Пока ты не дашь свое согласие

      Единственный плюс вчерашнего дня — это то, что Микки заснул почти сразу же после прихода домой. Он предпочёл не говорить с Мэнди ни о чём и первым делом завалился на кровать в своей комнате. Долго пытаться уснуть не пришлось, ибо сон его накрыл достаточно быстро. Настолько, что Микки даже не успел обдумать сегодняшнюю ситуацию. Хотя, честно говоря, ему не очень то и хотелось думать обо всём этом. Притом, навряд ли эти обдумывания дали бы ему хотя бы что-то стоящее, кроме потраченных нервов. Милкович лишь решил для себя, что ебучий Галлагер — мудак, которых ещё поискать. Но свалился он Микки на голову совершенно случайно, из-за чего теперь эти самые «случайности» он и будет корить всю жизнь. Надо же было вляпаться в такую хуйню. Микки почти уверен, что он один такой везунчик, что постоянно оказывается в ситуациях, которые можно описать только как — полное дерьмище. Йен целиком и полностью перевернул его жизнь всего-то за какие-то жалкие пару дней. Хотя Микки не очень-то сомневается в том, что ему бы не хватило для этого и пары часов. Что ж, теперь то Милкович официально самый невезучий человек на этой планете. Днём с огнём таких не сыщешь, блять.       Микки переворачивается на другой бок, пытаясь ухватиться за остатки сна, потому что просыпаться категорически не хотелось. А сейчас, судя по его ощущениям, ещё рано. Жизнь, в которой нельзя выспаться — хуевая. Это был один из самых больших, блять, минусов нахождения в колонии. Отбой и побудка там были чётко по графику, хуй отвертишься. Хорошо хоть сейчас об этом переживать не стоит, по крайней мере, если Милкович снова не собирается загреметь в колонию до своего совершеннолетия.       Пока что он все равно не собирается нарушать свое УДО, а дальше уже как повезёт.       Микки уже было собирается снова провалиться в сон, но внезапно пришедшая в голову мысль заставляет его буквально подскочить на кровати и выйти из комнаты в поисках часов. В его комнате их нихуя не было. Ни то чтобы они ему были нужны. До этого момента.       — Ебаный ты в рот, я чуть не сдох, — тяжело вздыхает Микки, когда видит, что стрелки часов показывают только шесть пятнадцать. У него есть ещё добрых сорок пять минут, прежде чем надо уже быть на работе. Иначе Галлагер опять начнёт читать свои тупые нотации.       Микки тяжело проводит рукой по лицу, мысленно делая вердикт, что выспаться ему не судьба. С хуя ли вообще кто-то работает в такую рань? От мыслей о собственном недосыпе его отвлекает Мэнди, которая появляется в поле зрения слишком блять внезапно. Не будь брюнет таким сонным, то точно ахуел с того, как его сестра может так тихо передвигаться по их то скрипящим старым полам.       — Скажи спасибо, что вчера вечером я перестирала всю одежду, пока ты заперся в комнате, — Мэнди втискивает ему в руки здоровенную стопку, ничуть не обращая внимания на его ахуевший взгляд. — Нельзя ходить на работу в офисе как бомж, — закатывая глаза, поясняет девушка.       — Спасибо, блять, но я об этом не просил, — ворчливо отзывается Микки.       — Не просил, потому что еблан, — делает вполне себе ясный вывод Мэнди. — А теперь мне пора, не опаздывай, — быстро кидает она, и уже через две секунды хлопает входная дверь.       Микки даже не успевает спросить, куда эта сучка ушла в такую рань. Работа у неё начинается чуть меньше, чем через два часа. Ладно, ему всё равно сейчас не до этих размышлений. Надо пойти собраться, раз сегодня он уже проснулся пораньше. И Микки совершенно не волнует тот факт, что каждый день до работы надо вставать как минимум за час, чтобы успеть привести себя в порядок и позавтракать не сигаретами.       Приняв быстрый душ, почистив зубы и переодевшись в чистую одежду, Микки с чистой душой направляется проебывать оставшееся время на кухне. Бутылка пива и пара сигарет — вот и утро уже не такое дерьмовое. Собственно, пить алкоголь перед работой не заебись затея, но он же, в конце концов, выпил всего бутылку пива, а не нажрался в слюни. Так что Галлагер не имеет права предъявлять ему какие-то претензии.

