Прикоснись

Как бы не хотелось считать пятницу простым и лёгким днём, а таковым она не была. Как минимум у Ильи Тихонова, что на взводе всё больше из-за предстоящей игры против Москвы. Своё влияние внёс и отец, не отстающий от сына последние несколько дней, расспрашивающий об учёбе и о том, не мешает ли ему волейбол хорошо учиться. Плюсом к этому стали Юра и Макс, что раздражают его своей несерьёзностью. Эти несколько дней стали пыткой, и Илье тяжело представить, что будет в дни перед самой игрой, когда нервы итак на грани, а мучительная тревожность вызывает лёгкий тремор пальцев. Тихонов сосредотачивается на тренировке и мяче в руках, представляя себя посреди игры. Он должен быть готов ко всему, должен быть самым лучшим, быстрым и эффективным, иначе победы не видать. А победа ему нужна, Илья готов её вырывать из чужих рук в самый последний момент, выжав из себя всё, что есть. Он пасует за спину вправо и сразу же видит, как Исаковский отбивает мяч, направляя тот в аут. Раздражение в груди растёт с невыносимой скоростью, он прикусывает щеку, дабы не сорваться раньше времени и идёт к Юре, уверенный в его ошибке. — Исаковский, ты собираешься играть нормально? Матч уже меньше чем через неделю. — Он смотрит в чужие, безразличные, голубые глаза и ожидает ответа, но тот лишь пожимает плечами и ничего не говорит. Тихонов считает в уме до десяти, хмурится, из последних сил держа злость внутри, а потом продолжает. — Ты должен играть серьёзно. — А ещё что должен? Под дудку твою плясать? — Илья не понимает, что ему делать с этим придурком. С Юрой сложно и невыносимо. С ним даже поговорить нормально нельзя и это ужасно бесит, ведь он не воспринимает Тихонова — капитана этой команды вообще-то, — всерьёз. — Не дождёшься. — Я не понимаю, что ты тогда вообще тут делаешь, если тебе так всё равно на результат игры. — Озвучивает свои мысли парень, наблюдая, как Исаковский берёт с подоконника воду и выпивает сразу половину бутылки. — Мы не можем проиграть. — Люди не должны выкладываться столько, сколько же ты. Я не хочу убивать себя ради единичной победы. — Юра смотрит в ответ серьёзным и даже отчасти усталым взглядом. — Я понимаю, что ты у нас помешан на волейболе, но у меня есть дела и поважнее. Так что отъебись. Тихонов едва не давится воздухом в возмущении. Да, он знает, что помешан на волейболе, а его стремление к победе — просто желание совершенствоваться и лишь отчасти давление отца со стороны. Илья готов всё отдать лишь бы действительно победить и он слишком хорошо знает, как маленькие шаги могут повлиять в итоге на достижение цели. Все его результаты и успехи — это ежедневное упорство, упрямство и бессонные ночи. Руки сжались в кулаки, ещё немного и Илья почувствует, как начнёт дымиться от гнева, а сдерживать его при виде совершенно спокойного, отстранённого и невплечатленного Исаковского всё сложнее. — Ты в нашей команде. Это и тебя касается, Исаковский. — Юра закатывает глаза в ответ, Илья видит боковым зрением обеспокоенного Субботина, что, видимо, ожидает приближающейся драки. Исаковский уже вновь хочет уйти и это становится последней каплей для Тихонова. В ушах бьёт кровь, сердце отплясывает бешенные ритмы. Кажется, что даже воздух нагревается. Илья останавливает Юру, хватая того за локоть. — Блять, мы должны выиграть. Схуяли не понимаешь? Если из-за тебя мы проиграем… — Юра грубо вырывается из чужой хватки, а потом корпусом поворачивается к Илье, смотря зло и враждебно. — Тихонов, запоминай, можешь даже в книжку записать. Я сделаю то, что посчитаю нужным. — Исаковский перебивает того, заставляя Илью нервно его слушать. Враждебность и напряжение искрится в воздухе едва заметными разрядами, дышать становится тяжелее, и из-за