Туарег. Каменные джунгли

***

      Чонгук с Майклом уже минут двадцать сидели на земле, прислонившись спинами к воротам ангара и вытянув ноги вперёд. Смотрели, как радостно, поднимая пыль, носился по территории Асад, изредка отвлекаясь на проезжающие машины, чтобы лениво гавкнуть в их сторону. За пару часов в четыре руки они смогли поставить на ноги рухлядь, которую им приволок последний клиент. Проще, конечно, было её продать на запчасти, но в Чонгуке взыграл спортивный азарт. И у них получилось. Байк стоял на подставке у ворот мастерской и сверкал зелёным пластиком, словно приветствовал своих спасителей.       — Ну… я поехал. Не забудь закрыть Асада в вольере на ночь, — сказал Чонгук, поднимаясь на ноги.       — Это хреновая идея, — бубнил Майкл, глядя на то, как Чонгук достал кожаную куртку, взял шлем и направился к своему байку. — Никто не будет там с тобой разговаривать. Начистят морду и выкинут из бара. «Ангелы» не любят, когда лезут в их дела. Ещё подумают, что ты коп. Тогда и мне головы не сносить, что сдал их.       — Никто про тебя не узнает. Не беспокойся. Бар «Wings» — это нейтральная территория. Чисто технически это не их бар.       — Но бар, где обычно зависают «Ангелы Ада». Это все знают. Нужно было договориться об аудиенции, как все делают.       — Аудиенция? — Чонгук почти на грани смеха. — Ты гонишь? — заметив нахмуренные брови его младшего механика, Чонгук откровенно заулыбался. — А что, «Ангелы» у нас царствующие особы? Я просто узнаю, что им известно про Энрике Санчоса, а ввязываться в неприятности не собираюсь.       — Они сами тебя найдут, эти неприятности, — Майкл сделал шаг к нему и почти перешел на шёпот: — Я работал у «Ангелов» в мастерской, немного совсем. Но мне хватило и пары недель, чтобы понять, что нужно уносить от них ноги. Как можно дальше уносить.       — Что случилось?       — Пригнали крутую тачку, и нужно было быстро её разобрать. Пособничество в угоне тачек и байков — это самое малое, за что я мог загреметь.       — Не переживай, малявка, — Чонгук уже сел на байк. — Я только поговорю и пропущу пару бокалов пива.

***

      По шее, из-под шлема, стекла капля пота, пока Чонгук ждал переключения светофора. В такой жаркий день лучше проводить время лёжа у бассейна, с холодным пивом в руке. Нужный ему бар находился в самом конце Бат-авеню. Увидев вывеску «Wings» с черепом и крыльями, он плавно завёл свой Кавасаки на парковку и заглушил двигатель.       Скинул кожаную куртку и наконец позволил потоку прохладного ветра охладить тело. Он обменялся короткими взглядами с охраной и зашёл в бар. Внутри всё выглядело как в любом баре Америки: треснутые диванчики из искусственной кожи, старый музыкальный автомат и огромный телевизор на стене.       В помещении было очень много народу. Чонгуку приходилось то и дело обходить группы людей, и многие из них замолкали, замечая чужака. Судя по нашивкам на куртках, затыкались и провожали взглядами именно «Ангелы Ада». Когда Чонгук, наконец, добрался до бара, на него смотрело большинство.       — Привет, красавчик, — сказала барменша, на которую Чонгук собирался пялиться ближайшее время, совмещая это занятие с просмотром никому не нужной телетрансляции.       — Я буду «Хайникен», — заказал он.       Девушка ловко открыла бутылку и толкнула её по барной стойке в его сторону.       — Здесь занято? — плеча Гука коснулись, и он не успел обернуться: барный стул рядом с ним занял молодой парень в чёрной бандане. — Приму твоё молчание за «нет».       Самоуверенный тон парня явно указывал, что его ни капли не волнует, если ему ответят отказом. Его глаза смело прошлись по телу Чонгука и, наконец, когда вернулись к лицу, он подмигнул, а затем провёл языком по горлышку бутылки пива и сделал глоток.       Отведя взгляд, Чонгук провёл пальцем по своей запотевшей бутылке, собирая капли.       — Садись где хочешь.       — А-а-а… понятно…       Парень ничего больше не сказал, а Чонгук заглотил наживку.       — Что тебе понятно?       Краем глаза Чон увидел на его лице задиристую улыбку и то, как он пожал плечами.       — Возможны два варианта. Либо ты строишь из себя недотрогу, либо…       Хоть все инстинкты орали не ввязываться в разговор, Чонгук развернулся всем корпусом к наглецу.       — Либо?       — Ты ждёшь кого-то. Так что?       Чонгук фыркнул и снова стал притворяться, что смотрит новости. Но парень наклонился ближе, вторгаясь в личное пространство.       — Какой вариант правильный?       — Слушай, я ценю внимание, — вздохнул Чонгук, — но у меня есть планы, и ты в эти планы не входишь.       — Ауч, — парень схватился за грудь, словно его подстрелили. — Это было грубо.       — Лучше не трать своё время.       — Понял. Так где твой спутник?       — Опаздывает, — челюсть Чонгука дёрнулась — он запоздало понял, что спалился ответом. — А почему ты решил, что я жду спутника, а не спутницу?       — Мой радар настроен на горячих парней и ещё ни разу меня не подводил. Я бы тебя никогда не заставил ждать, — парень наклонился, практически шепча: — Так кто у нас такой нерасторопный кретин?       — Энрике Санчос, — сказал Чонгук и усмехнулся, отстранившись.       Парень дёрнулся, и улыбка резко исчезла с его лица. Он бросил на барную стойку пару банкнот и поднялся со стула.       — Долго же тебе его ждать придётся.       Но прежде чем он успел уйти, Чонгук схватил его за руку.       — Почему? И, кстати, ты так и не сказал мне своё имя.        — Зови меня Блейком. Видно, давно ты договорился о встрече с Энрике, раз припёрся сюда сегодня.       За спиной Блейка в их сторону двинулась группа крепко сбитых парней. Чонгук заметил, что вокруг все резко замолчали — внимание зала было направлено на них. Все эти парни выглядели как проблемы. Очень и очень большие проблемы. Разузнать про Энрике по-тихому, как рассчитывал Чонгук, не получилось. Они задвинули Блейка в сторону и встали напротив Чонгука плотной стеной. Взгляд невольно зацепился за самого крупного — того, кто возглавлял процессию.       Мужчине на вид было лет тридцать пять. Его майка без рукавов демонстрировала рельефное суховатое телосложение и татуировки, которыми было забито всё — вплоть до шеи. Щетина на лице не скрывала шрам на левой щеке от рта до уха. Он шёл пафосной походкой, явно демонстрируя свою значимость и крутизну. Если описание Майкла было верным, то сейчас прямо перед Чонгуком стоял сам Джокер.       — Я слышал, кто-то упомянул Энрике. Кто ты такой? Зачем он тебе понадобился? — процедил тот, жуя зубочистку.       — Мы договорились с Риком, что он меня представит Джокеру.       Парни переглянулись.       — Считай, что представили. Кто ты такой?       — Я — Чон Чонгук. Моя мастерская в Бруклине, в доках. «Железяка». Может, слышали о такой? Там мы и познакомились с Энрико, он пригонял недавно свой байк на прокачку, — соврал на ходу Чонгук.       К Джокеру тут же склонился парень и что-то зашептал ему на ухо.       — Это ты участвовал в гонке Фараонов пару лет назад в Египте и вылетел после первого этапа?       — Я, — Чонгук пристально посмотрел в глаза собеседнику. — Но вылетел не во время гонки. Форс-мажорные обстоятельства. Поэтому и хочу в этом году на «Теннесси нокаут» надрать всем задницу.       Парни за спиной Джокера заржали. Джокер молча оценил Чонгука взглядом.       — Удачи. Все эти ралли — это так… игрушки для малышей. Там даже опасности нет никакой. Но ты ведь сюда явился не для того, чтобы похвастаться этим, Джонкок? — он сократил расстояние, хотя между ними всё еще оставался метр.       — Чонгук, — процедил тот, — моё имя Чонгук. Запомни. Я в поисках перспективного сотрудничества. Хотел бы узнать, что вы мне можете предложить.       Чонгук с удовлетворением наблюдал, как от его наглости кустистые брови Джокера медленно поползли вверх. Чонгук его разозлил. Он пока не понимал, плохо это или хорошо, но надеялся, что это сработает. Основная цель Чонгука — добиться расположения «Ангелов». Только когда байкеры признают его за своего, у него получится разузнать хоть что-то об Энрико. Поэтому нужно сделать лицо и тон попроще.       — Сотрудничество? С тобой? Ну… и что ты из себя представляешь? — низкий голос Джокера стал слегка раздражённым.       — Первое — я хорошо управляюсь с мотоциклом и скоростью. Второе — я мог бы хорошо зарабатывать на гонках. Если я стану членом байкерского клуба, то двери к уличным гонкам будут для меня открыты. Одиночкам это сделать сложнее.              — Я смотрю, ты приехал сюда, чтобы поднять мне настроение? Уличная гонка — это мясо. Зачем тебе это блюдо? Оно может быть смертельным.       — Если ты боишься умирать, то и не нужно начинать жить. Так говорят у меня на родине. А чтобы жить, мне нужны деньги. Лучше всего я умею ездить на байке. Так почему бы не заработать на этом? Заработаю я на гонках — значит свой процент от выигрыша получите и вы, если я буду выступать от вашего клуба.       — Нет, Чонгук, — Джокер отмахнулся. — Мы не позволяем чужакам выступать от нашего клуба. Нашивку «Ангела Ада» нужно заслужить. Я сейчас позволяю тебе быть наглым в моём присутствии только из уважения к памяти Энрико, который знал тебя.       — Ты о чём сейчас вообще говоришь? Что значит «из уважения к памяти Энрико»? — попытался изобразить удивление Чонгук.       — То и значит. Рик оказался не в том месте и не в то время. Пусть земля ему будет пухом.       — Вот срань господня! — очень сокрушённо воскликнул Чонгук. — Он что? Разбился?       — Убили. Недолго этому психу, который выпустил в Энрико пулю, в живых ходить осталось. «Ангелы» просто так смерть своих не прощают. Запомни, Чонгук, наши люди есть везде.       — Запомню, — ответил Чонгук, осознавая, что жизнь Хосока в тюрьме будет висеть на волоске. С расследованием нужно было торопиться. — Ну, так что с моим предложением?       — Мы не те, кто делает что-то для кого-то. Мы «Ангелы Ада». Нас не шантажируют. Нам не приказывают. Нам не указывают. Думаешь, человек с улицы мог бы… — он поморщился и махнул рукой, будто подбирал слова, — …говорить всё это? Твоя прямота и наглость раздражают. Поэтому ты сейчас уберешься отсюда, пока я не прострелил тебе ногу. Раз, — начал считать Джокер, желая, чтобы разговор быстрее закончился. — Два.       Чонгук продолжал стоять на месте, склонив голову на бок. Он не выглядел напуганным, он не выглядел шокированным. Он… просто улыбался.       — А до скольки считаешь-то?       — До пяти. Три… Четыре… — Джокер медленно потянулся за пояс, где скорее всего у него был пистолет.       — Испытай меня, — упрямо заявил Чонгук, прищурившись. — Я всё равно буду участвовать в гонках. И если я не буду выступать за «Ангелов», значит, я привезу победу на заднем колесе вашим соперникам.       — А ты упрямый… Ну что ж… — Джокер сделал шаг вперёд, и все, кто стоял за ним, выпрямились, так будто приготовились двинуться вперёд. — Посмотрим, насколько ты хорош в деле. У нас есть гоночный трек, где проходят заезды. Само собой, про эту гонку в официальных трансляциях по телевизору не расскажут. Скорее в криминальных сводках, если кто-то разобьётся.       — Понятно. Как тогда я найду этот трек? — прищурился Чонгук.       — Сегодня вечером тебе придёт смс с местом и временем заезда. У тебя будет час, чтобы прибыть на место. В противном случае мы начнём без тебя. Будет простой тренировочный заезд. Посмотрим на тебя в деле, прежде чем говорить о серьёзных стартах. Ты прекрасно знаешь, что просто так левому человеку участвовать в нелегальных гонках невозможно. Должно быть поручительство от члена клуба. Будем считать, что Энрике Санчос за тебя поручился.

***

      Чонгук вернулся в мастерскую и до конца дня пытался найти себе занятие. Раз пять проверил байк. Это был его любимый чёрный Кавасаки, с фирменной эмблемой по обеим сторонам на крыльях и ярко-жёлтыми частями основных стоек. Чонгук поработал над ним основательно: максимально форсировал мотор, на двигателе установил защитные крышки и сладеры на руле, на раме и на оси колёс. Приварил дополнительные подножки. Помимо очевидных изменений были и другие: заменил бак, сиденье, ну и само собой украсил аэрографией. Этот байк — лучшее, что было у Чонгука в последнее время. Это была очень дорогая вещь — во всех смыслах.       Чонгук был как на иголках в ожидании смс от Джокера. Вечер сгущался, а приглашения на гонку так и не приходило. Он уже подумал, что «Ангелы» передумали, и собрался ехать домой, как услышал пиликание телефона.       Сначала Чон посмотрел на время — десять вечера. Потом открыл сообщение, где были указаны координаты. Он подорвался и бросился к шкафу. Перебрал вещи, схватил футболку и, не с первого раза попав в горловину, наконец, натянул её. Следом вытащил из железного шкафчика комбинезон и моточерепаху. Недолго раздумывая, отправил «черепаху» на своё место. По защите мотокомбинезон был фаворитом у стритрейсеров, так как включал в себя даже алюминиевые вставки. Чонгук почти был уверен, что в такой амуниции приедет он один. Он проверил шнуровку на спортивных мотоботах и со злостью распрямился.       