Лисий танец

«Мой маленький лисёнок. Счастлива увидеть тебя. Должно быть, само солнце привело тебя сюда осветить мой день», — говорила ему мать, когда они столкнулись на горной тропе в час, который не был предназначен для встречи. «Я желала бы видеться с вами чаще, но Лань Цижэнь считает, что моя природа может испортить ваши с Сичэнем чистые души, что ваше воспитание должно быть вдвойне строже, раз таланты столь ослепительны, — добавила она, отведя печальный взгляд. — Но знаешь что, Ванцзи? Если вдруг воспитание и правила спорят с твоим сердцем… Значит, право сердце». После этого ему не удавалось больше столкнуться с матерью в неназначенный день. Да и дядя стал к нему куда строже. Только позднее Лань Чжань сложил все кусочки мозаики, чтобы рассмотреть картину целиком. *** — …Печать сновидений. Прежде эта техника относилась к запретным, но я узнала о ней от супруга. Печать позволяет связать души, задержать их… Как мою. Вот, значит, что проделал со мной Лань Цижэнь. Но я — всего лишь бесплотный призрак, вы же ещё живы, — госпожа Лань покачала головой. — Опасными путями решились вы идти. — Не было выбора, — отозвался Лань Чжань, склонив голову, и едва не упустил момент, когда Вэй Ин начал оседать, потеряв сознание. Всё же успев подхватить его, Лань Чжань обеспокоенно позвал: — Вэй Ин, Вэй Ин! — но тот не откликнулся. Лишь слабое дыхание и биение сердца говорили, что он жив. Госпожа Лань мгновенно взволновалась. — Все мы сейчас находимся в мире сновидений, — сказала она. — Но я не слышала никогда, что можно здесь лишиться чувств! Что происходит с твоим супругом, сын мой? — Если бы я знал, — с горечью отозвался Лань Чжань. — Что бы он ни говорил, это моя вина, моя беспечность. Разве не стоило мне догадаться, что сыновья Вэнь Жоханя измыслят недоброе? Разве не должен был я вести себя осмотрительнее? Как же он может утверждать, что моей вины тут нет? Госпожа Лань приблизилась и осторожно коснулась его плеча. — Верь ему, — попросила она. Всё в ней показывало — мать искренне беспокоится о счастье своего ребёнка. И Лань Чжань не мог позволить себе откликнуться на материнское всепрощение. Он не знал, как выбраться из ловушки, в которую они попали, только понимал, что две печати друг на друге не могут означать ничего хорошего. Словно чувствуя его внутреннее напряжение, изменился и мир вокруг. Поблекло сияние солнца, размылись и исказились очертания гор. Ещё через мгновение Лань Чжань, госпожа Лань и бесчувственный Вэй Ин оказались на дне глубокой лощины, их обступали высокие скалы, и казалось, что они замерли на дне колодца. Голубое небо вверху выглядело таким далёким, столь недостижимым, что боязно было на него смотреть. Госпожа Лань опечаленно окинула взглядом переменившийся пейзаж и прошептала: — Время моё истекло давным-давно. Дух мой должен был уйти в перерождение, но оставался запечатанным здесь, в тоске и боли. Но теперь я чувствую, что меня ничто не держит более, я слаба, мой сын, скоро и вовсе рассыплюсь пригоршней огоньков и блёсток. Жаль, что встретила только тебя… — Брат тоже счастливо женат, — вздохнул в ответ Лань Чжань. — Пусть пришлось обмануть для этого… Лань Цижэня. Но теперь брат — глава клана. — Обмануть? — госпожа Лань чуть улыбнулась. — Что же у него за избранница?.. — Избранник, — поправил Лань Чжань. — Эта история… — Достойна того, чтобы ты рассказывал её долго и степенно, ничего не упуская, пока мы поднимаемся к вершине, — вдруг послышался голос Вэй Ина. Оказалось, он пришёл в себя и теперь нежился в объятиях, будто и не собираясь стоять самостоятельно. — Что с тобой случилось? — тут же всполошился Лань Чжань. Но Вэй Ин лишь качнул головой и с заметным сожалением выпрямился. — Ну же, потешь свою мать, — почти приказал он. — Мне же нужно тщательно выбирать дорогу. После — если будет какое-то после — я перескажу тебе всё, ничего не скрыв. Поймав его взгляд, Лань Чжань коротко кивнул и тут же завёл рассказ о Мэн Яо. Многие детали он упустил, чтобы не волновать мать понапрасну, но рассказ всё равно обещал быть долгим. Вэй Ин же обошёл площадку, на которой они оказались, по кругу, пока не махнул рукой, показывая, что разыскал тропу. Поначалу казалось, что он просто смеётся, потому что скалы, у которых он замер, были совершенно неприступными. Но едва Лань Чжань и госпожа Лань приблизились, камни будто раздвинулись, открывая узкую и опасную тропу, резко забирающую вверх. Кивнув самому себе, Вэй Ин уверенно направился к явившему себя пути, а Лань Чжань, поддерживая мать под локоть, повёл её следом, не забывая рассказывать о Сичэне, как и пообещал. Стоило им ступить на тропу, как мир выгнулся и содрогнулся. Вэй Ин оглянулся на Лань Чжаня, едва заметно хмурясь. Чувствовалось, что он выискивает одному ему ведомые знаки, чутко вслушивается в окружающее пространство, а то, словно дремлющий зверь, поворачивается во сне, поводит чутко ушами, готовое вскинуться и напасть на неосторожного глупца, вздумавшего его потревожить. Лань Чжань взволновался, едва поймав это ощущение. Что за неведомая опасность на самом деле скрывалась здесь? Техника, что использовал Лань Цижэнь против его матери, не должна была сберечь её дух, как то пытался сделать Сичэнь. Пусть оковы как будто бы спали, но не осталось ли иных ловушек?.. Вэй Ин шёл на шаг впереди. Лань Чжань хотел бы поверить — он знает, что делает, но по некоторой скованности в движениях, по тому, как Вэй Ин щурился или чуть прикусывал губы, ясно было — он взволнован и только надеется, что действует верно. Чем выше они поднимались, тем темнее было небо над ними. Между скал поначалу пробивалась сухая трава, но теперь и её не стало, лишь бесплодный камень остался. Наконец окрестности преобразились настолько, что сердце Лань Чжаня болезненно сжалось. Они словно бы поднимались на гору Луаньцзан, а по пятам за ними стлалась тьма, столь густая, столь непроглядная, что и не разобрать, как высоко они уже забрались. Оглянувшись раз на эту черноту, Вэй Ин вдруг вытащил флейту. Лань Чжань удивился этому. Когда они оказались здесь, при себе не имели никакого оружия или магических предметов. Но Вэй Ин словно нашёл способ вытащить свою помощницу из реального мира. — Продолжай рассказ, — велел он, на миг встретившись с Лань Чжанем взглядом. — А я потолкую с темнотой. Видишь, как жадно спешит вслед за нами? Послушавшись, Лань Чжань перешёл к описанию хитрости, что Мэн Яо и Лань Сичэнь провернули, чтобы приблизить свадьбу. Госпожа Лань мимолётно улыбалась ему, но облик её истончился, а рука стала совсем невесомой. Время её действительно кончалось. Быть может, только желание услышать историю о старшем сыне до конца удерживало её. Вэй Ин принялся играть. Мелодия показалась Лань Чжаню едва знакомой, очень тягучей и плавной. Совпадение ли это было, или музыке Вэй Ина действительно оказалось подвластно пространство, но тропа стала шире и ровнее, тёмное небо прояснилось, а волна черноты позади отступила. Они поднимались всё выше и выше. Странным образом печальные ноты повлияли и на госпожу Лань. Снова она стала ступать увереннее, а ладонь её ощутимо сжала Лань Чжаню локоть. Сразу после того он заподозрил, что в этом есть что-то неправильное. Ощущение царапалось на грани сознания, но даже окликнуть Вэй Ина, казалось, нельзя. Оборвалась мелодия неожиданно резко. Вэй Ин опустил руку с флейтой и заметил: — До вершины ещё далеко, но ты-то уже приблизился. Так покажись наконец, я ведь знаю, что ты рядом. — С кем ты говоришь? — насторожился Лань Чжань. Госпожа Лань коротко выдохнула, вцепившись в его руку с неожиданной силой. Вот сейчас стало ясно, что за