Солёная сахарная вата

      Кирилл жмурится, всё ещё не веря в то, что всё действительно происходит. Для него всё это кажется каким-то нереальным сном, о котором он даже и мечтать не смел. Но всё происходит. Здесь и сейчас. От этого у него внутри всё сжимается и он не удивится, если сам схлопнется в сингулярность. Откуда он знает такое словно он и сам не понимает, видно общение с Лёшей имеет свои последствия. Кирилл не против.       Лёша сидит напротив. До жути смущённый и, кажется, не дышащий — его тело неподвижно. Он широко распахнутыми глазами, в которых виднеется страх и желание, смотрит на Кирилла. Убийственная смесь. Кирилл нервно сглатывает, всё ещё не веря ничему, что тут происходит и, возможно, произойдёт. Сейчас он даже моргать боится, чтобы не спугнуть столько привлекательное видение.       — Что мне делать? — Лёша первым нарушает эту тишину. Кирилл ждёт, что та осыпется множеством осколков и миг пропадёт, но этого не происходит. Лёша перед ним никуда не девается, но выглядит ещ чуть более взволнованным, чем мгновение назад.       — Я сам понятия не имею, что делать. Волнуюсь, пиздец, — мат режет слух самого Кирилла, но как выразить всё разом иначе он не знает.       Лёша от этого немного теряется, ведь он-то был уверен, что у Кирилла всё под контролем, раз он предложил попробовать. Чувство того, что они неопытные подростки — или даже дети — никуда не делается, но хотя они и не так сильно отошли от этого возраста.       Нервно выдохнув, Лёша прикрывает глаза, надеясь на то, что всё разрешится само собой. Кирилл в этот же момент нервно облизывает губы, едва подавляя собственный стон — Лёша выглядит слишком порочным в своей невинности.       — Можно?       Лёша не уточняет, что именно «можно», но всё равно кивает и замирает в немом ожидании, смотря во все глаза на Кирилла. Тот мнётся, будто всё ещё сомневаясь в происходящем, но словно в один момент берёт себя в руки и протягивает ладонь к щеке Лёши. Тот отзывается на ласку, словно котёнок, который только и ждал этого. Кирилл чувствует, как внутри всё замирает от нежности к этому невероятному парню. Он неуклюже наклоняется вперёд, легко касаясь губ, которые тут приоткрываются, позволяя делать всё, что только Кирилл захочет. От такой вседозволенности сносит все тормоза, но Кирилл всё равно каким-то волшебным образом умудряется оставить голову на месте и не податься порыву — Лёша может испугаться, а это самое последнее, чего хочет Кирилл.       Поцелуй выходит невесомым, словно они до этого никогда не целовались и только сейчас пробуют каково это.       «В целом, это действительно первый раз», — шальная мысль закрадывается в голову Лёши, но тут же покидает её, когда Кирилл уверенным движением притягивает его к себе. Лёша оказывается в знакомых объятьях, расслабляясь и едва ли не распадаясь на атомы — объятья Кирилла самые родные, которые только он может представить себе.       Кирилл не торопится, но чёртово желание ощутить тёплую кожу пальцами едва ли не сводит его с ума. Лёша, словно слышит его мысли, отстраняется немного, с сожалением разрывая поцелуй и смотрит Кириллу в глаза. Взгляд у того осоловелый, будто ему сейчас подсунули какой-то наркотик. Лёше льстит это. Не разрывая зрительный контакт, Лёша медленно стягивает с себя футболку, чуть ведя плечами, когда прохладный воздух комнаты ласкает его тело. Если раньше Кирилл думал, что забыл как дышать, то теперь он и вовсе забыл о том, что существует кислород на этой планете. Да он бы с радостью отказался бы от него, если бы ему позволили вот так вот вечность любоваться Лёшей.       Лёша чувствует, как румянец подбирается к его щекам, но решительно не отводит взгляд. Он хочет этого и смущаться своих желаний — последнее, что он собирается делать. Кирилл осторожно притягивает его к себе, усаживая спиной и тут же зарывается носом ему в волосы. Лёша чувствует себя котом, которого схватили и начала тискать, когда он шёл по своим котячьим делам. Вот только Лёша изначально хотел быть ближе к Кириллу, поэтому совершенно не против. Хочется снять с Кирилла футболку, чтобы почувствовать его тело собственной кожей, но он забывает об этом сразу же, как только чувствует горячие губы на своей шее, которые медленно спускаются к его плечам. Кирилл же сейчас может думать только о россыпи веснушек — или конопушек? — что у Лёши по всем плечам, перемешанные с родинками. Почему-то именно они вызывают щемящее чувство в груди у Кирилла и какой-то непонятный прилив нежности, словно до этого в нём её было недостаточно.       