Карнавал Арлекина

Клочкова металась по залу и все пыталась излить душу Кире, но та находилась в прострации. А вечер сразу не задался: мало того что она потеряла приглашение и чудом прорвалась туда, уговорив незнакомого мужика подыграть ей, так и Зорькин кинул ее, явившись на показ с какой-то крашеной лахудрой. До кучи и Воропаев гаденько ухмылялся, стараясь свести ее со своим другом, а красавчик Мишель, с которым она давеча была в ресторане, обращал больше внимания на Юлиану! Еле дотерпев до окончания аукциона, Вика решила изловить Зорькина и устроить ему сцену. Наконец удача улыбнулась ей: Коля и Марина пошли за кулисы поздравить Катю, потом Коля вернулся один и направился в фойе к фуршету и шампанскому. Ага, голубчик, врешь – не уйдешь! Зорькин успел прожевать кусок тарталетки с крабовым мясом и сделать пару глотков, как увидел надвигающуюся на него Клочкову, широкая белозубая улыбка которой не предвещала ничего хорошего. – Привет, Коля! А я тебя везде ищу. Ты куда пропал? Познакомишь со своей спутницей? – Добрый вечер, Виктория, я ммм да, сейчас, минутку, но ведь и вы здесь не одна? – Да нет, ну что вы, Николай, с тех пор как вы меня презренно бросили, я как перст. А ведь вы обещали. Нехорошо… Вика хищным движением схватила Зорькина за галстук, он дико заозирался и пробормотал: – А как же Мишель? – Коля, ну что ты, это был просто деловой ужин! Неужели я тебе безразлична? Коля криво улыбнулся и попробовал отцепить от себя Вику: – Давай я принесу тебе закуски и выпить, и мы поговорим? Вика фыркнула, закатила глаза и ослабила хватку, всем своим видом давая понять, что, так и быть, пару минут потерпит и не станет закатывать сцен. Коля кивнул, вальяжно подошёл к столу с закусками, судорожно дожевал тарталетку, запил шампанским, отставил бокал и приветственно помахал пристально наблюдавшей за ним Вике. Тут он заметил, что лицо ее почернело от злобы – в фойе появилась Марина и направлялась прямо к нему. Ситуация принимала опасный оборот. – Вот ты где! Слушай, здесь так здорово, Катя просто молодец! И вообще, такой вечер, и аукцион… – Очень рад, что тебе нравится. А теперь ты просто обязана попробовать яства и напитки. Держи. А я сейчас, – и, вручив Марине бокал и тарелку с закусками, Зорькин позорно сбежал от неминуемых разборок назад в зал. Вика немедленно подошла к ней: – Добрый вечер. Боюсь, и блондинка вы ненатуральная, и кавалер у вас фальшивый. Нехорошо, девушка! Николай ещё недавно встречался со мной. А потом сбежал. И теперь и от вас сбежит. А кончит плохо. "Колобок" помните? На вашем месте я бы вызвала такси прямо сейчас и удалилась, милая моя. Зачем вам этот рохля? Выдав эту тираду, Вика помчалась в зал на поиски Зорькина – ведь вместе с ним уплывала надежда на выкуп любимой машинки. А Марина осталась слегка ошарашенная: однокурсники предстали в новом свете. "Кто бы мог подумать: Пушкарёва и Зорькин. Умницы, но всегда такие тихие, неприметные. А теперь одна на подиуме блистает, да ещё и крупный пост занимает, а другой – мало того что светлая голова, так ещё и, оказывается, объект ревности этой вульгарной красотки, кто бы мог подумать… Ну и дела…" Марина улыбнулась и надкусила канапе с оливкой. В зале Вику ждало фиаско: почти все разошлись, кто-то фотографировался, допевал свой хит "Премьер-министр", а у барной стойки беседовали этот мерзкий сводник Воропаев с дружком – им лучше на глаза не попадаться… Коля, видимо, улизнул через другой выход… Она хотела было вернуться к Марине и там ловить коварного поклонника, как вдруг её взяли в оборот Кристина с Милко и пригласили оторваться вместе в клубе, раз уж Киру внезапно увел Минаев. "Видели ночь, гуляли всю ночь до утра!" – вопила Кристина. И Вика плюнула и согласилась… *** – Сашка, если бы ты знал, как ты не вовремя. – Кира интуитивно чувствовала, что законный выходной в приятной компании безнадежно испорчен. – Я тоже рад тебя слышать, сестричка. Но если бы ты знала, зачем я звоню… – Что ещё случилось, не пугай? Не надо этих пауз, театральных эффектов. Ты опять надумал забрать акции? – Да нет уж, теперь уж точно нет, – не без сожаления