Я всё перепишу по-своему!

      Мог ли я когда-нибудь представить, что однажды весь мой мир сузится до размера жизни одного-единственного человека?       Ещё неделю назад я рассмеялся бы в лицо тому, кто хотя бы намекнул мне о такой вероятности. А сейчас?       Сейчас, держа в объятиях тело того, кто за семь неполных дней стал смыслом моего существования, я понял, почему во всех книжках было написано, что соулмейты умирают в один день… Пережить ту боль, что буквально разрывала меня сейчас изнутри, было просто невозможно. Желание жить пропало полностью, а мир вокруг просто потерял все свои краски…       В голове промелькнула тусклая мыслишка, что мне даже делать с собой ничего не придётся — я просто сейчас лягу рядом с ним и всё.       Молодец девочка — отомстила на славу.       Ещё сильнее стиснув в объятьях тело мужа, я уткнулся лицом в его волосы и просто стал ждать того момента, когда сердце моё разорвётся, не выдержав дикой боли и тоски…       — Пусти… Задушишь, медведь…       До почти выключевшегося мозга не сразу дошло, что именно я услышал. И от кого. Но когда всё-таки дошло…       — Север… — от переизбытка чувств я навалился на его сверху, буквально впечатывая его собой в промёзлую землю. — Живой… Как…       — Спи-и-ина! Слезь с меня, сволочь! И так хреново!       Меня словно ветром сдуло. Перевернув недовольно матерящегося супруга носом вниз, я судорожно начал ощупывать его спину, ежесекундно боясь наткнуться на кровавые дыры и куски вырванной плоти, но… Ничего. Я не почувствовал абсолютно ничего, кроме небольших дырочек от впившихся в мантию пуль. Но главное, что под пальцами не было влаги от просочившейся из ран крови…       — Долохов! Заебал! Хватит уже меня лапать! Лучше помоги…       А я сейчас завис. Совсем. Потому что, если честно, нихрена ничего не понимал.       Я миллион с хвостиком раз был свидетелем того, как стальные осы убивают. Я сотни раз видел, что именно происходит с хрупким человеческим телом, когда в него попадает пуля. Да я, блять, диссертацию могу написать о видах и способах нанесения и лечения огнестрельных ран! А тут…       — Да что ты завис, как василиск перед зеркалом! Помоги мне снять эту дрянь — я пошевелиться нормально не могу! — требовательное ворчание Севера выдрало наконец-то меня из ступора. И я, глядя на то, как он, шипя и не переставая поливать отборным матом всех вокруг, пытается содрать с себя мантию, ринулся помогать.       Секундное дело и минимум магии — и вот моя колючка сидит на земле лишь в своем длиннющем сюртуке, из-под которого чётко видны контуры… Бронежилета?!       От неожиданности я смачно так приложился жопой об твёрдую, словно камень, землю. Мозг клинило, и он совершено не понимал, что происходит. Хотя бурчание мужа, пока он стаскивал с себя такой привычный мне по прошлой жизни атрибут, потихоньку расставляло всё по своим местам       — Сука! Да чтоб я ещё хоть раз его послушал! Да никогда в жизни! Какой садист вообще придумал это «средство защиты»? Да в нем сдохнуть можно быстрее, чем от Авады! Твою же ж мать! Да мне так больно даже от лордовского Круцио никогда не было! Гавр! Да отомри ты уже! Хватит на меня пялиться, как на ожившего Мерлина!       — Север… Я, конечно, безумно рад, что ты жив… Только не мог бы ты нормально объяснить, какого, сука, дьявола здесь происходит! — последние слова я проорал так, что моя живучая и крайне предусмотрительная зараза скривила такую недовольную рожу, словно целый лимон сожрала.       — Деду своему за это спасибо потом скажешь! Это он припёр мне сие чудо магловской мысли, — он наконец-то стянул с себя броник и брезгливо отшвырнул от себя. — Достань лучше у меня из кармана мазь и обработай мне спину. А то у меня ощущение, что на ней ни одного живого места не осталось.       — Место живое есть, а вот синяки ещё не скоро сойдут. Хотя с вашими волшебными зельями, может и нет… — кажется, я потихоньку начинаю снова адекватно мыслить. Тугой комок горя, что свернулся у меня в груди, начал рассасываться, и на меня накатило такое дикое облегчение, что словами не передать.       Кажется, Север вполне это сейчас прочувствовал, потому что распахнул удивлённо свои бездонные глазищи и каким-то странным хриплым голосом прошептал:       — Гавр?       