих с Фушигуро, и вы выглядите довольно близкими, но я не могу понять, в каких вы с ним отношениях, — он глубоко вздохнул, — На случай, если я неясно выражаюсь, я просто хочу знать, встречается ли кто-нибудь из вас с Фушигуро. Глаза черноволосого мужчины расширились. А затем его взгляд немного смягчился, и он спросил: — Ну, тогда почему бы Вам просто не спросить самого Мегуми? Сукуна вздохнул. — Я думал, это слишком личное. Но прямо сейчас я действительно жалею, что не сделал этого, — на самом деле, было глупо с его стороны не сделать этого. Он снова поднял глаза и увидел, что другой мужчина все еще наблюдает за ним, поэтому он продолжил, — Послушайте, если Фушигуро… счастлив с кем-то другим, я не хочу мешать его счастью. Но недавно, я думаю, у нас возникло своего рода недопонимание, и я хотел бы попытаться прояснить ситуацию. Я действительно не хочу ранить его чувства. — Кажется, теперь я понял, — темноволосый понимающе кивнул, — Ну, я могу Вас заверить, что хотя Мегуми удивительный ребенок с исключительными качествами, никто из нас не заинтересован в нем в этом смысле. Он мне как младший брат, и я уверен, что Сатору так ведет себя только из искреннего беспокойства о нем. Даже если он иногда ведет себя как идиот, он всегда заботится о Мегуми. Годжо издал тихий раздражённый звук, услышав последнее заявление, а другой мужчина рассмеялся, игриво подмигнув актеру. — К тому же, мы оба уже заняты. Так что нет, — он оглянулся на Сукуну с той же улыбкой на лице, — Мегуми не встречается ни с кем из нас, можете быть спокойны. — Сугуру, пожалуйста, не поощряй его. Я видел, как он смотрит на Мегуми, как будто хочет съесть его живьем- — Сатору, иногда ты смотришь на меня точно так же. — Детка, ты не можешь обвинять меня в этом. Разве я виноват, что ты выглядишь так хорошо, что иногда мне хочется даже больше, чем просто съесть тебя. Сукуна перевел взгляд с одного на другого, и его осенило. Он ударил себя по лбу и громко застонал, заставив обоих мужчин поднять на него глаза. — Блять. Я проебался, — ему действительно нужно было поговорить с Фушигуро. Сукуна повернулся к черноволосому мужчине. — Вы, спасибо, — затем он сердито посмотрел на Годжо, — Ты вообще не помог. — Пожалуйста, — оба мужчины ответили, черноволосый с улыбкой, а Годжо с ухмылкой, которую Сукуна все еще хотел стереть с лица кулаком. Он снова вздохнул и повернулся, чтобы пойти обратно на кухню. — Наслаждайтесь едой. Годжо проводил его взглядом, а черноволосый мужчина легонько пнул его ногой под столом. — Сатору, брось это. Пусть дети сами разбираются со своими проблемами, ладно? К тому же… — он улыбнулся, задумавшись о чем-то, — У меня такое чувство, что все это хорошо закончится. Годзё надулся, отпивая свой напиток. — И лучше бы ты оказался прав. Если он разобьёт сердце Мегуми, им придётся нанять нового повара после того, как я его похороню. Что будет большой потерей, — добавил он, подумав, — Потому что еда здесь мне и вправду нравится.

***

Выражать свои чувства всегда непросто, и если вы не на одной волне, всегда существует риск недопонимания. И Сукуне стоит признать, что он никогда не был хорош в этом. Это всегда было по части Юджи; Сукуна всегда был более резким из них двоих, и не раз его брат кричал на него за бесчувственность или равнодушие. Он прекрасно это знает, просто ему никогда не было до этого дела — ему это никогда не было нужно. По крайней мере, до сих пор. Потому что теперь есть кто-то, о ком он заботится,. Кто-то, кому он хочет выразить свои чувства. Кто-то, чьи чувства он больше не хочет ранить. Поэтому, ради Фушигуро Мегуми, он готов попытаться. На улице все еще рано, и тихо. Только он, крепко держащий букет за спиной, и очаровательный флорист, стоявший внутри Благословения, занятый оформлением витрины. Фушигуро стоял спиной к двери, но при звуке колокольчика повернулся, и его изумрудные глаза расширились, когда взгляд упал на Сукуну. Он выглядел ошеломленным, как будто не мог поверить в то, что видел. — Это ты, — произнес он почти что шепотом. Сукуна улыбнулся, увидев своего любимого флориста, не отрывая взгляда от прекрасных зеленых глаз, по которым он так сильно скучал. — Я получил твои цветы. Флорист густо покраснел и потер затылок, отводя взгляд в сторону. — Ты не появился в понедельник. Я подумал, что тебе может понадобиться твой обычный заказ, поэтому я решил занести его тебе на случай, если ты будешь занят или что-то в этом роде. Я не знал, что ты заболел, но твоя подруга предложила… — он оглянулся на Сукуну, нахмурив брови с легким беспокойством, — Ты уже чувствуешь себя лучше? — Гораздо лучше. К тому же, я получил твое сообщение. Фушигуро нахмурился. — Я не писал… — начал он, прежде чем в голове что-то щелкнуло, и он понял, о чем говорит Сукуна. Раздался небольшой вздох, а затем его зеленые глаза расширились еще больше, когда он увидел, как Сукуна вытащил большой букет, спрятанный за спиной. — И у меня есть ответ, — продолжил