этого Тихонову приходится выдохнуть. — Повторяю, отъебись. Я буду играть. — Почему я должен тебе верить? — Спрашивает Илья спустя время, наблюдая как другие уже собираются уходить из спортзала. Решили, что видимо драки не будет, Макс по тихому слинял ещё пять минут назад, а Рома и Костя машут ему у выхода из спортзала и наверняка мысленно молятся, дабы все в этот вечер вернулись домой живыми и невредимыми. Артур и Филл рядом с ними неподалёку наблюдают за всей картиной и периодически переглядываются между собой. — Не должен. Давать никакой гарантии я не собираюсь, но если хочешь, чтобы я специально вставлял палки в колёса, просто скажи. — Он вновь закатывает глаза и закинув на плечи портфель, уходит, оставляя Тихонова одного со своими мрачными, тревожными размышлениями. Весь день такой. Весь день напряжённый, тяжёлый и мрачный. Эту пятницу двадцать первое февраля Илья ненавидит. Ненавидит всем сердцем и хочет просто поскорее стереть этот день из памяти, вырвать страницу из календаря и желательно никогда больше не просыпаться. Тренер говорит ему идти домой, но парень не слушается и просит у мужчины ключи, ведь собирается потренироваться ещё порядком полчаса. Алексей Тимурович неодобрительно качает головой, но ключи, звякнув, ложатся на подоконник и учитель физкультуры уходит. Тихонов погружается в тишину спортзала и пытается не дать вырваться своей тревоги наружу в виде сегодняшнего обеда. Дышится тяжело, пульс не успокаивается и даже не смотря на это, Илья решает не тратить драгоценные минуты на ерунду и вновь берёт мячик в руки. Подачу он отработал почти в идеале, ещё немного практики, до игры можно успеть, и всё точно получится, поэтому он продолжает и продолжает отправлять мячи на другую сторону сетки. Он не может проиграть. Другого шанса не будет. Пол часа пролетают слишком быстро по его мнению. Илья вырывается из своих самокопаний только тогда, когда его мобильный заиграл мелодию, распространившуюся по всему помещению. Пару секунд Тихонов просто стоял, втыкая в никуда, а потом вдруг пришла мысль, что это может быть отец и он сразу же сорвался с места. Наверное, к счастью, что это не отец, а мать. — Ало. — Его охрипший и уставший голос явно напугал её, парень слышит поражённый вдох женщины. — Я в порядке, мам. — Ильюш, приходи покушать. Вечереет уже… — Закругляться надо не потому что вечереет, а потому что скоро отец возвращается с работы. А ему, Илье, желательно уже быть дома. После работы отец хмурый — как и всегда, — и более раздражённый, а учитывая, что в компании, которой тот работает, настал какой-то кризис, Александр вернётся вероятнее всего не просто раздражённым, а злым. Тихонов это понимал, но тревожность его не отпускала, всё подгоняла и подгоняла, заставляя выкладываться ещё больше. А ещё большая нагрузка и давление, заставляли его тревожиться вдвойне. Своеобразный цикл прервать сложно. — У нас игра в четверг. — Говорит он и почти видит, как Ольга понимающе кивает в материнском волнении хмуря брови. — Я думаю, что не смогу победить… — Почему ты так считаешь? — Сколько он себя помнит, мать никогда на него не давила, лишь помогала, направляла и поддерживала. Илья знает, что ей можно всё рассказать, что можно доверить все скелеты в шкафу и мать его не осудит. — Ты много тренируешься. Этого достаточно. — Почему с Юрой так сложно? — Парень в отчаянии садится на лавочку и выдыхает, чувствуя, как давление в области груди спадает. Плечи расслабляются и дышать становится чуточку легче. Он смотрит в окно и наблюдает за падающим снегом, прислушиваясь к тишине. — С некоторыми людьми бывает сложно. — На фоне слышится как что-то звенит, так будто женщина раскладывает посуду в шкафы. — Люди не были бы людьми, если