А что Гавр? Я всё ещё никак не мог уложить в голове мысль о том, что он живой. ЖИВОЙ, сука! Живой благодаря тому, кого я ещё пару дней тому назад едва не уничтожил в приступе собственного бешенства. Хотя к чёрту всех! Волан-де-морта, Дамблдора, всех их шавок и Жнеца туда же впридачу! Сейчас, в эту самую минуту ничего не было важнее того, что мой Северус здесь, сидит рядом со мной на холодной земле и улыбается мне своей кривоватой улыбкой…       Много ли мне для счастья надо? Да нихера не много. Всего лишь чтобы он смотрел на меня вот так же, как сейчас, ловить в его взгляде отблески понимания и любви и знать, что он жив. Жив, несмотря на все заёбы природы и шизофрению каких-то там высших сил. Жив вопреки тому, что ему было предначертано судьбой. Жив…       — Родной, успокойся. Тебя трясёт. Выпей успокоительного, что ли, не хватало только ещё одного твоего срыва, — я где-то на периферии сознания слышал его сбивчивый и взволнованный голос. Но было так искренне похуй на всё… Главное, что сейчас он здесь, рядом, со мной…       Ох и тяжёлая у моего супруга рука! Его оплеуха чуть мне шею не свернула, но боль, обжёгшая щёку, наконец-то привела меня в себя до конца. Поймав в захват его вновь занесённую для удара руку, я прижался губами к внутренней стороне его ладони. Долгий чувственный поцелуй — как благодарность за то, что он сейчас рядом. Глаза в глаза — чтобы точно понял, прочитал в моём полностью открытом для него сознании, что именно я сейчас чувствую.       И он понял. Потому что сдавил меня в своих объятьях и, уткнувшись носом в мой висок, прошептал:       — Я тоже, родной. Я тоже…       И вновь блядский холод разрушил патетику момента. Задница моя почти что в прямом смысле покрылась инеем, так что я, недолго думая, вскочил на ноги и дёрнул за собой зашипевшего гадюкой Севера.       — Сколько раз тебе говорить: не сиди на холодном — жопу простудишь!       — Да к Мордреду её. Сделаешь мне пару раз массаж простаты и буду как новенький! Гавр, как ты?       — Как я?! Да никак! Я, блять, только что похоронил своего любимого супруга, который с какого-то хрена вдруг возомнил себя бессмертным и кинулся грудью на амбразуру! Я тебя нахрена дома оставил?! Я тебя, суку, специально именно поэтому с собой не взял! Я же чуть не сдох тут рядом с тобой, пакость ты сволочная! Да я тебя…       Назревающий скандал Северус ликвидировал быстро и без затей — просто заткнул меня своими губами. Правда даже в поцелуй я умудрялся мычать в его адрес всё, что я о нём сейчас думал. Но мало-помалу мой очередной виток психа иссяк и, когда он собрался отстраниться, я естественно этого ему не позволил.       Поцелуй, начатый в виде шоковой терапии, медленно, но верно перерастал в привычную бурю страсти.       — Я не буду трахаться с тобой на поляне, усеянной останками этих идиотов! — эту фразу Север мне выдал сквозь напрочь сбившееся дыхание, когда остался лишь в одних брюках.       — Согласен. Домой? — меня сейчас мало волновало всё окружающее, кроме собственного чуть не умершего у меня на руках мужа.       — Ага. Только давай на всякий случай проверим здесь всё ещё раз. Не хочу больше никогда возвращаться к этой истории, — Снейп сморщил свой выдающийся нос, за что незамедлительно получил от меня в него лёгкий чмок.       Он шипел сквозь зубы, пока я мазал его спину очередной чудодейственной вонючей гадостью, а у меня снова сердце обмирало, глядя на то, как кожа на ней болезненно воспалилась и стала одним огромным чёрным синяком. Пиздец! Какое счастье, что я все-таки ошибся в собственном деде. Ведь если бы не он, Северус сейчас не стоял бы полуголый на пронизывающим зимнем ветру, а неподвижно лежал бы на замёрзшей траве. И я рядом с ним… Думаю, стоит всё же поблагодарить Жнеца за этот жест заботы, чем бы он ни был продиктован.       Так что десять минут спустя, вновь запакованный в свои безразмерные тряпки Снейп ходил между живописно валявшихся трупов и весьма даже не тихо охуевал.       — И кто-то там ещё говорил, что Пожиратели смерти славились своей кровожадностью… Нагло врали! Кровожаднее тебя природа существа еще не придумала! Ну вот нахрена надо было всех добивать, а? Можно же было просто договориться. Клятву там взять или Обет… Ты варвар, Долохов! Мать моя, с кем я связался!       А я ходил за ним хвостиком и лишь дебильно улыбался, выслушивая весь этот эмоциональный бред. Я прекрасно понимал, что на самом деле Север так не думает, просто ему надо было спустить пар. В школе он отрывался на гриффиндорцах, ну а тут, кроме меня, под его острый язык никто не попался.       