Первый снег

Вечер понедельника. Толпа в баре о чëм-то без умолку трещит, некоторые посетители уже в стельку пьяны, а кто-то только заказывает свой первый алкоголь. В помещении царит полумрак от приглушëнного неонового света, который впрочем вмиг разрушается стоит прожекторам на сцене зажечься. Проходит лишь малое мгновение перед тем как по бару разносится звук гитары и боробанный ритм. Позже к двум другим инструментам присоединяется ещё и клавесин. Всё внимание посетителей приковывается к синеигольчатому гитаристу, а по совместительству певцу группы. Вторым же участником приковавший внимание зрителей была молодая пианистка за клависином. Но взор голубых глаз ежа со шрамами был направлен на барабанщика. Это было первое официальное выступление Маника, но держался он так уверенно, что казалось будто бы уже участвовал в сотни таких же выступлений. На нëм была новая и стильная одежда, явно выданная организаторами бара, на его лице был макияж, подчëркивающий выразительные карие глаз. Он сидел за дорогими барабанами, а в руках держал не менее дорогие палочки, ловко обращаясь с ними. По лицу салатового ежа можно было с уверенностью сказать, что он наслаждался каждой минутой концерта, смоковал каждую секунду улетаю в отрыв вместе с ритмом барабанов. И Скордж мог с уверенностью сказать, что от его напарника сейчас невозможно отвести взгляд. Он верил, что его друга ждëт великое будущее. И он прекрасно понимал, что ему нет место рядом с ним. ***** Концерт закончился около десяти минут назад. Скордж около барной стойки, его руки так и тянулись незаметно стащить стакан с алкоголем у какого-нибудь особо пьяного посетителя, но каждый раз останавливал себя. Не хотелось доставлять проблем Манику, когда ему только выпол шанс наладить свою жизнь. А тратить и без того малые деньги на минутное, алкогольное удовольствие в принципе не рассматривалось. — Эй! — слышится из толпы, и в ту же минуту перед ежом появляе салатовый барабанщик. Он бежит к нему с широко открытыми глазами и яркой улыбкой, словно маленький мальчик с наивным взглядом. — У меня перерыв полчаса, а затем обратно на сцену. — Эм, напомни, до сколько ты сегодня работаешь? — До часу ночи. — Ого. И не тяжело тебе? — На самом деле тяжеловато. Вот и решил подойти к тебе пока время есть, — говорит парень, садясь на соседний стул рядом с тëмно-зелëным. — А ещё мне непривычно… — Что именно: работать или то что тебя не прогоняют со сцены? — И то, и другое, — недовольно бубнит барабанщик, надув щëки. От этого его напарник начинает по доброму смеяться, но… Вмиг его веселье прекратилось. Он перестал смеяться, резко отвернулся к стенке барной стойки и натянул на иглы капюшон толстовки. — Что… с тобой? — Там коп, — всё что говорит в ответ ёж. Кареглазый начал осматриваться в поисках мента, надеясь увидеть фуражку или хотя бы знакомую форму. Но ничего подобного глаз так и не смог увидеть. Лишь спустя время он смог заметить в дальнем углу бара, возле стены уже знакомого ему чëрно-алого ежа. Тот напряжëнно стоял у стены и высматривал кого-то в толпе. — Что он здесь делает? Не похоже что ему комфортно в этом месте, — говорит Маник, смотря на полицейского. — Мне на это абсолютно до лампочки. Главное чтобы он свалил от сюда и желательно как можно скорее, — недовольно бубнит Скордж, нервно сжимая капюшон пальцами. " — Я знал, что этот эмо-ублюдок меня когда-нибудь поймает… Но не сейчас! Не тогда когда у Лапы, только начали налаживаться дела. Не тогда… когда я могу доставить проблемы…», — он коротко глянул на своего напарника. Тот внимательно высматривал что-то в толпе, пристально за этим наблюдая. — Коп уходит куда-то… — эта короткая фраза выводит тëмно-зелëного ежа из раздумий. Он оборачивается и видит, что надоедливого полицейского действительно нет. Видимо ушёл в туалет. — Слушай, может свалишь по-тихому