Lionize

Быстрые уверенные шаги эхом разносятся по коридору на третьем этаже. В этой части больницы больше не жарко, как месяц назад и кондиционеры перестали использоваться для охлаждения. Теперь есть только желание включить обогреватель на максимум и подержать ледяные руки под кипятком рано утром. Однако никакая погода за окном сейчас не волнует уверенного в своих действиях парня. Он целую ночь обдумывал всю ситуацию и всё же пришёл, как ему казалось, к лучшему решению. Зачем искать компромисс и выяснять отношения, если можно просто забыть обо всём, что было? В этом и заключалось гениальная идея подростка. До нужного места остаётся всего каких-то пару шагов, от чего в горле появляется ком сомнения. А правильно ли он поступает? Может всё же развернуться назад и уйти к себе в комнату, где дышать уже просто невыносимо. Но тогда это посягнёт на гордость парня и в принципе на его самооценку. Нет неправильного решения, каждое приводит к какому-то результату, а значит, что все они правильные. Рука привычно тянется к ручке белой двери, после чего та отворяется. Юноша быстро проскальзывает внутрь, пока былая решимость всё еще не покинула тело парня. Дверь тут же громко захлопывается от образовавшегося сквозняка из-за открытого окна, однако никто не обращает на это внимание. На чёрном кожаном кресло-стуле восседает тридцатидвухлетний мужчина, что-то тщательно пишущий в привычных документах. Врач мигом переводит взгляд на вошедшего, сразу изгибая бровь от непонимания. – Чимин? – звучит слегка удивлённо. Пак ничего не отвечает, а лишь ближе подходит к тяжёлому столу, со звоном опуская ладони на столешницу. – Мин Юнги, давай забудем всё, что было между нами, – выпаливает он на одном дыхании, заглядывая прямо в чужие глаза. Те раскрываются ещё шире, не ожидая услышать нечто подобное. – Чимин, ты сейчас серьёзно? – Абсолютно. Мужчина хмурит брови, раздумывая о своём не больше минуты, однако подросток успевает за это время накрутить себя и пожалеть о сказанном. – То есть, ты сам предложил мне быть с тобой месяц, получив моё согласие чуть ли не шантажом; заключил эту чёртову сделку своими губами, а перед всем этим в кабинете... – Да, – Чимин не желает дослушивать продолжение, тут же перебивая доктора. Хоть он и пытался ответить утвердительно и твёрдо, однако Юнги отчётливо смог расслышать нотки неуверенности в этом голосе. Мужчина иронично хмыкает, а после добавляет: – И что ты желаешь услышать от меня? "Да, давай, конечно" или "Нет, Чимин, за свои слова нужно отвечать"? – Пак закусывает нижнюю губу, не найдя, что ответить и лишь продолжает прожигать глаза человека напротив своими. – Не можешь признать, что желаешь остаться со мной? – растягивает в нахальной улыбке уголки губ Мин. – Что Вы несёте, – Чимин показательно морщится, однако что-то внутри противоречит его чувствам. "Хочу" – просится вырваться, однако парень не может признаться в этом даже себе, что уж говорить о мужчине. – Тогда... – врач медлит пару секунд, а затем резко тянет подростка за воротник футболки к себе, прислоняясь к чужим губам. Пак сначала мычит в протесте, но уже спустя пару мгновений расслаблено прикрывает глаза, чувствуя горячий язык в своём рту. Он вновь поддался этим умелым губам, которые за свой продолжительный возраст сменили явно не одного партнёра, но и парень не далеко ушёл. Пусть ему только через пару месяцев исполняется восемнадцать, что сделает его совершеннолетним, однако в постели Чимина побывал не один человек, начиная от пятнадцати лет, заканчивая двадцати пяти. Но Юнги это что-то иное и неизведанное, с ним хочется иначе. Не просто спать вместе по ночам, принося сексуальное удовольствие, а вместе жить, искренне заботясь друг о друге и по-настоящему любя. – Ты всё ещё желаешь прекратить это? – мужчина