Ну да это ничего — вот аппарируем домой и там я с него за все мои потраченные нервы взыщу. С процентами. А пока терпения тебе, Гавр Семёныч!       Северус наконец-то добрёл до эпицентра взрыва и с интересом принялся изучать то, что осталось от самых сильных и страшных магов столетия. Он брезгливо перевернул ботинком остатки тела Лорда, пристально посмотрев на него с минуту, и смачно сплюнул рядом. А вот с Дамблдором почему-то возился намного дольше.       Ну не знаю, что он там пытался понять в кровавых ошмётках, оставшихся от старика, но с каждой секундой хмурился он всё сильнее и сильнее.       — Что не так? — на фоне нервозности, которую мой мужик буквально транслировал в эфир, я быстро отбросил все свои пошленькие планы. Секс от нас никуда не денется, а вот если мы сейчас что-то прощёлкаем — спокойной жизни в ближайшем будущем нам точно не светит. — Север, что ты там нарыл?       — Хочу тебя огорчить, Долохов, но это не Дамблдор.       После такого заявления я уже через секунду стоял рядом с мужем и выжидательно сверлил его глазами.       — С чего ты это взял?       — Смотри. Видишь? — он ткнул своей волшебной палочкой в верхнюю часть черепа старика. Правый глаз, брови и черепная коробка с обугленными волосами — это всё что осталось от гениальной башки светлого манипулятора. Приглядевшись повнимательнее, я зацепил взглядом небольшую, еле заметную чёрную точку между бровями.       — И?       — Это Аберфорт. Брат Альбуса. Они очень похожи внешне. До той степени, что если не знать нашего директора достаточно хорошо, вполне можно было принять в потёмках одного за другого. Я их, кстати, только вот по этой родинке и различал.       — Вот же ж старая сволочь! И здесь умудрился вывернуться! Ну и где теперь искать этого козла?       — Не знаю. Но навряд ли он решит резко воскреснуть — всё-таки на его похоронах присутствовали почти все маги Англии. Побоится, что его свои же за обман линчуют… Тем более что Гарри Поттер теперь уже официально перестал существовать, и прикрыться его именем у старика не получится, — Север задумчиво прикусил нижнюю губу и протянул руку в мою сторону. Не задумываясь, бросил ему свою бездонную сумку, из которой он через пару секунд достал пачку сигарет.       Два взмаха Снейпа палочкой — и на поляне появляется пара кресел. Осторожно сев, стараясь не потревожить свою пострадавшую спину, в одно из них, Север прикурил от своей волшебной деревяшки и вздохнул:       — Мысли, предположения? Как будем вытаскивать старика на свет божий?       — Можно попробовать через Грейнджер… Да не смотри ты на меня так! Я всё равно ей отомщу за то, что она тебя едва не пристрелила! И это не обсуждается! Думаю, рано или поздно Дамблдору понадобится кто-то из его куриного ордена. А в живых осталась только эта сумасшедшая.       — Как вариант, — Северус согласно кивнул. — Но я бы на него сильно не рассчитывал — после сегодняшнего эта мадмуазель наверняка заныкается так, что мы её никаким ритуалом не отыщем. Она может и сумасшедшая фанатичка, но это не отменяет того, что мозги у нее работают просто превосходно!       — Вау! Злобный декан Слизерина похвалил гриффиндорку! Здесь явно сдохло что-то очень большое!       — Ага. Один не в меру говорливый разведчик, например! — Снейп картинно фыркнул. — Ну а если серьёзно… Не пойму, каким образом она смогла избавиться от моего Обливиэйта… Это же необратимое заклинание.       — Ты скорее всего не в курсе, но давным-давно Дамблдор дал Грейнджер хроноворот. Помнишь, когда они Блэка от дементоров спасали? — я поймал заинтересованный взгляд мужа и стал развивать внезапно пришедшую в голову мысль. — Сдаётся мне, что он так у неё и остался. Ставлю пачку сигарет на то, что, обнаружив дырку в своей памяти, она с его помощью вернулась назад и посмотрела, что же именно произошло. Странно только, что она никому об этом не рассказала…       — Приберегла козырь в рукаве, чтобы…       Договорить он дальше не смог, потому что вдруг резко застыл в кресле с так и не донесений до рта сигаретой. Ну а мне даже оборачиваться было не нужно, чтобы понять, что сейчас только что произошло.       Дамблдор. Собственной, сука, бородатой персоной.       — Здравствуй, мой мальчик! Отличная работа! — ласковый голос патокой затекал в мозг. — Зря, конечно, ты и наших соратников уничтожил, но на войне всегда неизбежны были лишние жертвы…       Я всерьёз озадачился вопросом: а осталось ли у старика хоть немного адекватности и здравого смысла? Судя по тому, как он себя сейчас вёл — ни капли. Всё внутри кричало, что этого двуличного гада необходимо срочно уничтожить, а ещё лучше обратить в прах и развеять тот по ветру, чтобы он ни одной молекулой своего тела больше не омрачал нашей с Севером дальнейшей спокойной жизни.       Только вот чем дольше этот гад говорил, тем сильнее скреблось у меня внутри чувство, что что-то в этом разговоре нечисто. Странно, но несмотря на то, что мозги били тревогу, тело моё так и оставалось сидеть в кресле в расслабленной позе.       Несостыковки помог обнаружить подарочек Основателей — кулон, что до этого всегда дарил мне тёплые волны ласковой силы, вдруг словно раскалился и попытался прожечь в моей груди дырку.       Ах ты старая мразь! Значит решил воздействовать на вышедшего из подчинения Героя ментально! Ну я тебе сейчас устрою, сука, мозговой штурм!       Оставаясь с виду всё таким же расслабленным, я быстренько провёл ревизию собственных мозгов. Картина нарисовалась удручающая: всю мою голову словно окутало серой паутиной — и с каждым сказанным Дамблдором словом слой её становился всё толще и толще. Из глубин памяти всплыл незнакомый до этого момента термин: природный менталист. Крайне редкий хрен, кстати. За всю историю их и было-то всего три штуки, причём один из них жил именно в Англии как раз во времена Основателей Хога. Именно из-за такой твари четверо моих предков и разработали тот злосчастный ритуал переноса крови. Вот уж в душе не ведаю, чего тамошнему гипнотизёру было от них надо, да и это уже совершенно не важно, но вот узнать у бывшего директора Хогвартса, какими мотивами руководствовался именно он, хотелось.       То, что я смогу прибить его в любой момент, не вызывало у меня ни малейших сомнений — магии во мне было столько, что хватило бы раскатать этого паука тонким слоем по парочке ближайших реальностей, но очень уж мне не хотелось ею пользоваться. Почему-то было стойкое ощущение, что если я сделаю это хотя бы раз, и избавиться в дальнейшем от этой заразы хотя бы частично у меня уже не получится. А меня как-то сильно не прельщала перспектива быть вторым после Смерти. Вот вообще. Мне и без этой волшебной силы неплохо жилось тридцать лет.       Так что я потихоньку снимал с себя у себя же в голове налипшую серую гадость, а в реале же со стеклянными глазами и приоткрытым ртом пялился на разглагольствующего старикашку. Чем больше липкой, словно настоящая паутина, дряни я соскабливал, тем легче мне становилось. Не ментально. Там-то как раз был полный порядок — спасибо бабушке Ровене и иже с ней. Тело моё наконец-то стало обретать чувствительность и подвижность.       Сейчас главным было не выдать себя каким-нибудь неосторожным движением и не спугнуть бородатого гада. А он, чувствуя свою полную безнаказанность, наколдовал рядом с нами высокий стул и, усевшись на него как кур на насест, всё продолжал говорить.       Я уже даже и не слушал о чём. Скорее всего светлейший сулил мне золотые горы и обещал решение всех моих проблем. Одного он только не учёл: проблема у меня действительно была, причём одна-единственная — сам Дамблдор.       Жаль, что я так опрометчиво отдал свою бездонную сумку Северусу. Было там несколько совершенно безобидных на вид вещиц, которые сейчас бы очень пригодились. Тот же самый перцовый баллончик, например. Хрень, конечно, редкостная, но дезориентировать неожидающего подвоха противника вполне может. Но, увы и ах — вся эта мелочёвка сейчас лежит под боком у моего благоверного, который так и сидит с открытым ртом.       Это ж какой силы должен был быть Ступефай, что моя колючка до сих пор не может его скинуть?       А старичок наконец-то заткнулся. То ли закончил свою душевную речь, то ли старость брала своё и он просто устал пиздеть в пустоту. Не в курсе. Радовало уже то, что к тому моменту, когда он начал сверлить меня немигающим подозрительным взглядом, я полностью вернул себе контроль над собственным телом. Поэтому на недовольное Дамблдоровское: «Гарри, ты меня не слушаешь!» я ответил ему ядовитой усмешкой и, закинув ногу на ногу, вольготно откинулся на спинку кресла.       — Мальчик мой, ты меня совсем не слушал! — и таким это было сказано отеческим тоном, что мне ещё сильнее захотелось его убить. Правда, теперь уже с особой жестокостью.       Я картинно развёл руками, выбил из пачки очередную сигарету и, прикурив от магловской зажигалки, спросил:       — Старость не в радость, да, Альбус?       Он на это лишь мило улыбнулся, только вот в глазах заполыхали яркие костры злобы. Наверное, будь я менее похуистичен по жизни, я бы в прямом смысле сгорел сейчас от страха. Но мне на него было искренне начхать. Поэтому я продолжил:       — Знаешь, я последнее время, то бишь уже минут десять как, задумывался о том, чего же тебе от жизни надо… Не просветишь незнающего: ради чего было затрачено столько усилий с твоей стороны?       Дамблдор, видимо, задался целью просверлить во мне взглядом дыру. Плюс к этому он в разы усилил свой ментальный нажим. Ну вот не впечатляет! Совсем. О чём я ему прямо дал понять очередной саркастической усмешкой и удивлённо приподнятой бровью.       Пусть и с опозданием, но, кажись, до старичка начало доходить, что по какой-то волшебной причине его волшебное волшебство на меня не действует. Я усмехнулся сам себе от того, какую туфтологию сейчас загнул. Любой адекватный человек от такого сдох бы в муках, а этому хрен! Сидит себе на стульчике, бородёнку свою оглаживает, улыбается ласково… А от самого ненавистью фонит за километр.       Я бы сейчас на него даже с голыми руками попёр, настолько было сильно́ желание вцепиться ему в глотку, и меня от этого опрометчивого шага останавливал лишь пришибленный Ступефаем супруг. Вот чего-чего, а терять его снова у меня нет ни малейшего желания! Так что буду изворачиваться по ходу действа — не впервой.       — Мальчик мой, ты всё-таки поддался Тьме внутри себя… Жаль. Очень жаль — тебе было уготовано великое будущее, а ты так меня подвёл… — Дамблдор вновь в притворном сожалении начал качать своей лохматой башкой.       — Ну и в чем же я подвёл тебя на этот раз, Альбус? — при звуке собственного имени, слетевшего с моего языка, тот резко дёрнулся и уставился на меня недоуменными зенками. — Снова не сдох именно в тот момент, когда тебе это было нужно?       Глядя на этого «светлого» волшебника, я как никогда осознавал простую вещь: а ведь Волан-де-морт-то был даже меньшим злом, чем эта седая сволочь. Лорд, по крайней мере, не прикрывался какими-то там мифическими благами для всех, а чётко и ясно следовал своей озвученной цели. Да, через горы трупов, но любой переворот власти строится на крови. Причём на крови именно мирных жителей.       Приходилось мне пару раз, ещё в бытность мою разведчиком, бывать вот на таких «мероприятиях». И меня всегда удивлял сопутствующий всем военным действиям поворот событий: вроде как свергают-то действующую власть, и, казалось бы, кроме государственных шишек никто пострадать не должен… Ан хрен! «Шишки», как правило, все оставались целыми и невредимыми, а вот простой народ, не имеющий ко всей этой херне ни малейшего отношения, выкашивался пачками. Парадокс, однако!       Ну да не об этом сейчас.       — Так ты расскажешь мне, Альбус, какого рожна тебе в жизни не хватило? Или мне самому додумать?       — Гарри, Гарри… Ты забываешься, ЧТО и КОМУ ты говоришь!       — Не. Мне, в отличие от тебя, до склероза ещё далеко! Я просто пытаюсь понять, стоила ли твоя «цель», — я изобразил в воздухе пальцами кавычки, — стольких загубленных жизней?       — Конечно! Ведь без этого невозможно было добиться нужного результата! — Дамблдор натурально возмутился. — Хотя ты ещё слишком молод, чтобы понять весь смысл моей Великой миссии…       Было это сказано настолько пафосно, что у меня невольно проскользнула одна идиотская мыслишка, которую я и озвучил:       — Что, жить скучно было?       Старик резко закашлялся. А я, пару раз хлопнув в ладоши, улыбнулся:       — Бинго! Так и думал, что всё это твое «благо» было лишь ширмой простой человеческой слабости… Но, поздравляю, тут ты меня пусть и немного, но всё же удивил!       Я замолчал и снова прикурил. Боюсь, я так точно сдохну от переизбытка никотина в организме! И дыхалку всю совсем в конец посажу! Видимо, пора курить бросать. Ну или хотя бы дозу уменьшить… Хотя… Я окинул пристальным оценивающим взглядом офигевающего напротив меня Дамблдора и пришел к неутешительному выводу: пока у меня перед носом маячит такая стрёмная проблема — хрен я курить меньше стану!       