Lionize

Единственный тусклый луч солнца пробивается сквозь плотно закрытые шторы спальни, отделанной в тёмных оттенках. Волокна пыли нарочито медленно кружат в воздухе, однако заметить их можно лишь в области солнечного луча. Сотни пылинок блестят словно снежинки, вскоре опускаясь на горизонтальную поверхность. Температура в комнате не слишком жаркая, но и не холодная, её вполне можно описать словом "тёплая". Спальня полностью изолирована от внешнего мира: звуковой датчик в этом помещении находился бы в абсолютном покое. Исключительно практически бесшумное дыхание может заставить шкалу шумового прибора приподняться вверх на пару рисочек. На кровати под бархатным одеялом мирно посапывает человек, идеально устроившись сверху другого. Мягкая ткань прикрывает длинные ноги и малую часть талии, скрытой под тонкой футболкой. Для второго же человека покрывало не играет особой роли, оно лишь закрывает оголённые участки ног. Владелец спальни лежит на спине, аккуратно положив обе ладони поверх поясницы спящего парня. Его же сон покинул ещё час назад, если судить по наручным часам младшего, которые долгое время принадлежали самому мужчине. Короткая стрелка чётко указывает на цифру восемь, а та, что длиннее, лениво приближается к единице. Мужчине следовало бы отправиться на работу, которую он успешно пропускал последние дни, сославшись на недлительный отпуск, однако подросток с медовой кожей, подстать юным глазам, чересчур притягательно покоился на его груди. И когда только успел? Чёрные омуты глядели на прекрасное лицо со слегка подрагивающими ресницами. Пухлые губки парня напоминали незамысловатое сердечко, а блондинистые пряди, спадавшие со лба, только больше умиляли картину. Кажется, сердце мужчины медленно начинало заполняться теплом, стоило взглянуть на этого очаровательного спящего воробушка. Ненароком появляется ощущение, что он снова тот самый шумный подросток, влюбившийся в тихоню. Вот только старший далеко не подросток, а настоящий характер младшего вовсе не присущ тихоне. Рука невольно зарывается в светлые волосы, несильно запутывая их. Спящий парень чуть хмурит брови от лёгкого прикосновения, после чего его веки медленно приоткрываются, моментально жмурясь от тусклого луча, идеально упавшего на медовые омуты. — Доброе утро, — тихий бархатный голос разбивает утреннюю идиллию, одновременно пугая подростка. Сон в секунду спадает, а осознание ударяет в голову: парень спал этой ночью вместе с мужчиной. Это был не сладкий сон? Хриплое "ой" доносится до плохого слуха, когда до этого спящий человек осознаёт, в каком положении находится: его щека буквально обтирается об оголённую грудь. Младший тотчас старается приподняться на руках, дабы слезть с мужского тела, однако лишь задевает коленкой чужое бедро, наполняя своё лицо краской. — Как ты себя чувствуешь, Тэ? — слышится совершенно обыденный вопрос низким басом, словно Техен не показал всю свою неуклюжесть за пару секунд. — Доброе... — наконец выдыхает парень, сдаваясь и снова укладывая голову на вздымающуюся грудную клетку. Признаваясь самому себе, Ким явно соглашается с тем фактом, что именно такое пробуждение он бы желал ощущать каждое утро. — Я... Хорошо себя чувствую, а ты? — проговаривает с запинками, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Надеюсь, что ты и впрямь хорошо себя чувствуешь, — бормочет с неприкрытой заботой. — А как мне может быть плохо? Проснуться с ахуенным мужчиной в одной постели, — слишком эмоционально выдаёт правду парень, только потом понимая смысл сказанных слов. Кто-нибудь, вырвите Техену язык. Удивлённое "ох" теперь уже слышит Ким, стыдясь ещё сильнее. Подросток моментально слезает с чужой груди, не забыв прихватить мягкое одеяло, которым тут же накрывается с головой. Как же стыдно. Техен передумал, он больше не желает подобных пробуждений, не заставляйте его позориться дальше. — Тэ... — выходит довольно смешанно: то ли с ноткой удивления, то ли с неприкрытой улыбкой в голосе. Слова подростка про себя — последние, которые мужчина ожидал услышать прямо сейчас. — Забудь, Чонгук, — еле уловимое бормотание сквозь бархатное покрывало. — Хорошо-хорошо, — уже с нескрываемым смехом протараторил мужчина, в одном нижнем белье, разворачиваясь корпусом к юноше, чтобы в следующий миг схватить комочек из одеяла и притянуть к себе. Некий азарт хлещет с раннего утра, однако господин Чон поделать с ним ничего не может, да и не желает. Уж что, а получить спонтанную щекотку Техен точно не ожидал, благодаря чему теперь извивается в коконе из покрывала, заполняя спальню сладким смехом. — Эй, Чонгук, хватит! — на лице играет глупая улыбка, которая скрыта под слоем постельного белья. — Не понимаю, о чём ты, — господин Чон заражался бархатным смехом младшего, не переставая изводить того неожиданной щекоткой. — Ну, Чонгук! — протяжно протянул парень, высовывая макушку из жаркого кокона. Блондинистые пряди торчали во все стороны, а в уголках медовых глаз образовались капельки слёз после продолжительного смеха. Мужчина мгновенно замер, ведь увидеть столь очаровательного растрёпанного после сна подростка — было выше его сил. Техен скопировал его действия, прожигая чёрные омуты помутневшим взглядом. Былое веселье с забавой пропали, перед глазами предстали сцены, как чонгуковы губы накрывают пухлые, однако Ким тут же попытался выбросить те, дабы не ощутить все утренние прелести ненасытного организма. — Я... — начинает слабым шёпотом. — Нам следует встать с кровати... — в тон ему заканчивает господин Чон, не отводя взгляда от медовых омутов. — Чон... — Техен непроизвольно