Туарег. Каменные джунгли

***

      Заехав на территорию мастерской Чонгука, Тэхён свистом окликнул Майкла и, кинув ему ключи от байка, попросил загнать зверя в гараж. Не забыв припугнуть беднягу, что если обнаружит хоть одну царапину, то его труп съедят койоты в пустыне. Парнишка побледнел и аккуратно повёл байк в гараж, на что Тэхён довольно усмехнулся.       Сегодня у Тэхёна были грандиозные планы: нужно было посвятить день шопингу. Купить всё необходимое к предстоящей гонке «Теннесси нокаут». Многое они уже заказали онлайн, но кое-что из снаряжения лучше было оценить и пощупать вживую. Поэтому и одет он был не как обычно. Костюм и рубашку сменили темные джинсы и легкая чёрная водолазка, которые не скрывали его накачанное тело. В синем шлеме, с поднятым визором, рядом с байком он напоминал того самого туарега, с которым встретился Чонгук в Сахаре, только конь под ним теперь был железным.       Чонгук был занят с клиентом, и Тэхён, чтобы ему не мешать, прошёл в раздевалку. Руки сами собой, по привычке, начали раскладывать всё на места. Он скептично оценил состояние комбинезона Чонгука: пострадала защита на коленях после заезда с «Ангелами Ада» настолько, что его проще было выкинуть, чем отдать на восстановление. Что ж… земля ему пухом… точнее мусорный бак. Ещё один пункт добавился к списку покупок.       — Милый, как ты смотришь на то, чтобы прокатиться? — предложил он Чонгуку, стоило тому только появиться на пороге.       — Только ты и я? — оживился Чонгук. — Сейчас позвоню и уточню по занятости трека.       — Э-э-э… Нет. На полосе с препятствиями у тебя идёт всё отлично. Давай по городу. Буду прививать тебе любовь к гладким поверхностям — например, к асфальту. Гуки, ты ведь понимаешь, что решаться всё будет в финальном заезде? — Тэхён потрепал морду Асада, который неотрывно следовал за хозяином, как только тот вошёл. — Есть у меня предположение, что финальным заездом будут не «светофорные гонки», а скорее всего «вышибалы» или «охота на мышей». Не зря тебя «Ангелы» испытывали в подобном заезде.       — А при чем здесь «Ангелы» и гонка «Теннесси нокаут»? — спросил Чонгук, усаживаясь на скамейку у стены.       Тэхён не торопился отвечать. Он открыл холодильник, достал консервы для собаки и вскрыл банку. Гук следил за каждым его движением, буквально прожигая взглядом. Только когда раздалось чавканье и довольное урчание Асада над миской, Тэхён подошёл к Чонгуку и показал программу гонок.       — Кто главный организатор «Теннесси нокаут»?       — Ну Ральф Баргер, — прочёл на буклете Чонгук.       — Ни о чём не говорит имя? — Чонгук помотал головой. — Это и есть Джокер. Лидер «Ангелов Ада». Думаешь, почему он тебя, абсолютно левого чувака, допустил до нелегальной ночной гонки? Проникся твоим рассказом о знакомстве с Энрико? Ха, ха, ха! Три раза! Думаешь, он не знает, кто участвует в «Теннесси нокаут»? Ему прекрасно известен каждый кандидат, как и твоя симпатичная мордочка. Но, помимо основных данных, ему нужно было знать твои сильные и слабые стороны, как гонщика. Увидеть тебя в деле, чтобы выставить на гонках нужного соперника против тебя.       — Щибаль! — выматерился от души Чонгук, а Тэхён продолжал его размазывать.       — Представители их клуба вот уже четвёртый год подряд становятся победителями и срывают такой жирный куш, что тебе и не снилось. Тебя отправили поговорить, а вместо этого ты ввязался в гонки. И главный минус твоего участия — теперь Джокер знает твои уязвимые места. А нам… нам придётся в срочном порядке это исправить. Так что поднимай со скамейки свою прелестную попку и шуруй одеваться. Нам уже нужно ехать.       — Куда? Мне нужно быть здесь через два часа, возвращать клиенту авто, — возразил Чонгук, всматриваясь в наручные часы.       — Впритык, но хватит, чтобы закончить наши дела. Если что, дай Майклу основные вводные. Он парень толковый — один справится.       — Предлагаешь устроить гонки в городе?       — Всё в пределах разумного. Но посмотреть на тебя в деле мне нужно. Если финальной будет гонка на треке, то я за тебя не волнуюсь. Оказаться в тройке лидеров с твоей техникой вождения, с твоим контролем трассы — это как нефиг делать. Но на девяносто процентов уверен, что это будет сити-эндуро.       — Заезд «кошки-мышки»?       — Да. Я уйду первым, а ты попробуй меня догнать. В городе скорость ощущается иначе, чем на треке. Улицы — это не пустое пространство трассы, где ничего не мелькает перед тобой: здесь живой поток машин, сложные развилки, которые легко уведут не туда куда нужно, здесь светофоры и неадекватные пешеходы. И главное — камеры, отслеживающие превышение скорости. Посмотрим, как ты с этим справишься.       — А почему не «вышибалы»?       — В них ты не участвуешь, — категорично отрезал Тэхён. — Здесь надо будет вышибать, выдавливать людей. Я не думаю, что ты на это способен.       — Но я же вытолкнул с трассы Блейка, — возразил Чонгук, застёгивая байкерскую куртку с армированной защитой.       — Это ты защищался. А тут нужно будет нападать, при этом каждый будет пытаться тебя сбить и ты должен будешь сделать то же самое с противником. Ты готов подписаться на заезд, если он для кого-то окажется смертельным? Обещай, что если организаторы заявят эту гонку — ты откажешься в ней участвовать.       — Обещаю, — поклялся Чонгук, проклиная гиперопеку Тэхёна.       Тэхён выкатил свой байк из гаража и просто остановился у ворот, ожидая, пока Гук сделает то же самое. Чонгук поправил футболку, куртку и, наконец, убрав подножку, скользнул на сиденье. Они выехали на дорогу.       — Фора одна минута. Готов? — уточнил Чонгук.       Тэхён пару раз газанул на месте и рванул вперёд, легко разгоняясь до сотки. Чонгук напрягся, как и всегда, когда дело касалось поездки с Тэхёном на байках. На этот раз он не знал, где будет финиш — гонка прекратится, когда Чонгук коснётся Тэхёна — совсем как в детской игре в салки. А Чонгук никогда, никогда не мог его догнать! Ни тогда, у Чёрных скал в Мексике, когда он встретил Тэхёна после разлуки, ни сейчас, на улицах Бруклина.       Тэхён маневрировал в потоке машин, уверенно скользя в узких просветах между автомобилями. Чонгук делал то же самое, но не столь же уверенно. Сдаваться было рано, пока он с трудом, но висел у Тэхёна на хвосте. Вот только тот снова ускорился, уходя в отрыв. В такие моменты Чонгук просто ненавидел туарега, его наглость и шальную уверенность за рулём. Перекрёстки, светофоры, улицы мелькали одна за другой, Чонгук только и делал, что повторял его манёвры.       Тэхён сбавил скорость, останавливаясь на светофоре и пропуская людей, переходящих дорогу. Их шлемы имели настроенный друг на друга канал связи и микрофоны. Всё, что говорил Чонгук, услышал бы Тэхён — и наоборот. И тот не упустил возможность подразнить любимого:       — Не спи, детка! Двигайся активнее!       Чонгук не успел даже огрызнуться в ответ, как Тэхён уже сорвался с места. Для каждой улицы у Тэхёна была своя скорость. Да что там улицы — можно сказать, для каждого отрезка дороги. И это было реально круто! Чонгук злился на себя. Он не ездил в городе быстрее девяносто километров, а стрелка спидометра Тэхёна явно перевалила в красную линию. Это слишком много для города!       Чонгук объезжал машины, уже даже не понимая, что именно он делает и как. Байк будто на автомате склонялся то вправо, то влево. Когда он, чуть не вылетел на красный свет на перекрёстке, его сердце, кажется, вообще проломило грудную клетку. Дальше он ехал уже на автопилоте.       Тэхён много раз ему повторял: не думать, а доверять инстинктам. Доверять своему телу — подсознание знает, что делать. Когда человек умеет — он делает на автомате, не раздумывая. Если довериться себе, то всё будет как надо. И, кажется, у него под конец стало получаться.       