Confluence

Пейнтер был, мягко говоря, взволнован, компьютер без труда адаптировался к своему новому телу. Себастьян знал, что его друг был довольно продвинутым ИИ, способным легко адаптироваться и учиться. Он ожидал, что переход будет плавным, но вот чего он точно не ожидал, так это того, что Пейнтер будет настолько прилипчивым. Конечно, он знал, что Пейнтер был его другом и смотрел на него снизу вверх, в буквальном смысле, из-за его размера, но Себастьян не ожидал, что тот будет рад прикоснуться и обнять его. Себастьян не очень приветствовал контакт после всего произошедшего. Он бы предпочёл, чтобы никто не прикасался к нему, поскольку это напоминало о том, кто и что он на самом деле. Нервы посылали ему сигналы о том, что да, у него есть третья рука и гигантский толстый хвост, заменивший нижнюю часть тела. Можно было подумать, что за двенадцать лет он уже привык к этому, но вызванная всем этим дисморфия всё ещё влияла на разум. Иногда он чувствовал себя запертым в собственном теле, человеческое тело спало глубоко внутри этого ужасного гроба, что двигался и действовал сам по себе. Так что, когда металлический каркас Пейнтера прижимался к нему в крепких объятиях, можно сказать, что ему было слегка не по себе. Себастьян неловко погладил маленького робота, после того, как тот уже третью минуту обнимал его. К счастью, Габриэль, похоже, почувствовал его напряжение и окликнул робота. — Ладно, Пейнтер, я думаю, Себастьяну нужно немного пространства. Посмотри на себя! Ты можешь двигать, ну, например, этими конечностями или пальцами? — Габриэль более серьёзен, его тон мягок, словно он говорит с ребёнком. Возможно, таким голосом он разговаривал с детьми Селесты. Пейнтер выглядит слегка расстроено тем, что его отгоняют, но тут же начинает с интересом оглядываться по сторонам. Анимированное лицо дайверского костюма ухмыляется, и он двигает руками и ногами. — Это так странно! — счастливым голосом замечает Пейнтер. Он смотрит на руку, широко раскрытыми пиксельными глазами наблюдая за тем, как шевелятся пальцы. Он поворачивается к Себастьяну, одаривая его самой большой кривоватой ухмылкой, — Спасибо, Себастьян, — искренне произносит он, и Себастьян мягко улыбается, протягивая руку, чтобы погладить друга по голове. — Не за что, приятель. Я держу своё слово. Мы вытащим тебя отсюда. Анзу отстраняется от стены и смотрит на Себастьяна со скрещёнными руками. Он — мозг операции, так что очевидно, что у него есть план. — Что дальше? — спрашивает она, и все поворачиваются к нему. Себастьян прочищает горло, сцепляя руки. Она знает язык тела, он нервничает, но она его не винит. В конце концов, на его плечи легла большая ответственность. — Прежде всего, нам нужно разобраться с кристаллом. Видишь ли, я уже проникал на частоту их раций и знаю, что если вы заберёте кристалл, то сможете вызвать подлодку, которая отвезёт вас обратно. Так что... мы открываем дверь, разбираемся с тем, что за чертовщина творится, а затем ты, Анзу, вызываешь подлодку, говоря, что нашла кристалл и тащишь его домой. Анзу слушает, это хороший план, рискованный, но хороший. — Они отправляют её нам, а затем, я полагаю, мы не отдаём кристалл. — Нет, мы взорвём это место, как только вы все окажетесь там. И под «мы» я имею в виду себя и Еву. В конце концов, мы можем плавать на такой глубине. Как только мы выберемся из этой зоны давление станет намного выше, и вы с ним не справитесь. Себастьян знал, что внутри него полно морских существ, способных выжить на такой глубине. Он не беспокоился об этом. — Так мы просто... убьём всех расходников здесь? — спрашивает Габиэль, и Себастьян вздыхает, он знал, что кто-то поднимет эту тему. — Нет. Здесь есть спасательные капсулы. Мой план заключается в том, что когда мы найдём кристалл, я, возможно, смогу очистить его и освободить их. Мы сделаем объявление о том, что это место скоро взорвётся и спасательные капсулы должны работать. Тогда у них появится выбор — убраться отсюда к чёрту или остаться. Мы