Lionize

Пустота. В голове сплошной туман, намертво поселившийся в ней несколько месяцев назад. Ни одна мысль не задерживается надолго, кроме одной — ненависть к себе. С ней так тяжело жить, но исправить это очень сложно. Она не покидает тебя и преследует постоянно, как бы ты не пытался убежать подальше, минуя десятки тысяч километров. Вечные запреты, нежелание существовать, потеря близких людей и смысла жизни — лишь малая часть того, к чему приводит эта противная ненависть к самому себе. Перед глазами привычный асфальт. Техен шагает по этой дорожке уже десять лет подряд, но последний год, брести становится все сложнее и сложнее. Сил практически не остаётся. У него больше нет смысла жизни. Он его потерял, зациклился лишь на одном — своём теле. Такое ненавистное, нелюбимое, нежеланное, в котором хочется исправить "изъяны" любыми способами. Без разницы, к чему это приведёт, главное — результат, полученный после. Так думает Ким, и его никто и ничто не сможет переубедить. Когда человек что-то вбивает себе в голову, то чересчур тяжело заставить его думать иначе. К сожалению, это — горькая правда, с которой нужно смириться. Но выход ли смирение? Нет. Точно нет. У Техена осталось пятнадцать минут, чтобы дойти до школы и добраться до нужного кабинета. Раньше хватало данного времени с головой, но с нынешним состоянием, сделать привычные действия кажется непосильной задачей. Парень пинает одинокий камушек, как он, и продолжает идти, параллельно думая лишь об одном. Когда камень утыкается в ступеньку, то Ким поднимает взгляд вверх. Пришёл. Прошло еще пять минут, из-за чего у него осталось всего десять. Вытягивая хрупкую руку вперед, чтобы открыть ворота, парень замечает учеников, что веселятся и ни о чем не задумываются больше чем на секунду. Техен мечтает также. Но не получается. Или же юноша не так сильно и желает себе искреннего счастья. Пройдя через черный высокий забор, парень подходит к дверям учебного заведения и достает потрёпанный жизнью бейдж. На нем аккуратным печатным шрифтом выгравированы чернильные буквы: "Ким Техен. — Учащийся пригородной Школы №16, имени Джан Им Ёна. 10-D класс". Показав проходной охраннику, подросток шагает дальше, все также находясь в густом тумане мыслей. По хорошо отточенным движениям, Техен доходит до нужного места. "Кабинет Западной Истории" — гласит табличка на двери. Без раздумий открыв её, парень поднимает взгляд на своих одноклассников. Они такие счастливые. Обсуждают друг с другом новые сплетни, вчерашнюю вечеринку в доме Джуёна, предстоящий тест по литературе. Техен очень желает присоединиться к ним, но опять же, не может. Точнее будет сказать — не хватает смелости. Но кому понравится признавать это? Вот и он не исключение. Переведя взор снова на пол, Ким проходит к своей парте, попутно отвечая на приветствие своего довольно близкого друга Богома. Только с ним Техен иногда перекидывается словами. Богом уже привык к депрессивному состоянию друга и особо не пристает с разговорами. Кима это более чем устраивает, ведь для того, чтобы просто пообщаться, у него тоже не осталось сил. Как же выматывает нелюбовь к себе. Звонок. Техен снова успел только сесть за парту, даже не разложив школьные принадлежности на стол. Раздражает. Нужно будет в следующий раз выходить на 10 минут раньше. Да, так он и поступит. Главное, до завтра дожить. — Доброе утро, ребята, надеюсь, все выспались? — послышался бодрый голос учителя Хэна в двери. — Да! — по классу пронёсся гул учеников. "Нет" — хотелось бы ответить Техену, но он промолчал. Не хватало ему еще и привлекать внимание к своей персоне. — Отлично. Тогда, приступим к сегодняшней теме. Все последующие пятьдесят минут Техен почти и не слушал учителя. А потому, когда мужчина раздал тесты по пройденной теме, у парня невольно раскрылись глаза от удивления. Хоть что-то смогло вызвать у него эмоции, уже радует. Дописав кое-как тест, по сути, ставя ответы наугад, парень принялся ждать окончание урока. Он прокручивал ручку в пальцах. Научился так делать в средней школе, когда на уроках было скучно сидеть. Мысли вновь заполнили не самые приятные темы. "Лучше мне не идти сегодня на физкультуру, я слишком уродлив. Пожалуй, сегодня не буду ничего есть, а то вдруг поправлюсь. Когда приду домой, то обязательно взвешусь, а то я утром съел три кусочка яблока, а не два." Эти и многие