У Лёши дыхание перехватывает от такого и он не в силах сопротивляться, издаёт тихий стон — почти выдох, — мгновенно пугаясь и смущаясь его. Кирилл на этот миг прерывается и чуть отстраняется от Лёши, когда слышит его. Лёша загнанно дышит и осторожно смотрит в сторону Кирилла, боясь, что сделал что-то не так. Вот только стоит ему взглянуть на Кирилла, как все мысли у него из головы разом испаряются — взгляд у Кирилла настолько шальной, что не остаётся не единого варианта, что он всё ещё находится в этом мире.       — Кир? — Лёша едва слышно шепчет его имя, не зная, что вообще происходит и чего стоит ждать. Вдруг он своим стоном всё испортил и теперь…       Додумать Лёша не успевает — Кирилл от звука собственного имени приходит в себя и смотрит на Лёшу уже более осознанно, после чего впивается в его губы требовательным поцелуем, граничащим со злым. Лёша немного пугается такого напора, но тут же расслабляется — это же Кир. Его Кир. И последнее, чего бы ему хотелось, так это бояться человека, которого он безмерно любит.       Кирилл честно пытается сбавить свой пыл, но слишком желанный и податливый Лёша совсем не способствует этому. Он позволяет делать с собой всё, что только может взбрести Кириллу в голову, но тот почти ничего не делает. Лишь целует глубоко, да руками по телу водит, стараясь охватить как можно больше всего, но всё ещё не дотрагиваясь до самого главного, старательно оттягивая этот момент.       Теперь Лёша понимает, когда кто-то ему говорил о том, что в штанах пожар. Сейчас он испытывает это на собственном опыте и единственное о чём он может сейчас жалеть, так это о том, что Кирилл всё ещё одет и похоже, что совсем не спешит расставаться с собственной одеждой.       Лёша аккуратно высвобождается от поцелуя и объятий, ловя на себе встревоженный взгляд Кирилла, но лишь улыбается на это. Кирилл почти в панике и корит себя на чём свет стоит за свою несдержанность, но начинает постепенно успокаиваться, когда понимает, что Лёша никуда не уходит.       — Позволишь? — Кирилл понятия не имеет на что соглашается, но незамедлительно кивает, облизывая губы и умоляя собственное сердце хотя бы немного успокоиться, пока оно не выскочило у него из груди.       Лёша подползает ближе к Кириллу, протягивает руки и берёт за края его футболки. Взгляд в это время полностью сосредоточен на лице Кирилла, словно старается высмотреть там что-то, но кроме всепоглощающего доверия и желания не находит там ничего. Кирилл без лишних вопросов позволяет стащить с себя футболку и тут же стонет, когда Лёша лижет ему сосок. Это одновременно щекотно, неожиданно и слишком возбуждающе. Кирилл чувствует, что плывёт, как небольшая лодочка по реке, но сделать с этим решительно ничего не хочет.       Понимание, что он всё сделал правильно немного успокаивает, и Лёша продолжает осторожные поцелуи куда только может дотянуться. Они беспорядочно осыпаются на грудь, плечи, шею и даже пупок, но все они лишь раззадоривают Кирилла.       В один момент Лёшу, словно котёнка, хватают подмышки и резко притягивают выше, когда тот совсем этого не ожидает. Лёша животом проезжает по чужому возбуждению и понимает, что у него сейчас стоит ничуть не меньше. Трусы спереди неприятно мокрые от выделенной смазки, но всё мгновенно забывается, когда губы захватывают в плен губы Кирилла. Лёша, уже даже не скрываясь, стонет в поцелуй, а пальцами впивается в плечи, чтобы хоть как-то удержать себя на весу и не раздавить Кирилла. Тот лишь улыбается в поцелуй, кладёт свои руки прямо на бёдра Лёши и буквально вдавливает его в себя, заставляя подавиться стоном.       