Сукуна. Флорист застыл, его взгляд метался между цветами в руке Сукуны и самим мужчиной. Сукуна сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, а затем сделал еще несколько шагов, чтобы сократить расстояние между ним и Фушигуро. — Мне нужно многое тебе сказать, и, наверное, мне стоило сказать это раньше. Но я был идиотом, и я сейчас пытаюсь все исправить, так что потерпи немного, ладно? — сказал он, всовывая букет в руки флориста. Руки Фушигуро сомкнулись вокруг упаковки, и он опустил взгляд, чтобы посмотреть на цветы в своих объятиях, его взгляд скользнул по каждому цветку. Он резко вздохнул, узнав каждый цветок, и снова взглянул на Сукуну с надеждой в глазах. Сукуна потянулся к его руке и схватил нежные пальцы флориста, подтянув их к одному из цветков в букете. Он улыбнулся, прежде чем спросить: — Могу ли я начать? Фушигуро кивнул, а Сукуна глубоко вдохнул, прежде чем заговорить, и их переплетенные пальцы слегка коснулись фиолетовой розы. — Фушигуро Мегуми, я очарован тобой. Я влюбился в тебя с первой нашей встречи и с тех пор влюбляюсь только сильнее. Он осторожно потянул флориста за руку, двигаясь к следующему цветку — оранжевой розе, которая резко контрастировала со своей фиолетовой соседкой. — Я восхищаюсь тобой. Я восхищаюсь тем, как ты работаешь, я люблю то, как ты увлечен своим делом, и мне интересна абсолютно каждая вещь, которую ты делаешь. Затем они переходят к длинному и остроконечному цветку. — Ты попал мне в самое сердце взглядом своих изумрудных глаз, и я словно потерял рассудок. Нет ни дня, чтобы я не думал о тебе, Фушигуро, и ты единственный, к кому я когда-либо испытывал такие чувства. Теперь они касаются красного тюльпана, и он не упускает из виду, как Фушигуро густо краснеет. — Я думаю, я люблю тебя, Фушигуро Мегуми. Возможно люблю уже очень долго. В композиции есть еще один цветок, скромный желто-белый цветок, напоминающий нарцисс. — Я хочу тебя, искренне. И я надеюсь… Нет, я хочу, чтобы мои чувства были взаимны. На глазах флориста навернулись слезы, а дыхание сбилось с привычного ритма. Сукуна опустил их руки, чтобы скрепить букет, и держал пальцы Фушигуро сжатыми в своих. — Итак, я хотел задать тебе вопрос. Фушигуро Мегуми, будешь ли ты встречаться со мной? Пауза, но Сукуна ждет, спокойно, терпеливо. А затем Фушигуро посмотрел на него изумрудными глазами, блестящими от слез, улыбнулся и сказал: — Конечно. Это момент, которого он ждал. Слова, которые он так хотел услышать от Фушигуро. Сукуна никогда не был счастливее, чем сейчас. Он немного отодвинул букет в сторону и наклонился ближе, чтобы целомудренно поцеловать флориста в щеку, но Фушигуро слегка повернул голову, и вместо этого их губы встретились. Сукуна улыбнулся в поцелуй; ему нравится, как Фушигуро каждый раз удивляет его. Он сильнее прижался к его мягким губам, одна рука поднялась, чтобы погладить затылок Фушигуро и удержать его на месте, углубляя поцелуй. И Фушигуро просто позволил ему, и Сукуна не знает, что может сравниться с этим. Они отстранились, тяжело дыша, и Фушигуро украдкой взглянул на Сукуну. — Знаешь, обычно люди сначала идут на свидание. Мне кажется, ты немного все перепутал. Сукуна усмехнулся, звук этот прошелся приятной дрожью в груди. — Милый, мне кажется, мы оба уже давно все напутали. Но если ты так жаждешь свидания, я уверен, что что-то можно устроить. Как насчет тебя, меня и ужина завтра вечером? Фушигуро улыбнулся. — Звучит прекрасно. Только… может ты больше не будешь дарить мне цветы, а? Я не хочу показаться грубым, но это самый уродливый букет, который я только видел. — Я знаю, я тоже так подумал. Клянусь, другие флористы просто не умеют делать их так же хорошо, как ты. Флорист вздохнул, — Я не уверен, что хоть кто-то может составить хороший букет из пяти разных видов цветов разной формы и контрастных цветов, — его нос слегка сморщился, когда он ткнул в тюльпан в букете. Сукуна прильнул ближе к нему, — А мне кажется, что у тебя бы получилось. К тому же, главное, чтобы смысл был понятен, не так ли? Это должны были быть эти цветы, мне бы не подошло что-то другое. Фушигуро закатил глаза и отошел, чтобы поставить букет на ближайшую стойку. — Я останусь при своем мнении, что ты один из самых требовательных людей, которых мне когда-либо доводилось встречать в своей жизни. Сукуна последовал за ним и положил обе руки на стойку, фактически отрезая Фушигуро пути отступления, лукаво ухмыляясь. — Но тебе ведь нравится, не так ли? И он будет настаивать, что ему по-прежнему не нравятся цветы. Он будет притворяться, что не знает, что такое ранункулюс или что символизирует гвоздика. Он скажет, что ему все равно. Но когда флорист протягивает руки, чтобы обхватить его за шею, притягивает его вниз, чтобы он посмотрел ему в глаза, и говорит, — еще как, — без малейшего следа колебания, Сукуна понимает, что для Фушигуро Мегуми, и только для Фушигуро Мегуми, он готов сделать исключение. Возможно, он уже его сделал.