Когда их уже разделяли считанные метры, на перекрёстке Тэхён внезапно свернул вправо. Чонгук сделал то же самое, чувствуя, как мотоцикл немного заносит, но легко выровнял его. Только сейчас он понял, что они пересекли практически весь Бруклин и оказались в Бронксе, причём в самом его неблагополучном квартале.       Тэхён резко затормозил, спрыгнул с байка и стянул шлем, Чонгуку тоже пришлось прибегнуть к аварийному торможению.       — Финиш! — скомандовал Тэхён.       Недовольно буркнув на этот счет, Чонгук снял с себя шлем и уставился перед собой на открывшийся перед ним замес: там дралось человек пять, не меньше.       — Мы приехали вовремя, — Тэхён заложил два пальца в рот и свистнул с такой силой, что у Чонгука заложило уши. — А ну разошлись. Живо!       Дерущиеся не обращали на них никакого внимания. Чонгук быстро оценил обстановку. Он узнал в одном из дерущихся Юнги. Не сказать, что дела у Юнги шли хорошо — его кто-то бил, прижимая к стене. Один из них схватил пацана со спины, повалил на землю тут же оседлал сверху, продолжая наносить удары. Это месиво нужно было срочно прекращать. Чонгук направился в их сторону. Он не успел дойти.       Парень, что стоял ближе всего, набросился на Чонгука. Его кулак обрушился с такой силой, что Гук покачнулся, пропустив удар. Ещё один — но Чонгук уже уклонился, отскочив в сторону. Теперь Чонгук разминал руки. Повертел головой, словно и шею тоже разминал. И ударил нападавшего. Это был классический прямой хук — быстрый и точный. Вторым ударом Чонгука был мощный апперкот, а свинг, замыкающий комбинацию, уронил противника на колени. Гук с ноги выбил его в грудь, и парень свалился, словно мешок.       Тэхён мгновенно бросился на помощь Юнги, быстро сокращая дистанцию между собой и дерущимися. Попытался стащить с Юнги амбала, но на него налетели со спины, схватили и кинули в стену. Тот, кто его кинул, тут же продолжил атаку, но Тэхён уклонился — и удар ушёл в бетон. Тот парень согнулся от боли в кулаке и тут же получил с ноги в лицо от Тэхёна.       Туарег без предисловий, вертушкой, отправил в нокаут амбала, который сидел верхом на Юнги. Парень совсем не ожидал нападения. Вероятно даже отрубился на какое-то время, потому что лежал и не двигался. После этого драка прекратилась. Они стояли втроём — Чонгук, Тэхён и Юнги — плечом к плечу, в меньшинстве, но перевес сил был на их стороне.       У Юнги кровь сочилась с небольшой ссадины в уголке рта. Он размазал её рукавом по щеке и, прищурясь, посмотрел на амбала, который продолжал валяться в пыли.       — Вали отсюда! — заорал Юнги, указывая направление. — Захочешь продолжить разговор, приходи без своих шавок. Один на один. Понял? — и смачно сплюнул на землю.       Парни подхватили своего предводителя и поволокли его, осыпая не вовремя появившихся байкеров, проклятиями.       Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, а потом рассмеялись. Юнги было трудно сейчас стоять на ногах, Тэхён подставил ему своё плечо. Тот ухватился, и держаться ему приходилось крепко, потому что тело ощутимо намекало, как оно с удовольствием сейчас бы приняло горизонтальное положение. Ну или хотя бы село.       — Кто это такие? За что они тебя так отделали?       — Фрэнки и его компания. Учатся в школе, в которую меня перевели. Обычный наезд на новеньких, чтобы пометить свою территорию. Докопались до цвета глаз.       — А что не так с цветом твоих глаз? — Чонгук прищурился и задрал парню голову.       — Ащь, — как кот прошипел Юнги, когда Чонгук задел ссадину.       Гук знал, что так неприлично делать, но ничего не мог с собой поделать: вздох удивления непроизвольно вырвался у него. Он никогда еще не видел такого. Оказывается, у Юнги были глаза разного цвета! Левый — ярко голубой, пронзительного лазурного цвета, а второй — медово-ореховый. Это было настолько необычно и завораживающе, что он рассматривал без стеснения.        — А почему я раньше не замечал? — удивился собственной невнимательности Чонгук.       — Линзы, — фыркнул Юнги. — С детства носил. Родители покупали, чтобы я не привлекал к себе внимание и не дразнили дети.       — А сейчас что?       — А сейчас опекуны считают, что покупка цветных линз — это блажь, которая не предусмотрена пособием. А этим придуркам только повод нужен был. Вот и докопались.       — Ты ведь знаешь, что такие парни, как Френки, цепляются потому, что боятся? — спросил Чонгук.       Он вытащил из кофра влажные салфетки и сам принялся стирать кровь и грязь с лица мальчишки. Юнги поднял на него недоумённый взгляд, и Чонгук пояснил:       — Они боятся людей, которые на них не похожи. И скрывают этот страх, нападая, пытаясь заставить других чувствовать себя хуже и слабее.       — Теперь знаю, — усмехнулся Юнги.       — Поехали, мы тебе купим эти линзы, — предложил Тэхён.       — А смысл? Всё равно уже все знают. Если появлюсь сейчас в линзах, наоборот, ещё больше привлеку к себе внимание. Спасибо. Не нужно. Может, оно и к лучшему — нужно научиться принимать себя таким, какой есть.       — Вот и правильно! Но в магазин нам всё равно придётся заехать. Не думаю, что у тебя есть всё необходимое для участия в гонках, — лёгкая улыбка коснулась губ Тэхёна.       — К-каких г-гонках? — потрясённый Юнги переводил недоумённый взгляд то на Тэхёна, то на Чонгука.       — Самых обычных. Эндуро-гонках. Поедешь с нами? — с улыбкой спросил Чонгук.       — А меня отпустят? — с трудом веря в происходящее, спросил Юнги.       — Раз мы приехали — значит такое возможно. Я получил разрешение и от соцслужбы, и от твоих опекунов. В следующие выходные мы втроём отправляемся в Секватчи на гонку «Теннесси нокаут». Чонгук заявлен участником, а мы с тобой будем активными болельщиками. Жить придётся неделю в палатках. Поэтому приводи себя в порядок и поедем купим тебе всё необходимое для походной жизни.       — Это же будет как раз в мой…       — В твой день рождения. Знаем. Считай эта поездка — подарок от нас с Чонгуком.       — Это лучший подарок, какой я только мог получить! — похоже, Юнги от избытка чувств был готов разреветься, потому что нос мальчишки покраснел и начал предательски шмыгать.       — Тогда поехали. Давай, запрыгивай, — Тэхён надел на Юнги свой шлем и сел за руль.       Он похлопал по заднему сидению, и Юнги со всей осторожностью, чтобы не испачкать или не поцарапать безумно дорогой байк, залез наверх. Он осторожно взялся за плечи байкера, чтобы не испортить кожанку.       — Держись за меня крепче, я ведь не кусаюсь, — с этими словами Тэхён ухватился за его руки и потянул на себя.       Юнги сглотнул, но притиснулся к его спине, сомкнув руки на твердом прессе. Тэхён рванул с места так внезапно, что сзади от удивления раздался писк. Или шипение? Всё-таки этот мальчишка очень походил на кота.

***

      Тэхён и Юнги сидели на трибунах мототрека и наблюдали за тем, как Чонгук отрабатывал трюки, кружа на заднем колесе.       — Как он это делает?       — Ну это один из базовых элементов, его умеют делать все, кто когда-либо сидел на мотоцикле, — объяснял Тэхён мальчишке, любуясь своим парнем. — Для эндуристов Вилли, так называют проезд на заднем колесе — это никакой не трюк, а самый простой элемент езды на мотоцикле. Вот чтобы выполнить другие трюки нужен и байк специальный, и практика в несколько лет.       — А чем байки отличаются?       — Ну… например, для мотофристайла замятый бак — это обязательно. Вмятина нужна для исполнения акробатических трюков: Вилли, Стоппи и дрифта. Ступенька, которая образуется из-за вмятины необходима как опора для ноги при переходе в позицию. Вот сейчас смотри внимательно.       Тэхён свистнул, привлекая внимание Чонгука, показал ему что-то жестами, и Чонгук теперь ехал на заднем колесе, стоя двумя ногами на пассажирском сидении. Одну ногу он опустил и оттолкнулся от асфальта. Чонгук на миг завис над мотоциклом параллельно земле, напоминая супермена летящего над городом. А потом, как ни в чем не бывало, вернул ноги обратно на сидение.       — Бэтмен или Супермен, — объяснил Тэхён названия элемента.       — Фак! — это все, что смог сказать Юнги.       Он молча смотрел, как Гук ехал на мотоцикле в их сторону, стоя на бачке и раскинув руки в стороны.       — Это Иисус или Крест, — комментировал Тэхён для Юнги, который, кажется, забыл как дышать. — Чонгук, кстати, его делает на высокой скорости, что добавляет сложности элементу.       — Уму не постижимо! Это же… — Юнги заметил строгий взгляд Тэхёна, задумался и подобрал слово: — Капец как сложно!       — Для него просто. Он дофига лет убил на это. Умея все это делать, он — опасный враг на дороге. Чонгук с байком — практически одно целое. Он превосходно чувствует баланс, прокачивает мышцы, легко управляет мотоциклом на любой скорости. Так что, хоть Чонгук и не выступает в мотофристайле, некоторые элементы, которые можно выполнить не в прыжке, он отрабатывает.       Чонгук закончил с упражнениями и направил байк в их сторону. Вдруг он поставил мотоцикл на переднее колесо, и последние метры ехал в их сторону на нём, высоко задрав вверх заднее.       — Смотри, — улыбнулся Тэхён, догадавшись что тот задумал.       Он встал на трек, и Чонгук ювелирно остановил мотоцикл буквально в нескольких сантиметрах от Тэхёна. Он завис в «свече» на одном месте, балансируя на переднем колесе. Тэхён звонко поцеловал Чонгука прямо в визор его шлема.       — А вот этот трюк называется Стоппи-кисс.       Чонгук ловко поставил байк на два колеса.       — Я закончил на сегодня и я весь взмок. Подождите — быстро приму душ, и мы можем ехать, — Чонгук стянул на ходу куртку, оставшись в одной майке.       Тэхён кинул ему бутылку с водой. Чонгук поймал её и припал к горлышку так жадно и торопливо, что вода стекала по шее. А Юнги весь напрягся и, прищурясь, рассматривал его бицепсы. Наконец, он хриплым голосом спросил:       — Что это? — Юнги ткнул пальцем в метку.       — Что? — не понял сразу вопроса Чонгук. — А-а-а… Это тавро. Эту метку мне поставил Тэхён в Сахаре пару лет назад.       — Зачем? Почему эту? — продолжал давить Юнги.       — У меня была серьёзная рана, которая воспалилась и началось заражение. Никаких антибиотиков не было в пустыне, только отвары шамана, которые мне не помогали. Пришлось прижечь рану, чтобы остановить заражение крови. Тэхён раньше был аменокалем — главой племени туарегов. Знаешь кто это такие? Это самые отважные воины пустыни, которые скрывают свое лицо под синим тагельмустом, таким же синим, как и цвет их глаз. И этот символ, что у меня на плече — это символ его племени, его рода.       — А ещё кто-то может использовать этот знак? — Юнги резко развернулся и уставился на Тэхёна исподлобья.       — Не думаю. Эти символы из поколения в поколение передаются у нас в семье, лишь только…       Договорить Тэхён не успел, Юнги со всей дури отвесил ему настолько смачную пощёчину, что у того прострелило челюсть.       — Ненавижу! Всё из-за тебя! — буквально выплюнул Юнги в лицо ошарашенному Тэхёну и попытался сбежать.       Но не тут-то было.       — Какого чёрта? — проглотив слова позабористее, рявкнул Чонгук, схватив Юнги за шиворот. — Что на тебя нашло? Охренел?! Ты на кого руку поднял?       — На ублюдка и насильника! — огрызнулся Юнги.       — Повтори. Что ты сказал? — желваки ходили по скулам Тэхёна, на лбу появилась испарина, пальцы сами собой сомкнулись в кулаки.       — Ненавижу тебя! — визжал Юнги, пытаясь вырваться из крепкой хватки. — Ты… всё испортил! Из-за тебя погибла моя мать!       Чонгук и Тэхён так и замерли, шокированные настолько, что казалось, ещё чуть-чуть — и у них из ушей пар повалит.       — Как я мог стать причиной смерти твоей матери, если я даже не знал её? — первым от потрясения оправился Тэхён. — И потом, если память мне не изменяет, она умерла пять лет назад здесь, в Штатах, а я в то время жил в Египте.       — Придурок! Я говорю не о Саманте Мин, которая меня усыновила, я говорю о той женщине, которая родила меня и погибла при родах в Египте. Ты… ТЫ МОЙ ОТЕЦ!       