Тëмный

      Джин с трудом открыл глаза. Всё тело ломило, во рту была пустыня. Он осмотрел комнату, у изголовья его кровати сидел бледный Хосок. — Хоби. — позвал еле слышно Джин.       Альфа встрепенулся и сел ближе. — Ты нас напугал Джин хëн. Болит где-нибудь? — Всё тело ломит. Долго я… — Три дня хëн. — Где Юнги? Ëнджун? Тэхён? — Ëнджун у Чонгука вместе с Чимином и Намджуном. Юнги потратил слишком много сил и сейчас лежит дома, восстанавливается. Давай хëн, я обработаю рану. — Где Тэхён? — Джин не дурак. — Что с ним? — Рану нужно обработать, — Хоби избегал взгляда Джина. — А то гноиться начнёт. — Хоби… — Глава просил защитить его свет. — Хоби… — Будет немного… — ЧОН ХОСОК!!!!!!!       Альфа опускает глаза: — Он… мёртв. — Ложь!!! — Джин откидывает руку альфы. — Прости хëн. — Он… Не мог… Я обещал… Нет… Тэхён… Я должен спасти… Три дня… Его душу можно спасти… Помоги встать… — Нет хëн, тебе нужно восстановить силы. Я буквально с того света тебя вытянул. — Я ему обещал Хоби… — Я должен обработать твою рану.       Джина трясёт. — Его ещё можно спасти, — шепчет Джин. — отведи меня к нему. — Душу я спас.       Раздаётся голос за спиной Хосока. Джин устремляет взгляд по верх плеча альфы и видит Юнги, опирающегося на трость. — Спас? — Джин приподнимается на локтях и тут же жмурится от прострелившей руку боли. — Хосок, сходи к Чонгуку, осмотри его. — Хорошо Юнги хëн.       Хосок не дурак. Даже о том, что Тэхена нет в живых должен был сказать не он, а Юнги. — Я спрятал его душу в хранилище, что мы с тобой создали, — Юнги садится на постель и продолжает перевязку. — Однако, ты должен понимать, что даже это время ограничено. У нас есть… — Год, я помню. Юнги, я хочу сам подарить Тэхëну второй шанс.       Юнги улыбается, заканчивая перевязку, он не удивлён. — Уверен? — Да. — Тогда, мы приложим все усилия, чтобы Тэхён мог вернуться, но если… — Если не получится, то поможет кто-то другой, — Джин тоже понимает о чём говорит Юнги. — Главное, чтобы я смог защитить сына. — И чтобы он не стал братом Чонгука. — Юнги даже удивился, что ещё в состоянии говорить с сарказмом.       Однако в этом сарказме Джин улавливает вселенскую боль и не только от потери Тэхëна. — Как Чонгук? — Не ест, закрылся в комнате. Кроме Чимина, Намджуна и Ëнджуна он никого не пускает. — Ты передавал, что душа спасена? — Передавал, но Чонгук продолжает молчать. Ему сняться кошмары, он каждую ночь зовёт Тэхëна… — Папа!!!!! — в комнату влетает Ëнджун и падает на колени перед Джином. — Слава Богу, ты проснулся. Я уже думал, что ты не проснёшься. — Ну как я брошу тебя, — Джин обнимает сына, что садится рядом. — Как ты мой родной? — Нормально, вот только… — Знаю, не переживай, мы с отцом вернём его. — Правда? — Конечно. — Отец, — юный маг поворачивается к Альфе. — Что будет с Гуком, он тает на глазах. — Не могу сказать Ëнджун, — Юнги встаёт. — Пойду попробую с ним поговорить. — Может я? — Джин садится. — Может он мне поверит? — Сейчас он поверит только одному человеку, но его нет в живых… — Может! — вдруг Джин поднимается. — Приведи его в хранилище, я могу помочь им поговорить.       Юнги выдыхает, возвращается к постели, на которой сидит омега и берёт руки Джина в свои. — Свет мой, я понимаю, что ты хочешь помочь им, но ты только пришёл в себя, ты не до конца восстановился. Я попробую поговорить с Чонгуком и отсрочить этот момент, пока ты не восстановишься. Видно было, что Джин не очень доволен такому раскладу, но Юнги всё же глава клана и если Джин постоянно будет доказывать, что он не прав, то авторитет альфы будет под угрозой. Да и сын стоит тут, а он будущее их клана: — Хорошо, мы подождём, но только пока я не восстановлюсь. — Конечно любимый. — альфа поворачивается к сыну. — Побудь с папой, я пойду к Чонам.       С большим трудом, но Юнги удалось не только попасть в комнату к Чонгуку, но и убедить его, что Тэхён не исчез навсегда, что он сможет вернуться, что как только Джин восстановиться, то Чонгук сможет поговорить с душой своего истинного, но для этого придётся подождать. Альфа поверил своему главе и даже спустился к ужину, чем несказанно порадовал госпожу Чон.       Единственное о чём умолчал Юнги так это то, что у души есть только год, потом даже самая сильная магия не поможет. Да, может он поступил опрометчиво, снова, но если Джин будет нервничать, то зачать ребёнка, в котором будет жить душа Тэхëна у них не получится.       Почти две недели, именно столько требуется Джину, чтобы его силы восстановились. Ещё пара дней уходит на подготовку и тысячи объяснений чего Чонгук не должен делать. В противном случае они потеряют Тэхëна. Альфа слушал и запоминал, впитывал, как Губка все слова хëна.       Место, где пока мирно спала душа была создана на всякий случай. Война с людьми была вопросом времени, а в хранилище могли жить не только души, но и дети с омегами.       Джин подходит к хранилищу, глубоко вздыхает. — Чонгук, только помни, говорить можно, но трогать или как-то контактировать с душой запрещено. — Помню хён. — Там будем только мы. Будь терпелив. — Хорошо хён. — Может всё-таки и мне с вами пойти. — Юнги не очень уверен в том, что собирается сделать Джин. — Мы сами справимся Юнгия, проследи только, чтобы сюда никто не вошёл. — Не переживай мой свет.       Джин целует холодную щёку мужа и заходит с Чонгуком в хранилище. Ожидание становится долгим, Юнги несколько раз даже проваливается в дрёму, но тишина за закрытыми дверьми доказывает, что всё идёт хорошо.       Спустя почти три часа из хранилища выходит сначала заплаканный Чонгук, а потом такой же заплаканный и бледный Джин. Юнги подхватывает мужа. — Всё хорошо Джини? Что-то пошло не так? Чонгук правила нарушил? Не молчи мой свет, прошу. — Успокойся. — Джин целует взволнованного мага в щёку. — Просто… сам понимаешь, что сам по себе процесс достаточно сложный, но и разговор не простой. — Тэхён? — Гук не слышал, но Тэхён говорит, что таким как он не место в нашем мире. Просил отпустить. Помочь разорвать истинность с Гуком, чтобы он не мучался. — Ты... — Конечно нет, — Джин берёт себя в руки. — Энергетического подзатыльника ему выписал и дал поговорить с Гуком. Сам отключился на время, чтобы дать им возможность поговорить без свидетелей. Только видишь, — Джин кивает в сторону молчавшего Гука. — Видимо и ему что-то ляпнул. Это не исправимая душа. Родиться, всыплю по первое число. — Он обещал мне, — вдруг говорит Чонгук. — Что кода он родиться, то всё будет по-другому, между нами. Хён, а почему Тэ говорил, что у него есть год?       Юнги округляет глаза. Вот же ш болтливая душа. — Ты ему не сказал? — Джин поворачивается к замершему Юнги. — Мин Юнги… — Не хотел волновать вас обоих. Гук бы нервничал, ты бы тоже не мог думать о чём-то другом. — То есть у его души есть только год? — Чонгук стоит с серьёзным лицом. — У любой души есть только год для переселения. — Юнги смотрит молодому альфе в глаза. — Тут дело не в Тэхёне, это закон вселенной, если так проще понять. Сокджин хён хочет сам подарить второй шанс твоему омеге, но для этого ему нужно забеременеть. А не сказал я тебе об этом для твоего же блага. — Я, по-твоему, совсем глупый Юнги хён? — Чонгук отряхивает руки. — Если я ребёнок — это совершенно не означает, что я дурак. У нас уже меньше года времени и я просо имею право знать. В этом хранилище душа моего истинного… — Знаю Гук, — Юнги хлопает молодого альфу по плечу. — У нас есть десять месяцев, если не получится у нас, то мы подсадим душу к любой беременной омеге, но мы не дадим пропасть Тэхёну. Ты мне веришь? — Верю хён. — Тогда возвращайся домой и не заставляй маму нервничать. — Хорошо хён.       Чонгук убегает. — У тебя есть неделя на подготовку. — грозный голос супруга стирает улыбку с лица альфы. — Три дня мне нужно на восстановление, ещё четыре до моей течки и твоего гона. Будешь отрабатывать все свои ошибки Мин всё знаю лучше всех Юнги.       Боже, ну почему его Джин такой милый, когда хочет казаться грозным. — Конечно мой господин. — Юнги впервые за долгое время чувствует, что сердце затапливает от любви и нежности. — Выполню все ваши желания. Могу даже позволить моей вредной омеге пару раз побыть сверху. — Фу… Юнги, одного раза мне хватило. — Джина передёргивает. — Мне не очень понравилось тогда, а вот чувствовать тебя мне очень нравится. — Тогда с полна заполню тебя.       Джин прижимается к альфе и шепчет куда-то в ключицу. — Люблю тебя Юнгия. — И я люблю тебя Джини, жизнь моя, мой свет.

