Прикоснись ко мне

       Следующей остановкой их туристического маршрута стала смотровая площадка, обустроенная на крыше здания в центре Лондона. Увидев маленькую кабинку лифта, часть волшебников категорически отказались заходить в столь небезопасно-отвратительное подобие клетки, и их группа разделилась. Большинство студентов вместе с Невиллом поплелись к лестнице, а она с несколькими ребятами, среди которых оказались всего два слизеринца, воспользовалась магловской техникой.       Оказавшись наверху, встречный поток воздуха тут же врезался в затылок девушки, подняв копну непослушных кудрей и застилая лицо волосами. Тихонько выругавшись, Гермиона повернулась к ветру лицом и, отплёвываясь от непослушных волосинок, забравшихся в рот, собрала их в кулак. Скрутив волосы в тугой пучок на затылке, девушка прошла к краю крыши и удивилась открывшемуся перед ней великолепному виду.       Золотая осень уже вовсю захватила Лондон, подчёркивая достопримечательности старинного города. Холодная серость затянутого облаками неба ярко контрастировала с багряно-красными кленовыми листьями и золотистыми оттенками дубовой листвы, придавая улочкам особый шлейф очарования.       Заметив показавшегося на крыше Долгопупса в окружении запыхавшихся ребят, Грейнджер усмехнулась и тут же засмеялась, наблюдая, как только что умирающие от усталости студенты наперегонки побежали к краю смотровой площадки, сливаясь с магловскими туристами. Гермиона и сама с удовольствием высматривала знакомые дома и проспекты, что сейчас были как на ладони. Посмотрев на тяжёлое серое небо без единого просвета, девушка вспомнила солнечное утро Полиантеса и Драко.       Рука машинально нашла телефон, и она открыла приложение.       «Интересно, что он сейчас делает? Как добрался до дома? Злится ли на неё? Нарцисса уж точно была в ярости и больше не пустит её на порог своего дома. Ну зачем она только обняла его! Если бы она не обернулась, то ничего бы не произошло».       Острый порыв ветра вновь ударил в лицо и распахнул подол плаща, забираясь под тонкое платье. Моментально замёрзнув, Гермиона сунула телефон в карман и закуталась плотнее в плащ.       Отойдя от края, она посмотрела в сторону выхода, надеясь увидеть Долгопупса, спустившегося на этаж ниже в маленький ресторанчик. Их группа уже полчаса бродила по крыше, а заказанный обед ещё не был готов. Поёжившись, Гермиона села на одну из лавок, что выстроились по периметру смотровой площадки, и нашла взглядом своих студентов, которые сбились в две небольшие группки.       — Смотрите-ка, а те маггловские дома так и не отстроили после войны. — Услышала она ехидный голос Ридаза. Парень стоял у перил в окружении гриффиндорцев и перегнулся за ограждения, словно пытался что-то разглядеть за вереницей крыш домов и макушек деревьев. — А вот мост, кажется, начали восстанавливать, — Томас выпрямился и обернулся к компании слизеринцев, стоящих неподалёку, и демонстративно громко обратился к другу. — Разве это справедливо, что маглы восстанавливают свои дома своими силами, пока те, кто это сделал, сидят сложа ручки в Азкабане?       — На что это ты намекаешь? — не стал отмалчиваться Паркинсон и вышел вперёд. За его спиной тут же сформировался плотный тыл из четырнадцати студентов Слизерина.       — Намекаю? Нет, я говорю открыто, — с усмешкой парировал Ридаз, становясь напротив Пэнтала, и растянул губы в кривой улыбке. — Что с удовольствием бы посмотрел, как твой папаша в полосатой робе кладёт кирпичик за кирпичиком, своими холёными ручками восстанавливая то, что разрушил.       — Да я бы первым записался на такую экскурсию, — захихикал его дружок, вызывая волну ядовитых усмешек.       Гермиона напряглась, прикидывая в уме варианты последствий стычки юных волшебников. Если бы она не забрала палочки, то они давно бы уже пустили их в ход, не обращая внимания на снующих вокруг маглов. Но ведь она отдала палочку Паркинсону!       — Мой отец сказал, что его отделу пришлось целый месяц пахать, чтобы подстроить всё под несчастный случай, — услышала Гермиона голос другого гриффиндорца. — А ведь война тогда только начиналась.       — Вот именно, — кивнул Ридаз. — Мой отец всё ещё гнёт шею, восстанавливая последствия атак пожирателей. Что толку протирать штаны в Азкабане, когда более эффективнее было бы отправить ваших родаков исправлять то, что они натворили?       Видя, как Пэнтал сунул руки в карманы чёрных джинсов, у Гермионы ёкнуло сердце. Ожидая худшего, девушка поднялась с лавки и уже готова была вмешаться, как парень сжал плечи и, не вынимая ладоней из карманов, закатил глаза, всем своим видом демонстрируя скуку.       — Не могу сказать о других, — с лёгкой усмешкой начал Паркинсон и сощурил глаза, оценивая соперника. — Но у моих родителей достаточно денег, чтобы нанять других разбираться со всем этим дерьмом. Полагаю, твой папаша очень счастлив такой возможности поработать на моего.       Гермиона готова была поклясться, что услышала, как хрустнули костяшки пальцев. Ридаз угрожающе склонил голову вбок и сделал шаг вперёд, нарушая личное пространство Пэнтала, становясь к нему практически вплотную.       — Какого это быть сынком убийцы? — сквозь зубы прошипел он.       — А какого быть тупоголовым? — парировал Паркинсон, не собираясь отступать, но и не сокращая дистанцию для первого удара.       Гермиона заметила, как пространство между факультетами заискрило. Обоюдная ненависть, накопленная за несколько лет войны, страха и боли, готова была вот-вот выйти из-под контроля. Это были не два петуха, красующиеся перед своими, а два шакала, готовых биться до последней капли крови и рвать друг друга голыми руками. Они были практически одного роста, но Ридаз отличался выраженной мышечной массой в противовес худощавому Паркинсону, но шансы второго увеличивала всё ещё сжатая в кармане джинсов палочка. Почему он ещё не воспользовался ей? Уж Гермиона точно бы не стерпела такого обращения и уже наслала какое-нибудь проклятие на обидчика.       Не дожидаясь, когда хрупкая грань бездействия лопнет, перерастая в детоубийство, Гермиона двинулась вперёд, намереваясь, наконец, вмешаться в спор. Но, не сделав и пары шагов, её опередили.       — Вы ещё поцелуйтесь тут, — хорошо поставленным профессорским голосом сказал неизвестно откуда появившийся Долгопупс и положил ладони на плечи соперников. — Голодный студент – злой студент, — хихикнул он, оттягивая их плечи в разные стороны, заставляя парней отступить на несколько шагов. — Идёмте, наши столики освободились. Если будете хорошо себя вести, покажу вам развлекательный центр.       — А если нет? — усмехнулась какая-то девчонка, но Гермиона не заметила, с какой стороны факультетов раздалось это ехидное замечание.       — А если нет, — произнесла Грейнджер, становясь рядом с коллегой. — То магловский Тауэр.       Гермиона улыбнулась своей шутке, заведомо зная, что даже чистокровные волшебники слышали о самой известной тюрьме Лондона, в которой несколько веков назад заточали волшебников. Насколько она помнила, Молли Уизли знала десятки жутких баек о таинственной магловской крепости, а это наводило на мысль, что и других разбаловавшихся детишек матери потчевали страшилками, заставляя юных волшебников и волшебниц дрожать под одеялами.       — Очень смешно, — фыркнул Ридаз, отмахнувшись от руки декана, и прошёл мимо Грейнджер, увлекая за собой остальных студентов.       — А что за центр? — вопросительно изогнул бровь Паркинсон и поравнялся с Невиллом, направившемся к выходу. — Это там разные штуковины с играми? А ты мне покажешь ту маску, в которой всё как настоящее и можно стрелять из бластеров?       