Чонгук недоумённо уставился на Тэхёна, не ожидая такого заявления. Пальцы, держащие ворот Юнги, сами собой разжались, и тот шмякнулся на задницу. Но даже валяясь в ногах парней, продолжал брыкаться, пытаясь лягнуть побольнее Тэхёна.       — Позволь узнать, с чего вдруг такое смелое умозаключение? — процедил Тэхён, понимая, что ещё немного, и он потеряет контроль.       — Во-первых, цвет глаз. Приемная мама всегда говорила, что гены отца и матери не смогли договориться и поэтому у меня радужки цвета глаз родных отца и матери. Я долго не мог понять, откуда голубой? Пока Чонгук не дал мне подсказку. Но самое главное — этот знак! Единственное, что досталось мне от матери — узелок с её личными вещами. Ничего ценного, за исключением перстня с этим знаком. Моя мать была из очень, очень бедной семьи. Это украшение не могло быть семейной реликвией. Значит, оно принадлежало тому, кого моя мать любила и от кого ждала ребёнка.       — Это может быть правдой? — шёпотом спросил Чонгук, пытаясь сделать глубокий вздох и ощущая, как деревенели мышцы.       — Естественно это правда! Посмотри на него — он молчит! Ему нечего возразить! А знаете, сколько было моей матери? Четырнадцать! Ей было всего четырнадцать лет, когда он её изнасиловал!       Тэхён сделал несколько глубоких вздохов и, наконец-то, с явным усилием, легко читающимся по напрягшимся жилам на шее, взял под контроль свои эмоции.       — Замолчи! — процедил сквозь зубы Тэхён. — Просто замолчи хоть на минуту. Прекрати вопить и дай мне подумать.       Все резко замолчали.       — Где жила твоя мать?       — Шахик в дельте Нила, — выдавил из себя Юнги, обессиленный от вспышки ярости.       — Опиши подробно кольцо, — потребовал Тэхён.       — Обычный перстень. Золото и черный камень, вроде драгоценный, а сверху выгравирован этот символ, — Юнги уверенно ткнул в тавро на плече Чонгука. — Один в один!       — Если тебе скоро исполняется 15 лет, значит родился ты в 2009 году, — выдохнул Тэхён, держась из последних сил. — Что ж, даже не знаю — обрадую тебя или огорчу… Но я не твой отец.       — И я должен тебе поверить? — зашипел Юнги.       — Придётся. Во-первых осенью 2008 года меня не было в Египте.       — Упс. Неувязочка… — с издёвкой протянул Юнги. — Я родился недоношенным. Семимесячным.       — Не суть, я полгода жил в Сирии. Так что чисто физически я бы не смог переспать с твоей матерью. Во-вторых, кольцо, которое ты описываешь, действительно принадлежит нашей семье. Но то, которое подарил мне отец на восемнадцатилетие, до сих пор у меня и я его никому и никогда не дарил. Так что кольцо, которое у тебя, принадлежит не мне.       — Брехня. Ты мог заказать ещё одно, — уперев руки в бока Юнги, внимательно всматривался в лицо Тэхёна в надежде подловить его на вранье.       — Не мог! — отрезал Тэхён. — В этом и суть фамильных колец. Они делаются в единственном экземпляре для каждого сына. Никаких дубликатов!       — Так значит, если твоё кольцо на месте, — Чонгук догадался, куда клонил Тэхён, — Юнги может быть твоим племянником. Это может быть кольцо Сокджина?       «Или Юнги мой брат», — мысленно закончил Тэхён, не исключая и такую возможность.       — Это ещё кто такой? Что за Сокджин?       — Мой младший брат. Живет в Каире. И если тебе известно, то посёлок Шахик расположен совсем рядом. У него тоже был точно такой перстень. Так что твоим отцом, Юнги, вполне мог оказаться он.       Как ни хотелось Тэхёну думать в этом ключе, но пока это было единственно разумное объяснение происходящему. Его брат любил совсем юных девушек и частенько обращался к Чимину, чтобы тот поставлял ему девочек, девственность которых родные продавали за долги. Вот только не укладывалось в голове, по какой причине Сокджин расстался с фамильным перстнем? Выяснить, прав Тэхён был в предположениях или нет, можно было одним-единственным способом.       — Собирайтесь. Едем в лабораторию и сдаём тест на ДНК, — приказал Тэхён. — Юнги, мне нужно увидеть это кольцо.