опускает взор на накаченную грудь, цепляясь за твёрдые соски, ниже смотреть не решается. "Блядь" — единственное подходящее слово, засевшее в мыслях. "Как бы хотелось..." — Ким обрывает бурное представление, стыдясь собственному уму. И когда он успел стать извращенцем? Младший не успевает опомниться, как сухие губы накрывают его мягкие, отдаваясь лёгкому поцелую спросонья. Чонгук прижимает хрупкое тельце ближе к себе, параллельно покусывая то нижнюю, то верхнюю губу Техена. Его любимый этап, который вскоре перенял подросток. Ким ответно старается отдаться соприкосновению губ, обхватив мужскую талию обеими руками. Надо бы прекратить всё это, дабы на медовой коже не появились новые яркие отметены, вот только их языки сплетаются спустя пару мгновений. Поцелуй от лёгкого и нежного перешёл к разгорячённому и глубокому. Пальцы Техена проходятся по голой спине Чонгука, еле ощутимо царапая ту, и заставляя её покрыться мурашками из-за холодных наручных часов на тонком запястье. Странно, но именно этот жест для парня всегда казался чересчур интимным и чувственным. Оголённая коленка, которая до это упиралась в чужое бедро, случайно соскальзывает вверх, практически задевая паховую зону мужчины. Ким тут же чувствует, как старший старается отодвинуть ногу парня, подталкивая её стопой. Температура в комнате выше, чем в разгар летнего дня. До слуха господина Чона доносятся первые постанывания сладким голосом, которые вынуждают поток наслаждения пройти по телу. Небольные царапания спины добивают ещё ярче. Если блондин прямо сейчас не прекратит это делать, то Чонгук может и не выдержать, минуя свои месяцы в одинокой холодной постели. — М-м-м... — Техен на закаливающих эмоциях начинает тереться своей грудной клеткой об мужскую, слыша бешеный стук собственного сердца. Он никогда не испытывал подобного, однако соврёт, если скажет, что это не возбуждает и не заставляет желать большего. Совершенно не так, как было в тёмной каморке несколько дней назад. Чонгук не причинит боль. Мужчина сжимает тонкую ткань футболки на парне крепче, жалея, что надел ту на подростка вчерашним вечером. Лучше бы её не было, и господин Чон смог бы вкусить все прелести потирания кожи об кожу. Техен с ним полностью согласен. Ким неожиданно прикусывает горячий язык в своём рту, когда крепкая ладонь проскальзывает к резинке свободных шорт. Порывистый толчок не заставляет себя ждать, из-за чего блондин чувствует вибрацию по всему телу, и то, как Чонгук сжимает пальцы, ощущая тоже самое. Если до этого мужчина старался отодвинуть худую коленку от своего паха, то теперь та демонстративно задевает запретную зону, чувствуя чужой стояк. Техену до побеления в глазах страшно, однако тело подаётся самостоятельно. Пальцы старшего забираются под плотную резинку длинных шорт вместе с фирменными боксерами, после чувствуя кожицу мягких ягодиц. Негромкий стон из юных уст сквозь поцелуй вырывается в тот момент, когда Чонгук сжимает пальцы, находящиеся на одной половинке. Ким чуть ли не хнычет, впервые желая продолжения. И как всё дошло до этого? Только недавно парень сидел в полицейском участке, захлёбываясь слезами, а сейчас дрожит от удовольствия в обнимку с мужчиной. — Чонгук!... — господин Чон навсегда запомнит его собственное имя, сорванное с податливых губ. Техен наконец прерывает поцелуй, не останавливаясь царапать широкую поясницу. Заглядывает в чёрные омуты, что поблёскивают странным огнём, и не перестаёт мычать, яро ощущая крепкую ладонь на своих ягодицах. — Я могу всё прекратить, — предупреждает старший, ведь понимает все страхи сломанного подростка. — Я... — Ким хныкает, утыкаясь лбом в твёрдую грудь. Техен сам себя понять не может: заходить дальше боится, но и останавливаться не желает. – Всё хорошо, Тэ, — Чонгук свободной рукой поглаживает тонкую талию, медленно приходя в себя. Он мог перейти черту. — Мне стыдно, — сокровенно признаётся юноша, радуясь, что господин Чон не может увидеть его лицо. Стеснительно до ужаса. — Чего ты стыдишься? — с улыбкой в голосе интересуется, высовывая ладонь из-под кромки шорт младшего. Тот в очередной раз тихо пискает, а затем размякает в мужских объятиях. Оказывается, Техен всю жизнь мечтал именно о них, а не о миловидной девушке под собой. Конечно, он осознал и принял эту позицию ещё пару лет назад, вот только и представить не мог, что ему нужен партнёр с такой огромной разницей в возрасте. Интересно, как бы отреагировали родители? Лучше даже не представлять. Ким тяжело вздыхает, вспоминая о висевшем вопросе: — Посмотри на меня, Чонгук, — бормочет, продолжая прятать глаза в широкой груди, — я весь такой некрасивый. Моё лицо, моё тело, мои пропорции — оставляют желать лучшего. И посмотри на себя — ты буквально Аполлон, по которому бы сохла вся моя школьная параллель, — заканчивает уже на тон выше, чтобы до господина Чона наконец дошло осознание, насколько его партнёр некрасив и плох. — Знаешь, мой герой, а ведь я абсолютно противоположного мнения, лишь с одним выражением не могу не согласиться — на твой здоровый внешний вид смотреть менее больнее, — врач заверяет на все сто один процент, он может пересчитать хрупкие рёбра, просто обняв Техена. — Я не хочу набирать... — жалеет, что вообще затронул эту тему. Лучше бы они и дальше целовались, ни о чём не думая. — Я снова стану уродом на фоне остальных. Все девочки обращают внимание исключительно на моих одноклассников, но не на меня. Когда я скинул первый десяток, то ко мне впервые подошла девушка, предложив встречаться, однако, по правде, я отказал, но не суть важно. Они общаются со мной в моём прежнем образе, Чонгук. Находясь в больнице, я уже наверняка успел набрать... — Техен затыкается на полуслове, проглатывая образовавшийся ком. Слышит в ответ тишину, а потому продолжает. — Я благодарен тебе за то, что забрал меня из того страшного здания. Я не желаю туда возвращаться, пожалуйста, — закусывает нижнюю губу, вспоминая все события, произошедшие за незначительный срок. — Тот сумасшедший врач, который унижал меня при всех и собирался...