отстраняется, заглядывая в юные, но одновременно и взрослые глаза напротив. – Я... – Чимин не находит что ответить, а потому из его уст вылетает лишь очень неуместный сейчас подкат. – Мин Юнги, а Вы случайно не скатерть? Тогда почему я хочу расстелить Вас на этом столе? – Блять, Чимин, – врач кусает белыми зубами пухлую нижнюю губу младшего, следом добавляя совсем шёпотом. – Я тебя сейчас расстелю на этом чёртовом столе, сучёныш, – вновь припадает к опалённому рту Пака, тут же переплетая мокрые языки. В стенах одинокого кабинета на третьем этаже раздаётся протяжный полустон Чимина, из-за чего кадык в штанах Мина дёргается, и он лишь глубже пихает свой язык в полость рта младшего. Рука Пака укладывается на выпирающую ширинку старшего, чуть надавливая и вызывая строгий рык у врача. Тот сжимает бледно-розовые волосы в охапку, оттягивая те назад. Чимин чуть ли не стоит на коленях на столе, и если кто-то зайдёт, то эта картина застынет у вошедшего ещё надолго. Мужчина кладёт крепкие ладони на ягодицы парня и рывком тянет те на себя, из-за чего Пак плюхается на колени Мина, тут же протираясь своим стояком о чужой. У обоих по телу проходит импульс удовольствия, после чего Чимин имитирует два толчка, заставляя мужчину больно прикусить язык младшего. Руки сжимают две округлые половинки сильнее, однако Чимин не желает отставать, массируя паховую зону врача. Градус в кабинете повышается за секунду, а ненужные элементы одежды распыляют кожу. У обоих в мыслях пожар и желание продолжить, которому сопротивляться невозможно. Правая рука Мина медленно проскальзывает между сексуально обтягивающих джинс Пака, тут же прикасаясь к горячей коже на ягодицах. Те мигом напрягаются, ощущая ледяные пальцы на себе и Чимин нежеланно отстраняется от губ старшего из-за нехватки воздуха. Они оба затуманено заглядывают друг другу в глаза, находя в них лишь удовлетворение и громко дышат от возбуждения. Длинные и тонкие пальцы доктора проходят по тугой дырочке Чимина, заставляя его глаза предательски закатиться назад от ощущений. Мин, не отрываясь, продолжает глядеть в них, наблюдая за реакцией парня, когда два пальца оказываются внутри без подготовки. – Ммм! – раздаётся громкий стон Пака по всему кабинету, вызывая желанную улыбку на лице старшего. – Будешь знать, что последует после таких бредовых идей, Чимин~и. – Если после каждых моих решений будет такой результат, то я каждый день буду придумывать что-то новое, – парень громко стонет, ощущая третий палец внутри себя. Мин специально прокручивает их пару раз, лаская слух приятными стонами, а затем резко высовывает, слыша ещё один звонкий звук. – Не убирай, – слышит шёпот желание из чужих уст, в то время как глаза Чимина крепко сжаты от процесса. Юнги нравится видеть этого дерзкого мальчика на своих коленях, в своём кабинете и так приятного стонущего, когда его пальцы находятся внутри. И кто такой Мин Юнги, чтобы отказать в просьбе своего мальчика? Поэтому сразу три пальца вновь резко входят внутрь, вырывая очередной звон. Рука младшего на чужом паху сжимается крепче, заставляя ладонь на своих ягодицах надавливать глубже. – Юнг~и... – вырывается имя старшего, в то время, как свободная рука Пака обхватывает шею врача, притягивая к себе. – Что-то не так, Чимин-и? – соблазнительно шепчет прямо в ухо подростка мужчина, наслаждаясь состоянием парня. – Куда же подевалась твоя былая уверенность? – Я не з-знаю! – его голос срывается на последнем слове, чувствуя очередные толчки и горячую сперму на нижнем белье. – Ты так просто течёшь, мой сучёныш, – ласкает языком мочку уха младшего. – Только с тобой, – парень приоткрывает глаза, растягивая уголки губ. – Я польщён, – вновь припадает к опухшим от поцелуев губам, не убирая пальцы из младшего. Они горячо целуются до