подарок для Санты

— Что ты со всем этим делаешь? — Нил посмотрел на корзину для покупок, висящую на руке друга. — Ты снова занимаешься рождественскими покупками для Снежной королевы? — Нет, это не для него, — защищаясь, ответил Кевин, прижимая корзину ближе к себе. — Кевин Дэй, если только у тебя не было целой кучи детей, не сказав мне об этом, то это не твой обычный рождественский шопинг! — Нил не собирался оставлять это так. Кевин закатил глаза. — Я не буду делать покупки для Жана. Большая часть из них — для сбора игрушек в общественном центре. — Он не лгал полностью, часть из них действительно была для сбора игрушек. — Конечно, так и есть. Ты, наверное, думаешь, что я вчера родился! — Думаю, я закончил. Я заплачу, а как насчет ужина? — Кевин еще не закончил покупки, но не мог рисковать, чтобы Нил увидел все остальные вещи, которые он собирался купить. Была суббота, а первое декабря было в четверг, так что завтра ему придется снова пойти за покупками, на этот раз одному. — Конечно, ужин звучит здорово, — ответил Нил, и его голос все еще был полон подозрения. Кевин встал с постели ранним утром в воскресенье. Он прошёлся по списку, планируя маршрут на день, чтобы постараться максимально экономить время и не возвращаться домой. Удовлетворившись, он сходил в душ, оделся и направился в свой любимый магазин бубликов. Сорок пять минут спустя он стоял у Macy's, допивая остатки кофе на вынос, ожидая, когда откроются двери. Вчера ему удалось купить несколько обычных игрушек, кукол, наборов лего и несколько настольных игр, но он определенно отставал от графика. Как только ему разрешили войти, он направился прямиком к пижамам для девочек. Их было очень много, а у некоторых даже были соответствующие взрослые аналоги, чтобы вся семья могла подобрать себе похожие. Он стоял в глубокой задумчивости, не в силах определить, было это мило или просто странно. В любом случае, он не мог представить, что Жан будет счастлив носить тот же наряд, что и его десятилетняя сестра. Десять минут спустя он вышел из магазина с зеленым комплектом с принтом леденцов для Элоди. Для Жана они были из простого бордового атласа с маленькой рождественской елочкой, вышитой над левым нагрудным карманом. Затем он нашёл шоколатье, у которых он сделал заказ несколько дней назад. Они продавали сделанные вручную персонализированные наборы горячего шоколада. В каждом наборе была праздничная кружка, персонализированная с именем, и бомба горячего шоколада, которая отправлялась прямо в кружку. После добавления горячего молока шарик таял, освобождая мини-зефирки внутри. Кевин заказал их любимые вкусы: шоколадная карамель для Элоди и классический для Жана. Двадцать минут спустя он стоял перед самым большим магазином товаров по Гарри Поттеру, который он когда-либо видел. Ручки, блокноты, фигурки, персонализированные мантии, наклейки, магниты, мягкие игрушки, кружки, постеры — в этом магазине действительно было все, что только можно себе представить. Наполнив корзину, он быстро заплатил и проверил еще несколько пунктов из своего списка. Он действительно чувствовал себя Санта Клаусом, составляющим список и дважды его проверяющим. Ну, может, всего несколько раз. Когда начало смеркаться, Кевин достал листок, на котором все пункты были отмечены галочками. По крайней мере, все, что он мог купить сегодня. Было несколько вещей, которые нужно было приобрести позже, например оберточная бумага, бирки, лента и немного скотча. А сейчас немного еды на вынос. Он был слишком измотан, чтобы готовить сегодня вечером.

