И грянет гром

      После ночевки в Зините мы вернулись обратно в Бонта. Фаэрис договорился о том, чтобы позже мы обменяли неожиданное приобретение на нормальную недвижимость. Убежище было решено разрушить, когда накопитель достаточно разрядится для проведения с ним манипуляций.              За те несколько дней, на которые растянулось наше пребывание в городе, Рэй так и не проснулась. Теперь настала моя очередь страдать недосыпом, настоящим, потому что методика Фаэриса уже точно не причем. На моё наличие в теле сестры братья уже перестали дергаться и приняли как данность. Я же радовалась, что с самого начала не пыталась скрываться, всё равно бы это оказалось бесполезным… В редких снах я то обнаруживала на руке чешую, то неожиданно понимала, что сестра уже никогда не проснется, потому что я её «вытеснила». Периодические фразы Мирэй наяву успокаивали, ведь пока она здесь — здесь и Рэй. Моим частым развлечением, позволявшим отвлечься от медленно захватывающей меня паники, оказались физические упражнения, что было полезно вдвойне: отвыкшая от самостоятельного управления телом, я вряд ли бы смогла продемонстрировать свой обычный уровень мастерства при необходимости. Занялась я этим вовремя: следующим пунктом назначения был лес на территории Аструба. Никто ждать Рэй не собирался, хотя Фаэрис постоянно интересовался, как у неё дела.       Нашей дружной компанией мы также дружно топали через буреломы и овраги: это вам не лес садида, где всё ухожено, хоть и натурально. Это и не лес Бонта, где постоянно шастают искатели приключений, а значит волей-неволей его облагораживают. Лес вокруг Емельки нельзя приравнять ко всем лесам Амакны, ведь Альберт тщательно следил за вверенными ему территориями, а Запретный лес — вне обсуждения по понятным причинам. Проходимые нами сейчас препятствия были даже сложнее, чем рядом с горой Зинит в наше первое там появление, что довольно странно. Ну не Огрест же там выполнял роль лесника?! На этой мысли я запульнула подвернувшийся под ноги камень подальше. Бедный камень…       — Там-то, надеюсь, никого не будет? — ворчал Адамай, избегая объятий куста.       — Ага. И почивших в том числе, — я повторила маневр дракона.       — Не хочешь еще раз возвращаться? — довольно мрачно выразился Юго, за что удостоился подозревающих взглядов. — Что? Я тоже устал.       Уж не знаю с чего устал конкретно он, а вот Фаэрис точно имел право на подобные слова, но стоически молчал. К вечеру мы все же продрались сквозь буреломы и откопали не так уж и глубоко спрятанный перевалочный пункт. Первым вошел старший, видимо, желая оградить нас от коварных умерших, или, что более вероятно, от галлюциногенов, потому что в пророчество он пока что не поверил. Однако, внизу нас ждали лишь пустые комнаты. От стен исходило еле заметное свечение, в отличие от предыдущего случая: здесь-то некому было портить руны. Свет мы включили в комнате управления, как и было положено. В спальне обнаружился ковер и остатки какого-то вязания, брошенные в спешке.       — Это кто был таким умельцем, что умудрился в перерывах такую работу проделать? — я присела на корточки и потыкала пальцем в ворс ковра. — Такое и в мастерской сложно дается, а тут на коленке.       — Может, принесли? — Юго тоже сел погладить элемент декора. А-а-а, это тут вместо кота!       — Зачем? — логично спросил Адамай, явно сомневающийся в том, что кому-то позволили сюда это притащить. Он оценил качество изделия ногами, потому что обувь в облике дракона не очень нужна. — Мягкий.       — Кто-нибудь в карты проиграл или проспорил, это же так обычно случается, — пожал плечами элиатроп, на которого напало что-то вроде апатии.       — Хороший ты метод досуга предложил, одобряю, — я развернулась и разлеглась на ковре, уставившись в потолок. — Карты — это хорошо. Всё равно уже никуда не пойдём.       — И слава Дракону… — буркнул Адамай.

