Найти выход

      Тьма поглощала всё вокруг. Уже сложно было понять, сколько времени прошло с момента, когда клоны были снаружи. Время искажалось, воспоминания искажались, сами клоны искажались...       Пик поднёс руку к глазам, но всё что удалось рассмотреть это искорёженный силуэт, скорее порождённый фантазией уставшего от происходящего сознания, чем действительностью. Ощущение собственного тела было почти иллюзорным.       – Хей! Всё не так плохо, - раздался успокаивающе-воодушевляющий голос над тем, что когда-то должно было быть ухом. Силуэт Феликса дрожал тусклыми золотыми отблесками, не до конца поглощённый тьмой карточного мира, - по крайней мере мы тут все вместе...       – Говори за себя, - ехидно отозвались откуда-то справа, - я предпочту быть там, - теперь прозвучало слева, - или там.       Голос Вару, казалось, был везде и нигде. Вихреватый зелёный дым его бывшего тела окутывал пространство, пытаясь, видимо, заполнить всё, что возможно.       – Вару! - жёлтая вспышка на секунду уничтожила тьму перед собой, вновь исчезая в ничто. В реальном мире от этого вполне можно было бы ослепнуть. Но сейчас Пик не до конца был уверен в наличии у себя нынешнего глаз.       – Прекратите. Нет смысла разжигать спор, - чётко произнёс Куромаку. Его каменный силуэт, поблескивающий серым отблеском от граней, как стоял на одном месте, не привлекая особого внимания, так там и остался, словно не желая предпринимать ничего более.       – А что ещё делать-то? - скучающе поинтересовались откуда-то сверху. Взмахнув чем-то похожим на крылья, разгоняя воздухом зелёный дым под возмущённое «Хэй!» Вару, прошмыгнул Габриэль. Тянущийся за ним безмерный хвост описал дугу вокруг Куромаку, исчезая впотьмах.       – Есть много способов развлечь себя, - лилейный голос Ромео сопровождал сладкий запах цветения. Шипастые ветви струились по тому, что можно было назвать полом, пространства. Запах роз был почти удушающим.       – Это какие? - Габриэль вспорхнул где-то поблизости от цветочного скопления. Кажется, он единственный, кто действительно ориентировался в кромешной тьме пространства, точно зная, где сознание кого из клонов находится.       – Да харе! - огрызнулся Вару, собирая рассеянные клубы зеленоватого дыма обратно в сплошной туман.       – Помечтать о прекрасных дамах, - прозвучало ожидаемым ответом.       – Сыграть в догонялки! - вторил своему королю Феликс.       – Поговорить о том, что с нами происходит, - тихо, словно журчание ручейка, прозвучал голос Зонтика. То, что можно было назвать его телом, проплыло, поблёскивающей от отблесков Феликса полосой, рядом с Габриэлем, прячась за метафорическую спину, горой стоящего Куромаку.       – А разве что-то происходит? - казалось, Габриэль разошёлся не на шутку. Его витиеватая фигурка, напоминающая искажённую птицу, взметнулась вверх, вновь разметав облачные скопления. Недавние ощущение скуки, от этих бессмысленных вопросов, начало уступать закономерному раздражению.       – Ничего не происходит, - фыркнул Вару, собираясь в пушистую грозовую тучу, - а будешь много рот раскрывать - муха залетит.       – Ловить мух ртом, - размеренно произнёс доселе молчавший голос, - какое замечательное занятие для тех, кому нечего делать...       Всполохи алого пламени, подрагивали, обдавая жаром пространство вокруг. Огненная фигура Данте замолчала и горячие языки вокруг поутихли, скапливаясь в одном месте, чуть затухая. Тьма поглощала и издаваемый им свет, и жар, однако остальные всё же предпочитали держаться на почтительном расстоянии.       За Данте затих Габриэль, складывая предполагаемые крылья в паре метров от пепелища. Повисшая тишина давила почти ощутимым весом. Вопрос происходящего висел в пространстве. Больше его никто озвучить не решался, но все знали, чувствовали, что что-то определённо произошло. Что-то неконтролируемо ненормальное.       Пик вздохнул или, скорее, попытался. Воздуха во тьме карточного мира не было. Как и смысла злиться на окружающих, что они слишком поздно заметили изменения, сделав их необратимыми. На себя злиться - тем более. Карточный мир был бесконечен и одновременно ограничен. Непредсказуем и предопределён. Всё здесь подчинялось какой-то своей непонятной логике, непохожей на привычную реальному миру. Это раздражало. Хотелось просто скрыться от всего, от всех. И, даже понимая всю невыполнимость своего желания, Пик отвернулся от собратьев по несчастью, устремляясь как можно дальше.