***

Вскоре наступило 30 ноября. Вернувшись в свою квартиру после работы, Кевин осторожно достал из шкафа часть подарков. Сидя на полу, он завернул их и добавил ленту и подарочные бирки. Первые подарки будут от эльфов Санты, решил он. Большинство будут подписаны Сантой, но, возможно, он подпишет некоторые бирки и от родителей. В половине третьего ночи будильник Кевина оповестил, что пора вставать. Вместо того, чтобы пожалеть о своем решении, он вскочил с кровати, так как и так едва мог заснуть. Он вспомнил разговор, который подслушал несколько недель назад. Однажды ночью, выходя из таунхауса, он молча положил книгу на стол и остановился у двери. Элоди с подружкой говорили о том, реален ли Санта. По-видимому, один из мальчиков в школе сказал им, что Санта на самом деле просто мамы и папы. Похоже, учительница была не слишком убедительна в своем ответе, когда ее спросили, правда ли это. Его сердце растаяло, когда он услышал ответ Жана. — Не слушайте этого глупого мальчишку, милые. Он, наверное, просто завидует, потому что знает, что вы обе были очень хорошими девочками, и в этом году к вам приедет Санта, а он был очень непослушным, поэтому Санта ничего ему не принесет. — Но он сказал, что ты так и скажешь, Жан, — возразила Элоди. — Да, это вы притворяетесь Сантой, — вмешалась её подруга. На следующий день Жан позвонил в школу и настоял, чтобы учительницу вызвали из класса и немедленно дали трубку. Он устроил ей разнос. Конечно, Кевин не дал понять, что подслушал разговор, или что он сам хотел помчаться в школу и надуть этого мальчишку, как воздушный шар, а потом посмотреть, как он улетит в космос, как тетя Мардж в «Узнике Азкабана». Он был уверен, что Элоди сочла бы это весьма забавным, даже если бы родители мальчика так не думали. Вместо этого он составил план, как заставить девочку поверить в Санту еще на один год. Он знал, что в следующем году это будет маловероятно, но если он сможет дать им еще один год волшебства, он будет счастлив. Поэтому он тщательно подобрал подарки для них обоих на двадцать пять дней, своего рода адвент-календарь. Он осторожно приблизился к таунхаусу, с облегчением увидев, что все огни погасли. В 3 часа ночи он ожидал, что так и будет, но он не знал, где мог быть Жан. Когда он вставила ключ в замок, нерешительно толкнув дверь, он услышал шаги собаки. — Хороший мальчик, Наполеон, хороший мальчик, — он взъерошил шерсть на загривке ретривера, молча надеясь на то, что тот не залает и не выдаст его в первую же ночь. Он прогнал Наполеона обратно на лежанку и положил два маленьких свертка внизу лестницы, прежде чем быстро скрыться. Завтра он купит немного собачьих лакомств, чтобы пёс сохранил его секрет. Прошла неделя, и пока все шло хорошо. Наполеон не издал ни звука, хотя к Рождеству он, возможно, набрал фунт или два. Жан еще не выгнал его из своей жизни, за что он был очень благодарен, и Элоди, похоже, снова поверила в Санту. Когда он вошёл в таунхаус днём чтобы передать Жану книгу, девочка сбежала вниз по лестнице. — Кевин! Кевин! Он улыбнулся, стараясь не выглядеть слишком уж радостным на случай, если появится Жан. — Что он принес тебе сегодня, милая? Элоди подпрыгнула на месте. — У меня теперь есть ручка и блокнот с Когтевраном! — Оно протянула Кевину синие и бронзовые предметы. — Ого, милая, должно быть ты была очень хорошей девочкой в этом году! Когда Кевин вышел из таунхауса, он позволил сдерживаемой улыбке расплыться по его лицу. Он знал, что Элоди могла бы быть очень взрослой сейчас, их с Жаном воспитывали быть независимыми и ответственными, но у него теплело на сердце, когда он видел, как девочка все еще может радоваться таким вещам, как Рождество.

