Туарег. Каменные джунгли

Нью-Йорк

2024 год (наши дни)

      Чонгук не мог сдержать стон наслаждения. Стоило только открыть коробку и почувствовать аромат, моментально распространившийся по кухне… он чуть слюной не захлебнулся.       — Это стоило получасового ожидания. Пицца от Джонни однозначно лучшая в Нью-Йорке. Ты ведь на тонком тесте заказал? — поинтересовался он.       — Да, хабиби.       — А уточнил при заказе, что обязательно с двойным сыром?       Тэхён тихо рассмеялся, потому что вопросы Чонгука были жутко милыми.       — Именно это я и сделал. Будет тебе и тонкое тесто, и двойной сыр, и даже лёд к напиткам. Всё как ты любишь, — и перед Чонгуком тут же, как по мановению волшебной палочки, появилась запотевшая бутылка холодной «Колы».       — Какой ты предусмотрительный.       — Ты будешь есть или только глазами её трахать? — ехидно поинтересовался Тэхён, подцепив кусок пиццы, за которым тонкой паутинкой потянулся расплавленный сыр.       Чонгук протянул руку, намотал сырные нити на палец и отправил в рот. Потом медленно и намеренно соблазнительно поднял на Тэхёна свой взгляд и тут же получил реакцию, на которую и рассчитывал: зрачки Тэхёна расширились, и он задержал дыхание.       — Не издевайся, — угрожающе протянул, медленно приближаясь к Чонгуку.       — Понятия не имею, о чём ты.       — Понятия не имеешь? — почти прорычал Тэхён, хватая руку Чонгука и прижимая её к своему паху. — А теперь можешь понять? Один твой взгляд, одно прикосновение — мое тело тут же реагирует, как кошка на валерьянку.       — О-о-о, — Чонгук наигранно невинно округлил глаза.       — У меня голод. И я говорю сейчас не о еде. Хочу тебя. Сейчас!       — Тэхён, я рад, конечно, что в списке твоих желаний я стою перед едой, но… мы опоздаем на встречу, — предупредил Чонгук, хотя на самом деле это его мало волновало.       Резкий выдох Тэхёна заставил его улыбнуться. Ответ был очевиден: ему на встречу тоже было абсолютно наплевать.       Тэ провёл рукой по затылку Гука, сжал в кулаке волосы и дёрнул голову к себе, чтобы поцеловать. Он целовал напористо и глубоко, протолкнув язык между его расслабленных, покорно приоткрывшихся губ. Один поцелуй следовал за другим, Тэхён с силой вжимал Чонгука в барную стойку, распаляя его, делая податливым, как воск. Свободной рукой Тэ скользнул под футболку и сильно ущипнул за левый сосок.       — Блядь! — вскрикнул Чонгук, извиваясь.       — Не сквернословь, — тут же прилетел смачный шлепок. — Иначе мне придётся заняться воспитанием плохого мальчика.       — Я вовсе не… — слова застряли в горле, вена на виске запульсировала чаще.       «Заняться воспитанием». Вряд ли это было связано с ремнём, но эта порочная мысль уже поселилась в сознании Чонгука и пообещала остаться там надолго.       Тэхён притянул его к себе ещё ближе и провёл ладонью вниз по животу, наслаждаясь прикосновением к сокращающимся мышцам пресса. Рука скользнула под резинку домашних штанов и, не обнаружив больше ни одной преграды, обхватила член, который увеличивался прямо под пальцами. Чонгук издал звук, в котором звучало бесконечное желание, резко толкнулся вперёд, в кулак, и вымученно прошептал имя Тэхёна, задыхаясь от ощущений. Всплеск возбуждения прошил Чонгука насквозь.       — Кто-то уже готов для меня? — промурлыкал Тэхён ему на ухо, оглаживая пальцем головку и размазывая выделившуюся каплю.       Чонгук обхватил ладонями голову Тэхёна и отклонил назад, чтобы посмотреть в его прекрасные глаза. И увидел в глубокой синеве сильнейшую бурю эмоций — жар, желание, привязанность. Всё это было там, наполняло их до краёв и маня нырнуть с головой. Была в Тэхёне первозданная чувственность и сила, которая притягивала, как магнит.       — Теперь я хочу кое-что другое себе в рот. Почему мы еще на кухне? Тащи свою задницу в постель, — приказал Чонгук, от желания его голос стал хриплым и глубоким.       — Кто-то решил покомандовать? — уточнил Тэхён, лаская горячо любимую им округлую задницу, которая была близка к совершенству настолько, насколько это было возможным. — Если решил, так и скажи.       — Пожалуйста, — чуть мягче добавил Гук.       — К чёрту кровать. Раздевайся, Гуки. Сними с себя всё, — сказал Тэхён ровным и твёрдым голосом. — Ты меня слышишь?       — Да — прохрипел Чонгук и сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться, потому что было адски возбуждающе слышать, как приказывает Тэхён.       В одно мгновение он стащил с себя всё и отбросил одежду на пол. Тэхён с восхищением наблюдал, как он раздевался. Любовался игрой мускулов под гладкой кожей, крепкой задницей, мощными линиями спины, рук и ног. Каждая часть тела Чонгука была словно вылеплена талантливым скульптором. Его член поднялся к животу и тёк от предэякулята. Приказы Тэхёна сильно возбудили его.       — Где смазка? — спросил Тэ тихо, тщательно маскируя нетерпение в голосе.       Чонгук указал на верхний ящик тумбы.       — Стой, как стоишь. Не двигайся, — отчеканил мужчина.       Тэхён отстранился и обогнул кухонный остров, направившись за смазкой. Движения его были очень плавными, каждый шаг был наполнен грацией, которая присуща человеку, полностью владеющему своим телом.       Вернувшись и бросив тюбик на остров, Тэхён грубо, рывком стянул рубашку, расстегнул пряжку и небрежным, отчего-то невыносимо сексуальным жестом вытянул ремень из шлевок. Когда Чонгук услышал звук расстёгиваемого ремня, то вздрогнул и натужно сглотнул. Тэхён заметил это.       — Ты такой…— прошептал он и очертил пальцами линию челюсти. — Ты ведь знаешь это? Есть нечто нереально возбуждающее в том, как ты сейчас выглядишь.       Стук сердца отдавался в ушах, и Чонгук больше ничего не слышал, только закусил губу, чтобы сдержать стон, готовый сорваться с губ, когда почувствовал прикосновение рук на коже. Его пьянила собственная реакция на Тэхёна. Но еще больше реакция любимого на него.       — Какой? — резко выдохнул Гук.       Ладони Тэхёна беззастенчиво гладили его по груди и талии, скользили по бедрам и изгибу ягодиц.       — Красивый, сильный и дерзкий. С тобой трудно жить. Но, без тебя жить просто невозможно, — ответил Тэхён и притянул Чонгука к себе.       Тот поиграл бровями, красноречиво подтверждая, что именно так и есть.       — Мы можем уже заткнуться и просто заняться сексом? Или я начну без тебя, — дерзкий, вызывающий взгляд Чонгука сорвал последний предохранитель.       Скользнув ладонями ниже, Тэхён подхватил Чонгука за бёдра и приподнял, подсаживая его на себя, и рефлекторно толкнулся бёдрами. Тэхён не прекращал целовать, словно стремясь доказать Чонгуку, насколько он желанен. Они достигли гладкой поверхности кухонного острова.       — Не здесь же… — Чонгук со стоном разорвал поцелуй.       — Здесь и сейчас, — бросил Тэхён и снова потянулся к его губам.       Он резко отодвинул всё, что было на столе, освобождая поверхность, не переставая мысленно благодарить всех, кто сделал так, что остров оказался идеальной высоты, понимая, что не сможет остановиться даже для того, чтобы утащить Чонгука в спальню.              Потому что хотел. Немедленно. Хотел взять то, что ему принадлежало.       Чонгук всем телом откинулся на гладкую столешницу и даже не успел перевести дух, как Тэхён втянул в рот открывшуюся головку и плотно сжатыми губами скользнул по члену, не дав времени среагировать. А Гук таки среагировал:       — Чёрт, Тэ… — шумно вырвалось у него. Одуряюще сладкая пытка заставила несдержанно толкнуться в горячий рот.       Тэхён кинул на него пристальный взгляд исподлобья, который прошиб, как разряд электрического тока. Чонгук замер, часто дыша. Едва ли существовала в мире картинка привлекательнее и пошлее, чем Ким Тэхён, растягивающий губы вокруг его члена. Чонгук задрал голову, уставившись в потолок, потому что чем дольше он смотрел, тем критичнее становилось возбуждение.       — Не будешь смотреть — не буду делать, — вкрадчиво произнес Тэхён, выпустив его член изо рта.       — Ладно… — глухо произнес Чонгук, понимая, что тот не блефует.       