Лёша чуть отстраняется и смотрит на Кирилла шальным взглядом, едва ли соображая где он и кто перед ним. Кирилл ухмыляется, довольный такой реакцией. В его улыбке-оскале виднеются грилзы и Лёша, как заворожённый, смотрит на них, не совсем понимая, то хочет сделать. Инстинкты — или что там бывает у людей? — берут своё и он впивается в губы Кирилла требовательным поцелуем, осторожно при этом обводя железные зубы. Ощущения странные, но от этого в штанах становится ещё теснее. Кирилл под Лёшей чуть елозит, устраиваясь удобнее, и лёша несдержанно стонет в поцелуй, неосознанно прижимаясь ближе, заставляя тем самым подавиться Кирилла собственным вздохом.       Тормоза отключаются мгновенно и каким-то совершенно непонятным образом для Лёши он оказывается под Кириллом. Тот смотрит на него шальным затуманенным взглядом, но в тоже время в нём виднеется такой пожар, что Лёша сглатывает. Понять только не может: от страха или предвкушения.       — Если ты хочешь остановиться, то лучше скажи сразу и мы прекратим, потому что после я не уверен, что смогу остановиться, даже если ты станешь умолять, == голос у Кирилла хриплый, от чего у Лёши по всему телу пробегают мурашки, явно намереваясь его затоптать.       Кирилл в своих словах нагло врёт, ведь если он увидит хоть намёк сомнений в глазах или на лице Лёши, то он немедленно прекратит и не важно в каком моменте он будут. Каким бы Кирилла не видели остальные, он не животное и может контролировать себя. По крайней мере он искренне надеется на это.       — Не хочу, — Лёша едва слышно шепчет, смотря Кириллу прямо в глаза. Кирилл видит в них столько всепоглощающего доверия, что становится даже страшно. Вся страсть и какофония чувств мгновенно уходит, оставляя место лишь нежности.       — Я соврал. Если в любой момент начнёшь сомневаться, то только скажи. Я никогда не смогу осознанно сделать тебе больно.       Лёша мягко улыбается. Он знал это ещё до того, как Кирилл произнёс это вслух. Но всё равно покорно кивает, чтобы Кирилл тоже это понял.       — Можно? — Лёша слышит теперь неуверенные нотки в голосе Кирилла, но списывает всё это на банальное волнение.       Кирилл протягивает руку к лицу Лёши и тот ластится к ней щекой, словно только и ждал этого. Такого Лёшу хочется лишь любить, купать в нежности и ласке, но никак не трахнуть.       Лёша первым тянется к Кириллу, закидывая руки ему на шею и притягивая к себе. В поцелуе больше нет пошлости, он чувствуется осознанным и успокаивающим, говорящим о доверии и что Лёша готов принять всё, что даст ему Кирилл.       Кирилл осторожно оглаживает бока Лёши, изучает, запоминает. Плавно перемещает руку к животу, ведёт выше, задевая сосок, заставляя Лёшу вздрогнуть и мгновенно останавливается.       — Прости, щекотно… — Лёша виновато улыбается, избегая смотреть в глаза. Кирилл тыкается носом в нос Лёши, говоря, что всё хорошо. Лёша доверчиво трётся носом о нос, думая о том, что они так похожи на милых котиков.       — Думаешь о том, что мы тип кошаки?       — Котики. Милые котики, которые целуются носиками.       — Ну, мяу, хули.              Лёша прыскает со смеха, а потом чувствует, как его притягивают ближе и дыхание Кирилла оказывается у него в сгибе шеи. Это щекотно, но в тоже время безумно приятно.       — Я так пиздецки люблю тебя… — голос Кирилла едва слышен, потому что лицо он так и не убивает, но Лёша всё равно слышит его, чувствуя, как внутри всё сжимается от такого признания. Он тоже…       — Люблю тебя, — на грани слышимости, но так, чтобы нужный человек услышал. И Кирилл слышит. Он приподнимается, чтобы посмотреть Лёше прямо в глаза, будто не веря, что ему не показалось. Лёша смотрит открыто, уверенно. Нет. Не показалось. Медленно Лёша притягивает его для поцелуя, боясь закрыть глаза, думая, что всё может пропасть в один момент. Кирилл тоже смотрит неотрывно и это в какой-то степени смущает.       Медленно, слишком медленно, Лёша ведёт рукой по спине Кирилла, наслаждаясь прикосновением к коже. Кирилл невольно выгибается, чтобы сильнее почувствовать, но при это не может оторваться от родных губ. Будто первый раз дорвался.       Глава у обоих невольно закрываются, когда рука Лёши доходит до шеи Кирилла, но не останавливается, а зарывается в волосы.              — Сожми, — голос Кирилла чуть хриплый после поцелуя и от возбуждения.       — Больно же будет.              — Ага.       Лёша колеблется, но сжимает волосы в кулак, настолько ему позволяет совесть. Кирилл замирает на мгновение и Лёша уже хочет отпустить, но не успевает сделать этого — Кирилл стонет ему прямо в губы. На губах в тоже время появляется блаженная улыбка. Член становится ещё твёрже, хотя до этого Лёша был уверен, что больше уже некуда.       Кирилл, несмотря на боль в затылке, спускается чуть ниже и впивается Лёше в шею. Скорее всего останутся засосы, но так сейчас плевать на это. Лёша замирает, неосознанно сдавливая волосы в руке ещё сильнее и расслабляет хватку лишь когда Кирилл вновь стонет, но уже ему в шею.       Лёша ловит на себе шальной взгляд, когда Кирилл чуть приподнимается. В душе у него что-то обрывается, падает вниз и выскакивает через пятки. Лёша предполагает, что это был здравый рассудок, потому что то, что происходит дальше в здравом уме он понять не в состоянии.       Руки, губы, прикосновения, поцелуи — всё это смешивается и превращается в какую-то вакханалию, которую никто из них не спешит прекратить. Лёша стонет, — а может быть это был Кирилл? — когда Кирилл спускается ниже и замирает губами на блядской дорожке, волосы на которой уходят под резинку трусов. И когда они только успели избавиться от штанов?       Кирилл поднимает на Лёшу взволнованный взгляд, спрашивая разрешения. Лёша смотрит на него поплывшим взглядом и явно до конца не соображает, что происходит. Кирилл думает спросить словами через рот можно ли ему продолжить, хотя сомневается, что Лёша вообще способен соображать в этот момент, но он удивляет. Во взгляде Лёши на мгновение проскальзывает осознанности и он запускает руку Кириллу в волосы, чуть сжимая их и давя вниз, давая тем самым разрешение.       Кирилл плывёт. Лёша с этой своей скромностью точно когда-нибудь сведёт его с ума. Но это будет точно не сейчас. Сейчас же Кирилл стаскивает с Лёши трусы, залипает на аккуратном члене, увитым несколькими венами, а из головки сочится смазка. Лёша в этот момент жутко краснеет и прячется в сгибе плеча, давя в себе желание прикрыться.       — Ты прекрасен. — Кирилл чувствует, как во рту скапливается слюна — взять в рот слишком сильное желание, хотя до этого он никого такого за собой не наблюдал.       Лёша на это лишь что-то смущённо фыркает, но сразу же за этим следует протяжный стон, которого он смущается ещё больше. Кирилл, будь он неладен со своим нетерпением, облизывает член от самого основания до головки, а после сразу же берёт в рот, облизывая уже во рту, словно самый вкусный леденец. С другой стороны, он не так уж и далёк от истины. Вот только этот «леденец» солоноватый и оставляющий на языке терпкий вкус самого Лёши. Потрясающий.       Кирилл едва сам не мурчит от удовольствия — Лёша оказался слишком. Слишком отзывчивым, слишком смущённым, слишком вкусным.       Кирилл на пробу двигает головой, не уверенный в том, как сделать лучше. Ему-то постоянно отсасывали, а вот он сам как-то не опускался до этого. Так он считал раньше, пока всё это не касалось Лёши. Теперь же он понимает, что это не опуститься, а доставить удовольствие человеку, который не безразличен.       Лёша мечется, не зная куда себя деть, тихо поскуливает от удовольствия и того, что его это всё жутко смущает. Хочется спрятаться, убежать и одновременно в этим, чтобы момент никогда не прекращался.       Тихо хмыкнув, Кирилл пробует насадиться ртом на член чуть глубже и Лёша замирает, тяжело дыша.       — Кир… — голос звучит тихо и даже как-то жалко.       — М? — Кирилл не отрывается от своего занятия, но взгляд на Лёшу поднимает.       Рот Лёши приоткрыт в беззвучном стоне, взгляд затуманенный, поплывший, и будто бы вовсе отсутствующий. Сказать, что Кирилл доволен такой реакцией, значит не сказать ничего. Это поднимает самооценку и позволяет не чувствовать себя совсем уж ущербным.       — Хочу тебя… Очень…       Кирилл не уверен, что ему это не кажется, поэтому не спешит выполнить просьбу.       — Сейчас… Пожалуйста, Кир…       Лёша прячет покрасневшее лицо в ладонях, не в силах больше выносить эту сладкую пытку и тихо всхлипывает. Кирилл с пошлым звуком выпускает член Лёши изо рту и подтягивается к его лицу, но не целует. Уверенности в том, что Лёша захочет попробовать себя на вкус нет никакой. Но Лёша удивляет, раскрывает лицо и сам тянется за поцелуем, не думая о том, где рот Кирилла сейчас находился. Вернее то, что в нём сейчас было. В конце концов, себя Лёша точно не брезгует.       Поцелуй терпкий, немного горчит и вместе с тем отдаёт солоноватым привкусом. Лёша нетерпелив. Возбуждение явно отбило в нём любое чувство стыда. Он тянется к штанам Кирилла и тут же приспускает их вместе с трусами, высвобождая сочащийся смазкой слен. От такой неожиданности Кирилл издаёт непонятный звук, но больше не делает ничего, позволяя Лёше творить всё, что тому только взбредёт в голову.       Лёша не церемонится, сразу обхватывает член рукой и ведёт рукой вверх-вниз на пробу. Кирилл закусывает губу и утыкается Лёше в шею. В голове в этот момент он старательно перемножает трёхзначные числа — кончить вот так сразу будет слишком позорно. Лёша словно и не замечает всех мук Кирилла и продолжает свою незамысловатую пытку. Чужой член в руке чувствуется странно. но неправильным не ощущается.       Чуть привыкнув к ощущениям, Кирилл мягко, осторожно целует шею, что сейчас так удачно оказалась у него под губами. Лёша на мгновение замирает, словно вспоминает где находится, но своего занятия не прекращает.       Кирилл чуть отстраняется, чтобы посмотреть Лёше в глаза. Он ничуть не сомневается, что взгляд у него такой же поплывший, как и у Лёши. Но сейчас ему чертовски хорошо, поэтому он готов смириться с той кашей в голове, которую ему заварил Лёша.       — Перевернись на живот, — Кирилл шепчет это Лёше прямо в губы, после чего целует. Лёша же вздрагивает, будто только сейчас вспоминая для чего они встретились, но безропотно подчиняется. Как только поцелуй прекращается, Кирилл в последний момент видит в глазах Лёши панику.       — Эй, ты чего? Если ты только скажешь, то мы сразу же прекратим. Я не сделаю тебе больно больше, чем того потребуется, а вообще постараюсь полностью её избежать. Слова Кирилла успокаивает не то, что сильно. Скорее никак.       — Мне неловко и страшно… — Лёша шепчет это куда-то в подушку и больше для себя, чем для Кирилла.       — Эта поза только для подготовки, потом я верну тебя лицом к себе. Хочу всё видеть.       Лёша мгновенно вспыхивает и радуется, что именно сейчас его лица Кирилла видеть не может.       Ожидание гнетёт, но Лёша терпеливо ждёт, не совсем понимая к чему готовиться. Нет, он заранее просветился — вечная слава великому интернету, — но вот как это должно ощущаться в жизни? На форумах со странными названиями писали, что очень много зависит от правильной подготовки, опытности партнёра, размера члена, звёзд на небе, в каком доме находится близнецы и чтобы он непременно не пересекался со скорпионом. В общем очень многое писали, но что-то умное там тоже можно было найти. Кирилл замер не в силах даже вздохнуть. Зрелище, что предстало перед ним не могло возникнуть даже в самых смелых его фантазиях. Лёша такой открытый и доверчивый, стоит к нему спиной, на коленях и так соблазнительно выгнувшись, что хочется взвыть. Такого просто не могло произойти на самом деле. Но это происходит и всё зависит только от Кирилла, как всё пройдёт. Он не простит себе, если что-то испортит. Осторожно Кирилл наклоняется и оставляет невесомый поцелуй на одной из ягодиц, чувствуя, как Лёша вздрагивает, но продолжает оставаться на месте. Мышцы вновь расслабляются, стоит Кириллу немного отстраниться. Это чем-то завораживает и хочется повторить, но он сдерживает себя. Вместо этого он тянет руку под подушку, где специально для этого случая оставил бутылку со смазкой и презервативы. Всё ещё до конца не веря в происходящее, ловит в голове странную пустоту и лёгкость.       