Использовать меня. Мёртвое тело Хо... — Тэ, — Чонгук резво перебивает, не давая вспоминать ужасы прошлого. Этот юноша первый на его памяти, кто пережил столько боли в белых стенах лечебницы, — я постараюсь сделать всё возможное, чтобы ты больше не видел тех стен. Буду пытаться стереть из твоей памяти весь кошмар, произошедший по вине несуразных людей. И самое главное — покажу тебе правду. — Какую ещё правду?... — спрашивает надломленным тоном. — Разве я не говорил тебе о том, что ты самый прекрасный человек во вселенной? — Чонгук медленно поглаживает тонкую талию, мысленно стараясь отогнать сцены прошлых минут. Он оставит того раскрепощённого Техена исключительно в стенах тёмной спальни. — Я не верю, как я могу быть красивым? Ты видел меня? — шепчет, находясь в чужой квартире, в незнакомой спальне в обнимку с мужчиной, кто по нескромному мнению является его партнёром. — Видел. И готов миллиарды раз любоваться твоей красотой, особенно, когда ты предстанешь в здоровом виде. Сейчас вместе с восхищением я испытываю желание помочь тебе избавиться от ужасного расстройства в твоей голове, и не важно каким образом, — целует в блондинистую макушку, чувствуя, как хрупкое тело начинает медленно колотить то ли от холода, то ли от подступающих слёз. Плакать от больных тем — естественно, а потому Чонгук надеется, что парень перестанет стыдиться и стесняться своих слёз хотя бы перед ним. Мужчина чуть отстраняется от подростка, из-за чего Ким тут же ощущает холод помещения, однако в следующий миг тёплое одеяло с головой обволакивает его дрожащее тело, согревая. — Ты же замёрзнешь без покрывала, — жалобно хнычет Техен, высовывая макушку из прежнего кокона. Оголённая мужская грудь больше не возбуждает, появляется желание ответно накрыть её толстым слоем постельного белья, дабы господин Чон не простыл, что Ким и делает. — Тэ, — начинает мужчина с заботой в голосе. Слышит вопросительное глухое мычание и продолжает, — можно... — Да, — прерывает блондин, зная, что последует далее. Сам мечтал об этом. Через мгновение мужчина сгребает в охапку подрагивающее от слёз тело, нежно целуя куда-то в светлую макушку. Никаких страстей больше нет, пришло время спокойствия и новой порции лёгких поцелуев, успокаивающих душу. Техен по-прежнему прячет лицо в крепкой груди, прячась от всего мира. С Чонгуком хорошо. Нет злых взглядов, обзывательств или ужасных картин. Есть только нужные объятия, греющие душу слова и тепло, разливающееся по телу.

***

Терпкий аромат горького кофе медленно пробирается в ноздри, вынуждая тело с той же скоростью отойти от глубокой дремоты. Последние картинки незамысловатого сна всё ещё прокручиваются на подкорке сознания, из-за чего тело не может приобрести чувство реальности и осознанности. Однако человек, одиноко лежащий в двухместной постели, абсолютно расслаблен и спокоен: нет яркого дневного освещения, которое пробивалось сквозь окно без штор многие месяцы нахождения в больнице. В те времена парень старался лечь так, чтобы решётка на окне спасала его глаза от солнечных лучей. Сейчас же, он явно довольствуется присутствием плотных штор, что погружают комнату в некий мрак. Хотя бы из-за этой причины можно проживать в этой квартире энное количество времени. Парень ещё не решил, сколько собирается здесь находиться перед тем, как подать на развод. Пока что он будет плыть по течению, ни о чём не думая. Никто из родственничков ему не помешает, благодаря их отсутствию, а потому можно сделать вдох полной грудью, наслаждаясь каждым моментом. Сонный человек лениво тянет конечности, невольно задерживая дыхание. Затем с шумным выдохом вновь расслабляется, перекатываясь на левый бок. Тонкое покрывало окутывает тело, вот только не так, как обычно. Парень резко напрягается понимая, что лежит он полностью голый. Тяжёлые веки моментально открываются, после чего юноша заглядывает под одеяло с характерным матом. На нём нет даже нижнего белья. Сон как рукой сняло, а сам человек подобрал под себя ноги, закутываясь в тонкую ткань по самую шею. Парень невольно огляделся вокруг, пытаясь вспомнить, что вообще произошло, однако в комнате он находится совершенно один. Задница изрядно заныла, подсказывая события вчерашнего времяпрепровождения. — Блядь, Юнги... — еле слышно проговаривает, после обречённо вздыхая. Сначала они приехали в квартиру старшего, затем бокал алкоголя, ещё один и ещё, а следом –последствия... Свой голос парень несомненно сорвал, пока его имели во всех позах. "Хорошее начало отношений..." — усмехается сам своим мыслям, решаясь найти виновника его нудящей пятой точки. Юноша, выбирается из пленительного одеяла, представая во всей красе: его рельефному телу всегда завидовали сверстники, вот только шрамы там и тут всё портили. Розоволосый даже не обратил на них внимания, когда заглядывал под постельное бельё. Некоторые куски бинтов всё ещё весели лохмотьями, но большая часть наверняка была сорвана ночью. На удивление, раны не саднили, что не могло не радовать. Подросток ожидал увидеть на полу разбросанную одежду, в каких-то местах даже порванную, однако спальня была убрана, даже пылинок не было видно. Розоволосый