Так что я с удовольствием сделал новую затяжку и продолжил нести всё, что взбредало в голову. Снова, как тогда в кафе у Фортескью, была стойкая уверенность, что я абсолютно прав.       — Я всё могу понять: молодой, амбициозный маг, силушки дай Мерлин, ещё и неожиданно дар приро́дника проснулся… — на этих словах вся благодушная маска доброго дедушки бесследно испарилась, а на её место наконец-то пришли настоящие эмоции старика. — Да, Альбус, я в курсе, что ты природный менталист. В курсе, что это именно ты внушил Гриндевальду идиотскую идею с Дарами. Что это с твоего поучительства он развязал войну. И что к воспитанию из мальчика Тома страшного Тёмного Лорда ты тоже сильно свою ручонку приложил. Мне перечислять дальше?       Стареет директор… Четыре выпущенных в меня в упор заклинания, что буквально скатились с меня, не причинив ни малейшего вреда, не смогли навести его ни на какую умную мысль. Пятой в меня полетела изумрудного цвета вспышка, в которой я не без удовольствия узнал Аваду Кедавру. «Идиот», как любит говорить мой Северус! Пытаться убить мага, буквально пропитанного силой смерти, таким простеньким тёмным заклинанием… Пффф… Я был лучшего мнения о нём.       Но тут старик снова меня удивил: увидев, что луч Авады попросту впитался мне в ладонь, он округлил от удивления глаза, а потом резко развернувшись, схватил за шкирку моего зельевара и прикрылся им, словно щитом. Урою суку!       — Я знаю, мой мальчик, что Северус тебе дорог! И что ради него ты сделаешь всё, что бы тебе ни сказали, — одновременно с этими словами Дамблдор вдавил в шею Севера свою волшебную палочку и, с превосходством глядя на меня из-за своих половинчатых очков, криво усмехнулся. — Я хочу, чтобы ты принёс мне клятву верности, Гарри Поттер!       Ага. Добровольно подписаться на роль твоего бесправного раба? Ща-а-аз!       — А поебаться тебе не завернуть?       После этих слов пошло крайне интересное действо.       Снейп, который до этого момента сломанной марионеткой болтался в руках Дамблдора, вдруг резко ожил. Точнее ожила его нога. Левая. Ну а если ещё точнее, то конкретно колено, которое он, резко развернувшись, со всей дури и впечатал светлейшему прямо между ног. Раздался дикий вопль, который чуть не заставил кровь потечь у меня из ушей, а после старец выронил свою палочку и, вцепившись двумя руками в свои пострадавшие яйца, рухнул мордой вниз.       Снейп же, брезгливо отряхнув помявшуюся мантию, всё так же молча сел в свое кресло.       — Принцесса, это был крайне подлый приём! — я усмехнулся, глядя на то, как у моей заразы разглаживается недовольная морщинка на лбу.       — Зато какой приятный! — Север в ответ мне чуть ли не мурлыкнул.       — Эт-то да! Только не вздумай его никогда на мне испытывать!       — Поверь, родной, если ты доведёшь меня так же, как это удалось нашему дорогому резко воскресшему директору, я применю на тебе совершенно другой метод. Твои яйца слишком до́роги мне, чтобы их портить! — Север улыбнулся. Правда улыбка быстро сошла с его губ, стоило лишь Дамблдору немного оклематься и подать свой голос в эфир.       — Я убью вас обоих! Никто не смеет так обращаться с великим светлым магом!       — Ой, заткнись! — моя язва картинно закатила глаза, после чего, не мигая, уставилась своим фирменным выворачивающим душу взглядом на злющего старика. — Не тебе сейчас о мести говорить. Радуйся тому, что моему мужу, — при этих словах со стариком чуть удар не случился, — всё ещё интересны мотивы твоих поступков. Иначе ты уже давным-давно лежал бы рядом со своим братом.       Дамблдор скептически усмехнулся и выдал очередной перл:       — Не родилось ещё в этом мире мага, способного справиться со мной!       Охренеть! Вот это самомнение! Тут уже настала моя очередь поднимать глаза к небу в попытке притупить подкатывающий к горлу смех. Что ж, думаю, стоит его немного проучить, прежде чем отправить на свидание с Бледной Госпожой. Так что…       — Ты так в этом уверен, Альбус? — дождавшись, когда старик обратит на меня свой всё ещё немного расфокусированный от боли в отбитых яйцах взгляд, я показал ему маленькую шалость…       В течении долгой минуты бывший директор Хогвартса имел сомнительное удовольствие наблюдать за превращением того, кого он до сих пор считал обычным Гарри Поттером, в Жнеца Смерти. Ничего экстраординарного по большому счету: просто вместо серого комбинезона на мне начал, как в замедленной съёмке, проявляться костюм из чёрной драконьей кожи, усеянный шипами и заклёпками, а в руке из чёрного же пламени появилась коса, разбрасывая вокруг себя всполохи мрака.       