не можем спасти всех, Гейб. Это невозможно. Габриэль выглядит не слишком обрадованным такой идеей, но он знает, что Себастьян прав. По крайней мере, у них будет шанс. Кто знает, скольких отправили сюда? Сколькие страдали. Он гордился Себастьяном за то, что он хотя бы подумал о них. Если они очистят кристалл, то, может быть, им станет легче. — Мы не можем зацикливаться на них, нам нужно думать о себе. Если начнём геройствовать, то нас убьют, — Анзу вставляет свои 5 копеек, и Габриэль вздыхает. Конечно, наёмница была той, кто спокойно относился к массовым убийствам. — Технически, они плохие парни. Без обид, — говорит Пейнтер, оживлённо пожимая плечами, словно он счастлив, что у него вообще есть плечи. Он радостно смотрит на Себастьяна, как бы говоря: «Гляди, что я сделал!». Меньшая рука Себастьяна поднимает большой палец вверх, пока существо напряжённо размышляет. — Объект в любом случае рухнет, это лишь вопрос времени, когда повреждения станут настолько критическими, что его просто затопит, — он знал, что здесь полно повреждений, в основном от существ, но также и от самой воды. — Полагаю, что нужды большинства здесь не перевешивают нужд меньшинств, — бормочет Габриэль, и Себастьян смотрит на него. — Ты что, процитировал мне Стартрек? Габриэль отводит взгляд, кашляя в кулак. — О, так теперь мы любим Стартрек? А? Он снова стал популярен? Теперь мы любим Стартрек? Анзу закатывает глаза, наблюдая за перепалкой двух братьев. У них не было на это времени. — Хватит! Заходим, разбираемся с кристаллом. Вызываем подлодку, Себастьян взрывает комплекс, и мы выбираемся отсюда. Пейнтер улыбается, — Звучит довольно просто! Кристалл должен быть неподалёку отсюда. Просто идти прямо, — если кто-то и знал планировку объекта, так это Пейнтер, поскольку он был подключён к комплексу. — Единственная проблема в том, что я больше не контролирую турели. Это тело не подключено к сайту. Нам придётся быть осторожными. Себастьян кивает, — Не волнуйся, мы найдём чем защитить себя. Рядом с кристальной комнатой находится охранная оружейная станция. Не думаю, что там осталось много оружия, но было бы неплохо прихватить что-нибудь. — И теперь ты говоришь мне, что здесь есть оружие, — Анзу фыркает, а Габриэль чувствует себя неуютно при мысли о том, чтобы дать ей оружие. Как бы он ни хотел доверять ей, она с лёгкостью могла предать их. Он изо всех сил старался не спускать с неё глаз. Последнее, что им было нужно, так это предательство. Но опять же, если бы она была против них, то у неё не было бы особых путей к отступлению. Это, пожалуй, был лучший возможный союз. Он не хотел, чтобы Анзу попала не на ту сторону, но она сотрудничала, поэтому он дал бы ей это. — Хорошо, Пейнтер, в твоём теле есть пара гаджетов. В одной из твоих рук есть сварочный пистолет. Он предназначен для ремонта и сварки металла. А ещё есть заклёпочный пистолет, он на другой руке, — Себастьян объясняет, а Габриэль смотрит на взволнованно щебечущего Пейнтера. Со щелчком, его рука сменяется на инструмент. На конце вспыхивает огонь, и Габриэль отскакивает назад, пока Пейнтер радостно смеётся. — Воууу!! — протягивает он, двигая рукой, его глаза расширяются, глядя на поток пламени. — Отлично, ты только что создал робота, радующегося при виде оружия. А ещё огня, — потирая переносицу бормочет Анзу. Себастьян кладёт руку на робота, немедленно заставляя Пейнтера остановиться и снова заменить инструмент на руку. — Давай-ка придержим это на случай реальной опасности, хорошо? Пейнтер лишь ухмыляется и кивает, его тело тихо щёлкает при движении. По крайней мере, малыш слушал Себастьяна. — Мы идём? Идём? Охх!! Что, если я увижу Еву! Думаешь, ей понравится? — он спрашивает Себастьяна, бросаясь за ним и хватая меньшую руку друга. На удивление, Себастьян не вырывает её, он нежен с Пейнтером. Казалось, у него было достаточно терпения для этого робота. — Уверен, она будет так же счастлива, как и ты, — Себастьян ухмыляется, когда остальные следуют за ним. — Ураа!!