Взгляд Гука намертво прикипел к Тэхёну: к его растрепавшимся слегка вьющимся волосам, к дрогнувшему кадыку. Тэхён подхватил его ноги под коленями и закинул себе на плечи, чтобы в следующий момент наклониться, обхватить розовую головку губами и плотно прокатить по внутренней стороне щеки. А потом насадиться, сразу пропуская плоть глубоко в горло до самого основания, и сжать так плотно, что от протяжного стона у Чонгука засаднило в горле. Он пережал член Гука у основания длинными пальцами, продолжая терзать его языком и губами.       — Прости… Тэ… черт, прости… — и тут же, не выдержав, поддался искушению и сам толкнулся в его рот.       Тэхён кинул на него торжествующий взгляд, подсказавший, что «прости» Чонгука и его жалкие попытки сдержаться — это лучшие комплименты, которые он получал. От собственного желания, нарастающего, бьющего по нервам, тянуло внизу живота и сводило челюсть, поэтому Тэхён начал скользить ладонью по своему члену, распределяя смазку, продолжая исступлённо ласкать Чонгука. Ловкие пальцы запутались в гриве волос Тэхёна, крепко удерживая, чтобы тот не смог отстраниться или остановиться.       — Не могу больше ждать, — взмолился Чонгук. — Ты нужен мне.       — Мне нужно тебя подготовить.       — Нет, — настаивал Чонгук. — Не нужно никакой растяжки. Трахни. Быстро и жёстко, сейчас…       Эти слова вытеснили всё остальное из головы Тэхёна. Был только его хабиби. Одного только взгляда на него, лежащего на поверхности острова — открытого, уязвимого, с яркими от возбуждения глазами, наполненными беспрекословным доверием — было достаточно, чтобы потерять голову окончательно.       Тэхён размазал по болезненно твёрдому члену лубрикант и потянулся к телу Чонгука. Он едва успел прижать потемневшую от прилившей крови головку ко входу, еще даже не толкнулся, а с губ Чонгука уже сорвался низкий стон. Чонгук выдохнул что-то бессвязное.       — Ты в порядке? — забеспокоился Тэхён.       — Да, — сладко простонал Чонгук. — Двигайся.       Тэхён впился пальцами в его твердые мускулистые бедра, заставив податься навстречу и принять его член медленно, но сразу до конца.       — Боже, Гуки, — Тэ глубоко вздохнул, наслаждаясь ощущением тесноты и тепла. — Так туго и идеально.       Тэхён схватил Чонгука за талию, впиваясь в кожу. Входил медленно, спокойно, чувствуя как растягивал и заполнял собой Гука, а его мышцы пульсировали вокруг члена.       — Всё же я растяну удовольствие…       Выгнув спину, Чонгук буквально таял, когда Тэхён начал двигаться в томном ритме. Покорно принял провокационную позу, прогнувшись на столе, напрочь выпадая из реальности от покачивания его бедер и мягких, пленительно сильных и безжалостных толчков.       — Не мучай, — взмолился Чонгук. — Возьми, что ты хочешь. Просто покажи мне…       Показать что? Как Тэхён любил Чонгука? Хотел его? Что Чонгуку необходимо было увидеть?       Убрав руки с талии Чонгука Тэхён переплёл их пальцы, и прижал ладони к столешнице.       — Я люблю тебя, Чонгук, — громко сказал Тэхён хриплым от волнения голосом, глядя ему в глаза. — Никогда не сомневайся в моих чувствах, Гуки… любовь моя.       Эта нежность, которую позволил себе Тэхён, заставила сердце сжаться. Гук быстро зажмурился, но это не помогло — слеза сорвалась и побежала по его виску. Тэхён поймал её поцелуем, отчаянно желая заставить Чонгука почувствовать его любовь.       — Ты мне веришь? — Тэхён вжался в него.       — Да.       Движения были медленными и чувственными, Тэхён брал с наслаждением, что давал ему Чонгук. Ему казалось, что он способен кончить, просто слушая, как Чонгук стонал от удовольствия. Он просунул руку между их животами и обхватил член Чонгука. Тэхён провёл пальцами вверх-вниз медленно, почти издевательски растягивая агонию, настойчиво ведя любимого к разрядке.       Чонгук содрогнулся всем телом, едва не выскользнув из его пальцев. Он до боли впился зубами в нижнюю губу, глуша крик. Тэхён почувствовал его «сейчас» в том, как плотно Чонгук сжал его внутри и как залупил ладонью о столешницу, беспомощно сжимая пальцы, будто ища и не зная, за что ухватиться. Гук застонал и прогнулся. Тэхён не отпускал его до тех пор, пока тот не кончил, забрызгав спермой себе живот.       