Странная семейка

      Хуан Суавес уже много лет знал своего соберано. И прекрасно понимал, почему он в последнее время ходил таким нервным, издевался над Людьми Чести больше обычного, перестал пить с дором Лионелем и при любом удобном случае посылал к кошкам всех надоедливых посетителей. Помниться, соберано Алваро вёл себя похожим образом, когда тогда ещё маркиз Алвасете приезжал в Олларию. Хоть к дору Квентину иди. А что? Посидят спокойной, шадди попьют, герцогов Алва обсудят. Эх… Мечты, мечты!       Что же всё-таки происходило? Хуан бы сказал, что происходит нечто очень важное и очень секретное. В Олларию, на учёбу в Лаик, приезжает сын самого соберано. Правда, сам соберанито ещё не знает о настоящей личности своего отца и более чем уверен, что действительно рождён от Эгмонта Окделла. Именно поэтому соберанито Рикардо значиться герцогом Окделлом, а не маркизом Алвасете.       Почему так произошло? Да всё просто! С самого начала соберано хотел сохранить репутацию герцогини Мирабеллы. А после смерти Эгмонта говорить правду соберанито было как-то неудобно. Да и родственников собераны жалко. Они же все с такого позора удавятся!       Но причина беспокойства Первого маршала была вовсе не в незнании Рикардо. Дело тут было в том, что соберано совершенно не знал, приедет его сын или нет! Герцог Алва отправил в Надор и королевский указ о том, что «герцог Окделл» должен явиться в Лаик. И лично писал своей супруге. А в ответ — ничего!       Соберано собирался уже сам ехать в Надор, лично привести соберанито в столицу и сдать его в Лаик. За одно и устроить Арамоне внеплановую проверку. Втолковать, кто станет самым ценным унаром в этом выпуске.       Хуан всерьёз раздумывал запереть соберано в винном погребе. Но к счастью, отговорить от этой поездки всё же получилось словами. Может у собераны Мирабеллы времени свободного нет. И дороги в Надоре опять размыло. Да, знаю, я соберано, сколько денег вы потратили на восстановление Надора! От внезапных капризов погоды ничего не спасёт!       Объяснение ненадолго успокоило соберано. Но Хуан не хотел признавать, что если бы он отпустит герцога в Надор, дора Мирабелла ему бы потом такой выговор устроила. Куда там Кончите, когда она застала Суавеса за попыткой стащить пирожные, которые готовились к какому-то важному событию. Дора Мирабелла в гневе была страшнее даже соберано и грозящей когда-то Хуану виселицы.       Но близился второй день Осенний Волн, а вестей из Надора всё не было. Уже завтра Рикардо должен был поступить под начальство Арамоны. И соберано снова начал нервничать! Нет! Всё же надо поехать к Квентину. Тут у Хуана скоро нервы сдадут. И пока Суавес размышлял о встрече с кардиналом, к нему подбежал слуга: — Рэй Суавес, соберано письмо пришло от доры Мирабеллы!       Святая Октавия! Наконец-то! — Давай сюда, — всполошился Хуан. — Ответа ждут? — Посыльный уже уехал. — Хорошо, — кивнул домоправитель. — Можешь идти. Письмо я передам.       Теперь осталось самое сложно — пережить реакцию соберано. Вздохнув, Суавес вошёл в кабинет Первого маршала: — Вам письмо от супруги.       Соберано тут же оторвался от несомненно важных документов, подлете к Хуану — Ворон бы с его герба позавидовал бы такой скорости! — и выхватил письмо. Герцог разворачивал злосчастный конверт трясущими руками. Наконец-то дождался!       Пока соберано читал это злосчастное письмо, на его лице отражалась целая палитра эмоций. От почти детской радости до жуткой ярости. Что такого он там прочитал? — Хуан, я поехал! — чуть ли не прорычал герцог. — Твои подчинённые же говорили, что наш больной кансилльер в «Мерин и кобылу» поехал?! — Ну и зачем он вам? — серьёзно спросил Хуан. Только новых слухов о безумии Первого маршала ему не хватало. — А он с Ричардом встретиться хочет! — широко улыбнулся соберано. — Вот и я решил пойти на эту встречу! Вернусь с сыном! — и пока Хуан не успел и слова вставить, вылетел из кабинета.       Домоправителю осталось только удивлённо хлопать глазами. Нет, ну тут даже он бессилен. Что же было в том письме, что соберано так переполошился? Хуан взял в руки брошенный на стол лист и начал читать:

