Карнавал Арлекина

Завтра — это так далеко Наутро Киру, слегка бледную, но, как всегда, отлично выглядящую и, как всегда, жадно восприимчивую к мнению других, поймала Вика и увязалась за ней в кабинет. Рассказом подруги о вчерашних приключениях и метаниях она совершенно не прониклась: — И что? Ты теперь так легко отступишь? Не застукав с поличным? Свободу ему на блюдечке с голубой каемочкой, раз совет и свадьба отложены? Не слишком жирно ему? И, главное, из-за чего, Кир? На основании лишь каких-то подозрений? Не узнаю тебя, Кирюш. Не ты ли мне твердила, что Андрей все время со своей собачонкой исключительно по делу и что ты доверяешь его вкусу? — Вик, ну ты же видишь, какая она теперь стала? А во-вторых, без нее он сам не свой, и вон вечером он к ней рванул, а не домой… — Ой, да ладно, стала! Подумаешь, пара удачных тряпок и макияж! Ты с нами-то ее не равняй! И потом, Кир, я тебе точно скажу: с Пушкаревой вчера вечером твой Андрей точно мог максимум что сделать — это поговорить. Так что с ней он тебе вчера точно не изменял. — Вот спасибо, утешила. А откуда такие познания, Викусь? Сама, что ли, за ним следила? — Нет, зачем? У меня вчера были дела поинтереснее. Но и Зорькина из виду не упускаю, конечно: кредит-то за машину еще не погашен. Мишель, само собой, шикарный мужчина и почти на крючке у меня, объясняемся, правда, знаками, но и Коле я звонила: для него у меня был сугубо деловой ужин с представителем дома Дюбуа… — Деловой? Викуля, не думаю, чтобы Зорькин в это поверил. Будь осторожна, смотри, не потеряй его со своими играми… — Ну и что, пусть поревнует. Ты же знаешь мою тактику: сначала я их коллекционирую, потом выбираю… Так вот, Зорькин вчера весь вечер был с Пушкаревой на встрече выпускников. Вернулся поздно. — Ну и что это меняет? Андрей все равно поехал к ней… — Ну, может, дела обсудить. Сама же говоришь, она внезапно вчера испарилась. Как поехал, так и уехал… Нет, Кир, я ж не возражаю, в целом линия у тебя правильная. Хватит унижаться, терпеть измены. Но просто выжди немного. Во-первых, с Пушкаревой еще неясно. Во-вторых, не уходить же в никуда. Подготовь запасной аэродром. Позвони этому, как его, Никите, проведай. Прощупай почву. Потом еще один красавчик был, пообедать тебе предлагал как-то… — Тригорин? Этого бабника только не хватало. — А какая разница, Кир, какая разница? Говорю же, коллекционируй. А потом — разделяй и властвуй! Пусть вокруг тебя будет ореол интересной, желанной женщины. — А не ревнивой истерички и стервы? — Кирюш, ну я не это имела в виду… Просто не облегчай Андрею задачу, вот что. А может, он и не готов от тебя уходить? Помни: ты пока его официальная невеста, первая леди «Зималетто». Все остальное — домыслы. Вот и ходи с гордо поднятой головой. Она так ждёт и ни туда, и ни сюда С Андреем столкнулись в коридоре, по странному совпадению в полном одиночестве. Коротко поздоровались. Кира присмотрелась: хмурый, взгляд исподлобья, черные круги под глазами. — Как ты вчера добралась? Время было позднее, да и пробки… —А тебя это правда волнует? Андрей пожал плечами и выразил готовность уйти, Кира жестом его остановила. — Спасибо, что беспокоишься, все в порядке, заехала в кафе, потом домой. А ты? — А я вчера заехал к Кате. Домой. Но ее там не оказалось. Пришлось подождать в машине. Кира, против обыкновения, ничего не спрашивала, никак не помогала, некоторое удивление его откровенностью спрятала под маской отстраненности. Покивала. Но все же не удержалась, с легкой иронией уточнила: — А телефоны нынче не в моде? Только личный контакт круглосуточно? — Дозвонился на домашний, от родителей узнал, что Катя с… женихом на вечеринке, будет поздно. — Но остался ее ждать? Наверное, нужно было срочные документы передать? — Нет. Просто поговорить. — Понятно. Разговор, видимо, государственной важности. — Нет. Частный. Но очень важный, ты права. Кире вдруг стало зябко от серьезности его тона: вот сейчас, сию секунду он признается, что… Но тут Андрею на сотовый позвонила Катя, легка на помине, и сообщила, что задерживается: они с Колей у нотариуса, оформляют кое-какие бумаги… Потом ворвался весь женсовет скопом, и Жданов с Кирой уныло разбрелись по своим кабинетам. Летел, горел, был высоко — Летел, горел... Перетекает Без Кати и Малиновского Андрей чувствовал себя совершенно потерянным, голова гудела, и он терял равновесие… «Малиновский, чтоб тебя, возьми трубку! Как вне зоны, почему вне зоны… Почему именно сегодня, когда ты так мне нужен…Я совсем запутался… Катя, где ты… Почему у нотариуса… Почему с ним, опять с ним…» Хотелось то орать, то свернуться