matter

Приход летней поры для Матвея был подобен пытке. Он всей душой ненавидел эту удушливую жару, когда работать за компьютером становилось просто невозможно! Но в этот раз наступление жаркой поры он даже не заметил, ведь был во всю занят домашним хозяйством в доме Питера. После того как Райта сбила машина, Матвей находился с ним почти двадцать четыре часа в сутки. Поначалу он, конечно же, убеждал себя, что не будет в это лезть, но сдался даже быстрее, чем обычно. Пару раз он позвал его к себе на ужин, потом пришёл помочь приготовить завтрак, и эти приятные моменты разделения трапезы происходили всё чаще и чаще, пока однажды Матвей не опомнился и вдруг осознал, что сидит у Питера уже третьи сутки. Сосед как раз задремал на диване, пока Матвей, сидя рядом, просматривал ленту в соцсети, удобно оперевшись о здоровое плечо Питера. "Уютно! - подумал в этот момент Шварц. - Раньше такого не было!". Питер сонливо растекся по дивану, всё сильнее наклоняя голову набок, пока не засопел с открытым ртом. Матвей аккуратно встал, стараясь его не разбудить, и сделал фотографию нелепого спящего лица Питера, чтобы показать ему потом. Решив не мешать ему спать, Матвей направился на свою половину в надежде хоть немного поработать. Через пару часов, когда правки в тексте были сделаны, он посмотрел на часы. Наверное, Питер уже проснулся, но стоит ли идти к нему сейчас Матвей не знал. Он просмотрел еще несколько текстов, которые терпеливо ждали, когда же он к ним прикоснется, но начать новую работу ему помешал стук в дверь. На пороге стояла женщина средних лет в строгом темно-зеленом костюме. Она окинула Матвея коротким взглядом и приветливо сказала: - Добрый день, я Элеонор Янг. Вы, должно быть, Матвей? Матвей лихорадочно начал вспоминать откуда эта женщина могла о нем узнать и что ей нужно. Налоговая? Миграционная служба? Его документы были в порядке и волноваться ему было не о чем, но при виде этой хорошо одетой леди с пронзительным взглядом он нервно вспотел. - А кто спрашивает? - осторожно уточнил Шварц. - Я ведь только что представилась! - она немного улыбнулась. - Имя я слышал, но оно мне ни о чем не говорит. Что вам нужно? - Я психиатр мистера Райта. Его друг, Каин, просил меня приехать лично, поскольку мой пациент из дома не выходит. А еще мне сказали обратиться к Матвею "в соседнюю дверь", если Питер мне вдруг не откроет. За сим я к вам и пришла. - А, понял. Подождите минутку. Матвей прошел через дом, перелез через ограду и вошел к Питеру. Тот упорно продолжал делать вид, что он спит на диване, но лицо его было гораздо недовольнее, очевидно, стук в дверь разбудил его, но Питер проигнорировал это. - Ты чего не открываешь? - спросил Матвей. - И не притворяйся спящим! - Я никого не жду, - ответил Питер. - Поднимайся давай, к тебе пришла твой врач. Питер неохотно сел на диван, постанывая от усилий. Ушибы по всему телу после аварии все же давали о себе знать, хоть он и не жаловался. Наконец дверь открылась и Матвей вежливо пригласил Элеонор войти, аккуратно закрывая собой небольшую свалку вещей в углу коридора. - Ладно, оставлю вас, - поспешно сказал Шварц. - О, постойте! Я бы хотела поговорить и с вами. Задержитесь на пару минут, будьте добры. Матвею пришлось присесть на край дивана подле Питера и от этого он чувствовал себя, как на сеансе семейной психотерапии. Элеонор поставила перед ними стул и, закинув ногу на ногу, начала говорить. - Судя по разговору с вашим другом, побочные эффекты от выписанных лекарств были слишком сильными. Я могу предложить вам другой курс лечения, но уверена почти на сто процентов, что первое время будет так же тяжело. - Я знаю, - ответил Питер. - Это не я панику поднимал. - Я рада, что у вас есть человек, который за вами присматривает. - На этом моменте пронзительный взгляд доктора уставился на Матвея и он поежился. - Тяжело проходить через это одному и очень хорошо, когда есть поддержка любимых людей рядом. Матвей поперхнулся воздухом и дико закашлялся, даже отскочив от Питера. - Это вам тоже Каин сказал? - уточнил Пит со вздохом. - Да. - Нет-нет-нет! - воскликнул Матвей, густо покраснев. - Это у него шутки такие несмешные! Мы просто соседи! - Ох, простите. Кажется, я немного не так поняла. Ну, если вы просто соседи, то не буду вас задерживать, потому что дальнейший разговор будет слишком личным. Словно ужаленный, Матвей подскочил с дивана и быстрыми шагами намеревался уйти. - А я-то думал, что мы друзья, - пробурчал Питер обиженно. - Что? А, да! - Матвей спохватился вернутся, но под пронзительным взором доктора Янг его передернуло. - Мы позже это обсудим, ага? Я... Вспомнил, что у меня есть несколько очень срочных дел. Скажите, когда ваш сеанс закончится. И Матвей выбежал за дверь, успев уловить только обрывок фразы: "Касательно госпитализации... Я настоятельно рекомендую".