***

Теперь было так странно ходить по комплексу вчетвером. Себастьян не привык держаться командой, он привык к голосам в голове или к тому, что коммуникатор пищит ему на ухо, пока он бродит по тёмным коридорам. Собирая данные, припасы и всё остальное. Теперь с ним был брат, Пейнтер и наёмница, которая в любой момент могла ударить в спину. Он должен был держать её на расстоянии, поскольку, в отличие от тех двух, её он не знал. Не знал её мотивов и определённо не хотел лезть в её разум, чтобы выяснить их. Себастьян отказался так поступать. Он делал это лишь для того, чтобы разорвать оковы кристалла и вытащить их отсюда. Они не должны были оказаться втянутыми в это, это была вина Урбаншейд, а теперь и этой кристаллической сущности. Может ли он отдохнуть? Разве это такая тяжёлая просьба? Он полагал, что двенадцать лет уже были достаточной пыткой, так зачем добивать того, кто уже лежит? Вселенная, казалось, имела ужасное чувство юмора, поскольку он почувствовал внезапный холодок, пробежавшийся по спине. Он останавливается, вытягивая руки, Пейнтер всё ещё сжимает меньшую из них, прислоняясь ближе к Себастьяну. — Стойте. Впереди что-то есть. На остальных не похоже. Думаю, это расходники, — шепчет он, осторожно оглядываясь по сторонам. Все трое становятся за ним, хвост защитно обвивается вокруг них. По комнате эхом разносятся тяжёлые шаги, и дверь перед ними распахивается. Три тела выбираются из неё, и Себастьян сдерживает желание ахнуть. Эти расходники выглядят ещё хуже, кристаллы ужаснейшим образом покрывали их кожу. Плоть растягивалась из-за ярко-оранжевых камней. Они больше напоминали големов, чем людей. Они мучительно стонут, шагая вперёд, почти полностью покрытые кристаллами. — Вот мы и встретились, — нечеловеческий голос эхом прокатывается по коридору, он дезориентирует и имеет разные слои, накладывающиеся друг на друга. Кристаллы светятся в темноте, а Себастьян с отвращением кривит губы. — Вижу, ты собрала неплохую компанию, но зачем? — спрашивает Себастьян, придвигая Анзу и Габриэля ближе к себе, чтобы кристалл не попытался навредить им. — Мои планы вас не касаются. Я буду распространяться. Расти, все примут мой дар. Скоро мы все станем едины, — отвечают расходники, и Себастьян начинает злиться. — Вы все одинаковые. Мировое господство, бла-бла... Мне нужно пройти, и если ты не хочешь лишиться своих миньонов, то лучше пропусти меня, — говорит он, вытаскивая дробовик и наклоняя голову. — Нет, наши судьбы связаны, я не позволю тебе продолжать. У тебя есть то, что мне нужно. Если придётся, я заберу это силой. Себастьян рычит, всё сильнее раздражаясь. Он не собирается её дослушивать и стреляет, наблюдая, как куски кристалла разлетаются в стороны, а один из расходников падает на пол. — Как я уже сказал. Свали, или я убью ещё одного. — Себастьян... — шепчет Габриэль, но Себастьян игнорирует его, не утруждая себя решением моральной дилеммы. Либо он, либо они. И он определённо не собирался проигрывать. Он провёл двенадцать лет в этом аду, и никакая глыба не помешала бы ему выбраться. — Ты думаешь, ты такой умный. — Я знаю, что это так, мне не нужно думать. — Твой язык тебя и погубит. Себастьян чувствует, как от этих слов сдавливает грудь, видит жестокий, пронзающий душу взгляд, а холодные руки сжимают его разум. Быть не может. Он трясёт головой, наблюдая, как один