***

      Перед тем, как пойти на остановку, Микки все же решил заскочить в магазин за жвачкой. Если он не чувствует, что от него пахнет алкоголем, то это не значит, что не почувствуют другие. В особенности Галлагер. Этот наглец людей насквозь видит. И как только у того это получается? Заодно он купил сигареты. От прошлых осталось всего пол пачки.       Автобус приезжает быстро, чему Микки мысленно радуется, потому что обычно приходится ждать на остановке хуеву тучу лет. Милкович как раз подъезжает к работе — ему выходить на следующей — как вдруг замечает, что один из пассажиров идёт к дверям. Он бы на такое никогда внимания обращать не стал, если б этот мужик, который собирался выходить, не забыл на своём месте телефон. Какой же еблан, кто так разбрасывается вещами? Да ещё и недешёвыми. Обычный кнопочный телефон стоит не так уж и мало, а это, блять, сенсорный. Хоть он и небольшой, но Микки уверен, что он достаточно дорогой. По крайней мере, он бы сам не смог себе позволить такой купить.       Будь Микки порядочным человеком, то обязательно бы окликнул того мужика и сказал, что тот проворонил телефон. Но Микки нихуя не такой, поэтому он оглядывается на других пассажиров — убеждаясь, что никто в его сторону даже и не смотрит — быстрым движением руки хватает телефон и засовывает его в карман своих джинс. Мужчина сам виноват, надо следить за своими вещами.       В офис Микки заходит в воодушевлённом настроении — ему сегодня ебать как подфартило. Впервые за долгое время! За ресепшеном никого нет, но он не придаёт этому большое значение. Мало ли, у Сьюзен, наверное, сейчас перерыв. И что, что сейчас только начало рабочего дня.       Микки поднимается на третий этаж, уже привычно проходя по длинному коридору, ведущему в кабинет Галлагера. Вообще, можно было просто сразу пойти к своему рабочему месту, если бы ни одно но — он понятия не имеет, что сегодня должен будет делать на этой должности. Милкович в душе не ебет, чем занимаются менеджеры по продажам. Нет, примерно он себе это представляет, тем более, что он читал требования в газете, но это все равно дало ему слишком мало информации.       На удивление, дверь в кабинет Галлагера была приоткрытой — каждый раз, когда он здесь появлялся, то она была наглухо закрыта. Микки качает головой, отбрасывая ненужные мысли, и заходит в кабинет, натыкаясь на то, что теперь точно вводит его в ступор.       Йен сидел за своим пафосным рабочим столом, как обычно, но вместо того, чтоб просматривать какие-то бумаги или печатать что-то на компьютере, он просто сидит в кресле, откинув голову назад. Даже глаза прикрыл. Если бы не слишком явно выраженное дыхание, Микки бы подумал, что тот и вовсе спит. А может, это и так, ибо почему он до сих пор не заметил присутствие Микки в своём кабинете. В другие же дни тот с нетерпением ждал, когда же его новый сотрудник появится в офисе.       Микки показательно прокашливается, привлекая к себе внимание. Галлагер с явной неохотой открывает глаза, но его выражение лица едва заметно меняется, когда он видит, кто перед ним стоит.       — Закрой дверь, — тихо просит Галлагер, и Микки ещё с минуту с подозрением на него смотрит, но все равно выполняет его просьбу.       Йен больше ничего не говорит, но Милкович терпеливо ждёт от него хоть что-то, но когда тишина затягивается, это начинает нервировать. Какой-то он странный сегодня. Нет, ну конечно, он всегда, блять, был странный, но не до такой же степени.       — Ты в порядке? — этот вопрос удивляет не только Йена, но и самого Микки, даже несмотря на то, что он сам его задал.       — Да, я... конечно, — слегка удивлённо отзывается Йен.       — Ты выглядишь как дерьмо, чувак, — протестует Микки раньше, чем успевает обдумать сказанные слова. Блять. — Я хотел сказать, что ты не выглядишь так, будто ты в порядке.       Йен пристально смотрит на него, молча хлопая глазами, отчего Микки слегка поеживается. Он нахуй не привык играть с людьми в гляделки.       — Хорошо, что ты пришёл вовремя, — в конце концов изрекает Галлагер, так и оставив его слова без ответа.