***

      — Тондра! — раздался истошный крик.       Я подскочила. Сердце колотилось как сумасшедшее.       — Рэй? — я неуверенно спросила по связи душ.       В ответ — тишина. Вокруг — тишина. А вопль был. Кошмар? Я крадучись вышла в общую комнату, зная, что кроме меня не спит кое-кто ещё. Вход в убежище был открыт, полумрак расступался перед, льющимся из прохода, светом луны. На ступеньках сидел Фаэрис, сосредоточившийся на любовании небом. Он выглядел так… одиноко? Я подошла и села рядом, впервые, наверное, не зная что сказать. Чужие, непривычные звезды лишь добавили мне внутреннего смятения. Рэй бы обязательно подумала что-то философское, что-то всеобъемлющее, что-то, что бы мне ни за что не пришло в голову. Не пришло и сейчас.       — Почему ты такая? — внезапно раздался тихий вопрос. Настолько тихий, что я сначала решила, будто мне показалось. — Просто так никто не обращает слова в оружие.       Фаэрис общался с пространством, он не смотрел на меня и даже не дышал в мою сторону, отчего ответить было просто, хотя я очень не любила ворошить прошлое:       — Я такая, потому что против слова нет надежного щита, кроме глухоты и глупости. Всего одно слово сказанное вовремя иногда может сделать больше, чем тысяча дел. Ранить сильнее, чем тысяча мечей… — я усмехнулась. — Всё было просто на самом деле. Когда мы с Рэй были маленькими, мы неудачно поссорились с детьми из старшего класса. Я только вошла во вторую фазу роста и ещё плохо управлялась с конечностями, а Рэй ещё не пробудила магию, поэтому единственное, что помогло нам уйти домой — огонь, — я колупнула ногтем камень ступенек, а затем продолжила. — Эти негодяи нажаловались на нас и было долгое разбирательство. Естественно, драться с ними было нельзя, поэтому я не нашла ничего лучше, чем говорить на них гадости в ответ, — довольная от воспоминаний о мелкой мести, я откинулась спиной на стену, подставляя лицо лунному свету. — Мои слова приняли во внимание, хулиганов наказали и они затаили на нас с сестрой обиду, вылившуюся в преследование, — я осуждающе поцокала, сморщившись. Стая шакалов, а не гордые элиатропы, так позорить драконью кровь… — Когда ты мал и даже дотянуться до противника в драке не можешь, вывести его из равновесия парочкой слов становится необходимостью, чтобы хоть так увеличить свои шансы. Потом хулиганы подставились, их принудительно забрали в специальную школу, чтобы перевоспитать, слава Дракону, а мне без ежедневных драк уже не жилось спокойно. Я почувствовала, что это — моё, — я ненадолго замолчала, пораженная приятной ностальгией. — Я пошла путем воина. Там никто не горел желанием серьезно драться с соплячкой, так еще и с девчонкой, поэтому пришлось их для этого бесить, — на лицо выползла та самая улыбка для сражения, чтобы противник с каждым промахом зверел все больше. — Позже я заметила, что это будто ещё один уровень боя, да и человека так можно понять гораздо лучше! Все мы прячемся за масками, чтобы скрыть уязвимое нутро, и тем интереснее заглянуть туда, увидеть истинное лицо.       — А каково твоё? — наконец посмотрел на меня Фаэрис.       Я тихо рассмеялась, но в тишине это все равно прозвучало довольно звонко:       — Такое же, как у многих драконов, просто слоев меньше. Все мы подобны огню, старший.       — Тогда для чего продолжаешь?       — Так точка воспламенения же разная!

***

      Утром мы отправились в Аструб, на чем настоял Юго. Настаивал он на этом непреклонно и аргументировано, сестра бы пустила слезу умиления. Я бы тоже порадовалась, но из-за этого Фаэрис нас буквально выгнал из убежища, дав на завтрак только десять минут, а потом мы в несусветную рань тащились по лесу, чтобы успеть на рынок. Уж не знаю, зачем было торопиться: торговцы бы от нас никуда не убежали. Мы остановились на одном из перекрестков перед началом торговой улицы, чтобы обсудить наконец план действий. Опять же, для меня было загадкой то, когда Юго с Фаэрисом успели его обговорить хотя бы между собой. Хотя, Адамай не выглядел удивленным…       — Эти вещи нам сейчас бесполезны, а вот без кам в кармане — как без рук, — решительно объяснял элиатроп, будто кто-то собирался с ним спорить. — Чтобы в будущем избежать множества проблем, мы с Фаэрисом поищем скупщика.       — А мы с Адамаем вам чем-то помешаем? — я вопросительно подняла брови, удивленная таким разделением. В принципе, это было единственное, что меня смущало.       — Одно дело, когда взрослый путешествует с одним ребенком, совершенно другое — с несколькими, — виновато почесал затылок Юго, неожиданно легко переключаясь с настойчивого состояния на убеждающее.       — Пуф! — я изобразила взрыв, растопырив пальцы. — Адамай превращается в тофу и ребенка уже всего два, что не вызывает лишних подозрений! Не благодари!       — Эй! Я не буду превращаться в тофу!       — Хорошо, — я закатила глаза. — Какое-нибудь другое животное?       — Скаралист подойдет? — едко уточнил дракон, из чего по одной интонации было понятно, что нет, не подойдёт.       — У тебя что, настолько мало форм? Чем ты вообще занимаешься? Это же так… — просто. Я осеклась, вовремя проглотив последнее слово, а затем раздраженно растрепала волосы. — Аргх! Ну пойдём тогда!       Я не разбираюсь в заклинаниях и не очень сильна в рунах. Магически — я почти полная бездарность, несмотря на прорву энергии. Единственное, что мне далось легко, так это изменения тела и освоение формы вакфу — копья. Хотя это явно не моё оружие… Сейчас бы я лучше вернула свои когти! Но у меня есть только металлический кинжал.       Прогулка по городу началась довольно импульсивно: я схватила Адамая за плечо и только сейчас это поняла, когда мы пересекли несколько улиц. Удивительно, но дракон не вырывался, хотя явно был недоволен.       — Куда пойдём? — я мягко отпустила свою жертву.       — То есть, теперь ты меня спросила, — саркастично отозвался Адамай, поправляя шляпу своего гуманоидного облика.       — Сам же знаешь, как это бывает, — пожала плечами я.       — Как? — с подозрением сощурился дракон.       — Да легко, когда… О! — моё внимание привлекла торговка драгоценностями. — Смотри, какая прелесть!              — Это просто блескучка. Тебе такое нравится? — разочарованно протянул Адамай.       — Ты бы предпочел книжный магазин, будь с тобой Рэй? Много-много букв?       — Может и предпочел… — вялое возражение потонуло в скрипе проезжающей мимо телеги.       — Оружие? — собеседник отрицательно покачал головой на мой вопрос. — Сомневаюсь, что мы найдем здесь что-то ещё, кроме уже названного. Экий ты привереда…       — Может… погуляете? — слабо прозвучало по связи душ.       — Рэймэй! — я встрепенулась всем телом, напрягая Адамая. — Кто бы сомневался, что ты подашь голос при слове «книги». Как ты?       — Собираюсь… с силами… — сестра ощутимо слабела, поэтому была краткой. — Я пока… понаблюдаю.       — Хорошо, передам твоему подопечному, что за него вступились.       — Угу… — сонно отозвалась Рэймэй. У меня появилось подозрение, что ни за чем она смотреть не будет.       С груди будто камень сняли, я была готова пуститься в пляс. Живая!       — Долго ты будешь в стену воодушевленно пялиться? — дракон беспардонно спустил меня с небес на землю.       — Нет, просто мне посоветовали, что с тобой делать, — улыбка вышла слишком яркой для этой мрачной тучи рядом, но от радости мне было не жалко одарить его такой милостью.       — Кто ещё… А-а-а! — от неожиданности вскрикнул Адамай.       Я снова схватила его, в этот раз за ладонь, чтобы точно не потерять. Пусть тело элиатропа не такое чувствительное, как я привыкла, но этого все еще было достаточно, если знать, как использовать имеющиеся чувства. Я сосредоточилась на легком запахе тины и стала целенаправленно лавировать в толпе по направлению к нему. Вскоре мы вышли к заводи, к которой я нас и вела. И так, стоявшие неплотно, дома разошлись в стороны, даруя ощущение невиданного простора в черте города. Воду окружали деревянные мостики, образуя набережную, в центре которой стоял павильон. Место казалось идиллически спокойным по сравнению с шумом торговой улицы.       — Нам порекомендовали погулять, — гордо заявила я, воодушевленно оглядываясь.       — Я благословлю тот день, когда Рэй очнется, и вознесу молитву Великой Матери, — бурчал под нос мой спутник, потирая отпущенную мной ладонь.       — Кстати, именно она и рекомендовала, — я начала покачиваться с пятки на носок, убрав руки за спину. Некоторое время дракон продолжал ворчать, как вдруг на его лице возникло осознание. — Можешь начинать молиться, — благородно разрешила я, несмотря на то, что он не согласился посмотреть на блестяшки.       — Небо, как я рад! — неожиданно радостно воскликнул Адамай, когда вышел из ступора.       — Надо же, так ты не шутил про сокровище, — озадаченно вырвалось у меня на такую бурную реакцию.       Дракон пришел в себя, вспомнил где он и с кем, и снова стал строить из себя ледышку. С одним отличием:       — Пойдём уже! — в этот раз Адамай тянул меня за собой.       Я не сопротивлялась.

