Свадебные войны | Wedding Wars

Рон, едва пробудившись ото сна, вошёл на кухню «Норы» и, не в силах сдержать аппетит, схватил кусок бекона с блюда. Молли, не отрываясь от плиты, оттолкнула его руку, словно защищая изобилие еды. Она привыкла готовить для большой семьи и не сразу привыкла к тому, что в доме теперь живут только она, Артур, Джордж, Рон и Гермиона. — Доброе утро, Рон! — воскликнул Джордж своим пронзительным голосом. — Ты выглядишь свежо, как будто только что сошёл с обложки «Ведьминого Досуга»! Рон усмехнулся и, всё же стащив кусок бекона, произнёс: — Один из нас должен быть красивым, чтобы пиарить магазин! Кусок угодил Джорджу прямо в лоб, а затем упал рядом с его тарелкой с яичницей и тостом. Джордж, пожав плечами, наклонился, чтобы съесть бекон со стола, на его лбу всё ещё красовалось жирное пятно. Гермиона, откинувшись на спинку стула, глубоко вздохнула. Заклинание ещё не полностью избавило комнату от запаха жира, а она уже была в парадной одежде. Она проснулась рано, испытывая беспокойство по какой-то причине, которую никак не могла понять. Прежде чем сесть, Рон наклонился, внимательно изучая её лицо — рефлекторная забота, выработанная за десятилетие совместной жизни. Она улыбнулась, чтобы показать ему, что с ней всё в порядке: ни слёз, ни кошмаров. Много раз она просыпалась извивающаяся, потная и дрожащая, как будто всё ещё участвовала в битве, и перекатывалась в защищающие объятия Рона. В последнее время она пыталась справляться с собой и следить за своим дыханием, вместо того чтобы прижиматься к его груди, чтобы успокоиться. А когда это не помогало, она могла всегда вернуться к Роновому привычному утешению. Он сделал глоток воды, затем издал тот самый звук откашливания, который он издавал каждое утро с тех пор, как им было двенадцать. Услышать этот звук было частью её утренней рутины, как и чистка зубов. — Хочешь пойти с нами, с Дином и остальными, сегодня вечером? — спросил Рон, кивая на мать, которая ставила перед ним тарелку. — Лав тоже придёт, так что ты не будешь единственной девушкой. — Нет, я поеду в Тинтагель, чтобы продолжить работу над поиском свадебных обрядов. Это оказалось разочаровывающим процессом. Книги, которые она принесла домой, не оказались полезными, а в Министерстве она задерживалась слишком до поздна, чтобы успеть вернуться. Поскольку сегодня пятница, она возлагала большие надежды на то, что работа пойдёт гладко, и она успеет в Тинтагель до ужина, чтобы провести спокойный вечер за исследованием. — Ты можешь пропустить это на вечер и поехать с нами в воскресенье, — сказал он. — Это важно, Рон. Это наше будущее. Если она не разберётся хотя бы с первым шагом обрядов, они точно уступят Драко и Астории. Рон нахмурился. — Да, но ты и я важнее, чем сама свадьба. Наши отношения. Гермиона покрутила шеей, стремясь выбраться из дома. — Ты хочешь сказать, что мне нужно идти в паб и слушать разговоры о квиддиче и пересказы старых школьных историй ради наших отношений? — Нет. Проводить время вместе, — сказал он. — Делать усилия. — Вы оба должны быть сегодня вечером дома. — Молли закончила свои приготовления и села напротив Рона с собственной тарелкой еды. — Свадебная суета! Вам нужно окончательно утвердить список гостей и поработать над приглашениями. Рон заерзал на своем стуле, разделяя чувства Гермионы по поводу многочисленных свадебных распоряжений Молли. Та то с насмешкой относилась к идее свадьбы в день солнцестояния, то переживала о соблюдении всех протоколов, ведь это было важным событием в волшебном обществе. — Ладно, — сказала Гермиона, оставив последние кусочки яичницы и убрав тарелку. — Мне нужно идти в Министерство. — Постой, — окликнул Рон Гермиону и Джорджа, который тоже пытался ускользнуть. — Я хочу показать вам доработки своей игры. Молли тяжело вздохнула при смене темы, а Рон достал новую игру, над которой работал. Она была наполовину спрятана под грудой вещей на боковом