Шесть месяцев спустя

      Не получалось. Два выкидыша, Джин уже почти опустил руки, когда в последний выкидыш они чуть не подсадили душу. Чонгук стойко держался, стараясь не тревожить хёна.       Юнги заменил юным магам наставника. Ведь когда Тэ переродиться он будет мал, чтобы быть наставником, а готовить магов нужно уже сейчас. Именно поэтому Чимин и Намджун готовились у Хосока, а Чонгук и Ёнджун у Юнги. Молодой маг старался, ведь он не мог ударить в грязь лицом перед истинным. Однако не получалось.       Джин уже собирался подсадить душу в тело беременной омеги, но сначала почувствовал себя плохо, а потом его начало тошнить. Осмотр подтвердил беременность, но Джин не спешил радоваться.       Юнги в этот период окружил своего беременного супруга особой заботой и вниманием. Когда срок перевалил за четыре месяца, то Юнги всё же пошёл в хранилище за шкатулкой. — Ты уверен? — Джин смотрит на шкатулку в руках мужа. — А вдруг… — Я уверен, в этот раз всё получится. — Юнги берёт руку мужа в свою. — Ты готов мой свет? — Готов.       Когда Юнги закончил обряд по щеке Джина медленно скатилась слеза. Он почувствовал энергию Тэхёна в себе. Он как будто говорил, что теперь он вернётся. — Получилось Юни, кажется, у нас получилось.       А спустя ещё четыре месяца на свет появились двойняшки. Джин держал на руках своих детей и не мог сдержать слёз счастья. — Добро пожаловать в наш мир Хёнджин. — Джин смотрит в янтарные глаза альфочки и тут же смотрит в глаза цвета топлёной карамели. — С возвращением Тэхёни, теперь папа сбережёт тебя.