***

      Ничего особенного на набережной не было. Бабочки, цветочки — это все к Рэй. Вокруг уголка природы был сквер с лавочками и редко растущими деревьями. Вокруг сквера располагались маленькие магазинчики с различными мелочами и пара уютных кафе. Была даже гостиница, но, судя по виду, чтобы заночевать здесь придется выложить немалое количество кам. Обойдя всё, мы заскучали и наобум выбрали улицу, чтобы покинуть это место.       Дорога была чистой и ухоженной, дома — свежевыкрашены, это явно было место обитания зажиточных жителей. На первых этажах располагались семейные предприятия, как, например, встретившаяся нам пекарня, откуда восхитительно тянуло выпечкой. Запах вызвал у нас с Адамаем голод: уже прошло довольно много времени с нашего завтрака. Из-за катастрофической бедности, у нас было ровно ноль кам на двоих, поэтому мы грустно прошли мимо. Цветочные, мастерские по пошиву одежды, керамика — всё это выглядело качественно и дорого. В конце концов эта спокойная улица закончилась и мы вышли на главную дорогу. Она была больше, тут все спешили и толкались, мы снова услышали крики торговцев.       — Ну пойдём, посмотрим на оружие, — сделал мне одолжение Адамай. — Всё равно нечем заняться, Юго сказал, что им попался на редкость занудный оценщик, пока все свои методики не испробует — не успокоится.       — М-да… — разочарованно протянула я на неутешительные новости. — Я не вижу прилавков с металлом, тут все слишком мельтешат.       — Слева вроде слышны удары о наковальню…       Доверившись драконьему слуху, мы и правда нашли ремесленный район.       — М-м-м, — я глубоко вдохнула. — Чувствуешь? Так закаляется сталь. Масло, хром и фосфор. А ещё уголь, чтобы было чему гореть. Неочищенный, от такого полно сажи и дыма, — знакомые с детства запахи пробуждали воспоминания о доме.       Я дочь рунного кузнеца, я росла рядом с наковальней. Удары молота иногда раздавались даже раньше, чем вставало солнце, а печь настолько раскалялась, что воздух вокруг плыл, порождая искажения. Я способна разложить точильную пыль на элементы и определить состав меча по звуку его удара, а добавки и их назначение назову даже во сне. Пусть я не талантлива, я бы всё равно в будущем могла стать хотя бы обычным кузнецом: там магии не нужно, а уж с помощью сестры мы бы вместе могли продолжить семейное дело. Я бы выдувала огонь, Рэй — создавала руны, а молотом бы махали по очереди, превращая процесс в ещё более зрелищное действо, чем у отца. Ради этого я бы оставила воинский путь, все равно рано или поздно все к этому приходят. Рэй же… не знаю, чем бы она занималась до этого дня, но ради соседства с пламенем она бы пошла на многое. Как-то в шутку она говорила, что выйдет замуж за дракона, чтобы он грел ей печь… Не знаю, помнит ли она об этом.       — Не понимаю, — Адамай серьезно на меня посмотрел. — Кто ты? Сейчас ты говоришь так, будто, как и Рэй, обучалась ремеслу у отца.       — Так и есть, — недолго поколебавшись, я решила дать ему совет. — Знаешь, спроси обо мне у неё самой. Сомневаюсь, правда, что до исполнения плана она тебе ответит, но даже простая попытка может натолкнуть тебя на верную мысль.       — Ты действительно по запаху смогла различить элементы? — сменил тему дракон, за что я ему была благодарна.       — Конечно. Отец вообще не глядя и не отмеряя замешивал металл. Выглядело забавно: стоит, склонившись над котлом, его содержимое отливает на него зловещим красным светом, а отец хвостом выбирает одинаковые баночки за спиной и сыпет в непонятном ритме, не отрывая глаз от помешиваемого, — я изобразила движения и серьезное лицо под стать. — Всё для того, чтобы энергия внутри «варева» текла равномерно. Но ещё веселее, когда он это уже после печи доставал и голыми руками мял для придания формы. Не моргает, не дышит и только во время ковки по-настоящему движется, подобно яростной стихии. Он завораживал, — я прикрыла глаза, чтобы образ стал яснее. — Я понимаю, почему он сбежал от дедушки, от участи быть кожевником. Пламя… оно живое.       — Всё-таки… ты тоже, — усмехнулась Рэймэй.       — Да-да, ты меня раскрыла, — проворчала я.       Вдруг, я почувствовала необычное касание в области талии. Даже ниже! Мои рефлексы были беспощадны: я сделала подсечку и скрутила виновника моего беспокойства, уткнув его лицом в брусчатку.       — Что это ты задумал? А? — угрожающе прорычала я. — Воруешь?       — Н-н-е-т-т, — с испуга начал заикаться экафлип-подросток.       — Твой рост больше, чем мой, если бы ты коснулся меня случайно, то максимум бы достал до лопатки. Ты что, мусор?       — Не мусор, а извращенец, — исправил меня Адамай, а потом вдруг передумал. — Хотя, учитывая твой возраст, все-таки больше мусор…       — Тьфу, лучше тебе оказаться вором! — брезгливо сморщилась я, но не отпустила обидчика. — Иначе я спалю тебя в огне, как и подобает поступать с мусором!       Вокруг образовалось пустое пространство. Люди, ранее спешившие по своим делам, любопытно наблюдали и гомонили. Кто-то позвал стражу.       — Я-я-я н-не мус-сор! — нарушитель общественного порядка нервно дергался, кося на меня глазом. — Э-это сл-слча-айно! — он даже не смог правильно произнести слово. Или это потому что я вдавила его в камень слишком сильно?       — Расскажешь это во-он тем людям, которые отвечают за покой мирных жителей.       Стража и правда была уже близко:       — Что случилось?       — Я спокойно болтала со своим другом, как вдруг этот, — я кивнула на замершего подо мной экафлипа. Не успела я продолжить, как преступник рванулся из моего захвата. Из-за недостатка массы меня чуть откинуло, но я, в целом привыкшая к подобному, снова заняла главенствующее положение и даже смогла вцепиться рукой ему в шею. Если бы не зрители, то, может и вовсе укусила бы его в порыве охотничьего азарта. — Если ты не угомонишься, то я разозлюсь и сожру тебя, как и подобает дракону, — кровожадно прошептала ему на ухо я.       — Я хочу жить… — просипел экафлип, по его лицу неожиданно начали течь слезы.       — Как вдруг этот, — продолжила я с того, на чем остановилась. — Имел наглость протянуть ко мне свои руки!       — Успокойтесь… — один из стражей замялся, не зная, как меня назвать. Для них я выглядела как девчонка, но поведение этому не соответствовало. — Мы можем опознать преступника?       — Смотрите, - я немного отодвинулась, без ущерба для силы захвата.       Один из них наклонился и повернул голову экафлипа, на что тот чуть не откусил мужчине пальцы.       — Ха, допрыгался ты таки, Энджел, — вдруг присвистнул защитник порядка. В его голосе слышалось злорадство. — Сколько раз тебе благоволила удача и ты в последний момент ускользал, а от девчонки никуда деться не смог. Ох и обрадуется тебе наш начальник, облезыш!       Экафлип утробно зарычал и попытался мстительно хлестнуть стража хвостом, но вместо этого попал мне по бедру. Через мгновение он уже скорее скулил: Адамай наступил на слишком активную конечность. Его хвост не покрыт чешуёй это, наверное, больно… Слезы вновь закапали на брусчатку.       — Да хоть занойся, помоечный, мы задолбались тебя ловить по выгребным ямам.       — Сами вы помоечные! — зашипел Энджел, отчаянно топорща шерсть и дергаясь.       — Угомонись, ворюга, вижу уже, что ты не мусор, — я снова прошептала персонально ему на ухо, параллельно зажимая один из позвонков шеи и пользуясь одним из немногих известных мне заклинаний: парализацией. — Жрать не буду, спасаешься, — я встала и отряхнула руки. — Вы заберете его или нет?       Мужчины, шипя проклятия, уже приготовились ловить экафлипа, как с удивлением обнаружили, что тот остался лежать на земле. Один из стражей взял Энджела за шкирку и потряс в воздухе. Преступник болтался, как половая тряпка: грязная и облезлая.       — Ты фека? Хуппермаг? Извини, по тебе не очень видно, — стражник окинул меня взглядом и свободной рукой поправил ножны.       — Я элиатроп, — на губы так и просилась ироничная усмешка: никогда бы не подумала, что однажды отвечу так, хоть это и правда. Я — дракон.       — Кто? — удивился страж правопорядка.       — Потом услышите, — отмахнулся Адамай, впрочем, нисколько в этом не сомневающийся.       — Не хочешь забрать награду за поимку? За это ничтожество уже весь город заплатил, а он, тварь такая, будто призрак, — страж досадливо сплюнул в сторону и подарил пойманному экафлипу злобный взгляд.       Я глянула на довольно усмехавшегося спутника, глаза дракона горели предвкушением от встречи с братом. Конечно, нас-то от заработков отстранили, а мы все равно с прибытком.       — Пойдёмте. Интересно же, сколько всего он натворил. Да и камы лишними не будут.       — Да вы смеяться будете! Это самый неудачливый вор на свете…       