домой пока его нету? Другого шанса может и не быть. — А ты…? — непонятно зачем он это спросил у салатового. Он ведь и так знает ответ. — А что я? Я останусь работать, всё же мне тут ещё три часа торчать. — Но ведь ты вернëшся домой в лучшем случае только к двум… — беспокойство и искренность пронизывало голос ежа. — Может я просто подожду конца твоей смены где-то на улице и мы вместе вернëмся? Всё же бродить по этому городу не безопасно, тем более ночью. Думаю ты и сам понимаешь… — не скрывая своих переживаний продолжил он. — И будешь морозиться всё это время? Спасибо конечно за заботу, но мне как-то хочется общаться со здоровым Скорджем, а не с больным. К тому же я как-то справлялся до встречи с тобой, думаю и сейчас не пропаду, — говорит Маник с тонкой ноткой обиды. И вор головой понимает, что тот прав. Но страх и беспокойство всё же были сильнее. — Эй, со мной всё будет хорошо и я вернусь домой в целостности и сохранности. Обещаю. — Ты уверен… Что хочешь возвращается в одиночку? — Да. А теперь сваливай по скорее с бара, пока эмо-коп не вернулся, и иди домой. Нехотя тëмно-зелëный встаëт со стулу, и начинает идти по направлению к выходу. Он шëл медленно, максимально оттягивая момент. Когда он наконец дошёл до выхода, то обернулся назад в надежде в последний раз увидеть барабанщика. Но того уже и след простыл, видать скоро конец перерыва. Разочарованно вздохнув, ëж наконец-то выходит на улицу. ***** " — 2:30», — проносится в голове вора, мотря на дешманский будильник у дивана. По возвращению домой он так и не лëг спать, хотя время было подходящее. Лишь развëл камин и стал ждать своего напарника. " — Где же ты?», — вновь пробегает в голове тревожная мысль. Его глаза уже слипались от усталости, а тело пробивала мелкая дрожь. Но он продолжал упорно ждать возвращение напарника и друга, сидя подле горящего камина под тонким пледом. Внезапно дверь в дом отворилась и на пороге показал знакомый силуэт с растрëпанной чëлкой. Голубые глаза аж засияли, стоило силуэту попасть в их взор. — С возвращением, Лапа, — с неприкрытой нежностью говорит Скордж, смотря на запирающего дверь напарника. — Эм… Привет? А ты чего не спишь? — глупый вопрос с очевидным ответом. — Тебя ждал. — Ну, я так и понял, — Маник неловко потëр шею и прошёл вглубь дома. Он сел рядом с тëмно-зелëным у камина, положив голову тому на плечо. — Знаешь, это в какой-то степени даже обижает. У меня создаëтся впечатление, что ты считаешь что я не могу справиться с проблемами сам. — И в мыслях не было. Просто я волнуюсь… Мы… Только недавно встретились друг с другом. И мне, из-за какого-то закона подлости, не хочется потерять тебя… Особенно, когда у тебя только начало всё налаживается, — поправив растрëпанную чëлку салатового, говорит ëж пропустив сквозь пальцы тонкие светло-зелёные пряди. — У нас начало всё налаживается, — коротко поправляет того музыкант. — Ладно. Давай ложиться спать. — Ага. ***** Шли дни. Маник всё больше выступал в «Неоновом всплеске». Его локальная популярных росла с невероятной скоростью. Впрочем, группа трëх ежей в целом становилась только популярнее, парой о ней говорили даже за пределами бара. Это с одной стороны хорошо ведь их зарплата возможно увеличиться, но с другой Скордж всё чаще слышит замечания сексуального характера об участниках группы. Как бы эти ублюдки не вытворели чего плохого, особенно с Маником. Из других изменений, салатовый стал наверстать проебанные знания, после побега из приюта. В их заброшенном доме переодически появлялись книги, хотя скорее учебники, той или иной направленности. Редко появлялись книги с математических направлением, то бишь математика (к ней прилагались алгебра и геометрия), география, физика, информатика и механика, а жаль ведь тëмно-зелëным любил их почитать, особенно механику и информатику. В серую зону вошли