из расходников вытягивает руку, из которой вылетают кристаллы, вонзающиеся в потолок. Себастьян поднимает взгляд, и его глаза расширяются. Они пробили трубы, и по комнате прокатился грохот. Он чувствует вибрацию и понимает, что всё вот-вот рухнет. Прямо над ними. — Отошли! — кричит он, взмахнув хвостом и отталкивая Габриэля с Пейнтером в сторону. Он сдвигает Анзу вправо и сам пытается отползти, но потолок рушится. Обломки, бетон и трубы летят вниз, и Себастьян не успевает выбраться. Он слышит крики и вопли, но сильный удар заставляет его видеть звёзды. Он прижат большими пластами бетона и не может оставаться в сознании. — Б... лять, — вскрикивает он, проваливаясь в бездну.

***

— Ах, Мистер Солейс... Боюсь, вы остались одни. Голос эхом раздаётся в ушах, и он поднимается, оказавшись в полной темноте. Он попал под завал. Где же он теперь. Он хватается за голову, оглядываясь по сторонам, и замечает одинокую фигуру, стоящую вдалеке. Мужчина окружён зелёной аурой, она будто вибрирует, почти глюча. Его тело движется плавно, словно вода, накатывающая на берег. Фигура с лёгкой улыбкой опирается на трость. — Кто ты, блять, такой? Фигура усмехается, — Мне всегда нравился ваш выбор слов, Мистер Солейс. Вы всегда были моим любимчиком. Себастьян чувствует, как сходит с ума, что, чёрт возьми, происходит? Слишком уж много людей говорило с ним и, похоже, знало его. — Ага, ну, я бы хотел получить объяснения кто или что ты такое. И какого чёрта я здесь, — он устал от контактов с разными сущностями. Мужчина делает шаг вперёд, его движения кажутся странными. Словно он то появляется, то исчезает. Он выглядит как какой-то старик с ярко-зелёными глазами, глядящими прямо в душу. — Вы, люди, зовёте меня Мистер Лопи. Полагаю, вы можете звать меня так. Ваш разум не в силах постичь моё истинное имя. Себастьян фыркает, — Прошу прощения, Мистер Лопи? Ты, должно быть, шутишь. —Это занятно, так что я не возражаю. Вы здесь, поскольку я нахожусь там, где могу слегка склонить чашу весов в свою пользу. Видите ли, компания, именуемая Урбаншейд, привела меня в этот мир, и я смог подвести их к достижению таких высот, которых ваш вид не смог бы достичь без моей помощи. Себастьян щурится, — Так ты стоишь за всем этим? За всей этой херью? — Именно. Я ваш создатель. Я развил вас. Я Наблюдатель. Я присматриваю за вами со стороны, склоняя чаши весов, как только мне надоедает ваша размеренная жизнь. Себастьян чувствует, как кровь начинает вскипать, — Пошёл ты, у меня нет создателя. Мне насрать, даже если ты приложил к этому руку. Я не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с этой ёбаной компанией, — его гнев достиг точки кипения. — Мы не твои игрушки. Этот ублюдок появляется из ниоткуда и заявляет, что это его рук дело? Что это он создал Себастьяна? Нет, блять, спасибо. — Ах, но я могу помочь. Правда. Если вы окажете мне одну особую услугу. Поработайте с сущностью, заключённой в кристалле. Ибо вы двое — противоборствующие силы. Вы — негатив против её позитива. О, прекрасно. — Я не избранный. Я ухожу отсюда и не собираюсь иметь дело с твоими играми разума. — Я могу вернуть твоё тело, если захочешь? Себастьян напряжённо смотрит на него, наблюдая, как Мистер Лопи поднимает запястье и щёлкает пальцами. Внезапно он чувствует сильное жжение в груди, распространяющееся по всему телу. Он кричит