Насрать! Пусть думают, что он задрот последний!       Ему важнее здоровье — целые колени и рёбра, — а не дешёвые понты.       — Ну что же, ласточка… — он с любовью провел по рулю чёрного байка. — Не подведи меня сегодня. Я просто обязан выиграть. Нам с тобой нельзя перед ними облажаться.       Встреча была назначена за пределами города. Чонгук приехал на место вовремя. Уже при подъезде к месту, обозначенному координатами в сообщении, внутри начало вибрировать, и это ощущение усилилось, когда на горизонте появились огни прожекторов и фар. Драйвовая атмосфера с большим количеством зрителей завораживала. Рев одного мотоцикла перебивал рёв другого. Адреналин висел в воздухе. Он проехал мимо большого скопления людей, стоящих рядом со своими байками, и мимо зрителей, которые вытянулись цепочкой вдоль дороги, начиная от старта. Судя по разметке, эти же ворота будут и линией финиша.       Чонгук увидел знакомую фигуру, подъехал ближе и затормозил. Блейк, а это был именно он, тоже готовился к старту. Между ним и жёлтой линией уже занимали свои позиции допущенные к заезду участники. Рычание движков заглушало голоса. Кто-то ковырялся в мотоциклах, кто-то просто болтал. Никто не обращал внимания на прибывших. Чонгук выбрал себе более-менее свободное место рядом с ним и проехал вперёд.       Он стреножил байк, снял шлем и осмотрелся — насчитал двенадцать участников. Стянул балаклаву и положил её в шлем, попытавшись пригладить чёлку.       — Расскажи о маршруте и правилах, — обратился Чонгук к Блейку.       — А не слишком ли поздно решил узнать про это? Может, нужно было спросить в баре, прежде чем ввязываться в эту мясорубку, — ехидно спросил тот.       — Может и нужно было, но спрашиваю сейчас.       — Ладно. Смотри. Маршрут прокладывали мы сами, своими силами, поэтому трасса отличается от официальных, на которых проводят соревнования. Её гоночным треком точно не назовёшь, скорее дорогой смерти. Есть очень сложные, экстремальные отрезки. Настоящая эндуро-трасса. Они будут выделены красной подсветкой. Если поедешь по ним, то финиш будет быстрее. Выбираешь сам, что для тебя важнее — доехать безопаснее по зеленой ветке или быстрее по красной. Но запомни, на красной трассе ни о какой безопасности речи не идёт.       — Что, кто-то умер? — усмехнулся Чонгук.       — Да, — серьёзно ответил Блейк. — Умер. Но мы не несём ответственности за жизнь гонщика. Максимум — доставят тебя до госпиталя.       — Ясно. И на этом спасибо.       — У нас есть ряд неофициальных правил.       — Хм. Любопытно. И какие же?       — Первое — максимальная экипировка всеми защитными средствами. — Блейк придирчиво оглядел с ног до головы Чонгука. — Ну с этим у тебя всё в порядке. Второе: как бы тебе ни хотелось победить — не пытайся прыгнуть выше головы и трезво оценивай соперников. «Не убейся на моторе» — самое главное правило. Третье правило — в борьбе все средства хороши. Будь готов, что тебя будут подрезать, выжимать с трассы. У нас не клуб джентльменов. Не зря наша эмблема — череп с поршнями мотоцикла вместо костей.       — На другое я и не рассчитывал.       — Запомни, сейчас ты просто должен себя показать, чтобы ты смог подать заявку на участие в настоящих, серьёзных гонках. Желающих попасть на них очень и очень много.       — И дело не в звании победителя, — догадался Чонгук.       — Ты хоть представляешь, какие бабки там крутятся? А когда появилась возможность вести онлайн-трансляцию, призовой фонд возрос в разы.       — И какие призовые? Сколько на кону стоит?       — Всё зависит от ставок на тебя. Но сегодня ставок не будет. Победитель получит очень приятный бонус, — Блейк кивнул на длинноногую брюнетку в коже, которая сидела на капоте машины. — Но я брезгую шлюхами и намерен получить другой приз.       — Это какой? — поинтересовался Чонгук, каким-то шестым чувством догадываясь об ответе.       Блейк оглядел его потяжелевшим взглядом.       — Не обойдёшь меня — подставишь зад, — ничуть не смущаясь, сказал он.       — А если я приду первым? Свой подставишь?       Блейк дернулся, словно ему отвесили пощечину.       — Да не дёргайся ты так. Я свой член в помойки не сую, — в голосе Чонгука слышалась явная насмешка.       Пока Блейк соображал, что ответить, Чонгук развернулся и пошёл к своему мотоциклу. Там его уже ожидал здоровенный амбал, держащий в огромных ручищах кучу странных «приблуд».       — Привет. Нужно подготовить тебя к заезду. Это GPS-трекер, который будет на твоём мотоцикле. Он позволит нам точно знать твоё местоположение в любой момент времени. Некоторые участки трассы ты будешь проходить в темноте, а нам бы не хотелось потерять тебя из вида. А это камера, — парень продемонстрировал миниатюрное устройство. — Я закреплю её на шлем, и она будет всё транслировать в режиме реального времени. Поможешь? Подержи пока это.       — Конечно, — откликнулся Чонгук и забрал у него из рук то, что пока тот просил подержать.       Пока парень возился со шлемом, Чонгук осмотрел участников: к некоторым подошли секьюрити и также помогали настроить оборудование. У большинства уже всё было закреплено.       — Готово! — парень забрал из рук Чонгука инструменты. — Да не волнуйся ты так! Ты выглядишь подготовленным, явно знаешь что делаешь.       — Наверное, — Чонгук попытался улыбнуться.       — Ну вот и хорошо. Езжай на старт. Твой номер четвёртый. Удачи в гонке.       Чонгук смотрел на большой экран, где появилось изображение трассы, отдельные участки которой были подсвечены красным или зелёным цветом. Чонгук внимательно изучал схему. Красная ветка действительно была короче, но и намного сложнее. Один только последний крутой поворот чего стоил — практически «мёртвая петля». Соперники вернулись к своим байкам, начали поправлять экипировку. На экране появилась сетка стартовых позиций. Номер четвёртый Чонгук обнаружил во втором ряду, первое слева место.       Отлично! Значит будет не масс-старт, где замес начинался уже на первых секундах. Уходить на трассу они будут тройками.       Чонгук надел балаклаву и с лёгким щелчком опустил визор шлема. Он почувствовал, как напряжение начало расползаться по всему телу. И это ему не нравилось. Он бы предпочёл задвинуть все эмоции подальше, будь то волнение, злость или чрезмерная радость. Эмоции сейчас — главный враг. Чонгук старался ровно дышать и смотреть на светящийся жезл, который девушка-стартёр подняла над головой.       Начали реветь моторы. Запахло жженной резиной. Чонгук пару раз газанул на холостых оборотах. Рев моторов перебивал все звуки вокруг.       Взмах жезлом — и экран загорелся зелёным светом одновременно с протяжным рёвом баззера. В секунду байки взревели. Из глушителей повалил чёрный дым, а из-под колёс стали вылетать ошмётки земли, несмотря на сухую погоду.       Все рванули с места плотной группой.       Чонгук переключил передачу и, не отпуская газ, начал плавно увеличивать скорость. Его обогнал всего один байкер с жёлтым номером «9» на спине. Это Блейк.       Вот и первый поворот. Чонгук чуть притормозил вместе с остальными и плавно вошёл в него. Он обошёл одного, второго… Дальше трасса разделялась. Многие ушли налево, по зелёной ветке. Чонгук не сомневаясь рванул по трассе с красными огнями. Впереди него теперь было всего трое, включая Блейка. Освещаемая зона закончилась.       «После поворота будет препятствие», — схема трассы всплыла в голове сама собой.       Чонгук сбросил скорость перед тем, как войти в поворот. И буквально сразу за ним мотоцикл взлетел на крутую горку. Было ощущение, что не только люди соревновались, но и движки пытались перерычать друг друга в схватке. Чонгук выжал газ, разгоняясь по пологому склону вверх. То, что трасса внезапно обрывалась, он заметил лишь на вершине грунтовой насыпи. Страх перед чернеющим провалом заглушила накатившая волна адреналина. Поставив байк практически вертикально, Чонгук вжался всем корпусом в руль и крутанул ручку газа до упора. С максимального разгона в пару секунд байк взлетел в четыре высоты собственного роста и, разрывая пространство вокруг себя рёвом двигателя, преодолел обрыв в затяжном прыжке, мягко приземляясь на оба колеса.       Теперь впереди была прямая дорога, а в конце разворот на сто восемьдесят градусов.       Полный газ. Стрелка спидометра зависла на 230. Чонгук чувствовал, что мог бы ехать быстрее.       «Я могу! Я успею сбросить скорость перед разворотом. Нужно просто решиться на этот риск. Я не имею права проиграть гонку!»       