О моя милая Эсмеральда...

      Воспоминания о вчерашнем дне были ещё свежи в её памяти. За окном сияло солнце, птицы пели, а в дверь постучала служанка. День обещал быть чудесным. Служанка уже ждёт её, чтобы помочь одеться и привести себя в порядок.        Завтрак Флёр-де-Лис состоит из французских блюд, которые подаются на изысканном фарфоре. На столе — круассаны с ванильным кремом, омлет с трюфелями и фуа-гра. Аристократка наслаждается каждым кусочком.       — Какой чудесный день – улыбка на лице Флёр становилась шире с каждым моментом. Никакая зараза не помешает ей. Служанка - Лизи, с удивлением наблюдала за счастливой госпожой. После завтрака Флёр-де-Лис садится за чтение новостной газеты Франции. Она внимательно изучает каждую статью, чтобы быть в курсе всех событий в стране. Она читает о политических интригах, о войнах и о мирных переговорах. Аристократка также интересуется новостями из других стран, чтобы быть в курсе международных отношений. Глаза замечают статью о вчерашнем истреблении и девушка пробегает по ней глазами... «Правительство провело истребление изгоев Правительство, заботясь о благополучии богатых районов, провело операцию по уничтожению изгоев, проникших в наши земли. Были приложены все усилия, чтобы очистить территорию от этих нежелательных элементов. К сожалению, в ходе операции было потеряно несколько достойных граждан, которые отдали свои жизни за безопасность нашего общества. Их память будет жить в сердцах всех нас. Помещики и крестьяне из богатых районов выразили свою благодарность правительству за проведённую операцию. Они осознают, что такие меры необходимы для поддержания порядка и безопасности. Однако, несмотря на благодарность, некоторые граждане выражают опасения относительно возможных последствий таких действий для общества в целом. Они призывают правительство быть более осторожным и избегать подобных операций в будущем. Мы будем следить за развитием событий и информировать вас о любых изменениях в ситуации.        Флëр нахмурилась. Она проглядывала рисунки с истребления, замечая несколько знакомых для Де-Лис людей. Глаза разбегались, служанка подошла и протянула Флёр бокал лёгкого вина. Девушка же покрутила бокал в руке, распределяя вино по стенкам хрупкого стекла.        Де-Лис сидела у окна и задумчиво смотрела в газету. Едва ощутимое дуновение ветерка коснулось её лица, проникнув сквозь тонкие занавески. В этот момент, когда она погрузилась в свои мысли, кто-то тихо открыл дверь. Это нарушило её уединённую тишину, которая царила в комнате. Девушка не ожидала, что кто-то может прийти. Она была поглощена своими размышлениями и не сразу заметила, что в комнате появился ещё кто-то. Но когда она услышала, как открылась дверь, она тут же вышла из своего задумчивого состояния.        Мускулистая, до боли знакомая, и такая мерзкая рука коснулась плеча юной аристократки. Она отложила дешёвые листы бумаги на колени и повернулась в сторону нарушителя её спокойствия.       — Я волновался – Феб улыбался, как самый любящий муж на свете. Он поглаживал большим пальцем плечо девушки. Последняя немного опешила, но потом поняла почему молодой человек ведёт себя так ласково. За военным стоял мужчина, высокий брюнет с карими глазами и ухоженными усами. Флёр узнала его почти сразу... Генерал Гонсало Фернанрес де Кордова, который занимался охраной мануфактур миссис Алоизы Гонделорье. Он был очень строг и напряжëн, его спина как всегда прямая, голова поднята вверх. Феб начал подавать сигналы, что всё ещё здесь – идём домой, милая.       — Извини, дорогой, но я обещала своей матушке присматривать за её жилищем – Флёр улыбнулась настолько фальшиво-искренне, как только могла. Ей была противна эта нежность с мужчиной, она видела, как он нахмурился. Феб наклонился к Флёр, сжимая плечо рукой незаметно, но больно для девушки.       — Ты знаешь, сколько слухой распустилось за два дня из-за тебя? – взгляд Феба стал темнее, он шептал агрессивно, со всей неприязнью к ситуации вокруг него – кто-то видел тебя с изгоем, а другие видели твою личную охрану в их районе, твои люди сопроводили отбросов в их район прямо перед зачисткой – рука начала сжимать плечо сильнее, Флёр улыбалась, смотря на Феба, потом на генерала при входе, он отвернулся и оперся о дверную раму. Шатопер приблизился вплотную к Де-Лис и прошептал, нет, процедил – кажется ты связалась не с теми существами, Флёр – взгляд Феба на мгновение стал безразличным и агресивным, будто он хотел ударить девушку, но не мог из-за посторонних глаз. Мужчина отпустил аристократку и та скрестила руки на груди, незаметно поглаживая плечо.       — Хорошо, Феб, я вернусь завтра, когда найду кого-нибудь кто сможет присмотреть за домом – с такой же "нежной" улыбкой проговорила Флёр, кивая мужчине. Феб улыбался, но потом наклонился к уху, делая вид, для окружающих, что целует щёку девушки, а сам стоит и шепчет.       — Старайся быть как можно быстрее, я жду тебя завтра.        Мужчина улыбается и разворачивается, направляясь к выходу и что-то говорит генералу. Двое, ненавистных, ужасных мужчин ушли... Флёр гладила плечо более открыто, она не боялась своей служанки, ведь девушка знала всё, что происходит с Де-Лис и её женихом. Старая женщина всегда была рядом с девушкой. В детстве, в юношестве, сейчас. Лизи была любимой служанкой, которая заменяла Де-Лис мать. И сейчас не было какое-то исключение. Женщина подошла к Флёр, открывая участок кожи, которое совершенно недавно сжимал Феб. Аккуратные пальцы служанки нанесли мазь, которую придумали недавно, одни из Французских химиков. Мазь лечила синяки и садины, она освежала кожу. Флёр откинулась назад, закрывая глаза.       — Спасибо, Лизи – шепчет девушка и улыбается служанке, на этот раз улыбка была искренней и мягкой. Эта улыбка не была похожа на улыбку, которую Флёр выдаёт для Феба, но Лизи знает, что улыбка не похожа и на улыбку, которую её юная госпожа отдаёт той цыганке. Служанка видела взгляд Флёр на Эсмеральду и видела, как она улыбается ей. Такое нежное и влюбленное выражение лица госпожи, Лизи не забудет никогда.       — Не за что, госпожа – служанка никогда не улыбалась, она просто была. Лизи не вела себя весело или грустно, она вела себя никак. Работала и открывала для Флёр новое. Аристократка понимала, что у женщины своя семья, но хотя бы раз в неделю хотела почувствовать материнскую любовь и заботу... ***        День действительно тяжелый, нужно узнать как и кого поставить как хранителя этого дома. Лизи отпустить не может, слишком большая потеря для самой аристократки. Другие слуги Флёр – не вызывали доверия. Все личные охранники – следят за безопасностью Эсмеральды и её семьи. Кстати про Эсмеральду... Может попросить её?        Собрав, как можно больше вещей для непредвиденного выживания, Флёр вышла из особняка и быстро зашагал через лес в сторону площади. На Де-Лис была надета черная накидка, что скрывала её от посторонних глаз. Пойдя к площади, Флёр притаилась. Мимо прошло трое солдат, они не обращали внимание ни на что, в голове девушки даже промелькнула мысль попросить Феба наказать за то, что эти трое отлынивают от работы, но не сейчас и не сегодня. Де-Лис проскочила мимо, напрявлясь к району изгоев, всё же не только Эсмеральда знала незаметный и короткий путь туда от площади. Пройдя дальше Флёр остановилась прямо перед входом в обитель дьявола. Она знает куда идёт. Здесь царит гнев, алчность, нищета и чревоугодие. Аристократка коснулась левой рукой о стенки входа в район и глубоко вздохнула. Она даже не знала, где находится Эсмеральда...        