Ты единственная кто нужен мне

Настроение не было. Алёне не особо хотелось сегодня идти на дискотеку. Она там не была полтора месяца. Но ради Кати и брата она согласилась на это. Они её слёзно умоляли пойти. Главный их аргументы был: "Если ты не начнёшь появляться в различных местах, люди и дальше будут думать, что ты все это делала. Начнёшь жить как раньше, и все постепенно от тебя отстанут." Закрывшись в ванной, Суворова села на пол. Улыбаться и смеяться при близких - это одно. А идти на дискотеку, где тебе не особо рады - другое. Если не будет там двух людей, то можно спокойно простоять в сторонке. Найти того идиота Егора так и не удалось. Но есть зацепки. Он появлялся в группировке Разъезд. Он явно состоял там. Его бы и на порог не пустили, будь он левым чуваком. Поднявшись с пола, Алена напялила приготовленное платье Катей. Серебряное, приталенное, чуть ниже колен, с рукавами. Идеально. Красится не хотелось. Распустив волосы, Алена заправила их за уши. Сойдёт. Наряжаться не к чему. Отец не замечал Суворову. Будто её не существовало. А может это и к лучшему. Меньше скандалов. Диляре так и не удалось узнать, что же тогда случилось. Маратик, когда обо всем узнал, кричал на всю комнату, как его бесит поведение отца. Он со всей своей любовь обнимал заплаканную сестру. Алена с Вовой не хотели говорить об этом младшему брату, но так получилось, что он услышал их разговор на кухне. Тогда и пришлось всё рассказать. Благо тогда не было родителей. Смотря в зеркало, девушке хотелось его разбить. Чтобы больше не видеть себя. Катя с Володей обеспокоено застучали, когда услышали шипение и звук разбитого стекла. Всё-таки ударила по нему кулаком. Из костяшек текла кровь, а на лице появилась улыбка. Она сделала то, что хотела. На душе даже как-то легче стало. Это стекло она сама. Её также разбили. На маленькие осколки. — Выходи, или я сейчас выбью дверь! — Тарабаня по деревянной поверхности, обеспокоено кричал Суворов. — Не надо. Отец будет в бешенстве. Я выхожу уже. — Промыв рану водой и приложив полотенце, Алена, как в ничем не бывало, вышла из своего небольшого укрытия. — Ты что творишь? Совсем ненормальная! — Убирая пропитанное кровью полотенце, кричала Захарова. — Катюх, всё нормально. На душе сейчас так легко, — Нельзя был исключать, что за такое количество проведенных дней в одиночестве заставило сойти немного с ума. — Я вижу, вижу. Только недавно всё было нормально. Что случилось? — По лицу Катерины потекли слёзы. Ведь несколько дней назад Алена улыбалась и смеялась на их общей прогулке. А сейчас бьёт стекла и говорит, что всё нормально. А оно нифига не нормальна. — Мы идём на дискотеку или будет продолжать так стоять? — Остановив кровь и ещё раз всё промыв рану, Аленка вышла из ванной. Катя со злостью и жалостью смотрела на подругу. Вовка обеспокоено наблюдал за двумя подругами. Хватая с вешалки шубу, Аленка выбежала в подъезд. Она всё испортила. Она всегда всё портила. Одевшись и дождавшись брата с подругой, они всё вместе отправились на автобус. Пряча руки в карманы, Суворова поглядывала на людей. Знакомых не было. Одни старики. — Я в круг с универсамом не встану. Я буду сама по себе, — Опустив голову в пол, Алена рассматривала носок своих сапог. — Малая, да брось. Маратка будет рад тебя видеть. Зима. Турбо... — На последнем он запнулся. Не рад он будет. Не рад. — Особенно Валерка. Он первый в очереди, кто хочет меня выкинуть из