другие мысли заполонили голову парня, не давая подумать о чем-либо другом. Если бы хоть кто-то заметил странное поведение Кима, то может быть, Техен не довёл бы себя до такого уровня жизни. Но нет. Никому не было дело до какого-то несчастного одноклассника. А если и замечали, то решали промолчать, не их это дело. И вновь звонок. Окончание урока, наконец-то. Встав из-за стола, Ким отнес свой лист учителю Хэну для проверки и вышел из кабинета. Какая же стояла жара. По ощущениям, было не меньше тридцати пяти градусов. Июль как-никак. Администрация обещала поставить кондиционеры, но как-то не особо заметно. Такая атмосфера вызывала легкую головную боль у парня. С каждой секундой воздух становился всё тяжелее, и Техену было труднее дышать. Как же хорошо, что следующий урок проводится на этаже ниже, а там намного свежее, чем здесь. Поэтому, не дожидаясь Богома, парень поспешил прямиком к кабинету литературы. Спустившись на этаж ниже, Ким сразу же почувствовал ободряющий воздух и сделал тягостный глоток кислорода. Он был ему так необходим сейчас. Этот ярус каждый школьник любил больше всех. Помимо того, что он хорошо проветривается , так еще и деревянные скамеечки расставлены. Настоящий рай в стенах школы. И как раз-таки заметив одну из таких лавочек впереди, Техен подошёл к ней и поставил тяжелую сумку. А сам облокотился спиной на белый подоконник, пытаясь отдышаться после спуска. Уже какое-то время, простой участок дороги с третьего на второй этаж, доставляет Киму дискомфорт. По ощущениям, он будто бы не спустился на этаж ниже, а поднялся на шесть выше. Заметив в далеке Богома, Техен попытался приветливо улыбнуться ему, но его состояние не позволило сделать даже это. Всё, что его сейчас радовало, так это — перспектива через пять часов вернуться домой и лечь спать. В последнее время, это — единственное, чем он занимался. У Кима не хватало энергии больше ни на что-либо другое. Он в прошлые дни практически ничего не ел, не считая трёх долек яблока сегодня на завтрак, за который винил себя. Парень желал бы ещё заниматься дополнительно спортом, вот только даже думать об этом в тягость. В этих раздумьях, Техен провел оставшиеся пять минут до звонка, а после , его прервал протяжный трезвон, от которого зазвенело в ушах. Подняв чёрную сумку со скамьи, парень направился вслед за одноклассниками, заходящими прямиком в кабинет литературы. Пройдя внутрь, по вискам ударил прохладный ветерок. Учитель Ёнки поставил в свой кабинет большой вентилятор около рабочего места. Поэтому, свежий воздух проветривал всё пространство здесь. — Учитель Ёнки, да у вас тут настоящий рай, — довольно громко проговорила длинноногая блондинка — Суён. — Была бы возможность, так я бы училась здесь весь день. — Извини , Суён, но мне хватает и двух уроков в неделю с вашим классом, — бесцветно бросил учитель, попутно ища что-то в стопке листов бумаги. — Эх, а так хотелось. Техен не сильно вникал в их короткий диалог. Он никогда не смог бы проучится весь день. Не такой он трудяга, чтобы так долго торчать за учебниками. Ему по душе больше просмотр сериалов, чтение книг или листание ленты в интернете. Пробравшись сквозь толпу одноклассников, Ким занял парту за другом и принялся доставать учебник с тетрадкой из сумки, но его остановили слова учителя: — Дети, можете не выкладывать вещи на стол. Сегодня я проведу тест по прочитанным произведениям, достаньте только ручку, — хитро отчеканил тот. По классу сразу раздалось недовольное мычание и громкие перешёптывания. Конечно, кому понравится новый тест, тем более, после того, как они только что написали ещё один. Высказываясь не в самом приемлемом тоне, ученики убрали ранее выложенные вещи обратно в свои рюкзаки, оставив только ручку. Техен не стал исключением и принялся ждать, когда и ему дадут лист с заданиями. Нынешняя ситуация усугубила настроение парня. Теперь в его глазах погасла последняя надежда на какое-либо счастье. Писать второй тест с плохо выученной темой ему очень не нравилось. Поэтому, он попытался коснуться спины друга, тем самым дав знак, чтобы тот показывал лист с ответами. Но шанс списать у Богома быстро исчез, стоило понять, что вариантов было шесть. Пробежавшись взглядом по тесту, Ким понял, что хотя бы четвёрку ему уже ждать не стоило. Оставалось надеяться лишь на тройку, за которую его дома по головке не погладят.