Зрелище кончающего Чонгука едва не выжгло лёгкие Тэхёну. Распластанный на спине, с восторгом в широко распахнутых глазах, с разметавшимися по мрамору волосами, покрасневший и с блаженной улыбкой на истерзанных губах — такой Чонгук чуть не довел Тэхёна до отключки. И он был готов продавать душу снова и снова за билет на это шоу.       Тэхён, взвинченный до предела, зафиксировал крепкие бёдра и начал двигаться: резко и глубоко, вгоняя член до предела, с наслаждением впечатываясь в упругую задницу. Целовал солоноватую от пота кожу его плеч и груди, с ума сходя от того, как Чонгук сжимал его в себе. Наконец, Тэхён позволил и себе утонуть в эйфории, ослепившей его на мгновение. Задрожав от прокатившегося по телу оргазма, он излился прямо в Чонгука и упал без сил ему на грудь.       Сердцебиение никак не приходило в норму. Тэхён ощущал легкую вибрацию во всем теле, он не хотел поднимать голову с груди Чонгука, не хотел, чтобы тот прекращал гладить его между лопаток. Их кожа была покрыта потом и спермой, а губы слились в поцелуе так же крепко, как и тела.       — Ты должен его вытащить, — сказал Чонгук, хотя на самом деле ещё не был к этому готов.       — Подожди еще немного, — попросил Тэхён мягким и ласковым голосом, прежде чем снова поцеловать. — Мне нравится место, где я нахожусь.       И видел бог, Чонгуку это нравилось тоже.       — Тэхён, давай поженимся?

***

      — Ты правда не понимаешь почему я хочу «долго и счастливо, пока смерть не разлучит нас»? — явно обиженным тоном спросил Чонгук.       Они уже приняли душ, оделись и даже доели пиццу. В полнейшей тишине. После произошедшего, когда Чонгук сразу после секса, в чём мать родила опустился перед Тэхёном на одно колено и не получил ожидаемого ответа, в воздухе до сих пор витало напряжение. Теперь казалось, что этот момент разделил их жизнь на «до и после». От выражения лица Тэхёна кровь в жилах застыла. Он впервые увидел в любимых глазах страх и боль, ни намёка на счастье и ни капли радости.       — Нет, это я понимаю. Просто не вижу острой необходимости в кольце и клочке бумаги.       — Понятно, — огрызнулся Чонгук убирая со стола тарелки в посудомойку. — Тогда забудь, что я говорил.       — Как я могу забыть это? — раздражённо ответил Тэхён, направляясь за ним следом. — Тебе вдруг ударило в голову, что нам необходимо оформить официально отношения. Я ответил «нет». И теперь ты дуешься и мы впервые за долгое время на грани ссоры.       — Значит, это я во всём виноват, — протянул Чонгук с издёвкой. — Может пояснишь, почему ты не хочешь вступить со мной в брак?       Чонгук скрестил руки на груди. Тэхён тяжело вздохнул.       — Ты знаешь почему.       — Объясни идиоту. Не понимаю.       — Это усложнит мою жизнь.       — В каком смысле? — Чонгук подозрительно прищурил глаза.       — Не всем так повезло, как тебе с твоим толерантным и понимающим отцом. Ты фактически просишь меня отказаться от моей семьи — только ради того, чтобы у тебя на руках был этот грёбаный клочок бумаги.       — Что-то я не видел, чтобы твоя семья за этот год, что мы живём вместе, о тебе вспоминала. И потом, это не просто клочок бумаги, — возразил Чонгук раздражённо. — Это гораздо важнее.       — Только не для меня, — холодно ответил Тэхён. — Это не изменит моих чувств, я не стану любить тебя больше или меньше. Почему тебе недостаточно просто быть со мной? Почему так важно, чтобы мы вступили в брак?       — Потому что я люблю тебя.       Тэхён мгновенно сократил расстояние между ними, взял лицо Чонгука в ладони и посмотрел прямо в глаза.       — Я тоже люблю тебя, Гуки, но считаю, что брак — это не про нас. Просто люби меня, а не листок бумаги, на котором написано, что ты должен это делать.       — Будь я женщиной, всё было бы по-другому.       Тэхён опустил руки и обессиленно рухнул на высокий барный стул у кухонного острова.       — Ты используешь запрещённый приём.       — Но ведь это правда. Будь я женщиной, ты бы женился на мне. Тогда бы у тебя не было проблем с твоей семьёй? Брак обычное дело для натуралов. Верно? Поэтому я не заслуживаю того, чтобы вступить в брак с любимым человеком?       