Байк Чонгука рванул с такой силой, что оставил за спиной всех соперников. Он влёгкую обошёл их всех!       Но лидером Чонгук был недолго. В зеркала он увидел, что его почти догнал Блейк. Тот, не щадя резину, уже пошёл на обгон. Вдруг жёлтый байк резко склонился в сторону Чонгука, подрезая. Гук вильнул и тут же сбросил скорость, пытаясь уйти от столкновения. Блейк за считанные секунды ушёл вперёд.       «Сука! Он меня подрезал!»       Чонгук сжал стальной корпус ногами, что есть силы борясь с байком и пытаясь его выпрямить. Теперь всё его внимание было сосредоточено не только на дороге, но и на этом пидорасе — причём, пидорасом Блейк был по жизни, а не по ориентации.       Чонгук прибавил газу, и их мотоциклы вновь поравнялись, идя в параллель друг другу. Жёлтый байк опять склонился вправо, прижимая Чонгука к краю дороги. Он снова и снова повторял свой манёвр. Чонгук под напором вжался в отбойник, и металл начал искрить. Ноги так сильно сжимали бак, что Гук почти перестал их чувствовать.       Стремительно приближалась самая сложная петля, на которой они должны развернуться, чтобы ехать в обратную сторону. В груди липко расползалось противное чувство страха. Чонгук начал задыхаться, чувствуя, как сердце билось где-то во рту.       Чонгук не отпускал газ, пытаясь вытянуть байк. Блейк шёл чуть впереди, виляя мотоциклом, мешая Чонгуку маневрировать. Как блядь на панели крутил задом, наглухо перекрыв любую возможность вырваться. Блейк резко рванул вперёд. Чонгук стиснул зубы, выкрутил ручку на себя, тут же переключая передачу. Байк взревел, набирая скорость и обгоняя Блейка. Чонгук склонил байк влево, прижимаясь максимально близко и оказавшись перед жёлтым мотоциклом, подсек задним колесом его переднее. Байк Блейка споткнулся и подлетел в воздух. Блейк, не справившись с управлением, перелетел через руль и заскользил вместе с байком по асфальту.       Чонгук влетел в смертельный поворот на бешенной скорости и понятия не имел как, но ему удалось в последний момент поймать нужную траекторию. Он практически уложил байк на землю, касаясь коленом дороги, чудом входя в «мёртвую петлю».       Вернувшись в вертикальное положение, Чонгук резко ударил по тормозам и остановился. Его всего трясло. Он поднял визор и оглянулся. Блейк вместе с мотоциклом лежал на дороге. Значит, его не выкинуло за отбойник. Если его никто не раздавит, то с этим гондоном всё будет в порядке.       Чонгук опустил визор.       Он рванул так резко, что байк встал на заднее колесо. Чонгук переключал передачи и выжимал газ на полную, зная, что впереди только ровная дорога. В зеркале заднего вида он увидел фары мотоциклов.       Расстояние между ним и байками начало стремительно сокращаться.       Чонгук выжимал газ на себя так, словно от этого зависела его жизнь. Он перестал чувствовать тело от напряжения. Он почти не чувствовал ног и не знал, сжимают ли они бачок должным образом. Он потянул ручку на себя, и единственное, о чём он думал — это о дороге перед собой. Но та начала дрожать и расплываться перед глазами.       Чонгук пересёк финиш первым!       Он механически делал то, что должен был делать при сбрасывании скорости и торможении, пока не остановился. Он застыл с закрытыми глазами, пытаясь понять, какую из своих частей тела сейчас ощущал. Никакую! Его трогали, трясли за плечи, пытались оторвать от руля руки, по-прежнему зажимающие сцепление.       — Ты в порядке?       Чей-то палец нажал красную кнопку на руле, заглушая мотоцикл.       Чонгук, наконец, начал чувствовать своё тело. Голова как будто разбухла в шлеме. Он задыхался и потянулся рукой, чтобы сорвать с себя шлем, но пальцы не слушались. Чужие руки, наконец, помогли ему. Он зажмурился: рядом с ним были люди, всё вокруг было таким шумным и ярким. Много людей — и все они светились улыбками и одобрительно похлопывали его по плечу.       Чонгук тяжело дышал и не чувствовал своих ног — кто-то держал его вертикально. Чонгук задыхался от не отпускавшего напряжения, от собственной злости, от вида хромающего Блейка — тот шел навстречу и тоже улыбался.       — Ты… — он хотел много чего сказать, но воздух в лёгких, кажется, закончился.       Чонгук рванул в его сторону, занося кулак для удара.