и не догадывался, что врач любит стерильный порядок. Плюс один интересный факт про Мин Юнги в копилочку. Вот только вкусный аромат кофеина по-прежнему витал в воздухе, благодаря чему можно предположить, что врач до сих пор находится где-то рядом, а в особенности, на кухне. Тогда встаёт следующий вопрос — как розоволосому предстать в нагом виде? Юноша заозирался вокруг, ища элементы одежды. В глаза бросился высокий шкаф недалеко от спального места, к нему парень и подошёл, покрываясь мурашками от прохлады. Под одеялом было гораздо теплее. Не слишком долго взирая на интерьер помещения, розоволосый отворил правую дверцу некого гардероба, тут же присвистывая: разнообразие костюмов-двоек и троек поражало. Неужели доктор Мин настолько от них зависим? Не долго думая, парень стянул один из них с деревянной вешалки, любуясь аутфитом. Хоть рост со старшим у них плюс минус одинаковый, однако в силу возраста врач чуть крупнее и мускулистее, из-за чего костюм-тройка на семнадцатилетнем подростке будет выглядеть странно и неуклюже, но других вариантов нет. Парень быстро натянул брюки, не решаясь отыскать в чужой спальне нижнее бельё, а следом застегнул рубашку и чисто из желания позлить мужчину, накинул сверху пиджак в цвет брюк. Для блага розоволосого на дверце шкафа висело зеркало, дабы он поправил растрёпанные покрашенные пряди волос, рукой зачёсывая те назад. Сам понимал, что выглядит до боли в животе смешно, но так даже лучше. Следующая цель — отыскать врача, предположительно на кухне. К сожалению, лакированных туфель в гардеробе не было, а потому приходится идти по холодному ламинату голыми стопами. Парень осторожно надавливает на ручку двери, ведующей из комнаты, чтобы не издать лишнего шума, однако в эту же секунду вспоминает, кто он такой: — Мин Юнги! — розоволосый в очередной раз срывает голосовые связки, крича на всю квартиру. Дверь размашисто отлетает, ударяясь о смежную стену с характерным хлопком. — Блядь, Пак Чимин! — до ушей доносится возмущённый знакомый голос откуда-то из глубины квартиры, аж душу ласкает. На лице играет горделивая улыбка, которую в силу расстояния мужчина не может запечатлеть на своей памяти, но прекрасно догадывается о ней. Это в характере мелкого засранца. — Сразу говори, где ты, или я продолжу выламывать остальные двери! — С той же интонацией кричит Пак, догадываясь, в какую сторону следует шагать. — На кухне, — уже менее громко добавляет Мин, жмурясь от чужого крика. Юнги не удивится, если на них пожалуются соседи за шум вначале девятого. — Очень помогло, старый старпёр, я же прекрасно ориентируюсь в твоей квартире, — также снижает тон, не забывая о новом прозвище, данном мужчине прошлым днём. — Налево поверни и иди до конца, — Юнги бы с радостью сказал неправильный маршрут, вот только зная Пака, тот бы не отстал. Чимин услужливо шагает в нужном направлении, подмечая элементы декора квартиры. Например, вот этот пейзажик можно продать за пару тысяч долларов на аукционе, что, возможно, подросток совершит в ближайшем будущем. А если захватит несколько статуэток с полочки, то хватит арендовать собственное жильё в центре Сеула на пару-тройку месяцев. Гениальный план, Пак Чимин. Но это всё потом, а в данную минуту подросток доходит до точки назначения, замечая столь знакомую мужскую фигуру, мирно попивающую ароматный кофе. — Чи... — сразу начинает диктовать обдуманную речь, однако резко замолкает на долю секунды, моментально заливаясь смехом, стоило кинуть короткий взгляд на розовое чудо. — Чё ржёшь, старпёр, — огрызается парень, строя недовольную морду. Подходит ближе, плюхаясь на стул напротив Мина. Они сидят за обеденным столом, расположенным недалеко от кухонной зоны. Всё пространство отделано в тёмных оттенках, а потому чёрный свободный свитшот на старшем сливает фигуру Юнги с мебелью. Однако Чимин не может не подметить, что домашняя одежда врачу идёт гораздо больше, нежели больничный халат и строгий костюм, в котором восседает сам Пак. — Понимаешь... — пытается перестать заливаться насмешливым хохотом, но это чересчур невыносимо. — Я догадывался, что ты не захочешь надевать предоставленную одежду возле кровати... — мужчина вновь проскальзывает взглядом по неукюжему наряду подростка, прикрывая рот рукой. Мину повезло, что он не делал глоток кофе, когда Чимин появился на пороге. — Какая ещё одежда? — Пак ярко злится, раздражаясь громкому смеху. Розоволосый точно помнит, что никаких вещей поблизости не имелось. — Чимин, — наконец затихает старший, чуть наклоняясь к подростку, — ты слепой, скажи мне? — издёвки так и льются с утреца пораньше. — Та пошёл ты, — парень цокает языком, откидываясь на спинку барного стула. Хмурит брови, понимая, что настроение испорчено в край. Лучше бы и дальше спал, наконец не просыпаясь от вошедшего санитара в белом халате с таблетками в руках. — Как самочувствие? — казалось бы, столь привычный вопрос для любого человека, но только не из уст Мин Юнги. — Хэй, дедуль, у тебя всё хорошо, головой не поехал? — Чимин вопросительно выгибает левую бровь, косо взирая на мужчину. — Где уже успел побывать спросонья, что несёшь подобный бред? — Съездил к другу и вернулся обратно, ничего необычного. — Друга не Чонгук зовут случаем? — иронично тянет, зная, что угадал. — Во-первых, какая разница, во-вторых, ты намного младше него, обращайся к Чонгуку уважительно, — привычные нотации взрослых. — Тебе же можно, так почему мне нет? — Это никак не меняет ситуацию, — утро не успело закончиться, как эти двое снова спорят. — Я твой муж, старпёр, забыл? Теперь я на равне с тобой, что печалит, ведь