письмо

Увидев Юру, Анечка быстро повернулась. Она была сильно потрясена. – Юра? Что ты тут делаешь? – ошарашенно промолвила Камская. – Родину защищать приехал, Анюта. И к тебе, конечно, тоже. Как же я останусь, когда ты тут одна? – А Костя? Костя не с тобой? – Он не со мной, и я ему еще не писал. Можем вместе ему письмо отправить… – Ты его даже не предупредил?! – Да, я не хотел! Начнет волноваться, то-сё, – досадно проговорил Юра, всё-таки совесть у него была. Мысль о том, что он не предупредил Костю, хотя обещал в случае чего, сильно давила на Татищева. – Мы вот тебе больного принесли, сможешь подлатать? – проговорил Серёжа. – Конечно смогу, спрашиваете еще. Я вот вообще думаю, может с вами мне пойти? Тут находиться еще один врач, а у вас никого. – Конечно, Анют! Давай! – воскликнул Юра. Серёжа лишь утвердительно кивнул и передал тело Вити Ане. Камская вынула из своей сумочки моток бинтов, маленькую стеклянную бутылочку медицинского спирта и принялась обрабатывать рану на бедре Виктора. Серёжа скучающе смотрел на дырку в стене, Юра же заворожённо смотрел на движения Ани, на саму Аню. Юрочку переполняли чувства, он так скучал по ней, так хотел встретить ее вновь, увидеть ее знакомые черты лица. Улыбка не сходила с лица Татищева ни на минуту. Он хотел обнять Аню, прижать её к себе и никогда больше не отпускать. Аня, в свою очередь, вовсе не думала о Юре. Она волновалась о Косте. Камская размышляла о том, каково ему будет узнать, что двое самых близких для него людей оказались в такой ситуации. Она была неимоверно зла на Юру, за то что он даже не предупредил Костика о своем приезде на фронт. – Готово, но ему все ещё нужен отдых, – произнесла Аня, закончив действия аккуратными ручками. – Думаю, завтра ему будет легче. – Тогда завтра и пойдём. – заявил Сергей. Аня взглянула на Юру, он стал более уставшим, под его глазами появились тёмно-фиолетовые синяки. Он так сильно изменился, хотя мозгов явно в нём не прибавилось. Но было бессмысленно тратить ценные силы на злость, которая не сможет изменить ситуацию, а лишь усложнит её. Хоть Татищев и совершил довольно глупый поступок, она всё равно была рада, что он сейчас рядом. – Юр, расскажешь как дела у тебя? – Анют, а что мне рассказать? Когда ты рядом, у меня всегда все отлично. Только вот, боюсь Костя будет не рад тому, что мы тут. Что же ему писать? А то обидится ещё. – Я думаю, как придем утром в ваш дом, так и напишем. На чистую голову. У меня как раз немного листов в тетради осталось. – У тебя листы есть? – неожиданно промолвил Серёжа. – Конечно есть, только их мало. Я туда раньше писала о раненных, но в итоге пришлось отрывать листы бумаги ради писем. – Сможешь дать? Вот уже месяц, как я не могу своему брату младшему написать. – Дам листок, как только придём обратно. – Анечка, а ты как? Как чувствуешь себя? – с нежной улыбкой проговорил Татищев. – Все в порядке, Юр. Только тяжеловато думать о том, что будет впереди. – Победа. Будет победа, Анют. Чистая и блестящая. Мы справимся. – Надеюсь, Юра, надеюсь. – проговорила Аня, тихо хихикнув. 22 сентября. 1942 год. До дома добрались быстро, решили идти ранним утром. Все в доме спали кроме Анатолия. Его поставили дежурить. Аня разложила свои вещи и оторвала листок. Камская протянула его Серёже, тот, кинув короткое «спасибо», начал писать огромное сообщение своему брату. – Анют, а мы что писать будем? – Сейчас придумаем. – Мм... А как представиться? Сразу вдвоем? Подобно этому: «Привет Костя. Пишут тебе это Аня с Юрой»? – Ну, я думаю можно и другое придумать. – Отклоняешь — предлагай. – Как насчет просто написать письмо от твоего лица? А я напишу от своего. – Зачем расходовать так много бумаги, если можно написать все в одном письме? – промолвил Юра, беря в руки маленький карандаш. – Зато, так будет легче формулировать мысль. – Можем взять листок, поделить его поровну. Пусть каждый напишет всё, что хочет. – Давай. Так и сделаем. – сказала Камская. – Кто начинает? Давай лучше ты, чтоб Костя не сразу откинулся от шока.