калачиком и полежать в тишине, то бежать и хватать Катю в охапку, то затаиться, и пусть оно все как-то само рассосется… Или горит синим пламенем… А приходилось накануне завтрашнего показа улыбаться, суетиться, без конца говорить с Милко, с начальником производства, с Юлианой, по телефону — с родителями… Модели что-то шутили по поводу того, что свадьба у Андрюши откладывается, но ему было все равно, так что Милко даже его прогнал: ты мне своим кислым видом всех рыбОк распугаешь. И тогда он засел, как сыч, в своем кабинете на страже, понемногу поглатывая виски для анестезии. Она так ждёт и ни туда, и ни сюда Когда Катерина наконец появилась, сжимая в руках папку, и решительно направилась к нему, Андрей вдруг заметил, что на ней снова старые, круглые очки, и почему-то догадался, что она это сделала нарочно. Действительно, Катя забрала их из ремонта, надела и теперь смотрела на Жданова с некоторым вызовом, улыбаясь намеренно широко, во все брекеты. Она все равно уже была другая — в элегантном пальто, в модном костюме по фигуре, с высоким хвостом, — но словно дразнилась, напоминая о себе прежней. На самом деле теперь, в ее новом облике, круглые очки лишь добавляли ей очарования. Странно: сегодня во взгляде и Киры, и Кати Андрей читал какую-то странную, выжидательную иронию. Вскочил, вышел из-за стола ей навстречу. — Катя, ну наконец-то! Зачем вам приспичило к нотариусу именно сегодня, когда у нас столько дел перед показом? — Это очень важно, Андрей Палыч. Вот, генеральная доверенность на «Никамоду» на ваше имя. Оформлена по всем правилам. — Но зачем, Катя, почему? Что произошло? — Андрей невольно повысил голос. — Я не доверяю Воропаеву. А он рыщет. И, поверьте, болезнь Пал Олегыча его не остановит. — Но почему вы предварительно не обсудили это со мной? — Андрей откашлялся, подошел ближе, взял Катю за руку и продолжил тише и мягче. — Почему ты даже не упомянула об этом вчера, Кать? — Потому что вчера я не могла с тобой говорить. И в то же время именно вчера я решила, что пора эту доверенность срочно сделать. — Катя отвечала честно и в то же время загадками, прямо как героиня народной сказки. И как ей это только удавалось? Легче не становилось, понятнее — тоже… — Кукусики, дядька, а я к вам. Посмотреть, как вы тут накануне показа. И свадебное платье, между прочим, я еще не видела. — Кристина с Кирой влетели без стука в разгар их разговора. — Ой, а кто это? Милая деточка, как вас зовут? — Кристина, ты что, не узнаешь нашу Катю? — натянуто улыбнулась Кира. Ничуть не смутившись, Кристина в знак одобрения показала всем большой палец, после чего Воропаевы утащили Андрея, а Катя забилась в свою норку, но ненадолго. Почти тут же Юлиана позвала ее в мастерскую. — Катюша, я надеюсь, вторые очки у тебя тоже с собой? Впрочем, это неважно: попробуем контактные линзы. Порепетируем прямо сейчас — не умолкала она, пока Катя переодевалась в наряд для показа и застегивала серьги. — Ольга Вячеславовна, что с вами? — выйдя из примерочной, Катя с беспокойством переключилась на помощницу Милко. И ни туда, и ни сюда… Уютовой было не по себе уже несколько дней. Накопилась усталость, да и переживала она за молодежь. Напряжение словно витало в воздухе, а поговорить, объясниться никто не мог! Может, ей пора наконец подтолкнуть кое-кого к решительным действиям? Вся эта история не давала ей покоя, томила, тяготила, на душе маетно, беспокойно… Все ли она сделала правильно? Вот уж точно: меньше знаешь — крепче спишь… А ведь если они и дальше все будут молчать… То каждый надумает себе Бог знает что. Это она точно знала, по собственному опыту. С мужем вон так в свое время по душам и не поговорили, все нормально и все нормально… А потом и выяснилось, что его многое не устраивало: слишком сильная она для него оказалась, слишком самостоятельная, зарабатывала больше… Накопилось у него там что-то, взял и ушел. А поговорили бы вовремя, и не один раз — глядишь, и не было бы потом этих мучений… Ну а сейчас… Дело молодое, горячее… И влезать не хочется, и, неровен час, до беды недалеко… — Ничего, Катюш. Все хорошо. Сейчас только присяду… Завтра я ещё не умру… Тут в мастерской появились Милко, Кристина, Кира и Андрей. Первые двое улыбались восторженно, последние — натужно. — Ну а что у нас со свадебным платьем? Я должна его видеть! — Да Милко Его уже дАвно дОкончил, только не знаю, для кОго. — Да, примерь, Кирюш, ну что тебе стоит, раз уж я здесь… — Да не надо, зачем, все равно свадьба отложена, не к спеху это, главное — показ, да и вообще неизвестно, — пробормотала Кира и подняла глаза на Андрея. Но