***

Проснувшись в воскресенье утром, Кевин не мог поверить, что уже 18-е. Быстрый завтрак, и он будет готов к сегодняшнему заданию. Он заглянул в холодильник, смотря на ингредиенты, которые он купил накануне вечером. У него было все, что нужно, ну, кроме пекарского таланта. Но он помнил, как делал печенье в детстве, и это было не так уж и сложно. К тому же, они были намного вкуснее любых купленных в магазине, которые он когда-либо пробовал, поэтому он позвонил Эбби, чтобы узнать рецепт, и купил в три раза больше ингредиентов, чем требовалось. Просто на всякий случай, если что-то пойдет совсем не так. Час спустя его фартук слетел, лицо было в муке, а половина яиц свалилась со стойки на пол. Убираться было не очень весело, но все же тесто было раскатано, как он надеялся, до сантимера в ширину, а рядом с ним лежала куча формочек для печенья. Вскоре у него был противень, наполненный рождественскими ёлками, леденцами, снежинками и шапочками Санты. Восемнадцать минут спустя, когда раздался неприятный звук пожарной сигнализации, он понял, что лучше установить таймер, когда поставит второй противень. Через тщательно рассчитанные семь минут он вытащил печенье из духовки и откусил от одного. Они были идеальными, как он и помнил. Он упаковал их, складывая печенье в целлофановые пакеты вместе с мини-тюбиками с глазурью и крошечными пакетиками с посыпкой для украшения печенья. На следующий вечер, когда он зашёл к ним, девочка сбежала вниз по лестнице и пригласила его на кухню. Элоди взяла большую сервировочную тарелку, покрытую разноцветными печеньями. — Хочешь, Кев? Санта принёс нам разноцветную глазурь, так что мы сами их украсили! Это было очень весело! Кевин тихо усмехнулся. — Спасибо, милая, я бы с удовольствием!