Гермиона проследила взглядом за удаляющимися парнями, которые вели себя не как студент и профессор, а как старые друзья, и усмехнулась. Видимо, у Паркинсона не только с ней стёрта граница иерархии. Так или иначе, Долгопупс, в отличие от неё, смог выстроить грамотные отношения со всеми студентами, и они его слушали. Девушка прикусила от обиды краешек губы. Признавать, что кто-то лучшее неё, было невыносимо, но она не собиралась сдаваться.       Спустя ещё два часа их большая компания из двадцати волшебников наконец готова была вернуться в Хогвартс. От Косого переулка с каминной сетью их разделяло всего два квартала, и было предложено не ждать автобус, который куда-то неожиданно уехал, а прогуляться пешком. Замыкая неровный строй студентов, Гермиона в который раз пересчитала макушки учеников и облегчённо выдохнула. К её великому облегчению, никому не пришло в голову намеренно оторваться от группы или потеряться.       — Профессор Грейнджер, а можно задать вам личный вопрос? — один из шедших впереди парней поравнялся с ней и пошёл рядом. — Как вы вообще согласились быть деканом Слизерина?       — Вы же Героиня войны, разве это не оскорбительно? — подхватил второй парень, становясь от девушки по другую руку.       — Вы что, идиоты? — с язвительными нотками в голосе пропела миловидная девчонка с Гриффиндора, обернувшись к ним. — У факультета так или иначе должен быть декан, а Гермиона Грейнджер единственная, кто настолько умён и предан Хогвартсу, что согласилась вопреки своим принципам. Я права?       Девчонка провела ладонью по идеально гладким волосам, перевязанным шёлковой лентой в цвет платью, и бросила на слизеринцев взгляд, полный превосходства. Гермиона заметила, как несколько её подопечных студентов замедлили шаг и притихли, подслушивая их разговор.       — Уверен, будь вы директором, — фыркнул Ридаз. — Вывели бы этот змеиный гадюшник в первый же день.       — Что? Нет! — нахмурилась Гермиона и замотала головой от абсурда. — Вы серьёзно так думаете? Если вы не заметили, то война уже полтора года как закончилась! Я, как никто другой, понимаю, что она значила для всех нас и каким ужасам подвергла, но винить учеников Слизерина за грехи отцов? Вам не кажется, что это несправедливо?! Эти дети так же пострадали, как вы и ваши родители, а может даже ещё сильнее, так как до сих пор вынуждены расплачиваться за ошибки своих родных!       У Грейнджер перехватило дыхание от растущего гнева несправедливо обвинённых ребят, и она поочерёдно заглянула в глаза каждому гриффиндорцу, что шли рядом с ней. К своему ужасу, она не увидела в них и доли раскаяния. Они даже не пытались понять смысл её слов, чётко уверенные в своей правоте.        — Поймите же наконец, что ваши сокурсники так же, как и вы, жертвы обстоятельств, — выпалила на одном дыхании Гермиона. — Они не хуже вас только потому, что шляпа распределила их на факультет Салазара. Это просто факультет. Посмотрите друг на друга, — девушка махнула рукой в сторону студентов, уже в открытую наблюдающих за их разговором, после чего указала на свою одежду. — Чем мы отличаемся друг от друга? Вы такие же волшебники! В следующем году вы закончите Хогвартс, а во взрослой жизни нет разделения на факультеты. Вам придётся взаимодействовать друг с другом и строить свою жизнь вместе, несмотря на то, что ваши родители воевали друг с другом.       — Гриффиндор всегда был и будет выше Слизерина, — с издёвкой фыркнула девчонка с лентой в волосах. — Когда я стану министром магии, издам указ о принудительной магической кастрации всех палочек слизеринцев, чтобы они были способны только на самые простейшие заклинания.       — Это же глупо, — усмехнулась Гермиона, представляя, как министерство магии прекратит своё существование после подобного директива.       Невилл, шедший впереди с небольшой группкой девчонок-волшебниц, уже дошёл до Дырявого котла и, обернувшись к ней, дал знак рукой, что будет ждать внутри. Кивнув ему, Грейнджер ускорила шаг, но ей преградили дорогу.       — А Гарри Поттер разделяет ваше мнение, профессор? — фыркнул Ридаз. — Если бы он не победил Сами-знаете-кого, вы бы всё так же защищали этих придурков?       — Нет, она бы тут же выскочила замуж за какого-нибудь пожирателя и обеспечила себе плотный тыл, — подхватила девчонка с лентой.       Гермиона почувствовала, как вся кровь отхлынула от лица, а кулаки инстинктивно сжались. Как можно быть такой до омерзения глупой и пустоголовой!? Грейнджер понимала, что перед ней сейчас стояла её студентка, и она, как педагог и хорошая ведьма, должна держать себя в руках. Но на секунду представив, как её ладонь огреет щеку мерзавки, её сердце потеплело, наливаясь кровью. Неужели дети бывших пожирателей и последователей Волдеморта сталкиваются с подобной несправедливостью каждый день? Каких сил им стоит держать себя в руках, встречая на своём пути подобных этой малявке?       — Малфоя, например. Хотя мне непонятно, зачем он вам сейчас сдался, — тут же продолжила гриффиндорка, воспользовавшись замешательством Грейнджер.       Гермиона не заметила, как её дыхание участилось, а в груди сжался сгусток нервных клеток, разнося болезненные импульсы по телу. Костяшки пальцев побелели от напряжения, а ногти вонзились в кожу ладоней с такой силой, что будь они чуть острее, то непременно порвали бы плоть.       — И не отпирайтесь, профессор, что хотите просто выслужиться перед будущими родственниками. Мама мне всё рассказала, когда узнала, что вас сделали деканом этих недоумков.       — Мама? — свела брови Гермиона, не зная, смеяться ли ей над подобным заявлением или приструнить нахалку.       — Рита Скиттер, — задрала нос студентка, явно довольная тем, как расширились глаза профессора. — Мама не стала брать фамилию отца, да и это явно ни к чему.       У Скиттер есть муж? И ребёнок? Гермиона никогда не задумывалась над тем, что у репортёрши есть семья, но больше всего девушку поразил тот факт, что отпрыск самой ядовитой женщины на свете учился на Гриффиндоре. Как это вообще возможно? Если гены и наделили девчонку, по всей вероятности, внешностью отца: тёмные волосы, круглое приятное лицо с большими карими глазами, характером она была явно в мамашу.       — Если бы Гарри Поттер не смог убить Волдеморта, — начала Гермиона, едва сдерживаясь от бешенства. — То уж поверьте мне, я бы сделала всё возможное, чтобы сделать это самой. И если вы не прекратите травлю студентов, чьи родные выбрали не ту сторону, то сами станете монстрами.       — Война и правда меняет людей, — пожала плечами Вита Пруэтт.       — А что ещё вы хотели услышать, — фыркнул Ридаз, — По иронии судьбы профессор Защиты от тёмных искусств всегда на стороне тёмных.       Гермиона почувствовала, как противно скрипнули её зубы, а на языке завертелось заклинание. Правая ладонь моментально нашла древко палочки, и она уже готова была пустить её в ход, как перед ними с рёвом выскочил мотороллер и, проехавшись по луже, окатил их с головой.       — Ах ты маглов выродок! — завопили обрызганные студенты и начали сыпать проклятиями в сторону махнувшего им водителя. — Да он это нарочно! Куниматор с мотором! Ну и вали, лузер!       — Вот видите, и среди обычных людей есть недоумки, — сквозь зубы процедила Гермиона. Отряхнув плащ, она направилась к Дырявому котлу, как плоский каблук её ботинка соскользнул с мокрого камня, и она полетела вниз. Всего секунда, и ругательства студентов сменились заливистым смехом.       — А вашу репутацию подмочило, профессор, — захихикала Марго, дочка Скиттер.       — Падают все, — произнёс Паркинсон. — А вот подняться могут только самые сильные. — Он ловко подхватил Грейнджер за подмышки и, поставив на ноги, подмигнул. — Расширить клуб любителей ЗоТИ не желаете? Кажется, ты обещала нам знакомство с утопцами. Не будем же мы лишать такого удовольствия другие факультеты.       — Спасибо, Паркинсон, — хмыкнула она. — Прекрасная идея.