Снейп скептически приподнял правую бровь. Хотя его определенно весьма заинтересовали кожаные штаны, облепившие мою задницу. Извращенец любимый. Хорошо, что Дамблдор его в этот момент не видел, а то похерил бы мне сейчас супруг всю игру. Но взгляд офигевшего старикашки был намертво прикован к символу власти Жнеца и не замечал больше ничего вокруг.       Какой начитанный, однако, мужичок! Ведь во всех летописях чёрным по пергаменту написано, что косу Жнеца может взять в руки лишь сам Жнец. Любого отважного идиота, это если ему вдруг выпадет такая эксклюзивная возможность прикоснуться к этому артефакту Смерти, коса просто развеет в прах. Ну а в том, что это не подделка и не банальная иллюзия, Дамблдора убедила мёртвая сила, которая буквально на физическом уровне клубилась вокруг меня.       — В этом мире, говоришь? А как насчёт соседних? — очень хотелось довести эту сволочь до нервного тика. А ещё лучше до сердечного приступа, чтобы он сам сдох от собственного страха. Быстрая, хотя и позорная смерть. Но я так заебался с ним, что был согласен даже на такой исход.       Но моим желаниям сбыться было не суждено. Как ни странно, но то, что Дамблдор увидел перед собой, привело его не к инфаркту, а ввергло в неописуемый щенячий восторг. Вот это реально приздец! Меня окружают сплошные идиоты и сумасшедшие волшебники… Бежать отсюда срочно нафиг, и куда-нибудь подальше! В Гренландию, например. Там вероятность встретить магического долбоёба с поехавшей крышей ничтожно мала!       — Жнец! — прозвучал облегченный вздох. — Так вот почему у меня не получилось на тебя воздействовать! Хвала Мерлину, а то я уж было подумал, что действительно Силу теряю…       Ха, вот он реально больной на всю голову! Вместо того, чтобы думать о том, что Жнец пришел по его душу, этот дебил словно ребёнок сейчас радуется тому факту, что столкнулся с существом, во много раз превосходящим его по Силе. И его ни разу не смутило то, что от Вестника Смерти живым не выбирался ещё никто…       — Уважаемый Жнец! Я безумно рад встрече с вами! Само провидение свело нас вместе…       Дежавю. Меньше недели назад то же самое я слушал от Тёмного Лорда. Похоже, что реально у всех выдающихся магов проблемы с башкой. Волан-де-морт с Дамблдором — хороший тому пример. Да и деда моего туда тоже можно отнести — пусть он и не совсем человек, но с головой у него тоже дружба не завязалась.       Этот монолог Альбуса Дамболдора возвёл моё желание избавиться от волшебных сил буквально в абсолют. Мысль о том, что рано или поздно я со всей теперь уже своей мощью и дурью впридачу буду носиться по мирам и реальностям с протёкшим чердаком, заставила меня покрыться мурашками. Спасибо Северу, который уже совершенно оклемался после дамболдоровского Ступефая и сейчас по брачной связи передавал мне волны поддержки, любви и крайней заинтересованности в моей пятой точке. Говорю же — извращенец! У нас тут бывший директор, вопреки канону и всем законам природы, всё ещё живой, а он до меня пытается донести, как сильно он хочет отыметь мою задницу!       Я фыркнул. Дамблдор воспринял этот жест на свой счёт и скорчил озабоченную рожу. Северус же упорно пытался подавить в себе рвущийся наружу смех. В общем, место гибели совсем недавно огромного количества народа потихоньку превращалось в балаган.       — Уважаемый Жнец, заверяю вас, что от живого меня вам в будущем может быть намного больше пользы, чем от мёртвого! Надеюсь, ваше здравомыслие перевесит жажду крови и вы примете правильное решение!       Я слушал и офигевал. Какая же он всё-таки мразь! Из-за того, что когда-то давно одному весьма сильному и одаренному магу стало скучно жить, по всему миру погибло дохренища ни в чём не повинного народа! Буквально час назад я убил всех его соратников, а у него даже не возникло ни малейшего чувства сожаления!       