Любовь вне номинаций

      Шум, вспышки камер, оглушающий блеск декораций и, конечно, красная дорожка, где звезды блистали и соревновались за место в сердце публики. Премия Weibo Night — идеальный коктейль из власти, амбиций и тайных интриг. В центре внимания, конечно же, были два самых ярких алмаза этого вечера. Ван Ибо, в темном костюме с тонкими блестящими деталями, напоминал холодного и неприступного принца. Его лицо, застывшее в равнодушии, скрывало чувства за маской безразличия, столь привычной для него. Он шагал по красной дорожке в одиночестве, не замедляя шаг даже под вспышками камер, будто привык быть одиноким правителем своей вселенной.       И Сяо Чжань, в алом пиджаке, украшенном россыпью сияющих пайеток, был словно воплощение Розы — яркой, манящей, но опасной своей хрупкостью. Он светился в ожидании чего-то большего, чем просто овации публики. Зал словно замирал перед его элегантностью.       Их образы, идеально дополняющие друг друга, были тайным признанием, о котором знали только они. Маленький принц и его Роза. Однако в этом мире ярмарки тщеславия у их любви не было места.

***

      За кулисами всё, как обычно, было хаотично. Организаторы метались между гостями, звёзды нервно поправляли костюмы, менеджеры шёпотом обсуждали детали. Никто не заботился о том, что задержка рушит чьи-то планы.       Сяо Чжань, всегда сдержанный и учтивый, не стал спорить, когда его попросили выйти на дорожку с группой других актёров. Это не было его выбором, но таковы были правила игры. Индустрия никогда не спрашивала, чего ты хочешь. Рядом оказался актер, который решил воспользоваться моментом и демонстративно взял Чжаня за руку. Толпа ахнула от столь неожиданного жеста, камеры тут же переключились на пару, словно это был скандал века.       Ван Ибо стоял за кулисами, наблюдая за этим. На огромном экране транслировалось каждое движение Чжаня. Камеры выхватывали каждую деталь — как рука актера сжимала запястье Сяо Чжаня, как улыбка Чжаня скрывала внутреннюю растерянность. Ибо застыл, но только внешне. Его лицо осталось непроницаемым, но внутри бурлила ярость.       Он отвёл взгляд, чтобы не сорваться. Но следующим ударом стало то, что он услышал от одного из организаторов.       — Господин Ван, ваше место в зале номер 227.       Ибо остановился. Организатор, не замечая изменений в его выражении лица, продолжала что-то объяснять про рассадку. Но Ибо больше ничего не слышал.

***

      227. Эти цифры были для него, как шрам, который никогда не заживает. Это был символ того, что они все еще не свободны, что прошлое готово напоминать о себе в любой момент. Простое, невинное сочетание цифр, которое стало символом их общего кошмара.       Это было началом конца их прежней жизни, случившееся в 2020 году. Тогда из-за фанатского скандала, который получил название«Инцидент 227», жизнь Сяо Чжаня была разорвана на куски. Фанаты, медиа и общественность обрушились на него с критикой, обвиняя в вещах, за которые он даже не был ответственен. Ван Ибо помнил эти дни, будто они происходили вчера: как Чжань замыкался в себе, как страх за него сжигал изнутри.       И это число… для них обоих оно стало чем-то вроде клейма, символом того, насколько их любовь и карьера могли быть хрупкими, когда весь мир решает сломать тебя.