***

      Вернувшись в Хогвартс, Гермиона так и не смогла прийти в себя. Кожа рук зудела от подавленной ярости, и она бессильно ходила взад-вперёд по своему кабинету, нашёптывая всевозможные ругательства. Она снова и снова прокручивала в уме разговор перед Дырявым котлом и находила десятки вариантов ответа, которые могли бы приструнить студентов, остроумных и жестоких, но всё же лучше того, что она чуть не сотворила. Великий Мэрлин, она готова была пустить в ход палочку против студента! Да за это её тотчас бы отправили в Азкабан и не посмотрели бы на то, что она была бессовестным образом спровоцирована. Идиотка!       Гермиона обхватила себя руками и сделала глубокий вдох. Быть может, преподавание и правда не её? Она слишком импульсивна и несдержанна, понятия не имеет, как находить общий язык со студентами, и уже сама не понимает, на чьей стороне. Гриффиндор. Слизерин. Мэрлин, почему её не сделали деканом Когтеврана? Сидела бы сейчас в башне со своими студентами, обсуждала интересные книги и ругалась бы только на то, что им надо хоть иногда бывать на свежем воздухе.       «Ты декан самого прекрасного факультета, Грейнджер, — прозвучал в её голове голос Малфоя, и она усмехнулась, вспомнив, как закатила глаза на это заявление. — Засунь своё гриффиндорское упрямство в задницу и позволь себе осознать все прелести Слизерина».       Наверняка Драко нашёл бы, что сказать, и какой-нибудь дурацкой шуткой успокоил её, сообщив, что всё не так уж плохо. Но она была в Хогвартсе, а телефон предательски зиял чернотой неработающих систем. Конечно, она могла переместиться к Гарри или в любое другое место, где не работал антимагловский барьер, даже в Полиантес.       Представив, как она заявится на пороге их с Малфоем дома и обрушит на парня свой праведный гнев, из её груди вырвался нервный смешок, и она упала в своё профессорское кресло.       Драко грозит дополнительный срок за их утренний поцелуй, а её унизительный разговор и ещё более унизительное падение вызовет у него только смех. А может быть, он вообще не захочет её видеть?       Гермиона запустила ладонь в волосы и распустила пучок, позволяя кудрям рассыпаться по плечам и спине. Откинула голову назад и, прикрыв глаза, тихонько застонала.       — Какой же это безумно долгий день!       Девушка вспомнила, что эта экскурсия её рук дело, и застонала сильнее. Всё это было частью плана, по итогу которого она должна была выдать Паркинсону пароль от башни. И пусть она передумала таким образом завоёвывать признание своих студентов, это было именно то, что она хотела в данный момент. Какая разница: Гриффиндор… Слизерин… Она никому не позволит с собой обращаться в таком тоне безнаказанно!       Дождавшись, когда Хогвартс крепко погрузится в сон, девушка вышла из своего кабинета и направилась в подвалы. Освещая путь крохотным огоньком на кончике палочки, она, будто призрак, скользила по пустым коридорам и уверенно шла к своей цели, не боясь быть обнаруженной.       Гермиона помнила расположение комнат после её последнего визита в общежитие Слизерина и без труда нашла нужную дверь. Произнеся оглушающее заклинание, девушка прокралась внутрь и остановилась. Пятеро мальчишек беззвучно храпели в самых разнообразных позах, обнимая подушки, и не догадывались о проникновении.        Подойдя к нужной постели, Грейнджер вновь произнесла заклинание, схлопнув пузырь беззвучия до размеров квадратного метра, и на секунду замешкалась, наблюдая, как парень что-то замычал во сне и перевернулся на спину.       Действительно ли она готова пойти на это? А вдруг всё выйдет из-под контроля, и кто-то серьёзно пострадает?        Нет. Гриффиндорцы и правда перегнули палку, так что пускай отвечают.       Она положила холодную ладонь на плечо Паркинсона, а когда он дёрнулся, просыпаясь, зажала ему рот рукой.       — Тихо, — зашипела она, нагнувшись над парнем. Пэнтал вытаращил на неё свои огромные зелёные глаза и хотел было скинуть с себя девушку, но она вовремя поймала его ладонь второй рукой и чуть вжала его голову в подушку. — Если не будешь кричать, я отпущу!       Пэн чуть сощурил глаза и дёрнулся, пытаясь освободиться.       — Да успокойся, Паркинсон, — раздражённо шикнула она и, поймав его взгляд, подмигнула. — Ты ведь хочешь поквитаться с гриффиндорцами?       