Молодые супруги

Как можете еще такой спокойной быть? Да это оттого, что нрав имею ровный.

      Отказываться от своих привычек тяжело. Сложно. Порой, болезненно. Тигнари испытал это на себе. Его будильник прозвенел раньше, чем звенел всегда; полы в квартире устелены коврами, от чего ноги не мëрзли и тапки уже не нужны, как это было всегда; солнце не слепит в глаза с раннего утра — не солнечная сторона — как это было всегда.       Тигнари молча смотрел в потолок, слыша шум на кухне. На душе, на удивление, спокойно. Ураган его миновал, лишь задул порывом ветра осколки старых воспоминаний. Они шрамами остались на сердце, по-началу кровоточили, ныли, жгли. Но прошли, боль притупилась. Тигнари познал странную, особенную безмятежность, которую совсем не ждал.       Он встал с дивана, заменившем мягкую постель, и вышел из комнаты, направляясь в сторону чужого смеха и улыбок. Коллеи заметил со спины, она сидела за столом в чистой и приведëнной в порядок школьной форме. Еë волосы были собраны в подозрительно знакомую причëску — косы были заплетены по кругу, оставляя большую часть зелëных прядей свободными — и украшали их несколько красных заколок. Работа Кавеха.       Коллеи за обе щеки уплетала мягкие вафли в форме мишек, мордочки которых были выложены из ягод и взбитых сливок. Напротив неë расположился Хайтам с книгой в одной руке и с узорчатой чашечкой кофе в другой. На пробуждение Тигнари он не обратил никакого внимания, продолжив вчитываться в слова на каком-нибудь французском. Кавех замер у вафельницы и приветливо улыбнулся.       — Чай? Кофе? Какао не предложу, Коллеи его вчера забрала себе.       — Это был честный выигрыш, — напомнил Хайтам, заставший тот раунд игры в карты.       — Я ещë отыграюсь, — пообещал Кавех решительно и достал с верхних полок ещë одну чашку, — Коллеи, ты не против?       Девочка мотнула головой. Она чувствовала себя не так неловко, как это было вчера; Кавех смог забраться под еë скорлупу, показать дивный мир, который умеет приятно удивлять даже в тëмные времена. Сейчас она возвращалась к тому состоянию, пряча голову в панцирь, как подобная ей зелëная черепашка. Знала, что никто не обидит, но страх разум дурманил, наводил смуту.       — Коллеи, милая, что с тобой? — Тигнари осторожно потряс еë за плечо, — Хорошо себя чувствуешь?       — Всë в порядке, — заверила девочка, — Немного волнуюсь, вот и всё.       — Глупости какие, — фыркнул Кавех, ставя перед Тигнари тарелку с завтраком, — Коллеи, твои одноклассники наверняка тебя полюбят. А если нет, то делай так, как я тебя учил! Ты хорошо запомнила?       Коллеи снова кивнула. В глазах промелькнула решимость, от которой еë отцу стало не по себе:       — Что ты ей уже насоветовал, а?       — Просто дал пару уроков самообороны, — Кавех хитро улыбнулся и протянул девочке ланч-бокс с мордашкой аранары, — Вот, задобришь одноклассников! Тут немного печенья и конфет.       — Ты уверен, что это хорошая идея? — усомнился Тигнари.       — Даже с его клиентами это работает, — подал голос Хайтам, — А они капризнее любого школьника.       — Только они конфетки предпочитают с коньяком.       — И без шоколада.       Коллеи хихикнула и откусила вафлю, держа в руках ланч-бокс. Кавех наконец тоже занял место за столом и с наслаждением прикоснулся губами к фарфору, пробуя на вкус новый чай, купленный на базаре пару дней тому назад. Тогда он и подумать не мог, что вскоре его кухня будет заполнена людьми, а два дивана — и вся гостиная — станут не простым элементом интерьера, а местом для потерявшихся в своих чувствах людей.       За приятными разговорами и подбадриваниями Коллеи они провели почти всë утро. Первым из-за стола вышел Хайтам, убирая не сильно толстую книгу во внутренний карман пиджака. Он поцеловал Кавеха в щëку и, чуть потрепав Коллеи по голове — чего девочка никак не ожидала — надел классические чëрные туфли, которые так обожало его начальство.       Тигнари последовал примеру Хайтама. Он взял свою тарелку и подошëл к раковине, тут же схватив в руки губку и средство для мытья посуды. Стоя спиной к Кавеху, ему никак не удалось почувствовать на себе недоумевающий взгляд, а из-за шума воды разобрать слова, сказанные с такой же интонацией. Когда на его плечо легла чужая рука, жëлто-оранжевая капля уже упала на мягку поверхность губки.       — Нари, у нас посудомойка есть, — напомнил Кавех и открыл один из ящиков, демонстрируя встроенную технику, — Если хочешь, конечно, можешь и руками.       — Я как-то забыл, — Тигнари несколько отстранëнно качнул головой, от чего его волосы разлетелись в разные стороны, — Да и привык как-то, у нас посудомойки не было.       — Папа хотел купить, — без задней мысли сказала Коллеи и тут же прикрыла рот ладонью, будто испугавшись своих слов. Будто они могли быть запрещёнными, как нецензурная брань или что-то подобное, что при родителях говорить нельзя.       Тигнари едва заметно вздрогнул, что не укрылось лишь от Кавеха, чья рука до сих пор лежала на плече. Сложно отпустить, даже если решение уже принято. Сложно, словно толкаешь круглый камень на вершину горы. И ровно также глупо. Тигнари сглотнул, стал дышать чуть отрывисто, будто кто-то воздуха лишил. Сам, сам... Непросто ему избавиться от привычек, особенно от одной, от самой главной, от Сайно.       Коллеи обеспокоено подорвалась с места, хватаясь за рукав отца, пролепетав что-то о чужом самочувствии. Тигнари был где-то в своих мыслях, в своëм личном аду, но знал, что не виновата Коллеи ни в чëм. Сам забыл, что расставаться больно. И нельзя поступить как с пластырем, не отодрать сразу. Здесь нужно терпение.       Тигнари столкнулся с глазами цвета сочной сирени и слабо улыбнулся. Обнял дочку, пригладил еë волосы.       — И мы потом тоже купим, — пообещал он, — И не придëтся никому посуду руками мыть, да?       Коллеи пробормотала что-то похожее на согласие, Кавех вновь сжал плечо друга в знак поддержки. То чувство спокойствие, которое Тигнари испытывал при пробуждении, возвращалось волной. Постепенно вытесняло обиду, злость и даже страхи.       — Нам пора выходить, милая, — напомнил он, подталкивая Коллеи к выходу из кухни, — Бери рюкзак, и мы спускаемся к машине.       Коллеи стояла в форме и теребила край своей юбки, желая в очередной раз проверить содержимое рюкзака. Она боялась забыть что-нибудь, выставить себя растяпой в первый же день, заслужить смешки в свою сторону.       Коллеи помнила свой самый первый день в прошлой школе. Все дети были с ней приветливы, с любопытством подходили и пытались познакомиться. Пусть ей не удалось стать близким другом для кого-нибудь из своих одноклассников, Коллеи ощущала себя частью коллектива, знала и то, что еë там принимают.       Но ей было не ясно, как следует поступать сейчас. За дверьми новой школы другой мир. Он богатый, яркий, сияет золотом и манит глупых мотыльков. Не хочется быть «новенькой» до конца своей учëбы, но и вновь пытаться влиться в компанию своих одноклассников Коллеи непросто.       Эти мысли заполонили еë голову. Она не заметила, как отец остановился возле двухэтажного здания с красной крышей и высоким забором. Ворота были открыты, завлекали людей на свою территорию вместе с каменной дорожкой вели к главному входу. Коллеи осмотрела школу из окна на пассажирском сидении и не могла не удивиться. Красиво. Величественно.       Здание возвышалось над школьниками и их родителями, производило впечатление мудрого титана, который соизволил поделиться своими знаниями со смертными. Окна были его глазами, видели всë, ничего не упускали; деревья и ровные кусты напоминали руки, тянулись то ли к людям, то ли к небу, будто не знали, что предпочесть. Коллеи шумно выдохнула и вышла из машины, захлопнув дверь.       Тигнари покосился на другие автомобили, проезжающие через шлагбаум по специальным пропускам. Все марки и модели, попавшиеся ему на глаза, были на слуху у всех. Большинство — заоблочно дорогими. Он не знал, когда его школа стала настолько престижной. Не помнил, когда всë настолько изменилось.       «Хотя и раньше сюда было нелегко попасть» — вспомнил Тигнари. Если бы не дедушка, то ему бы и не нашлось места в этих стенах.       Мужчина видел в глазах Коллеи волнение и положил руки ей на плечи, встав сбоку. Он посмотрел на стены, которые несколько лет назад были ему самыми родными, и заговорил.       — Милая, ты справишься, — заверил Тигнари дочь, — Ты умная, дружелюбная, такая светлая. Не переживай из-за встречи с классом. Что бы не случилось, я тобой горжусь, — он наклонился и чмокнул девочку в лоб, — Если что-то всë же пойдëт не так, то помни про совет дяди Кавеха.       — Но ты ведь был против. — Я не против, просто не хотел, чтобы дядя Кавех зазнался.       — Но ты не знаешь, что он мне посоветовал.       — Зато его самого хорошо знаю, — Тигнари подмигнул и, поправив галстук, шагнул вперëд, — Идëм, не будем терять время.       Коллеи прокрутила их разговор в голове несколько раз, чем заставила себя успокоиться, и пошла следом. Даже если ей страшно, она готова идти вперëд. Сайно учил еë смотреть в глаза своим страхам, назвал еë сильной, убеждал в этом после каждого приснившегося кошмара. Коллеи в это верила. Потому что Сайно научил. А Тигнари заверил — гордится.       Возле входа в школу Тигнари заметил знакомую фигуру. Коричневый костюм, белая с лëгким кремовым оттенком рубашка, терракотового цвета галстук. Образ этого человека был лишëн той расслабленности, которая витала вокруг него во время вчерашнего обеда. Осталась строгость, властность.       — Тигнари, доброго утра, — мягкая улыбка тронула губы Чжунли. Он протянул руку своему знакомому, но взгляд упал на девочку за его спиной, — Юная леди, так вот какая вы. Рад с вами встретиться.       — Доброе, мистер Чжунли, — Тигнари ответил на рукопожатие, — Я и забыл, что вы работаете здесь.       — Я здесь не часто появляюсь, два раза на неделе, на первые три урока. Впрочем, вам это не так интересно, ваша дочь не выпускается в этом году.       — Вы правы, ей всего тринадцать, рано ещë, — посмеиваясь, Тигнари чуть подтолкнул дочку, смущëнную внезапным столкновением с незнакомцем.       — Здравствуйте, — она постаралась улыбнуться и продолжить беседу, — Когда я буду выпускаться, вы тоже будете у меня преподавать?       Чжунли улыбнулся ей в ответ чуть ярче, от чего его медовые глаза стали похожими на полумесяцы, а взгляд показался мягче любых подушек в квартире дяди Кавеха и дяди Хайтама. Коллеи, не ожидая от себя, ничуть не испугалась его.       — Не исключено.       Их прервал неожиданный крик:       — Мистер Чжунли!       К ним подбежала рыжеволосая девочка с яркими-яркими голубыми глазами, от вида которых Коллеи несколько раз моргнула, будто старалась развеять иллюзию. Чистейшее небо. Незнакомка тараторила что-то учителю, совсем не обратив внимание на посторонних. Ворвалась в их разговор подобно торнадо, а несказанные слова снесла точно ветхие домики.       — Тоня, спокойнее, спокойнее, — ровный голос Чжунли в один миг разбил этот ураган, — Объясни, что случилось.       Девочка — Тоня — ещë раз проговорила всë то, что несколько минут назад пыталась объяснить. Чжунли, извинившись перед Тигнари и Коллеи, ушëл решать возникшие проблемы. Тоня умчалась за ним, всë же извинившись за то, что помешала беседе. И только рыжие пряди развивались на ветру, следуя за ней огненным потоком.       — Здесь не заскучаешь, — Тигнари подмигнул Коллеи. Вместе они зашли в фойе школы.