***

      Энджел родился, вырос и жил на помойке. Честный труд его не прельщал, да и не умел он. Он стал вором. Его никто не мог поймать: слишком скользкий. Только, вот загадка, сколько бы он не воровал, всё время награбленное приходилось бросать в процессе побега. Так и жил на помойке, год за годом, без камы в кармане. Без цели и без будущего… Так сказал нам страж, перед тем, как уйти заполнять какие-то документы, чтобы выдать нам вознаграждение. Интересно, а он откуда знает такие подробности о жизни преступника?       — Ну и неудачник же ты, — насмехалась над облезлым я, больше со скуки, чем из реального мнения.       Экафлип уже сидел за решеткой и угрюмо на меня смотрел, его хвост беспокойно метался, поднимая пыль. Выглядел подросток до нельзя жалко: тощий, облезлый, грязный и даже на вид голодный. В глазах плескалась усталая ненависть, будто бы обращенная ко всему и, в тоже время, ни на кого.       — Слушай, раз в городе не везет, ушел бы в лес, жил бы припеваючи? Стал охотником? Нет? — небрежно спросила я, покачиваясь с пятки на носок.       — Какой из меня охотник, мелюзга? — вдруг выплюнул Энджел и схватился за голову. — Ты меня видела? Меня бездомные боу-мяу побить способны!       Надо же, взорвался! Я резко приблизила голову к решетке напротив его лица и щелкнула зубами. Экафлип отшатнулся. Я донимала его просто так, но теперь это становится интересным. Сопротивляется, не сдается. Хороший экземпляр. Хохотнув, ехидно сказала:       — Да? А из моего захвата почти вырвался. Какие у вас тут страшные боу-мяу…       — Злые у тебя шутки, Мирэй, — наигранно осуждающе протянул Адамай.       — Я не виновата, что он — трусишка, — я закатила глаза и встала ровно, убрав руки за спину. — Немного подкачался и нормально бы было, данные есть, — я окинула экафлипа оценивающим взглядом, а затем повернулась к своему спутнику, пораженная внезапной мыслью. — Слушай, он нам пригодится.       Послышались звуки кашля: Энджел поперхнулся слюной.       — Если не помрет… — неуверенно сказал дракон. — И чем же он нам может быть полезен?       — Ты так сильно хочешь хоронить наших и так немногочисленных соплеменников? Вон, — я кивнула на тяжело дышащего подростка, — готовое решение. Накормить, отмыть, немного подучить и за разведчика сойдёт. А за шанс быть хоть кому-то нужным он с потрохами весь наш будет. Правда же? — будто загипнотизированный, экафлип заторможено кивнул. — В силу войдет раньше, чем любой из нас, ещё командиром отряда станет, помяни моё слово.       — Это если мы его с собой возьмем, — ворчливо отозвался Адамай.       — Ой, да я тебя умоляю! Под крыло к себе забираешь и всё. Кто у нас первый советник? — я полностью обернулась к дракону и чуть приподняла подбородок. — Ты, Адамай, ты, его чешуйчатое величество, — чтобы не получилось слишком вызывающе, я снова встала в пол оборота, отчего мне стало видно шокированное лицо узника. — Армия у тебя во владении, чтоб ты знал.       Дракон, ошарашенный необходимостью принять решение, стал пристальнее рассматривать кандидата. Такое чувство, будто бы он забыл, что хоть Юго и король, но один всем заниматься не будет. Дракон на вторых ролях? Ха-ха, очень смешно, у нас слишком высокое самомнение для этого, даже у самых тихих или слабых.       — Ты хоть с Мирзафалом общался? Твой персональный подданный, вообще-то, драконий владыка, — не удержалась от паясничанья я.       — Да понял я тебя! — раздраженно отозвался Адамай, в его глазах читалось пожелание мне заткнуться.       Довольная выходкой, к тому же сулящей выгоду (всё как любит сестрица), я предпочла дать своему спутнику передышку. Если он сорвется, это смажет наше загадочное впечатление. До самого прихода стражника Адамай сверлил бедного экафлипа немигающим взглядом, на что тот успел весь издергаться. Честь подростку делало то, что дергаться он старался поменьше и взгляда не отводил, хоть и весь взмок.       — Вот, шушева бюрократия, ваши камы, — на столе оказался довольно увесистый мешочек с деньгами. Было непонятно, много там или мало.       — Его свободу можно выкупить? — дракон передал шоковую эстафету представителю правопорядка, рассмотрев моё предложение всерьез.       Стражник недоуменно посмотрел на моего спутника, глянул на меня, и переспросил, неверяще:       — Его? — в ответ ему кивнули. — Зачем? Он же ворюга бесчестный?       — Реабилитируем его, может, и о нём услышите когда-нибудь, — ситуация вызывала у меня смех.       — Почему тебе смешно? Это была стоящая мысль: принять к себе многообещающих людей других рас, — голос Рэй был сонным и необычно эмоциональным, в нём явственно слышалось недоумение. Когда она бодрствует, то лучше контролирует себя, отчего иногда становится тоскливо. Раньше так не было. Пусть использует множество интонаций, однако она редко говорит то, что действительно хочет сказать в моменте, постоянно все обдумывая. Это трудно описать, но через их связь Тондра чутко чувствует разницу.       — Спи, ты бредишь. У меня не бывает умных мыслей на перспективу, — я по-доброму насмешливо ответила сестре.       — Ваше дело, конечно, — стражник явно засомневался в нашем здравомыслии.       В этот момент дверь звучно скрипнула и на пороге появился Фаэрис. Из-за его спины любопытно выглянул Юго.       — Старший! — начала говорить я, как вдруг снова услышала Рэй.       — А помнишь, мы хотели котика? — спросила сестра. Эта фраза совершенно сбила меня с мысли. Её стоило приравнять к подрывной деятельности, к бездновой диверсии!       — Мы нашли нам котика! — вырвалось у меня, вместо «воина», или чего-нибудь ещё поприличнее. Какой, к ледникам, кот?!       — Какого котика? — убийственно серьезно спросил Фаэрис, не моргнув и глазом, что вызвало у меня внутренние корчи. — И зачем?       — Котики милые… — продолжила вносить смуту сестра, видимо, задумавшись.       — Милого котика, для гармонии в доме, конечно же! — ответила я, старательно округляя глаза и прижимая руки к груди. Вся ситуация вызывала у меня редкое чувство неловкости. Я умудрилась стать жертвой собственного длинного языка. Хорошо, что благодаря ему же, я всегда могу выкрутиться… — Посмотри, как ему тут плохо живется, жалко же.       Старший обреченно вздохнул и повернулся к моему спутнику:       — Адамай?       — Мы его правда забираем, — пожал плечами младший дракон. — В мою армию.       После словосочетания «моя армия» я почувствовала, что уровень абсурда подрос на несколько порядков. Стоит шкет, ростом до стола еле-еле доходит и то, благодаря своей шляпе-каске-ведру-на-голове, в сопровождении девчонки неизвестной миру расы, заявляет, что о них ещё услышат, а теперь ещё и армию какую-то планирует, так ещё и его. Бедный стражник, с кем ему приходится работать…       — Котиков? — озабоченно спросил Юго, наклоняя голову в бок, чем окончательно добил меня.       Я нервно хохотнула, а потом вдруг поняла, что не могу остановиться. Сползая по решетке вниз, я попыталась заглушить хохот краем накидки, но все равно шумела.       — Дыхни куда-нибудь огнем, станет полегче, — мечтательный и сонный тон Рэймэй сменился обеспокоенным.       — Куда я тебе дыхну тут? — возмутилась я, обводя взглядом деревянные стены.       — Знаешь ли, ты сама странная, — обиделась сестра. — Я каждый день практикуюсь, расходую вакфу, чтобы соблюдать баланс, а ты будто специально копила, ещё и на фоне моего истощения.       — Мне опасно пользоваться своей вакфу в твоем теле! Чешуёй обрастешь…       — У меня кожа и так — почти чешуя, я дышу огнем и способна есть сырое мясо, — судя по тону, Рэй закатила глаза и сложила руки на груди. — Дальше — больше, этот процесс неостановим. Мне всё равно, понимаешь?       — Судя по Мирэй — нет, не все равно, — отпиралась я, судорожно пытаясь проржаться.       — Её переживания не всегда равны моим! — разозлилась сестра. — Я могу об этом беспокоиться, но толку от этого нет.       — Ага, а в зеркале зеленые пятнышки выискиваешь, — ехидно оскалилась я, пользуясь тем, что закрыла лицо плащом. — Или коричневые, если в деда пойдешь.       — Розовые, — саркастически отозвалась Рэй. — Иди уже и дыхни, раз отсмеялась.       — Конечно-конечно, как скажешь, сестрица. Когда заберешь своё тело? — я и правда смогла заткнуться и теперь всецело сосредоточилась на разговоре по связи душ, не уверенная в том, что там обсуждали остальные. Вдруг опять пробьет на смех?       — Когда перестану ощущать желание проспать тысячу лет, — голос прозвучал ужасно устало, потеряв всякую жизнерадостность.       — Эй! Не шути так! — желание смеяться как хвостом смахнуло. Меня потрясли за плечо, попросив освободить вход в камеру. Уделив этому минимум внимания, я куда-то отошла. — Если я потрачу часть своей энергии, тебе станет легче?       — Мне станет проще восстанавливаться. Давление меньше.       — Почему Мирэй не сказала мне?! — крайне возмущенно спросила я.       — Потому что ей немногим легче. Мы — части целого, но Мирэй как-то питается твоей силой, поэтому смогла немного отвечать. Если я правильно поняла, она меня и вытащила, — Рэй ненадолго замолчала, а потом продолжила, — ей нужна была твоя вакфу, поэтому и не говорила. Сейчас мы вроде как поменялись местами и теперь мне нужно больше места в теле, которое занято твоей энергией. Ты плотнее, несмотря на то, что тело моё.       — Мы уходим, — Юго коснулся меня, возвращая в реальный мир и прерывая разговор-лекцию.       Я встряхнулась, кивнула и пошла с остальными, не переставая размышлять.