раньше я был выше, — Чимин закатывает глаза, параллельно постукивая указательным пальцем по деревянной поверхности, набивая некий ритм. — Я подписал контракт для твоего же блага, — пытается вбить в голову подростка правду, вот только сам до конца в неё не верит. А точно ли лишь для блага какого-то там парня, что якобы безразличен мужчине? — Приплыли тапки к берегу, — Пак шумно вздыхает, ведь по ощущениям общается с маленьким ребёнком, — то есть, когда я на этапе ''один шаг и ты всем нужен", то ты клянёшься в любви, а когда я сижу весь такой целенький и полудохлый, но здоровый, то сразу "ради блага"? А мне твоё благо сдалось? — Чимину бы закрыть рот, однако слова так и прут. — Я могу поставить подпись на документе о разводе, забрав часть твоего имущества, и зажить припеваючи, но я этого не делаю. Знаешь, почему? — тонкий палец больше не стучит по столу, погружая комнату в протяжную тишину. — Я бы не подписал контракт, если бы ничего не чувствовал, Мин Юнги, — не сложно догадаться, что полные инициалы вылетают из юных уст исключительно тогда, когда эмоции зашкаливают изнутри. — И теперь, слыша твои слова о том, что всё ради моего блага, я желаю вернуться на ту ебучую крышу, дабы повидаться со своим другом. Мёртвым другом. Врач прикрывает глаза, мысленно считая не до десяти, а до пятидесяти. Откроет рот прямо в этот момент — сломает их напряжённые отношения, держащиеся на добром слове. Проходит ровно пятьдесят секунд, перед тем, как низкий голос позовёт по имени и фамилии. Чимин бросает взгляд исподлобья, ожидая продолжения. Раны на конечностях впервые заныли. На душе тоже. — Не люблю читать романы, потому что люди не умеют говорить. Но мы не в книжке, а потому язык у нас есть, как физический, так и лингвистический. Нам повезло, для нас двоих вторым является корейским. И раз уж досталась такая привелегия, то следует использовать её по максимуму. Ранее ты начал разговор, поэтому я продолжу. Как ты думаешь, подписал бы я тот акт ответно, ничего не испытываю внутри? И я сейчас говорю не про жалость и сочувствие, — оба слишком серьёзны, оба слишком откровенны. — Прочиворечите своим словам, доктор Мин, — Чимину кажется, что он находится в казино: либо проиграешь всё, либо заберёшь главный приз. — Лишь добавляю правду. — Что ж ты раньше правдой не делился? — Делился, просто ты её не слышал. — Тяжело это всё, — парень устало опускает руки, опрокидывая голову назад. Но не рождён для серьёзных разговоров. Для него привычна ветреность жизни и лёгкость общения. — Не отрицаю, — мужчина чуть облокачивается на спинку стула, наконец делая глоток крепкого кофе. Поглядывает сквозь упавшие прядки тёмных волос, по-прежнему поражаясь внешнему виду подростка. Хотя чему удивляться, Чимин и не такое творил за несколько месяцев. И как только Чонгук с ним справлялся? Кстати, говоря о друге... — Чимин, не хотел бы ты встретиться с Техеном? — спрашивает невзначай спустя две минуты раздумий. — С Техеном? — переспрашивает Пак обыденным тоном, будто и не было прошлых фразочек, летящих к самому сердцу. Сначала было больно, затем зародилась лихая надежда на счастье. — А-а-а... — в подсознании всплыл образ светленького ровесника, что вечно ошивался рядом с господином Чоном. — Так я как бы больше не пациент больницы, как ты предлагаешь мне встретиться с ним? — выгибает бровь, наклоняясь ближе. Пак вполне не прочь повидаться с тем пареньком, Техен показался ему очень даже ничего, только замкнутый какой-то. Ничего, если уж они и встретятся, то светловолосый сможет позабыть о прежней стеснительности. — Техен живёт с Чонгуком. — Так и знал, от них за километр разило гейскими нотками, — Чимин победно поднимает уголки губ, радуясь за своего еле знакомого друга. — Мой братец нехилый уловчик забрал, я бы тоже с Чонгу... — Ты мой, сучёныш, — не даёт закончить начатое. — Любите играть в собственника, доктор Мин? — строгость и серьёзность сменились привычной манерой общения. — Потом узнаешь, — низким басом, пробирабщим до самых внутренностей. — Моя задница тебе этого не простит, поэтому сделаем так, чтобы твоя была следующей. Чтобы понять человека, войди в его положение, — Чимин недвусмысленно растягивает губы, заигрывая бровями. — Тебе семнадцать, сучёныш, я не трахаюсь с малолетками, — откровенно лжёт, дабы побесить розоволосого. — Да что ты лепечешь, старый старпёр? Рюмка, две и ты во мне, — снова рифмует, не стыдясь разбрасываться словами. — Сам подтвердил, что я, а не ты, — Мин отзеркаливает ухмылку младшего, вспоминая минуты последней ночи. — Осмелюсь поспорить, но не сейчас. Лучше не следует задумываться об этом, мало ли, успеешь известить прямо на этом стуле прежде, чем дойдёшь до постели, — Пак расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки, перед этим кинув пиджак на соседнюю сидушку. В этих скафандрах можно упариться даже зимой. — Так когда я могу встретиться с Техеном? — Хоть сейчас, — Мин мысленно предполагает, что с ним сделает друг, если Юнги закинет Чимина к нему на квартиру по пути на работу. Оставлять розоволосого школьника одного в своём месте жительства страшно, ведь тот моментально перекопает всё вверх дном, а так пусть дом Гука. Если Чон начнёт препираться, то у старшего всегда есть в телефоне замечательное фото, сделанное в семь утра сегодняшнего утра. Из Мин Юнги вышел самый лучший и надёжный друг. — Тогда поехали, незачем мне гнить с тобой в душной обстановке, — Пак спрыгивает с барного стула, делая первый шаг по направлению к спальне. — Для начала переоденься, дурень, — слышит насмешливый крик в спину, поднимая в ответ средний палец.