***

      Если бы в пространстве вообще был кислород, Вару вытеснил его собой, удушая, наверняка ядовитым дымом. С его ощущением себя пришло смирение с нынешними обстоятельствами. В какой-то степени, ему это даже нравилось - он был везде, всё вокруг было им. Ну, по крайней мере, так хотелось думать. Кое-кого в этом плане он переплюнуть не мог, хоть и очень пытался.       Тело обдало лёгкой щекоткой, сопровождающейся невесомой болезненностью. В дымовой завесе образовалась дыра, от промчавшегося насквозь Габриэля. Такое себе ощущение. Хотелось насупиться и склубиться в непроницаемый комок, но это обозначало бы потерять контроль над пространством, которое он занимал.       Вару расползся, огибая огоньки пламени Данте, колючие шипы Ромео и каменное изваяние Куромаку. Этого всё ещё было недостаточно. Птицеподобная фигура Габриэля устремилась ввысь, над ним. Вару неосознанно скукожился, ожидая, когда бубновый валет покажется снизу. Карточный мир был слишком цикличен.       Когда-то, кажется очень давно, когда тела клонов всё ещё походили на нечто антропоморфное, они с Пиковым королём установили эту особенность вынужденного пристанища. Ну, как «они». Пик в один из дней пошёл подальше от творящийся вакханалии из очередных споров, а Вару, уличив момент, свалил за компанию. Путь оказался недолгим и до жути скучным. Выводить Пикового короля из себя было травмоопасно. На попытки завести диалог о чём-то нейтральном, тот молча вышагивал впереди, не сбавляя шагу. На шутки так же не реагировал, лишь сверлил тёмную даль задумчивым взглядом. Разве что, возвращение к точке исхода с противоположной стороны карточного мира придало ему раздражённого выражения лица.       – Кстати, - жизнерадостный голос Феликса разрезал тишину, - а где Пик?       Вару на это заявление язвительно усмехнулся:       – Тебе в рифму ответить или по существу?       Пиковый король был везде. Вообще везде. Вару уже давно прекратил различать его силуэт на фоне непроницаемой темноты, незримо ощущая на себе пронизывающее до мурашек чувство чужого присутствия. Пик был частью этой тьмы, укрываясь в ней от чужой ругани, нытья и обречённости. Он сам был этой гребанной тьмой, окутывая незримым контролем всё вокруг. И как бы Вару не пытался, распространяя по пространству едкий зелёный туман, своему королю он в подмётки не годился. Однако сейчас ощущение чужого наблюдения пропало, посылая в сознание всполохи беспокойства.       – Может быть, ему это всё надоело... - послышался тихий, пригвождённый к нижней части карточного пространства голос.       – Ой, да куда он свалит? - вновь пахнуло цветочным запахом, - все мы и так знаем, что отсюда выхода нет.       – Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится, - жар от чужого огненного влияния обжёг расползшийся вблизи туман.       Вару уже не вслушивался в разговор, в поисках стараясь уловить малейшие колебания тьмы вокруг и... почувствовал. Что-то повсюду было не так. Воздух в пространстве вибрировал короткими импульсами, словно сопротивляющиеся волны. Вару и раньше подмечал, что в некоторых местах тёмное пространство как-то упруго откликается на его дымовое распространение. А где-то наоборот, ощущается твёрдым и одновременно хрупким. Он как-то попробовал проломить его и, не получив никакого результата, предпочёл игнорировать.       Но сейчас... Сейчас всё было иначе. Вару мог точно сказать, что впервые за долгое время действительно увидел, а не почувствовал, как во тьме образовывался пролом. Как тонкая полоска чистейшей белизны постепенно наливалась светом, расширяясь. А потом услышал, прямо как раньше, когда слуховые сенсоры были на своих местах, грозный, чуть хрипловатый от натуги голос:       – Что замерли?       Отмерев от внезапного шока, Вару двинулся на свет. Ощущения нынешнего существования всё ещё не отпускало до конца. Он лишь чувствовал движение других клонов рядом, повинующихся не то голосу, не то реагировавших на свечение. Не успел он мысленно посмеяться с шутки про жуков, летящих на фонарик, как собственные руки? (давненько Вару не наблюдал своих конечностей) ухватились за разлом, впиваясь ногтями в края сопротивляющейся тьмы. Пятый был уверен, что остальные поступили так же, отламывая и кроша непреступные стены своей бывшей тюрьмы.       – Когда выхода нет, нужно просто создать вход, - сквозь плещущий адреналин даже слова Данте уже не отдавали обжигающими языками пламени. А может, причина этого смотрела на них сквозь зияющий пролом.