бы они были простыми. — Но не на столько же! — Взрывается Тихонов эмоционально вскинув свободной рукой. С Юрой сложно, а хочется по простому, чтобы было как скажет Илья, чтобы по одному слову и взгляду понятно, но Исаковский отвечает на любое давление отстранённостью, не позволяя даже близко к себе подобраться. И парень понимает, что такой подход к новому игроку уже не поможет, но отчего-то Илья продолжает пытаться надавить. То, как он себя ведёт и чувствует Тихонову не нравится. Не нравится ему пытаться доказать важность победы, не нравится пытаться чего-то добиться от ничего нежелающего человека, не нравится ему и то, что он на самого себя так давит. Это всё ему слишком сильно напоминает… Отца. Он ведёт себя как его отец, применяющий больше морального давления, стоит Тихонову попытаться отстоять себя и свои желания. Александр не принимал его планы, желания, видения, говорил, что знает как лучше и если в детстве Илья ему может и верил, то сейчас будучи подростком семнадцати лет, верится уже с трудом. Под сомнения ставятся каждое слово старшего, но пытаться тому возразить Тихонов не хочет. — Приходи домой, поговорим. Всё будет хорошо, сынок. — а потом, получив в ответ от Ильи тихое и почти грустное «угу», сбрасывает звонок, оставляя сына вновь в молчание и тишине. Снег всё ещё падает с неба и парень цепляется за него взглядом. Желая, чтобы этот день поскорее закончился, уставший, голодный и расстроенный Илья уходит домой. Дорога тянется медленно, на его пути никто не встречается, лишь пару раз он замечает пришедшие на телефон уведомления от Ромы и Фила. Илья тихим, неспешным шагом движется по заснеженным улицам Питера. А когда виднеется его дом, он почти спокойно выдыхает, радуясь, что отец ещё на работе. Поднявшись на свой этаж, он открывает дверь и сразу же слышит маму, что с кухни опять с чем-то возится, но видимо, услышав хлопок двери, она вышла в коридор. На её лице появилась привычная, нежная и мягкая улыбка, Ольга поправила блондинистые волосы за ухо и Илья вдруг подумал, что последние несколько дней были просто плохим сном. — Ты уже пришёл? — Переобувшись и переодевшись, Тихонов кивает ей в ответ. — Сейчас будем кушать и поговорим обо всём. — И они вместе прошли по коридору, только Тихонов зашёл в свою комнату, а его мать вернулась на кухню, где на плите варится какой-то суп. Илья ложится на кровать и закрывает глаза, погружаясь в темноту. В голове, на удивление, тишина, никаких мыслей нет, но и испорченное настроение не поднимается, поэтому Тихонов позволяет себе просто лежать. Лежать, лежать и лежать. И он бы наверное заснул, вот так не переодевшись после тренировки, в носках и с включённым светом, если бы в комнату не постучали, а потом с тихим шёпотом не проговорили: — Пойди хотя бы покушай, Ильюш, а потом и спать ляжешь. Ты таким уставшим выглядишь. — И как бы он не хотел лечь спать, после тренировки у него назначен репетитор, поэтому еле как разлепив глаза, парень вздыхает и поднимается с кровати. Телефон он поставил на зарядку, оставив друзьям лишь упоминание, что он дома и всё с ним хорошо, а остальные сообщение он отправляет до поры до времени в игнор. Никто и не обижается, зная, что Илья ответит потом, поэтому, вернувшись на кухню, он садится за уже накрытый стол. — Суп сварится, а ты пока что кашу поешь. Ну, рассказывай, как дела? — Кухня освещается тусклыми лампочками, но и этого достаточно для домашней, уютной атмосферы. Часы на стене тикают, за окном парят последние хлопья снега, Илья догадывается, что на сегодня он закончился. Мать ставит чайник на плиту и садится напротив него. Дома спокойно. Только когда дома нет отца, тогда дома спокойно. Ольга расслабленно перекидывает ногу на ногу, это Тихонов