«Здравствуй, Росио. Твои письма я получила, но ответить смогла только сейчас. Дикона нужно было подготовить к учёбе, а Ларака убедить в необходимости этой службы. Можешь не беспокоиться, графа Эйвона я хорошо запугала — отговаривать Дикона от клятвы унара он не будет. Сам Ричард не особо хочет уезжать из Надора, но я думаю в Олларии ему понравиться. По-поводу твоего предложения… Я согласна с тем, что Айрис нужно представить двору. Да и Эдит с Дейдре тоже стоит перевести в Олларию. С надорской болезнью шутить опасно. Мой отец помог найти хорошего управляющего. Поэтому уже скоро я приеду к тебе и привезу наших дочерей. Но есть и плохие новости. Один наш общий знакомый хочет встретиться с Диконом, и Ларак полностью разделяет его желание. Насколько мне известно, Эйвон хочет привести Дикона на день раньше специально для встречи с кансилльером.

С надеждой на скорую встречу, Мирабелла»

      Святая Октавия! Да лучше бы все дети Катарины Ариго оказались детьми соберано Кэналлоа и Марикьяры! Нет, вот теперь точно надо идти к Квентину! И плевать на его отказ от мирских удовольствий. Где там у Хуана был припрятан кувшин отличной «Крови»?

***

      Граф Ларак сказал Ричарду, что сегодня с ним хочет встретиться граф Штанцлер. Человек кансилльера направил их в гостиницу «Мерин и кобыла». И сейчас Ричард и его опекун ожидали прихода эра Августа.       Дикон уныло ковырялся в еде. Эйвон медленно ел поданное мясо, а ему кусок в горло не лез из-за волнения. Вдруг эр Август не поверит, что он — сын Эгмонта Окделла? Отец всегда считал, что Ричард на него особо то и не похож. Да и во взгляде дяди Эйвона часто мелькало какое-то недоверие, когда он называл Ричарда герцогом Окделлом!       Заскрипела дверь и в комнате появился клирик с закрытым капюшоном лицом. Ричард с удивлением посмотрел на него. Кто это? Что ему нужно?       Под капюшоном оказалось старое, отёчное лицо. Его хозяин явно мучился от какой-то долгой болезни. Клирик посмотрел на Эйвона, потом на Ричарда и сказал: — Дикон, глазам не верю! Одно лицо с Эгмонтом…       Что? Ричард не мог поверить своим ушам. Неужели кто-то, кроме матушки, сказал, что он похож на отца. Ричарду было плевать, что ему скажут дальше. Он уже был готов поверить этому человеку. — Эйвон, вам не стоило соглашаться на эту авантюру. — Всё решила кузина. Герцогиня Мирабелла считает, что Ричард, как и его отец, не должен стоять в стороне, если его призывает на службу Талиг… — Полностью согласен с герцогиней Мирабеллой, — после внезапного скрипа двери раздался ещё один голос.       Эйвон и эр Август, как успел догадаться Ричард, испуганно оглянулись на дверь. Ричард глянул за их спины и обомлел. Облокотившись на дверной косяк, в дверях стоял высокий человек в чёрно-синем колете. Внешность и длинные чёрные волосы выдавали в нём южанина, но бледное лицо и горящие каким-то странным огнём синие глаза не очень сочетались с этим описанием. Ричард видел лицо этого человека на случайно попавшихся на глаза портретах. Что убийца отца забыл здесь? Пришёл избавиться от Ричарда? Да будто Окделл позволит! Пусть только попробует навредить Эйвону, эру Августу или самому Ричарду!!! Дикон ему такое устроит!!! — Добрый вечер, герцог Окделл, граф Ларак, — улыбнулся Ворон. Ричард аккуратно схватился за рукоятку кинжала. — Рад вас видеть, граф Штанцлер. — Здравствуйте, герцог Алва, — с едва заметной дрожью в голосе сказал эр Август. — А я вот решил встретить герцога Окделла. Он и его опекун случайно приехали раньше времени. — Какое совпадение, — Рокэ тихо скрипнул зубами. Герцог прекрасно знал, зачем дриксенский гусь решил встретиться с его сыном! — Я тоже узнал, что герцог Окделл приехал в Олларию. А в обязанности Первого маршала входит встреча унаров, прибывших раньше времени. Ну никак не в ваши, граф Штанцлер.       С уважаемым кансилльером нужно поговорить. А если не поймёт… У мэтров из Багрянных земель много средств. И Сильвестр не придерётся, и Дриксен ничего сказать не сможет — граф уже в почтённом возрасте. Смерть от естественных причин вполне обычное явление.       Да и с Рикардо нужно наладить хорошие отношения. А то это не дело, чтобы собственный сын смотрел затравленным волчонком! Что ему успели наговорить? И почему он готов кивать каждому слову человека, который подтвердил его родство с Эгмонтом? — Герцог Окделл, граф Ларак, я хотел бы предложить вам остановиться в моем доме, а завтра проводить вас в Лаик, — попытался не выдать своего раздражения Рокэ. — У капитана Арамоны довольно паршивый характер. Боюсь, что к сыну герцога Окделла он будет относиться с излишней придирчивостью. Но если показать ему, что в столице есть люди, которые вступятся за герцога Ричарда, он не посмеет унижать его. Вы согласны? — Благодарю герцога Алву, — выплюнул Ричард. Он не собирался пользоваться помощью убийцы отца! — Но я… — Мы согласны, герцог! — нервно оборвал его Эйвон. Неужели дядя боится Ворона? — Хорошо, — кивнул Рокэ. — Можете пока подождать меня за дверью? Я хочу поговорить с графом Штанцлером.       Эйвон кивнул Ворону и чуть ли не за воротник вытолкал племянника из комнаты. Он потащил Ричарда по коридорам и остановился только на улице. Герцог Окделл понял это по-своему. Дядя пользовался предоставленной Вороном возможностью, чтобы сбежать из гостиницы и уехать отсюда. Их свита остановилась на другом постоялом дворе. Видимо, Эйвон решил вернуться к ним!       Ричард направился к конюшням. Пускаться в путь, на ночь глядя, было не самой лучшей идеей, но другого выбора у них не было. — Ричард, ты куда? — обеспокоенно спросил Эйвон. — Мы же собираемся уехать, насколько я понял? — удивился Дикон. — Ты прав, но нам надо дождаться герцога. — Мы поедем в его дом?! — возмутился Ричард. — Он же… — Я понимаю твоё негодование, — мрачно сказал Эйвон. — Но мы не в том положении, чтобы перечить таким людям. Считай этот жест извинением за убийство Эгмонта, если тебе станет легче.       Извинения?! Да какие тут могут быть извинения?! Ричард понимал, что ему, как сыну мятежника, придётся унижаться перед такими, как Алва. Но он точно не думал, что это время наступит так скоро. За те три года, которые прошли с тех пор, как матушка нашла где-то деньги на восстановление Надора и придумала, как обойти слишком высокие налоги, он и думать забыл о том, что олларские солдаты разорили их дом. Он уже поверил, что никто не будет относиться к нему с презрением. И сейчас Ричарда слишком быстро вернули в реальность. И матушка, и Эйвон, и он сам слишком сильно зависят от настроения «Двух Крыльев Зла». И сделать с этим он ничего не сможет!

