Ты любишь только однажды

- … да позволит Ваша светлость еще раз заверить вас в нижайшем почтении и уважении моего сюзерена! – закончив свою напыщенную речь, посол Баварского двора, наконец, начал откланиваться. Правда, не переставая при этом подчёркивать все те «почтение и уважение», о которых талдычил предыдущую четверть часа. «Идите, идите вы уже отсюда, любезнейший…» устав за день от произносимых речей, Филипп жестом дал посланцу знать, что тот может считать свою миссию оконченной. Правда, улыбку на лицо при этом всё-таки пришлось натянуть – как никак, Виттельсбахи были родственниками, хоть и со стороны матери. - Прошу так же передать кузену, что его подданые всегда могут рассчитывать на радушный приём у нас. «Да оставит он меня в покое или нет?!» Филипп едва сдержался, чтобы не начать отмахиваться от настырного немца. А, может быть, столь странное желание правителя Бургундии было вызвано царившей вокруг атмосферой? Ибо в главном зале дворца герцогов Бургундских в Дижоне было душно. И многолюдно, как никогда. «Но стоило ли так торопиться? Похороны отца прошли на прошлой только неделе, поэтому с таким приёмом можно было бы и повременить…» невольно поймал себя на мысли Филипп. Поймал и тут же одёрнул себя. «Да, стоило, еще как!» Как добропорядочный сын, он отдал телу отца всевозможные почести, поклялся – в который раз – что убийцы Жана Бесстрашного за своё заплатят, так почему бы ему не порадовать себя хоть немного? - Достопочтенный Ришар де Бонне! – оглашая прибытие мэра города Дижона, голос герольда отвлёк герцога от размышлений. «Ну наконец-то!» выдохнул про себя правитель Бургундии. «Все послы выслушаны, и осталась последняя, самая приятная часть!» И мысль о том, что сейчас он, возможно, увидит «её», сердце Филиппа забилось быстрее. Однако, прежде чем кто-либо из семьи Легуа перешагнул порог зала, перед глазами герцога предстало еще немало людей. - … Этьен Шамбеллян! Жен Соль! Пьер Берби! «Клянусь Святой Троицей, да сюда явилась половина герцогства!» чертыхнулся про себя Филипп, забывая, что такое количество присутствующих было обусловлено тем, что предыдущий раз такая церемония проводилась при его еще отце. - Матье Готрен! Гарен Бразе! «Вот и они!» на звук этих имён правитель Бургундии аж возликовал. И принялся искать глазами дам, которые, по его мнению, могли сопровождать этих двух с улицы Грифон. И какая-то женщина – Филипп успел заметить тёмно-фиолетовое, почти пурпурное, платье особы, вошедшей вместе с Готреном – и правда там была. Но вот только разглядеть, Лоиз это была или нет, у герцога не получилось. Ибо за Готреном и Бразе поспешили войти еще люди, а потом… Потом Филиппу де Валуа стало не до разглядывания толпы, потому как церемония требовала него непосредственного участия. Ибо паж подал ему церемониальный меч, а первый претендент на вхождение в благородное сословие не только подошёл к подножию трона, но и опустился перед своим сюзереном на одно колено. - Во имя Бога Всемогущего… Встав и взяв меч, герцог дотронулся им сначала до лба стоявшего перед ним человека. - … Святого Георгия… Второе касание было по левому плечу. - … и Святого Михаила… А потом и по правому. - … я возвожу тебя… Дальше за нужно было успеть за мгновение кинуть взгляд в список претендентов, что паж услужливо держал рядом, чтобы прочесть там очередное имя и произнести его - слава Богу, что ни зрение, ни память Филиппа не подводили! После чего почти бывший буржуа получал от герцога традиционный «подзатыльник» и вставал с колена уже «благородным человеком». - … я возвожу тебя, Матье Готрен… - наконец, пришёл черед и тех, появление которых так Филипп ждал. За Готреном шёл Бразе, это уж он запомнил сразу, и тем временем, что до этого правитель Бургундии тратил на чтение имени, в этот раз Филипп распорядился по-другому. «Лоиз, где она?» Глаза влюблённого немедленно начали обыскивать зал в поисках дамы в пурпурном. И искомая особа нашлась почти сразу же, только вот демуазель Легуа она быть никак не могла – ибо на голове у спутницы Готрена и Бразе обнаружился чепец. «Что же это он, не взял её? А может…» и глаза Филиппа побежали по залу дальше, в поисках других дам, имевших в тот день на себе одеяние подобного оттенка. Однако долго разглядывать зрителей церемонии правителю Бургундии не довелось, ибо следующий на очереди, Гарен Бразе – пока еще Бразе – уже занял своё место у подножия трона. - Во имя Бога… «Это почему ж ты, Бразе, не привёл с собою невесту?» если бы стоявший перед Филиппом человек умел читать мысли, то «услышал» бы примерно такую фразу. - … и Святого Георгия… «А я ведь намекнул тебе, что на церемонию будут допускаться гости…» - … и Святого Михаила… «Практически открытым текстом сказал!» - … возвожу тебя, Гарен Бразе… «А ты меня подвёл…» Последние полагающиеся фразы герцог сопроводил особенно укоризненным взглядом, из тех, что заставляли обычный придворных опустить глаза. Но Гарен Бразе – нет, теперь уже Гарен де Бразе! – со стоическим спокойствием выдержал это. Равно как и «подзатыльник», сила которого – по причине недовольства Филиппа де Валуа – оказалась несколько большей, чем было положено в подобных случаях. - Жду вас у себя по окончании, мессир де Бразе! – уж что-что, а напомнить будущему главному казначею, что для него мероприятия этого дня не ограничатся церемонией, правитель Бургундии мог себе позволить. - Слушаюсь, монсеньор, - отвечал положенным поклоном де Бразе, хотя и тут герцогу показалось что этот его подданый, перейдя из третьего сословия во второе, даже кланяться стал как-то иначе.