понял по знакомым телодвижениям и, положив руки на стол, женщина вновь улыбается сыну. — Я нервничаю перед игрой. — Отвечает на её вопрос Илья. Ему всё ещё кажется, что команда не готова. Ему всё ещё кажется, что это он сделал недостаточно. Иногда он настолько сильно утопает в ненависти к себе, что становится противно, и Илья никому не хочет показывать эту сторону себя. Эту слабую, ненавидящую, злую сторону. И, конечно, Тихонов понимает, что у всех есть что-то, что они предпочтут скрывать, Рома ему когда-то говорил, что наши слабости не делают нас слабыми, но Илье в это не верится. Парень на самом деле почти доволен собой, но из-за постоянной нужды самосовершенствоваться, слабости, промахи и минусы омрачняют его жизнь, выстраивая в голове недостижимый образ идеала. Никто не идеален. И наверное, в эту фразу Тихонову хочется верить, хоть понять её тяжело. На самом деле ему просто хочется действительно достичь чего-то и стать кем-то. Он не хочет просрать эту жизнь, хочет мечтать и более того, достигать эти мечты. Шаг за шагом, кирпичек за кирпичиком строить своё будущее, в котором он смог. — Игра уже в четверг. Мы не можем проиграть. — Продолжает Илья мысленно представляя, что будет в таком случае. Отец простит ему два, максимум три проигрыша. Первый был осенью прошлого года и отец его ещё долго припоминал Тихонову. Сейчас права на ошибки, неудачи и проигрыша у него нет. — Я хочу выиграть. — Ты большой молодец. — Мать никогда не жалела своей похвалы. Илья это ценил, пусть старался не показывать, дабы не сделать впечатление чувствительной размазни, поэтому даже сейчас Илья лишь с мягкой, едва заметной улыбкой кивает в ответ. — Я думаю, ты достаточно подготовлен к игре. Но видимо, есть везде свои нюансы… — Ольга задумалась. — Что там Юра то? Об Исаковском он успел рассказать пару дней назад, когда тот в очередной раз взбесил Илью и послал нафиг, а Ольга после этого выслушивала жалобы сына на нового одноклассника и сокомандника. Тихонов бы и не придрался так к Юре, но тот же иногда специально выводит его из себя и даже не скрывает это, поэтому ожидать «палок в колёса» вполне можно, вот только Илья надеется, что их всё же не будет. А если будут… Придётся серьёзно поговорить с этим придурком и пригрозить выпнуть из команды. — Да как всегда. Игра уже на носу, а он валяет дурака. Кто знает, чего от него ожидать на матче. — И, видя почти лукавую, но добрую улыбку матери, что уже объясняла ему подобные темы, закатил глаза и продолжил. — Ну не можем мы проиграть только из-за Исаковского, который волейболом лишь, видите-ли, «отвлекается»! — В таком случае это будет командный проигрыш. А не только твой или его. — Чайник начинает свистеть и Илья встаёт с места, говоря маме сидеть на месте, чтобы он сам налил им чай. Она итак уже много всего сделала, а ему не сложно. Заодно нужно проверить суп. — Будет готов через пять минуток. — На какое-то время воцарилась тишина. — А я стихи писала, когда моложе была. Тихонов, удивлённо замирая, едва не проливает кипяток на руки, но вовремя ставит чашки на стол. Мать не рассказывала о таком и внутри Ильи просыпается любопытство. Поудобнее усаживаясь, он вновь смотрит на женщину, что продолжает свой рассказ: — Ох, моё влюблённое, нежное сердце пело. — И как будто пустившись в воспоминания, Ольга складывает руки, взгляд затуманивается и появляется уже другая, ностальгическая улыбка на губах. — Я могу тебе потом показать свои стихи. — Хорошо. — Илья всё ещё удивлён, но его отвлекает от мысли воющих за окном ветер, что впрочем тоже заслуживает внимания. Всё-таки погода в Питере отдельная тема, вчера всё подтаяло, а вот уже завтра будет гололёд. А мать, завидев погоду, попросила его одеться потеплее, дабы