***

Дорогая сумка известного бренда, подаренная, как оказалось, лживым мужем на прошлый день рождения, летит на односпальную кровать гостиничного номера. Молодая женщина недовольно цокает языком, а после обречённо вздыхает. Она так устала. Сколько это может продолжаться? Девушка поистине запуталась в себе, не зная, чего желает на самом деле. В первую очередь безоговорочно стоит счастье её дочери, а уже после все насущные проблемы. Как юная мама ребёнка, она будет честна — иногда хочется побыть одной, где нет ни дитя, ни прицепившегося мужчины. И как раз-таки он является главной причиной её недуга. Она не успела нормально расстаться с мужем, как появился знакомый. И ладно, если бы он поговорил и ушёл, но нет, мужчина отвёз женщину с ребёнком в абсолютно неизведанную страну, где все разговаривают на иностранном языке. По правде говоря, юная девушка на эмоциях собственноручно согласилась на такой необдуманный шаг, о котором теперь жалеет. Но ведь оставаться в одинокой квартире богатого мужа, что оказался полным мудаком, — тоже не дело. И что делать? Пытаться прижиться с новым человеком, благодаря которому счастлива её дочь? Или же попытаться во второй раз сбежать, оставшись без денег? Выбор очевиден, однако пробивает на горькие слёзы отчаяния. Взрослая жизнь оказалась не сложной. Она оказалась самым страшным кошмаром. — Роа! — мужской голос в который раз зовёт женщину по имени, на что та лишь жмурит глаза и сводит брови к переносице, мечтая побыть хотя бы пару секунд в одиночестве. — Мамочка... — малышка подбегает к матери, дёргая её за пальчик, дабы Роа обратила внимание. — Да, Хэрин? — выходит чересчур измученно. Женщина присаживается на корточки, чтобы быть на равне с дочерью и всем нутром ощущает, как человек, стоящий позади, прожигает её спину взглядом. — Ты не заболела? — с беспокойством в голосе интересуется малышка, а светлые глазки-бусинки начинают опечаленно поблёскивать. — Всё хорошо, милая, иди в свою комнатку, хорошо? — Роа ласково целует девочку в кончик носика, уложив обе ладони на маленькие плечики Хэрин. Ребёнок коротко кивает, закусив подрагивающую нижнюю губу, а следом скрывается за дверьми детской спальни. Мужчине с женщиной повезло, что в их отеле присутствовали номера со специально отведённой детской. И, к счастью для матери, администрация любезно предоставила две одноместные кровати, вместо привычной двухспальной. Роа сидит в таком положении ещё минуту, наслаждаясь тишиной. Продолжает ощущать прожигающий взгляд за спиной, однако делает вид, что находится в номере одна: сначала выпрямляется в ногах, а следом расстёгивает пуговицы классического пальто, желая избавиться от жаркого элемента одежды. Освобождает левую руку от длинного рукава, в ту же секунду чувствуя, как кто-то придерживает пальто сзади. — Сокджин, — женщина не двигается, слыша тяжёлое дыхание Кима. —Роа... — бывший учитель ответно замирает, чувствуя на себе всю напряжённость момента. Понимает, что юная девушка раздражена. — Позволь мне просто помочь тебе снять пальто. — А дальше что? — Гонрезво разворачивается корпусом, уверенно заглядывая прямо в мужские глаза. Те выглядят сейчас так разбито и безысходно, но женщина не поведётся на этот взгляд снова. — Я уйду играть с Хэрин, а ты наконец сможешь расслабиться, — Джин понуро опускает руки, с надеждой смотря в чужие омуты. Ему тоже нелегко. Он также не знает, как быть дальше. — Не подходи к моей дочери, — зло цедит девушка, видя самую настоящую растерянность на знакомом лице. — Я знаю, что ты желаешь заполучить её доверие, чтобы шантажировать меня, Сокджин. Если раньше я велась на все твои ласки и поцелуи, то больше – нет. Уходи из моей жизни, пожалуйста, я не хочу тебя видеть, — в этот миг разбиваются одновременно три сердца: двух взрослых и маленькой девочки, подслушивающей разговор старших. Неужели дядя Джин играл с ней ради выгоды? Нет, Хэрин не верит в это, Сокджин не такой! — Почему ты решила, что я буду шантажировать тебя? Я давал поводы так думать о себе? — бывший учитель в серьёз не понимает, где успел так провиниться. Он чувствовал некую симпатию к юной девушке и желание помочь ей и её дочери, не более. Сам ведь пострадал от рук мерзкого мужа Роа. — Вы все одинаковые, Сокджин. Сначала клянётесь мир к ногам положить, а после, когда появляется совместный ребёнок, бросаете или изменяете на стороне. Ты ведь прекрасно знал о том, что у Намджуна есть жена, так почему продолжал заниматься с ним любовью? Ты мудак, Джин, — девушка выплёвывает последние слова, вытирая мизинцем подступившую влагу с лица. — Ты права, Роа, я мудак, — Джин прекрасно осознаёт все прошлые ошибки, — мудак, который не видел реальности из-за влюблённости во взрослого мужика, — отрезвляюще добавляет. — И я именно тот мудак, который понял, каким ужасным человеком был в прошлом и ненароком начавший испытывать чувства к бывшей жене своего объекта симпатии. — Самому не противно? — спрашивает с надломленным голосом, не выдерживая всего накопившегося. Разрыдаться бы в объятиях правильного человека. — Противно, даже слишком. Особенно от понимания того, что изменить ничего не могу. — С чем я тебя и поздравляю, Ким Сокджин. Концовка книги не меняется, сколько бы раз ты её не перечитывал. — Позволь мне доказать обратное, — мужчина касается рукой тонких пальцев, однако девушка сразу отдёргивает руку. — Второй шанс просят только слабаки, — подрагивающие ресницы, мокрые от влаги глаза, аккуратный носик, в меру пухлые губы, и как только раньше Джин не замечал неописуемую красоту матери Хэрин? — А самые сильные его дают, — тихо добавляет, понимая, что если не добьётся его сейчас, то впереди есть вся оставшаяся жизнь. Сокджин оставит исключительно в том случае, если женщина станет счастлива с другим. — "Каждому человеку, которому ты даришь доверие, ты даешь в руки нож. Им он может тебя защитить или уничтожить." Слышал про такое выражение? Даже если нет, то я всё равно скажу — при варианте "или" шансы ровно по половине сотни. Намджун проиграл, уничтожив нашу семью, тогда для тебя предоставляется второй вариант уже с вероятностью в сто процентов. Но, Сокджин, сможешь ли ты оправдать его? Сразу предупреждаю, я буду требовать того, когда нам не придёт палка, на которую крепится детская качалка, и вместо неё мы поочерёдно будем на весу раскачивать качельку, чтобы ребёнок был счастлив, даже если мы устали после забитого дня. — Твоё красноречие заставляет восхищаться тобой ещё сильнее, — Джин не может не налюбоваться красотой женщины с богатым запасом слов. — Исходя из всех твоих мыслей, я не ошибусь, если предположу, что ты даёшь мне шанс? — сердце волнительно замирает. — Сначала ответь на поставленный вопрос. — Смогу оправдать. И докажу это каждым своим мельчайшим поступком, — в чужих словах нет ни доли лжи. Роа старается в это верить. — Если ты совершишь единую маленькую оплошность, то тот самый нож окажется в твоём сердце, — грубо, но доходчиво. — Поверь, нож я не получу, а вот стрелу зарождающейся любви уловил совсем недавно, — Ким может показаться очень наглым, прося разрешение на следующее действие. — Роа, можно... — Нет, Сокджин, ты ещё не заслужил, — девушка в конце концов скидывает надоедливое пальто, что вскоре любезно оказалось на крючке, благодаря мужчине. — Роа, ты куда? — бывший врач наблюдает за тем, как Гон уверенно отходит от него, шагая в глубь отельного номера. — Поправить макияж, — кратко отвечает, скрывая просящуюся улыбку. Почему она вообще улыбается? — Спасибо! — ласковым тоном благодарят в ответ за предоставленный шанс на зарождающиеся отношения. — Idiot, — на чистом английском в ответ. Роа не знает, поступает она сейчас правильно или нет. Сердце подсказывало, что дать шанс не так страшно, а ему нужно верить. Девушка не шутила, когда заверяла про единую оплошность со стороны мужчины. Хоть слезинка с лица Хэрин упадёт из-за Сокджина — в первую очередь тот получит обещанный нож, а после полное исчезновение двух красивых дам из его жизни. Девочка, подслушивающая за дверью, глотает очередной всхлип, но теперь уже счастья и облегчения. Эти взрослые такие глупые.