***

      В коридоре что-то с гулким грохотом упало, а следом послышался недовольный бубнёж.       — Чонгу-у-ук? — протяжно позвал Тэхён, потирая сонные глаза.       Слеповато посмотрел на часы. Почти три часа ночи. Тэхён заснул один, так и не дождавшись Чонгука. Вернувшись из офиса, сразу ему написал — уточнить, что заказывать на ужин, — но тот так и не ответил. Пришлось есть одному. И лёг в постель он один. Чонгук так и не позвонил. И сейчас не зашёл с повинной головой в спальню, а сразу проскользнул на кухню.       Всё это было очень подозрительно.       — Что ты делаешь? — уточнил Тэхён, наблюдая, как Чонгук согнулся у холодильника и проводил ревизию в пакетах с заморозкой.       — У нас есть замороженный горошек?       — Горошек?       — Ну да. Лёд мы вчера весь израсходовали, — Чонгук, наконец, развернулся и виновато уставился в пол, пытаясь скрыть назревающий фингал под глазом.       Тэхён подался вперёд, прихватив за подбородок, и чуть приподнял его голову. Он смотрел в лицо любимого, поджав губы. Лёгкими движениями он прикоснулся к опухшей скуле. Чонгук зашипел сквозь зубы — он прекрасно понимал, что выглядел не очень хорошо.       — Что произошло?       — Незапланированный спарринг.       — Давно ты боксом увлекаешься?       — Тэхён, ты обещаешь меня выслушать и не перебивать?       — Ты меня пугаешь, Гуки, — в бездонно синих глазах Тэхёна поселилось беспокойство.       — Мне пришлось участвовать в гонках с «Ангелами».       — Что? — неверяще выдохнул Тэхён.       — Я же просил не перебивать, — буркнул Чонгук. — Я приехал в бар, где они обычно зависают. Думал, за бутылочкой пива разговорю парней об Энрике Санчосе. Хрен там! Что бы я ни говорил, как бы я шары не подкатывал, парни просто съезжали с темы. Джокер даже попытался меня выкинуть из бара, — стараясь не наговорить лишнего, рассказывал Чонгук, потирая сбитые костяшки на руках.       — Продолжай… — со сталью в голосе процедил Тэхён.       — Ну а дальше я взял их на слабо, — Чонгук заулыбался открыто и искренне-смешливо — кажется, он не испытывал никакого стыда, что вёл себя как ребёнок. — Если сделаю их на трассе, то они примут меня в своё братство. Пришлось участвовать в заезде.       — Какое к чертям собачьим братство? Во что ты вляпался, Чонгук? Ты понимаешь, что они могли тебя покалечить? — рявкнул Тэхён, хватая того за грудки.       — Понимаю. Не маленький мальчик, — Чонгук мягко перехватил руки Тэхёна, освобождаясь от хвата. — Перестань злиться. Всё же хорошо закончилось. Ты так и не ответил. У нас есть замороженный горошек?       — То есть ты добровольно решил себя угробить на трассе с «Ангелами»? Господи боже мой, Гуки, уж ты-то должен понимать! Уличные гонки — это единственный вид гонок, где можно погибнуть. Они могли… Блядь, они могли тебя просто вынести с трассы! — Тэхён крепко, до боли сжал руки Чонгука. — Если с тобой что-то случится… Я не переживу… Ты… ты словно моё сердце, потому что оно болит, стоит только представить, что с тобой могло что-то…       Чонгук обхватил лицо Тэхёна в ладони и удержал, чтобы тот смотрел прямо в глаза, и помотал головой.       — Я понимаю, что ты хочешь сказать, Тэхён. Понимаю.       Тэхён всему пытался найти своё объяснение, хотя люди давно придумали для этого одно слово «любовь», но вот только Тэхёну его, кажется, было мало.       Он несколько раз глубоко вздохнул, изучая лицо Чонгука, которое с каждой секундой становилось менее нахальным. Он грубо схватил его за руку и толкнул в сторону дверей.       — Живо в спальню! — отрывисто приказал Тэхён.       Он сам раздел Чонгука, усадив на постель, и внимательно изучил ссадины и повреждения на его теле, осмотрел сбитые костяшки пальцев.       — Это всё мелочи, Тэ. Заживёт как на собаке, — Чонгук сжал пальцы, доказывая, что ничего не сломал. — Представь, я рискнул и поехал по трассе с препятствиями. И я взял их. Все! Чисто! А потом в середине гонки байк уже летел сам. Тэ, я пришёл первым. Понимаешь?       — А это тогда что? — Тэхён сжал красивые губы в тонкую нитку, глядя остро, жаля взглядом, пока оценивал повреждения на лице.       — Это пришлось одному кретину объяснять, что у него не получится надрать мне задницу. Ни в гонке, а уж тем более, ни после неё. Эксклюзивные права на мою задницу принадлежат одному человеку — Ким Тэхёну.       — И как? Он понял?       — Я был максимально убедителен.       Тэхён присел на корточки, рассматривая содранное колено, а потом начал аккуратно пальпировать. Чонгук тут же застонал от острой боли.       — Айщ…       — Помолчи, — приказал Тэхен, поднявшись и скрываясь за дверью ванной.       