* * *

По природе своей, с момента рождения, Матвей был человеком очень тревожным и даже мнительным. Любое незначительное действие могло заставить его переживать несколько дней о возможных и невозможных событиях. Поэтому следующие несколько часов после разговора с психиатром, а так же вплоть до следующего дня, он очень переживал, что Питер на него обиделся за те неосторожные слова и просто не подает виду. - Тебе нужно что-нибудь в магазине? - спросил Матвей вечером. Питер лениво лежал на полу в гостинной, медитативно почесывая руку в гипсе каким-то хитроумным приспособлением из тонкой проволоки и деревянной палочки для еды. - Я бы не отказался размять ноги, - ответил он. - А ты дойдешь? Далековато будет. - Я же не ноги сломал, а руку. - Что, кстати говоря, удивительно! Мне казалось, что ноги в этом случае ломают чаще. Голова повернулась к Матвею и брови хмуро сошлись на переносице. - Я это не к тому, что лучше бы ты ноги переломал! - спохватился Матвей. - Лучше б ты вообще никогда ничего себе не ломал! Но раз уж так, то тебе, наверное, повезло сломать руку, да еще и левую. - Левая рука очень полезна! - возмутился Питер. - В моем случае она практически бесценна! - Ты разве левша? - Левой рукой удобнее дрочить. Без нее совсем не те ощущения! В ответ Матвей угрюмо промолчал, борясь с внутренним желанием отвесить Питеру подзатыльник ногой. - Если на этом наш очень информативный диалог окончен, то я ухожу в магазин, - сказал, отдышавшись, Шварц. - Я с тобой, - заявил Питер и протянул ему здоровую руку. - Подними меня с пола.

