Silence

— Сегодня тест по математике был сложный, да? И как-то резко похолодало. Я думаю купить теплый шарф на этой неделе. Они снова идут вместе домой. И снова Тадаши без остановки что-то рассказывает. А Тсукишима молчит, будто бы совсем не слышит. Совсем не интересно. Совсем не важно. Белые наушники закрывают покрасневшие, от холода уши, а из под мягкого шарфа вылетают клубочки теплого воздуха. Зима в этом году холодная. Колючий ветер кусает пальцы, нос и щеки, а тело пробивает мелкая дрожь. Хочется просто скукожиться и лежать калачиком на мягкой кроватке, не думая ни о завтрашнем тесте по английскому, ни о чувствах, которые тревожат Тадаши. Но Тадаши любил зиму за её красоту. Когда выпадает много-много снега, и на улочках появляются маленькие смешные снеговички. Дети играют в снежки, бегая друг за другом, пытаются построить иглу, лежат на пушистом и чистом снегу. Тадаши любит зиму несмотря, что холодно. И речь даже не о погоде. — Сегодня Кагеяма с Хинатой намного спокойнее, да, Тсукки? — хихикая говорит Ямагучи, — и булочки, которые купил для нас Укай-сан очень вкусные И снова это долгое молчание в ответ. Бьет сильнее, чем первая драка в садике из-за игрушки. Больнее, чем удариться мизинчиком об ножку стола. Хотелось бы узнать, что же Тсукишима слушает, когда они идут вместе домой. Разве это интереснее, чем выслушать своего друга? Разве близкие друзья так делают? Хотя Ямагучи сомневается. Может ли он считать Кея своим другом, учитывая, что чувства, которые он хранит в своем сердце далеко не дружеские.  — Знаешь, Тсукки, — они проходят маленькую улочку, через которую они срезают путь, чтобы дойти до дома. — Мне грустно, что ты слушаешь музыку, когда мы идем вместе. Ты все еще остаешься для меня загадкой. Иногда я думаю, что может быть ты, — парень смотрит на его аккуратный профиль, — ненавидишь меня, потому что я всегда рядом. Боюсь, что надоедаю тебе, но знаешь. Тадаши смотрит под ноги и говорит уже немного тише, но с такой же смелостью. Снег под тяжелыми сапогами вкусно хрустит, заставляя его задуматься, стоит ли продолжать этот бессмысленный разговор? Бессмысленный монолог. Если его все равно не услышат. Или может… — Ты мне нравишься, может быть, поэтому мне комфортно находиться с тобой. Смотреть на тебя, разговаривать или молчать с тобой мне комфортно. Я бы так хотел узнать, что же ты думаешь обо мне.  Парень ойкает, когда врезается в спину Кея. И сердце падает куда-то вниз, и туда же падает вся его уверенность в словах. Он готов было провалиться под землю и тело предательски начинает трястись от страха, чем от колючего холода. Тадаши жмурит глаза, словно маленький ребёнок, который уверен, что, закрыв глаза, станет невидимым. Вот бы так оно и было. И все, что он сказал было лишь пустым звуком, а не чем-то важным.   — Посмотри на меня, — тихо говорит Кей, осторожно беря Ямагучи за руку. Его будто ударили током, облили холодной водой, ущипнули за руку и все это привело его в осознание. Осознание, что не все потеряно и на самом деле все в порядке. Тадаши стыдливо поднимает глаза, но не смотрит на него. Глазами бегает по мягкому шарфику, теплой куртке, по руке, которая согревала. Тадаши смотрит на тсукишимовы покрасневшие щеки — то ли от холода, то ли от смущения. И где-то глубоко в сердце он надеется на что-то. — Тадаши, прошу тебя, посмотри на меня, — голос отобразился эхом в голове у Ямагучи и он все же поднял стыдливые глаза. И долго всматривался в родные, пытаясь найти ответ на свой вопрос. И может быть он его нашел? — Я плохо формулирую то, что чувствую, но с тобой, — он снимает наушники, беря их в другую руку, — мне совсем хорошо. — Мне интересно слушать, что ты рассказываешь, даже если это снова про надоедливых Хинату и Кагеяму. Тест по математике был и правда сложным, но сложнее было сдержаться, чтобы не сделать это, — и вновь сердце Тадаши на мгновение замирает. Щека горит от мягкого поцелуя Кея, и ему хочется расплакаться прямо здесь. Кей отстраняется на пару сантиметров, целует вторую щеку, а затем и лоб. — Мне нравишься ты, — Тсукишима протирает маленькие слезинки с уголков глаз, — даже если ты мог подумать обратное, — заканчивает он. Тадаши готов ущипнуть себя, чтобы понять, что это всего лишь сон. А может это реальность? — Правда? — Тадаши всматривается в родные глаза и ему хватает лишь ярких взаимных огоньков, чтобы понять, что все хорошо. — Тогда почему.. — Почему не снимал наушники так долго? Мне было интересно насколько далеко ты можешь зайти с такими разговорами. Начинаешь с чего-то повседневного, например, тренировок, и заканчиваешь моим идеальным типажом, — Тадаши сильно краснеет и отводит взгляд куда-то вниз, — я рад, что ты мне об этом сказал. Потому что мне бы не хватило смелости сказать об этом первым. Длинными пальцами обхватывает подбородок Тадаши, поворачивая в свою сторону. И ноги предательски подкашиваются. Тсукишима не отводит пристальный взгляд от милых веснушек, лохматых волос, искусанных губ, которые так и манят. Неужели он не мог это сделать чуть-чуть раньше? Но Тсукишима не такой мерзавец, чтобы слушать музыку, когда рядом с ним идет его милый лучший друг. — Могу ли я быть твоим парнем? — Я подумаю! — хихикает Тадаши, осторожно целуя в щеку Кея. — Конечно!  — Извини, что молчал, — они идут за руки домой, разговаривая обо всем на свете. И им хорошо быть вместе. Молчание, которое сводило с ума, сблизило сильнее.