***

      Когда Рикардо и граф Ларак покинул комнату, улыбка быстро сползла с лица Рокэ. Он увидел, как несчастного кансилльера передёрнуло от этого резкого изменения. Боится! Правильно боится! — Герцог, вы всё не правильно поняли, — быстро начал оправдываться он. — Я просто хотел подготовить сына своего друга к жизни в Лаик и… — Настроить его против всех унаров, сказать с кем лучше общаться и наврать так, что даже Леворукий бы позавидовал, — выплюнул Рокэ. — Послушайте, граф, я прекрасно знаю, как вы «подготавливаете» герцогов Окделлов. От вашего убийства меня останавливает, только приказ кардинала. Дорак опасается войны с Дриксен, которую ваша насильственная смерть может спровоцировать. — Герцог, я не понимаю, почему вас так интересует судьба молодого герцога, — ответил Штанцлер. — Я слышал слухи о вашей связи с его матерью, но вы же видели Ричарда! Он одно лицо с Эгмонтом! Он не может быть вашим сыном!       Рокэ хмыкнул. Он не был слепым, и прекрасно видел, на кого похож Рикардо. Признавать это неприятно, но он шестнадцать лет считал этого юношу своим сыном. Разве сходство с первым мужем Миры что-то меняет? К тому же сама герцогиня ему об этом сходстве говорила. — Граф Штанцлер, — усмехнулся он. — Мне плевать. Он сын герцогини Мирабеллы. И если вы только попробуете промыть ему мозги — вам придется уехать на родину. А иначе… Сами додумаетесь, что с вами будет. Вы поняли меня?       Штанцлер закивал. Чтож, Рокэ надеялся, что до него действительно дошло. Осталось только провернуть похожий трюк с Арамоной. Ну а теперь нужно идти к сыну и его опекуну.