***

      Ибо сжал кулаки, чувствуя, как холодный гнев пробегает по его телу.       — Я ухожу, — бросил он, направляясь к выходу.       Организатор, который, видимо, понятия не имела о значении этого числа, продолжала говорить.       — Что? Господин Ван, вы же понимаете, рассадка…       Ибо повернулся к нему медленно, почти с пугающим спокойствием. Его взгляд был острым, словно нож.       — Рассадка? — произнес он холодно. Голос был тихим, но таким ледяным, что организатор невольно отступил на шаг. — Это не может быть совпадением.       Организатор нервно сглотнула.       — Эм… может быть, мы сможем что-то сделать? Я сейчас проверю, есть ли возможность сменить место.       Ибо ничего не ответил. Он просто развернулся и направился к служебному выходу, скрываясь за кулисами. В этот момент его ярость была почти ощутимой.       Увидев его, ЯнЯн бросился следом, понимая, что что-то пошло не так.       — Ибо, что случилось? — спросил он, осторожно.       — Я ухожу, — резко бросил Ибо, остановившись и обернувшись. Его команда знала, что лучше не задавать вопросов, если он в таком состоянии.       Но тут вмешалась организатор.       — Господин Ван, прошу вас, не делайте этого. Если вы покинете премию, это вызовет вопросы, все заметят. Это будет… скандал.       Ибо повернулся к нему так резко, что тот невольно замолчал.       — Тогда не стоило сажать меня на место с этим номером, — сказал он, сжав челюсти. Ван Ибо направился с решительным видом в свою гримерку, что находилась вдали от шумной толпы, где тонкие стены глушили звуки смеха и аплодисментов, маленький островок уединения в море хаоса.       Он закрыл дверь с такой силой, что она едва не слетела с петель. Откинул пиджак на ближайший стул и встал у зеркала, глядя на своё отражение. Его тёмные глаза горели, как угли, а сжатые кулаки говорили о ярости, которую он пытался сдержать.       — 227… — прошептал он, будто сам себе.       Это число он ненавидел всей душой. Каждый раз, когда он его видел или слышал, вспоминалось то проклятое время: крики фанатов, заголовки, обещавшие уничтожить их обоих, и одиночество, сжимающее сердце, когда он не мог быть рядом с Чжанем.

***

      Сяо Чжань сидел в зале, стараясь сохранить спокойствие. Он уже знал, какое место досталось Ван Ибо. 227. Едва он услышал об этом от своей команды, его сердце сжалось. Это было не просто совпадение, это была тень прошлого, которая преследовала их, несмотря на все усилия оставить все позади.       Вокруг слышались шум и смех, кто-то из коллег перекинулся с ним парой фраз, но Чжань едва слышал их. Его лицо оставалось доброжелательным, мягкая улыбка играла на губах, но внутри он был напряжён, словно струна. Каждое мгновение казалось пыткой.       Телефон в его кармане тихо завибрировал. Он вытащил его осторожно, чтобы никто не заметил, и опустил взгляд на экран.       Сообщение от Да Бо       «Ибо узнал. Он уходит.»       Чжань почувствовал, как внутри всё обрывается. Он на мгновение закрыл глаза, борясь с паникой. Но времени на раздумья не было.       В этот момент к нему подошла одна из организаторов премии. Женщина наклонилась к нему, её голос был сдержанным, почти извиняющимся.       — Господин Сяо, простите, но у нас проблема. Мне нужно, чтобы вы прошли за кулисы. Это важно.       Чжань едва заметно кивнул. Он тихо извинился перед сидевшими рядом коллегами, продолжая изображать привычное дружелюбие, и вышел вслед за организатором.       Как только они оказались за пределами зала, организатор повернулась к нему с растерянным выражением лица.       — Мы не знаем, как его удержать, — призналась она. — Господин Ван… он в ярости. Нам сказали, что только Вы сможете с этим справиться.       Сяо Чжань остановился, на секунду опустив взгляд. Его губы сжались в тонкую линию, но в глазах появилась решимость.       — Где он? — коротко спросил он.       — Ваш менеджер проводит вас, — ответила организатор.       Чжань глубоко вдохнул, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Этот вечер уже стал испытанием, и теперь всё зависело от него. Он направился к Ибо, подготавливая себя к разговору, который должен был не просто успокоить Ван Ибо, но и напомнить ему, что они всегда справлялись вместе.