нехватки воздуха, не желая прекращать это, однако всё же стоит. Чимин не закрывал дверь на замок, а значит, что в любой момент она может отвориться и у них появятся очень большие проблемы. – Нужно заканчивать, я не хочу, чтобы кто-то видел такого разгорячённого тебя, – Мин со звоном отстраняется, одновременно резко высовывая пальцы из промежности Пака, забирая последний на сегодня, сладкий стон. – Да... – Чимин падает лбом на чужое плечо, ощущая, как крепкая ладонь поглаживает вход младшего, словно извиняясь, что всё произошло резко и без подготовки. Мужчина на секунду высовывает руку из узких джинс парня, из-за чего тот недовольно трётся лбом, однако сразу вновь ощущает ладонь на своих половинках, но уже с влажной салфеткой. Рука медленно стирает природные следы их близости с тела Пака. – Лучшая скатерть в моей жизни, – несёт послеоргазменный бред парень. – Сучёныш, – цедит сквозь зубы Мин, однако злобы в этой фразе абсолютно нет. Мужчина быстро заканчивает убирать естественные выделения, кидая салфетку в урну под столом, а следом летит и вторая, после пальцев старшего. – Что ты там говорил в начале? – решается переспросить Чимина Юнги. – Что я хочу с тобой встречаться, – сдаётся парень. – То-то же, – улыбается Мин, в последний раз мазнув губами по родным. – Бегом на выход! – Мужчина ударяет обеими ладонями по заднице Пака, из-за чего тот шипит. – Эй, у меня теперь из-за тебя задница ноет! – бросает пронзительный взгляд. – Бегом на завтрак. – Не слушает слова парня Мин, вставая следом за Чимином. – Уже бегу, – шипит, насупившись, Пак, но всё же подходит к двери. – Прощайте, злобная скатерть, – младший показательно высовывает язык, мигом покидая кабинет, ведь знает, что за такое в него может прилететь вся канцелярия с тяжёлого стола. – Сучёныш, – в очередной раз бросает Юнги, однако спустя пару секунд также покидает жаркий кабинет. Они идут в разные стороны, но при этом направление держат одно и тоже – ванная комната.

***

Ночь. Удивление. Страх. Настенные часы играют ритмичную мелодию сквозь закрытую дверь уже несколько часов, создавая более уютную атмосферу. Под этот монотонный звук спать приятнее, ведь в детстве, когда мальчик навещал свою бабушку в обустроенной деревушке, в доме были похожие часы, а потому привычный ритм расслабляет организм от насыщенной жизни. Окна завешены плотными шторами, однако через узкую щель всё же проскальзывает ночной свет полной, как идеальный круг, луны. Та сегодня вечером была оранжево-красной и приковывала взгляд каждого человека Сеула, вызывая удивлённые вздохи. Блондинистый парень, как и все, заворожённо наблюдал за этим прекрасным явлением, делясь впечатлениями с человеком рядом. Не зря говорят, что всю красоту луны замечают только влюблённые. Второй человек не мог не согласиться с невероятной красотой, однако его тёмные очи не были направлены в небо. Перед ним стоял кто-то в тысячи и миллионы раз лучше, нежели ночное светило. Тогда из-за чего этот человек так не любил себя, если он прекрасен? Внутри него собрались все самые лучшие качества: доброта, спрятанная под маской дерзости; излишняя трогательность, которая идеально ему подходила; милая смущённость на прекрасном личике, из-за которой появляется желание притянуть человека к себе и зарыться лицом в мягкие волосы. Старший, который в будущем станет опорой для младшего, обязательно покажет все изящества и красоту любимого человека, предназначенного самой судьбой. Они пройдут весь путь от яркой луны до белого камня вместе рука об руку, помогая друг другу и поддерживая во всём, но, а пока-что, младший сладко спит, мило посапывая носиком в новой для него квартире. Его поза чем-то напоминает эмбриона, однако верхняя нога вытянута, а обе руки крепко прижимают подушку к груди. Странный сон про