Универсама, — Державшись за кресло, с грустью проговорила Алёнка. — Всё будет хорошо. Я буду рядом. Вовка рядом. Наташка сегодня ещё придёт. Ой, это нельзя было говорить, — Прикрыв рот ладошкой, Катька тихо захихикала. Рудакова ей сама об этом рассказала. — Как я выгляжу? — Услышав, что будет девушка, которая ему нравится, Вовка тут же стал прихорашиваться. — Да ты вообще чума! — Припомнив слова брата, ухмыльнувшись, сказала Суворова. — Как же я люблю, когда ты цитируешь меня. Комплимент засчитан, — Погладив сестру по щеке, Володя улыбнулся по-доброму и искренне. — Учусь у лучших, — Положив руку на макушку брата, девушка испортила его прическу. Она припомнила их прошлогоднюю прогулку. Смотря на это, Захарова не могла нарадоваться. Но такое состояние пугало её. Алена то радостная, то стекла бьёт. Она боялась, что у той случился нервный срыв. Её бы показать врачам. Да Аленка не согласится. Будет кричать, что с ней всё нормально. Таблеточки пропиться. Надо об этом с Вовой поговорить. Суворов, дурачась с сестрой, думала о том, как бы её скрыть от глаз Кащея. Ведь тот обязательно там будет. Дела свои решать. Если Алена его увидит, тут же уйдет от туда. Из-за этого человека она уже несколько ночей плачет. Лучше бы он тогда сам всё обработал. Он и себя в случившемся винит. Катька, чем может, тем и помогает. Недоброжелателей отгоняет, заступается, говорит нужные слова. Владимир благодарен ей. Всё уже во всю веселились. Появление Алёны не вызвало такого бурного обсуждения. В колледже куда больше людей обращают на неё внимание. Встав в сторонке, Аленка наслаждалась приятной музыкой. Катька убежала к своему парню. Вовка к Наташке. Они оставили её одну. Суворову это ничуть не расстраивало. Можно побыть наедине с собой. Держа в руках бутылку с лимонадом, Алена наблюдала за всеми. Никто её не тревожил. Универсам только косо на неё посматривал. Особенно Валера. Тяжело вздохнув, девушка, пританцовывая ногой пила свой напиток. Из Универсама к ней подошли только Андрей и Вахит. — Ну, ты как? Как твоя учеба? — Встав рядом с подругой, поинтересовался Зима. — Да всё как обычно. Прихожу, меня заваливают оскорблениями, взглядами. Отвечаю на парах и ухожу домой. Ничего необычного, — Протянув другу бутылку, проговорила Алёнка. Но тот отказался. Не потому, что её считают нечистой. А из-за того, что в детстве перепил лимонада и теперь не мог его пить. — Наверное, интересно изучать всё это. У нас не так интересно, — Поправляя свою шапку, которую подарил Маратка, чуть громче обычного проговорил Пальто. — Да, но это бывает так. скучноооо, — Протягивая последнюю букву, посмеиваясь, сказала Суворова. — Ну ни чё. Нас потом будешь лечить, — Обводя взглядом танцпол, чтобы в случае чего предотвратить драку. — Вахит, ты ребенок? — Подняв бровь, Алена с сомнением на него взглянула. — Нет, — Отрицательно кивнув, ответил Зима. — Ну, так и забудь об этом. Я детский педиатр. А ты уже взрослый. Своих детей будешь ко мне приводить, — Девушка очень надеялась на это. Ей не хотелось, чтобы кто-то из её друзей умер или попал в тюрьму. — Меня спасёшь, если чё случится? — Покачиваясь из стороны в сторону, пьяным голосом спросил Кащей. Не поворачивая головы в его сторону, Алена тяжело задышала. Какого черта он вообще к ней подошёл? Шел бы мимо. Или не всё тогда сказал? Спрятав руки за спину, Суворова сжала ладони в кулак. Она будет делать вид, будто его здесь нет. Улыбнувшись стоящим