***

      Ибо все думал о том, что сегодня ночью проклятое число вернулось, чтобы напомнить, что прошлое нельзя просто стереть. Все его мысли были о том, как выйти из этого ловко устроенного капкана, когда дверь резко открылась.       — Ты с ума сошёл? — раздался чуть хриплый голос Сяо Чжаня.       Ибо резко повернулся, готовый встретить кого угодно, но не его.       — Что ты здесь делаешь? — бросил он, стараясь сохранить хладнокровие.       Сяо Чжань стоял в дверях гримерки, его силуэт подсвечивался тусклым светом из коридора. Красный пиджак подчёркивал идеальную осанку и уверенность, но в его глазах было беспокойство, которое он не мог скрыть.       — Ты снова прячешься, — произнёс он.       Ибо сидел в углу гримерки, без пиджака, в белоснежной рубашке. Он задумчиво крутил в пальцах браслет, который никогда не снимал. Это был подарок, о котором знали только они двое.       — Не прячусь, — ответил он, не поднимая головы. — Просто не вижу смысла в этом цирке.       Чжань закрыл за собой дверь и прошёл вперёд, остановившись в нескольких шагах от него.       — Это не цирк, — тихо возразил он. — Это часть нашей жизни. Тебя ждут.       Ибо поднял взгляд, и его тёмные глаза на мгновение встретились с глазами Чжаня.       — Пусть ждут, — бросил он. — Я выйду, когда это будет необходимо.       Чжань тяжело вздохнул, понимая, что переубедить его будет невозможно. Он знал этот упрямый взгляд слишком хорошо. Ибо всегда делал всё на своих условиях, даже если это шло вразрез с ожиданиями.       — Ладно, — мягко сказал Чжань.       — Ты понятия не имеешь, что я чувствую.       Чжань подошёл ближе, так близко, что Ибо почувствовал его запах — лёгкий и родной.       — Думаешь, я не знаю? — тихо спросил он. — Думаешь, меня это не задело?       Он положил руку на плечо Ибо, заставив того замереть. Их взгляды встретились, и в этой тишине было больше слов, чем они могли произнести.       — Это всего лишь грёбаное число, — прошептал Чжань. — Оно ничего не значит. Мы уже прошли через это. Прошли, понимаешь?       Ибо рассмеялся, коротко и резко, почти болезненно.       — Прошли? — повторил он. — Это чуть не разрушило нас.       — Оно не разрушило нас, потому что мы сильнее, — отрезал Чжань. — Ты сильнее. Внезапно Чжань резко подошёл ещё ближе, и теперь их разделяли всего несколько сантиметров.       — Не дай им победить, — произнёс он так тихо, что это больше было похоже на молитву. — Ты не один в этой битве. Ты никогда не был один.       Ибо вдохнул резко, чувствуя, как напряжение внутри него чуть отпускает. Его взгляд смягчился, но в нём всё ещё оставалась тень боли.       — Ты всегда находишь нужные слова, — сказал он, чуть криво улыбнувшись.       — А ты всегда заставляешь меня их находить, — ответил Чжань, улыбнувшись в ответ.       И в этот момент, в этой маленькой гримерке, вдали от ярких огней и чужих глаз, они снова стали собой. Не холодным принцем и его Розой, а просто двумя людьми, которые всё ещё держались друг за друга, несмотря на всё.       Ибо встал и прижался к губам Чжаня, целуя его со жгучим желанием. Его рука на этой чертовски идеальной крошечной талии, а другая упиралась в дверь, поддерживая его. Губы Чжаня мягко прижимались к его губам, соединяясь, как кусочки пазла. Он отстранился, задыхаясь, почти забыв, как дышать, и прижался лбом к лбу Ибо.       — Малыш.— голос Ибо был хриплым, как будто он пел весь вечер.       Ибо нужна была минута, чтобы успокоиться и сдержать сердцебиение, прежде чем он наконец поднял взгляд и увидел глубокие карие глаза Чжаня, которые смотрели на него. Боже, он такой красивый. Единственно, что сейчас могло успокоить Ибо, это стонущий и тающий от оргазма Сяо Чжань.       