кота-демона резко обрывается, когда до слуха доносится пронзительный трезвон. Глаза жмурятся крепче, а подушка оказывается сверху уха, стараясь убрать раздражающий шум. Парень тормошит одеяло, чувствуя холодный воздух, скользящий по голым стопам и сильнее прижимает мягкую подушку, с каждой секундой всё больше приходя в сознание. Мысли собираются в кучу, и он тут же понимает, что сейчас нежится не в своей тёплой кроватке, а в совершенно чужой. Глаза мигом распахиваются, подтверждая реальность и сразу закрываются обратно. "Пускай господин Чон откроет" – недовольно думает подросток, раздражаясь от навязчивого ночного посетителя. Однако ни через десять секунд, ни через минуту трезвон не прекращается, заставляя во второй раз недовольно раскрыть тяжёлые веки. В голове проскальзывает мысль, что это может быть Чонгук, который непонятно зачем вышел ночью на улицу и забыл ключи. Юноша сонно садится на кровать, ощущая птичье гнездо на голове. Один его глаз закрыт и до сих пор где-то далеко видит тот самый сон про кота-демона, а второй прищурен и старается привыкнуть к свету. Босые стопы касаются холодного пола, вызывая табун мурашек по всему телу и заставляя немного взбодриться. Парень забывает про тапочки, которые были любезно предоставлены перед сном, и тихими шагами топает в сторону входной двери. Сначала подросток по привычке поворачивает направо, ведь в его доме выход всегда располагался там, однако после того, как лоб болюче сталкивается с твёрдой стеной, юноша продирает второй глаз, шипя от боли и стараясь прийти в себя. Сонное тело спустя пару секунд, сопровождающиеся мерзким шумом, всё же разворачивается назад, идя уже в правильном направлении. Рука тянется к дверной ручке, не удосужившись проверить, кто стоит по ту сторону, однако дверь не открывается. Трезвон мигом прекращается, ожидая, когда человека пропустят, и уже спустя минуту, после того, как невыспавшийся человек смог разобраться в замке, дверь отворяется. Всю сонную дымку как рукой снимает, когда перед парнем оказывается не привычный силуэт господина Чона, а какого-то слишком белого и смутно знакомого человека. – Вы кто?... – с опаской произносит подросток, пятясь назад. Улыбка с идеально кукольного лица человека пропадает, когда он понимает, что дверь ему открыл далеко не тот, кого он ожидал увидеть. – Чонгук здесь больше не живёт? – хмуро интересуется, понимая, что точно не ошибся адресом. – Живёт... – заикаясь, отвечает юноша, испуганно глядя на гостя, который старше его примерно лет на пять шесть. У этого человека очень красивые черты лица, не то что у парня. Белые волосы, такого же цвета кожа и зеркально-голубые глаза, притягивающие к себе взгляд, идеально гармонировали вместе. – Мальчик, ты кто такой? – сонный подросток хмурится от такого обращения к себе. – Я не мальчик, мне скоро восемнадцать! – А мне двадцать пять, мелочь, – блондин оказывается тем ещё грубияном, из-за чего все положительные впечатления о внешности мигом улетучиваются. – Я не спрашивал Ваш возраст, – язвит парень. – Что Вам нужно от господина Чона? – Погоди... – белокурый удивлённо раскрывает глаза, подходя ближе к подростку, что тому очень не нравится, ведь неизвестный ему человек перешагнул порог квартиры. – Ты же Тихон или как там тебя, – он поднимает подбородок парня, стараясь разглядеть его лицо в ночных лучах луны. – Отпустите меня! – громко кричит, надеясь, что господин Чон выйдет из своей комнаты и поможет ему, однако ничего не происходит, а потому, кроме как больно ударить по руке красивого парня, он больше ничего не находит. – Да, это точно ты! Тот который помешал мне! – незнакомец ещё сильнее сжимает подбородок Кима в своей руке, наблюдая, как лицо младшего морщится, стараясь вырваться. – Ворвался к нам в кабинет, а после расплакался, как