перед ней взволнованным парням, Аленка не обращала никакого внимание на этого алкаша. — Андрюш, а как там твоя сестрёнка? Читать уже учиться? — Парочку раз Васильев приходил к Марату со своей сестрой. Забирая девочку к себе в комнату, Алена читала ей детские книжки. — Д... Да. Вчера Колобка читали. Спасибо за книгу. Ей очень нравится, — Переводя взгляд с Алёны на Костю, неуверенно ответил Пальто. — Решила меня не замечать? Ладно. Парни, потеряйтесь. Быстро! — Рявкнув на своих товарищей, приказал им Морозов. Ничего не говоря, Вахит с Андреем ушли в свой круг. Спорить со старшим нельзя. Да и не особо хотелось. Продолжая не замечать Кащея, Суворова разглядывала присутствующих. Его появление было не понятным для девушки. То оскорбляет и позорит, то подходит, как в не в чем не бывало. На контакт идти нельзя. Надумает ещё чего. Как обычно. — Чё ты такая колючая? А, Царевна? — Улыбнувшись своей обыденной улыбкой, спросил Костя. — А ты чего пристал? С вафлершей стоишь рядом. Не противно? — При обняв себя руками, съязвила Суворова. Прилип, как банный лист. — Ну, принцесс. Ну, подумаешь, палку перегнул. А ты тут начинаешь. Пойдем потанцуем? — Выпучив глаза, девушка уставилась на него. Что он вообще несёт. Совсем головой тронулся. — Ты в своем уме? Перегнул, значит? А то, что ты мне жизнь сломал, это тебя не волнует. Вот как ты заговорил. Меня на учебе все гнобят. Отец собственный первый раз за всю жизнь ударил. Да какой ударил. Ещё немного и избил бы. А ты тут говоришь - перегнул. Это мягко сказано, — Алена не могла сдержать слёз. Она, наконец, может ему всё высказать. Её не пугало, что тот мог начать агресировать или ударить. Она к этому уже привыкла. — Как я должен был реагировать, когда мне сказали, что мою девочку трахали в машине? Ты бы как на моем месте поступила? — Улыбка с лица Кащея пропала. Он скучал по своей Царевне. Он сам загубил свое счастье, а теперь разгребает. Первый раз в жизни он понял, что не нужно было себя так вести, и можно было мирно и спокойно поговорить. — Твою? С каких пор я твоя? Как обычно, навыдумывал себе ересть всякой! Придурок конченный! — Задыхаясь от возмущений, Аленка стукнула Костю по плечу. Его? С чего он взял? Он с ней так поступил, а теперь кричит, что его. Совсем мозги пропил. — Руки не распускай и за языком следи. С уважаемым человеком разговариваешь, а не абы с кем. Если я сказал, что моя. Значит, моя! — повышая голос, Морозов прижал Суворову к стене. — Пойдем танцевать? — Ты охренел, Кость? Сам иди танцуй! — На глазах вновь наворачивались слезы. Ну как он может себя так вести? Оскорбил, обвинил, а теперь лезет танцевать. Вывернувшись из его хватки, Аленка собралась уже уходить. — Опа! Поймал рыбку золотую. Теперь ты мне должна три желания. Первое. Хочу, чтобы ты протанцевала со мной, — Кладя свои руки на талию Алёны, а её себе на плечи, Кащей, покачиваясь из стороны в сторону, заставлял её танцевать. Вырвавшись, Суворова отстранилась от него, а он за ней. И так по кругу. Сдавшись, Алена, прислонившись лбом к его плечу, тихо плакала. Он - её погибель. Он стал для неё личным смертью с косой. Никто теперь её не спасет от лап Кащея. Как в сказке. Василису Прекрасную мог спасти прекрасный принц. А где же принц Алёны? Может её принц - это и есть Кащей? Он единственный может спасти её от себя. Заиграла любимая песня Суворовой. Наутилус, я хочу быть с тобой. От этой прекрасной песни девушка ещё больше