Мы–Азула

Открыв глаза, я сначала не поняла, что не так. Чего-то не хватало. Сев на кровати, я по привычке начала массировать голову одной рукой. Это немного помогало унять мигрень. Отметив, что сейчас голова у меня не болит, я остолбенела. У меня НЕ болит голова! Не веря своему счастью, я безумно расхохоталась. Я так привыкла к постоянной головной боли, что избавившись от неё, испытала эйфорию. Немного успокоившись, я осмотрелась. Это камера была в два раза больше прежней… Удобная кровать, камин, шкура какого-то животного на полу. Видно, что это помещение было предназначено для высокопоставленных заключённых. Встав, я услышала до боли знакомый лязг. Переведя взгляд на собственную руку, я усмехнулась. Камеру поменяли, а цепь оставили. Хоть она и намного длиннее предыдущей. Лежать на кровати не хотелось, поэтому я решила расположиться у камина. Раскладывая подушки, я постоянно поправляла свои волосы. Они были распущены и всё время лезли в лицо. Подумав об этом, я замерла. Поднеся прядь волос ближе к глазам, я хмыкнула. Они были чистыми. Одежда хоть и была того же фасона, но ткань явно плотнее. Меня помыли и переодели в чистую одежду. Это так… мило? Обнаружив на своём запястье резинку для волос, я воспользовалась ей, перевязав волосы в небрежный пучок. Постелив себе у камина, я не сдержалась и рукой потянулась к родной стихии. Ощущая кончиками пальцев жжение пламени, я остановилась, избегая ожогов. Несмотря на тепло от огня, было прохладно. Я укуталась в одеяло, спиной облокотившись на кровать. Поджав колени к груди, я тупо смотрела на оранжевое пламя. Вскоре тело затекло и я сменила позу. Лёжа на спине, я смотрела на каменный потолок. Хоть мне и вернулась возможность нормально думать, думать не хотелось. Было всё равно. Зачем я вообще живу? Столько усилий ради трона… Постоянная учёба, тренировки, интриги… Я горько рассмеялась. Как же я устала… Даже мысль о том, что мою родину могут захватить, не вызывала никаких эмоций. Иногда так приятно чувствовать… Ни-че-го. Неужели меня сломали? Нет, не так… Неужели я сломалась? Хах. Я думала, что сломить меня будет намного труднее. Я настолько слаба? Возникшую апатию разбавлял медленно пробирающийся внутрь холод. Я снова села у камина, поджав колени к груди, пытаясь таким образом сохранить тепло. — Мне холодно. У меня лихорадка? — безразлично спросила я. — Нет. — ответили мне. Вошедший в камеру Марк, прикоснулся к моему лбу. — Нет. — более уверенно повторил он. — Ты ещё не поняла? — Поняла что? — У тебя больше нет возможности пользоваться магией. На краткое мгновение страх уколол душу. Руки похолодели. А сердце как будто ухнуло вниз. Нет. Что за чушь он несёт?! Бред. Но вопреки моим мыслям, я знала, что он прав. Догадывалась, когда не смогла себя согреть. Когда почувствовала внутренний холод, который никогда не чувствовала. Растянув свои губы в широкой ухмылке, я подняла на него свой взгляд. — Дротики. Иглы. Диктаторство, прикрытое демонстративной демократией. Промывка мозгов бунтарей. Репутация самого безопасного и мирного города. Хах… Скажи, ваш народ весь такой лицемерный или только вы с Лонг Фенгом так отличились? Не ожидая ответа, продолжила: — Говорят, маги Земли упёртые и твердые подобно своей стихии. Но я поняла, что некоторые из вас мягкие, как глина и коварные, как болота, которые медленно тебя утопят. Вы грязно играете. — Ты права… Но разве ты не такая же? — просто спросил сероглазый. Улыбнувшись, я медленно прикрыла глаза, соглашаясь. — Так что тебя привело ко мне? Хмыкнув, Марк сел рядом со мной. — Твой отец написал письмо. Мне нужно, чтобы ты написала ответ. Попросила отсрочки. Прочитав письмо, безразлично уточнила: — Сколько? — С учётом того, что корреспонденция может доставляться полторы недели… Нужно ещё две недели. На миг я захотела намекнуть отцу о Дне Чёрного Солнца. Предупредить об опасности. Но одернув себя, я передумала. Во-первых, у меня вряд-ли получится провернуть этот трюк. А во-вторых, не всё ли равно? — Интересно, что он задумал? — из угла комнаты вышло моё второе «я». Я еле сдержала стон разочарования. Перестав дышать этими приторными благовониями, я думала, что избавилась от неё вместе с головной болью. Но нет. Я до сих пор её вижу. — Лишить нас магии… Очень жестоко. Даже для меня это сильный удар. Вздохнув, она