столике. — Думаешь, она готова? — Гермиона снова села рядом с ним. Хотя бы в этом она могла его поддержать, особенно учитывая, что не собиралась идти в паб или возвращаться достаточно рано, чтобы заниматься свадебными приглашениями сегодня вечером. — Да, продвигается, — ответил Рон, положив перед ней квадратное игровое поле. — Смотри, какие у тебя опасности. Он готовился к ярмарке изобретателей в Эдинбурге, и было интересно наблюдать, как его идеи превращались в инновационные прототипы. Продукты Рона были гораздо изобретательнее, чем оригинальные гадкие розыгрыши, которыми славилась «Волшебные Вредилки Уизли». Гермиона развязала мешочек с игрой, выпуская крошечных игрушечных существ, которые выползли и расползлись по случайным клеткам на доске. Там были Василиск, самодовольный Нунду, порхающая Никса, Огнекраб, паук и толстый Флоббер-червь, который выпускал крошечные струйки слюны, моментально испаряющейся в воздухе. — Серьёзно? Паук занимает две клетки? Рон торжественно кивнул: — Самое ужасающее существо — самое большое препятствие. Гермиона покачала головой и подтянула к себе блоки. Их формы были основаны на маггловской игре «Тетрис» — яркие и угловатые, что для волшебных предметов являлось необычным. Было приятно добавить немного маггловской культуры. Песочные часы перевернулись, когда она разместила первый блок — квадрат, занимавший четыре секции. Ей пришлось несколько раз быстро перестраивать фигуры, чтобы все они уместились на доске вокруг существ. Когда она наконец выиграла, оставшийся песок в часах превратился в маленькие фейерверки, празднуя её победу. Гермиона с удовлетворением вздохнула: — Это здорово! Правда, Рон, — это так весело! — Если это зайдёт, можно сделать милую версию с карликовыми пушистиками и другими штуками. Или мерзкую версию — с гнойниками, ногтями, ну, ты понимаешь, — задумался Рон. Работа в магазине была не тем, о чём он мечтал, но отрицать его талант в этом деле было невозможно. — Я горжусь тобой, — сказала она, поцеловав его в щёку, вставая из-за стола. — Хорошо повеселитесь в пабе и передай всем привет от меня. Рон рассеянно протянул руку назад, явно чтобы похлопать её по заднице, но промахнулся и задел только бедро.

***

На работе всё пошло не так гладко. Гермиона выбралась в Тинтагель только поздно вечером, слабо пахнущая улитками-торфинками. Нашествие этих колючих грибовидных существ в садах Кенли потребовало её личного вмешательства, чтобы извлечь их, не повредив хрупкие щупальца. Прибытие в деревню Тинтагеля было настоящим блаженством. Запах трав и мяты приветствовал её у двери чайной «Примроуз». Гермиона переоделась в туалете, а потом с тоской остановилась у пустых витрин пекарни. Она рассчитывала купить что-нибудь перекусить, но все лакомства уже распродали. На улице она пробиралась сквозь группы людей, гуляющих по уютным улочкам деревни, наслаждаясь звуками смеха и ароматами еды, доносящимися из кафе. В воздухе чувствовался ещё холод, но вместе с ним — пульсирующее ожидание первых признаков весны. Её искушало поддаться радостной атмосфере толпы, но у неё были дела. Она купила пачку чипсов в местном магазинчике и отправилась пешком к музею. Когда она вошла, Дерауэн как раз выключал подсветку витрин, погружая деревянный зал в тени. Статуи и чучела животных выглядели драматично в полумраке. — Уходишь? — спросила она, слегка разочарованная тем, что не застала его. — Да, у меня планы с друзьями-магглами, — его голос звучал с ноткой веселья. — Они сделали меня Мастером. Её сердце ёкнуло. Дерауэн казался другом, но невозможно было быть уверенной, не скрывается ли за этим ненависть. — Мастером Подземелий, — продолжил он с ухмылкой, надевая кожаную куртку. — Они дали мне книги, чтобы вести игру, но всё там неправильно, так что я написал свои правила. — Игра? — Гермиона вдруг всё поняла, почувствовав облегчение. — А, «Подземелья и драконы»? — Этот дракон! У него было пять голов. Серьёзно? Полный