Вернулся он с мазью и антисептиком. Закончив с дезинфекцией, он, словно ювелирный мастер, начал аккуратно смазывать синяки и царапины. Его прикосновения были мягкие, невесомые. Чонгук прикрыл глаза, плавясь от нежных рук Тэхёна, ласкающих его кожу.       — Чонгук…       Тот распахнул глаза и обнаружил, что Тэхен закончил с обработкой его ран и теперь навис над ним. Чонгук незаметно сглотнул, понимая, что как заворожённый пялился в синеву этих блядских глаз. Слушал, но пропускал слова, а в них явно было что-то важное.       — Пообещай мне, что ты больше не будешь участвовать в нелегальных гонках.       Чонгук молча кивнул — сейчас их желания совпадали. Ему и правда не было больше причин встречаться с «Ангелами». Всё, что хотел, он узнал у Джокера после того, как они вернулись в бар. Но даже если бы результат был нулевой, ради Тэхена он готов отказаться от всего.       Тем более, когда его просьба больше походила на властный приказ, а невозможно красивые глаза излучали такую мощь, что это заводило до скрипа зубов. Расфокусированный взгляд бесцельно блуждал по лицу Тэхёна, которое было так близко. Что-то очень горячее распирало внутренности, оно бурлило, отдаваясь в клетках мучительным желанием. Чонгук попытался свести колени, чтобы скрыть нахлынувшее возбуждение. Хотелось Тэхёна ненормально, до боли в теле, но он молчал, хотя в его безмолвии мольбы было больше, чем в любых словах. И Тэхен понял его без слов — он подхватил свою футболку за края и потянул вверх.       — А у тебя не слишком сильно всё болит, чтобы заняться сексом сейчас? — грудной голос Тэхёна обволакивал.       А сам магнетическими глазами скользил по обнажённому телу, словно поглаживал взглядом, обращая внимание на налившийся кровью член, на мокрую головку, прижатую к животу.       — Пожалуйста… — Чонгук замолчал, не зная как закончить фразу, жалобно зазвеневшую в воздухе.       Поджилки тряслись от предвкушения, заставляя мелко вздрагивать от малейшего прикосновения. Поцелуи Тэхёна били по голым нервами, почти причиняя боль.       — Похоже, ты у нас мазохист… Тогда, возможно, я трахаю тебя недостаточно жёстко, — ответил Тэхён, и его пальцы запутались в волосах Чонгука, властно потянув назад.       Чонгук поднял глаза и встретился со взглядом Тэхёна, который полосовал, удерживал и подчинял. В его глазах было всё: переживание, досада, злость и… жгучее желание. Он брал Чонгука жёстко, не давая привыкнуть, заставляя метаться под ним. Чонгук очень старался заглушить стон, но даже сквозь зубы он казался оглушительным и не выдержав, сорвался — начал умолять не медлить. Разрядка прокатилась по телу горячей волной, тело изогнулось под напором рвущегося наружу удовольствия.       Кончая, Чонгук всхлипнул Тэхёну в губы, пока остатки сил сгорали в мучительном оргазме. Он с трудом сдержался, чтобы не зареветь от облегчения, что струилось по венам, ощущая, как звенит от восторга хорошо оттраханное тело. Тэхён крепко сжал лицо Чонгука в ладонях, пытаясь задержать этот момент на столько, насколько мог. Тело Чонгука вдруг стало мягким и непослушным, а объятия Тэхена мучительно-нежными. Его губы блуждали по телу, зализывая и зацеловывая каждую ссадину.       Уже почти провалившись в сон, Чонгук вдруг резко распахнул глаза.       — Тэ… Я должен кое-что тебе рассказать.       — Это не потерпит до утра? — Тэхен зевнул и притянул его ближе к себе.       Чонгук, позволяя любимому устроить голову на своем плече, упрямо продолжал говорить, разбивая остатки дремоты.       — Я не знаю, что мы ищем с тобой, Тэхён. Наверное, что-то необычное, произошедшее с теми, кого убил снайпер. Я смог узнать только, что буквально перед тем, как убили Энрике Санчоса, его байк попал в странную аварию.       — Ты хотел сказать, что Энрике попал в аварию?       — Нет. Только его байк, который был припаркован около дома. От соседей выезжал фургон, похожий на лабораторию на колёсах, и когда сдавал назад, просто снёс его байк. Энрике был взбешён, потому что те скрылись, даже не вызвали полицию.       — Да… ты прав, — задумчиво сказал Тэхён, вычерчивая пальцем неразборчивый узор вокруг трех маленьких родинок над ключицей Чонгука. — Это очень странно. Сейчас всё легко и просто решается страховкой. Зачем было уезжать с места аварии?       — Джокер сказал, что Энрике по камерам вычислил компанию, которой принадлежал фургон и в день гибели должен был с ними встретиться. Но не успел.       — Или наоборот… Успел, — задумчиво ответил Тэхён. — Давай завтра позвоним детективу Колдеру и попросим найти запись аварии. Нужно всё узнать про этот фургон и эту компанию.