продолжила уже другим тоном: — Хочу задушить его цепью, что приковывает твою руку к стене. Или… — второе «я» указало взглядом на пояс «генерала», где висел кинжал — Проткнуть сердце его же кинжалом. Она закатила глаза от удовольствия, представляя, как этот искусно сделанный кинжал будет прокручиваться в сердце врага. «Если магию не вернуть, лишь это успокоит мою ярость… » — прозвучало в голове. — Так ты напишешь письмо? — вернул меня в реальность Марк. — Да. Мне нужно пару минут подумать. — Подумать? — второе «я» резко приблизилось и «дотронулось» до моей щеки, проникновенно глядя мне в глаза. Я не почувствовала её прикосновения, чему была несказанно рада. — Зачем тебе думать, милая? — неожиданно мягко начала она. — Просто отдай контроль мне. В прошлый раз, ты не выдержала горя от потери Джи. В этот раз, ты очнулась в тюрьме. Лишилась магии. Я вижу, как тебе тяжело. Ты не справляешься. Просто отдай контроль мне, родная. Сейчас слишком тяжелое время для тебя. Обещаю, я смогу вырвать нам свободу зубами. Выиграть войну. Согласна? Я не могла оторвать взгляд от таких гипнотических золотых глаз. Хотелось поддается… Я же всё равно утратила желание жить. Но… «выиграть войну»? Хах. Я помнила о какой победе она загадывала на дне рождении. Я позволила своим губам сложиться в предвкушающей улыбке. — Не хочу. Красивое лицо «моего близнеца» скривилось. Я получала истинное удовольствие от этой картины. К сожалению, она быстро взяла себя в руки. Выпрямилась. Глядя на меня сверху вниз, холодно бросила: — От себя не убежишь. Слышишь?! Я не сдамся! — Так чего ты не хочешь? — спросили меня. Я резко повернула голову, забыв, что не одна. Марк как-то странно смотрел то на меня, то на место, где раньше стояла моя злая «близняшка». — Не хочу быть здесь. — искренне ответила. — Я медленно схожу с ума. Если уже не сошла. После небольшой паузы, спокойнее продолжила: — Я знаю, что являюсь принцессой вражеского народа… Но так ломать меня… Не слишком ли жестоко? — Ты хочешь, чтобы я сжалился над тобой? Разве жалость не унизительна для принцессы нации Огня? — неподдельно удивился мой собеседник. — Мне всё равно. Я устала. — посмотрев ему прямо в глаза, спросила: — Ты собираешься убить меня? — Я не собираюсь пока тебя убивать. — предельно честный ответ. — Даже не знаю рада я или нет. — не смогла сдержать усмешки я. — А как бы ты поступила, будучи на моём месте? — он хищно придвинулся ко мне. — Наследник твоего врага чуть не захватил твою родину. И теперь он в твоих руках. Все те же возможности… Ты бы пожалела меня? Я легко рассмеялась. — Конечно, нет. Я бы не пожалела тебя. — я обаятельно улыбнулась. — Именно поэтому я не испытываю к тебе ненависти. Я понимаю тебя. И примерно предполагаю, чего ты хочешь добиться. Я поддалась чуть вперёд, сокращая то небольшое расстояние, что нас разделяло. — Скажи, мою магию ведь можно вернуть? — проникновенно уточнила я. — Можно… — не отрываясь от моих глаз, он медленно проговорил столь желанный ответ. Мои губы невольно расплылись в победной улыбке. Вблизи рассматривая лицо моего врага, я медленно убирала руку от его кинжала. Если бы ответ оказался отрицательным, я бы безжалостно заколола его сердце. Обязательно прокрутив рукоять кинжала. Нет смысла отрицать, это жгучее желание принадлежало не только «моей злой близняшки». Не смотря на все последствия, я бы поддалась этому эмоциональному порыву. Но раз магию можно вернуть, я буду осторожнее. — Письмо. — напомнил мне Марк. Он придвинул ко мне небольшой столик с писчими принадлежностями, который до этого был мной не замечен. Я послушно взяла перо и начала писать. Начав письмо с небольшого отчёта, я закончила его уведомлением о задержки. Не став ничего придумывать, написала, что на сцену вышел неучтённый до этого генерал, который смешал все карты. «Плоды» его сопротивления до сих пор подавляются. Всё под контролем. — Всё под контролем? — усмехнулся вышеназванный генерал, проверяя моё письмо. — Я же не написала, что всё под МОИМ контролем. — И то верно, — согласился Марк, вставая, — Спасибо за письмо. Остановившись у двери, он обернулся: — Подумай над тем, что сможешь мне предложить. Вечно содержать тебя здесь никто не будет. — Аналогично. Не думай, что возврата магии и свободы будет достаточно. — Это ты в зависимом