бред. О, чуть не забыл, — он наклонился вперёд, внимательно посмотрел ей в глаза и с серьёзным видом произнёс: — Чтобы двигаться дальше, нужно взглянуть ещё раз. Гермиона рассмеялась: — Ты так же говоришь с магглами? — Ну уж нет. Я изображаю из себя мистическую личность, — он закатил глаза и пошевелил пальцами в воздухе. — Представляю себе, — с усмешкой ответила она. — Должно быть, тебе нелегко. Дерауэн прищурился, а потом игриво шлёпнул её по плечу: — Продуктивной тебе ночи, Гермиона. Уходя, он прозвучал одновременно зловеще и крайне довольным. Гермиона покачала головой и направилась по коридору в библиотеку, обдумывая его совет. Взглянуть ещё раз на что? Вероятно, на одну из книг, которые она уже читала и отвергла. Хорошо, что она составляла аннотированную библиографию по мере работы. Её улыбка померкла, когда она открыла дверь. На кожаном диване развалился Драко, выглядя на удивление расслабленным в элегантных брюках и рубашке с закатанными рукавами. — Что ты здесь делаешь? — спросила она, не скрывая своего недовольства. — То же, что и ты, полагаю, — буркнул он, быстро застёгивая манжеты, чтобы закрыть руки до запястий. Прятал Чёрную Метку. Она застала его в редкий момент небрежности, и лёгкий румянец проступил на его щеках, хотя поза оставалась расслабленной. Разве Драко Малфой не должен заниматься чем-то другим в пятничный вечер? Какими-нибудь гламурными, дорогостоящими делами, которыми занимаются аристократичные негодяи? На столике рядом с диваном стоял поднос с чашкой чая и тарелками с наполовину съеденной мясной и сырной нарезкой. Он наслаждался уютом библиотеки — именно так, как планировала она. — Ясно, — рассеянно произнесла она, замечая его дорогие ботинки из драконьей кожи, аккуратно поставленные у дивана. — Астория не с тобой? — Нет, — коротко ответил Драко. — А Уизли придёт? — Нет, только я, — сказала она, переместив сумку на плечо и взглянув на свои кеды. Ей уйти? Было странно оказаться с Драко наедине в такой тесной обстановке. Старый страх и ещё более старая раздражительность цеплялись к ней, как паутина. Он, вероятно, хотел её запугать, но она не позволит ему помешать ей заниматься своими делами. — Что ж, места хватит нам обоим, — заявила она, секунду помедлив в дверях, а потом решительно направилась к столу. Там стояло два стула: один оставлял бы её спиной к Драко, другой — позволял бы ей сверлить его взглядом через всю комнату. Обычно она выбирала позицию с наибольшим авторитетом, но неделя выдалась долгой. Ей надоело оправдываться, постоянно искать баланс между уважительной уверенностью и тем, чтобы не раздражать людей, которые считали, что она не должна ими командовать. Сегодняшний вечер должен был стать временем, когда она могла быть просто собой. Гермиона отодвинула стул и развернула его к книжной полке, садясь боком к Драко. Он всё равно не имел значения; они уже знали, что ненавидят друг друга, а значит, не нужно было притворяться или играть какую-то роль в его присутствии. Она разложила на столе чипсы и записи, продумывая план, прежде чем выбрать книги, которые собиралась пересмотреть. Чтобы двигаться вперёд… Что это вообще должно было значить? Не история. Может быть, стоит перейти к геологическим исследованиям? — Грейнджер. — Голос Малфоя вывел её из сосредоточенности. Он стоял рядом, выглядя раздражённым. Выхватив пакет чипсов из её рук, он высыпал их содержимое на небольшую тарелку, где уже лежали ломтики салями, сыр, голубика и засахаренные орехи. — Этот бесконечный хруст пакета сводит меня с ума, — мрачно сказал он, пододвигая тарелку к ней. — Может, тебе пора заканчивать на сегодня, если у тебя проблемы с концентрацией, — сказала она сладким, но фальшивым тоном. — У меня с концентрацией всё в порядке. — Он нахмурился, наблюдая, как она перебирает еду, изучая её. — Ты это в какой-то деревенской лавке взял? — спросила она. Она не заметила в деревне места, где можно было бы купить такую