И тогда, без предупреждения, Ибо бросился вперед, прижался губами к шее Сяо Чжаня, к тому месту прямо под ухом, которое, как он знал, заставит колени его любимого кролика подкоситься. Засосал и вгрызся в нежную кожу, но не настолько, чтобы оставить след. Не там, где это заметно.       Чжань хныкал, прижимаясь к двери, а его руки теперь нашли путь к отросшим темным волосам Ибо, потягивая за основание, побуждая его продолжать.       Негромкие звуки, которые издавал Чжань, разожгли огонь внутри Ибо.       Он раздвинул ноги Чжаня своим бедром, чувствуя, как сквозь ткань брюк проступают очертания уже твердого члена Сяо Чжаня.       Ибо осыпал шею Чжаня жаркими поцелуями, то и дело шепча его имя. Ощущение того, как его большая ладонь массировала член Чжаня, заставляло того стонать и сильнее прижиматься к нем.       Вид возбужденного Чжаня перед ним. От этого захватывало дух. И он понял, что сейчас просто смотрит и ничего не делает.       — Сфотографируй, так дольше продержишься, — ухмыльнулся Чжань, затаив дыхание, когда почувствовал руку вокруг своего члена.       — Что это сейчас было?       — Н-ничего… черт, Ибо, просто… Сделай что-нибудь.       Ван Ибо так и сделал. Он растегнул пуговицы и резко потянул вниз брюки Чжаня.       — Ты надел мой подарок? — спросил Ибо, поглаживая и приспуская кружевные красные трусы.       Ван Ибо опустился на колени и полностью взял член Чжаня в рот. Он услышал резкий вздох.       Ибо начал медленно двигать головой в постоянном движении «вверх-вниз», проводя языком по уздечке.       — Черт, я… Почему у тебя так хорошо получается… Ибоо…       Ибо отстранился и посмотрел на Чжаня, и это было чертовски красиво. Рот приоткрыт, дыхание сбивчивое, изредка проскальзывал стон. Ибо подумал, что может кончить от одного его вида.       — Ч-черт, ты можешь… продолжить, — Чжань заикался, его бедра слегка подрагивали. — Ибо, пожалуйста… я…       — Ты умоляешь Чжань-гэ, но я не знаю, о чем.       — Возьми в рот, пожалуйста.       — О, вот так? — Ибо улыбнулся и, пригнувшись, снова взял кончик члена Чжаня в рот. Боже, он мог бы делать это вечно. И боже, как же это было приятно.       На этот раз он начал медленнее, слушая, как Чжань хнычет. Было чертовски жарко дразнить его таким образом, и он нежно провел языком по головке, а затем впустил член прямо вниз, пока головка не коснулась задней стенки горла Ибо.       — О боже… Ибо, я… — но Чжань не мог говорить. Или это должно было закончиться как можно скорее, или Ибо придется трахнуть его.       — Я… уже близко…       Ибо не обращал на это внимания. Он продолжал. Он ускорился, глубоко всасывая Чжаня, как будто это было самым большим его удовольствием в этот вечер (так оно и было).       Прошло совсем немного времени, прежде чем Сяо Чжань убрал руки с волос Ибо и прикусил костяшки пальцев, чтобы не закричать. Его бедра дернулись в последний раз, прежде чем Ибо почувствовал, как ему кончают прямо в горло.       — Ибо, — стон сорвался с его губ, и Чжань обмяк в его руках, когда оргазм с силой прорвался через его тело.       Ван Ибо все проглотил, как всегда, и с тихим звуком отстранился, встал и нежно поцеловал Чжаня. Целовать его было так приятно. Особенно после такого кайфа. Они прижались друг к другу, наслаждаясь минутами вдвоем.       — На первом месте всегда мы, а потом все остальное, — сказал Чжань.       Его голос звучал спокойно, но в нём слышались нотки удовлетворения. Чжань поправил свой идеальный костюм, развернулся и направился к выходу, оставив за собой лёгкий аромат одеколона.       Когда дверь закрылась, Ибо посмотрел на своё отражение в зеркале. Теперь он был спокоен.