пробасил Воропаев. – И ты очень скоро поймёшь почему. – Ой, скандалы, интриги, расследования. Послушай, мы все очень устали после показа и… –Ничего не поделаешь, Кира, я сегодня вечером собираю экстренное собрание акционеров, достаточно узкого круга, незачем нервировать Милко и Урядова. – А до завтра не подождёт? – Нет, не подождёт, и ты скоро поймёшь, что я, как обычно, прав. Между прочим, дело касается твоего разлюбезного Андрюши. – Он не мой. И оставь, ради Бога, этот тон. – Мда, не буду спрашивать чей. И с каких это пор? – Мы расстались вчера, – Кира звучала холодно и отстраненно, как рыба, выброшенная на берег. – Так вот почему ты была мрачнее тучи и уехала с Минаевым! Хвалю, сестрёнка, наконец-то умнеешь. – Прекрати, а? – Так, может, вы и сейчас вместе? Тогда пардон, что помешал, – хмыкнул Александр. – Да, если хочешь знать, Никита сейчас здесь, но это не то, о чем ты подумал. – Сестрёнка, после документов, которые мне только что приволок Ветров, я не могу думать ни о чем другом. Ну же, встряхнись, ты же не только бывшая невеста, но и действующий акционер. Тебе должно быть хоть чуточку любопытно. – Господи, братец, ты меня напугал. Что ты опять задумал? – Не я, Кирочка, не я. Эх, позвонил бы Павлу прямо сейчас, но не такой уж я садист – детей и стариков не трогаю… – Саша, это кто, по-твоему, старик? Павел Олегович? А не оборзел ли ты вконец? – Ну все, все. До встречи в Зималетто в шесть. Жданова я уже обрадовал, своего шута Малиновского он сам оповестит. – Подожди. Павла с Маргаритой не будет. Милко с Урядовым тоже. Кристину зовём? – Даже не знаю, толку от нее, конечно, немного, с другой стороны, чем больше Воропаевых будет на встрече, тем лучше… – Хорошо. Значит, я, ты, Андрей, Рома, Кристина… – И Пушкарёва. – А она какое отношение имеет к акционерам? – Пушкарёва имеет самое прямое отношение ко всему, что происходит в Зималетто, Кирочка. Мне казалось, что ты это давно поняла. – Черт тебя дери, братец! Такой день испортил. – Надо, Кира, надо. Сама мне потом спасибо скажешь. Честно говоря, я и сам хотел бы, чтобы все это оказалось неправдой… Кира положила трубку в совершенно расстроенных чувствах. – Что-то случилось? – забеспокоился Никита. – Пока не знаю, Сашка по обыкновению темнит. Мне казалось, что все самое плохое уже произошло, но, видимо, это еще не конец... В общем, вечером придется ехать в Зималетто… – Ну, вечер – это вечер. До него ещё уйма времени. Предлагаю провести его с умом. Кира невольно улыбнулась: – С кухни доносятся умопомрачительные запахи. Пожалуй, я просто обязана срочно это продегустировать! *** – Палыч, только не говори, что ты передумал и выходной отменяется. Убью. – Прости, дружище, но так и есть. Но не вели казнить, вели слово молвить! – Эх, Жданов, у меня такой момент, налаживание контактов… – Не всякий вас, как я, поймет. Но не дрейфь: не все так плохо, на налаживание контактов у тебя ещё есть несколько часов. – А что потом, стесняюсь спросить? – Сашка звонил, настаивает на срочном собрании акционеров в узком кругу. Малиновский присвистнул. – Что за спешка, акции вроде он забирать передумал? – Как всегда, напускает туману, рассчитывает на театральный эффект. – И во сколько он жаждет нашей крови?! – В восемнадцать ноль-ноль. Поэтому за два часа до этого, в четыре, встречаемся в Зималетто, чтобы все обсудить и подготовиться. Будь готов как штык, чую, дело серьезное! – Всегда готов! Придется мне, Андрюха, проводить выходной по экспресс-методу, так сказать, ускоренными темпами… – Я в тебя верю. Пожелай и мне удачи. – Но пасаран! Положив трубку, Рома нахмурился, но тут услышал, как из гостиной Жанны доносится какая-то до боли знакомая музыка. Боже мой, старый добрый виниловый проигрыватель! – И как только он у тебя уцелел? – Помнишь? – Ну ещё бы! Это была заслушанная до дыр пластинка с песнями из культового фильма "Асса", на который они ходили в старших классах. Я недавно гостила в чудесной стране, Там плещутся рифы в янтарной волне, В тенистых садах там застыли века, И цвета фламинго плывут облака. – Мадам, вы позволите? У них получился какой-то свой, необычный