***

Кевин посмотрел дату на экране своего телефона. 24 декабря. Он не мог поверить, что уже наступил канун Рождества. Месяц пролетел так быстро, и ей было грустно от мысли, что сегодня он в последний раз будет играть в Санта-Клауса. Элоди снова твердо верила в волшебство Рождества, с нетерпением ожидая, когда он придет, чтобы рассказать ему о подарках, которые она нашла. И Жан. Ну, Жан казался… счастливее? Кевин покачал головой. Возможно, это было всего лишь его воображение, или Жан просто наслаждался, видя волнение на лице своей сестры каждый день. Сегодня вечером Кевин пошёл ва-банк. Он снова пошёл по магазинам, покупая им обоим чулок с вышитыми именами. Он положил по одному особому подарку каждому. Шарф Hermes в золотых и бордовых тонах для Жана и ограниченное издание её любимой книги для Элоди. Остальное пространство в чулках было занято разной мелочью: шоколадные монеты, губная помада, головоломки, лаки для ногтей любимых цветов. Все это увенчано письмом от Санты, желающим им веселого Рождества. В чем загвоздка? Вместо того, чтобы оставить их прямо в прихожей, он купил разноцветные держатели для чулок, чтобы повесить их на каминную полку. Это означало, что ему нужно было дойти до гостиной, поставить держатели на место, повесить чулки и вернуться обратно, оставаясь незамеченным. Он сожалел о своем решении купить чулки со звенящими колокольчиками. В магазине они казались рождественскими. Теперь они казались очень неразумной покупкой. Кевин планировал отнести подарки немного раньше сегодня вечером, на всякий случай, если девочки проснутся очень рано. Он подошёл к таунхаусу, неся сумку, набитую подарками. Он осторожно вставил ключ в замок, открыл дверь и сунул руку в карман, чтобы вытащить немного угощений для Наполеона, который будто по сигналу подошёл к нему. Эту часть он уже отработал до автоматизма. Он аккуратно положил сумку на пол, захлопнул дверь и сбросил ботинки, не желая, чтобы они производили лишний шум. Кевин снова взял сумку, выглядя как какой-то слишком анимированный мультяшный грабитель, и тихонько прокрался к подножию лестницы. — Кевин. — Жан! — вскрикнул он. Его сердце забилось быстрее. Невозможно было объяснить, что он делал в таунхаусе без разрешения в такое время. Все, его выгонят и, вероятно, арестуют. Он снова сфокусировал взгляд на Жане, не уверенный, когда он стал размытым. Он ожидал увидеть, как губы Жана будут плотно поджаты, а на лице отразится ярость. Вместо этого он улыбнулся. Улыбка была слабой, но она была. Обычно холодный взгляд его глаз был теплым, даже манящим. Его щеки раскраснелись, возможно, от вечернего виски. Он был одет более небрежно, чем Кевин когда-либо видел. Брюки обтягивали его бедра, а простая белая рубашка идеально спадала на плечи, открывая ровно столько кожи, чтобы заставить Кевина уставиться. О боже. Он ведь пялился, не так ли? Его взгляд метнулся вверх, чтобы снова встретиться с лицом Жана. Мужчина ухмыльнулся. Эта ночь не могла стать хуже. За все время, что они работали вместе, он умудрялся держать свои чувства под контролем. Конечно, его глаза задерживались дольше, когда он знал, что может избежать наказания, но он был осторожен. Обычно. И вот он всё испортил. Теперь он потеряет работу и, возможно, никогда больше не увидит мужчину, который часто являлся ему во сне. — Не хочешь ли выпить со мной, Кевин? Что? Он.споткнулся, полностью ошеломленный приглашением. Это была ловушка? Жан нажал кнопку тревоги и просто отвлекал его, пока полиция не ворвалась в дверь? Кевин оглянулся назад, на дверь, прежде чем снова посмотреть на Жана. — Ты можешь уйти, если хочешь. После того, как отдашь свои подарки, конечно, — Он кивнул на сумку в руке Кевина. — Я закрою глаза. — Нет, я, ты знал? — Конечно, я знал, Кев. Его черные как смоль кудри упали на лоб, и Кевин наблюдал, как длинные тонкие пальцы вернули их на место. Пальцы, о которых он думал- Сейчас не время. — Я бы с удовольствием присоединился к тебе, спасибо, Жан, — ему это определенно было нужно. — Иди сюда, — поманил его Жан, прежде чем повернуться на пятках. Кевин поднялся наверх по лестнице на шатких ногах, чтобы последовать за ним. Он наблюдал за Жаном сзади. То, как он держался с такой непринужденной уверенностью. Восхитительный изгиб его задницы, покачивающейся перед ним. Длинные, гибкие ноги, которые всегда выглядели так хорошо. Подождите? Куда Жан его вел? Он был так занят тем, что пялился и пытался не думать о том, в какие неприятности он попал, что даже не заметил, сколько лестничных пролетов преодолел. И вот Жан открыл дверь и провел его в тускло освещенную комнату. Не просто в какую-то комнату, а в ту, что, по всей видимости, была его спальней. Когда он принял предложение выпить, он ожидал, что его отведут в гостиную, на кухню, может быть, даже в кабинет, но не в спальню Жана. Не то чтобы он не фантазировал о том, чтобы оказаться в этой самой комнате, просто он никогда не думал, что это произойдет на самом