от боли, когда его тело вздувается и дёргается, его будто запихивают в коробку. Он почти теряет сознание от боли и падает на пол, тяжело дыша. Туман агонии рассеивается, и он осознаёт, что смотрит на загорелые руки. Пятипалые покрытые небольшими шрамами загорелые руки. Он вздрагивает, осознавая, что смотрит на мужчину снизу вверх, глаза широко раскрываются, и он дрожащими руками тянется к своему лицу. Он чувствует уши, нос и никакой приманки, болтающейся перед глазами. — Аа... а?? — он запинается, пытаясь встать, но понимает, что не двигается. Он оглядывается на свои ноги. Свои ноги. — Я могу вернуть вас в эту жалкую форму, если вы позволите кристаллу делать то, что она захочет. Вы откроете дверь, оставите её и снова станете человеком. Без своей ДНК вы не сможете бороться с её природой и освободитесь от этого. Себастьян лишь пялится на свои руки, не в силах осмыслить произошедшее. Это всё сон? Или реальность? Он чувствует себя странно, это неправильно. Он не должен быть таким. Подождите, разве не должен? Он был таким раньше. Это был он. Он был человеком. Целиком и полностью. Как такое возможно? Он не знал, что сказать, не понимал, что происходит. — Что скажешь, мальчик мой? Мы договорились? Ты грезил об этом годами. И я могу исполнить твоё желание. Себастьян глядит на глючущую фигуру перед собой. Если он сделает это, то станет свободен. Станет нормальным. Живым. Человеком. Но тогда Габриэль и Анзу окажутся в опасности. Он не сможет очистить их кристаллы. Он отдаст своего брата в руки этой кристальной суки. Может ли он так поступить? Себастьян встаёт, ноги дрожат с непривычки. — Нет, — шепчет он, сине-зелёные глаза горят яркой решимостью. — Прошу прощения? — Нет. Я устал быть чьей-то пешкой. Чьей-то марионеткой. Я ухожу отсюда. Я прикончу эту суку, и если ты придёшь за мной, я прикончу и тебя, — его голос не дрожит, несмотря на то, что он стоит перед каким-то жутким богом, чьё предложение только что отрёк. Ему было плевать. Он бы не бросил своего брата и друзей по такой эгоистичной причине. Возможно, двенадцать лет назад он смог бы, но не сейчас. Мистер Лопи выглядит разочарованным, — Ах. Прискорбно, — ещё один щелчок заставляет Себастьяна биться в агонии. Он чувствует, как каждая кость, каждый мускул, каждый атом его тела раздувается и разрывается так, словно его швыряют в стену. Он чувствовал это и раньше, но тогда это была медленная агония. Кровь брызжет на пол, когда органы разбухают, заполняя пространство, возвращая его к изначальной форме. Он тяжело дышит и со злобой плюёт на пол. Он не может пошевелиться, тело дёргается, когда мышцы вновь соединяются с нервами. Мистер Лопи постукивает по хвосту Себастьяна своей тростью, заставляя того шипеть от боли. — Мы ещё встретимся, Мистер Солейс. Я дам вам совет, прежде чем удалиться. Найдите Левиафана. Он может пробудить ваш интерес прежде, чем вы покинете этот объект. — С чего бы... мне тебя слушать, — он тяжело дышит, всё тело ноет, после стремительной трансформации из человека обратно в монстра. Меньшая рука хватается за живот, и он сжимается, стараясь отползти от ублюдка. — Делайте, что хотите, но мне бы не очень хотелось, чтобы ваш друг остался один. Вы хотите спасти эксперименты, так ищите. В своё время вы всё поймёте. Мистер Лопи ухмыляется, и его шея ломается. Он исчезает, оставляя Себастьяна в пустоте.