танец: и не совсем быстрый, и не "медляк", к тому же постоянно прерываемый шуточками и забавными воспоминаниями. Обоих настолько отпустило, что сами не заметили, как поцеловались. А потом еще раз – или это был все тот же самый? И тут в дверях появился Мишка: – А мы кино смотреть будем? *** – Явился – не запылился, проглот, только на завтрак ты опоздал, а вот уборка в самом разгаре. Лишняя пара рук не помешает, – с этими словами Валерий Сергеевич распахнул дверь и замер. На пороге стоял Жданов с букетом и тортиком. Елена Александровна, спешно вытирая руки о фартук, вышла из кухни: – Андрей Палыч? Здравствуйте, какими судьбами? А Катенька сказала, у вас сегодня выходной… Катя стояла на кухне на стремянке и мыла люстру. При этих словах она замерла, дернулась в сторону, люстра покачнулась. Катя выпрямилась и снова с ожесточением принялась тереть люстру. – Елена Санна, добрый день, это вам, – смущаясь, Андрей протянул Катиной маме букет. – А это вот… к чаю… – Что ж, спасибо… А мы вот уборку затеяли… – Да, – подхватил Пушкарёв, – не все же вам в Зималетто убираться. Так что вы уж извините, у нас тут некоторый раскардаш. Да вы разувайтесь, раздевайтесь, располагайтесь. Вы, наверное, к Кате? Катерина? – Простите за беспокойство, просто возникло неотложное дело. Кроме того, мне нужно поговорить и с вами. – С нами? Эээ, ну хорошо, только мы тут… Немного заняты… – А… давайте я вам помогу, вместе быстрее и веселее, верно, Валерий Сергеевич? – Так-то оно так… Только неловко как-то. Не начальственное это дело. Одно дело – когда вы там у себя, в Зималетто, убираетесь, а другое – здесь… Да и форма одежды нужна… – Ничего страшного, я как раз в джинсах и свитере… – Да ну, Андрей Палыч, неловко как-то… Давайте я вам тогда фартук выдам, что ли… А вот и тапочки, возьмите, пожалуйста. Процессия прошла на кухню. – Катенька, к тебе гости. – Здравствуйте, Андрей… Палыч, – Катя в спортивном костюме выглядела ничуть не хуже, чем во вчерашних нарядах, хотя сама переживала, что не накрашена. Она поправила рукой в резиновой перчатке выбившуюся из косынки прядь и близоруко улыбнулась. – Что-то случилось? – Доброе утро… Нет… Тто есть да… Да что же ты… вы… так высоко… Давай… те я лучше. – Андрей неожиданно легко снял Катю со стремянки, а сам мгновенно забрался к потолку. Елена Александровна ахнула и засуетилась, Валерий Сергеевич довольно крякнул и хлопнул в ладоши, поймав моль. Катя передала Андрею перчатки и тряпку, а сама стала помогать маме расставлять всё обратно в холодильник и на полки. Валерий Сергеевич выбрасывал просроченные продукты в мусор. Наконец Елена Александровна нарушила неловкое молчание: – Ну, вот сейчас быстро управимся – и можно чай поставить. Мы-то уже поели, но… Андрей Палыч, вы завтракали? – Кофе выпил, – бодро отрапортовал Андрей, выкручивая плафон. – И всё? – нахмурился Пушкарёв, – Непорядок. Что ж вас, невеста не кормит? – Валера! – шикнула Елена, огрев мужа полотенцем. – А что я такого спросил? Или у вас там в гламурном мире завтракать не принято? – Дда нет, все в порядке, – нервно засмеялся Андрей, поправляя очки. – Ддело в том, что нет у меня больше никакой невесты. – Как нет? – переспросила Елена Александровна, округлив глаза. Катя напряглась и чуть не выронила банку с грибами, родители переглянулись. – Я с ней расстался. Вчера. – Ох, сочувствую, – покачала головой Елена. – Как же так? – Расстались, говорите? – задумчиво повторил Пушкарёв, словно что-то вспоминая. – Так точно! – и как-то голос Андрея не звучал огорченно. Снова повисла неловкая пауза. Катя пыталась унять дрожь и молча передавала маме пакеты и банки, не глядя на Андрея. Он же, казалось, был тоже всецело увлечен люстрой. Валерий Сергеевич приготовился выносить мусор. Елена Александровна вышла с ним в коридор. – Кать… – Андрей мигом слез со стремянки и уже стоял за ее спиной. Он положил было руку ей на плечо, но потом быстро отдернул, словно обжёгся, и покрутил ей в воздухе. – Андрей, это правда? – Катя не решалась взглянуть на него. – Да, я поговорил с Кирой вчера перед показом. – Ох, поэтому она была такая… Трудно прошло? Ты поэтому пришел? – Катя резко обернулась и посмотрела на него, испытывая странную смесь волнения, радости, стыда, сочувствия к Кире и тревоги. – Да, но не только, – глаза Андрея азартно заблестели. – Есть ещё кое-что...