***

      — Мирэй. Мирэй! Ты отомрешь или нет?       Когда меня коснулись, я вспомнила, что это ко мне обращаются. Настолько задумалась, что забыла о необходимости отзываться на чужое имя. Я потерла лицо и спросила:       — Что?       — Вроде ведете себя по-разному, а погружаетесь в себя — одинаково! — раздраженно фыркнул Адамай.       — Так мы же… — я вовремя замолчала слово «сестры», чуть позорно не выдав тайну. Мою заминку заметили и, судя по говорящим взглядам, приняли к сведению. Ну нет! — О, мы уже пришли? — поспешно заозиралась я, и вправду удивившись.       Взгляды братьев изменились. Они обреченно переглянулись.       — Вообще-то, уже давно. Ты умудрилась проигнорировать Фаэриса, - немного осуждающе просветил меня Юго.       — Достижение, сестра, — довольно издевательски протянула Рэймэй. — Задумываешься редко, но метко.       Услышав голос сестры, я вспомнила о её совете-просьбе и буквально подскочила со скамьи на кухне перевалочного пункта. Моё резкое движение напрягло близнецов и я бросила им объясняющую фразу, торопливо покидая помещение и убежище в целом:       — Мне срочно нужно спалить часть леса!       Их реакции я, естественно, не видела, но посчитала свой долг о предупреждении выполненным. В общей комнате меня схватил за плечо Фаэрис, останавливая перед лестницей наверх:       — Кто такие котики?       — Старший, ты заболел? Причем тут коты? — я подарила Фаэрису недоумевающий взгляд и вывернулась из его ослабшей хватки.       — В такие моменты я сочувствую окружающим, — пробормотала Рэй, а я вспомнила, что сама же и смутила его незнакомым термином. Коты остались на родине.       Спонтанный прилив жажды деятельности толкнул меня на эксперименты. Чтобы спалить лишь часть леса, а не весь, мне требовалось сделать… костер, наверное? Искать хворост долго, поэтому проще нарубить. Уже не боясь последствий, раз уж мне даровали разрешение на волшбу, я создала оружие из вакфу. Как и всегда, в руке у меня оказалось копье. Я принялась размахивать им вокруг себя, как учил наставник. Жертвой моей техники боя стали кусты вокруг входа в перевалочный пункт. Краем глаза я увидела наблюдающих за этим сородичей.       — И что это? — недовольно спросил Адамай у старшего. — Скажи честно, она просто с ума сошла, да? Она даже делает не то, что нам сказала, а сказанное и так было достаточно странным.       — Это не Рэймэй, — довольно философски ответил старший дракон и скрылся внизу.       — Это делает происходящее нормальным? — беспомощно спросил Адамай у брата.       Ради разнообразия они пообщались вслух, не используя связь душ:       — Что можно считать ненормальным, когда за некоторые провинности у нашего народа принято сжигать? Драконы считают нормальным угрожать съедением заживо своему обидчику или тому, кто их просто раздражает, — в схожем с Фаэрисом тоне отозвался Юго.       — Судя по тому, что я сегодня слышал, последнюю угрозу могут использовать и элиатропы тоже.       А. Ой. Он слышал… Я увлеченно косила уже даже не кусты, а траву. Ветки давно превратились в подобие пыли, будучи измельченными прямо в воздухе.       — Нет, ты что-то путаешь, — озадаченно отозвался Юго. — Дракон в истинном облике раз — и проглотил. А я, например, как такое проверну?       — Мирэй? — меня ожидаемо позвали.       В голове раздался вздох:       — Заканчивай и я попробую поменяться с тобой. Кажется, мне придется рассказать им раньше, чем я этого хотела, — голос Рэй прозвучал без какого-либо выражения, что меня напрягло. Я остановилась и чуть больше сосредоточилась на связи, разбирая отголоски ощущений. Ей тревожно.       Меня нельзя было считать виноватой, потому что сестра им по чуть-чуть сообщала какие-то детали. Единственное, мои оговорки так дополнили уже сказанное, что уже действительно было проще сказать, а не доводить до неправдоподобных теорий. Однако, я все равно ощущала себя провалившейся в тонком деле искусства постепенной подачи информации. Я выдула струю пламени, поджигая огромную область разом.       — Ты хотела спалить часть леса, а не весь! — крикнул позади Адамай.       Легкая дезориентация и я начинаю наблюдать за всем со стороны. Рэй сразу же тушит начинающийся пожар, что далось ей с трудом. Я слышу кряхтение Мирэй и ощущаю расходящиеся волны слабости. Противное ощущение, особенно учитывая тот факт, что энергии в нас полно. Сестра садится на землю и упирает локти в колени. Удивительным образом за спиной не раздается больше никаких криков, братья словно почувствовали смену атмосферы.       — Рэй? — раздается почти прямо за спиной вопросительно, что подтвердило мою догадку. Юго оказался проницателен. А может и они оба, на затылке глаз нет.       — Что бы ты делал, если бы нет? — сестра плавно повернула голову, чтобы заглянуть через плечо.       — Ничего страшного бы не случилось. Это ты сказала Мирэй потратить силы?       Рэймэй молчала. С её стороны чувствовался противоречивый ком эмоций, от которого непривычно хотелось плакать и рыдать в голос, чтобы хоть чуть-чуть унять боль. А ещё хотелось накрыть её плечи крыльями, чтобы успокоить своим теплом… Дурнота почти физически подкатывала к горлу, но у Рэй даже ритм дыхания не поменялся. Последнее что я явственно почувствовала: решимость. Решимость, как перед прыжком со скалы, даже если крылья связаны.       Даже если знаешь, что можешь не успеть освободиться, и рухнешь камнем на дно, окончив так свой путь.