* * *

- … поздравляю, де Бразе, уже завтра герольды начнут оглашать по городам Бургундии извещения о вашем назначении! – по окончании церемонии возведения во дворянство исполняющего обязанности главного казначея, как и пообещал его сюзерен, ждала персональная аудиенция. - Благодарю Вашу Светлость за оказанное доверие, - в этот раз поклон новоиспечённого дворянина был полон почтения и даже некоторого благоговения. Так, по меньшей мере, так показалось Филиппу. - Надеюсь, мне не придётся жалеть о принятом решении, и под твоим внимательным надзором наша казна будет только пополняться, - не рискуя так сразу переходить от рабочих дел к личным, герцог не придумал ничего лучшего, как дать де Бразе напоследок поучение. - Посмею заверить монсеньора, что я всегда был преданным слугой как отца Вашего Сиятельства, так и Вас самого. И что и впредь и я, и моя семья, будут верой и правдой служить Бургундии. - Кстати, о семье… - подхватил реплику Филипп, а про себя подумал, что Гарен это очень удачно «ввернул» - … я не заметил на церемонии твоей невесты. Будущая госпожа де Бразе недостаточно хорошо себя чувствовала, чтобы уделить внимание такому важному событию, как вступление её жениха во в дворянство? - Да простит меня Ваша светлость, но монсеньор ошибается. Мадам Легуа была сегодня здесь, во дворце. - Кто-кто?! – Филипп едва удержался от крика возмущения. – Какая такая мадам Легуа? - Мадам Жакетт Легуа, сестра Матье Готрена и вдова Гоше Легуа. Разве не к ней монсеньор повелел мне посвататься месяц тому назад? - Да-да, к ней. Конечно же, к ней, - герцогу же не оставалось ничего, кроме как продолжать делать хорошую мину при плохой игре. Однако в глубине души Филипп был далеко не так спокоен, как внешне. «Ох уж этот Бразе, оригинально же он понял мои слова о невесте из дома Матье Готрена! Я и представить себе не мог, что он найдёт себе там кого другого на выданье…» – Прости, фамилия её первого мужа как-то вылетела у меня из головы, но ты сказал Готрен и я вспомнил. «А может быть, таки-сказать ему, что он был неправ? Что я совсем не мадам Легуа имел в виду?» дальше в сознание Филиппа вдруг вкралась коварная мысль. Но правитель Бургундии тут же поспешил себя одёрнуть: «Нет, так точно не пойдёт! На человека, что сначала посватался в матери, а потом вдруг решил променять её на дочь, посмотрят косо… Как сами дамы, так и остальные мои подданные. Но ничего, не вышло с Бразе, мы найдём Лоиз кого другого… Хотя…» Следующая мысль Филиппа де Валуа оказалась так хороша, что он не мешкая озвучил её вслух. - И кстати, у мадам Легуа ведь имеются дети от первого брака, не так ли? - Да, ваша светлость, две дочери. - И обе – девицы на выданье, или вот-вот достигнут нужного возраста? Меня правильно проинформировали? - Младшая, Катрин, еще ребёнок, а старшая, Лоиз, да, уже достигла брачного возраста, только она… - Отлично, я не ошибся, - не дав главному казначею закончить, собеседник прервал его. – Но поскольку этим прекрасным барышням в ближайшее время предстоит искать мужей я надеюсь, что вы, мессир де Бразе, беря в жёны их мать удочерите при этом их обоих? Что обе красавицы смогли стать достойными невестами для Бургундской знати. Хотя бы для тех новоиспечённых дворян… Последняя фраза была произнесена чуть в сторону, но это уже было не важно. - Конечно, Ваша Светлость! Всенепременно! – закивал де Бразе. - Монсеньор, как всегда, невероятно добр и заботлив по отношению к своим подданым. «Ну не ко всем…» улыбнулся по себя Филипп. «А только к тем, кто мне по сердцу!» Вслух же сказал: - Поэтому, я надеюсь, что вы не будете затягивать со свадьбой и в самом ближайшем будущем ожидаю представления ко двору мадам и мадемуазель де Бразе. По меньшей мере старшей из твоих приёмных дочерей. - Как монсеньор пожелает, – главный казначей поклонился снова. - А на сегодня, мессир де Бразе, вы свободны, - уладив с последним персональные дела, не стал далее задерживать его. «Вот и хорошо, вот и отлично!» стоило только правителю Бургундии остаться одному, как он с радостью сменил позу в кресле на более удобную, после чего, сняв с головы шляпу, начал обмахиваться ею. «Лоиз сможет появиться при дворе, а нам даже не надо будет искать её мужа. По меньшей мере в первое время.» - Эй, Роже, - дальше герцог позвал пажа, - ну-ка прикажи, чтобы мне принесли холодного вина! - Слушаюсь, монсеньор. «А тебе, Филипп, вперёд наука - отдавая приказания, выбирай слова тщательнее!» успел еще проснуться у правителя Бургундии голос совести. «Чтобы больше не получилась так, как вышло с этим Бразе.»