Пэнтал замер, смотря ей в глаза, и Гермиона увидела, как страх сменяется любопытством, возвращая парню привычный прищур. Девушка почувствовала, как его губы под её ладонью расплываются в улыбке, и отпустила руку.       — Твои предложения, профессор, — шёпотом произнёс парень, поднимаясь на локтях.       — Только пообещай мне, что вы никого не станете калечить, — суровым тоном произнесла она, замечая, как широкие брови студента вопросительно встали домиком. — Сегодняшний инцидент заставил меня о многом подумать и переосмыслить некоторые моменты. Я истинная гриффиндорка, а значит, мне присуща отвага и безрассудство, но мне не чужда гордость, которой славятся слизеринцы, и чувство собственного достоинства.       — К чему вы клоните?       — К тому, что засранцы должны быть наказаны! — Грейнджер решительно кивнула и угрожающе выставила вперёд указательный палец, направив его в обнажённую грудь парня. — Обещай, что серьёзно никто не пострадает!       — Решили отомстить нашими руками? — усмехнулся он и, поймав её палец, резко потянул Гермиону на себя. — Вы знаете, что это очень по-слизерински?       — Не думаю, что это проблема, — так же язвительно оскалилась Грейнджер и оттолкнула Паркинсона, вздумавшего играть с ней. — Ну так что, даёшь своё слово?       — Что ты задумала?       — Я – ничего, — хитро оскалилась она. — Предоставляю твоему потрясающему воображению полную свободу, но без возможных увечий и тяжкого нанесения вреда.       — Ладно. Обещаю.       — Пухлый кролик, — произнесла Гермиона и загадочно улыбнулась.       — Что за бред, — нахмурился Пэнтал. — Что это значит?       — Ты знаешь, что это, — растягивая слова, произнесла она, наблюдая, как лицо парня озаряет безумная улыбка. — Жестов никаких не нужно. Дежурных я беру на себя.       — Подставите, чтобы нас исключили? — усмехнулся Пэн. — Таков твой план?       — Это было бы слишком просто, — усмехнулась девушка и замотала головой. — И тебе бы пора определиться, как ко мне обращаться. Твоё тыканье одновременно с обращением на вы ужасно раздражает.       Паркинсон закатил глаза и провёл ладонью по волосам, заправляя отросшую чёлку в сторону.       — Значит, не подстава? — нахмурил брови Пэнтал и растянул губы в самодовольной улыбке. — Ох, как же нам влетит за это...       — Неужели тебя это остановит? — так же хитро улыбнулась Гермиона и, поднявшись с постели парня, кокетливо пожала плечами. — Ну а если поймают, я придумаю, как вас отмазать. У вас один час.

***

       Отведённое Пэну время заканчивалось, а истошные визги так и не разносились из башни Гриффиндора. Гермиона ждала в тени коридора и дрожала от нетерпения и страха, перебирая в уме самые ужасные последствия.       «Ну не убили же они их, в конце концов», — с ужасом подумала Грейнджер, как портрет Полной дамы отъехал в сторону, и из открывшегося прохода вышли четверо. Гермиона прижалась лопатками к холодной стене, позволяя мраку укутать её, и затаила дыхание.       — Вот завтра будет потеха, — захихикал один из парней, ткнув второго. — Откуда Пэн вообще узнал пароль от башни?       — Потому что он Салазаров гений, — вполголоса ответил Дилан Галгер – староста шестого курса.       — Может, стоило его дождаться? — услышала она шёпот Эванны Розье.       — Пэн же сказал, что догонит, — шикнул на неё Галгер. — Бежим, пока не наткнулись на Филча.       Не заметив прячущегося в потайной нише профессора, они прошли мимо. Выдохнув скопившийся в лёгких воздух, Гермиона вышла из тени и посмотрела вслед убегающим студентам.       Что могло задержать его? Великий Мэрлин, что вообще задумал этот мальчишка?       Решив выяснить всё самой, Гермиона ухватилась за край капюшона и натянула его на голову, позволяя скрыть часть лица. На долю секунды ей вспомнились подобные школьные вылазки, от которых адреналин не переставая щекотал в горле, и она закусила внутреннюю часть нижней губы. Сейчас всё было по-другому: рядом не было лучших друзей, с которыми она могла разделить приключение, и она действительно отвечала за Паркинсона.        Сжав в правой ладони палочку, Грейнджер вышла из тени, как раздался шорох оторвавшейся от стены картины, скрывающей проход, и она машинально юркнула обратно. Паркинсон выскочил из узкого прохода и едва не свалился от резкого торможения, когда на его пути неожиданно появился его декан.       — Получилось? — не стала ходить вокруг да около Гермиона.       — У меня чуть сердце не разорвалось! — не в силах отдышаться, прохрипел Паркинсон и, согнувшись пополам, упёр ладошками в колени. — Нельзя же так пугать!       — Прости, я просто волновалась, — смягчила тон девушка и прикоснулась к его спине. — Дежурный Слизнорт спит у себя, а Филча отвлекает Пивз в большом зале, так что вас никто не заметит.       — А ты опасная женщина, профессор, — усмехнулся он, разогнувшись.       — Сочту это за комплимент, — улыбнулась девушка и тут же вернула лицу серьёзное выражение. — Что вы сделали?       — Не переживай, профессор. Ни один гриф не покалечен.       Она поймала взгляд Пэнтола и, склонив голову, нахмурилась. Несмотря на то, что Паркинсон казался расслабленным и уверенным в себе, она заметила в его взгляде оттенок боли. Гермиона столько раз видела этот взгляд у друзей, пытающихся убедить её, что всё в порядке, что не сомневалась, что что-то пошло не по плану.       Заметив, как пристально на него смотрит профессор, парень тут же прервал зрительный контакт, резко взмахнув рукой, и отступил на шаг.       — Ты думаешь, я совсем идиот их калечить? — он упёр руки в бока и с упрёком посмотрел на декана. — Мы, слизеринцы, держим слово.       — Не злись, я верю тебе, — Гермиона кивнула в подтверждение своих слов и улыбнулась. — Надеюсь, вы хорошо провели время. — Она по-дружески сжала его плечо и, усмехнувшись, толкнула вперёд. — А теперь живо в постель!       — Как скажешь, профессор-душка, — Паркинсон насмешливо поклонился Грейнджер и побежал догонять друзей. — Советую не пропускать завтрак, — внезапно обернувшись крикнул он и, рассмеявшись, убежал прочь.

***

      Гермиона одна из первых вошла в Большой зал на завтрак и, заняв своё место за профессорским столом, мысленно приготовилась к худшему. Начались её вторые сутки без сна, но спать, к удивлению, не хотелось. Всю ночь она бродила по коридорам в размышлениях и, встретив рассвет на астрономической башне, пришла к выводу: чтобы не натворил Паркинсон, она сделает всё возможное, чтобы никто из её студентов не пострадал.        Налив вторую порцию чая, Гермиона вцепилась в чашку обеими руками и сделала небольшой глоток. Ожидание сводило её с ума. Гриффиндорцы как ни в чём не бывало занимали лавки и, болтая о пустяках, спокойно приступили к завтраку. Девушка перевела свой взгляд на соседний стол и сдвинула брови. Паркинсон в окружении дружков, которых она застала в коридоре ночью, посматривали в сторону соседнего факультета и хихикали.       — Что же вы натворили, — беззвучно процедила Гермиона сквозь зубы и, не отводя взгляда от зала, сделала ещё один глоток.       Словно услышав её, Паркинсон посмотрел на своего декана и, закинув в рот ломтик сыра, едва уловимо кивнул в сторону. Грейнджер не успела перевести в указанном направлении взгляд, как над столом Гриффиндора взорвалась дымовая петарда. Розовое плотное облако окутало стол, и в ту же секунду запищала противная мелодия, какие обычно срабатывают на открывающихся валентинках.       Гермиона нервно сглотнула, вцепившись сильнее в кружку. Подавшись вперёд, она сощурилась, всматриваясь сквозь быстро рассеивающийся дым, и её рот сам собой распахнулся.       Зал наполнился истошным визгом ничего не понимающих гриффиндорцев и неистовым хохотом остальных факультетов. Чёрные мантии с жёлто-красными элементами отличия стали ядовито-розовыми, а на спинах красовались яркие надписи: «Я люблю Слизерин». Заметив подписи на спинах друг друга, студенты побагровели и начали скидывать мантии.       Вита Пруэтт выскочила из-за стола и, закрыв лицо ладонями, побежала из зала. Нахмурившись, Гермиона прочитала надпись «Я люблю Пэнтола Паркинсона» и посмотрела на виновного. Паркинсон, в отличие от других студентов, не смеялся, не тыкал пальцем в спины учеников и, сдвинув брови, смотрел на дверь, за которой скрылась девчонка.       — Мисс Грейнджер, уделите мне минутку после завтрака, — среди оглушительного гула и непрекращающегося писка мелодии Гермиона услышала стальной голос мадам Макгонагалл и мысленно стукнулась головой о стол.