***

      Кабинет директора Тигнари запомнил совершенно другим. В его воспоминаниях это было серое помещение с одним единственным окном, которое больше походило на тюремное — оно было маленькое и с решëткой. Длинный дубовый стол создавал ощущение, что и без того крошечное пространство уменьшили в несколько раз. И Азар, сидящий за ним, никогда не исправлял атмосферу тихого, молчаливого ужаса.       Теперь же вместо напыщенного вредного старикашки Тигнари встретила обаятельная девушка, предложившая ему чашечку чая. Щедро. И это подкупало. Джинн знала, как вести дела и привлекать людей.       — Добро пожаловать, — она разлила чай по фарфоровым чашечкам и подвинула их ближе к гостям, — Директор временно в отъезде, улетел вчера. Я его заменяю, — объяснила Джинн и задержала взгляд на новой ученице, — Коллеи, не волнуйся так, ты уже принята в нашу школу, я лишь хотела немного поговорить. В основном с твоим отцом, тебе не о чëм переживать.       Улыбка замдиректора была искренней и очень приятной. Коллеи не могла не улыбнуться ей в ответ. Это уже второй человек здесь, который пришëлся ей по душе. Она сделала глоток сладкого чая и расслабилась, стоило горячему напитку согреть еë изнутри. Будто тот страх, крепко схватившись своими ледяными когтями за сердце, наконец расстаял.       — Тигнари, как я и сказала, ваша дочь уже принята. Чжун Ли очень лестно отзывался о вас, тем более мы все помним ваш вклад в развитие школы. Не взять Коллеи было бы весьма... глупо с нашей стороны.       — Я польщëн, — мужчина действительно был немного смущëн подобной оценкой и неловко почесал затылок, — Вы не пожалеете.       Джинн только кивнула, опустив на стол вазочку с конфетами.       — Не сомневаюсь. Я бы хотела познакомить вас с классным руководителем Коллеи, а также с главой родительского комитета...       Не успела она договорить, как в дверь постучали. На пороге показалось знакомое женское лицо и огненно-красные волосы, собранные в пучок. Девушка рошла вглубь кабинета и помахала рукой Коллеи.       — Привет. Меня зовут Нилу, ты будешь учиться в моëм классе. Ты ведь Коллеи, верно?       — Д-да, — запнулась девочка, — Рада познакомиться, мисс Нилу.       Нилу широко улыбнулась и потрепала подопечную по плечу, обращаясь уже к Тигнари:       — У тебя чудесная дочь.       Стоило девушке представиться, Тигнари тут же вспомнил еë. Когда-то они учились в одном классе, в этой самой школе. Между ними не было близкого общения, но невольно мужчина стал частью мелодрамы, главными героями которой были Сайно и Нилу. В школьные годы между этими двумя было что-то на подобии первой влюблённости со всеми еë яркими выражениями: надписями мелом под окнами, тайными записками и походами в кино. Тогда это казалось забавным, но не чем-то серьёзным (по мнению Тигнари и всех тех, кто наблюдал за этим двумя со стороны), а сейчас и подавно. Остались лишь смутные воспоминания.       Однажды его собственные отношения с Сайно тоже станут ими — спутанными, местами забытыми воспоминаниями.       — Да, она чудесная. Позаботишься о ней?       — Разумеется! — пообещала Нилу.       — Рада, что вы знакомы, — к разговору подключается Джинн, — Тигнари, я была готова уверять вас в том, что Нилу — один из лучших наших преподавателей и она без проблем поможет Коллеги адаптироваться к новой обстановке, но не вижу в этом смысла. Наверняка, вы и так всë знаете.       — В любом случае благодарю замдиректора за участие, — вежливо ответил мужчина, умалчивая о том, что о нынешней Нилу совершенного ничего не знает. Возможно, Джинн уже поняла это и специально похвалила свою подчинëнную перед ним, либо это было удачное совпадение.       — Нилу, думаю, вы с Коллеи можете идти в класс. Тигнари, нам с вами осталось закончить лишь с парой формальностей.       — Коллеи, — зовëт Нилу, — пойдëм, я представлю тебя классу.       Девочка встала с мягкого кресла для гостей и повернулась к отцу. Ей не хотелось уходить к незнакомым людям совершенно одной, но она понимала, что ей нужно сделать это. Тигнари взял еë за плечи и поцеловал куда-то в макушку, стараясь поддержать еë без лишних слов. На душе Коллеи стал спокойнее. Сердце всë ещë трепетало, но страх утих; сам испугался и сбежал.