***

Пятьдесят минут пролетели как пять, и по классу раздался звонок, оповещающий об окончании урока. Ученики грустно вздохнули, ведь многие не успели дописать, а задерживаться было запрещено. Ким Техен наляпал что-то в бланке ответов и решил, что этого хватит. Он ответил на всё, но насколько правильно, следовало ещё узнать. Уже в привычном жесте он положил лист поверх других работ и направился в коридор, где его дожидался Богом. — Техен-и, как тест написал? — с ободряющей улыбкой на лице произнёс парень. — Богом, если бы у меня были твои знания в литературе, то я не делал бы никакого домашнего задания и писал тесты на отличный балл... — протянул юноша, мысленно завидуя успехам друга в гуманитарных предметах. — Я же предлагал тебе позаниматься со мной дополнительно. Да и ты знаешь, что у меня с рождения любовь к этим предметам. И эта была правда. Богом еще будучи новорождённым малышом, пытался учить азбуку и запоминать новые слова. Уже в три он смог составлять лёгкие предложения, а в четыре спокойно разговаривал. Многие мамочки завидовали такому чаду, ведь их дети в три года только учились ходить. А позже, когда парень попал в первый класс, то смог написать олимпиаду по литературе за третий на максимальный балл. За это его хотели перевести на класс выше, но, к сожалению, знания в научных предметах сильно подводили мальчика. С математикой он вообще не ладил , как и сейчас. — Ты же знаешь, я не хочу тратить своё свободное время на эту нудную учёбу, — закатив глаза , пробормотал Техен, идя за другом в сторону столовой. Столовая. Одно лишь упоминание о ней пугало Кима до дрожи. Место, где он может потолстеть за секунду. Ему больше не нравится туда ходить, эта часть школы заставляла поджать губы и мелко потряхиваться от панической атаки. Эти приступы и нервные срывы накрыли парня с головой в последний месяц. Техену уже тревожно находиться в обществе, вдруг снова начнётся паника и на него обратят внимание. Этого он не хотел. Если его заметят, то тогда все увидят, что под оверсайзом Кима скрывается отвратительное тело, не заслуживающее любви. Ученики его засмеют, будут издеваться и кидать нелестные комментарии. Из-за этого, придя в столовую, Техен просто молча сидел с Богом, уплетающим булочку с повидлом за обе щёки. Если бы Ким сейчас находился на своей кухне и также кушал выпечку, то родители непременно бы сказали: "О, ты ешь булочку на завтрак? Это не очень питательно". Но знали ли они, что перед этим Техен проплакал несколько часов, думая о том, что за целую неделю нужно закинуть хоть один кусок еды в рот. А когда найдя силы отодрать тело от кровати и спустившись вниз на кухню, единственное, что он нашел, была старая булочка. Парень ел её, вытирая непрекращающиеся слёзы и винил себя за каждый следующий укус. И после такого, родители смогли сказать, что булочка — не очень полезна или не питательна? Впоследствии таких слов, ни один кусок в горло не полез, а Техен, дождавшись, когда родители скроются за дверью, сорвался в ванную, чтобы выплюнуть четыре укуса выпечки обратно. Размышляя об этом, парень даже не заметил, как Богом машет рукой перед его лицом. — Эй, я с тобой разговариваю, ты меня слушаешь вообще? — Ой, прости, я задумался, — робко пробормотал Ким, пытаясь успокоиться от подступающей паники. — Ладно, так о чём я там спрашивал. А , точно, ты почему не ешь, вкусно ведь кормят? — с озадаченным выражением лица протараторил одноклассник. — Я не голоден, не беспокойся. Я утром хорошо позавтракал, — врёт и не краснеет. — Тогда хорошо, а то Донхи решила сесть на диету, представляешь? — вспомнил недавно услышанную новость Богом. Что-то в груди сжалось. Ему тяжело такое слышать. Каждый раз, когда до его ушей доносится что-то про диету, то к горлу молниеносно подступает ком и глаза начинает щипать. Техен не понимает, с чем это связано, но сделать ничего не может. — А, понятно... — бесцветно прошептал Ким, опуская взгляд на стопы ног и замерая от последовавшей фразы. — Да, ей не помешало б слегка сбросить в весе. Когда она чуть поднимает футболку, то жирок на её животе заметно виден. Друг говорил об этом так легко. Знал бы он, насколько эти слова ранили Кима, как будто бы те были адресованы ему. С каждой новой секундой, одноклассник Техена всё больше и больше доводил паренька до панической атаки. Ким попытался взять себя в руки, не обращать внимание на высказывания друга, но не получилось. Слова били похлеще пощёчин, они были, как заострённые стрелы, что вонзались в наивное сердце парня. — Пожалуйста, давай не будем об этом говорить, — его голос вздрогнул, а глаза стали намокать от предательской влаги. — Хорошо, если ты хочешь. Кстати, давай возьму нам выпить лимонада? Взбодримся , а то жара такая, — указывая на автомат с напитками, сказал одноклассник. — Не стоит. Мне не жарко. Но , если ты хочешь, то возьми себе. — Раз ты не будешь, то и я, — пожав плечами ответил Богом и принялся рассказывать про вчерашний поход в бар со своим братом. Техен его не слушал. Он чувствовал вину за то, что друг из-за него отказал себе в банке лимонада. Хоть сам себе Ким запрещал еду и напитки, но не желал этого никому другому. Наоборот, его радовало то, что другие кушали, особенно, пищу с высокой калорийностью. Это тешило его эго. Ведь, сейчас эти люди съедят кучу "вредной" еды, а я не буду и останусь худее, чем они. Это неправильно, очень неправильно. Но, к несчастью, Техен сможет понять это совсем нескоро.