Собравшись с духом, Флёр сделала первый шаг, проходя в это гнилое место. Вокруг она видела: худые дети плачут на руках родителей, они умирают вместе, обнимаясь, пытаясь сохранить тепло, какой-то мужчина втыкает нож в женщину, забирая её еду, мальчик свернувшись калачиком плачет и умоляет кого-нибудь дать ему пропитание. Сердце Де-Лис сжимается, она хочет помочь этим бедным и голодным людям, она разрывается между чертом, который говорит идти дальше, ведь Флёр не нужен груз в качестве нескольких убитых за еду людей, и ангелом, который просит помочь этим людям, стать их лучиком надежды. Ангел победил в этой войне. Аристократка была крайне осторожна, она села около мальчика и протянула ему кусок хлеба, закрывая указательным пальцем второй руки губы, в знаке молчания. Сказать, что парень был рад – ничего не сказать. Он действительно молчал, но из его глаз полились слёзы, двенадцатилетний парень взял хлеб и сунул под футболку, активно кивая девушке. Флёр улыбается и встает, она оборачивается на мужчину, что поедает еду умирающей женщины. Де-Лис решается на отчаянный шаг. Она подходит к мужчине, быстро бросая ему кусок хлеба и бинты. Сама достаёт второй комплект бинтов и быстро заматывает рану женщины, кровь останавливается, Де-Лис садит даму в удобную позу, подавая кусок хлеба, к счастью жизненно важные органы не задеты, значит всё отлично. Флёр аккуратно протягивает женщине противозаразное средство для раны и шепчет...       — Два раза в день меняй бинты и мажь рану, это поможет – аристократка кивает женщине, прося её молчать и уходит к матери с ребенком. Она касается плеча женщины, та пугается, прижимая ребенка к себе и отодвигается дальше. Флёр показывает хлеб под плащом и ребёнок радостно хныкает. Хлеб делится на две части – для матери и для сына. Как только аристократка хотела помочь еще какому-то рабу её схватили за плечо, притягивая за собой и прижимая к стене.       — Идиотка, что ты творишь?! – шёпотом орёт на блондинку Эсмеральда.       — Я-я помогаю людям!       — Им не нужна помощь. Тот которому нужна сейчас помощь — это ты! – восклицает цыганка, её руки расположены по обе стороны от головы Флёр. Шантфлери прижимает девушку к стене, не давая чужим глазам увидеть Флёр в темном переулке.       — Н-но ведь       — Принцесса, пойми уже – Эсмеральда начинает говорить в голос, как надо – эти люди недостойны такого. Они ужасные и агрессивные, ты видела как тот мужчина пырнул невинную женщину? На этом месте могла была быть ты, если бы он знал, что у тебя есть еда! – цыганка была действительно напугана. Она не хотела, чтобы Флёр пострадала из-за этого места. Когда Элиза, подруга Шантфлери, сказала, что увидела Флёр в начале района изгоев, Эсмеральда побежала, не раздумывая ни секунды. Она пыталась успеть и вышло почти хорошо. По крайней мере Де-Лис не постарадала.       —Эсмеральда... – взгляд Флёр грустный и нежный.       — Уходим – рука цыганки хватает запястье девушки рядом и ведёт куда-то вглубь тёмного пробела между домáми. Спустя какое-то время девушки выходят на второй выход из района изгоев – слушай меня внимательно. Ты выходишь, не привлекая внимание охраны, ты их знаешь, доложат кому-либо – конец. Причем конец всем и тебе и всему району – Флёр кивнула, она понимала всю суть.       — Эсмеральда! – пока не поздно... Надо попросить кое о чём – я.. Феб просит меня вернуться домой, но я не могу оставить дом матушки, я.. Я хочу довериться тебе– девушка протягивает цыганке ключи от замков особняка – можешь ли ты помочь мне? – всё это время Эсмеральда стояла будто не в этом мире. Она была где-то далеко от этой планеты.       — Принцесска, ты хоть понимаешь кому пытаешься доверить состоянии твоей матушки? – спрашивает цыганка. Если быть честной, то даже сама Эсмеральда не доверяла бы себе. Она бы взвесила всё, и один чёрт, не доверила бы себе следить за особняком богатой аристократки.       — Да – уверенно говорит Флёр – человеку, который поддержал меня и.. Смог стать моим другом – с некой ноткой разочаровывания говорит Де-Лис, где-то на моменте слова "другом".       — Я... Нет, Флёр, Я не могу – сказала Эсмеральда, из её уст имя аристократки вылетело ласково, нежно, мягко, так... По родному и живому – извини, найти другого человека для этого – девушка отвернулась в сторону. Флёр улыбнулась и положила руку на голову цыганки.       — Ничего, спасибо, что не послала меня хотя бы – аристократка потрепала макушку Эсмеральды рукой и нежно улыбнулась – ну-с я пойду. Если что заходи, я буду рада тебе в любое время дня и ночи.        Флёр повернулась на пятках и зашагала в сторону выхода, накидывая капюшон на голову. Девушка шла до выхода и под конец обернулась, Эсмеральда стояла рядом со стеной с не отводила с Де-Лис взгляд. Девушки одновременно кивнули друг други и разошлись по разные стороны. ***       — В каком смысле, ты не уйдёшь? – недоуменно воскликнул Феб.       — В прямом. Пусть все говорят, что хотят, я отсюда не уйду – твёрдо отчиканила Флёр.       — Ты не-!       — Алекс, выпроводи нашего гостя – девушка указала пальцем на своего жениха и Лизи чуть улыбнулась от зрелища, как юный охранник выталкивает разъереного Феба на улицу.       — Он был не достоин вашего внимания – прошептала служанка на ухо аристократки.       — Точно... – Флёр задумалась всего на минуту. Она подумала "Ну раз я останусь здесь, то нужно что-нибудь сделать с атмосферой этого места" – Лизи, а тут есть какие-нибудь кладовые с вещами? – служанка кивнула и показала жестом на лестницу, начиная шагать на второй этаж. Рядом с комнатой Алоизы было то, что искала Фе-Лис.        Флёр открыла старую кладовку в поисках чего-то, что могло бы ей пригодиться. Внутри было темно и пыльно, а на полу валялись старые коробки и вещи, которые когда-то потеряли свою ценность для главной хозяйки дома. Девушка начала перебирать старые книги, одежду и посуду, когда вдруг заметила старый дневник, лежащий в углу. Флёр взяла его в руки и почувствовала, как сердце забилось быстрее. Это был её дневник, который она вела в детстве. Девушка решила взять вещь с собой, найдя нужную ей коробку, она положила дневник на картонку и пошла прочь из кладовой.        Флёр села за стол на кухне и начала разглядывать старые записи в дневнике. Она провела пальцем по пожелтевшим страницам, вспоминая давно забытые события. В этих записях хранились её мечты, страхи и радости. Каждая строчка была пропитана её энергией и чувствами. Флёр перелистывала страницы, читая слова, написанные её собственной рукой. Она вспоминала, как писала их, как переживала каждый момент, описанный в дневнике. Теперь эти записи казались ей бесценными, словно они были мостом между прошлым и настоящим.        Она остановилась на одной из страниц, где было написано: "Сегодня я поняла, что самое важное — это не то, что происходит вокруг, а то, что происходит внутри нас". Эти слова вызвали у неё улыбку. Она вспомнила, как тогда пыталась разобраться в своих чувствах, как искала ответы на вопросы, которые казались ей неразрешимыми. Она почувствовала, как тепло разливается по её телу, словно воспоминания согрели её изнутри. Эти старые записи были не просто бумагами с текстом, они были её частью, её историей, её жизнью. Девушка открыла самое начало дневника и начала читать... «5 октября. 1470 год» « Это моя первая запись. Думаю, что я должна начать как подобает для дневников... Мой дорогой дневник! Мне исполнилось 8! Сегодня папа подарил мне этот дневник и я решила, что начну писать в него ВСЁ! Я не знаю, что именно это "всё" но этот подарок не будет бесполезным, уж точно! » «23 марта. 1472 год» « Мой дорогой дневник.. Сегодня я узнала о том, что мама хочет когда-то править на работе папы, он был не против! Думаю из мамы выйдет хороший правитель, она умеет убеждать! » «30 апреля. 1472 год» « Лизи вчера рассказывала мне сказку о принцессах... Она сказала, что каждой принцессе нужен принц и если папа называет меня принцессой у меня тоже должен быть принц! Но я не хочу принца или рыцаря... Интересно, если я стану принцем это будет нормально или мама опять наругает меня? »        Флёр усмехнулась себе из прошлого. Стать принцем... Было бы хорошо, на самом деле, но Де-Лис такое не светит, как бы она не хотела. Девушка покачала головой и ответила своим записям тихо, почти шёпотом – это так сложно, милая «31 апреля. 