положении, а не я. Не забывайся. — ответил Марк, особым тоном выделив последнюю фразу. — В твоих же интересах меня замотивировать. Я открыта к сотрудничеству. — Мотивировать можно и кнутом… Я на этот намёк, лишь насмешливо приподняла брови: — Ты правда думаешь, что замотивировав меня кнутом, сможешь спокойно спать? Удерживая маску самоуверенности на лице, я судорожно продумывала, что можно использовать в качестве «кнута». Или кого? В лучшем случае, это будут физические пытки. В худшем, на кон поставят жизни моих людей. И если себя мне не было жалко, всё-таки вина за поражение была на моих плечах, то близнецов и подруг было искренне жаль. — Всё зависит от тебя. Ты же понимаешь, что мне легче найти рычаг давления на тебя. Да, я не буду спать, но зато результат не заставит себя ждать. — Я услышала тебя. — Я рад. После ухода Марка оживление, которое я почувствовала, угасло. Только сейчас я осознала, что вести с ним беседу было приятно и даже… весело? Я так изголодалась по положительным эмоциям, что даже этот небольшой разговор принёс мне удовольствие. Он был честен со мной. Даже не зная о моей способности распознавать ложь, он правдиво отвечал на вопросы. Это подкупало. Я сама не замечая, отвечала ему тем же и говорила правду. Разговор оставил приятное послевкусие. Опустим тот момент, когда я хладнокровно планировала его заколоть. И тот, где он прямо сказал, что если мы не договоримся по-хорошему, он заставит меня подчиниться. Если будет угрожать смертью моих людей придётся временно покориться. Если перейдет к физическим пыткам… Даже не могу предугадать свою реакцию. Меня никогда не пытали. Будет интересно испытать свою выдержку. Всё равно в любой момент можно показательно «сдаться». Хах. Моя реакция явно ненормальна. Обычный человек точно бы не отнёс беседу с врагом в разряд «приятных». А потом бы мысленно не рассуждал, выдержит ли он пытки, при плохом раскладе. Он бы ненавидел и боялся своего надзирателя. Но я не испытываю к нему ненависти. И не боюсь его. Я уже оценила его, как своего врага. Он сильный и достойный противник. Он вызывает уважение. Но как показывает практика… Я готова его убить в любой момент. Или хотя бы попытаться. При всей моей симпатии, я трезво оцениваю ситуацию. Поэтому к возможным пыткам и угрозам отношусь спокойно. Мы по разные стороны баррикад. Питать иллюзии нет смысла. Даже если моя симпатия взаимна… Мы остаёмся врагами. Может быть из-за того, что я всегда была «по ту сторону решетки», моя реакция кажется «ненормальной». Всегда я отдавала приказы о лишении свободы, допросах, пытках. Именно у меня была власть. Но сейчас я оказалась на месте «заключённого». И я правда не понимаю Марк щадит меня или нет? На его месте, я бы давно раздавила своего врага. Пытки, допросы, голод. Со стороны мой подход кажется намного жёстче. Но оглядываясь назад, я понимаю, что и его метод жесток. Просто он использует непривычные для меня методы пыток. Те дни, когда у меня болела голова, были невыносимы. Я до сих пор не знаю, сколько провела в таком состоянии. И это лишение магии… Я не знаю, что со мной будет спустя время. Это не говоря о том, не будет ли последствий после её возвращения. Вдруг моя магия ослабнет? Сейчас я ничего не чувствую и это даёт мне возможность объективно оценить ситуацию. Но долго ли это продлится? Внутренняя пустота и холод уже заполнили меня. Даже не зная о потери магии, я чувствовала, что мне чего-то не хватает. Такое ощущение, что вместе с магией у меня забрали желание жить. Как будто тот внутренний стержень был с ней как-то связан. Неужели магия так сильно влияет на человека? Сейчас я чувствую себя инвалидом. Мне как будто отрезали руки. Руки на месте, но я не могу ими управлять. Я не чувствую их. Хоть руки мне не отрезали, но лишившись магии, я чувствую себя именно так. Как будто я потеряла что-то жизненно важное и привычное. Жить можно, но как инвалид. Пока это нарастающее чувство потери, я в себе подавляю, цепляясь за охватившее меня безразличие. Из этого можно сделать вывод, что Марк явно меня не щадит. И он безжалостнее меня в своих пытках. Надеюсь, хоть по времени эти пытки краткосрочны… Укутавшись в одеяло, я положила голову на согнутые колени. Ещё одна изощрённая пытка видеть огонь, но не чувствовать его внутри. Холодно… И так безразлично.