Ты только не пугайся, Воропаев звонил недавно. Требует срочно собраться сегодня. И плевать ему, что выходной, а родители в Лондоне. Говорит, дело не терпит отлагательств, а он как акционер имеет право… – Так. Кажется, я догадываюсь, что он затеял. – Но он пообещал не забирать акции ближайшие полгода… – Думаю, дело в другом. Ему наконец стало все известно. Нам надо подготовиться… – Если даже Сашка и все узнал, надеюсь, он не станет звонить отцу? – До разговора с нами – вряд ли. – Ты, как всегда, права. Нам нужен мозговой штурм. – Нам нужны все документы… Черт, где же Зорькин, почему не звонит? – Может быть, потому, что тебе невозможно дозвониться? – вкрадчиво поинтересовался Андрей. Катя стукнула себя по лбу. – Точно! Мобильный же разрядился, а городской мама мыла и вынимала из розетки! Но все равно странно. Почему на запах еды рано утром не прибежал? Тут вернулись Катины родители. – Мам, пап, у нас совещание важное сегодня во второй половине дня, нам готовиться надо. Давайте городской телефон наладим, а сотовый я на зарядку скорее поставлю? – Сейчас, сейчас, миленькая. – Что, Андрей Палыч, ни дня без отдыха? – проворчал Пушкарёв. – Не получился выходной у вас? Бывает, понимаю… – Валерий Сергеевич, Елена Александровна, уж извините, что снова похищаю вашу дочь. Признаться, есть и ещё одно дело. Раз уж я здесь… В общем, нам с Екатериной предстоит рабочая поездка в Лондон. К моим родителям. – Не понял, – почесал затылок Пушкарёв, – Как это – к родителям и рабочая? Елена Александровна подозрительно прищурилась. – Дело в том, что… Как вы, наверное, знаете, Павел Олегович – основатель компании. Сейчас ему предстоит операция, и… – Ну да, конечно, наслышан. Но при чем тут Катерина? – Мы должны рассказать моему отцу, как обстоят дела, представить последние отчёты, объяснить нововведения… – Это, конечно, не мое дело, вы главнокомандующий, вам виднее, но, может, повременить с этим, всё-таки в больнице человек? – Конечно. Конечно, повременить. Но до этого – проведать, поддержать… – Но, Андрей Палыч, простите, это же дело семейное, – вклинилась Елена Александровна. – При чем здесь Катя? Неловко как-то. – Катя, как вы знаете, очень много работала и заслужила отпуск. В Лондоне потрясающие музеи и парки. Я покажу ей город. – Но у вас своих забот будет хватать, с родителями… – Все успеем, не беспокойтесь. К тому же Павел Олегович поручил мне провести в Лондоне некоторые деловые переговоры вместо него. А здесь я без Кати как без рук. – развел руками Жданов, очаровательно улыбаясь. Катя вспыхнула и стала пристально разглядывать пачку нежирного творога. – Что-то больно насыщенная у вас там программа получается! – нахмурился Пушкарёв. – Валера, так это же хорошо, будет возможность и поработать, и пообщаться, и город посмотреть. Не все ж дочери нами с тобой любоваться, пора и мир увидеть. – Ну не знаю, не знаю. А виза? – Так вот я потому как можно раньше вам и сказал. Хорошо бы уже завтра подать все документы. – Ну что ж, надо так надо, – пробормотал Пушкарёв. – Андрей Палыч, тут такое дело… Дрелью пользоваться умеете? Раз уж вы здесь, может, заодно и полочку в нашей комнате прибьем? Я давно наметил, да все руки не доходят… – Валера, неудобно! – Почему, все очень удобно! – радостно заверил Андрей, – встреча только вечером, у нас с Катериной ещё будет время подготовиться. Эх, давненько я не брал в руки дрели… – Ну хорошо, спасибо, Андрей Палыч. А мы с Катюшей тогда тут быстренько все закончим, а потом – прошу всех к столу, и это не обсуждается! – вынесла вердикт Елена Александровна. И через час, когда все хозяйственные дела были наконец завершены и все собрались за столом, в дверь снова позвонили. – Ну уж на этот раз это точно Колян, вторую трапезу подряд он едва ли пропустит, – усмехнулся Валерий Сергеевич. – Сидите, я посмотрю, – усадила Елена Александровна вскочивших было Андрея и Катю. И пошла открывать.