***

Запах лекарств, витающий в воздухе, такой родной. Работая в этом месте столько лет, невозможно не привыкнуть к нему, хотя некоторых сотрудников больницы до сих пор подташнивает. Когда буквально живёшь работой, несмотря на все её трудности, то такая незначительная деталь вовсе не привлекает внимание. Однако сейчас мужчина, размеренной походкой шагающий по кафельному полу, открывает новые двери: он больше не желает торопиться на работу в шесть утра, чтобы уйти в девять вечера. В груди с недавних пор зародилось необыкновенное желание возвращаться домой пораньше или вовсе оставаться там, никуда не уходя. Когда есть тот, ради которого хочется вернуться, жизнь играет поистине яркими и новыми красками. Мужчина совершенно забыл, каково это. Хотя невозможно забыть то, чего никогда не было. В своих прошлых отношениях, которые продлились довольно долго, сотрудник больницы не был на сто процентов счастлив. К сожалению, понимание приходит только тогда, когда находишь своего человека. Когда ценишь отношения не только ты, а вы оба. В этом и заключается вся любовь. На подкорке сознания мужчина понимал это и принимал год назад, упорно веря в то, что партнёр испытывает его чувства ответно. Кто же знал, что правда больнее. И как, будучи психологом, он не смог заметить чужой лжи? Верно говорят, любовь дурманит мозг. Влюблённых не судят. Однако мужчина всю жизнь добавлял ко всем подобным высказываниям всего одну фразу — "пока это не переходит границы". Наглядный тому пример – случаи психов: один из возлюбленных настолько мечтает быть вместе с человеком, что убивает того, съедая части тела партнёра. Влюблённых не судят, не так ли?

Пока это не переходит границы.

Столь странное размышление, вызывающее тошнотворное чувство внизу живота. Мысли снова заруливают не в ту сторону. И как мужчина пришёл к таким умозаключениям, вспоминая о любимом человеке? У сотрудника больницы закрадываются сомнительные подозрения насчёт самого себя... "Ради всего святого, выкинь ты этот бред из головы. Какой ещё к чёрту каннибализм, Чон Чонгук?" — мысленно ругает сам себя, возвращаясь в реальность. — Здравствуйте, господин Чон, — какой-то знакомый голос зовёт психолога со спины. Мужчина резко разворачивается, прекращая шагать по узкому коридору. Замечает одного из своих пациентов, благодаря кому на лице появляется приветственная улыбка. — Привет, Лин Чжэ, как ты себя чувствуешь? — обращается к брюнету с выделяющимися зелёными глазами. Раньше бы Чонгук мог уверенно сказать, что те очень красивы, вот только теперь центром вселенной стали родные медовые. — Со мной всё хорошо, спасибо, остальные врачи также положительно обо мне отзываются. А как Ваше самочувствие? Вас не было пару дней, — на лице пятнадцатилетнего парня играет лучезарная улыбка, ведь господина Чона любили все его пациенты. Тот был добрым и всегда ласково обращался с пациентами, вследствие чего те чувствовали себя расслабленно на приёмах в кабинете, отведённом непосредственно для разговоров с психологами. — Я брал выходные не из-за болезни, Лин Чжэ, не волнуйся, — Чонгук по привычке засовывает обе руки в карманы белоснежного кармана, разговаривая мягким голосом. — Разрешите поинтересоваться причиной, господин Чон? — уже более низким тоном спрашивает любопытный подросток, наклоняя голову в бок. — Я стал счастливым. — И как мне понимать Ваши слова? — Лин округляет глаза, удивлённый таким ответом. — А над этим ты как раз-таки и подумаешь, а после расскажешь о своих догадках на приёме, — мужчина мастерски увернулся от неудобных вопросов, не давая поводов для распространения слухов о своей личной жизни. Она не для чужих ушей. — Ладно Вам, господин Чон, хорошего дня! — брюнет слегка опускает голову, делая вежливый поклон, чтобы следом скрыться за стенами больницы, получив в ответ прощание от врача. Что ж, Лин Чжэ спас Чонгука от глупых мыслей. Правильно говорят, глубоко задумываться опасно. У мужчины появился новый повод корить себя в ближайшие часы за дурацкие мысли. Спустя короткие пять минут, врач оказывается напротив двери одного из членов администрации больницы, куда изначально господин Чон держал путь. Три коротких стука с последующим "войдите" и мужчина отворяет дверь, проходя внутрь кабинета. Стены абсолютно знакомые, а потому чувство дискомфорта отсутствует напрочь. За многие годы работы в лечебнице, психолог успел немало раз побывать в этой части здания. — Здравствуйте, господин Чон, вы меня звали? — здоровается врач, присаживаясь на стул напротив однофамильца средних лет. — Здравствуй, Чонгук, верно, — обычно занятой человек отвлекается от бумаг, бросая взгляд на своего сотрудника и параллельно складывая руки на столешнице. — Я хотел бы рассказать тебе о последних событиях, изменениях в порядке и о другой накопившейся информации за последний месяц, — задумчиво тянет, листая бумаги с отчётами. — Я Вас внимательно слушаю, — ответил серьёзным тоном, как следует вести диалог с начальством. — Итак, Чонгук, для начала сообщу о том, что уволился Ким Сокджин, Ли Вэй и под вопросом Ким Намджун. — Про Ким Сокджина я слышал, а вот про миссис Вэй нет, — об увольнении пожилой женщины слышать было больно. Она была чуть ли не правой рукой психолога. — Ли Вэй ушла в силу своего возраста. Сказала, что работа была уже не по силе, не будем осуждать её за принятое решение. — Вы не так меня поняли, господин Чон. Я вовсе не осуждаю её за увольнение, даже наоборот рад, что тётушка Вэй решилась