***

      Свет, идущий из образовывающейся дыры, уже не ослеплял. За черной, поглощающей любые краски, стеной виднелось нечто, что описать было сложно. Куромаку и понять то это было сложно. Слишком то, что он видел в разломе не коррелировалось с его картиной мира, в которой властвовала рациональность. Однако, он всё равно продолжал расширять проход и, похоже, ему это давалось легче чем остальным. Под впивающиеся в каменные руки острые края тьмы, под шипение и почти болезненные вскрики других клонов, под наполняющий энергией адреналин и жажду свободы расщелина постепенно доходила до тех размеров, когда уже можно было просунуть голову.       – Вот блин! Оно... - шумно выдохнул Ромео так и не договорив. Но и так было понятно - пространство стягивались обратно, словно живое залечивая ранение. Клоны рванули сильнее прежнего, сквозь рычание, болезненные вздохи, практически прогрызая себе путь наружу. Однако и пространство не желало уступать. Оно вибрировало, затягиваясь и обвиваясь черными путами вокруг пальцев, болезненно впиваясь в каменные грани рук Куромаку. Никто и ничто уступать друг другу не желали. Второй почувствовал, как справа от него пролом начинал затягиваться со стремительной силой. Видимо, клон удерживающий выход с той стороны больше этого физически делать не мог. Вскоре сверху послышался разочарованный вздох Габриэля и клубы темноты начали заживлять себя интенсивнее. КПД приложенных усилий можно было смело умножать на ноль.       Всё оказалось бессмысленно. Этого следовало ожидать. Не стоило даже пытаться выбраться куда-то. Нужно было приспособиться и смиренно доживать свою бесконечность в запертом извне карточном мире.       – Чёрт! - грозным рыком раздалось рядом.       – От чёрта слышу, - хихикнули с противоположной стороны, а затем раздался треск ломающегося пространства, пусть и не на много, увеличивая разлом. Зонтик, что находился слева сжался от этого звука, однако обломка тьмы из рук не выпустил, с хрустом отламывая его на себя. Похожие на струи воды пальцы шестого, изгибаясь, уцепились за следующую острую часть разлома.       Куромаку медленно выдохнул обмысливая происходящее и решаясь. Вцепившись в нижнюю часть дыры, он со всей силы рванул на себя пласт пространства. Тот с глухим дребезжанием откололся. И, прежде чем образовавшийся проход затянулся обратно, Куромаку ухватил того, кто был ближе всех, рывком проталкивая его наружу. Зонтик от неожиданности булькнул, но остальные его звуки заглушил поток тишины из постороннего пространства.       – Что? - возмущённо протянул Вару, - а что, так можно было? Через секунду его газообразное тело проскользнуло в стремительно затягивающийся выход. Куромаку вновь с силой рванул на себя ещё один пласт темноты, чувствуя, как крошится гранит пальцев от натуги. Правее, с яростным треском, отломился ещё один кусок.       – Харе тормозить. Наружу, живо! - раздался грозный голос Пика. Мимо стремглав пронеслась бурая фигура, коснувшись болевших пальцев, что сдерживали закрытие прохода, невесомым оперением. За Габриэлем вспышкой промелькнул Феликс, утягивая за особой колючие лианы. Ромео вскрикнул, проскальзывая сквозь вновь уменьшающуюся дыру. Видимо остриё разлома прошлось по нежным лепесткам его нынешнего тела. Последним выскользнул Данте, почти лениво перемещая затухшие огоньки наружу.       Пространство продолжало стягиваться и, казалось, делало это интенсивнее. Куромаку вновь рванул пласт тёмного пространства на себя, подмечая, что с первого раза уже отломить не получается. Счёт шёл на секунды. Его собственное тело было слишком габаритным для того мизерного прохода. Да, даже тот, в который выскочили остальные был мал. Застревать между мирами совершено не хотелось. Оставался только один вариант. Остаться зде...       