закуску, иначе точно выбрала бы её вместо чипсов. — Я сам собрал. — Ты имеешь в виду, что это сделали твои домовые эльфы, — закатив глаза, ответила она. Каждый раз было невыносимо видеть, как чистокровные аристократы приписывают себе заслуги своих домовых эльфов, словно те — лишь продолжение их самих, а не независимые существа со своими навыками. — Нет, я сам. — Он отвёл взгляд, его выражение стало почти неловким. — Я теперь живу в Лондоне. Это было странно. Она не могла представить его где-либо, кроме как в роскошном Малфой-Мэноре с домовыми эльфами и стопками древних фамильных реликвий. У него что, теперь есть квартира? Или, может быть, унылый семейный дом вроде Гриммо? Ни один из вариантов не вязался с её образом Малфоя: избалованного, злого ребёнка, ставшего жестоким врагом. И оба они шли вразрез с мужчиной, который сейчас стоял рядом, видимо, сам нарезал четыре вида сыра на ровные ломтики и уложил салями так, чтобы они напоминали цветы. И всё это он делал, будучи босиком. Гермиона подняла кусочек сыра и внимательно его осмотрела: — Ты пытаешься меня отравить? — А ты как думаешь? Небрежный тон его голоса не скрывал того, что он внимательно следил за её реакцией. Ведь совсем недавно они оба действительно хотели убить друг друга: Пожиратель смерти против магглорождённой. Она старалась больше никого не бояться, поэтому удержала его взгляд. Война давно закончилась, и она была в полной безопасности, она это знала. Волдеморт мёртв. Пожиратели, которые всё ещё хотели причинить ей вред, были в Азкабане, а те, кто оставался на свободе, считались неопасными. Но её взгляд опустился на руку с кусочком сыра, который она держала, и она увидела, что рука дрожит. Прежде чем она успела что-либо сделать, Малфой наклонился, мягко взял её за запястье и откусил кусочек сыра. — Отравить тебя было бы пустой тратой усилий. Гермиона ахнула, удивление и возмущение вытеснили последние остатки страха. — Радость-то какая, — ответила она. Это было не самое остроумное замечание, но хотя бы её голос звучал твёрдо, а на лице она изобразила саркастическое выражение. Он откашлялся и отпустил её запястье. — Я имею в виду с точки зрения зельевара. Твои новые процедуры сбора ингредиентов у магических существ повысили продуктивность и улучшили качество наших зелий. Если ты умрёшь, это будет потеря для нескольких отделов Министерства. — Да, ну… — Она положила в рот оставшуюся часть сыра, не обращая внимания на то, что от него уже откусили. — Эти улучшения подтверждены статистическими исследованиями. Когда Уидженс пытается оспорить их, он только показывает собственную некомпетентность, а не мою. Она продолжила разбирать остальное с тарелки, избегая смотреть на него. Мерлин, его закуски были просто восхитительны. Засахаренные орехи идеально сочетались с острым сыром, а голубика была сочной и освежающей. Её чипсы на вкус напоминали только картон. — Вполне возможно, что вы оба некомпетентны, — протянул он, отворачиваясь и снова устраиваясь на диване. — Ты вообще встречался с Уидженсом? — фыркнула она. Сравнение с другим начальником отдела оскорбляло её по многим причинам, и ей хотелось перечислить их все в порядке мелочности. Но Драко не был её другом, даже если напряжение в комнате несколько спало. Он лишь приподнял бровь и вернулся к своей книге, откинувшись на кожаный диван. Его поза уже не была такой непринуждённой, как когда он был один, но всё же гораздо более расслабленной, чем она ожидала от него. Одну руку он поднял и закинул за голову, и при этом его грудь заметно напряглась под рубашкой. Гермиона отвела взгляд от Драко и сосредоточилась на изучении комнаты. Она была заполнена книгами, но там также были декоративные вещи, которые она едва замечала раньше: бронзовые статуи, большой глобус, странные исторические безделушки. Почему вид любого мужчины с книгой делает его чуть более привлекательным? Это был универсальный эффект или только её причуда? Потрясая