отдохнуть за долгие десятки лет работы в больнице, — Чонгук по-доброму улыбается, вспоминая пожилую женщину. Та в какой-то степени заменила ему мать, настолько мадам Ли относилась к врачу, как ко своему сыну. Мужчине следует навестить её в ближайшие дни. — Рад это слышать. Тогда давайте перейдём к Ким Намджуну, раз новость об увольнении учителя Кима не показалась Вам столь важной, — член администрации наклонился чуть ближе к работнику, переходя на шёпот. — Скажи, Чонгук, что произошло? Я знаю, что ты замешан в этом деле, — врач напряжённо сглотнул, раскрывая всё своё внутреннее волнение. Стоит ли сказать правду или сугубо обойти личную тему? — Мне тяжело объяснить всю ситуацию, господин Чон... — Это как-то связано с пациентом Ким Техеном? — всё тем же шёпотом интересуется мужчина, видя промелькнувшее удивление в чужом взгляде. — По глазам вижу, что да. Сначала ты забрал паренька из больницы на прогулку, а потом решительно наплевав на все правила и выговоры, забрал к себе домой. У меня имеются догадки по поводу происходящего, вот только хочу, чтобы ты подтвердил их сам. Не бойся, я не осужу, ты ведь знаешь меня, — на лице старшего играет хитрая улыбка, словно тот приходился врачу забавным дедушкой с некультурным юмором. Этот человек всегда вызывал доверие у врача, однако правила поведения не давали разговаривать более вольным тоном. — Господин Чон, давайте оставим мою личную жизнь в стенах моей квартиры? — с ответной интонацией в голосе предложил Чонгук, надеясь услышать согласие. — Нет-нет-нет, Чон, мне не нравится такой исход событий. Давай так, ты делишься правдой, а я даю согласие на выписку Ким Техена из больницы, как сделал с Чимином сегодняшним утром, — предложение звучит, как красный флаг для быка. — Что за халатность по отношению к пациентам, господин Чон? И как Вы вообще подписали те бумаги, я понять не могу... — младший бросает удивлённый взгляд исподлобья, наклоняясь ещё ближе. Расстояние между двумя телами исчисляется четырьмя десятками сантиметров, а потому их разговор больше похож на беседу старых добрых друзей. Как же Чон Чонгук офигел, если мягко выражаться, когда, во-первых, его захудалый друг припёрся к нему в квартиру в девять утра вместе с его пациентом, во-вторых, когда Мин признался в том, что Чимина выписали из больницы, даже не спросив об этом Чонгука, который без пяти минут является лечащим психологом Пака и, в-третьих, когда из уст вылетела весточка о браке с розоволосым пациентом. Техен, сидящий рядом и до этого попивавший молоко из трубочки, на равне с господином Чоном открывал рот шире и шире, слушая слова сладкой парочки. Мало того, Чимин налетел на Кима, будто те дружили с самого рождения и знали о друг друге всё. Радостный возглас "привет, дружище!" будет отпечатываться в памяти блондина весь оставшийся день. Закончилось всё веселье тем, что подростки остались одни дома, не без любезно предоставленной взору Чонгука фотографии в телефоне доктора Мина, за которую первый пообещал убить друга в ближайшем будущем. Господин Чон поседеет, не дожив до тридцати. — Приди в себя, — член администрации в какой раз машет рукой перед чужим нечитаемым выражением лица. — Ах, да, простите, — Чонгук незаметно матает головой из стороны в сторону, вновь возвращаясь в реальность. Во второй раз за день летает в облаках. Хотя нет, в третий: первый был тогда, когда парень с медовой кожей мило посапывал на его груди ранним утром, второй совершенно недавно в коридоре и третий секундами ранее. — Как тебе моё предложение, Чонгук, ты так и не ответил? — Господин Чон, вы сейчас серьёзно? — младший иронично взирает в очи напротив, сомневаясь словам мужчины. — Ты же сам знаешь, что я люблю помогать возлюбленным парочкам. — Вы так проницательны, — невзначай цокает языком, моргая пару раз. — Признаёшь, что Техен тебе нравится? — старший господин Чон хитро улыбается, никак не смущаясь факту, что и Юнги, и Чонгук выбрали партнёров своего пола. Что только сам мужчина не творил в юности. Может, он так лояльно относится к подобным ситуациям из-за того, что в свои нехилые годы один? — Вы ошибаетесь. Он больше, чем "нравится", — со всей серьёзностью в голосе признаётся, диктуя полную правду. — Рад за вас, Чонгук. Только прошу, не издевайся над парнем, он всё ещё подросток, — член администрации наконец откидывается на спинку кресла, получив то, что хотел. — Как я могу обидеть это чудо? Вы видели его... — Всё-всё-всё, ступай обратно, а то слушать про всю красоту парнишки не осмелюсь, мало ли, влюблюсь ещё, — старший Чон вспёлскивает рукой в воздухе, указывая на выход. — А как же все остальные события? — Чонгук удивлённо приподнимается с сиденья, продолжая взирать в хитрые глаза. — Мой помощник принесёт тебе все документы. Поменялись незначительные правила, не кипишуй. Всё, давай, топай отсюда. В порции документов также будет находиться заключение о выписке Ким Техена, осталась твоя подпись. Выбор за тобой, Чонгук, удачи. — Мужчина средних лет скрывает улыбку, спрятав её за опустившейся головой, якобы для чтения важных документов. — Вы знали всё заранее, господин Чон, так нечестно, — младший по-доброму возмущается, внутренне выдыхая с облегчением такому завершению диалога с начальством. — Не без этого. Счастья вам, ребята — добавляет на прощание, ухмыляясь собственным мыслям. Нет времени расслабляться, впереди ещё куча работы. — И Вам, господин Мингу. Спасибо. Кто бы что не говорил, а Техену крупно повезло с Чонгуком.