Я, конечно, тоже далеко не подарок, но всё же в моей жизни всегда было, есть и будет чёткое деление на «хорошо» и «плохо». И пусть эти понятия в моём исполнении далеки от общепринятых норм морали, но, как бы то ни было, я всегда неукоснительно следовал собственным принципам. У этого же человека принцип был лишь один: возведение на пьедестал почёта себя любимого любой ценой. И тут уже не играли никакой роли чувства и желания окружающих, ведь Альбус Дамблдор мнил себя истиной в последней инстанции.       Сука, как же я сейчас устал от него!       Но Северус мысленно упорно просил меня его отпустить. Зачем? Неужели мой супруг настолько мягок и доверчив, что простил старого манипулятора за всё причинённое им зло? Не понимаю. Честно. Но как бы это ни было абсурдно, но мужу своему я доверял. До той самой степени, что решил согласиться с его странным желанием и отпустить старика. Хотя вероятность того, что он в дальнейшем нам попортит ещё немало крови, была стопроцентной, если не выше.       — Иди.       Вещающий какую-то очередную хрень Дамблдор заткнулся буквально на полуслове. Он сейчас явно не верил собственным ушам, поэтому для наглядности я взмахнул рукой, в которой была зажата коса, указывая ему направление, в котором он должен валить.       Северус вылез из своего кресла, и, встав рядом, обнял меня за талию.       — Иди, пока я не передумал!       Дамблдор подорвался с места так резво, что мне даже немного завидно стало — надеюсь, что в его возрасте я тоже смогу так быстро бегать. Северус же вдруг резко отстранился от меня и крикнул:       — Альбус!       Светлейший маг мгновенно затормозил и, обернувшись, недоуменно уставился на моего мужа.       — Держи! — одновременно с этими словами Снейп, размахнувшись, что-то швырнул своему бывшему работодателю. И пока тот ловил непонятный предмет, Север резким движением подсёк мне ноги, а пока я падал, он умудрился наколдовать перед нами толстенную бетонную стену.       Шарахнуло знатно. Я аж чуть не оглох. Хотя этот звук всё же был намного тише, чем от взорвавшегося пластида. Но если бы не стена, нас сейчас наверняка волной нехило бы так накрыло. А так просто внутри всё хорошенько подпрыгнуло да сердце от неожиданности дало смачный сбой.       Кое-как перевернувшись на спину, я вопросительно посмотрел на абсолютно довольного жизнью супруга.       — И что это сейчас было?       — Граната, — Север пожал плечами — Думаю, что разрывная, но я не уверен.       Видя мои абсолютно охреневшие от такого известия глаза, Север чмокнул меня в подбородок и проворчал:       — Ты что, действительно думал, что я отпущу отсюда эту старую сволочь?! — на мой утвердительный кивок он, изобразив жест рука-лицо и чувствительно ткнув пальцем мне под рёбра, пробурчал. — Долохов, ты идиот! Мне просто надо было, чтобы он отошёл подальше, чтобы нас взрывной волной не задело!       — А где ты взял гранату? Тоже дед дал?       — В твоём кармане, придурок! Ещё когда тебя в комнате целовал, — Север улыбнулся. — Ты тогда был так занят тем, что пытался в меня Живую смерть влить, что я не только её вытащил, но и салазаровского зелья удачи хлебнуть успел.       — То есть, пока я тебя опоить пытался, ты в это время опоил меня… — я вот даже не знаю, смеяться мне от сложившейся ситуации или хорошенько приложить дорогого супруга по нагло лыбящейся роже. — И как надолго ты нас обоих заразил удачей?       — Вот как-то не считал. Но если взять за основу, что две капли — это трое суток везения, а хлебнул я второпях почти полфлакона… Ну и поделить на двоих… — Северус задумался. — Ну где-то месяца на три-четыре точно должно хватить.       Смотрю я на это любимое скуластое лицо, растянувшееся в хитрющей улыбке, в глаза чернее самой тёмной ночи, в которых бесы буквально канкан танцуют, и в который раз понимаю: как же мне повезло, что он у меня есть! Несмотря на весь геморрой, что принесла мне эта чертова магия, несмотря на все бури, что за эту неделю проносились в моей душе, я хочу сказать Бледной Госпоже «Спасибо!»       Правда, спасибо. Только с ним рядом я понял, насколько пустой и одинокой была вся моя прошлая жизнь. Только рядом с этой колючкой, что смотрит сейчас на меня пристально, не отрывая взгляда, я почувствовал, что действительно живу.       И в этот счастливый момент ничто не помешало мне увлечь своего мужика в нежный и долгий поцелуй…       Ничто и никто — кроме внезапно возникшего рядом с нами деда, который со скорбным выражением лица проорал нам прямо в уши:       — Гавр! Это пиздец! Спасай!