головой, чтобы очистить мысли, она встала из-за стола и подошла к предметам в комнате, чтобы рассмотреть их поближе. Все предполагали, что они ищут книгу, но Дерауэн говорил лишь о том, чтобы искать в библиотеке. Это могло быть что-то совершенно другое. Глобус выглядел обычным, хоть и слегка пыльным; она провела пальцами по рельефу гор и закрутила его. На полке тикали часы с черным лакированным корпусом, но ничего не произошло, когда она нажала на позолоченные узоры в виде гирлянд, что оплетали их. Подсвечники на каминной полке были ничем не примечательны, как и уродливая серебряная статуэтка самолёта. — Ты пытаешься отвлекать? — тяжело вздохнул Драко. Она поставила обратно вырезанную деревянную собаку, которую рассматривала на камине. Неужели она бормотала себе под нос, пока двигалась по комнате? Она легко терялась в своих мыслях, когда сосредотачивалась на решении проблемы, полностью отключая остальной мир. — Ты пытаешься ныть, как мандрагора? Может быть, ей стоит трансфигурировать вышитую подушку в пару наушников, чтобы совсем отгородиться от него. Или вязанный плед — в кляп. Она включила бронзовую лампу на каминной полке, мягкий свет осветил матовый стеклянный абажур. Красиво, но практически бесполезно как источник света. — Люмос. — Её собственный свет был куда лучше. Когда она говорила здесь с Асторией, то не смотрела внимательно на сложную резьбу на камине. Теперь она пробежала пальцами по деревянным украшениям, нажимая и двигая выступающие декоративные элементы, игнорируя звуки, которые издавал Драко, двигаясь на диване прямо у неё за спиной. На деревянной отделке камина было четыре резных элемента: океанские волны и линии ветра в верхних углах, а в нижних — острые скалы и пламя. Четыре стихии. Их вид будто царапнул что-то в её памяти. Когда они провозглашали оглашение брака, две пары обратились только к воздуху, воде и земле. — А что насчёт огня? — задумчиво проговорила Гермиона вслух. Сверкающая плитка внутри камина образовывала узор из цветов, обвивающих колонны в стиле ар-деко. Сияние её Люмуса осветило золотистый отблеск, и она пригляделась. Один из маков имел золотую сердцевину, утопленную в алых лепестках, в отличие от других, где была тёмная плитка. — Что это? — пробормотал Драко, опускаясь на колени рядом с ней. Странно, что она не заметила этого раньше, потому что теперь золотая плитка казалась самым ярким объектом в комнате, словно осколок звезды, застрявший в обычной стене. Драко протянул руку, чтобы коснуться гладкой поверхности, но Гермиона инстинктивно схватила его за руку. Её внутренности скрутило от мерзкого ощущения, будто её втягивает куда-то, что-то гладкое и холодное скользнуло по её коже, толкая. Она ахнула, когда давление исчезло, оставив её лежать на спине и смотреть вверх на плитки камина. Множество плиток, покрывающих все поверхности крошечной комнаты с высоким потолком. — Мы, — её голос странно эхом разносился вокруг, — внутри камина? — Да, вроде того, — отозвался Драко, садясь рядом с ней. — Вероятно, это спрятано здесь. — Конечно! — Гермиона вскочила и обвела комнату взглядом, делая круг. Она знала, что догадается. Внутри камина. Конечно, в этом священном месте должны быть спрятанные комнаты, а возможно, и головоломки. Они явно были задуманы, чтобы с их помощью расшифровать инструкции, используя значения растений на плитках, ведь это был единственный элемент в комнате. В библиотеке как раз была энциклопедия «Язык цветов». — Инструкции заключены в значении цветов! Боярышник означает баланс, крепкий союз, — сказала она. — Это логично. Это и было целью: достичь равновесия, создать прочный союз в процессе выполнения ритуалов и после. На плитках было изображено дерево боярышника, корни которого тянулись из земли, а ветви поднимались вверх по стене, усыпанные ягодами и белыми цветами. Гермиона перешла к следующему цветку — гроздь алых маков с лепестками, которые падали, словно капли крови. О. Она