сын не заболел. — Я сейчас схожу в магазин и приду. Отец вернётся примерно через сорок минут, ты пока отдохни перед занятием. — Илья кивает, замечая как мать встаёт из-за стола и убирает свою чашку в раковину. Заглядывает в холодильник, видимо, проверяя, чего не хватает, а потом вновь поворачивается к сыну. — Тебе что-нибудь купить? — Неа, не надо. — Сделав последний глоток чая, Илья моет за ними чашки и ставит их в сушилку. Вспоминает о приближающемся звонке с репетитором и, вздыхая, идёт закрывать за матерью дверь. Такой вечер, столь знакомый, привычный и понятный, что даже как-то уже надоедает, поэтому решив потратить немного свободного время на общение с друзьями, Илья возвращается к себе в комнату. От Ромы и Кости новые сообщения и в тик токе, и в группе, а в последней и того больше тридцати пяти сообщений, что в целом даже минимум для их компании. Косточка: «Илья, скажи, что не убил Юру. Я конечно помогу тебе прятать труп, но я тебе этого не прощу». Тихонов: «Я был очень близок. В любом случае, он бы и сам себя закопал, настолько я его достал». Белобрысый: «Когда-нибудь вы подружитесь» Илья закатил глаза, едва не цокая в ответ. Тихонов: «Ага, когда-нибудь» А ребята и правда приподнимают ему настроение, что даже весело становится. От тревожности и следа не остается, пусть она вынырнет из глубин его подсознания, как только отец вернётся домой или начнётся следующее утро. Раньше проблем с тревожностью не было, но вот с наступлением десятого класса, Илья заметил, что становится всё тяжелее дышать без видимой на то причины. Так проходит около десяти минут, пока на ноутбук не поступает звонок от репетитора, парень садится за заранее подготовленный к занятию стол и, прежде чем принять звонок, выдыхает. Он устал, но право на отдых у Тихонова нет. — Здравствуй. — Приветствует его женщина лет тридцати, вежливым, почти требовательным тоном. Диана Николаевна довольно серьёзная и строгая в плане преподавания, а её занятия становятся для Ильи чуть-ли не минным полем, и из-за этого он их не любит. Как выразился отец, с таким подходом он точно сдаст экзамен по биологии в следующем году. Это час длится медленно, ужасно медленно, от этого парень едва не засыпает, ведь перед глазами всё плывёт и кружит. Он вообще не чувствует себя в этом мире, ощущение, словно усталость высасывает из него не только силы, она высасывает из него жизнь и превращает в лужицу непонятного происхождения. Краем уха Илья всё ещё слышит репетитора, едва различает писанины в своей тетради, но, находясь в состоянии полудрёмы, из него его вырывает голос женщины: — Илья, ты меня слушаешь? ЕГЭ по биологии — это серьёзно. — Спрашивает у него Диана Николаевна и когда в ответ получает слабый кивок, продолжает. — Что в пятом? — «Б». — Тихонов даже не замечает, как ответ сам вырывается из его уст, а потом он поднимает взгляд к экрану ноутбука, дабы понять правильный ли ответ. И, видимо, правильный, потому что репетитор ничего не говорит, кивает, а потом вздыхает и едва заметно пожимает губами. — Хорошо, на сегодня мы закончили. — Это стало почти спасением для Ильи и оно бы им было, если бы не гора домашнего задания записаного в дневнике. Время уже близится к десяти часам вечера, а впереди порядком трёх предметов, что надо приготовить, поэтому, решая устроить себе небольшой перерыв, Тихонов прощается с Дианой Николаевной и, откинувшись на спинку стула, прикрывает глаза. Всего на пару мгновений. И эти пару мгновений, по ощущениям, длятся несколько часов, — если не вечность, — из полудрёмы его вырывает хлопок входной двери, а потом шуршание пакетов. Это, кажется, вернулась мать. И не одна, а с отцом. Родители о чём-то переговариваются, Тихонов слышит из своей