***

      Тигнари получил пропуск на парковку и покинул школу, оставив Коллеи там. Он несколько минут смотрел на окна, стараясь найти взглядом то, что принадлежит классу его дочки, но безрезультатно. Ему оставалось лишь пожелать ей удачи и поехать на работу.       Коллеи волновалась, в отличие от своего отца. Он чувствовал, что всë движется правильно, будто по стрелке навигатора.       Тигнари удивительно быстро понял, что может справиться без Сайно. Возможно, вот уже несколько лет он справляется со всем сам. Раньше это совсем не мешало, не бросалось в глаза, хотя лежало на поверзности. Никто не прятал, Тигнари просто отказывался замечать, как постепенно из их жизни пропали совместные ужины и прогулки по парку, а вместе с ними и другие «мелочи», которые оказались не такими незначительными.       Возможно, их отношения давно себя исчерпали. Командировка Сайно стала не причиной для развода, а лишь поводом. Она стала последней каплей, что всë накопившееся хлынуло как цунами и снесло всë, что было построено за годы брака. Ни Тигнари, ни Сайно не попытались спасти тонущий корабль. Сели в разные шлюпки и поплыли кто куда.       Тигнари встал на светофоре, и мысли в голове зазвучали громче. Он уже думал о том, как давно они начали мучать друг друга, но не находил ответа. Месяц? Год? Два? Сколько времени прошло с тех пор, как в глазах угасли фейерверки при взгляде на любимого супруга? Как давно их вытеснила усталость, раздражëнность?       А был ли шанс всë исправить? Переиграть, как партию в карты?       Вдалеке показалось здание исследовательского центра. Тигнари заставил себя отвлечься, переключиться на работу, а не забивать голову тем, чего уже не вернуть. Он всë для себя решил — достаточно терпел, достаточно пытался.       Ему есть над чем подумать — сроки нового проекта горят, и в случае провала их место займëт сам Тигнари. Начальник расправится с ним жестоко — нарядит в какие-нибудь тряпки и по почте отправит куда-нибудь в русскую глубинку к Масленице. Всë навалилось слишком резко: забота о Коллеи, двойной объëм работы при всë том же отвратительном кофе в столовой, и Сайно, стоящий на пороге центра.       Тигнари замер. Сердце предательски стучало, словно просло вернуть его тому, кто всë это время хранил, носил с собой как самую желанную драгоценность.       Переживания Сайно выдавали только круги под глазами. Он всë также был одет по форме — по-другому в это время не появляется — что выводило Тигнари из себя. Хотелось сорвать все нашивки, даже погоны и оторвать каждую пуговичку своими руками. Мысленно он уже вершил страшную расправу над чужой одеждой, пока подходил ближе к почти-бывшему мужу.       — Не улетел? — Тигнари не мог не съязвить.       — Нет. И никуда не полечу , — честно ответил Сайно, скрестив руки на груди, — Мы можем поговорить?       — О чëм? — телефон в кармане завибрировал, но Тигнари старался его игнорировать, — О том, что мы снова должны перенести семейную поездку? О том, что ты снова улетаешь чëрт знает куда?       Тигнари честно старался не переходить на повешенный тон, но дурацкие звонки, которые никак не прекращались, глупая форма Сайно и слепящее глаза солнце уничтожали остатки его самообладание.       — Нари, успокойся, — от этих слов Нари захотелось лишь сильнее ударить своего некогда обожаемого мужа, — Я уже понял, что тебе не нравятся мои командировки и —       — Как вовремя! — телефон снова зазвонил, — Да что всем от меня нужно?! — Тигнари ответил на звонок, — Слушаю!       — Сэр, всë в порядке? — голос Рана прозвучал встревоженно.       — В полном! Что случилось?       — М... Наша новенькая, Ясмин, пролила кофе на компьютер...       — Она сделала что?! — Тигнари прокричал это так громко, что его услышала бы вся парковка, если бы не была пустой, — Кто еë подпустил с кофе к компьютеру?!       — Техник сказал, что с компьютером всë в порядке! — заверила его Рана, — Но... Флешка с последними файлами... Боюсь, их не получится восстановить.       — Нари, всë хорошо? — Сайно заметил, что Тигнари сжал свой телефон так сильно, что вот-вот должен послышаться хруст.       — Мы что-нибудь придумаем!       — Нари?       Мало того, что Рана и Сайно говорили одновременно, так ещë и телефон разрывался от, предположительно, сообщений начальника. Обычно он пишет именно в это время, чтобы узнать, как продвигаются дела.       — Боже, Рана, реши это без меня, — Тигнари сдался; попытки подчинëнной то ли успокоить начальника, то ли попросить совета в край его вымотали, — Эта непутëвая новенькая может не расчитывать на спокойную жизнь — пусть остаëтся на работе до поздна и исправляет свой косяк. Мне плевать, как она это сделает! Пусть хоть литрами будет вливать в себя кофе, все файлы должны быть завтра в кабинете Нифиса, это ясно?       — Да, сэр, — не стала спорить Рана и с сочувствием посмотрела на грустную Ясмин, которая места себе не находила после случившегося.       Тигнари, не став прощаться, завершил вызов и убрал телефон в карман, поворачиваясь к неожиданно тихому Сайно.       — И тебе достанется! — почти ласково сказал мужчина, — Поговорить хотел? Говори сколько хочешь, но не в моë рабочее время. Ищи меня где хочешь, связывайся как хочешь, мне без разницы. Можешь вообще не связываться, так даже лучше. Лети в свою супер-важную командировку, генерал, и забудь там про меня в объятьях какой-нибудь милой дамочки или парня. Без разницы!       Тигнари развернулся на каблуках офисных туфель и почти бегом направился ко входу в центр. Он не оборачивался — прятал самого себя. Не хотел, чтобы Сайно видел, как сильно эти слова задели его самого. Тигнари, стоило ему выйти из себя, становился неуправляемым — говорил любой бред, который придëт в голову.       После этих слов он винил себя. Разозлился, наговорил лишнего. Ему с этим человеком ещë ни один раз предстоит столкнуться, всë же у них за спиной общее прошлое длиной в четверть века точно. Хотелось оставаться с холодной головой, хотелось вести себя по-взрослому, но не получилось. И Сайно обижать ему тоже, вообще-то, совсем не хотелось.       «Идиот!» — ругался Тигнари то ли на себя, то ли на Сайно, который пришëл так невовремя.       Кричать на Рану тоже не входило в его планы. Он никогда не повышал голос на подчинëнных, старался соблюдать с ним дистанцию и вести себя порядочно, но эти файлы... Они просто добили его расшатанные приходом мужа нервы. А ведь день начинался замечательно.       «Уверен, Ясмин волнуется больше меня из-за этого. Стоило бы извиниться», — продолжал размышлять Тигнари, нажимая в лифте на кнопку своего этажа.       Стоило ему зайти в кабинет, как его тут же захлестнула волна паники, страха и слабой надежды на лучшее, исходившей от Раны, которая пыталась привести в чувства остальную команду. Тигнари замер в ожидании, что на него обратят внимание, но сотрудники были настолько заняты спорами друг с другом, что приход начальника остался незамеченным.       — А не надо подлизываться ко всем! Не пролила бы кофе, если б сидела молча!       — Не слушай его, он сам не смог влиться в коллектив, вот и другим не даëт!       — Кто бы говорил. Сама давно стала здесь работать, а? То, что ты встречаешь с кем-то из соседнего отдела ещë не значит, что ты «влилась в коллектив».       — А я согласен! Инициатива наказуема, чего лезла ко всем с этим кофе?       Голоса смешались в один, Тигнари уже не различал говорящих. Он даже не обращал внимания на то, был ли голос мужским или женским. Они звучали одинаково.       — У вас работы нет? — наконец Тигнари решил прекратить весь этот балаган. Почему-то у него возникло стойкое ощущение того, что его сотрудники ничуть не отличаются от тринадцатилетних школьников из класса Коллеи, — Расходитесь по местам. Поругаться успеете во время обеда.       Все замерли и точно в кадре из комедии медленно повернули свои головы в сторону двери. Где-то в толпе учëных посшылалось: «Наш папочка пернулся», от чего по кабинету пронëсся смех нескольких человек.       — Джефф, такими темпами будешь без премии, — строго заявил Тигнари и, прежде чем тот смог выдать что-то в стиле: «Наш папочка не в духе», отослал его подальше, — Иди работать, умоляю. Я не хочу слышать никаких шуток!       «По крайней мере не после встречи с главным шутником этого мира, — продолжил свою мысль Тигнари, вспоминая странный юмор Сайно, — Прекрати уже думать о нëм! Зе энд, Нари, успокойся!»

***

      В то время, пока голову Тигнари атаковали трудновыговариваемые термины из области вирусологии, беспокойные тараканы мучали и Сайно, вынудив его потратить свой обеденный перерыв на встречу с другом, который со стороны был больше похож на несчастную жертву обстоятельств, которую притащали лишь затем, чтобы не тратиться на психолога.       Хайтам и Сайно сидели за столиком в кафе «Пуспа». Они нередко проводили свои встречи именно здесь, в приятной атмосфере Востока и свежего кофе. Сайно, пожалуй, действительно любил бывать тут — в спокойствии, которое не нарушалось даже громкими разговорами клиентов за соседним столиком.       — У меня есть час, — напомнил Хайтам, без особо интереса заглянув в меню.       — Успеем, — пообещал Сайно и махнул официанту, чтобы у них приняли, — Я облажался.       — Я в курсе.       — Нет, я не про нашу прошлую ссору, она уже не так свежа, знаешь ли. Я про нашу новую ссору.       — Вам во время тренировок намеренно мозги вышибают или оно само собой происходит? — почти искренне любопытствует Хайтам. Сайно закатил глаза.       — Я приехал к центру, думал, что опаздал, но перехватил его прямо у входа. Он выглядел раздражëнным, а в этом состоянии Нари, ты знаешь, немного...       — Резкий, — Сайно кивнул удачной подсказке, пока его собеседник пил только что полученный кофе из маленькой чашеки с причудливым названием демитас. Возможно, история этого имени была для него гараздо интереснее личной жизни друга.       — Верно, резкий. Но я не мог не поговорить с ним. Хотел, чтобы мы обсудили всë, чтобы он вернулся домой.       — Но тебя послали куда подальше, — Хайтам не спрашивал, видел своими до ужаса внимательными глазами и делал выводы.       — Он сказал мне забыться в объятиях кого-нибудь другого, а его оставить в покое!       Хайтам отвлëкся от созерцания своего напитка и посмотрел в глаза Сайно. Непривычно долго на его лице держалось удивление. Маска равнодушия слетела, а чашечка кофе со звоном ударилась о блюдце.       — Теперь ты понимаешь, — хмыкнул Сайно, — Серьëзно, Хайтам, он сказал мне найти кого-нибудь другого. На кой чëрт мне кто-то другой? — голос мужчины оставался ровным, но то и дело в нëм скользили гневные нотки. Он действительно не мог понять, почему Тигнари подумал о том, что Сайно нужен кто-то кроме него.       — Тебя никто не вынесет, — без сомнения заявил Хайтам, вернувшись к своему кофе.       Сайно смирил его недовольным взглядом и тяжело вздохнул.       — Я не сахар, не спорю, но и Тигнари — далеко не подарок. Но я его люблю, — громкое слово, заставляющее сердце биться быстрее, осело на языке как липкая сахарная пудра. Слишком сладкая, какая-то неестественная. Сайно задумался. Когда он говорил это в последний раз?       — Я ценю, что ты решил поделиться со мной своими душевными терзаниями, — Хайтам посмотрел на свои часы и начал поправлять пиджак, готовясь уйти, — Но я не чем не могу тебе помочь. Если хочешь поговорить о чувствах, то позвони Кавеху.       — Серьёзно? Хайтам, от меня ушëл муж, уж кто-кто, а ты в этом спец.       Хайтам нахмурился:       — От меня не уходил муж.       — Но пытался, — напомнил Сайно.       — Нет, — твëрдо заявил мужчина, не оставив места для возвражения, — Мы оба знаем Кавеха, он всегда был эмоциональным. Да, мы расходились: во время школы, во время студенчества. Но мы были друзьями, просто парой, но не супругами. А вот от тебя ушëл муж.       — Признаю, крыть нечем.       — А мы в карты и не играем. Хочешь знать моë мнение? Успокойтесь, — много раз Сайно слышал, как Хайтам поучает кого-то таким тоном, будто объясняет двухлетке, почему нельзя брать чужие вещи без разрешения. Но впервые он оказался на месте этого самого ребëнка, до которого пытаются донести совсем очевидные вещи, — поговорите, подумайте немного головой, а у каждого из вас она на месте, и договоритесь наконец. Не стоит мучать друг друга и, в первую очередь, Коллеи.       Хайтам оставил рядом с Сайно две сложенные купюры — на чай официанту. Сразу после он покинул кафе, извинившись. Даже если ему не хотелось возвращаться на работу, выбора не было.       Оставшись наедине с самим собой, Сайно не удержался и наконец рухнул головой на стол, пролежав так пару секунд. В словах его друга не было ни одной глупой мысли. Как и ожидалось, Хайтам сказал всë правильно, не поспоришь. Но это был не совет, который так просило сердце Сайно. Это была чëткая инструкция. А их, как известно, зачастую выбрасывают и делают всë так, как чувствуют.

***

      Коллеи стояла перед классом. Еë колени едва заметно тряслись, но она смогла заставить себя стоять ровно и даже взглянуть на тех людей, с которыми ей предстоит учиться.       Нилу держала еë за плечи, будто старалась не дать ей упасть, когда выводила в центр, чтобы все смогли увидеть новую ученицу.       — Ребята, минуточку внимания. Это Коллеи, теперь она будет учиться с вами. Я рассчитываю на вас, — Нилу весело подмигнула своим подопечным, — Коллеи, я нас есть свободное место, так что одна ты сидеть не будешь. Иди, садись к Эмбер.       Та самая Эмбер, услышав своë имя, чуть ли не подскочила на месте и замахала рукой, чтобы новая соседка по парте еë точно заметила. Несмело Коллеи направилась в еë сторону и настороженно отодвинулась к краю стола, стоило только присесть на стул.       — Я Эмбер, рада познакомиться, — прдеставилась девочка.       Коллеи мельком глянула на неë. Каштановые волосы были собраны в высокий хвост и перевязаны каким-то бантом, который выбивался из строго школьного образа. Не только он, но и пыльно-красная толстовка с нашивкой какого-то зайчика, надетая поверх классической белой рубашки и вязанной жилетке. Эмбер производила хорошее впечатление, несмотря на внешний вид, который был далëк от типичной картины прилежной ученицы. Чего стоили еë разбитые колени и небольшая царапина на щеке. Возможно, от части Коллеи повелась на то, что именно Эмбер была первым человек, который проявил к ней дружелюбие здесь.       — Коллеи, — она неловко ответила на чужое приветствие, стукнув своим кулаком по кулаку Эмбер.       — Эмбер, я рада, что ты стараешься пообщаться с новой одноклассницей, но сделай это на перемене, хорошо? — мягко, но в тоже время строго попросила Нилу.       Буквально через минуту перед Коллеи лежал квадратный оранжевый стикер с надписью: «Не хочешь погулять после уроков? Я покажу тебе школу и познакомлю с ребятами» Снизу Эмбер пририсовала весëлый смайлик.       Своей ручкой девочка написала ответ: «Не смогу сегодня, папа приедет за мной. Я спрошу у него, может получится завтра       Тут же на бумажке появилось еë одно слово: «Договорились!»       Коллеи не смогла сдержать улыбки. Возможно, здесь ей понравится.