* * *

Четыре года назад, с момента их первой встречи в тату-салоне, Йен Макграт понял, что влюбился. Объяснить эти внезапные чувства он никак не мог и до сих пор не в силах был сказать точно, что же именно его привлекало в Алекс. Красота? Без сомнения, Алекс была на редкость симпатичной женщиной. Доброта? Этого у нее тоже было не отнять. Чувство юмора? Весьма специфичное, но в этом они были едины. Единственное, что Йену не нравилось в его идеальной спутнице жизни - ужасная готовка. Он не осуждал, что Алекс не умела готовить, ведь зная ее нелегкое детство, он понимал, что ей совсем негде было этому учиться, но вот страстные порывы заниматься готовкой - это было явно слишком! Йен даже несколько раз переступал свою мужскую гордость, предлагая взять на себя кулинарные заботы, но Алекс не позволяла ему. Она жена и мать, а значит, готовить своей семье - ее святая обязанность! От вида мечтательной Алекс, выбирающей мясо у прилавка, у Йена скрутило живот. Он подумал, что если все так продолжится, то лет через десять его ждет мучительная смерть от язвы желудка. - Не сходить ли нам в кафе вечером? - осторожно предложил он, подъехав с продуктовой тележкой, где их сын мечтательно махал пухлыми ножками, сидя на откидной стенке. - Что за праздник? - недовольно спросила Алекс. - С каких пор у нас так много денег, чтобы ходить по кафе? - Я же получил аванс. Почему бы и нет? - Половина твоего аванса уйдет на покупки здесь, а на остальное надо прикупить вам летнюю одежду. Лу со всего вырос, а на твои старые джинсы уже смотреть больно. Йен сдался и вздохнул. Уверенность Алекс он тоже любил. Спустя пару минут они свернули в отдел бытовой химии. Взгляд Йена привлекла чья-то высокая макушка, выглядывающая из-за полки с другой стороны. А Алекс, навострив уши, ухватила знакомые интонации голоса и замерла, повернув голову на звук, как испуганный заяц. - Купи вот эту, - сказал один голос, очень знакомый. - Зачем такую огромную? - возмутился второй, что звучал гораздо ниже. - Бери поменьше. - Большому человеку нужна большая шоколадка! - У тебя сахарная кома будет. Поставь на место я сказал! - Жопа жадная! - обиженно буркнул Питер (а это был именно он) и поплелся куда-то в сторону. Обладатель второго голоса, идентифицированный как Матвей, громко покатил тележку следом и несколько длинных шагов Питера спустя две компании встретились в супермаркете возле полки с порошками и отбеливателями. - Какая встреча! - тут же радостно сказала Алекс. Рыжая бородка Йена на лице поблекла от накатившей на него вселенской печали. - Как дела? - дружелюбно спросил Питер. - Нормал... Почему у тебя на руке гипс? - Алекс в ужасе уставилась на руку брата. - Когда ты успел сломать руку? Почему ничего не сказал? В поисках подмоги Питер посмотрел на Матвея, но тот сделал вид, что порошок по акции его очень заинтересовал. Объясняться Питеру пришлось самому. - Упал, - сказал Райт коротко. - Неудачно упал. Лекция от заботливой сестры грозила растянуться на полчаса, Алекс не переставала напоминать Питеру, что он совсем не заботиться о своем здоровье, что ему нужна нянька, и что даже ее двухлетний сын справляется лучше. Питер покорно выслушал все это, пропустив мимо ушей, покивал плечами и сделал виноватое лицо, а потом громко и очень театрально заявил, что не выключил дома утюг и ему пора бежать. Матвей пожелал всем удачи и хорошего дня и поплелся следом за Питером, закинув пакет с покупками на плечо. Йен выждал почтительные полминуты, прежде чем спросить: - Так они теперь геи или нет? - Надеюсь, что да, - ответила Алекс.

* * *

Возвращаясь домой, Матвей молчаливо осматривался по сторонам, любуясь видами маленького города в пору летних вечеров. Питер тоже хранил молчание, смотря куда-то вдаль и думая о чем-то своем, непостижимом ни для кого. Блуждая от дерева к дереву, между изгородями жилых домов и газонами, взгляд Матвея заприметил мужчину с фотокамерой в руках, который старательно всматривался в объектив. Не тот ли это самый человек, которого он случайно толкнул в кусты? "Мне стоит перед ним извиниться!" - подумал честный Матвей тут же. Ноги его уже двинулись в направлении фотографа, но тут же он замер, заметив, как объектив камеры нацелился на Питера. - Журналюга! - несдержанно крикнул Матвей. - А? - рассеянно переспросил Питер. - Где? - Вон там стоит! Ты посмотри! Ну-ка подержи пакет, я ему сейчас!.. Грозный немец отправился в сторону фотографа, намереваясь вывалять этого доходягу во всех местных кустах, но рука Питера мягко легла ему на плечо. - Тише-тише-тише! Просто пойдем отсюда. - Да они же опять там понапишут хероты какой-нибудь, а потом все вокруг начинают думать бог знает что! - Забей, - рука навалилась на плечи Шварца, притягивая к себе. Уткнувшись в грудь Питера, Матвей фыркнул не то от неожиданности, не то от досады, что ему не дали запугать всех противных журналистов. Однако, он быстро смирился с поражением, постояв так несколько секунд. - Пойдем домой, - сказал Питер. - Я уже устал. - Ладно. Они побрели дальше, а объектив камеры успел запечатлеть весьма занимательные кадры.