тот не сводил взгляда с побледневшей Кати. Этого не видели ни Милко, ни Кристина, зато заметила она — и Уютова. — А впрочем, — продолжила Кира громче и изменившимся тоном, — я с удовольствием примерю! Андрюша, кыш отсюда, плохая примета! Ольга Вячеславовна, вы мне не поможете? Кристина захлопала в ладоши, Милко вдохновился, Андрей бросил на Катю виноватый взгляд и быстро вышел, Ольга Вячеславовна тяжело вздохнула и пошла помогать Кире. Юлиана, которая была до этого занята с другими моделями, снова взяла Катю в оборот и стала примерять с ней линзы. Потом, конечно, Кристина показала всем Киру в платье невесты — та смотрела на Катю победно и свысока… Ольге Вячеславовне снова стало нехорошо. Воропаевы упросили ее отдохнуть, но Милко, как всегда, нужна была помощь… … кто его знает — завтра это… Андрей снова окопался за столом в своем кабинете. Легче не становилось, анестезия из бутылки не помогала. Катя никак не поднималась. День несся к вечеру на всех парусах, тучи сгущались. В «Зималетто» прибыл Жюльен Тибо — вроде как для подготовки к совместному показу. Но не отходил от Кати и отпустил ее в каморку, лишь взяв обещание поужинать вместе: он клялся, что есть важный разговор, и это не только личное. Кира с Кристиной ушли, а Ольга Вячеславовна попыталась вызвать Катю на откровенность: — Да со мной-то ладно, годы-то уже какие, а с тобой что, Катюш? Ты ж сама не своя, даром что как с картинки. — Ольга Вячеславовна, со мной все в полном порядке, и спасибо вам большое! Просто я поняла, что вы были правы. — В чем, Кать? Катя лишь покачала головой, и тут же Юлиана и Милко уволокли ее в свои сети… Наконец она вернулась наверх. Андрей пытался объясниться, мол, не мог же он препятствовать Кристине, Катя отвечала ровно, железным голосом, не пробиться… И тут пошли звонки. — Коля, даже не вздумай! Стоит ей только пальчиком тебя поманить. Вспомни, что ты говорил вчера? Как в глаза мне смотрел? — Алик, привет, как я рада тебя слышать! Да, отлично вчера посидели, спасибо большое! Ну как, удалось что-нибудь? Правда? Да ты кудесник! — Какой еще Алик??? — Julien, je finis dans une heure. Oui, nous prendrons votre voiture si cela vous convient. Je vous remercie de votre attention.* А потом Ольга Вячеславовна потеряла сознание. И началось. Суета, беготня… Скорая, трогательный, заботливый Милко… Женсовет и Федя тоже поехали к ней домой. Катя заторопилась: придется скорректировать планы. Надо еще зайти в магазин, купить что-нибудь для больной. Юлиана помогала расстроенному Милко… Летел — таял, не соберу… Лишь уже изрядно набравшийся Андрей метался по кабинету, как раненый тигр в клетке. Смысл событий вне каморки до него доходил плохо. Все его внимание было сосредоточено только на ней — маленькой гордой девочке в круглых — снова! — очках. И вот она пытается уйти: «Куда, Катюш?», а он лишь мечется — вправо, влево, вверх, вниз — в этом бешеном нетрезвом танго, не в силах отпустить свою добычу. Вот он поманил ее, а сам пошел в другую сторону – амаге, обманное движение; вот шаги — каминада, пробежки — коррида, вот он с силой тянет ее на себя, прижимает в танце… Нехорошо, шепчут ему остатки разума, но отпустить невозможно, а внутри этот стук, этот безумный ритм, врешь — не уйдешь, ни к какому Жюльену, или к Коле, или еще к кому… «Но ты же пьян, Андрей!» — повторяет она с какой-то тоской. Наконец он бросается на нее и целует куда-то в шею, как вампир. Абрацо — объятие. Время останавливается, бастионы рушатся, она сама отчаянно хватает его за пиджак… Звук открывающейся и захлопывающейся двери, Катя очнулась, появляются Кира, Кристина и Вика, Катя убегает… «Господи, что я творю!» — дрожащими пальцами Андрей, уже не вполне членораздельно поговоривший с Юлианой и с Катиной куклой, набрал телефон Малиновского, который так и пропал бесследно на весь день. Наконец-то гудки. — Андрюша! — непонятно, чей голос звучал более невменяемо — Андрея или Ромы. — Ты прости, тут такое дело, завтра как штык, все нагоню, все искуплю! Сегодня никак! — Ммм.. млиноский, пчему телефон был вне зоны? Я спрашиваю! — Так отключил я телефон-то! Понимаешь, роды были тяжелые, восемь часов. Я и сам чуть сознание не потерял. Девочка! — Нне понял. Ккакие роды? Какая девочка? У кого? Малина, у тебя что, все по ускоренной программе пошло? — Андрей на миг протрезвел. Было удивительно, как он даже в таком отчаянном положении находил возможность острить. — Таак, Жданов, ты что там, совсем без меня того? За руль не садись, понял. Только такси. И домой поезжай. Ты меня слышишь? Жданов услышал. Поймал такси. Но поехал в другое место.