жалкая потаскуха и убежал, а Гук-и поспешил за тобой, портя все мои планы, – голубоглазый блондин начинает злиться, а до Техена медленно начинает доходить. Звонкая пощёчина прилетает в лицо нежданного гостя, а хватка на подбородке сразу расслабляется. Ким тут же отходит на несколько метров. – Отстань от меня и от господина Чона! – кричит Техен, в то время, как на форфоровой коже проявляется красный след ладони. Блондин больно ухватился рукой к воспалившемуся месту, а сам пристально начал прожигать испуганного подростка. – Я понял... Ты новая шлюха Чонгука, – иронично хмыкает, довольно наблюдая, как на лице Кима появляется растерянность. – Он никогда не полюбит тебя, в его сердце только я! – голубоглазый начинает мерзко смеяться и словно как в бреду повторяет одно и тоже – "только я!". – Ты псих! – Техену становится по-настоящему страшно, ведь он понимает, что господина Чона дома нет, а тогда ему никто не поможет. – Нет, Тихон, – незнакомец подходит ближе, заставляя Кима испуганно вжаться в панорамное окно. – Тебе следует не приближаться к моему Чонгуку, а иначе будет плохо, – беловолосый нависает над испуганным парнем, наслаждаясь его выражением лица. Техен без раздумий замахивается, добавляя ещё одну звонкую пощёчину, а после третью. Он громко вскрикивает от страха, когда проскальзывает снизу и мчится на выход. В коридоре слышится прокрут ключа, а после дверь напротив квартиры господина Чона распахивается, освещая пространство резким жёлтым светом. – Что здесь происходит? – раздаётся глубокий мужской голос с европейским акцентом, и оба парня обращают своё внимание к соседу. Ким тут же испуганно подбегает к нему, не обращая внимания на то, что он стоит босыми ногами на холодной лестничной клетке, а на улице далеко не лето. – Помогите, пожалуйста, – в такой ситуации помощь просить не стыдно. Мужчина лет сорока сначала глядит на испуганного подростка, заслоняя того собою, а затем всматривается в лицо человека внутри квартиры. Он понимает, что там явно не владелец, ведь с Чонгуком они были знакомы и часто заходили друг к другу на чай. – Вы кто такой? – он подходит ближе к дверному проёму, а Техен стоит на месте, не шевелясь и боясь сдвинуться хоть на миллиметр. Ему было до одури страшно, ведь его мозг сразу вспомнил ситуацию, когда Джигарханян закрылся с ним в коморке, домогаясь до хрупкого парня. Беловолосый, тут же оглядываясь, придумывая отговорки в своей голове. – Я его старший брат, ну же, Тихон~и, иди сюда, – Техену становится мерзко от двуличности беловолосого урода. – Он врёт! – кричит парень, однако мужчина и так до этого догадался. – Мы сейчас же звоним Чонгуку и в полицию, пускай они будут разбираться, – голос соседа строгий и не терпящий возражений. Голубоглазый блондин понимает, что дело запахло жареным, а потому не находит ничего лучше, как попытаться быстро выбежать. Однако его тело тут оказывается припечатанным к полу, а руки скрещены чуть ли не до хруста. – Вам очень не повезло, что я бывший полицейский, – с улыбкой в голосе цедит мужчина, наблюдая, как испуг одолевает незнакомца. – Чёрт! Отпустите меня, я не хотел с ним ничего сделать! – он пытается брыкаться и вырваться, как Техен пару минут назад, однако под тяжёлым весом сверху все попытки оказываются тщетны. Бывший полицейский ловким движением руки достаёт телефон из кармана тёплой кофты, замечая, что время близится к четырём часам утра. Скрученный парень с ужасом слушает, как мужчина называет полиции адрес и понимает, что всё законченно. Техен с дичайшим страхом наблюдает за всем этим, ошарашено вжимаясь в стену. Только недавно он мирно спал, а сейчас стоит босиком в холодном подъезде и ожидает приезд полиции. Вновь слышатся гудки, а после до всех доносится твёрдый голос на той стороне: – Да, Николас?