литература, история, биология, обществознание и языки. А любимыми книгами кареглазова явно стали те что посвящались музыке и… Химии? Вот это было совсем неожиданно. Попоже, хоть ему и не нравилось делать расчёты, он любил изучать соединения веществ, даже как-то помогал голубоглазому замешивать заменитель бензина из хим, отходов со свалки. Удивительно как может раскрыться человек в определённых обстоятельствах. А ещё состоялся один разговор… — Я… — начал Скордж, тут же запинаясь на первом слове. Тема была для него слишком сложной, так ещё и слова не в какую не лезли. — М? — Маник отвлëкся от очередной книги посвящëнной химическим соединениям. — Я… В общем я так подумал… И решил прекратить воровать… По крайней мере в ближайшее время, — он еле выговорил эти слова. На удивление чуть не задохнулся, ведь он не дышал всë это время. — А… Почему ты так решил? — его напарник широко раскрыл глаза. Он явно не ожидал подобного и вероятно подумал, что его друг хочет пожить за его счёт. — Не пойми, неправильно. Просто… Если всплывëт наружу то, что ты водишься с вором, и более того, прекрасно знаешь что я вор, тебя могут выгнать из группы и бара. А это значит, что ты снова останешься ни с чем… Я не хочу тебе такой судьбы, и не хочу подставлять тебя. — А разве нету шанса, что они не узнают то, что я тоже воз? — " — Я стану сдавать тебя!», — хотел прокричать в ответ Скордж, но это осталось лишь не сказанными мыслями. — Я не понимаю почему ты так паришься, но это твоё решение… Однако что ты собираешься делать без воровства? — Ну у меня есть один вариант, но для того чтобы его воплотить нужно время, — говорит тëмно-зелëным, подкидывая дрова в камин. Да у него действительно был вариант, но не как заработать, а как обезопасить Маника в будущем. Это было не менее тяжёлое решение, чем этот разговор, но нужное. По крайней мере он сам так считает. ***** Это был обычный вечер как и многие другие до этого. Скордж читал книги, которые Маник позаимствовал у других участников группы и которые благополучно забыл вернуть на следующий день. Как всегда большинство из них были посвящены либо музыки, либо химии. Неожиданно дверь в дом отворилась от чего его хозяин подскочил на месте, готовые отдать отпор или убежать от неизвестного. Но это лишь был Маник. Парень смерил того удивлëнным взглядом. — А ты чего так рано? Сейчас же и двенадцати нет, — спрашивал он напарника. — Какие-то технические неполадки. Соник сказал, что бар будет временно не работать, — сказал салатовый проходя в глубь дома и садясь на диван, рядом своим другом. — Хм, понятно. Как прошёл день? — Ну произошëл один случай… * Я шëл по коридору направляясь к душевой совмещëнной с мини прачечной. Не хотелось объяснять сотрудникам почему от меня третий день подряд разит неприятным запахом, и почему я ношу одну и ту же одежду, при том вообще не стирая еë. Но меня остановил голос позади. — Маник, подожди! — это был Соник, бежавший ко мне на встречу, а заодно за ним шла Соня. — Эм, привет. Вы что-то хотели? — всё-таки остановился я надеясь, что они не начнут задавать неудобные вопросы. — Да. Мы хотели помочь решить твой вопрос с жилищем, — сказала девушка, а от еë слов у меня пробежался холодок по спине. Они узнали? — Что ты имеешь ввиду? — нервно спросил я, отчаянно надеясь, что просто неправильно понял их. — А ты сам-то как думаешь? Ты постоянно носишь одну и ту же одежду, которой уже лет сто наверное, ибо от твоей куртки отрывается всë что только может оторваться, на ней полно заплаток и кривых швов, пытающихся хоть как-то починить старую вещь, — говорил сапфировый, а я тем временем коснулся предательски отошедшего в некоторых местах ворота жилета. — К тому же ты никогда не тратил деньги на еду. Тебе проще голодать или есть сущие крохи еды, нежели купить реально что-то съедобное. И ещё зачастую ты не замечаешь как у тебя