неправильность он уловил. То был взгляд, чужое присутствие, пристальное внимание. Но откуда наблюдали за ними? Среди скал и камней некуда было спрятаться, всё просматривалось как на ладони. Тропа под ногами на миг обернулась верёвочным мостом. Они замерли посредине, а внизу скалилась клыками скал пропасть. Но тут же снова пригнанные неплотно друг к другу бамбуковые дощечки закаменели, пугающая пустота исчезла. — Ну же, — словно поторопил кого-то Вэй Ин. — Рано или поздно, но тебе придётся показать своё лицо. Мне не перепеть полностью созданное тобой пространство, но сил моей флейты достаточно, чтобы заставить тебя выйти из тьмы. В ней ведь тоже особенный дух. И опять тропа вздрогнула, мелкие камни с шорохом поползли вниз, покатились, и скоро уже всё ущелье загрохотало. Да только все они стояли над этим безумным шумом, вознеслись над ним, как будто гора расправила плечи, и вот оказалось, что на самом деле до вершины лишь пара шагов. Но Вэй Ин не торопился промчаться оставшийся путь. Сложив руки на груди, он заговорил снова, и голос его зазвучал грозно и громко, даже перекрыв шорох и гул осыпающихся камней: — Последний раз говорю тебе, яви себя. Я узнал секрет твоей техники, не просто печать ты поставил, но собственной кровью заклял её. Тьма омрачила твою душу, и у меня есть власть над ней. Лань Чжань широко распахнул глаза. О какой власти Вэй Ин говорил? Неужели и здесь может дотянуться до тёмного железа?! Но остановить его, даже попросить одуматься Лань Чжань не успел. Кто-то в белых одеждах появился на ровной, как площадка перед Залом Просвещения, вершине горы. Он не стоял, наблюдая за ними, а сидел на каменной скамье за столом. Перед ним стояла доска для игры в вэйци, да только противника у него не было, и всё же он не сводил с доски взгляда, будто целиком поглощён разворачивающимся на ней сражением. Вот теперь Вэй Ин сделал шаг вперёд. Пространство смялось, сбилось, и тут же оказалось, что они стоят напротив Лань Цижэня, а тот смотрит лишь на камни вэйци, алые и голубые. В пальцах его был ещё один, а партия, похоже, только что началась, и ни у одной из сторон не было перевеса. — Цижэнь, — нарушила внезапную тишину госпожа Лань. — За что ты сотворил со мной такое? Разве плохой женой я была твоему брату? Разве не следовала правилам, что ты для меня придумал? Лань Цижэнь лишь мельком взглянул на неё. Опустил камень на доску. — Лисьему племени не следовало рождаться в этом мире, — проговорил он медленно. — И тебя, и щенков твоих я ненавижу. Лишь правила клана удержали меня от того, чтобы собственноручно убить их. Лань Чжань побледнел от гнева, но Вэй Ин тут же встал перед ним, будто загородив от Цижэня. — Ты — лишь капля его крови, не он сам, не обманывай никого, — возразил он. — Капля крови не способна никого убить. Отдай мне печать и развейся прахом, как должно. — Кто ты таков? — Лань Цижэнь наконец удостоил его взглядом. — А… лицо твоё знакомо мне. Как будто бы Цансэ, да только юноша. Неужто — сын её?.. — он огладил бородку. — Да суметь ли тебе сломить мою печать? Вот доска, вот камни. Покажи, на что способен. Вэй Ин засмеялся. — Точно так, как она и сказала, — фыркнул он. — Нет, старик. Стоит только сесть с тобой играть, и вновь окажемся в твоей власти. Давай сюда печать. Ты ведь и не частица духа, лишь непрожитая эмоция, навечно запечатанная в мире грёз, чтобы быть в нём пауком в центре паутины. Лань Цижэнь поднялся из-за стола и шагнул к Вэй Ину. Лань Чжаню почудилось — сейчас он занесёт руку для удара. Отчего-то привиделось, будто Вэй Ин — лишь крохотный мальчишка, ребёнок в белых одеждах клана, младший ученик, забывший правила. И Лань Цижэнь накажет его, ударит по щеке, оставив покрасневший след. Или сам он был таким учеником? Но разве дядя хоть раз поднимал руку на него? На