***

В это же время

– Чего? – по кабинету на третьем этаже разносится удивлённый крик мужчины, когда друг озвучивает свои новости. – Да тише ты, люди спят! – шикает на него второй. – Погоди, – пытается осмыслить услышанное. – То есть мало того, что ты забрал Техена к себе домой, прикрываясь лечением, так в первый же день сводил его в парк аттракционов, а после... – старший удивлённо прикрывает рот ладонью, а младший лишь закатывает глаза. – Юнги, я сам не знаю, как так получилось! – Не знает он, – иронично хмыкает Мин. – А я говорил, что вы сойдётесь, а ты всё "нет, нет, не будет такого, это неправильно", но сердцу не прикажешь, Гук-и, – старший расплывается в улыбке, замечая, как друг отводит смущённый взгляд, словно школьник. – Что мы всё обо мне, да обо мне, что там с Чимином? – переводит тему. – А что с ним? – удивлённо интересуется Юнги. – Это я у тебя спрашиваю, – заглядывает в глаза друга, подпирая кулаком голову. – Скурили на крыше по сигаретке и разошлись, если ты про это, – бросает непринуждённо мужчина, а Чонгук тем временем откидывается на спинку стула, пронзая Мина взглядом. – Юнги... – выдавливает мужчина, и старшему этот тон уже не нравится. – Что значит скурили по сигаретке? – То и значит, закурили, разошлись и всё, забыли, – мужчина даже не догадывается, что через пару часов Чимин заявится к нему в кабинет с просьбой забыть обо всём, но а пока, Мин лишь получает болючий подзатыльник. – Бестолочь, ты же знаешь, что ему нельзя курить! – Айщ, ничего не случится от одной Мальборо, зачем сразу бить? – старший шипит и потирает место удара, ведь даже лёгкий толчок от человека, который десять лет стабильно посещает зал – не самый приятный. – Та и тем-более, он идёт уже на поправку. – Вот именно, Юнги, дай ему спокойно выздороветь и покинуть наконец это гнилое место, – хоть они оба и работали здесь, однако между собой признавались, что лечебница — это гнилое и безжизненное место. Было жалко каждого нового пациента, что попадал сюда, ведь выбраться удаётся не каждому, а морозильные камеры пополняются ежедневно. – Понял-понял, – шикает Мин. – И? – Что и? – недоумённо переспрашивает. – Я уверен, что на выкуренной сигарете ничего не закончилось, – глядит, как в воду Чонгук. Юнги сначала ломается, но потом всё же сдаётся под взгляд Чона. – Мы целовались, – коротко, как в стиле Мина. Брови удивлённо ползут вверх на лице младшего, однако сказать, что он не ожидал чего-то подобного, нельзя. – Что-то не туда нас потянуло, Юн, не туда... – вздыхает Гук, понимая, что если кто-то узнает об их отношениях с подростками, хоть и через пару месяцев уже официально взрослыми, то им грозит нехилый срок. – Я не виноват, ты видел этого сучёныша? – оправдывается старший, однако они оба понимают, что полиции будет абсолютно наплевать на это. – А ты видел Техена? Оба вновь громко выдыхают. Они обсуждают свою личную жизнь в полчетвёртого ночи, как бабки-сплетницы, сидя в новом кабинете Чонгука. Всё вновь расставлено по местам, как и до погрома, однако некоторые вещи всё же не уцелели и их пришлось выкинуть. Умиротворённую тишину прерывает вибрация телефона Чона и тот обращает свой взор на входящий вызов. – О, Николас звонит, – удивлённо произносит мужчина, не ожидая, что его сосед будет беспокоить слишком ранним утром. Юнги прекрасно знал этого человека, ведь не раз с Чонгуком приходил к нему домой на застолье. – Да, Николас? – Чонгук, прости, что беспокою в такое время, – его голос слегка прерывистый и это напрягает мужчину. – Я услышал крики в подъезде, вышел, а там в твоей квартире двое каких-то парней. – Что? – выкрикивает Чон, подрываясь с