***

Одинокая капля разбивается о мраморную плитку пола. За ней — ещё одна и ещё. Они не перестают стекать с трубы и падать на пол, образуя небольшую лужицу. Лампочка на потолке, поверх которой закрепили железную клетку, помаргивает тусклым светом, пытаясь осветить определённый участок коридора морга. Возле лужицы сидел двенадцатилетний мальчик, завороженно уставившись на источник света. У него распахнут рот, а глаза открыты настолько широко, что кажется, будто он впервые увидел лампочку. Ребёнок поджал колени к груди, а руки положил сверху. Он находится в таком положении около пятнадцати или тридцати минут, а может и целый час. Время в этом месте не идёт. Оно давно остановилось, точно также, как и сердца́ подростков, находящихся в плотно закрытых камерах, где хранятся трупы. Атмосфера этого помещения угнетающая. Попадая сюда, можно сойти с ума. Но в этом нет необходимости. Все люди , находящиеся здесь — дети с психологическими заболеваниями. Кто-то попал сюда из-за убийства человека, кто-то — сошёл с ума, у кого-то тяжелая стадия депрессии и многие другие расстройства. Забрести в это место никто не хотел, но лечебница была довольно эффективная. Половину подростков выписали здоровыми и они смогли вернуться к прежней жизни. Некоторая часть до сих пор остается в здешних стенах, а некоторая — умирает. Никого тут не пытают и не бьют. Такое строго-настрого запрещено. Но порой, в тайне от администрации, этим промышляют. Дети умирают лишь потому, что их сердце не выдержало или стадия болезни зашла слишком далеко. Двумя словами — естественным образом. И каждый раз, стоит кому-либо здесь находившемуся погибнуть, то работники собираются вместе, иногда беря с собой более-менее здоровых пациентов. которые сами этого захотели и с ними устраивают похороны. В такие дни, мрак окутывает больницу. По коридору эхом раздается стук каблуков. Кто-то настойчиво приближается к мальчику, но тот этого не замечает. Всё его внимание по-прежнему приковано к лампочке на потолке. Женщина в белом халате и с такого же цвета маской на лице, подходит вплотную к ребёнку и берет его за локоть. — Во Ён Гон, как ты здесь оказался? Почему ты не в своей палате, время обеда давно закончилось? — поднимая парнишку с пола, упрекала санитарка. Она знала, что тот ей ничего не ответит, ведь мальчик был серьезно болен. У него был аутизм в запущенном виде. К Во Ён Гону относились осторожно и старались лишний раз не прикасаться. Мальчика отдали сюда родители, не справившиеся самостоятельно с "проблемным" ребенком. Он не понимал, что от него отказались, поэтому вёл себя как обычно до этого. — Ох... И как только ты забрёл в морг. Пошли быстрее отсюда, запах несёт отвратительный от камер с трупами, — задрав маску повыше, отрезала женщина, таща за собой мальчика в сторону выхода. Ён Гон начал брыкаться и бить санитарку по руке, на что та лишь томно вздохнула и нажала на красную кнопку на стене. Спустя тридцать секунд, к ним подбежали ещё два санитара, полностью одетых в белый защитный костюм. Не мешкая, тот, что выше, воткнул шприц с раствором в шею мальчика. И уже спустя пару мгновений, ребёнок обмяк в руках женщины и та передала его санитару. Свою работу врачи проделали гладко, выполняя не в первый раз. Но в такие моменты, никто по-настоящему не желал плохого подросткам. Санитары пытались помочь детям, как могли, без вынужденных мер, но иногда, это не срабатывало. Такие методы используются только на детях с тяжелыми случаями. С ребятами, имеющими более простые заболевания, врачи относятся совсем по другому. В основном, они только следят за подростками и приносят лекарства. Не используют другие способы без крайней необходимости. Всем сотрудникам лечебницы жаль детей здесь, и они искренне хотят помочь им. Это желание - один из пунктов контракта, который подписывает каждый работающий здесь. Именно из-за этого, лечебница прославилась своей эффективностью.