***

      Учебный день подходил к концу. Тигнари, который так и не закончил восстановление потерянных данных, приехал за дочерью за пять минут до звонка. Он припарковался на территории школы и стоял, прислонившись в своей машине. Было скучно — пользоваться телефоном он на время перестал, иначе может сдаться и ответить на сообщения Сайно, который посыпались с новой силой.       От нечего делать Тигнари стал наблюдать за подъезжающими машинами. Все дорогие, как на подбор. Но если это ему удалось заметить ещë утром, то сейчас он смог увидеть и тех, кто сидел внутри этих автомобилей. Честно, челюсть медленно опускалась к полу. Имена этих людей гремели на весь город, если не всю страну!       Одна из машин затормозила совсем рядом. Первым из неë вышел светловолосый мужчина в красной куртке со значками, которая идеально подходила под образ студента, и открыл дверь пассажирского сидения. Тигнари легко узнал того, кто сидел там. Это был нынешний министр культуры их региона — господин Аято. Должно быть, здесь училась его младшая сестра.       Оглянувшись, Тигнари заметил ещë некоторых известных личностей, от вида которых почувствовал себя маленьким мальчиком, которого родители оставили в очереди в магазине, чтобы не потерять место. Он растерялся. Вот, наследник одной из самых быстроразвивающихся корпораций «Фейюнь». Вот, судья, чья фамилия частенько мелькает в газетах и новостях. Вот, один русский банкир, которого недавно в одной скандальной статье обвинили в связи с мафией. Кого здесь только нет!       «И как Коллеи могла учиться в другом месте? — думал Тигнари, — В этой школе учатся родственники очень влиятельных в нашем обществе людей, а мы с Сайно отдали нашу девочку в другое место? Что за идиоты!»       Тигнари жалел. То, что здесь много обеспеченных людей с немалым влиянием, ещë не говорило, что образование в этой школе лучше, чем в любой другой. Однако мужчина был убеждëн, что школа это ещë и про воспитание. Какой опыт могла перенять Коллеи в своей прошлой школе? Никакой, если говорить откровенно. А здесь, пусть во времена Тигнари в этой школе и учились дети из более простых семей, были перспективы. Как минимум, он был уверен в учителях. В конце-концов, из него самого смогли вылепить человека, а уж из Коллеи и подавно смогут. Она менее упрямая, не такая раздражительная. С ней будет проще.       Этим она похожа на Сайно, но Тигнари старался об этом не думать.       И присутвие рядом таких известных людей было приятным бонусом к обучению Коллеи. От них она могла получить бесценный опыт, в этом мужчина был убеждëн.       Наконец из школы стали выбегать дети. Среди них удалось бытро обноружить Коллеи. Она вышла вместе с двумя девочками (одну из них Тигнари уже видел утром, во ремя разговора с мистером Чжун Ли), махнула рукой им напоследок и подбежала к отцу с довольным видом.       — Как первый день? Совет дяди Кавеха пригодился?       Коллеи отрицательно махнула головой, залезая в машину.       — Эмбер подарила мне брелок, — девочка специально выставила рюкзак перед собой, чтобы показать зайчика, висящего на бегунке молнии, — Тоня сказала, что его зовут Барон Зайчик.       — Эмбер? Тоня? — Тигнари не помнил, чтобы в прошлый раз Коллеи так быстро завела приятелей в классе. Впрочем, тогда и ситуация была несколько иной.       — Эмбер моя соседка по парте. А Тоню ты видел утром.       — Вы вместе вышли, да? Рад, что ты начала общаться с кем-то. Ты умница.       Коллеи от неожиданной похвалы потëрла шею, отвернувшись к окошку. Было неловко, но приятно. Ей нравилось, что в голосе отца была слышна гордость за неë, и он не старался спрятать это чувство.       — М, пап, — протянула Коллеи, — ты же не будешь забирать меня со школы постоянно? У тебя ведь есть работа.       — Никто не заметит, если я ненадолго отлучусь. Да и Нафис меня ценит, за такую мелочь не уволит или... Ты не хочешь, чтобы я тебя забирал?       — Нет! То есть, я хочу. Правда. Но девочки позвали меня погулять завтра...       Губы Тигнари приоткрылись протянув тихое «о». На секунду он отвлëкся от дороги, но быстро вернул ей всё внимание. Наощупь мужчина потянулся к чужой макушке, бессовестно портя причëску, над которой с утра корпел Кавех.       — Вот и настал момент, когда подружки стали важнее всего на свете, да? — по-доброму сказал Тигнари и рассмеялся, — Если ты хочешь погулять, то иди, я совсем не против. Ты уже не такая маленькая, чтобы всë время сидеть дома под замком. И... его тоже нет рядом. Всë хорошо.       При упоминании его Коллеи вздрогнула и сжала ладони. Возвращаться в те мрачные времена ей не хотелось, поэтому она тут же отмахнулась от горьких воспоминаний.       — Ты точно не против? — в глазах Тигнари Коллеи слишком сильно напоминала песчаную лисичку с насупленными бровями и будто бы опущенными ушками.       — Нет, милая, я только за. У тебя появляются друзья, я не могу этому не радоваться.       Тигнари не врал. Он был по-настоящему счастлив тому, что Коллеи постепенно перестаëт бояться всех людей вокруг себя. Все эти годы его мечтой была нормальная жизнь для любимой дочки. Ему хотелось, чтобы она могла жить как все остальные дети: смеяться, проситься в парк аттракционов, капризничать, временами творить глупости. Но вместо этого были лишь сессии с психологом, проверки органов опеки, ночные кошмары и огромная, почти что нездоровая привязанность к новым родителям.       Вспомнив о первых годах жизни Коллеи в их доме, Тигнари сильнее сжал руки на руле. Всей своей душой он ненавидел того мужчину, который был биологическим отцом этой прекрасной девочки. По скромному мнению Тигнари, правильнее было бы назвать его чем-то ядрëным и матерным. То, сколько боли он причинил хрупкому ребëнку... Никто в их семье не забудет и, Тигнари надеется, что и тот мужчина тоже никогда не забудет — наконец сядет за решëтку и будет знать, что сам довëл себя до этого.       — Но ты не будешь чувствовать себя одиноко? — Тигнари так глубоко погрузился в свои мысли, что не с первого раза понял суть вопроса Коллеи.       — Почему же мне должно быть одиноко? У меня тоже есть друзья. Дядя Кавех, Хайтам.       — Но ты всегда говорил, что папа Сайно твой лучший друг. Пап... — голос девочки стал его тише, теперь его было трудно разобрать на фоне играющего радио, — Мы с ним... никогда не увидимся?       — А? Нет, милая, нет. Что за глупости?       — Но вы ведь —       — Да, мы разошлись. Я ушëл. Но не ты, — мягко объяснил Тигнари, свернув к нужному дому, — Он всë ещë твой папа, вы будете видеться, честно. Просто... Дай мне пару дней, хорошо?       Коллеи улыбнулась и схватила его за руку. Еë ладони были маленькими, но держали крепко. Этот незначительный на первый взгляд жест был для Тигнари особенным. Он чувствовал, что в его жизни ещë не всë потеряно. Ему есть, ради кого стараться. Буря, бушевавшая с самой встречи с Сайно, улеглась. Пока ему было неизвестно, что это совсем скоро изменится.       Тигнари шагнул в шумную квартиру. Жизнь здесь не засыпала, она всегда присутвовала в этих стенах, пусть и становилась тише, расслабленнее. Вела себя под стать своим разным хозяевам.       Кавех из комнаты с охапкой огромных листов бумаги, что-то неважно пробормотал из-за карандаша, который держал во рту, и прошëл в сторону кухни в одном тапочке. На другой ноге был носок. Без пары.       Коллеи хихикнула.       — Кое-кто решил внести правки в проект после его утверждение, — пояснил Хайтам спустя пару минут, когда Кавех вновь скрылся за дверью своей спальни, — Вот он и сходит с ума.       — С таким количеством работы, я не удивлëн. Ещë с утра он был менее уставшим. Боюсь увидеть его завтра.       — Он просто надеется, что кто-нибудь окажется достаточно наивным и расщедрится принести ему кофе в постель с утра.       — Если ему нужно переделать проект, то без этого самого кофе он помрëт, так и не дожив до утра. Кто вообще меняет всë в последний момент?       Если бы на работе Тигнари случилось что-нибудь подобное, он бы был в бешенстве. Ненавидел переделывать что-то, хотел двигаться вперëд, а не разбирать за других их же ошибки.       — Кто-то с огромным кошельком, иначе Кавех бы послал его на все четыре стороны, — Хайтам пожал плечами, — И плюнул бы вдогонку.       — Я бы не удивился, — признался Тигнари и отвлëкся на пришедшее сообщение.       «Нилу добавила вас в чат «Наш класс»       После этого уведомления посыпалось ещë несколько. Тигнари добавили в чат с учителем, в чат без учителя, в чат родительского комитета и в отдельный чат с обсуждением подарка на день рождения классного руководителя.       — Хайтам, если вы с Кавехом станете родителями, ни за что не занимайся никакими чатами, ты меня понял? — серьёзно спросил Тигнари.       — Меня даже в рабочих нет, — напомнил Хайтам.       — Серьёзно? Они тебе что каждый раз отдельно пишут?       — Да, но чаще звонят.       Тигнари молча махнул рукой, будто вспомнил, насколько его друг на самом деле нелюдим. Знакомств у него предостаточно, вот только ни с кем общаться ему не хочется. Все они слишком раздражительные. Начальство, подчинëнные, мимо проходящие сотрудники. Порой Тигнари удивляется, как этот человек смог проработать в университете несколько лет.       Вскоре наступило время ужина. Коллеи быстро поела мясо, приготовленное Хайтамом, скучающе пожевала салат и убежала в комнату, чтобы созвониться с новыми подругами. Кавех из комнаты и носа не показывал, только пару раз звал мужа и просил ещë чая или леденцов. Хайтам в свою очередь был поглощëн чтением книги, а Тигнари — родительским чатом.       Родители обсуждали какую-то экскурсию для класса, но не могли договориться ни о чëм. У всех была своя точка зрения, которая была для них неоспоримой. Тигнари не горел желанием лезть во всë это, но не мог прекратить чтение. Он не выпускал из рук телефон — читал, пока чистил зубы, расправлял диван, желал Коллеи сладких снов.       Кое-как ему удалось заставить себя лечь спать и перестать следить за чужой руганью, но новое уведомление разбудило всех в комнате. Коллеи даже подскочила на месте от неожиданности.       — Пап!       — Я не специально! — очередной «пилик» оборвал его оправдания, — Я отключил уведомления... а, меня здесь отметили. Так, милая, ты засыпай, а я быстренько отвечу и тоже лягу.       Коллеи посмотрела на отца недоверчиво, но послушно отвернулась к спинке дивана и закрыла глаза.       Тигнари смог освободиться только к часу ночи. Родительский комитет — бездна. Сонный и сердитый он напрочь запутался в чатах и чуть не отправил сообщение Сайно. Взгляд чуть больше положенного задержался на переписке с ним, на его аватарке, которую Тигнари ставил и выбирал сам. Это был снимок, сделанный во время одной из их редких семейных поездок.       Сайно на фотографии держал на руках Коллеи, которой было лет восемь. Он стоял в самой обычной одежде — льняной рубашке и шортах. Не было ни намëка на ненавистную Тигнари форму. Тогда они впервые съездили на море всей семьëй. Сердце Тигнари сжималось от воспоминаний, которые мелькали яркими картинками словно в калейдоскопе.       Его прошлое, его счастье окончательно пошатнуло царившее в душе спокойствие. Тигнари отбросил телефон, выключив звук везде, где только мог, и постарался заснуть. И он не знал, что на другом конце города, кто-то с такими же грустным взглядом рассматривает его фотографию на экране блокировки своего телефона.