***

      Микки вздыхает, сидя перед рабочим телефоном, который ему выдал Галлагер, и ожидая звонка. Йен объяснил ему, что и когда отвечать, и хотя Милкович не особо все понял, все равно постарался изобразить уверенный кивок.       Ладно, первый день на работе всегда самый сложный.       Пока что не было никаких звонков, поэтому Микки решил, что пора изучить тот телефон из автобуса. И в самом деле, он оказался довольно хорошим, насколько брюнет мог судить. Первым делом Милкович вбивает в контакты номер своей сестры — почему-то, на удивление, он помнил его наизусть — и подписывает лаконичным «сучка».

***

      Мэнди хмурится, когда получает сообщение от незнакомого номера, да ещё и какое-то странное. Совсем как в духе её брата. Неизвестный номер Как дела, сучка?       Не придумав ничего лучше, девушка отвечает двумя словами: «вы кто»? Неизвестный номер Ты че ебать, родного брата забыла       Бля, да кто бы сомневался, что это написал её засранец брат. Она сразу об этом подумала, но стоило убедиться. От вас: Откуда у тебя телефон, еблан?       Мэнди закатывает глаза и добавляет брата в контакты. Хотя она всё ещё не уверена, что это он пишет со своего телефона. Ведь никакого телефона у Микки и быть не могло. Говнюк Нашёл сегодня в автобусе, прикинь От вас: Везучий же ты козёл И вообще хватит страдать хуйней, иди работай Говнюк Блять, ты сглазила мое сегодняшнее везение, сучка. Кто-то позвонил на рабочий номер       Мэнди тихо смеётся над его сообщением и тоже откладывает телефон. Работа сама себя не сделает.       Йен не сомневается, что выглядит он также дерьмово, как и чувствует себя. Микки тоже это подтвердил. Давно он не чувствовал себя так паршиво из-за таблеток, хотя уже как несколько месяцев старается принимать их каждый день без пропусков. Это ещё что — ему придётся делать это до конца своей жизни. Галлагер отгоняет от себя свои явно не позитивные размышления, делая глоток кофе.       Надо бы сходить проверить Микки. Всё-таки это же его первый день здесь.       На этой ноте Йен вместе со своей кружкой кофе направляется к рабочему месту Микки, но даже издалека он слышит знакомый голос, который кого-то материт.       — ... вы можете, блять, адекватно объяснить, чего именно вы хотите?       — ... дамочка, у вас что, с головой проблемы?       — ... знаете что, идите нахуй вместе со своей ебанутой собакой, которой для сна нужна ебаная ортопедическая лежанка. Таких, блять, вообще не существует!       Йен тяжело вздыхает и ускоряет шаг.       — Знаешь, Микки, я почти уверен, что не учил тебя посылать наших клиентов нахуй, — медленно произносит Йен, заставляя брюнета, который в это время был повёрнут к нему спиной, вздрогнуть.       — Да я не виноват, она сама напросилась! — Микки звучит так жалобно, что Йен почти что размякает от его тона.       — И чем же, не побоюсь спросить, она на это напросилась?       — Она хотела ебучую ортопедическую лежанку! Лежанку Галлагер! Для собаки, блять!       — Возможно, она имела ввиду ортопедическое кресло, — неуверенно предполагает Йен, пожав плечами.       Микки смотрит на него как на идиота. Если б он разговаривал с этой женщиной вживую, то смотрел бы на неё также, как сейчас на Галлагера.       — Ладно, проехали, Микки, — Йен демонстративно машет рукой, не желая разбираться, чего именно хотела та женщина. — Только больше не посылай клиентов нахуй и желательно не матерись.       Микки выглядит так, словно хочет сказать: «может тебе хуй еще отсосать», но разумно молчит. Лишь потому, что не хочет слышать ответа. Он и так знает, каким тот будет, вслух это слышать необязательно.       Галлагер уже было собирается уходить, но тут его останавливает телефон, на который случайно упал его взгляд. Нет, не рабочий телефон, который он сам выдал Микки — другой.       — Разве ты не говорил, что у тебя нет телефона? — нахмурившись, вопрошает Йен, снова переводя взгляд на брюнета.       Блять, все этому Галлагеру надо знать.       — Говорил, — бормочет Микки в ответ.       — А это тогда что?       — Это телефон, Галлагер, неужели, блять, не видно.       — Ты понял, о чём я.       — Я не врал, телефона у меня не было... до сегодняшнего дня.       — И где ты его взял?       — Купил, блять. Где же ещё?       Йен уставился на него недоверчивым взглядом.       — Ладно, я его не покупал, я его спиздил, ты доволен?! — неохотно признаётся Микки, потому что знает, что иначе этот гад не отстанет.       Микки ожидает от него какой угодно реакции, но он точно не ожидает, что на лице Галлагера появится уставшая, но от этого не менее искренняя улыбка.       — Более чем, — всё с той же улыбкой отвечает Йен и скрывается за поворотом.       Эта улыбка не была похожа ни на одну из тех, что Галлагер ему показывал раньше. Она была действительно красивой, ослепительно красивой. Милкович едва смог оторвать от него взгляд. Хоть Йен и выглядел сегодня вымученно, его улыбка была яркой как никогда. Не вежливая, не похотливая — яркая, искренняя.       Как же я влип.       Микки со вздохом поворачивает голову, вдруг замечая на столе причудливую кружку. Она была однотонно белой, как и в столовой, но кое-что её отличало от всех.       «Fuck off» — крупными буквами красовалось на кружке.       Микки усмехается. Должно быть, это кружка Галлагера. И тот случайно забыл ее здесь, пока делал ему выговор за мат на клиентов.       Ни секунды ни задумываясь, Микки делает из неё большой глоток кофе.       Это, кажется, лучший кофе, который он пил в своей жизни.