***

Закрыв дверь за палатой Во Ён Гона, санитарка направилась в сторону игровой комнаты. Сейчас, по расписанию, у детей от девяти до двенадцати лет, шло время на игры и общение друг с другом. Эта часть больницы была создана для подростков с лёгкими заболеваниями, поэтому, особый уход и присмотр не требовался. Открыв дверь, женщина прошла внутрь и встала около стола со списком людей, находящихся сейчас в данной комнате. Быстро выцепив взглядом нужное имя, она громко крикнула: — Ким Миён, подойди , пожалуйста. К ней подбежала девочка одиннадцати лет и встала рядом, спрашивая, зачем она понадобилась женщине. — Миён, милая, сегодня тебя выпишут из больницы. Твои родители уже приехали за тобой, иди собирать вещи, — санитарка присела на корточки , чтобы смотреть в глаза девочки и положила руки в перчатках ей на плечи. — П-правда?... — заикаясь прошептала она, и её редкие голубые глаза намокли от слёз. — Правда, солнце, правда. Девочка мигом обняла женщину и на радостях подбежала к своей подружке, с которой познакомилась здесь. Быстро попрощавшись, не обойдясь без новой порции влаги на лице, Миён мигом помчалась в третью палату для девочек и принялась собирать вещи. От этой картины, в сердце санитарки поселилась радость за девочку. Та попала сюда по глупой причине. Её одноклассник, на которого Миён случайно пролила красные чернила от ручки, пожаловался , что девочка попыталась убить его и сделала бы это, если бы не появившаяся вмиг учительница. Никого не интересовало, что это всего лишь чернила , а не настоящая кровь. Камеры смотреть не стали, не было нужды. Родители мальчика — влиятельные люди и засадить десятилетнюю Миён на несколько лет в лечебницу не составило труда. Стоит отметить, что лучше бы отправить сюда того мальчика, а не невиновную малышку. За год родители девочки смогли накопить нужную сумму, с помощью которой они сейчас забирают дочь из этого места. Они бы хотели и раньше, но являются очень бедными, а взять ещё один кредит банк запретил. — Я всё! — крикнула Миён и радостная побежала вниз по ступенькам к выходу. Спохватившись, санитарка поторопилась за ней. Подойдя к выходу, женщина застала душераздирающую картину: Миён утыкалась лицом в широкую грудь папы, находясь у него на руках, а мама обнимала их сверху. Никто из этой крохотной семьи не сдерживал эмоции. Даже пару сотрудников всхлипывали, также не выдерживая этой личной сцены. Утерев одинокую слезинку, скатившуюся по морщинистому лицу, женщина подошла к уже воссоединившейся семье. — Прошу меня простить, миссис и мистер Ким, но для того, чтобы окончательно забрать вашу дочь, вам нужно подписать этот документ, — протягивая лист с информацией и ручку, проговорила женщина. — Ах, да, конечно, — спохватилась мать и принялась подписывать бумаги. Отдав лист отцу, она поцеловала Миён в кончик носа и нежно ей улыбнулась. Мужчина тоже не стал медлить, и, подписав документы, вернул их санитарке. — Вот, держите. Спасибо, что оберегали нашу дочь, миссис Вэ. — Не стоит, мне действительно жаль, что с вашей малышкой так жестоко поступили. Надеюсь, вы сможете вновь обрести счастье и продолжить жить спокойно, позабыв об этой черной полосе в жизни, — женщина не сдержалась и всхлипнула на последних словах. — Спасибо, тётя Вэ. Ты всегда была такой доброй и ласковой со мной, — смущенно пролепетала Миён, обнимаю худую санитарку. — Что, малышка, ты — просто прелесть. У тебя обязательно всё получится! Простояв в обнимку еще минуту, они отстранились друг от друга, и Миён взяла правой рукой папу, а левой — маму. Попрощавшись, семья покинула больницу, а миссис Вэ лишь наблюдала в окно за ними и искренне радовалась за них. Это - тот конец, который она желает каждому здесь находящемуся. Все достойны любви и внимания. Люди должны не забывать про это. Смахнув последнюю слезинку, женщина направилась на четвёртый этаж, прямиком в кабинет господина Чона. Он был одним из лучших врачей их больницы. Высокий брюнет, в хорошей форме, с низким красивым голосом, одним словом – мечта каждого. Он не брался за особо тяжких пациентов, предпочитая лечить подростков с заболеваниями, такими как: селфхарм, расстройство пищевого поведения, СДВГ и другие. Сейчас, сидя в своем кабинете, он внимательно заполнял бланки об его подопечных. Мужчину прервал короткий стук. — Входите. — Здравствуйте, господин Чон. Это я — Ли Мин Вэ, — робко протараторила санитарка, заходя в кабинет и подходя к столу Чонгука. — Да, проходи. Что-то случилось? Нужна моя помощь? — тут же невзначай поинтересовался двадцатидевятилетний врач. — Нет, господин Чон, всё в полном порядке. Я пришла сообщить вам о том, что Миён уже забрали родители, — махая руками в отрицании , проговорила Вэ. — Это отличная новость. Я так счастлив за эту девочку. Она попала в это место по ошибке. Рад, что смог помочь её родителям поскорей забрать дочь отсюда, — на лице врача появилась кроличья улыбка, а глаза сомкнулись в узкие щёлочки. — Вы такой добрый врач, столько делаете