Куромаку не успел даже завершить мысль, как в следующую секунду произошли сразу две вещи: пролом под его пальцами почти разодрало в клочья и резким толчком в спину второго вытолкнуло наружу. Приземление сложно было идентифицировать как «мягкое», однако то, что оно всё-таки произошло, несказанно радовало. С одного боку окружала прохладная податливая материя, с другого – пощипывающе-горячая.       – Всё в порядке? - поинтересовался Феликс, помогая подняться на ноги. В свете их нового местоположения его силуэт конечно, приобрёл черты себя прежнего, но всё ещё напоминал наэлектризованный сгусток. Зонтик, с другого боку, выглядел так, словно человеческую фигуру наполнили водой, игнорируя, что её процентное соотношение должно быть восемьдесят, а не сто. На себя даже смотреть не хотелось. Одного только ощущения каменного неповоротливого изваяния говорило само за себя.       – А это так и должно быть? - прервал чужие размышления голос Габриэля. Зияющая чернотой дыра стремительно затягивалась, поглощая белый свет пространства вокруг, словно втягивая его внутрь. Её рваные края напоминали рот с рядом кривых зубов, что никак не может что-то раскусить. Внезапно в мозг пришла неприятная догадка.       – А где?.. - Куромаку не успел договорить. Пространство вздрогнуло, обдавая воздушной волной. Сгусток тьмы пытался отделиться от основной части, удерживаемый чем-то невидимым обычному взгляду. Вопрос отпал сам собой. Тьма карточного мира определённо не собиралась так просто расставаться с восьмым из клонов. Дёрнувшись в, сливающихся с чернотой, путах Пик хватался за края стремительно закрывающегося разлома, почти рыча от негодования. Острые куски дыры всё пытались сомкнуться поглощая хотя бы того, кто не успел сбежать. Ситуация казалась безвыходной.       Резкий свист рассекаемого воздуха ударил по ушным перепонкам. Тонкий, словно хлыст, поток зелёного дыма вдарил по пространству, сбивая несколько кусков разлома вовнутрь. Куромаку опешил. Он, конечно, предполагал, что между пиковых явно тёплых отношений не наблюдалось, но, чтобы подставлять своего одномастника, отрывая его от последней возможности выбраться... Он уже собирался прикрикнуть на пятого, заметив как следующий тонкий поток дыма устремился к разлому и... обхватил что-то изнутри тёмного карточного пространства, пытаясь вытащить наружу, заставляя Куромаку проглотить обвинения.       Вару фыркнул, с силой оттягивая чужое тело на себя. Казалось, что он... пытался помочь? Второй почти физически ощущал, как воздух вокруг дрожал, вытесняясь ядовитыми парами. Темный разлом скрипел, искусственно расширяясь. От тьмы отделился силуэт, тянущим дымную «верёвку» на себя.       – Да отцепись ты! - выкрикнул Вару, сопротивляясь натяжению. Пик прорычал на это что-то нечленораздельное, но чужого «тела» из рук не выпустил. Похоже, мысли о помощи от пятого оказались ложными.       Взвившийся в воздух Габриэль, поднырнувший к тёмному силуэту, заставил прервать мыслительный поток. Через долю секунды Феликс бросился туда же, помогая вытягивать Пикового короля. Лишь когда пространство позади освободившегося тёмного силуэта с треском схлопнулось, Куромаку медленно выдохнул.       – Чуть не оторвал, - фыркнул Вару, натягивая удлинённую дымную полоску на себя, которую, видимо по инерции продолжал сжимать Пик, - отпусти уже. Это крайне важная часть великого меня, вообще-то!       – Даже знать не хочу какая это, - сделав особый акцент на последнем слове, восьмой разжал пальцы, брезгливо вытирая их о бедро, - из частей тебя. Вару вновь фыркнул, собираясь обратно в облакоподобный силуэт привычных размеров. Хотелось думать, что на этом всё, проблемы решены и клонам ничего угрожать не может, вот только...       – А мы вообще где? - одним только вопросом Габриэль разрушил остатки надежды на спокойное существование.