разрыдалась. Её всхлипы слышал только Морозов. Смотря перед собой, Костя не мог понять, что же с ним происходит. То он бегает за ней, как собачонка, то, поверив не известно кому, отдаляется от нее. А теперь всё по новой. Он не может без неё. Каждый раз, когда Кащей допивался до галлюцинаций, он видел перед собой Алёну. Садясь рядом с ним на диван, она говорила: " — Всё будет хорошо. Я всегда буду рядом с тобой, — Говорила не настоящая Суворова." Он верил в это. Морозову хотелось, чтобы все так и было на самом деле. Просыпаясь, он расстраивался, что это всё было не правдой. Его девочка к нему не приходила. И не придёт. Что он сделал не простительно. Заливая грусть новой порцией алкоголя, Костя мечта, чтобы она вновь явилась к нему. Обняла, поцеловала и сказала самые нужные ему слова на свете. Он нуждался в ней, как ни в ком больше. Кащей впервые по настоящему влюбился. С остальными всё не так было. Мимолётный Перепехон не надолго оставался в памяти. Продолжая неловко танцевать, Костя произнес то, что никто из них не ожидал. — Я хочу быть с тобой! — Шепча прямо на ухо девушке повторял за песней Морозов. Его слова были правдой. Он хочет быть с ней. Но чтобы это случилось, ему нужно заполучить её прощение. Рыдая, Алена махала головой. Не надо. Она не хочет быть с ним. Рыдая на его плече, Суворова вспоминала, как же было хорошо, когда он просто за ней ухаживал. Сейчас же он прямым текстом говорил, что она его. *** Наблюдая за всем этим, Вова сжимал пальцы в кулак. Его сестрица совсем дура? Как она его подпустила к себе? Да ещё и танцует с ним. Она же кричала, что больше. не заговорит с Кащеем. Взяв Наташу за руку, Вова повел её чут ближе к его сестре. Ему нужно быть в курсе всех дел. А Рудакова не хотелось оставлять одну. Рядом с Адидасом крутились Зима, Андрей и Марат со своей девчонкой. — Красивая, ты тут пока потанцуй. Я быстро с братом переговорю. Не скучай. — Поцеловав кучерявенькую девушку в щёку, что заставило её засмущаться, Вова, взяв троицу за кофты, отвёл в сторону. — Вов, в чем дело? Чё хмурый такой? — Поправляя помятую олимпийку, поинтересовался Марат. Их старший ещё ни разу не был так зол. — Чё этот трётся возле Алёны? О чем они разговаривали? Вы рядом были! — Тыкая двум парням в грудь пальцем, разъярённо спросил Суворов старший. — Ну, когда мы были там, он спросил, спасет она его, если чё случится. Она на него не обращала внимание. Ну он понял её настрой и сказал нам потеряться. Ну мы и ушли. Не хотелось потом по фанере получать от него, — Почесав затылок, объяснил всё старшему Андрей. Утаивать ничего нельзя было. — Ну, от меня тогда получите. Вы зачем её с ним оставили? — Вове злился на ребят, но не понимал, что они и не должны были её охранять. Такого приказа им не давали. — Адидас, ну, мы тебе же сказали. Он и отшить может, — Замялся Зима. Он не понимал, что делать. Идти и забирать Алёну из лап Кащея или оставить всё как есть. — Ладно, идите. Я ещё за ними понаблюдаю, — Отпуская троих молодых парней, Вова вернулся к своей даме. Затянув девушку в новый танец, Адидас поглядывал на сестру. Он не понимал, зачем она так унижается перед ним. Зачем танцует. Обнимет. Зачем она всё это делает? Это он выяснит сегодня, когда вернутся домой. *** Продолжая танцевать, Кащея все сильнее прижимал к себе Аленку. Такое ему снилось только во сне. Только там она его любила. А в реальности только плачет рядом с ним. Видимо, им и правда не судьба