прижала руку к груди и сделала шаг назад. Маки означали жертву. Память и надежду, но только после смерти во имя общего блага. Она бросила украдкой взгляд на Драко, чтобы понять, осознал ли он это значение. Тот прижимал руки к бокам головы, его рот был приоткрыт от потрясения. — Малфой, — медленно произнесла она. Нет, она точно не будет той, кто станет жертвой. Быть раненой его руками — это сделает её кошмары о Пожирателях смерти реальностью снова. Нужно убедить его. В конце концов, это не обязательно должна быть смерть, обычно в таких случаях хватало немного крови или проглотить какой-нибудь яд. — Нет, — Драко отвернулся и направил палочку на стену напротив неё. — Бомбарда! Ничего не произошло. — Диффиндо! — выкрикнул он снова, а затем в ужасе уставился на свою палочку. Гермиона подняла свою палочку и попробовала наложить заклинание, но безрезультатно. Их магия была заблокирована в этой комнате. Это было неожиданно мрачно: жертвоприношение без магии? Она глубоко вздохнула, собирая смелость. — Давай просто покончим с этим, — она сделала шаг к Драко, который теперь стучал кулаком по стене. — Я постараюсь быть как можно аккуратнее. Он обернулся и посмотрел на неё широко раскрытыми глазами, прижавшись спиной к стене. — Ты серьёзно? Ты же не хочешь этого. — Не могу сказать, что хочу, по крайней мере сейчас, — она пожала плечами. Они ненавидели друг друга годами, и она могла признать, что были моменты, когда ей бы понравилось увидеть, как Драко страдает. — Неужели ты никогда об этом не думал? Его рот то открывался, то закрывался, как у оглушённой рыбы. Когда он наконец заговорил, его голос был хриплым: — А ты? Ты думала об этом? — Ну, ты же всегда провоцировал меня в школе. — Я… ты… — он заикался, выглядя более растерянным, чем она когда-либо видела его. Он правда боялся боли? Она знала, что он пережил гораздо худшее. — Мы не можем быть предназначены для этого, — сказал он, глядя на потолок, а не на неё. — Здесь? Это безумие. — Думаю, это будет не очень приятно, но, по крайней мере, здесь всё из плитки, легко убирать, — она пожала плечами. — Чёрт, Грейнджер. Чем вы с Уизли занимаетесь? Она нахмурилась. Конечно, она не убивала никого лично, но она проклинала Мариэтту Эджком и заточила Риту Скитер в банку. А крестражи? Вот это действительно было похоже. — Мы как-то кое-что проткнули, но тогда у Рона было подходящее оружие, а сейчас его нет. — Она оглядела Драко с задумчивым видом. — Хотя я, наверное, смогу придумать что-то с твоим ремнём. Если у тебя нет ножа. — Протыкали? — он закашлялся, его лицо пылало. — О чём ты вообще говоришь? — О жертвоприношении. Я бы не убила тебя, просто немного крови должно хватить. Драко громко рассмеялся. — Кровавое жертвоприношение? Грейнджер, какого чёрта! — Да, об этом и речь. Что с тобой не так? — Орхидеи, Грейнджер, — он хлопнул рукой по стене, на которой была изображена нежная фиолетовая орхидея. — Что означают орхидеи? Она уставилась на орхидеи, затем закрыла лицо руками. Орхидеи означали секс. Орхидеи означали секс. — Ох, — пробормотала она, закрыв лицо руками. — О нет, мы должны выбраться из этой комнаты. Что они с нами делают? — Ты хотела задушить меня моим ремнём? — спросил Драко со смехом. — Или ткнуть тебя пряжкой, пока ты не начнёшь истекать кровью, — пробормотала она в ладони, а затем с отвращением посмотрела на него. — Когда я говорила про «протыкание», ты подумал… — Мерлин. Кровавый чёртов Мерлин, — он начал ходить по маленькому пространству, запрокинув голову и проведя руками по волосам. — Что это? Гермиона посмотрела туда, куда он указывал: на стене выше их голов выступала полка, на которой лежала книга. — Ты думаешь, всё, что нам нужно сделать, — это достать её? — спросила она, заливаясь смущением. Неужели всё было так просто? Но похоже, что да. — Похоже на то, — он злобно уставился на неё, а затем насмешливо высоким голосом произнёс: — Нам нужно сделать то, что диктуют значения