***

      Этот день, кажется, длился целую вечность. Микки проклинал все на свете: от тупых клиентов до всяких мелочей, которые попадались на глаза. Его рабочий день заканчивается к девяти вечера, и учитывая тот факт, что он пришёл сюда в семь — в этот раз даже не опоздав — это казалось до хуя поздно. Целый день он отвечал на звонки тупых клиентов, которых даже нельзя заслуженно обосрать. Видите ли, надо быть вежливым. Но вежливость это не для Милковичей. Они и значения этого слова даже не знают.       Микки неотрывно уставляется взглядом на офисные часы, чуть ли вслух не отсчитывая минуты до девяти вечера. Оставалось всего десять минут, но обычно в такие моменты, когда ты чего-то очень ждёшь, время, как назло, начинает идти все медленнее. Его единственным желанием сейчас было вернуться домой и, завалившись в кровать, уснуть. Чтобы на утро не чувствовать себя так, словно из него выбили всё дерьмо.       Главное, перед уходом не пересечься с Галлагером. Непредвиденных обстоятельств ему не надо. Вот уже до конца рабочего дня остаются всего считанные минуты, как за своей спиной Микки слышит знакомый голос. Лёгок, блять, на помине.       — Пошли, Микки, я отвезу тебя домой, — здесь даже по голосу понятно, что это не лучший день в жизни Галлагера. Похуже, чем было этим утром.       Микки не протестует — себе дороже — лишь неохотно поднимает свою тушку с кресла и, забрав спизженный телефон, плетётся за Галлагером. Ездить на его машине Милковичу не впервой, но сейчас это уже не кажется такой хорошей идеей.       — Галлагер, да что с тобой, блять, творится? — они уже не на работе, и все эти вежливости и формальности ни к чему. Раз он не удосужился ответить на миккины вопросы сегодня утром, то пусть делает это сейчас. Йен лишь вперивается на него вопросительным взглядом. Микки раздражённо поясняет: — У тебя руки дрожат, я не поеду с тобой за рулём никуда.       Галлагер опускает взгляд вниз на свои руки и смотрит так, будто только из-за слов Микки замечает, как они трясутся.       — И что, ты собираешься поехать на автобусе? — с сомнением спрашивает Йен.       — Нет, — выждав небольшую паузу, отвечает Микки. — Я за рулём, и в этот раз я довезу тебя до дома, — уверенно заявляет.       — Да ты, блин, водить то хоть умеешь, не? — фыркает Галлагер.       Микки ничего не отвечает, лишь кивает головой в сторону машины, безмолвно говоря её отпереть.

