Есть что-то неправильное в том, чтобы альфа пометил альфу?

Юй Чэнсун был серьезен по поводу вчерашних слов. Этим утром Инь Гу не видел своего соседа по парте на трех уроках подряд. О существовании Юй Чэнсуна говорил только стол, заваленный бумагами формата А4, исписанными названиями еды. Учителя математики, химии и английского спрашивали, почему сосед Цянь Сяоюя отпросился, но никто не спрашивал, почему не пришел Юй Чэнсун. Инь Гу не знал, стоит ли ему восхищаться тем, что его сосед по парте может приходить и уходить, когда ему вздумается, или интересоваться, что такого сделал Юй Чэнсун, что учителя махнули на него рукой. На четвертом уроке наконец спросили про Юй Чэнсуна, но потому что это был урок физики, который вел завуч. Лао Ли вошел с чашкой в руке, широко улыбаясь. Он обернулся и увидел пустое место рядом с Инь Гу. Его улыбка мгновенно исчезла, и он был так удивлен, что его голос дрогнул: - Юй Чэнсун не пришел? Неверие в голосе Лао Ли заставило Инь Гу почувствовать, будто его сосед по парте был хорошим учеником, который никогда не опаздывал и не уходил раньше времени. Сегодня же его внезапное отсутствие в классе шокировало учителя. Взгляд Лао Ли упал на Инь Гу, и в его глазах читался вопрос: «Что происходит?», как будто это он нес ответственность за то, что Юй Чэнсун прогуливал уроки. Но он не собирался отвечать. Юй Чэнсун ничего не сказал ему вчера вечером, так что все, что он скажет сейчас, может оказаться неправдой. А учитывая характер Юй Чэнсуна, такое должно происходить часто, и кто-нибудь обязательно разберется с этим. И действительно, Цянь Сяоюй поднял руку и громко сказал с необъяснимой гордостью: - Сун-гэ простудился. Инь Гу сдержал смех: это действительно было групповое преступление. Он простудился… Может, он напился молочного чая и не может встать? Еще больше его удивило то, что Лао Ли действительно поверил в это оправдание, которое студенты уже столько раз использовали. - Почему он не позвонил мне и не попросил отгул? Он точно не сможет прийти на весь день. Я не знаю, принял ли он лекарство. Кто из вас может связаться с ним после занятий? - Лао Ли прервал Цянь Сяоюя на полуслове. Цянь Сяоюй снова поднял руку и серьезно сказал: - Сун-гэ сказал, что он принял лекарство. Инь Гу: - Пфф... Если бы твой Сун-гэ был таким предусмотрительным, то мог бы попросить меня помочь отпроситься вчера вечером. - …Хорошо, - Лао Ли сделал паузу и сказал: - Если в будущем вам будет что-то нужно сделать, не забудьте сначала позвонить мне и попросить отгул. Не пропускайте занятия тайком. Если директор Хан вас поймает, ему придется позвонить вашим родителям… Давайте начнем урок. Возьмите вчерашние практические задания, и мы поговорим о… Юй Чэнсун встал рано утром. Прошлой ночью его мать устроила скандал посреди ночи из-за стакана молочного чая без сахара. Ему пришлось доказывать, что он не думал об убийстве. Юй Чэнди был так напуган, что обхватил голову и заплакал. Он был так добр, что отвел жалкого маленького дурака в свою спальню, чтобы тот поспал с ним. В результате маленький дурак не спал, а когда заснул, то будто стал одержим духом электрической зубной щетки и всю оставшуюся ночь скрипел зубами. Звук «хрусть, хрусть, хрусть» все еще звучал у Юй Чэнсуна в голове. Он потер виски, поднимаясь по лестнице. Он не спал всю ночь, а утром дрался. У него болело не только все тело, но и голова, как будто ее сверлили дрелью. Он чувствовал себя несчастным, очень несчастным. Почему он должен учиться в классе №16? Почему класс №16 должен быть на четвертом этаже? Почему он должен ходить в школу? Почему он должен драться? Почему, почему, почему? Когда он в плохом настроении, он похож на книгу «Сто тысяч почему». Блядь. - Если хочешь знать мое мнение, тебе лучше пойти домой и поспать. Сейчас я включу фронтальную камеру, чтобы ты посмотрел на себя, - Чжоу Чжэюй поднял телефон перед его лицом. - Ты выглядишь как бедный отец, который родил недоношенного ребенка в восемь месяцев и еще не вышел из послеродового отпуска, тц-тц-тц. Юй Чэнсун прищурился и посмотрел на человека напротив. Выражение его лица, полного раздражения, можно было описать одной фразой «пошел нахуй». - Разве я не родил тебя после восьми месяцев беременности? - Юй Чэнсун оттолкнул телефон. – Разве ты не появился из-за того, что я кончил? Ну? И как ты можешь говорить о недоношенности? - Блядь, это какой-то изврат, - Чжоу Чжэюй прикрыл лицо руками. – Мне нравится. Когда они подошли к двери класса, то разошлись. Чжоу Чжэюй крикнул «докладываю» с передней двери, а Юй Чэнсун зашел с через заднюю. - Докладываю, учитель, у меня только что был понос, - сказал Чжоу Чжэюй, стоя у двери. Лао Ли махнул рукой и впустил его, затем оглянулся и спросил: - Юй Чэнсун, ты уже оправился от простуды? Юй Чэнсун отодвинул стул и сел на него с угрюмым видом, даже не подняв головы. - Я неизлечимо болен и планирую умереть в школе, чтобы дать вам три дня выходных. - Ты… Зайди