деле. — Пожалуйста, садись, — Жан указал на зону отдыха, которая находилась в противоположном конце комнаты от кровати. Кровать. Кровать Жана. Где спал Жан. Он чувствовал, как внутри него поднимается жар. — Ты не в беде, Кевин. — Я не… Я имею в виду, спасибо. Я имею в виду, почему? — Ты заставил мою девочку снова поверить в Рождество. Ты заставил меня снова поверить в Рождество. — Он налил немного виски в свой стакан, прежде чем перевернуть другой и сделать то же самое. — Ты всегда знал, что это я? — Конечно, Кевин. Ты думал, что, когда однажды утром в коридоре появились подарки, я не буду проверять записи видеонаблюдения, чтобы узнать, как они там оказались? Или ты думал, что заставишь меня поверить в Санту? — Ухмылка тронула губы Жана. — У тебя есть видеонаблюдение? — Голос Кевина поднялся на октаву. Он не учел тот факт, что, хотя Элоди, как он надеялся, поверят, что подарки оставил Санта-Клаус, Жанц, скорее всего, понадобится другое объяснение. Объяснение, в котором будет участвовать реальный человек, а не вымышленный персонаж в красном костюме, который может облететь весь мир на санях, посетив каждого ребенка всего за несколько часов. Жан присоединился к Кевину на диване, предлагая ему стакан. — Да, Кевин, у меня есть видеонаблюдение. Если Наполеона можно склонить на свою сторону горстью угощений, то, к счастью, камеры не так-то легко подкупить. Кевин залпом выпил виски, пытаясь осознать происходящее. — Почему ты ничего не сказала? Жан провёл пальцем по краю своего стакана с виски. — Ну, полагаю, я был тронут этим жестом. Я видел, как ты осчастливил Элоди в то первое утро. Я думал, что это только для её блага, но с каждым подарком, который я разворачивал, я видел, что он несет в себе. Я видел, как сильно ты заботишься. — Я смог? — выпалил Кевин. — Я имею в виду, я могу! Конечно, я могу! Но… — По правде говоря, Рождество никогда не было моим любимым праздником, но я стараюсь ради Элоди. Она его любит, и я не могу её разочаровать. Но ты сделал это Рождество особенным, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь отплатить тебе за это. Теперь оно может стать моим любимым праздником. — Тебе не нужно отплачивать мне, Жан. Я просто рад, что сделал вас обоих такими счастливыми, — Кевин начал расслабляться. Жан был просто по-настоящему благодарен ему. — Мне жаль. За то, что приходил каждую ночь. Мне следовало спросить, я просто, ну, я хотел, чтобы это был сюрприз. — Не нужно извиняться, Кевин. Я же сказал, что всё хорошо. На самом деле, я думаю, что мне следует поблагодарить тебя. — Поблагодарить меня? — Да, ты придал мне смелости сделать то, на что я никогда не думал, что смогу пойти. — Я? Жан засмеялся. — Да, ты это сделал. Как я уже сказал, открывая эти подарки, я начал понимать, насколько ты действительно заботишься об Элоди и обо мне. Я пытался избавиться от этих чувств, которые, кажется, у меня появились уже довольно давно. — Чувства? Какие чувства? — У Кевина пересохло во рту. В глазах Жана была мягкость, которую он раньше не видел. То, как он смотрела на него, то, как он протягивал руку все ближе и ближе к нему через диван. Неужели Кевин получит лучший рождественский подарок, на который он когда-либо мог надеяться? — Чувства, которые, как я думал, никогда не будут взаимными, — Жан тепло улыбнулся. — Чувства к тебе, Кев. — Ко мне? Серьёзно? Ты имеешь в виду… — Я имею в виду, я люблю тебя, Кевин. Я люблю тебя так долго, что, кажется, я не могу вспомнить, каково это было жить, не любя тебя. Кевин сглотнул, у него закружилась голова. — Жан? — Да, Кев? — Могу ли я тебя поцеловать? — Да, можешь. Кевин положил свою руку на руку Жана, которая находилась всего в миллиметрах от его ноги. Он обхватила пальцами пальцы Жана, поднимая их руки так, чтобы он мог проскользнуть вдоль дивана, сокращая расстояние между ними. Жан сидел там, будто застыв, теперь, когда момент, которого он так отчаянно ждал, наконец настал. Он никогда не думал, что это произойдет. — Ты уверен? — спросил Кевин. — Я уверен, просто сейчас я, кажется, немного нервничаю. Именно тогда Кевин понял, что Жан нуждается в нём, уждается в том, чтобы он взял на себя инициативу, и его нервы рассеялись. — Всё в порядке, я понимаю, — он поднял Жана за руки с дивана и протянул руку, обхватив его щеку. Жан прижался к ней и потянулся ближе к его лицу, прижимаясь своими губами к его. Следующие несколько мгновений пролетели как в тумане. Он никогда не ждал ничего взамен на подарки, он никогда не ждал ничего большего, чем подарить миру немного волшебства. Но теперь мир дал ему больше волшебства, чем он когда-либо хотел. Жан дал ему больше, чем он когда-либо хотел. Их губы разъединились, и Кевин замер, прижавшись лбом к лбу Жана. Тот притянул его к себе, положив другую руку на спину Кевина, и потянул его на кровать. Они легли в ту же позу, в которой находились минуту назад — лицом друг к другу, держась за руки. — Засыпай, — прошептал Жан, и Кевин провалился в сон.