***

      Милкович паркует машину около одного из домов в вест-сайде — который, видимо, и принадлежит Галлагеру. Он мысленно присвистывает: не хило.       Микки решает, что нужно проводить Йена до дома, а потом можно со спокойной душой ехать к себе. Тот выглядит неважно и, честно говоря, брюнет и сам не имеет представления, почему его это так волнует.       — Пошли, а то так и просидим всю ночь в машине, — тихо произносит Микки и, отстегнув ремень безопасности, выходит из автомобиля, глядя на то, как Йен делает то же самое, только медленнее в два раза. Какого вообще хуя происходит?       Йен не с первой попытки вставляет ключ в замок, но всё-таки они оба благополучно попадают внутрь квартиры. Микки должен признать, что выглядит она достаточно красиво.       — Блять, — шёпотом матерится Йен, когда вместе с тремором начинается и головокружение. Обычно оно не длится долго, надо просто переждать. — Что-то мне паршиво.       — Чувак, нет... стой ты только не падай, я сам тебя до кровати не дотащу, — засмотревшись на интерьер, Микки далеко не сразу замечает, что Галлагера колышет как лист по ветру. — Да что там, блять, кровать, я тебя даже до дивана не дотащу, — продолжает причитать Милкович и, перекинув одну руку Йена себе через плечо, начинает медленно идти к его спальне. Предположительно. Микки в душе не ебет, где здесь спальня.       С горем пополам Микки удается дотащить Галлагера до спальни и помочь ему лечь на кровать. Про одежду он даже не зарекается, тот вряд ли щас в силах переодеться в домашнее. А с этим помогать Милкович не может, нет уж, увольте. Они ещё не на такой стадии отношений. Точнее, блять, никаких отношений вообще нет. Соберись, Микки.       Сделав всё, что собирался — и даже больше — Микки уже было поворачивается, чтобы уйти, но его вдруг внезапно хватают за руку, заставляя удивлённо замереть.       — Микки, пожалуйста, останься, — едва слышно шепчет Галлагер. Его глаза закрыты и голос невнятен, так что брюнет уверен, что скоро он вырубится. Можно было бы просто подождать, пока Йен уснёт и... — Не уходи.       Блять. Блять. Блять.       Микки чувствует, что в лёгких вдруг перехватывает, и он почти не может дышать. Рука Йена — что до этого сжимала миккину руку — расслабляется, давая знать, что он уже отрубился.       Микки не может заставить себя сделать и шага в сторону выхода из спальни, ни то что из дома.       Микки ложится на кровать рядом с ним, укрывая их обоих одеялом.       Возможно, он когда-нибудь об этом пожалеет. Возможно, даже на следующее утро. Но точно не сейчас.