– Ну и шутки у тебя. Ребята принялись писать письмо Косте, попутно обсуждая разные темы. Час с лишним спустя Сережа послал кого-то за водой, а Анатолий прилёг поспать. Юру тоже клонило в сон, ведь он не спал всю ночь. Долго обдумывал встречу с Аней. Для него показалось странным то, что при взгляде на неё сердце стучалось не так безумно. Подобное Татищев замечал довольно давно. Камская слишком часто отвергала его, поэтому он подумывал что всё-таки просто смирился с этим фактом. Но странность все же была, и занимать мозги при Ане не хотелось. А когда тёмная ночь кругом, почему бы не поразмышлять? Теперь у Юры накопилось еще больше вопросов, на которые ответов пока не найти. Часто на его ум приходил Костя. Его напряженные плечи, прищуренные глаза и хмурые брови. Когда такая картина всплывала в голове, на душе становилось тепло. Это его смущало больше всего. Он точно не хотел думать о Косте в такой момент, особенно когда рядом Аня. Татищев в принципе не хотел думать о Косте. Но когда на ум приходят его черты лица, спокойный взгляд и тихий голос... Хотелось укрыться от таких мыслей, поставить в голове лишь одну точку. Юра любит только Аню. Никого больше. Зачем ему какой-то Костя, когда рядом есть красивая девушка с ласковым взглядом и нежным голосом? С лучезарной улыбкой и чарующими губами. Костя, который редко улыбался, грозно смотрел на все вокруг, у которого были обветренные губы и сухие, грубые руки уж точно не сравнится с Аней. В любом случае, Юра хотел верить именно в эту версию. Зачем думать о другом? Ему просто не может нравится мужчина, ведь это неадекватно. Тем более Костя не просто мужчина. Он ведь самый лучший друг, которому Юра был готов рассказать все что угодно. Из размышлений его быстро вывел звонкий голос Александра, который бурно общался с Виктором. Он перевел взгляд на письмо. – Серёж, а ты что в своем письме написал? – Написал, чтоб не волновался. – А у тебя больше никого нет? – Только бабушка. Она с ним в Москве. Моя малая родина. А сам-то откуда? –Я из Челябинска, решил служить пойти. – А я из Молотова. – А не страшно было на фронт идти? Молоденькая ведь, на вид годов двадцать, – с интересом спросил Серёжа. – Ни капельки, – договорив, Аня перевела взгляд на Татищева. – Юр, ты сегодня тихий. Все в порядке? Юра кратко кивнул и промямлил что-то в роде: «Все в порядке, ночью плохо спал». Аня и Сережа продолжали вести разговор, а Юра потянулся за пачкой сигарет, смотря в окно. На улице была прекрасная погода: сквозь густую дымку проглядывало солнце, ветра почти не было. Зато хорошо были слышны взрывы, а иногда и крики. Где-то сбоку горел танк, как Юра понял, это был немец «тигр», или же Т-6. – Мне кажется, скоро нападут. – промолвил Татищев. – А мне кажется, нет.. Мы не в такой важной части города, да и нас мало. Я думаю гитлеровцы подумают о том, что нас легко будет потом взять. Но мы сильные, не сдадимся. – робко возразил Виктор, который недавно проснулся. – Бедро больше не болит? – Немного, но не критично. Спасибо большое. – А когда письма будут отправлять? – поинтересовался Юра. – Не знаю, на прошлой недели собирали. – Юрка, ты говорил стреляешь плохо, хочешь научу? – Давай не сейчас, Серёжа. Лучше набирайся сил. – А вы знаете что нам сказали пойти на тот дом? – сказал Саша, указывая на противоположный дом. – А когда? Когда идти? – Завтра вечером начнем, хотел вам утром рассказать. – тяжело вздохнув, утвердил Сергей. – Нас слишком мало, а их там сколько? – удивлённо произнесла Аня. – Справимся. Если будем действовать аккуратно, то справимся. Куда денемся? – Анечка, а можно листочек? – тихо буркнул Витя. Камская кивнула головой, оторвала лист и протянула Виктору. – Спасибо, Анечка. Хочу маменьке написать, чтоб не волновалась. – Не благодари, Витенька. – А я недавно видел горожан тут. Жалко их, конечно. – А почему не эвакуировали? – поинтересовался Татищев. – А они сами хотят остаться. Вот нам недавно даже помогли. Сказали, что гады фашистские хотят на нас пойти, ну, а мы на чеку все были. Это вот как раз, когда вы к нам приехали. – Понял-понял. Юра все также скучающе смотрел в окно, разглядывая вид, изредка вспоминая Костю.