быть вместе. Обведя глазами зал, Костя наткнулся на злой взгляд Адидас. Посмеявшись, Кащей только назло тому зарылся носом в черных волосах Суворовой. Он знал, что ей влетит, но так хотелось побесить её брата. Когда музыка кончилась, Морозов нехотя разорвал объятия. — У меня ещё два желания осталось, — Улыбнувшись, парень, убрав большими пальцами дорожки от слёз. Она впервые перед ним плакала. Обычно Алена задирала нос и огрызалась с ним. — Ну и какие же? — Отведя взгляда от его лица, Суворова смотрела на танцующих подростков. Не хотелось ей на него смотреть. — Перестань плакать. Моё второе желание. Я тебя тут не убиваю и не пытаю, а ты тут сопли разводишь! — Ухмыльнувшись, Кащей прижал свою ладонь к щеке Алёны, но та отскочила от него, как от огня. — Не надо, Кость, — Только ей он позволял его по имени назвать. Такой вольности даже у Людки нет. А она с ним уже не первый год. Только Алёне это не известно, что они до сих пор вместе. — Царевна, ты не сердись на меня. Я зол тогда был. Когда он приползет ко мне и скажет, что он всё это выдумал, я ему прострелю колени и заставлю перед тобой извиняться. А затем его отошьют за то, что на говорил на даму главаря Универсама, и мы уже будем говорить с ним по другому. Суворова сама была бы не против это осуществить. Только найти его не могут. Прячется, гад. Следы заметает. — Я не твоя. Запомни это. Ты опозорил меня. Для меня есть только один выход. Уехать отсюда навсегда. И никто больше не будет обо мне вспоминать, — После окончания колледжа она так и сделает. Уедет к тётке или в Москву. Она всегда мечтала там жить. А теперь это желание ещё больше. — Мне только адресок оставь. В гости приеду, — Облокотившись плечом об стенку, Кащей влюблёнными глазами смотрел на девушку. Чувства, которые он глушил водкой, вернулись. — Ни за что. Я лучше умру, чем ещё с тобой увижусь! — Подняв голову, гордо заявила Алена. Как же она нравилась Кащею такой. Гордая. Серьезная. Уверенная в себе. — Ты такими словами не разбрасывайся. А то найдутся такие. Поехали, покатаемся? — Закручивая на палец волосы Алёнки, предупредил её Кащей. Когда у Главного появляется женщина, другие группировки сразу точат на неё зуб. Надо же как-то заставить главного понервничать и выполнить все указания. — С тобой никогда. Ты пьян, — Запашок от него был так себе. Он уже весь пропитан этим алкоголем. Когда же он уже напьется? Поставь перед ним двадцать ящиков с водкой, ему всё равно будет мало. — Да я пьяным лучше вожу, нежели трезвым. Ну так что? — В этом он был в какой мере прав. Он не боялся на всей скорости гонять по Казани. Нарушая правила, он, закурив, мчался по дороге. — Нет. Мне домой пора. Надеюсь, я тебя больше не встречу, — Забрав волосы из его руки, Аленка развернувшись, уйти. Сегодня она многое ему позволила. — Да чё ты ломаешь? Поехали! — Идя за ней следом гундел Кащей. Она единственная, кто ему отказывает. От этого ещё сильней ему хотелось её заполучить. — Тебе сказали нет, значит нет. Ален, домой. Быстро! — Перегородив дорогу бывшему другу, сквозь зубы процедил Адидас. Подняв руки вверх, что означало "Ладно-ладно, сдаюсь!" Кащей, развернувшись, ушёл. Новые синяки ему не хотелось получать. Прошлые еле прошли. Опустив голову в пол, Аленка знала, что сейчас будет. Крики, ссора, слезы. Она и сама не понимала, как подпустила к себе Морозова. Сейчас это было не самоё главное. Главное теперь был Вова и его красные от злости глаза.