комнаты тихий спор и победительницей выходит, видимо, мать, потому что перед тем, как выйти на кухню он слышит её взволнованный, но слегка раздражённый возглас: — Да ты бы хоть спросил для начала. — Илья останавливается на пару секунд, но когда отец ничего не отвечает, всё же проходит по кухне к плите, дабы в этот раз попить кофе. — О, Ильюш, уже закончилось занятие? — Да. — Парень кивает в ответ и игнорирует пристальный, внимательный взгляд отца, вызывающий у него вновь лёгкое неприятное волнение. Кажется, что даже в комнате становится холодно, а тёплая кофта его не согревает, поэтому, натянув рукава по самые ладошки, Илья наконец смотрит в ответ. В чужих глазах читается оценка. Тихонов догадывается, что сейчас его оценивают. Его состояние, эмоции, отображающиеся на лице, позу и внешний вид. Александр смотрит так, будто ищет в нём изъяны и видимо находит их, но не говорит, потому что первый отводит взгляд и уходит в свой кабинет. Мать рядом смотрит не на сына, а на уходящего мужа, хмурится и едва заметно прикусывает внутреннюю сторону щеки, как делает это обычно, когда волнуется. — Что случилось? — Тихо спрашивает Илья, надеясь, что хотя бы мама его просветит, но та, будто проснувшись, улыбается и садится за стол. — Просто у него небольшие сложности на работе. — Отвечает она на его вопрос, Илья почти уверен, что это не главная причина такого поведения родителей. Может трудности на работе есть, но обычно они стараются это не показывать при сыне, а напряжение между ними чувствуется издалека. — Посиди здесь! Я сейчас сбегаю за стихами, а то ушла и забыла про них. Ольга уходит и на кухне вновь становится тихо. В этой тишине парень едва теряет себя, вновь пользуясь возможностью вздремнуть, но сразу открывает глаза, когда женщина возвращается из своей комнаты, держа в руках немаленькую и наверняка тяжёлую записную книжку. Настольная лампа моргает, Илья думает, что пора уже заменить в ней лампочку, но от мыслей отвлекается, когда на столе появляется этот самый дневник. — Я любила раньше писать стихи. — Говорит Ольга, аккуратно открывая дневник, Илья почти уверен в боязни матери порвать, испортить или помять страницы памяти своей молодости, поэтому уже заранее себя настроил на бережное обращение. — Да и сейчас временами могу писать. — Правда? — Удивляется Илья получая в ответ кивок. — Ты, оказывается, у нас творческая личность. — Ухмыляется он и думает, что она не единственная такая в их семье, хотя, наверняка именно от неё это передалось и её сыновьям. Как бы то не было, а Тихонов всё ещё временами вспоминает о своём брате. Сейчас тот с ними не живёт, Ваня поссорился с отцом и съехал от них к родственникам со стороны мамы, а с тех пор от него ни слуху и ни духу. Илья бы соврал, если бы сказал, что не скучает, но сейчас они оба друг-другу чужие люди. Он даже не знает, как там поживает его брат близнец, а они списываются разве что на праздники. А причиной конфликта между ними стало увлечение Вани музыкой и именно поэтому, Тихонов старший, человек консервативный, вполне серьёзных и стереотипных взглядах, не должен узнать о тайном увлечении ещё одного сына творчеством. Илья занимается рисованием уже давно. Они с Ваней часто в детстве разговаривали на темы своих хобби, пока никто не слышит. В юношестве трава зеленее была, маркеры красочнее и пение птиц слаще. После переезда брата Илья словил арт блок и не мог нормально рисовать несколько месяцев, однако всё же вернулся к хобби, ведь слишком пристрастился к нему. Рисование — такая же неотъемлемая часть его жизни как и волейбол, даже если о волейболе все знают, а про хобби никто. Желания показать кому-то своё творчество нет, да и не надо, Илье спокойнее без лишних, не оценивающих и