В ответ последовала тишина. Они оба замолчали, но понимали, что это еще не конец разговора.       — Хорошо, — сдался Чонгук первым. — Давай просто забудем о случившемся. Мне очень жаль, что я заговорил на эту тему.       — Но ты это сделал. Я не стал тебе врать, был честен с тобой и сразу сказал, что это невозможно. Теперь ты не можешь это выбросить из головы и я тоже. Мы оба облажались.       — Этого бы не произошло, если бы ты просто согласился выйти за меня, — прохрипел Чонгук, снова испытав боль.       — Конечно. И не произошло, если бы тебе было достаточно того, что мы сейчас имеем, — и Тэхён осёкся, понимая, что задел ещё одну больную тему Чонгука.       Чуть больше года назад, после встречи на гонках, которая оказалась неслучайной, они сразу начали жить вместе. Нырнули в омут с головой, утопая в чувствах к друг другу, даже не задумываясь над тем, чтобы сначала попробовать. Тэхён оказался из тех редко встречающихся мужчин, которым нужен один-единственный человек в мире, и этим человеком для него оказался Чонгук. Поэтому естественным для него стало окружить любимого не только любовью, но и заботой, в том числе финансовой.       Жили они в огромной квартире, которую снимал на Манхэттене Тэхён. Он же стал крупным и пока единственным инвестором в бизнес Чонгука. Поначалу Чон не придавал этому значения, но в последнее время это стало сильно его напрягать. Поэтому он решил продать все свои активы в Египте, которые пришлось оставить из-за срочной экстрадиции, и участвовать наравне с Тэхёном в покупке их будущего собственного дома, а также стать независимым в собственном бизнесе.       — Я просто хотел провести всю оставшуюся жизнь с тобой.       — Так и я хочу этого, но только без грёбаного кольца и дерьмовой бумажки.       — Почему ты всё время называешь свидетельство о браке клочком бумаги? Это гораздо важнее!       — Для тебя. Для меня это пустая формальность, которая к тому же сильно осложнит мне жизнь.       — Я устал спорить. Решай, что для тебя важнее, а когда решишь — дай мне знать.       — Я и так знаю, — не раздумывая ответил Тэхён, беря Чонгука за руку. — Я хочу, чтобы всё оставалось, как есть.       Чонгуку всегда хотелось большего, чем ему предлагали обстоятельства. С Тэхёном всё сводилось к тому, что они будут вместе всю оставшуюся жизнь. Чонгук и представить не мог, что будет иначе. Поэтому он и решил форсировать события, вместо того, чтобы радоваться тому, что имеет.       — Хорошо. Нам пора ехать. Мы и так опаздываем.       — Мы можем отменить встречу или перенести на другое время.       — Залог за наш участок в Эль-Файю́ме покупатель уже внёс. Осталось только подписать сделку и завершить расчёт. И откладывать встречу я не хочу. Если ты не в настроении, в Бруклин я поеду один.       Тэхён медлил с ответом и, почувствовав, как по телу стал расползаться предательский холод, Чонгук не стал дожидаться: схватил шлем, ключи и вышел из квартиры. Закрыв за собой дверь, Чон замер у лифта, напряжённо поглядывая на табло. Лифт уже практически доехал до него, когда Чонгук услышал своё имя.       Он повернулся как раз в тот момент, когда Тэхён, со шлемом в руках, бросился к нему и поймал в объятия. Тэ с силой врезался в Чонгука, крепко стиснув в руках и уткнулся лицом в плечо.       — Не надо, не уезжай один, — прошептал он. — Мне стало страшно, когда ты ушёл и я остался в пустой квартире. Не оставляй меня.       Тэхён казался порядочно напуганным. Чонгук видел это по тому, как нахмурились его брови, как потемнели глаза и напряглись скулы.       — Мы со всем разберёмся, — поспешил успокоить его Чонгук, всё ещё видя встревоженный взгляд Тэхёна.       — Обещаю. Просто нужно время. Одно я знаю точно — мы должны быть вместе.       И Чонгук вдруг осознал, что какое-то время не дышал. Глубоко вздохнув, Гук прижался к любимому, едва касаясь губами тёплой кожи, наслаждаясь ощущением сильного тела в своих объятиях. Но в душе скреблись кошки: отношения, в которых были только тепло и уют, вдруг покрылись трещинами.       В один миг от них чуть не ускользнуло то, что они с таким трудом обрели.