***

      Когда Йен просыпается, первое, что он чувствует, это то, что ему хоть и всё ещё паршиво, но уже значительно лучше вчерашнего. А второе, что он ощущает — это тепло. Кто-то лежал с ним совсем близко, положив голову на грудь и перекинув через него ногу. Буквально на секунду Галлагер замирает, боясь, что это ему лишь снится. В таком случае он не хочет просыпаться.       Йен медленно открывает глаза, задержав дыхание, и замирает окончательно, когда видит, кто на нём лежит. Микки здесь. Блять, он действительно был здесь. Да, конечно, Йен не забыл того факта, что прежде чем отрубиться, он попросил Микки остаться. Но никак не мог подумать, что тот всерьёз это сделает. Сердце сжимается от одной лишь мысли об этом.       Микки одним лишь своим присутствием делает его чертовски счастливым.       Йен тянется рукой и аккуратно проводит кончиками пальцев по его чёрным волосам, которые после сна торчали в разные стороны. Он ловит себя на том, что, не отрываясь, разглядывает спящего Микки, при этом совершенно глупо улыбаясь. Если б он мог остаться в каком-то моменте навсегда, то, не задумываясь, остался бы в этом.       Галлагер бы и дальше наслаждался прекрасным безмятежным видом Микки, но тут телефон, лежащий на прикроватной тумбочке, начинает звонить, прерывая их идиллию.       — Извини, я должен ответить, — виновато шепчет Йен, замечая, что брюнет явно проснулся, судя по недовольным вздохам. Он аккуратно встаёт с кровати, забирая телефон с тумбы и отвечая на звонок.       Микки трёт глаза, приводя себя в чувство, пока что не совсем вдупляя, что происходит и который сейчас час.       — Я в душ, кухня в твоем распоряжении, Микки, если разберёшься, — слышит он голос Галлагера, а после стихающие шаги.       Ебаный ты в рот, блять.       Микки ещё не решил, жалеет ли он о том, что остался прошлой ночью у Галлагера или нет.       Милкович ничего не может с собой поделать и краснеет, когда осознаёт, в какой позе он всего минутой ранее лежал с Галлагером. Ну была у него привычка закидывать ногу на кого-нибудь во сне — обычно страдала только подушка — и что с того? Микки раздражённо вздыхает и поднимается с постели Йена, отгоняя от себя навязчивые мысли о том, что в его кровати было чертовски удобно спать. Он был не совсем уверен, что дело в кровати.       На кухне Галлагера не находится, блять, кофе. Что он тогда вообще пьёт? Всё у него не как у людей. Микки нужна с утра чашка кофе, чтобы день не был хуйней на сто процентов.       — Галлагер, я перерыл все ящики, а кофе не нашёл, что блять за ху... — Милкович, слыша сзади себя негромкие шаги, сразу начинает возмущаться, даже не оборачиваясь, но когда всё-таки бросает быстрый взгляд назад, то цепенеет. — Почему ты голый?! — в этот раз Микки даже не смущает собственный ахуевший вскрик.       — Я не голый, я в полотенце, — хмыкает Йен, стараясь уж так явно не ухмыляться с реакции Микки.       — Оденься, блять... — не перестаёт напирать Микки и тут же отворачивается как ошпаренный, когда чувствует, что от вида голого Галлагера его член заинтересованно привстаёт. Предатель, бля. Хотя полностью его винить Милкович не может, ведь этот рыжий хоть и мудак, но горяч.       Широкие и мощные плечи, в меру накаченный торс, веснушки по всей ебаной коже и волосы внизу живота, которые ведут прямо к... Надо завязывать, пока не поздно. Если Галлагер заметит его стояк, то все, больше пиздеть о том, что он его не привлекает, не получится.       — Это мой дом, как хочу, так и хожу. Имеешь что-то против, Мик? — Микки совершенно не ебет, каким образом Йен успел встать прямо у него за спиной, говоря тихо, но прямо над самым ухом. А когда его большая рука укладывается на миккину талию, а губы тем временем прижимаются к шее — все мысли из головы пропадают и вовсе. Галлагер вдруг чуть поддаётся бедрами вперёд, недвусмысленно упираясь своей выпуклостью под полотенцем Микки в зад. Он не может не думать о том, что галлагерский хер ебать какой большой. Микки прикрывает глаза, почти сдаваясь и уже желая прошептать: не останавливайся, но тот внезапно отстраняется. — Можешь почистить зубы, я оставил запасную зубную щётку в ванной. А я приготовлю завтрак. Уж извини, но кофе ты сможешь выпить только в офисе, пока что будет только чай.       Сукин ты сын, Галлагер.