***

Кевин проснулся от толчка, быстро заставив Жана в спешке вылезти из кровати. Не говоря уже о том, что они уснули в одежде, которая явно не предназначена для сна. — Что случилось? — спросил Жан, обеспокоенный тем, что его мужчина внезапно проснулся. Он посмотрел на часы. Почти 4 утра. — Подарки, мне нужно разложить их до того, как Элоди проснётся. — О. Ничего, она еще не скоро проснётся, у нас есть время, — он направился к шкафу, доставая халат для каждого из них. — Вот, можешь переодеться в это. — Спасибо, — Кевин был благодарен за возможность переодеться. — Тебе не обязательно идти со мной, я могу это сделать, если ты хочешь остаться в постели. Мне просто нужно повесить чулки на каминную полку, — на самом деле он хотел повесить чулок Жана так, чтобы он этого не видел. Жан потянулся к шкафу. — У меня есть свой чулок, который нужно повесить, — он поднял плюшевый красный бархатный чулок с вышитой на нем большой буквой «К». — Ты купил мне подарки? — Кевин не ожидал такого жеста. — Конечно, после того, как мы целый месяц играли в Санту, мы не могли тебя оставить в стороне. Элоди помогла мне выбрать некоторые подарки, другие я выбрал сам. Конечно, некоторые от Санты. Сердце Кевина снова растаяло. Он подошёл к Жану, обнял его и легко соприкоснулся с ним губами. — Ладно, я думаю, пора вешать чулки!

***

Неделю спустя они оба не могли поверить, как быстро пролетело время. Наступил канун Нового года, и Кевин вернулся в свою квартиру не более чем на двадцать минут, чтобы забрать немного чистой одежды и других необходимых вещей. Элоди встретила его с распростертыми объятиями рождественским утром, с нетерпением ожидая, когда он откроет их тщательно отобранные подарки, прежде чем они все поиграют в снегу, который появился ночью. Хотя он беспокоился о том, примет ли она его в семью, он быстро понял, что ему это не нужно. Жан появился в гостиной, аккуратно поставив поднос с бокалами шампанского на журнальный столик. Два бокала шампанского для себя и Кевина и один с апельсиновым соком для Элоди. Девочка развесила по комнате новогодние украшения с помощью Кевина, к большому разочарованию Жана. Однако он не мог злиться на двух своих любимых людей. Элоди надела очки, вырезанные из голографической открытки с надписью «2025» на лбу. Она сделала блестящие праздничные колпаки для Жана и Кевина, в то время как Наполеон дремал в углу, блистая в праздничном галстуке-бабочке, хотя и не замечая ночных празднеств. Все глаза обратились к телевизору, когда начался отсчет шестидесяти секунд. Элоди подпрыгнула, едва не пролив напитки, готовая праздновать, как только мяч упадет. Жан и Кевин сели на диван, положив руки друг другу на колени. - Десять, девять… — хором закричала Элоди вместе с телевизором. Жан и Кевин улыбнулись друг другу. - Четыре, три, два, один! - Элоди повернулась, обняв блаженно счастливых мужчин. - С Новым годом, мама! С Новым годом, Кевин! - С Новым годом, Элоди! Перевозбужденняя девочка подпрыгивала, танцевала по гостиной, дудела в духовые рожки, заставляя разноцветные полосатые концы волос выпрямляться и закручиваться снова и снова, раз за разом. — С Новым годом, Жан, — он наклонился к нему и нежно поцеловал в щёку. Глаза Жана засияли от радости. — С Новым годом, Кевин.