1472 год.» « Папа сказал, что я могу стать кем хочу, я верю папе! Через несколько часов игр с папой пришла мама и я рассказала ей обо всём, но она не злилась! Она сказала, что я сама вправе решать как жить. Мы играли в рыцарей и принцесс целый день. Это очень здорово »        Флёр улыбнулась, глаза начали слезиться, кажется от воспоминаний счастливого детства Флёр начинает грустить... «7 мая. 1473 год.» « Папа ушёл. Матушка сказала, что нам не о чем беспокоиться. Я знаю, точнее Лизи сказала, что папа ушёл на войну. А как мне известно с войны приходят немногие... Но Я верю в своего отца!! » «9 декабря. 1473 год.» « Отец мёртв. Он погиб вчера, мне сообщили почти сразу. Матушка в сильном горе. Она не выходит из своей комнате и лежит в постели. Лизи сказала, что у неё болит голова. Я тоже не могу сконцентрироваться, последний мой адекватный рассудок я использую для записей здесь »        Руки сжали ответшалую бумагу. Слёзы катились по щекам медленными солеными дорожками воды. Флёр читала, написанное приносило ей боль, но она читала. Девушка чувствовала себя не так, не приятно, плохо, грустно... «4 февраля. 1474 год.» « Матушка наконец-то оклемалась. Она встала с постели и сразу пошла в кабинет отца, будто что-то вспомнила. После этого она больше не выходила из кабинета отца. Я спрашивала об этом у Лизи, которая приносит ей еду в кабинет. Служанка сказала, что мама сейчас пытается спасти мануфактуры отца.»        Раньше Флëр считала, что её мать не обращает на девушку внимание именно из-за этих мануфактур, но потом поняла — это была возможность выжить. Если бы бизнес отца рухнул под воду, то Флëр и её матушка не смогли бы выжить и никто бы не помог в эту трудную минуту.        Тот год был действительно тяжёлым. Воспитанием Флёр управляла Лизи, служанка, в то время как её мать, погружённая в заботы о спасении мануфактур отца Де-Лис, редко находила время для дочери.        Пролистав дневник, Флёр остановилась на последней записи... «28 февраля. 1478 год.» « Я ненавижу свою мать. Я ненавижу общество. Я ненавижу Феба, за которого даже не хочу выходить! Я НЕНАВИЖУ ЭТОТ ДЄ»        Надпись не закончена, Флёр помнит как писала здесь что-то ещё, но вспомнить не могла и прочесть тоже... Остальная страница порвана, порезана ножом, в каких-то местах даже обозжена. Де-Лис кинула дневник на стол и посмотрела в пол... Девушка поднялась со стула, схватив рукопись и пошла в свою обитель, на второй этаж, паралельно размышляя о прочитанном. Присев на мягкую постель Флёр задумалась. Это было ужасно, действительно ужасно. Она не писала в него больше ничего. Изначально девушка думала, что Алоиза избавила от дневника, но была приятно удивлена находке в кладовой, около комнаты хозяйки дома. Неужели в этой проклятой, сгнившей женщине осталось немного чистой, не запачканой души?        Флëр слышит шум на балконе, странный треск прерывает её раздумья. Девушка встаёт с кровати, матрас возвращается в начальное положение, а пол слегка скрипит. Де-Лис подходит к закрытыму шторами балкону и медленно раскрывает бордовую ткань в разные стороны. Никого и ничего. Девушка хотела уйти, но услышала краткое бормотание. Флëр прошла по балкону и остановилась посредине. Ветер развивал прекрасные локоны девушки, она качала головой, наслаждаясь вечерней погодой. Закрытые глаза вздрогнули под веками, в голове начали всплывать образы людей, мест, случаев... Уши уловили звук скрипа железных перил на балконе и глаза моментом открылись перед девушкой оказывается... Силуэт. ЧЕЛОВЕК! И не просто человек, а...       — Привет – смеётся Эсмеральда и подмигивает девушке, весело наблюдая за реакцией аристократки. Последняя ошеломленно смотрит на цыганку, та мило улыбается и протягивает девушке букет полевых цветов. Эсмеральда держалась за перила, поставив ноги на плиту балкона – удивлена? Сначала ты пришла ко мне, теперь я к тебе – говорит веселая девушка, крепче хватаясь одной рукой за перила. Де-Лис ошеломленно смотрит на цыганку, она не понимает ничего. Рефлексы берут верх и девушка берёт букет цветов в руки.       — Я.. – внезапно Флëр расмеялась, хотя это было похоже больше на нервный, короткий смешок – святая Мария, Эсмеральда! Ты сумашедшая – девушка закрывает рот рукой, не давая себе расмеятся в голос. Шантфлери улыбнулась и наклонившись к девушке поцеловала в щёку...       — Увидимся, принцесса! – говорит цыганка и перестаёт держаться руками за металлическую опору, спрыгивая вниз. Флëр ошеломленно шагнула вперёд, наклонив голову, где цыганки уже не было. Шок не прекращался, но девушка лишь сжала цветы, прижимая ближе. Де-Лис с какой-то странной для неё нежностью прислонилась к цветам, вдыхая аромат свежих, казалось бы только сорванных цветов. Румянец появился на лице девушки, Эсмеральда недавно сорвала их специально для неё, обернула в бумагу и смогла пробраться сюда. В место, которое охраняется лучше, чем Собор Парижской Богоматери! Она пробралась сюда ради Флëр. Де-Лис расплылась в счастливой улыбке, закрывая глаза. Ямочки на щеках Флëр стали видны более отчетливее. Тонкий, мелодичный смех раздался по округе тихо, почти не слышно из-за только что поднявшегося ветра, а тело девушки автоматически начало отходить назад, легло на кровать, обнимая цветы, прислоняясь ближе. И тот поцелуй... Такой нежный, мягкий, быстрый, но такой..трепетный!       — Дурочка.. Но такая милая – прошептала аристократка, улыбаясь самой себе... Поставив цветы в красивую, исписанную самим Доменико Гирландайо вазу, Флëр долго смотрела на цветы. Она выполнила все процедуры и всё же взяв в руки бывший личный дневник, открыла на последней страничке, которую исписывала и перевернула листок, ставя дату...       «Дорогой дневник... Как же давно я не писала в тебя свои мысли, но сейчас я не могу сдержать эмоции, мне нужно понимать, что высказалась хоть кому-то! Эта девушка заставляет чувствовать меня очень странно. Я встретила её совсем недавно, но сейчас при мысли о ней меня бросает в жар. В душе разливается приятное, теплое чувство, что не описать словами на пергаменте. Кажется я обречена навеки страдать, хотя я бы не сказала, что мне не нравится ощущать это. Вот же ж...кажется я всё поняла. Я люблю эту невозможную, невероятную и простую как чистый лист девушку! Моя любовь грешна и нет мне прощения, но не собираюсь я отказываться от этой любви, она достойна существования! Я буду бороться за эти чувства...»        Флëр поставила последнюю точку и, кивнув самой себе, закрыла дневник, положив его куда-то в тумбу. Голова упала на подушку, она всё поняла. Мир Морфея ждал её с теплыми объятиями... ***        Эсмеральда знала, что Флëр не видела её. Когда цыганка спрыгнула, то сразу скрылась за стеной дома, пробежала вдоль стены и перепрыгнула через забор, уходя ближе к лесу. Уже через деревья Эсмеральда перебралась к стороне балкона, на котором стояла Флëр, она не замечала ничего, кроме цветов. Цыганка видела её улыбку и восхищенно смотрела на это прелестное лицо. Боги, как оно было прекрасно! По мнению Эсмеральды ни один художник, поэт, скульптор не сможет передать или описать красоту Флëр в данный момент. Цыганка знает, что деревья и темнота скрывают её силуэт, поэтому не переживала, но и долго смотреть на это лицо она не могла. Если она останется ещё ненадолго её начнут искать, а она больше не сможет удерживать себя, чтобы не коснуться Де-Лис руками, обхватить лицо, обвив талию, прижимая ближе, настолько чтобы между губами девушек не оставалось расстояния... Боги! Эсмеральда встрехнула головой, убирая эти грешные мысли. Цыганка сконцентрировалась на дальнем дереве и направилась прочь. Она не стала смотреть, что Флëр будет делать дальше, ей хватило вида счастливой, улыбающийся девушки.        Дойдя до "дома", девушка заснула быстро, не хотела слушать вопросы подруги или напарников по команде. Она просто заснула подальше от людей, ей было холодно, так как она была далеко от костра, но мысли о милой, радостной аристократке, что смогла украсть самый ценный жизненно важный орган, сгоревали даже в зиму, даже в моменты полного холода. Эсмеральда сильно попала, она влюбилась...