не критикующих его глаз. В итоге мать отдает ему этот дневник, после чего Тихонов направлятся в свою комнату, ради десяти минутного перерыва. Проверив, надёжно ли закрыл дверь, — слава богу сейчас в его комнату без стука и разрешения никто не заходит, — Илья вытаскивает из нижнего ящика стола свой скетчбук и смотрит на него. Делает параллельно первый глоток кофе, всё же откладывает скетчбук куда подальше, решая сначала почитать мамины стихи, а потом уже порисовать лишние пять минут. А стихи нежные и чувственные, отчасти наивные, наверное, так и должно быть, учитывая, в каком возрасте это писалось. Илья заметил в матери отчасти грустную мудрость, вечерами заставляющая её сидеть у окна и о чём-то размышлять. О чём не говорит, но парень может догадаться. Семья их не простая и даже Ольга, будучи личностью чувственной, имеет некоторую закрытость в своих переживаниях, всегда переваривающая свои чувства в одиночку. Илья порой смотрит на свою семью и размышляет о других вселенных. Размышляет, как бы сложилась их жизнь, жил бы Ваня сейчас был с ними или может, развелись бы родители из-за того случая. Может, в другой Вселенной, Илья живёт только с матерью… Представить сложно, ведь отец всегда рядом и порой его контроль ужасно давит, но не смотря на это, не смотря на какую-то часть ненависти, Илья может понять родителей. Был вечер, когда Александ поднял на Илью руку. Мать в тот день сильно ругалась и ссорилась, Илья подслушал слова о разводе, в обиде она не говорила с мужем несколько дней. Больше отец руку не поднимал. Это был один единственный и последний случай, первые и последние извинения отца перед всей семьёй, ведь тогда это расценили как предательство. Порой, Ольга становится жёсткой, если обижают её детей и не останавливает её страх остаться одной. Из всех стихов Илье больше всего понравился тот, что видимо не питал уже той детской наивности. В нём сквозила печаль и понимание. «И я уйду, прости. Ведь как бы не любила, Я не смогу забыть, Того что в себе я изменила. Однажды вспомнишь ты мои слова Как в тот весенний вечер будет бушевать гроза И ливень бьёт мелодией по крыше дома Что я построю, с тобой иль без тебя» Красиво. Как он подозревает, писалось это Александру и сейчас, читая это, Илья чувствует, будто заглянул туда, куда не должен был заглядывать. Заметив, что время подходит к концу, Тихонов откладывает дневник и вновь смотрит на свой скетчбук. Открывает первые страницы, наблюдая знакомые, нарисованные лица. А это — Рома и Костя, что общаясь между собой улыбаются другу другу. Следующая страница это Филл и Артур, гоняющие на скейте в парке. События полутора годовалой давности всплывают картинками и ощущениями в голове, лето перед девятым классом было одним из самых лучших периодов в его жизни. Тогда они всей компанией учились гонять на скейтах, а инициаторами этого был он сам. Освободившись от чужого контроля хотя бы на летние месяцы, Илья хотел оставить незабываемые воспоминания у парней об этом времени. Ребята конечно, удивились, но отказываться не стали, наоборот, всеми руками и ногами были за. Они днями напролёт катались по городу, порой просто гоняли слушая летний свист ветра в ушах, порой, когда навыки уже улучшились, устраивали соревнования друг против друга, расходясь по домам только с наступлением темноты. Так ничего и не нарисовав, только глянув свои рисунки, Илья приступает к домашнему заданию, теряясь в нём с головой. Так пролетает около двух часов, Тихонов очнуться не успевает, а время перевалило за полночь, спать хочется невыносимо, а настроение и того валяется где-то в самом низу. Хочется просто забыться и уснуть поскорее. А на кухне сидят родители и всё же продолжают разговаривать негромким тоном. Собрав