для пациентов. У вас, наверное, много работы. Не буду отвлекать, — краснея кончиками ушей, санитарка Вэ поклонилась и направилась в сторону выхода. — Что ты, не стоит. Спасибо, Вэ, за то, что рассказала об этом. Приходи, если понадоблюсь, — переводя взгляд вновь на документы, Чонгук принялся снова работать, но его мысли заполонила та семья, что наконец обрела счастье. После того, как Чон закончил заполнять нужные бумаги, то он откинулся на спинку кожаного сиденья. Весь его кабинет был выполнен в коричнево-черных оттенках. Сразу слева возле двери, стоял небольшой деревянный комод, на котором находились личные фотографии врача и некоторые элементы декора. Рядом разместилось зеркало в полный рост, в которое мужчина заглядывал при выходе из помещения. Тут же располагалось огромное панорамное окно. Кабинет находился на четвёртом этаже, поэтому вид по вечерам завораживал своей красотой. По другую сторону стоял дорогой коричневый диван из плотной кожи, на который так и хотелось сесть и больше не вставать. Две аккуратные черные подушки лежали по краям, придавая уют комнате. Слева от дивана находился высокий деревянный шкаф, где Чонгук хранил свою одежду и некоторые принадлежности, а по центру кабинета стоял роскошный стол. Он притягивал к себе взгляды каждого. Аккуратные красивые прорези по краям, четыре изогнутые ножки с небольшим узором, а на самом столе, были выведены инициалы господина Чона. Этот элемент мебели был сделан на заказ ещё пару лет назад и хорошенько ударил по кошельку врача, хотя тот и не бедствовал. Работа в этом месте дорого оплачивается, тем более, когда ты один из главных врачей этой лечебницы. Встав со стула, Чонгук накинул на себя белоснежный халат и взглянул в зеркало. Он как всегда выглядел безупречно. Черная футболка плотно прилегала к телу, подчёркивая рельефность мышц. Сверху накинутый халат придавал серьёзности и строгости. А чёрные обтягивающие джинсы выделяли крепкие бёдра мужчины. На лице были такого же цвета очки с тонкой оправой. Лицо Чонгука выглядело сурово, но стоит ему увидеть детишек, как появится милая улыбка. Хотя в основном, работал Чон с подростками от пятнадцати до восемнадцати лет. На голове в аккуратной причёске уложены тёмные волосы, что по краям слегка завивались с рождения. Мужчина не очень любил свои вьющиеся кончики и старался всегда выпрямлять их. Улыбнувшись своему отражению, мужчина направился к выходу, закрывая кабинет на ключ. Ему нужно проверить состояние своих пациентов и забрать некоторые документы у администрации. Спустившись на второй этаж, Чонгук первым делом направился в класс, где ребята могли получать школьное образование. Как только он постучал в кабинет и медленно отворил дверь, на него обратили внимание все присутствующие. — Здравствуйте, доктор Чон, вы так рано пришли к нам, я рада, — воскликнула шестнадцатилетняя девочка, сидящая за столом возле окна. — Здравствуй, Чери‌. Здравствуйте, профессор Ким. Я сегодня зашёл пораньше, ведь у меня есть ещё куча дел, — поприветствовался мужчина, после подходя к столу учителя. — Здравствуй, Чонгук. Ребята хорошо себя вели, ни у кого ничего такого не было. Я уже заполнил вместо тебя отчёт об их состоянии. — Спасибо, профессор Сокджин. Я не знаю, как вас отблагодарить за это, — опустив голову в лёгком поклоне, протараторил врач. — Не нужно никак благодарить. У тебя сейчас много работы, а ты тратишь время на эти нудные отчёты, — с улыбкой на лице ответил Ким, протягивая файл с документами господину Чону. — Спасибо, что бы я делал без вас. Тогда, пожалуй, пойду, мне нужно спешить дальше. До свидания, ребята, хорошо проведите время! Чонгук вышел из кабинета, слыша то, как с ним попрощались подростки. Это вызвало у него чувство радости, ведь находящаяся здесь группа ему нравилась больше всего. В ней проходили лечение уже практически здоровые ребята, поэтому потребности в строгом контроле не было. Подниматься на третий этаж было тяжелее, так как на этом ярусе не находился ни один кондиционер, а окна открывать нельзя в целях безопасности. В общем, настоящая парилка, не иначе, особенно учитывая тот факт, что каждый сотрудник ходил в своей одежде, поверх которой, обязательным элементом является халат. Идя по длинному коридору, мужчина с тоской наблюдал за оголёнными стенами. На них не была заметна даже самая маленькая точка незамысловатого узора, ведь этаж предназначался для особо больных, из-за чего вешать что-либо было строго запрещено. Был случай, когда табличкой, где указан номер кабинета, подросток смог вскрыть себе вену, из-за чего вскоре умер. После этого инцидента, отсюда и убрали абсолютно всё. Кабинеты различали по цифрам, которые были нарисованы обычной краской. Подойдя к одному из них с цифрой "шестьдесят семь", Чонгук коротко постучался , через секунду заходя внутрь. Тяжёлый запах сразу ударил в нос, но Чон не поморщился, давно привык к нему. — Привет, Юнги, давно не виделись, — Чонгук без стеснений уселся на стул напротив стола Мина