места. Юнги морщится от громкого возгласа, точно также, как и собеседник на том конце. – Где Техен, что с ним? – Кто из вас Техен? – Чонгук слышит, как Николас задаёт этот вопрос кому-то и напряжённо ожидает ответ. – Это я, – слышно совсем тихо, однако господин Чон даже так смог расслышать нотки страха в родном голосе. – С ним всё в порядке, вроде не пострадал, – Николас огибает сжавшегося парня, а после тихо ругается, замечая его голые стопы. Тёплая кофта мужчины оказывается на полу, а после Чонгук слышит в динамике что-то похожее на "встань на неё, иначе ты замёрзнешь". – Что произошло? – врач места себе не находит, а Юнги лишь ошарашенно смотрит, слыша весь разговор. – Чонгук, я честно не знаю. Выхожу, а какой-то бледный голубоглазый парень стоит возле окна, а этот мальчик выбегает из квартиры и просит о помощи. Следом блондин попытался сбежать, но я скрутил его и вызвал полицию, сейчас звоню тебе, – с каждым новым словом что-то внутри мужчины рассказывалось на тысячи осколков, а осознание происходящего медленно накрывало с головой. – Чонсон... – почти шёпотом произносит господин Чон. Он кидает быстрый взгляд на Мина и тот лишь кивает, мысленно соглашаясь со всеми решениями друга. Чонгук вылетает из кабинета и несётся к своей машине, дабы на всех скоростях примчаться домой и помочь его испуганному парню. – Николас, я сейчас же приеду, дай телефон Техену, – сначала Чон слышит одобрительное мычание, а спустя десять секунд на том конце тихим и разбитым голосом слышится: – Чонгук... Сердце мужчины больно сжимается от осознания того, что он не смог уберечь этого парня. Решил, что если съездит на работу ночью, написав на бумажке, что будет утром, то ничего не случится, но случилось. – Прости меня, Тэ... – господин Чон садится за руль "BMW", в то время как его голос пропитан отчаянием. – Ты не виноват, – Ким наигранно улыбается, словно человек по ту сторону сможет увидеть его улыбку. – Нет, Техен, я виноват. Оставайся с Николасом, он хороший человек, а я приеду буквально через пять минут, – умоляет. – Я хочу тебе верить, – по лицу катится одинокая слеза разбитого доверия и Чонгук ощущает её в себе. Она катится не по лицу парня, а по сердцу мужчины, оставляя глубокую рану. Он хотел сберечь своего героя от всего, но в первый же день потерял всё доверие. Знал ведь, что им лучше не связываться друг с другом, но сердце... Оно так рвалось к Техену, но даже не понимало, что доставляет лишь больше проблем, разрушая детское и ранимое сердечко младшего. – Я сделаю всё, чтобы ты вновь доверился мне, я люблю тебя, мой герой, – Чонгуку тяжело дались эти слова. А кому будет легко признаваться в любви? Он едет с бешенной скоростью по ночной трассе, превышая разрешённую, знает, что это опасно, но гораздо бо́льшая опасность сейчас происходит с Техеном. Тот весь застыл, стоя в тёмном подъезде, совершенно заледеневший от холода, с растрёпанными волосами, но с пылающим сердцем. Ему признались в любви? Бабочки в животе порхают, однако сердце тянется обнять этого человека и ощутить защиту. Николас глядит на парня и всё понимает, однако молчит, лишь чуть растягивая уголки губ. Это его не должно касаться, сейчас в его задачах лишь держать этого третьего лишнего, который изо всех сил сопротивляется и пытается сбежать. – Обними меня скорее, – Техен хотел сказать "приезжай", но предательское сердце выдало все желания. – Уже подъезжаю, – с открытого окна лестничного пролёта слышно, как сразу три машины скрипят шинами. Чонсон пытается в последний раз вырваться, понимая, что его конец уже близок, но крепкая ладонь вдавливает сильнее в пол. Виновник будет наказан.