портфель на завтра, приготовив всю одежду, Илья ложится на кровать, уже готовясь провалиться в сон, как слышит мамин голос: — Сегодня вот Мишу старший брат забрал. Выглядел, правда, каким-то напряжённым, но парень хороший. — Мама периодически упоминала мальчика в разговорах, пришедшего в её группу около полтора месяца назад, всё говорила, какой тот очаровашка и, встретившись с Мишей лично, Тихонов не собирается с ней спорить. Мальчик и правда довольно милый, видно, что счастливый ребёнок растёт, вечно болтает о своём старшем брате Юре и Илья удивилен тому, как много теперь этого имени в его жизни. Это даже бесит, ему одного Исаковского достаточно, но вот тот Юра, являющийся старшим братом Мише, полная противоположность одноклассника Ильи. Да и ради интереса, Тихонов спросил у мальчика его фамилию и как выяснилось, Миша не Исаковский, а Мельников. Юра несколько дней назад, как-то упомянул брата, но ни имени, ни возраста не сказал. Есть, конечно, вероятность, что Миша действительно и его младший брат, вот только Исаковский ничего о своей семье не рассказывает. Да и такие совпадения случаются редко, поэтому Илья благополучно забил на это, занимая свою голову более важными вещами. — Для тебя все парни хорошие. — Отвечает ей Александр и Илья почти слышит его ухмылку-недосмешок. Рядом с женой отец становится таким нежным, что Тихонову неловко и странно видеть такое. Тоже самое он испытывает и сейчас, понимая, что больше не хочет ни о чём думать. — Кто знает, что у них дома. — Саш, ну ты можешь хотя бы здесь не видеть плохое. — Ворчит в ответ Ольга и Илья всё же вновь прислушивается. Иногда он испытывает максимально странные чувства по отношению к семье. И он скучает по брату. Взяв в руки телефон, Тихонов заходит в телеграмм и ищет контакт Вани, думая написать. Поразмыслив, он выдыхает и выходит из телеграмма, а потом садится, поджав под себя ноги. Приближающаяся игра на него плохо влияет. Бывают вечера, как этот, когда грусть становится контролировать и подавлять слишком тяжело, а сил на что-либо вообще не остаётся, и ему приходится лишь лежать в кровати и думать о своей жизни. Детство у него и правда так себе, однако с детства время изменилось. Детство — чёрное пятно, когда дома нет ни радости, ни веселья. Как минимум только это чёрное пятно ему и запомнилось, может были хорошие моменты, но они почему-то не всплывают в памяти, когда он пытается нарыть хотя бы капельку света. Рядом был и Ваня и мама, но атмосфера в то время в их доме была слишком тяжёлая. Сейчас мать упорно старается всё изменить, как бы это не звучало. Они с отцом ходят к психотерапевту. Предлагали и сыну, но Тихонов не ненормальный, чтобы править себе мозги. Периодически, в какие-то особенные дни, Илья замечает новую сторону отца. Например, когда пришли результаты ОГЭ Александр даже улыбнулся и поздравил сына с хорошим окончанием девятого класса, а в его глазах плескались то-ли гордость, — Илья не уверен, что это была она, — то-ли умиротворение. Такие случаи были, даже если они довольно редкие. — Марина пишет. — Даже не видя мать, Илья по голосу понимает, что она улыбается. Марина — это её сестра, у которой и живёт Ваня сейчас. Вот только Илья так и не узнает, что-же тётя написала, ведь в этот самый момент Тихонов засыпает. Сон оказывается неспокойный, парень ворочится в постели, всё никак не находя покой и просыпается посреди ночи, весь в треморе от тревоги. День выдался и правда тяжёлый, а отдыхать не получается даже во время заслуженного сна, что только расстраивает Илью. Может, стоит это обсудить с кем-нибудь? И всё же повторно засыпая, Тихонов уже не видит ничего, перемещается в следующий день, двадцать второе число февраля, как по щелчку пальцев.