***

      Премию за лучшего актера года Ван Ибо получил быстро, почти безэмоционально. Поднялся на сцену, произнёс короткую благодарственную речь.       — Желаю всем счастливого 2025 года. Безопасности и счастья.       С этими словами он коротко поклонился и шагнул назад, не давая залу времени на большее взаимодействие. Вспышки камер следовали за ним, пока он уходил в сторону кулис, но он не задержался, исчезнув так же быстро, как и появился.       Он даже не обернулся, чтобы взглянуть на зал, но этого и не требовалось. Его слова, как и его молчание, сказали всё, что нужно было знать.       Спустя час зал взорвался аплодисментами. Сяо Чжань стоял на сцене вместе с кастом фильма «Легенда о Кондоре», который готовился к прокату. Их номинация, конечно же, была одной из самых ожидаемых, и они получили награду. Чжань стоял в центре, держа статуэтку, но его взгляд на мгновение задержался где-то вдалеке, как будто он искал кого-то в толпе.       Ибо так и не появился.       После того как церемония завершилась, камеры устали следить за каждым шагом гостей, и люди начали покидать зал, Чжань направился к выходу, на ходу набирая сообщение. В его машине уже ждали подаренные цветы и сценарий для завтрашнего интервью. Он сел в тёмный салон и закрыл глаза, опуская голову на подголовник. Его телефон вибрировал от бесконечных уведомлений, но он не открыл ни одно из них. Вместо этого он посмотрел в окно, где неоновый свет города пробегал мимо, оставляя длинные следы на стекле.       В то же время Ван Ибо сидел в своём автомобиле. Теперь он смотрел на свой телефон, где было одно-единственное новое сообщение. «Ты уехал?»       Он улыбнулся краешком губ и быстро набрал ответ.

«Да. Увидимся дома».

***

      В квартире царила тишина. Первым вернулся Ван Ибо. Тихо прикрыв дверь, он остановился на мгновение, будто проверяя, всё ли здесь на месте. Комната была погружена в полумрак, мягкий свет ночного города создавал уютную атмосферу. Он присел на край дивана, опустив голову в ладони. Вечер вытянул из него силы. Но стоило ему задуматься о том, что скоро вернётся Чжань, как лёгкая улыбка скользнула по губам.       Щелчок замка нарушил тишину. Ибо поднял голову, и сердце его невольно ускорилось.       — Ты дома, — произнёс он, встречая взгляд вошедшего.       Сяо Чжань закрыл за собой дверь. В его глазах всё ещё читалась усталость, но лёгкая улыбка осветила лицо, стоило ему увидеть Ибо.       — Дома, — тихо подтвердил он.       Он прошёл через комнату, остановился перед Ибо и чуть наклонился, чтобы коснуться его губ в коротком, но тёплом поцелуе.       — Тяжёлый вечер, — сказал Чжань, обнимая его за плечи.       — Но он закончился, — ответил Ибо, обвивая руками его талию. Он притянул Чжаня ближе, чтобы тот смог опуститься рядом на диван.       Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, будто это было единственное место, где можно было дышать свободно. Никаких слов не требовалось — лишь тепло их тел говорило за них.       Через некоторое время Чжань поднял руку и нежно провёл пальцами по волосам Ибо.       — Ты справился. Я видел твою речь, — мягко произнёс он.       — Ты тоже справился, — отозвался Ибо, глядя на него с теплотой.       Чжань чуть улыбнулся и легко поцеловал его снова, словно подтверждая слова. Их усталость, злость, и все те слова, которые не были сказаны, растворились в этой тишине. Напряжение, которое ощущалось в воздухе, наконец стало ослабевать. 227 оставалось всего лишь числом, когда они были вместе. В этих стенах не было ни камер, ни любопытных глаз, только их маленький, спрятанный от всех мир.       Где-то за окном угасал городской шум, а в их квартире время остановилось. Ночь была впереди, и она принадлежала им. В эту ночь не было фанатов, премий, красных дорожек или того прошлого, которое они оба ненавидели. Была только любовь. Она была здесь, в их мире, и только она имела значение.