ко мне в кабинет после занятий, я принесу тебе лекарство, - сказал Лао Ли. - Лао Ли, вы и сегодня такой милый, что я не могу смотреть! - Чжоу Чжэюй хлопнул в ладоши. Юй Чэнсун снял куртку, расстелил ее на столе и лег спать. В классе было довольно тихо, когда Лао Ли читал лекцию, но он все равно плохо спал. Во сне группа электрических зубных щеток превратилась в духов, окружила его и издавала скрипящий звук. Голова Юй Чэнсуна готова была взорваться. Но тут он почувствовал аромат солода… Нет, аромат сливок. Он попытался открыть глаза. Он не знал, когда перешел от сна на животе к сну на боку. На его лице не должно быть красных пятен… Его зрение прояснилось, и перед ним появился профиль Инь Гу вместе с рулетом из матчи в руке. - Добрый день, - увидев, что он проснулся, Инь Гу открутил крышку с бутылки минеральной воды и поставил ее на стол. – Поздно лег вчера? Юй Чэнсун нахмурился, он все еще никак не реагировал. Он долго смотрел на него, а затем сел, потирая шею. Кости и суставы в его теле скрипели и трещали, словно он собирался трансформироваться. Он раздраженно потер голову и небрежно откинул челку назад, затем достал из кармана черную резинку и завязал волосы на затылке, после чего хриплым голосом сказал: - Всю, блядь, ночь не спал. Инь Гу посмотрел на пучок, затянутый резинкой, а также на красивое и высокомерное лицо, которое наконец-то не было закрыто волосами, и промолчал. Юй Чэнсун взял минеральную воду и на одном дыхании выпил полбутылки, прежде чем почувствовал, что его разум немного прояснился. Он повернулся и спросил: - Где ты его купил? Инь Гу выглядел растерянным. - Рулет, - сказал Юй Чэнсун. - Заказал в магазине «Довольно вкусно», - пояснил Инь Гу. - Сколько стоит? Я куплю... - Не продается, - улыбнулся Инь Гу. - Эй, хороший парень, я действительно хочу подраться прямо сейчас. Не испытывай мое терпение, - Юй Чэнсун откинулся на спинку стула, покачал головой, достал телефон и включил его. Там было больше десяти непрочитанных сообщений, которые его совершенно не интересовали. - Я их не продаю, они бесплатные для соседа по парте, - Инь Гу поставил обе коробки с рулетами на его стол. – Плохое настроение? - Настроение разъебаться, - Юй Чэнсун взял одну коробку и отодвинул другую. - Спасибо, я угощу тебя хорошей едой завтра. - Опять дрался? - Спросил Инь Гу. Юй Чэнсун взглянул на него и ничего не сказал. - Рана на твоем лице довольно заметна, заметнее, чем вчерашнее кровавое пятно. Ты уверен, что не хочешь, чтобы я проводил тебя в медпункт? - Инь Гу дотронулся до подбородка, в его глазах по-прежнему читалось искреннее беспокойство. - Тебе больше незачем ходить в школу, правда, - Юй Чэнсун открыл коробку с рулетом, и сладкий, но не жирный аромат взбитых сливок заставил его блаженно вздохнуть. Тому, кто придумал эти сливки, нужно выдать благодарственную грамоту. – С таким упорством, ты будешь отлично продавать страховки. Я провожу тебя. Если ты будешь продавать медицинские страховки, точно не будешь голодать. - Думаю, от этой раны останется шрам, - сказал Инь Гу. - Думаю, тебе сейчас нечем заняться, - Юй Чэнсун откусил кусочек рулета. Вкус матчи со сладкими бобами был восхитителен. - Ты станешь уродливым? - Спросил Инь Гу. - Я тебя побью, - Юй Чэнсун взглянул на него. Вчера он этого еще не видел, но теперь к личности Инь Гу следовало добавить еще одну черту: он очень хорошо умел флиртовать. - Сосед, я советую тебе, если у тебя плохое зрение, вылечить его как можно скорее. Поездка на такси до городской больницы стоит 20 юаней. Все, что больше 20 юаней, - нелегальное такси. Не нужно меня благодарить, просто называй меня отцом. Инь Гу совсем не испугался. Вместо этого он улыбнулся и сказал: - Ты будешь уродливым, если останутся шрамы. У него были глаза феникса, его верхние веки естественным образом закрывали часть глазных яблок, поэтому казалось, что он улыбается, даже когда не улыбался. Теперь, когда он улыбался намеренно, Юй Чэнсун почувствовал, что его кулак вот-вот выйдет из-под контроля и ударит его по лицу. - Черт, ты тоже можешь это съесть, если хочешь, но, пожалуйста, не лей мне в уши, хорошо? - Сказал Юй Чэнсун, поднимая руку, чтобы потереть рану на лице. Это был порез от ножа. Раньше он не обращал на нее внимания, но сейчас рана сильно болела. Он позволил этому сукиному сыну Инь Гу говорить об этом, и теперь он начал беспокоиться. На самом деле шрам не останется, верно? Его потрясающе красивое лицо… Инь Гу положил последнюю соломинку на чашу весов сердца Юй Чэнсуна, уголки его губ слегка приподнялись: - Я буду называть тебя отцом, если шрама не останется. Юй Чэнсун: - ...... Играя по-крупному, он должен верить в свою ставку. Автору есть что сказать： Автор посмотрел на то, как Сун-гэ убирает волосы, и сказал: - Это что-то вроде небольшого пучка на затылке. Волосы Сун-гэ немного вьющиеся, черные, челка немного закрывает глаза, а линия роста волос низкая. Можете ли представить? ...orz