Лёша внимательно прислушивается по всем звукам, силясь понять, что происходит. Поцелуй Кирилла в не самое приличное место смутил его до красных ушей, но в тоже время Лёша порадовался, что это было ещё относительно прилично. Если бы Кирилл поцеловал бы его прямо ТУДА, то Лёша явно бы умер от стыда.       Кирилл поспешно выдавливает себе смазку на пальцы и растирает её в руках, чтобы согреть. Лёша под ним терпеливо ждёт, постепенно напрягаясь.       — Эй, птичка, — Кирилл склоняется к уху Лёши, привлекая его внимание. Лёша что-то тихо пыхтит в подушку и поворачивает голову к Кириллу. — Мы всё ещё можем остановиться, если ты неуверен. Или вообще поменяться местами.       Лёша смотрит на него, как на умственно отсталого, но ничего не говорит. Взгляд говорит уже всё за него. Кирилл хмыкает и возвращается на своё место. Смазка на пальцах нагрелась достаточно, поэтому Кирилл подносит пальцы к колечку мышц и аккуратно растирает без всяких попыток проникнуть внутрь.       Лёша сжимается, хотя готовился к этому, но всё равно выходит для него слишком неожиданно. Он уговаривает своё тело расслабиться, чувствуя при это, как возбуждение сходит на нет. Слишком уж всё это волнительно. Кирилл, словно слыша о чём думает Лёша, наклоняется и оставляет невесомые поцелуи на спине, куда только может дотянуться губами. Лёша в какой0то момент кажется, что это бабочки щекочут его спину своими крыльями — настолько невесомо ощущаются поцелуи. До конца додумать эту мысль он не успевает — Кирилл берёт его член в свою руку и медленно начинает надрачивать, пока пальцы второй руки оглаживают колечко мышц. От стольких ощущений одновременно Лёша едва ли не задыхается Тело постепенно расслабляется и он едва ли замечает, как Кирилл осторожно вводит в него фалангу пальца. Вторжение в собственное тело ощущается странно, но никаких болезненных ощущений при этом Лёша не испытывает. Хотя находясь в таком состоянии он вообще удивлён, что заметил хоть что-то.       Кирилл постепенно начинает смелеть, вводит палец чуть глубже, но не торопится, давая Лёше время, чтобы привыкнуть. Поцелуи становятся более глубокими, в тоже время Кирилл чувствует, как член Лёши в его руке вновь начинает твердеть. Это не может его не радовать, поэтому он рискует и начинает двигать пальцем в Лёше, полностью при это сосредотачиваясь на его реакции. Тот замирает, словно маленькая полёвка, прислушиваясь к собственным ощущениям. В какой-то момент Кирилл задевает что-то у него внутри и Лёша не может сдержать протяжного стона, который заставляет их двоих замереть. Сначала Кириллу кажется, что он сделал что-то не так и причинил Лёше боль, но уже через мгновение до него доходит.ю что дело вовсе не в этом, а очень даже наоборот.       Кирилл вновь пробует найти нужное место. Получается далеко не с первого, и даже не со второго раза, но как только он находит заветный бугорок, Лёша едва ли не подпрыгивает, чтобы уйти от прикосновений. Кирилл сделать ему этого не позволяет, вновь и вновь проходясь по чувствительному месту и отвлекая Лёшу от того, что в нём находится уже два пальца.       Чувств и ощущений у Лёши столько, что он буквально не знает куда себя деть. От всего этого хочется сбежать и одновременно с этим не хочется, чтобы это вообще когда-либо прекращалось.       Третий палец доставляет ощутимый дискомфорт и жжение. Лёша тихо шипит, но сразу же чувствует, как жадные поцелуи на спине сменяются лёгкими, успокаивающими, извиняющимися.       — Прости… — Кириллу действительно жаль, что он причинил Лёше боль. Хватит с них её, но это вынуждено. Сейчас Кирилл жалеет, что сам не решил быть снизу. Лёша лишь отчаянно машет головой.       — Всё хорошо, просто неожиданно было.       Когда три пальца внутри Лёши начинают двигаться более, чем свободно, Кирилл вынимает их, заставляя Лёшу недоумённо выдохнуть и обернуться.              