цветов, что бы это ни было. — Ещё не поздно принести тебя в жертву, — прошипела она. — И как нам добраться до неё без магии? Ты не настолько высокий. Он сверкнул глазами на неё, затем вытянулся вверх, но его пальцы даже близко не дотянулись до полки. — Даже близко не получится, — вздохнула она. — Держи, — сказал он, протягивая ей палочку и снимая носки. — Я достану эту книгу. Он отступил назад настолько, насколько позволяла маленькая комната, и внимательно осмотрел стену. Пригнувшись, словно на старте перед бегом, он рванул к стене и попытался взбежать по плитке. Его рука оказалась ближе к полке, но всё равно недостаточно. — Бесполезно, — скептически заметила Гермиона. — Слишком высоко. Драко расправил плечи и ухмыльнулся: — Ты хотела пустить мне кровь, а теперь сомневаешься в моей способности прыгать? Ты, без сомнения, самый жестокий человек из всех, кого я знаю. — В доме твоих родителей жил Волдеморт, — презрительно заметила она. — И твой отец — далеко не душка. Он лишь поднял бровь в ответ, прежде чем снова броситься на стену, на этот раз с воинственным криком. — Я не жестокая, — сузила глаза Гермиона, наблюдая, как он снова не дотягивается до полки. Драко приземлился, опираясь руками на колени. Она наверняка видела, как он улыбается раньше, но не могла вспомнить улыбки, как эта. Его серые глаза сморщились от смеха, а уголки рта поднимались, когда он выдыхал короткий смешок. Это было так же непривычно, как видеть его босые ноги на полу. Разоружающе. — У тебя не получится, — сложив руки на груди, сказала она. — Тогда вставай мне на плечи, — бросил он ей в тон, наполовину скептически, наполовину вызывающе. — Что? — Она не могла поверить, что он всерьёз предлагает поднять её. — Если только ты не хочешь остаться здесь и всю ночь смотреть, как я прыгаю. — Всё что угодно лучше этого. Вероятно, комната была устроена так, чтобы двое должны были работать вместе — это было бы логично для получения инструкции к свадебному ритуалу. Гермиона положила их палочки на пол и глубоко вздохнула, прежде чем подойти к нему. Какое-то выражение на её лице, видимо, заставило его улыбку растянуться ещё шире. — Поворачивайся, — сказал он, его голос прозвучал как вызов: низкий и провокационный. Когда она в последний раз была у кого-то на плечах? Может быть, у Фреда во время чемпионата мира по Квиддичу. Тогда Рон был просто другом, но её подростковые гормоны вызывали нервные бабочки в животе, когда старший брат касался её талии, чтобы поднять её. Она тогда была словно окаменевшая от близости головы Фреда между её бедер. А теперь это странное волнение перед тем, как повернуться спиной к Драко, было, скорее всего, отголоском тех ощущений. Она услышала шорох, когда Драко наклонился, а затем почувствовала его руки у себя под рёбрами. Не сдержав писка, она вздрогнула, когда он поднял её, и её ноги невольно раздвинулись. Он пошатнулся под её весом, но тут же выпрямился. Его плечи казались крепкими и мускулистыми под ней, а высота от пола вызывала лёгкое головокружение. — Грейнджер, — хрипло сказал он. — Ты меня душишь. — Таков мой план, — отозвалась она, пытаясь расслабить тело, хотя сердце бешено колотилось, наверное, из-за высоты. — Я избавлюсь от тебя и заберу Солнцестояние. Он ущипнул её прямо над коленями, и она вздрогнула с коротким вскриком, чуть не потеряв равновесие и едва не упав назад. — Ты меня угрожаешь? — спросил он с насмешкой в голосе. — Ты ведь теперь в моей власти. — Никогда, — прошипела она. Гермиона запустила пальцы в его волосы и сильно дернула за густые пряди, заставив его запрокинуть голову и посмотреть на нее. Затылок Драко прижался к ее животу, а губы слегка приоткрылись. Она дернула его за волосы, чтобы удержать равновесие и показать, что контролирует ситуацию, но дыхание перехватило, когда их взгляды встретились. Слишком много, — предупреждал один голос в ее голове. Недостаточно, — мурлыкал другой. Ей вдруг невыносимо захотелось