***

Всё произошло слишком быстро. Потолок треснул и обвалился, Себастьян отбросил Пейнтера и Габриэля в сторону, и они рухнули на пол. Беспомощно наблюдая за тем, как Себастьян попадает под теперь разделивший их завал. — Нет, нет!! — кричит Габриэль, начиная копать, — Себастьян! Анзу! — Себастьян! — вскрикивает Пейнтер, следуя его примеру, разрывая и отбрасывая камни в сторону. — Эй! Мы в порядке! Он просто отключился от удара. Его тело завалено, я не могу поднять его, но могу убрать обломки! — кричит Анзу по другую сторону завала. Габриэль, тяжело дыша, прекращает копать. — Чёрт. Чёрт! Пейнтер смотрит на брата широко раскрытыми глазами. — И что нам делать? — слегка дрожащим голосом спрашивает он. — Добираться до кристальной комнаты, — кричит Анзу, и Габриэль встаёт, протягивая руку Пейнтеру. Пейнтер хватает её, оглядываясь. — Так или иначе, оба пути ведут в кристальную комнату. Вам придётся пройти через отдел Исследований и Разработок... а мы пойдём через Научный отдел, — Пейнтер указывает на длинный коридор. Пытаться прорыть путь было бессмысленно. — Ладно. Мы пойдём, как только он очнётся. Увидимся там. Берегите себя, — отвечает Анзу. — Вы тоже. Прошу... позаботься о Себастьяне. — Конечно. Габриэль смотрит на Пейнтера и глубоко вздыхает. — Ладно. Всё не так уж и плохо. Я и ты, Пейнтер. Мы пройдём через Научный отдел, а после снова встретимся с ними, да. — Да! Гляди, мы здесь... — Пейнтер опускает взгляд на свой торс на экране которого открыта карта Хадала. Он указывает на зелёную точку. — А нам нужно сюда. Его палец проходит через длинную извилистую зону в главный сектор. Он действительно соединялся с ранее упомянутым местом. Отделом Исследований и Разработок. — Выглядит не так плохо. Мы справимся, — Габриэль старается быть позитивным, хоть и переживает до чёртиков. Он только воссоединился с братом, а теперь их вновь разделили. А Анзу осталась с ним. — Та леди в маске правда поможет Себастьяну? — шепчет Пейнтер, пока они идут по коридору. — Надеюсь. Не думаю, что Себастьян позволит ей выкинуть что-нибудь глупое. Пейнтер кивает, — Точно. Он в этом хорош. Габриэль не может не усмехнуться. По крайней мере, Пейнтер был более беззаботной персоной. Наверное, поэтому Себастьян держал его рядом. В конце концов, они, похоже, были довольно близки. — Ладно! Нам туда! — Пейнтер хватает его за руку и мчится по коридору с такой скоростью, что Габриэль почти теряет равновесие. — Воу! Воу, притормози! Я не поспеваю за твоими быстрыми ногами, — пошутил Габриэль, робот казался очень чувствительным, но он его не винил. Он не представлял каково это — жить без тела, а потом внезапно получить его. Получить возможность трогать и ощущать. Неудивительно, что первым делом Пейнтер обнял Себастьяна. — Так, как вы с Себастьяном познакомились? — О! Всё просто. Я увидел на камерах новое крутое существо и пригрозил разогреть свои серверы, если не увижу его! А потом они привели его ко мне! Честно говоря, не думал, что это сработает. Мне было так скучно, а тут появился кто-то новый! Пейнтер начинает лепетать, а Габриэль пытается представить это. — Чем ты раньше занимался? — Они заставляли меня майнить криптовалюту. Меня нашли на следующий день после того, как что-то случилось с моим создателем... и они поняли, что я был довольно продвинутым для своих процессоров, поэтому заставили меня работать. Но на деле меня создали для рисования. Чтобы рисовать картины, потому что создатель не мог. Пейнтер выглядит грустным, а Габриэль чувствует себя плохо из-за поступка Урбаншейд. Они заставляли его работать так много, что бедный компьютер скучал и депрессировал. Пока не встретил Себастьяна. — А потом!! Потом! Он пообещал, что мы увидим поверхность! И я так близко! Жду не дождусь, чтобы нарисовать поверхность! И я могу рисовать руками! Руками Потрясающе! — восклицает Пейнтер, радостным щебетанием поднимая руки. — Да. Я рад, что мы нашли тебе тело и теперь можем вытащить отсюда. Ты заслуживаешь увидеть поверхность. — Ага!! И тогда Себастьян будет счастлив! Он больше не будет таким грустным. Габриэль не может не кивнуть. — Ага. Он больше не будет таким грустным...