урчит живот, что говорит о том что ты привык к такому голодному состоянию. И наконец-то главная улика, ты раньше выживал на 50 долларов в месяц и это в лучшем случае. А у учитывая цены даже на самую дешëвую съëмную квартиру, ты не смог бы себе позволить еë выкуп и дальнейшую оплату. Так что мы легко догадались, что у тебя нет дома, — на этом ëж закончил перечислять подсказки, которые помогли им догадаться, что я бомж. Что ж, это конц, игра окончена. — И как давно вы узнали? — Если честно, то догадывается начали ещё в самом начале, когда ты рассказал про 50 долларов. Но убедились в этом только около двух дней назад. — И у нас есть пару предположений как ты их зарабатывал учитывая твои навыки по взламыванию замков, — сказала пурпурно-розовая ежиха, небрежно перебирая пряди чëлки, и я тут же побледнел от ужаса. Вот это вот действительно дерьмовая новость! — Соня, — резко и недовольно прошел сквозь зубы имя девушки Соник. Та от этого неловко почесала затылок, словна извиняясь за что-то. На это ëж лишь устало вздохнул перед тем как вновь обратиться ко мне. — Мы… У нас действительно есть не самые лучшие предположения на счëт тебя. Но учитывая то, что у тебя отсутствует большинство знаний с начальной и средней школе, что у тебя есть шрамы на руках, думаю у тебя не было особо вариантов как добыть деньги. Так что мы не виним тебя за решение начать воровать, — он положил свои ладони мне на плечи и слегка сжал их, словно… Старший брат которого у меня никогда не было. — Но почему…? — всё же не сдержался я от вопроса. — Ну одно дело когда воруют ради лëгких денег, совсем иное когда обстоятельства вынуждают на это. И судя по наличию шрамов на руках и спине, и тому что у тебя отсутствует большая часть знаний из младше и средней школе, и то что ты не украл ни цента за всë время работы; думаю у тебя именно второй вариант, — говорил Соник, отпуская мои плечи. — Именно поэтому мы хотим помочь, — заговорила на время затихшая Соня. — Вероятно у тебя проблема не только с деньгами, но и с жилищем. Так почему бы тебе не пожить у кого-то из нас? У нас с Соником достаточно места, чтобы принять тебя. И не беспокойся если чего-то не умеешь делать по дому. Мы научим, и будем выполнять домашние дела по очереди или вместе, — она тепло мне улыбнулась, словно я еë младший брат вечно попадающий в беду. Эти двое казались мне невероятно родными людьми, хотя до недавнего времени мы совершенно не были знакомы. Но я от их слов и внезапного предложения был смущëн и ошарашен. Я не знал, что сказать в ответ и как вообще реагировать на это. — Тебе необязательно отвечать сейчас. Просто подумай над нашем предложением, а ответишь когда будешь готов. И каково не было бы твоë решение, мы с уважением примем его. * — И что ты… В итоге им сказал? — нерешительно спросил Скордж, стоило его напарнику закончить рассказ. — Я сказал, что мне нужно больше времени, — отвечает тому Маник, прикрывая глаза. Тëмно-зелëный невольно ловит себя на мысли, что очередной раз восхищается тем насколько же его друг красивый. От этого он невольно улыбнулся, впрочем улыбка почти сразу сошла с его лица. Пришло время для важного разговора, который самое время поднять. Голубоглазый прекрасно это понимает, хоть совершенно не хочет об этом говорить. — Эй, Лапа. Я знаю, что ты очень устал, но как на счëт прокатиться кое-куда? — неохотно спрашивает он, стараясь скрыть тревогу и печаль в своëм голосе. — В смысле… На байке? — услышав вопрос салатовый почти моментально открывает глаза и неуверенно уточняет одну деталь, словно его собственный вопрос звучал глупо. — Ага) — весело отвечает тому Скордж, хотя на деле ему хотелось лишь горестно кивнуть головой. — Конечно! Если честно я уже давно хотел, чтобы ты меня прокатил на своëм байке! — Маник словно засиял, когда наконец-то дал ответ на ранее поставленный вопрос.