и откинулся головой назад. — И тебе не хворать, ты за документами? — задал вопрос мужчина с маленькими кошачьими глазами. — Да. И ещё, поставьте уже наконец кондиционеры в коридор, здесь находиться невозможно. — Чонгук, не начинай, ты же знаешь, что так нельзя. — Знаю, но всё же. Тут можно и умереть от духоты. Радует, что хотя бы у тебя в кабинете прохладно, — Чон комично заломил брови и уселся ровно, принимая нужные документы из рук Юнги. — В этом ты абсолютно прав. Мне и самому очень нравится находиться в своём кабинете. — А нравилось бы ещё больше с тем новеньким парнишкой, который попал ко мне во вторую группу недавно, — Чон подмигнул Мину и поспешно направился прочь из кабинета, предвещая последующие слова друга. — Чонгук! Да не интересен мне он, как ты этого не понимаешь, — крикнул ему вслед Юнги, раздражённый ещё одним напоминанием о новом подростке. — Ещё увидим. Чонгук медленно брёл по коридору к себе на этаж, размышляя о новом больном. Это был парень по имени Чимин. Ему было семнадцать лет, блондин, невысокого роста, довольно хрупкого телосложения. Но язычок имел очень острый. Порой высказывал такие слова, что глаза вылетали из орбит от удивления. Юнги он сразу зацепил, но тот не желает признавать это. Но Чон понимает, что история этих двоих ещё только начинается и впереди их ждёт много трудностей. А будет ли у Чонгука тот, которого он сможет полюбить? Девушки никогда его не интересовали, а с парнями он встречался лишь два раза и то, эти отношения не продлились и полгода. В первых мужчине было двадцать четыре, а его, на тот момент, парню, двадцать шесть. Тогда-то Чонгук и понял, что не видит себя младшим в отношениях и предпочитает быть старше своего партнёра, оберегая и ухаживая за ним. Со вторым молодым человеком расстались по простой причине — неверный парень изменил Чонгуку, предав прежде всего свои чувства. Психолог не жалел, что всё так обернулось, даже наоборот, был рад. Однако, в сердцах, мужчина лелеял надежду встретить того самого и не проживать жизнь в полном одиночестве. За раздумьями, он и не заметил, как подошёл к своему кабинету. Быстро провернув ключ в двери, господин Чон зашёл внутрь, сразу садясь за стол. Дел выполнить предстояло немало, а значит, времени на что-то другое у него не осталось. Чем раньше начнёт, тем быстрее попадёт в дом, где его никто никогда не ждал.

***

Звонок с последнего урока вывел Техена из мыслей. Он быстро забрал вещи и направился к выходу. Не стал дожидаться Богома, ведь хотелось провести время одному. Спускаясь по лестнице, парень чуть не упал, так как в глазах резко потемнело, но он успел ухватиться за перила. Сделав маленькую передышку, он пошагал дальше, на выход. Наконец, выйди из школы, он смог выдохнуть. Отлично, ещё один день считай прожил, даже без панической атаки и обмороков. Осталось дойти до дома, где Ким сможет поспать и быстро выполнить домашнее задание. Дорога заняла двадцать минут. Это достаточно много, учитывая тот факт, что в прошлом году он добирался за семь. Родители начали обращать на это внимание, но парень скидывал это на то, что теперь он заходит перед выходом из школы в туалет или помогает Богому прибраться в классе. Открыв связкой ключей высокую калитку, Ким зашёл на участок. У его семьи был собственный дом, в котором семейство проживает уже десятый год. Они не были богаты, но деньги всё же имелись. Потянув за ручку, входная дверь открылась, видимо, родители были дома. Это слегка напрягло парня, так как они могли заставить его покушать после школы, а делать это он категорически не хотел. Техен и так съел на завтрак слишком много, а если ещё пообедает, то точно потолстеет на несколько килограмм. Сняв школьные лакированные туфли и убрав их в обувной ящик, парень попытался незаметно прокрасться к себе в комнату, но его остановила мать. — Тэх-и, солнце, ты уже вернулся? Как твои дела, что нового в школе? Садись к нам обедать, я приготовила жареную картошечку , как ты любишь, — молвила ласковым голосом женщина, вытирая мокрые руки об фартук и смотря с нежностью в глазах на сына. — Привет. Мам, у меня всё хорошо, спасибо, я не голоден, — опять врёт. Есть очень хотелось уже как пару дней. Любой кусок пищи во рту ощущался, как райское наслаждение. — Милый, ты пугаешь нас с отцом в последнее время. Ты практически ничего не ешь, что с тобой происходит? — женщина вмиг стала серьёзной. — Мамуль, я хорошо себя чувствую, не переживайте. — Сын, не расстраивай маму, садись поешь с нами, — вклинялся в их разговор отец Ким и строго посмотрел на Техена. — Техен, ты сейчас же встанешь на весы передо мной и покажешь, сколько ты весишь. Посмотри, как ты исхудал! — у матери покатились крупные капли из глаз, а сама она начала мелко подрагивать. У парня, кажется, остановилось сердце. Конечно он знал, сколько он весит. Он в тайне от родителей взвешивался несколько раз в день. И его вес был ниже нормы, однако Техену этого не хватало. Когда ты худеешь, то не можешь остановиться, думаешь, что