Крысиный король

      Спустя полчаса в квартире снова зазвонил домашний телефон.       — Машенька, тебя! — позвала из коридора мама.       — Машк, мы без тебя вчера никуда не пошли, — вещал из трубки бодрый голос Лены, — Давай собирайся к трем, будем ждать тебя возле «Созвездия».       Маша посмотрела на часы, до встречи с подругами оставался всего час. Ей показалось это странным. Она никогда не спала до обеда, и точно помнила, что проснулась с утра. Помнила смутно, что что-то сильно испугало ее, но что именно теперь понять не могла. Как будто несколько часов просто пропали из жизни. Она быстро надела первую попавшуюся кофту и брюки, нырнула в пальто и сапожки, завязала хвостик на голове и выбежала из дома.       Подружки уже ждали Машу на входе. В кафе они заказали кофе и высокие красивые креманки, полные нежными и воздушными, словно облака, шариками мороженного, украшенного печеньем, мелкими зефирками и россыпью разноцветных посыпок.       — Это просто произведение искусства! — сказала Маша, глядя на свою голубую холодную башню. — Похоже на замок Снежной королевы!       — У меня тогда тропический остров! — сказала мечтательно Лена. — Вот бы сейчас оказаться на юге, закрыть глаза и очутиться, например, в Каталонии.       — Ты со своим Женькой только в Сочи можешь очутиться в лучшем случае. А то и на самом фешенебельном курорте Заполярья, он же у тебя подводник, — сказала Дина.       — Déjame al menos soñar, — с упреком ответила Лена, которая с детства изучала испанский, ее мама была переводчицей.       — А вот мы поедем в свадебное путешествие с Ринатом на Кубу, — с наслаждением протянула кареокая татарка.       Разговор как плавно переключился на излюбленную девичью тему: про кавалеров. Дине, бабушка уже давно подобрала хорошего жениха в Казани. Она уже в следующем году поедет поступать в институт на дизайнера, а как закончит — сразу и выйдет за него замуж. Дина любила рассказывать, как они с Ринатом еще в детстве в старом заброшенном доме резали ладони осколочком стекла и на крови клялись, что будут любить друг друга вечно и обязательно сыграют свадьбу. Подруги слушали, как прекрасную восточную сказку, которая удивительно, но так бывает, вдруг воплотилась в жизнь. Ринат писал своей далекой принцессе каждый день, а волшебная птичка Дина приезжала в столицу республики минимум раз в сезон. Маша стараюсь искренне радоваться за подругу. Старалась изо всех сил, но не могла.       «Вот уедет Дина замуж. Но как же труппа без Дины? Кто лучше неё станцует арабский танец в Щелкунчике? И будет ли она вообще танцевать?» — думала Маша, стараясь найти ответ на дне темных блестящих глаз восточной красавицы.       Дина клялась подругам, что будет:       «Сразу же в Казани я поступлю в труппу, и не дай Аллах вы не приедете ко мне на выступление!»       Подруги горячо обещали, что так и будет. Но в душе испуганно сомневались, что это возможно. Родители Дины, которые поддерживали всякие ее увлечения, и изобразительную студию, и танцы и даже кружок парашютного спорта, остаются служить здесь. А в Казани бабушка, которая, по рассказам подруги, очень чтит традиции.       «Тут уже не до балета. Выйдет замуж милая Дина, родит детей. И как же ехать к ней на выступление?.. И позовёт ли вообще?»       У других подружек к восемнадцати годам тоже были и отношения, и любови. Лена лет с пятнадцати встречалась с соседом по подъезду, хоть сейчас он поступил учиться в военный институт и приезжает редко, поэтому и рассказать-то Ленке нечего, все как всегда железобетонно стабильно и хорошо. А вот калмычка Даяна пока без пары — все страдает по однокласснику, своему бывшему. Эту болезненную тему в такой радостный день было решено не затрагивать, и подруги переключились на Машу, которая единственная из всей маленькой девичьей компании никогда ни с кем никогда не встречалась.       — Машенька-Машенька, и когда же ты хоть одному-то позволишь хотя бы до дома тебя проводить. У нас офицеров молодых полный город, все на тебя засматриваются, а ты все одна бродишь, смотри — всех лучших разберут! — насмешливо, но все-таки заботливо сказала Лена.       — Ну что ты, Ленка, Маша влюблена в нашего хореографа, я сразу определила! А что, вполне хорош собой даже с благородной сединой.       — Динка, чушь несешь! — вступилась за Машу Даяна. Но только, чтобы выдвинуть свою версию: — Маша у нас будет сама до седин ждать принца. Только принцы в нашей глуши не водятся.       Маша в это время раздумывала разозлиться на подруг за эти подколки. Но и понимала, что они по-доброму, в беспокойстве о ее судьбе и счастье. Она уже собралась перевести тему, как Лена наклонилась к середине круглого столика, за которым они разговаривали и, прикрывшись своим огромным мороженным тихо прошептала:       — Ой, смотрите! — девчонки стали оборачиваться, а Лена на них цыкнула: — Да нет же! Не так откровенно! Там сбоку этот красавец, который Дезире с тобой, Маш, танцевал. Какой он, ах!       Маша очень аккуратно обернулась, «поправляя сумку на спинке своего стула». Да, Кристиан был там. Со своей статной выправкой, пронзительными яркими глазами и красивыми совершенными чертами лица. Он спокойно пил чай, окруженый каким-то незримым ореолом властной величавости.       — Маш, кажется, все в твою сторону глядит. Вот и история намечается! — шепотом сказала Дина.       — Мне папа про него рассказывал. Он у них в части служит. Говорят, гениальный! И тактик, и стратег, или как там, всякое... Ну в общем, всего за половину года выбился в контрразведчики! Все ему пророчат большое будущее! — голубые глазки Лены восторженно засияли.       — А мой папа говорит, что зря этого старлея выделяют, ничего-то в нем и нет особенного. Но хитер, словно околдовал все начальство. Теперь вот и должности и премии получает за просто так, — только дочь прокурора города Даяна, однако, не разделяла общего восторга. Но ее, конечно, никто не стал слушать.       — Да ну вас! Что вы такое говорите, разве он на меня смотрит? У него таких как я — целый гарнизон. Да тем более наверняка девушка уже есть, — пыталась успокоить подруг несчастная Маша. Всю ее душу обьяла страшная неловкость. Она тоже заметила, что восхитительный офицер беззастенчиво смотрит прямо на нее, ловит каждый ее взгляд и жест. Даже опустив глаза и рассматривая узор на салфетке, она ощущала, как ее прожигает зеленое пламя.       — Брось! Первая красавица гарнизона — это ты, Машка! На тебя и глядит. Вот повезло тебе, как бы вам разговор только начать! Он вон какой прекрасный! Просто так на старой козе не подъедешь… Давай пройди к стойке, и как бы невзначай споткнись возле него или… — подначивала Лена.       — Да ну, глупости какие! Так никто сейчас не делает. Все проще: пиши сейчас свой номер на салфетке, подойди и положи ему на стол — пусть сам звонит, — советовала Дина.       — Нет, нет! Вы что?! Я не могу! — в ужасе отвечала сразу всем подругам Маша. Даже Даяна, позабыв в общем задорном кураже девичьего кружка, позабыла свои сомнения, и тоже вовлеклась в общее дело устраиваются подружкиных отношений.       — Давай! Иначе я сама к нему подойду и скажу, что ты хочешь с ним подружиться! Это такой шанс, пока он не ушел! Ты меня знаешь, я не постесняюсь.       — Девочки! Ну прошу вас! — Маша до самых ушек залилась краской. — Пожалуйста, не надо, Даяночка!       Вдруг их спор резко прервал голос, низкий и бархатный, со сталью в самых глубоких нотках.       — Мария, доброго дня. Разрешите угостить вас?       Девочки тотчас встали из-за стола, оставив свои почти полные креманки. Слишком уж, как на мгновение почудилось Маше, дружно, словно по команде.       — Машенька, нам пора, увидимся вечером на репетиции, — каким-то совсем бесцветным голосом сказала Лена и, не дождавшись ответа, развернулась и быстро пошла на выход. Остальные подруги молча и без единой эмоции в лицах отправились маленьким строем за ней. Только стихли мелодичные стуки их каблучков, Маша, наконец-то, взглянула на молодого мужчину. Ей было совершенно неуютно рядом с ним. Она разозлилась на подруг, так подлейше оставивших ее одну под прицелом звездчато-зеленых глаз.       — Вы выглядите как всегда великолепно, не страшно ходить по городу, полному голодных взглядов от такой сногсшибательной красоты?       — Я абсолютно не планировала сегодня и с кем знакомиться, — не понимая, что ей говорит темноволосый красавец и что хочет от нее, ответила Маша, которая вдруг осознала, что, стало быть, выглядит просто ужасно в широком свитере и с полурастрепанным хвостом.       — Так я и не позволю никому к вам подойти. — он изящным жестом вскинул руку и взглянул на часы. — У меня есть еще целых тридцать минут, чтобы проводить вас до дома.       — Ну что вы, не стоит, еще же совсем рано, — смутилась девушка.       — Рано? — с легкой улыбкой переспросил загадочный собеседник.       Маша оглянулась, в кафе, кроме них, не было ни одного посетителя, только пара официанток возле стойки протирала бокалы. За широким окном было черно, будто проем кто-то завесил темной тканью.       «Не может быть! Мы встретились в три и разговаривали с девочками от силы час! Неужели так заболтались?»       Кристиан поднялся, оставил на столе оплату за все заказы, облачился в шинель и снял со стула машино пальто, помогая одеться. В этот момент Мари обратила внимание, что мороженное в ее креманке даже не успело растаять.       «Чудеса или чертовщина?»       — Но вас я тоже не знаю! — Маша испуганно вырвала руку из хватки дьявольского офицера.       — Отчего же, вы знаете мое имя и мою часть, мы танцевали с вами у мэра и в труппе. Уверяю, я не причиню вам ничего плохого.       Зачарованная зелеными глазами Маша, словно под гипнозом, вновь вложила свою руку в ладонь в черной военной перчатке. Когда они вышли из дверей на их фигуры тут же опрокинулась глухая темень.       — Мари, какое прекрасное имя. Вы знаете, что оно означает? — спросил спутник через некоторое время, плотнее сжав руку девушки.       — Я как-то не успела поинтересоваться. Мне кажется, что вполне обыкновенное, всюду распространенное, — отвечала Маша, уже совсем не о чем не тревожась, будто общаясь со старинным добрым другом.       — Отнюдь. Означает «безмятежная». А также «горькая»… — Он обернулся на девушку, хитро улыбнувшись, — А по другим источникам Мария — значит «желанная».       Маша замедлила шаг, не понимая, что имеет ввиду ее спутник, зачем он все это ей говорит, и тем более такое говорит. Но Крис неожиданно продолжил:       — Как бы там ни было, но у обладательниц почти всегда великолепная судьба. Вспомнить хотя бы Марию Анну Австрийскую. А ее честь названа Мариинская впадина — до сих пор никто не знает, что там на самом дне.       — Вы так хорошо знаете значение имен?       — Только про ваше. Рассказывала мать, она тоже Мария.       Маша задумалась.       «Все верно. Правильно. Как я могла сомневаться? Надо тоже поддержать разговор… но так блаженно сейчас и спокойно в этом белом тумане, что и говорить не хочется, только слушать и еще больше спать…»       — У вас красивое имя, такое необычное. Это псевдоним? — все-таки с трудом произнесла робко девушка.       — Вовсе нет, настоящее. Мои корни из Германии. Бабушка настояла, чтобы так назвали. Ее, кстати, звали Матильда,и она очень любила балет. В детстве водила меня на хореографический кружок. А я вот как… захотел быть военным…       До дома Маши вела прямая дорога и всего-то было минут пятнадцать пути. А ей казалось, что они идут целую вечность. Голос Криса, который все рассказывал ей какие-то подробности о его жизни, об армии и службе, о России и даже Германии, где ему недолго довелось жить в детстве, ложился на плечи девушки мягким покрывалом, вокруг не было ни души, только легкий снег сыпал редкие звездочки с небес и убаюкивал, казалось, что даже фонари светились тускло. Где же ее дом, и правильной ли дорогой они шли, Маша определить никак не могла — везде была дымка, сплетенная из сумрака и снега. Она уже готова рухнуть на снег, чтобы сладко спать под покрывалом такой ласковой и теплой сейчас вьюги на руках невероятного офицера, прижавшись щекой к его шинели. Но тут внезапно встрепенулась. Словно луч маяка среди мглы она увидела светящиеся окошко своего дома. И силуэт матери на фоне яркого золотого света.       Крис не отпускал ее руки, еще сильнее обвил пальцами ее запястье. Маша быстро взглянула на спутника и, готовая уже позвать на помощь маму и отца, сказала:       — Я вас очень благодарю, что проводили меня. Мне пора!       — Рад был встрече, милая Мари. С надеждой, что она не последняя, — ответил офицер и отпустил ее из капкана.       Маша устремилась к подъезду, вокруг ярче вспыхнули фонари, появились дворники с лопатами, вернулась жизнь, время снова двинулось вперед. Маша, осмелев, обернулась, но дьявольский Кристиан уже успел раствориться в северной ночи.