наклониться к тому месту, где его шея переходила в острый край челюсти, хотя она наверняка бы упала. Это же Драко Малфой. Она, очевидно, сходит с ума. Может, просто прошло слишком много времени с тех пор, как кто-то прикасался к ней. Нужно будет сегодня инициировать близость с Роном, даже если не среда или суббота — их обычные дни для секса. — Чего ты ждешь? Иди к выступу, — скомандовала она своим самым официальным «министерским» голосом, идеально подходящим для сокращения отделов и дисциплинарных мер. Он отвел взгляд и подчинился. Гермиона держала его волосы чуть расслабленно, пытаясь придать моменту больше практичности: ей нужно было за что-то держаться для равновесия, и только. Она не отпустит его волосы, пока они оба не забудут об этом. На его плечах она легко дотянулась до выступа и взяла книгу. Драко с усилием опустил ее на пол, а она выпрямилась, слегка дезориентированная. Гермиона держала книгу перед собой, и Драко наклонился, чтобы рассмотреть обложку. Книга была узкой, без названия на темно-синей кожаной поверхности, только золотой узор из множества переплетенных колец. Она открыла книгу, увидев страницы, заполненные тесным текстом, который, казалось, был на нескольких языках, но ни один из них не был английским. Кельтский? Латинские фразы были понятны, но некоторые символы оказались совершенно незнакомы. — «Когда цветок вырывается из земли…» — Драко перевел через ее плечо. — «Цветок выпирает из земли»? Он потянулся к книге, и воздух в комнате закружился вихрем, как только его пальцы коснулись страниц. Их выбросило из каминной комнаты. Гермиона с трудом скользнула по полу библиотеки, прижимая книгу к груди. Драко врезался в диван, одна рука ушла под него. Плитки камина дрогнули, издавая звенящий звук, прежде чем выплюнуть его носки. Они мягко пролетели по воздуху и приземлились ему на грудь. — Ну. Это было… — начал он, стараясь сохранить достоинство. — Это было… — Тем, о чем мы никогда больше не будем говорить, — холодно заявила Гермиона. — Согласен. Мы можем использовать заклинание, чтобы дублировать книгу и работать по-отдельности. Это была хорошая идея. Книга выглядела крошечной, когда Гермиона отодвинула всё остальное со стола и положила ее в центр. Вот она, следующая ступень к ее цели, ключ к той жизни, которой она хотела. — Я её скопирую, — сказала она. — Чтобы на всех страницах не было написано только «РЫБА-ВЕДЬМА». Драко беззастенчиво ухмыльнулся. Он открыл книгу, но она ухватилась за нее, не давая ему вырвать её из рук. — Ладно, — вздохнул он, отпуская книгу, и прекращая игру в перетягивание. Когда он отступил, буквы на странице побледнели, черные чернила стали серыми. Гермиона прижала книгу к груди, вглядываясь в выцветающие слова. Неужели на ней проклятие против маглорожденных? Сейчас текст оставался разборчивым, но что, если её копия станет пустой, когда Драко не будет рядом? Рон сможет прочесть её, но сама несправедливость повергала её в бешенство. Она трансфигурировала одну из своих чистых тетрадей в книгу с твердой обложкой, затем приступила к заклинанию. Драко убирал еду и складывал посуду, не смотря на нее. На третьей странице Гермиона тихо добавила к заклинанию отложенный вариант Эванеско. Чернила появлялись на страницах копии, но исчезнут через несколько часов. Он ничего не заметит, пока не вернется домой. Готовая копия книги выглядела почти идентично: золотой орнамент был чуть более тусклым, а страницы немного жестче. Драко накинул пиджак, поправил воротник и смахнул невидимую пылинку, а вместе с этим убрал и свою неожиданную улыбку, спрятав её так же тщательно. Он поднял копию книги с сдержанным кивком, разок постучав пальцем по корешку, прежде чем отвернуться от неё. Теперь вся странность этого вечера будет убрана и забыта. Гермиона потерла ладони о ткань своих брюк, стирая остаточные ощущения от его мягких волос в своих руках. С этого момента её свадьба с Роном пройдет точно по плану.