брата? На других младших?.. Однако Цижэнь ничего такого не сделал. Подступив так близко к Вэй Ину, точно действительно желал его коснуться, он холодно усмехнулся: — Уверен, что достанет сил сломать мою печать?.. — Не у меня, нет, — покачал головой Вэй Ин. И добавил: — Госпожа Лань. Ваш черёд. Вмиг отпустив руку Лань Чжаня, госпожа Лань вышла вперёд. До того она хранила молчание, казалась лишь едва заметной тенью, но теперь вдруг предстала во всей красе, выпустив хвосты и уши. — Сама бы я ни за что не нашла сюда дорогу, — сказала она. — Но теперь мне не нужно искать. Ты дверь, а ключ всегда был в моих руках. — И она схватила Лань Цижэня за запястье. — Ванцзи, рада была увидеть тебя. Передай Сичэню, что я счастлива за него. Лань Цижэнь, застывший от её прикосновения, попытался вырваться, но госпожа Лань держала крепко. Облик её окутало яркое сияние, и раскололось небо, рассыпались горы, всё в одно мгновение преобразилось… А в следующее Лань Чжань уже сидел на постели, едва в силах осознавать, что мир снов остался где-то позади. На соседней постели зашевелился и приподнялся на локтях Вэй Ин, да только тут же закашлялся. Лань Чжань рванулся было к нему, но чужие ладони легли на плечи и удержали. Вэй Ин вытер кровь с губ и перевёл на него ясный взгляд. — Госпожа, — шёпотом произнёс он, — отчего не пускаешь моего супруга ко мне?.. Баошань — это была именно Баошань — ослабила хватку, но заметила ворчливо: — Оба исчерпали силы до дна. Опасность миновала, течение ци в твоём теле скоро выровняется, но даже не думай сейчас целовать его. — Отчего? — нахмурился Вэй Ин. — Всё, чего я желаю, — целовать его. Он — мой супруг, и я… — Помолчи, — она печально вздохнула. — Вэй Ин, что бы сказала твоя мать?.. Едва не стал хули-цзин. Он был отравлен и слишком слаб сейчас, если соприкоснётесь, навредите друг другу. Нужно выждать, а лучше, если Лань И сыграет для вас. — Моя мать, думаю, поняла бы меня, — вдруг возразил Вэй Ин. — Она ведь обернулась хули-цзин, когда отца убили. Чтобы защитить меня, она позволила собакам Вэней гнать себя и разорвать на части. — Цансэ… стала хули-цзин? — Баошань шагнула к нему и резко обняла. — Вот почему я не смогла даже духа её дозваться… Вэй Ин коротко вздохнул, и Баошань отступила, напоследок погладив его по волосам. Лань Чжань, наблюдавший сцену безмолвно, осознал, как многое им ещё нужно обсудить, сколь о многом Вэй Ин ещё не рассказал ему. — Прости, Вэй Ин, — вырвалось вместо всех слов, что он собирался сказать, — я… — Забудь обо всех «прости» и «благодарю», — покачал головой тот и наконец сел на постели. — Разве мы не супруги? Разве не ближе друг другу, чем кто бы то ни было? Нечего говорить это, ни к чему подобное между нами. Каждый из нас совершил ошибку, но Небеса были к нам милосердны. К чему теперь каяться друг другу?.. Баошань кивнула. — Верно говоришь. И всё равно не вздумай его коснуться. Не успеет прогореть палочка благовоний, как к вам войдёт Лань И. Мне же следует поговорить с Лань Цижэнем. И она наконец оставила их наедине. Лань Чжань не мог насмотреться на Вэй Ина, а сердце билось неровно, волнение всё ещё никуда не пропало. — Расскажи мне, — попросил он, — что всё-таки произошло?.. Вэй Ин одарил его улыбкой. — Посмотри, какая у меня теперь есть дицзы, Лань Чжань. Удивительно было приглашать в неё дух. Жаль, что печатью я больше пользоваться не могу, но… — тут он понизил голос до шёпота, — и ладно. Главное она уже сделала — я сумел спасти тебя и повергнуть Вэнь Жоханя в пыль. А что до печати сновидений, так всё просто… Даже слушать его голос было невероятно приятно. Лань Чжань не отводил взгляда, всё ещё не в силах поверить, что и в этот раз обошлось, не случилось страшного. Счастье, как несмелый весенний цветок, пробивалось изнутри, раскрывалось, согревая его.