***

Они без проблем проходят по научному отделу. Пейнтер отлично знает это место, наличие карты, встроенной в его сервоприводы, является приятным бонусом. — Сюда! Нужно пройти здесь. Думаю, другой путь заблокирован, — Пейнтер указывает направо, и они сворачивают за угол, за которым находятся выбеленные коридоры и комнаты, заполненные научными штучками. Пробирками, колбами и планшетами. Он видит единственную открытую дверь, остальные были заперты, а у них не было ключ-карт при себе. — Хэй, Пейнтер... давай здесь посмотрим. Может, я найду что-то для самозащиты. Я знаю, что ты сможешь нас защитить, но так мне будет спокойнее. Пейнтер кивает, — Хорошо! Они входят в комнату, выглядящую как какой-то офис. На столе лежал DVD-диск, а позади находился большой монитор. — Оо, а это что? — Пейнтер поднимает диск, глядя через отверстие. — Похоже на DVD. На нём можно что-то смотреть, — объясняет Габриэль, обыскивая оставшиеся ящики. Он останавливается, заметив идентификационный бейдж, слегка заляпанный кровью. — Доктор Н. Брэхамс? — повторяет он, и Пейнтер замирает, широко раскрыв глаза. — О, нет... злая леди. — Кто? — спрашивает Габриэль, глядя на её фотографию; она выглядела слегка озлобленно. Её волосы — идеально уложенный боб с опущенным лицом. Она казалась слишком серьёзной, а взгляд леденил душу. — Злая леди... она мучила Себастьяна. Я слышал крики даже из своей комнаты. Было так страшно, — шепчет Пейнтер, сжимая руки, слегка подражая манере Себастьяна. Он смотрит на DVD, вставляя его в проигрыватель. На экране появляется логотип Урбаншейд, а затем изображение глючит, сменяясь на женщину с бейджа. — Это доктор Нуар Брэхамс, главный научный руководитель отдела Хадал. Мы нашли подходящего кандидата для проекта «Посейдон». Молодой человек, которого не так давно приговорили к смертной казни. Напыщенный и замкнутый, он идеально подходит для эксперимента. Мне разрешено приступить к проекту. Габриэль понимает, что это. Это журналы. Журналы экспериментов над Себастьяном. Монитор снова глючит, и на нём появляется Себастьян. Он оглядывается с широко раскрытыми глазами, прежде чем Брэхамс входит в кадр, звук, похоже, обрывается. Но Себастьян сидит там, привязанный к стулу, такой же человек, как и раньше. Мужчина оглядывается по сторонам, на лице самодовольная ухмылка, которая медленно спадает, когда в кадре появляется ещё одна вещь. Механическая рука с иглой на конце. Это что-то вроде шприца, который заставляет его занервничать. Жидкость в нём имеет серебристый цвет, и вскоре Брэхамс покидает кадр, а Себастьян начинает беспокойно подёргиваться, когда рука приближается, прижимаясь к коже. Габриэль не может отвести взгляд. Наблюдать за тем, как Себастьян дёргается и морщится — всё равно, что смотреть на автомобильную аварию. От удара иглы кожа начинает синеть, и окраска распространяется по всему телу. Он видит чешуйки, блестящие на свету, когда Себастьян тяжело выдыхает. Себастьян в недоумении оглядывает себя, Брэхамс возвращается в кадр, а вместе с ней и звук. — Субъект Z-13 хорошо отреагировал на первую сыворотку. Мы будем держать его под наблюдением до следующей дозы. Отведите его