недостаточно хорошо выглядишь и продолжаешь голодать дальше, иногда изнуряя себя тренировками. И остановить это очень трудно. Губы поджались, а из глаз потекли слёзы. Он не понимал, почему опять плачет, но что-то внутри его разгоралось диким пламенем. — Мама! Я не буду этого делать, ты не посмеешь! — юноша сорвался на женщину, начиная громко всхлипывать и содрогаться всем телом от жуткого плача. — Техен, ты сейчас же встанешь на эти чёртовы весы! — отец, не церемонясь, схватил сына за руку и подвел к ненавистному предмету, лежащему на кухне. Парень пытался сопротивляться, вырывался из сильной хватки , кричал что-то неразборчивое, но в его состоянии сил было катастрофически мало. Отец подтолкнул Техена на весы и на них тут же высветились цифры. Они показывали — сорок девять килограмм. Рост Кима числится ста семьюдесятью шестью сантиметрами и его норма веса составляет около семидесяти шести килограмм. Но никак не сорок девять. Мать тут же спохватилась за сердце и осела на пол. Взрослый мужчина отпустил уже не брыкающегося парня и грозно прокричал: — Техен! Это что, блядь, такое?! — он не подбирал слова, говорил, не думая. — Ты сегодня же отправляешься в больницу, где тебя будут лечить, это — не норма! Строго. Без выбора. У него нет возможности изменить решение отца. Если он так решил, то так оно и будет. Эти слова добили парня и тот упал на пол, не выдержав накатившей паники. Он выгорел, это оказалось выше его возможностей. Выдержать такое очень тяжело и Техен не справился. Мужчина поднял бессознательного парня и отнёс в комнату. Там , он уложил его на кровать и вышел, закрыв дверь на ключ. Затем, он подошёл к супруге и обнял её со спины. — Милая, всё будет хорошо. Мы отдадим его на лечение, там он выздоровеет и снова вернётся к нам, не переживай, — пытался успокоить её словами. — Да, ты прав, дорогой, так будет лучше для него. Ему помогут, помогут... — женщина вновь начала громко плакать, а мужчина поглаживал её плечо , пытаясь утешить. — Я сейчас же свяжусь с больницей. Заберем документы из школы и уже завтра отправим его на лечение. — Хорошо, так будет лучше... Мне очень жалко нашего мальчика, за что он доводит себя до такого состояния. Мы же никак не обижали его, может Техена задирают в школе?... — матери было тяжело проговаривать такое, но она искренне не понимала, почему все так обернулось. — Не знаю, дорогая, не знаю. Мужчина аккуратно помог встать женщине на ноги и проводил её до их спальни. Сам же, он принялся рассматривать лечебницы, в которых лечат от подобных заболеваний. Наткнувшись на "Сеульскую Государственную Психологическую Больницу", он тут же позвонил администрации. Отец смог зарегистрировать сына на неопределённый срок в это место. Его будут лечить как минимум месяц, а дальше, посмотрят по состоянию. Плата за лечение составляла несколько миллионов вон, но ради такого, деньги не жалко. Конечно, мужчине и самому было очень страшно. Его собственный сын отправится практически в психушку. Как это скажется на его будущем? Огромное клеймо в жизни. Однако, другого выхода нет. Через боль, но им придётся уже завтра отдать туда их милого мальчика. Они, безусловно, будут безумно скучать по единственному сыну. Мужчина не знает, простит ли их когда-нибудь Техен, но парень должен понимать, что всё делается для его блага, и отец с матерью никак не желают навредить сыну. Но примет ли это Техен? В его голове это выглядит только как предательство. Собственные родители отдают его неизвестно куда, совершенно одного. Что ему там делать? Как жить? Он еще не знает. Но может ему стоит сбежать? Убежать как можно дальше от всего этого кошмара. Не видеть больше лиц одноклассников, родителей и других людей. Быть одному, но за то, никто не обратит на него внимание, а значит, и не осудит. Однако, правда заключается в том, что ни один человек не упрекал Кима за его внешний вид. Он сам напридумывал в своей голове несуществующие комплексы. Конечно, были слова, которые подталкивали парня к этому, но обычный человек, не обратил бы никакого внимания на них. А Техен не такой. Он хрупкий, ранимый, принимающий всё слишком близко к сердцу. И это его сломило. Может, будь он характером чуть увереннее, то не мучился бы всем этим? Ответа на это он не узнает, ведь стать самостоятельно таким у него не получится. Тогда, может кто-то поможет Техену с этим? Посодействует разобраться в себе, выслушает, поддержит, поговорит и даст возможно справиться с этим. К сожалению, такого человека у него нет. Даже с собственными родителями он ладил не настолько хорошо, чтобы делиться чем-то сокровенным. И это — одна из его ошибок, о которой Ким жалеет. Но прошлое не вернуть, есть только настоящее и будущее. И это будущее очень не нравится Техену, он боится его, но уже поздно. У него всего одна ночь, чтобы собраться с мыслями , ведь он слышал разговор родителей. Очнулся сразу, как только захлопнулась дверь в его комнату. Остается лишь ждать рассвета и верить в лучшее.