Кирилл уверенным движением рвёт упаковку от презерватива, отбрасывая её куда-то на пол, а саму резинку раскатывает на своём члене. От столь уверенных действий Лёша чувствует, как у него всё трепещет внутри. Такому уверенному парнёру хочется вверить себя и немного больше. Кирилл будто и не замечает взгляд Лёши, выливает ещё немного смазки себе на руку, размазывая её по члену, не жалея смазывает колечко мышц, который сейчас приглашающе раскрыт. Немного нервно сглотнув, Кирилл прислоняет член к анусу Лёши и только теперь встречается с ним взглядом. Во взгляде Лёши мелькает паника, но вместе с ней и уверенность, перемешанная с всепоглощающим доверием. Совершенно не сочетаемые эмоции на первый взгляд. Кирилл не торопится, терпели ожидая чего-то. От этого Лёша начинает лишь нервничать, не понимая, что он должен сказать или сделать.       — Кир? — уверенности в голосе нет совершенно, Лёше даже чудится какой-то испуг, но Кирилл понимает всё по-своему. Он наклоняется, целуя Лёшу в поясницу, чуть кусая её, пытаясь отвлечь от того, что одновременно с этим толкается в горячее нутро. Лёша шипит и матерится, утыкаясь носом в подушку и из последних сил стараясь оставаться на месте. Возбуждение всё ещё чувствуется, но оно такое невесомое, что достаточно будет неаккуратно подуть или посмотреть в его сторону, как оно испарится.       — Прости, птичка… — Кирилл упирается лбом Лёше в спину и тяжело дышит. Ему стоит огромных усилий, чтобы не двигаться, хотя всё внутри буквально сгорает от желания вытрахать из Лёши всю душу, но он понимает, что сейчас для этого не время.       — Всё… хорошо… — Лёша старается храбриться, но Кирилл, слышит, что даётся ему это максимально нелегко. — А вообще ты обещал, что будешь лицом ко мне.       — Обязательно буду, птичка, просто эта поза намного удобнее для проникновения. Поверь уж моему опыту.       — Не самый лучший момент, чтобы обсуждать твоих бывших партнёров, — Лёша недовольно пыхтит, но Кирилл на это может лишь мягко улыбнуться. Как-нибудь он расскажет Лёше, что «партнёром» у него был самый обычный резиновый член и огромное любопытство. К тому же, если Лёша пыхтит, словно недовольный ёжик, значит уже смог немного привыкнуть к новым ощущениям.       Проходит ещё некоторое время, прежде, чем Лёша начинает осторожно возиться под Кириллом, занимая более удобную позу. Всё это время Кирилл целует его спину, лопатки, шею — всё, до чего только может дотянуться. Лёша млеет от такой ласки и даже член в заднице этому не мешает.       Кирилл чувствует движения Лёши и судорожно выдыхает. Он-то был уверен, то держит себя в руках, а оказывается, что одно движение способно напрочь выбить из лёгких весь воздух.       — Птичка… — Кирилл едва ли не скулит и до крови прикусывает губу.       — Прости, я… — Лёша мгновенно замирает.       — Сколько угодно… — договорить Кирилл не успевает — Лёша перебивает его:       — Я думаю, что привык уже.       Кирилл замечает как уши у Лёши мгновенно становятся по цвету, как спелый помидор. Он ничего не говорит, лишь оставляет ещё один поцелуй между лопаток, говоря о том, что услышал его. Первый толчок выходит слабым, каким-то неуклюжим и полностью лишённый уверенности. В какой-то мере Кириллу стыдно за это и он перемещает свою руку Лёше на член, чтобы хоть немного сгладить этот момент. Лёша на удивление тих, словно бы и вовсе ушёл в себя.       Второй уже более уверенный. Лёша не шипит и никак не выказывает неудобство и это определённо добавляет Кириллу уверенности.       Кирилл чуть отстраняется, берёт смазку и щедро льёт её прямо Лёше на ягодицы и расщелину. От резкого контраста температур Лёша протяжно выдыхает.       — Поверь, так будет лучше.       Лёша ничего не говорит — всецело доверяет себя и своё тело в руки Кирилла. Хотя, если быть совсем уж честным, то он давно ужё всё отдал ему.       Кирилл не торопится, двигается чуть ли не по миллиметру и если бы Лёша увидел его лицо, то точно бы решил, что Кирилл тут не сексом трахается, а как минимум решает нерешаемую задачу по физике в формуле химии и приправленной ещё какой-нибудь алгеброй или геометрией. Адская смесь.       В какой-то момент Лёша устало выдыхает и сам пробует двинуть бёдрами, но его в один момент словно прошибает молнией от кончиков пальцев на ногах до самой макушки. Лёша падает на руки и протяжно выдыхает, вздрагивая всем телом. От этого ощущения хочется уйти и в тоже время, чтобы оно не заканчивалось.       — Птичка? — в голосе Кирилла столько беспокойства, что Лёша бы непременно усмехнулся, если бы был в состоянии это сделать.       — В-всё… за-замечательно… Даже слишком.       Кирилл тормозит всего мгновение, прежде, чем до него доходит осознание. Он на пробу двигает бёдрами, но ничего не происходит. Чуть хмурится, берёт другой угол и снова ничего. Закусывает губу, снова меняет угол и… Лёша едва ли не кричит в подушку, вцепляется руками в простынь и сжимает её в кулаках. На лице Кирилла расплывается победная улыбка. Теперь уже его движения приобретают уверенность. Лёша под ним каждый раз вскрикивает, подаётся на встречу, одновременно с этим стараясь уйти подальше, а ещё матерится в подушку так, словно сапожник, что непрерывно бьёт себя по пальца вместо ботинка. Такого заковыристого мата Кирилл даже от своих дружков никогда не слышал, а уж они-то явно знают в этом толк. Но всё это лишь придаёт Кириллу уверенности в том, что всё хорошо.       — Кир… хочу тебя видеть…       Такая невинная просьба вышибает из Кирилла едва ли не всё. Он медленно выходит из Лёши, поворачивает его к себе лицом, подкладывает подушку под ягодицы и при этом неотрывно смотрит в его лицо. Взгляд Лёши туманный, в нём почти не видно осознания происходящего, но зато с лёгкостью считывается возбуждение, от которого Кирилл готов кончить прямо здесь и сейчас.       Кирилл толкается внутрь, закусив губу, и Лёша протяжно выдыхает, прогибаясь в пояснице. Со стороны это явно выглядит пугающе, но Кирилл заворожённо смотрит на него, впитывая его образ и каждую чёрточку тела. Наклоняется к нему и целует. Жадно. Требовательно. Благодарно. Лёша отвечает, впиваясь пальцами Кириллу в плечи и явно оставляя следы на них. Ногами же он обхватывает бёдра Кирилла и прижимает его ближе, явно жалея, что не может придвинуть его себе ещё ближе, потому что он и без того полностью в нём. От этой мысли кружится голова, а дыхание перехватывает из-за того, что они всё никак не могут перестать целоваться. Будто отыгрываются сейчас за всё то время, что не были вместе.       Всё в один миг превращается в какой-то смешанный кусок вакханалии, где тело одного перетекает тело другого, мысли и чувства сливаются воедино и ничто не способно этому помешать.       Заканчивается всё тоже резко. Словно праздничный салют запускают Кириллу прямо в глаза и он протяжно стонет, кусая Лёшу в сгиб шеи и явно оставляя след. Лёша загнанно дышит, всё ещё не чувствуя собственной разрядки и дотянуться до собственного члена нет никакой возможности — Кирилл буквально обмякает на нём, но почти сразу же приходит в себя. Отстраняется, целует укушенное место и со странным звуком покидает тело Лёши. Завязанный презерватив летит куда-то в сторону пола, но как он приземляет не слышит никто — слишком уж они заняты разглядыванием друг друга.       Лёша тянется к собственному члену, чтобы наконец получить разрядку, но Кирилл не даёт ему этого сделать — мягко, но уверенно убирает его руку. Лёша смотрит на него недоумённо и даже с какой-то паникой, словно допустил мысль о том, что кончить ему сегодня не дадут. Но его страхи не оправдываются. Вместо этого Кирилл хищно облизывается, после чего наклоняется к члену Лёши и без всяких прелюдий берёт в рот до середину. От такого Лёша изумлённо стонет, но ему становится слишком хорошо, чтобы смущаться этого.       Хватает Лёшу буквально на пару движений. Он впивается Кириллу в волосы, желая отстранить его, за что сразу же получает по рукам, а сам Кирилл лишь энергичнее начинает насаживаться ртом на член Лёши. Поняв, что отстранить Кирилла не выйдет, Лёша отпускает себя и сразу же кончает. Кирилл чуть давится, но не отстраняется, проглатывая абсолютно всё.       Когда Лёша под ним затихает, Кирилл выпускает член изо рта и пошло облизывается, смотря Лёше прямо в глаза. От этого взгляда Лёшу мгновенно прошивает мурашками и он спешит спрятать лицо в сгибе локтя. Кирилл же на это усмехается и оставляет на бедре Лёши нежный поцелуй, прежде чем подняться выше и притянуть Лёшу в свои объятья.       — Спасибо… — тихий шёпот осколками разбивает тишину комнаты.       — За что?       — За то, что ты теперь у меня есть.