в новую камеру. — Что за херню вы со мной сделали?! Себастьян рычит, натягивая ремни. Теперь его кожа имеет странный голубой оттенок. Охрана входит внутрь, и он видит, как Себастьян вырывается, рыча и крича, пока они пытаются удержать его. В конце концов, они усыпляют его и уносят. Их было много. Множество записей с пытками Себастьяна. Рука, разорвавшая его собственный бок, ноги, скручивающиеся в его новый хвост. На последней записи он бился в агонии, пока рос. Габриэль заставляет себя отвернуться, и Пейнтер наконец подаёт голос. — Пожалуйста, выключи это. Прошу, — умоляет он, и Габриэль подходит к монитору, с громким криком ударяя по нему. Ему плевать на разлетевшиеся повсюду осколки стекла. Плевать, как сильно кровоточит его рука. Он тяжело дышит, а Пейнтер сгорбленно стоит рядом. — Он этого не заслужил, — шепчет Габриэль. — Ничего из этого! Ради чего! Просто чтобы какая-то учёная почувствовала себя Богом?! Он стиснул зубы, чувствуя как гнев бурлит в животе. — Это место должно сгореть. Им нет прощения. Нет ни единой причины, по которой невинный человек заслуживает пройти через всё это. Боже, никто не заслуживает пройти через это. Пейнтер смотрит на него, слегка нахмурившись. — Я беспокоился, когда Така сказал мне отправить письмо. Така попросил меня найти тебя после того, как Себастьян рассказал ему о своей семье. Я боялся, что ты заберёшь его и оставишь нас, — шепчет он, держа Габриэля за руку. — Это ты отправил то сообщение? — удивлённо спрашивает Габриэль. — Отправил, но Така... Такахидэ... написал его для меня. Я никогда не был так красноречив. Он сказал, что это поможет, если с ним что-то случится. Оно было на таймере. Такахидэ знал, что произойдёт что-то ужасное. Габриэль сглатывает, — Что с ним случилось? — Они заставили его уйти. Он был слишком добр к нам. Мы всё ещё заключённые этой тюрьмы. Когда он ушёл, всё стало хуже. Себастьян не мог навещать меня. Они заперли меня в клетке. Заклеймили Себастьяна, навредили Еве. Все мы страдали. А потом... Ева могла умереть. Пейнтер обнимает себя руками, — Себастьян так много сделал для нас. Больно видеть, как он страдает. Я не хочу это чувствовать. Почему мне так больно? Габриэль осторожно тянется к нему и кладёт руку на металлическое плечо. — Это зовётся эмпатией. Мы, люди, обладаем ей, чтобы попытаться понять чужую боль. Тебе грустно, потому что Себастьян грустит. Пейнтер судорожно вздыхает, — Мне это не нравится. — Это больно, но это значит, что тебе не плевать. Ты волнуешься за него, а он волнуется за тебя. Мы можем помочь ему, поддерживая, заботясь о нём так же, как он заботился о вас. Пейнтер тянется вперёд и обнимает Габриэля, а тот обнимает в ответ, нежно поглаживая робота по спине. — Всё будет хорошо. Только представь, ты сможешь отплатить ему, нарисовав самую прекрасную картину поверхности. — Я смогу! Смогу! Габриэль кивает, кладя руки на плечи Пейнтера. — Тогда давай вернёмся к ним. Мы достаточно задержались. Он бросает пронзительный взгляд на сломанный монитор, уводя Пейнтера прочь. Себастьян сказал, что учёная, ответственная за это, умерла. Всё, что ему оставалось сказать — это скатертью, блять, дорожка.