in love

В гримерке было прохладно, пахло маслами, кожурой от мандарина и глинтвейном. Через две недели Рождество, весь актерский состав готовился к спектаклю «Щелкунчик». Репетиции проводились с раннего утра и до позднего вечера. Все должно было пройти очень гладко, слаженно, как швейцарские часы. Волосы девушки были завязаны в тугой пучок, на ней был накинут вязаный кардиган. Она готовилась к вечерней репетиции, припудривовала носик, когда в дверь кто-то постучал. Дама подпрыгнула от неожиданности. Отрыв дверь за ней оказался незнакомый ей человек. Высокий, худощавый брюнет с кудрявыми волосами, лицо которого было закрыто карнавальной маской. Девушка поежилась. Раньше она его не видела, может, новенький? Тогда зачем ему маска? – Сэр? – Девушка прищурилась, пытаясь разглядеть лицо мужчины, как тот провел ножом по ее лебединой шеи. Резко. Кровь хлынула из раны, брюнетка схватилась за горло, лицо ее исказилось в ужасе, в глазах застыл страх. Упала она замертво. Повсюду брызги крови, под ней лужа алой жидкости, текущая и западающая в трещинки на полу.

***

– Лили должна была уже подойти! – Кудрявый скрестил руки на груди, вздохнул. – Она задерживает всех нас. Может, сходить проверить ее? – Майк. – Другая девушка учтиво улыбнулась, в то же время соглашаясь с предложением Уилера. – Я схожу. Женевьев, та, что вызвалась проверить Лили, удалилась со сцены. В небольшом коридоре никого не было, тихо и пусто. Постучавшись, ей никто не открыл. Может она отошла? Женевьев не спеша приоткрыла дверь, осторожно заглядывая внутрь. – Лили?.. - Глаза девушки округлились. Блондинка закричала, что есть мОчи. На полу, с окровавленной шеей, бледная, с застывшими, холодного цвета голубыми глазами. Лили кто-то жестоко убил. И этот кто-то находится сейчас в театре.

***

– Я захожу…а…она…на полу… - Блондинка запиналась, на глазах выступили капельки слез, макияж размазался. Полиция прибыла на место преступления спустя десять минут. Повсюду царила суета. Рабочие и актеры крутились в фойе, выражая огромное сожаление погибшей коллеги. Лили, хоть и пришла в Большой театр относительно недавно, смогла завоевать сердца сотни людей. Они мечтали увидеть её на сцене, особенно в такой большой и значительной роли. Но девушка больше никогда не взойдет на сцену и не поразит фанатов своей фантастичной игрой. Рядом с трупом нашли короткую, написанную рваным почерком, записку. «Никто не посмеет завоевать мое место, это мой пьедестал, моя слава». Видно этот кто-то очень сильно не хотел расставаться со своей известностью. Лили была не единственной восходящей звездой. Было еще три: тридцатилетний Эндрю Лорнет (настоящее имя Энди Гарфилд), двадцатисемилетний Майкл Уилер и двадцатишестилетний Уильям Байерс. Так уж вышло, что эти трое мужчин всего за пару месяцев завоевали сердца многих, тем самым сдвинув “стариков”. Это мог быть кто угодно, кого поразила сильнейшая ненависть, ревность и зависть. Но вряд-ли убийца признается. – И что теперь делать? - Вспылил Эндрю, всплеснув руками. Ситуация была крайне пугающей и тревожной, особенно когда твое имя стоит следующим в списке. – У нас скоро выступление, Лили убили, убийца разгуливает по театру! Боже! – Для начала успокоиться! - Подал голос Уилл, все время стоявший в тени. Слов, чтобы выразить его эмоции, не было. Раньше он видел убийства только по телевизору, а сейчас…Бр-р, надо забыть это. Срочно. – Если ты так и продолжишь нагонять панику, то это ничем не поможет. – Не нагонять панику? Да мы следующие в списке этого психопата! - Лорнет выглядел странно, лоб покрылся испариной, а дыхание сбилось. Похоже, его мало волновала смерть брюнетки. Беспокоился он пока лишь за свою шкуру. – Парни, да хватит вам, не малые дети уже! - Женевьев отпила горячего чая с ромашкой и поставила чашку на небольшой столик. Перед глазами застыл тот образ, ужасающий, нереальный. Они с Лилит не были особыми подругами, да и общались довольно редко, только на репетициях, но смерть это всегда ужасно. Дама бы никогда в жизни не пожелала никому такого конца, даже самому злейшему врагу. Да и Лили была девушкой милой, душой компании, выдающаяся актриса. – Жаль её. У неё все ещё было впереди. – Ей уже ничем не поможешь. - Кудрявый мужчина окинул взглядом актёрский состав, подмечая их растерянные лица. Самого его мало волновала убитая, в близких отношениях они не состояли, даже приветствием никогда не обменивались. Может это все из-за слишком “высокой” самооценки парня, которую ему приписала брюнетка, а может просто из-за возникнущего между молодыми людьми напряжения. Так уж вышло, что Лили положила глаз на одного участника труппы (не будем показывать пальцем), ну и соответственно, Майк посчитал это вмешательством на свою территорию. Впрочем, сейчас это не так важно. Но стоит заметить, что мисс Лилит Джонсон была особой самовлюбленной, а мужчина таких не выносил. Она как пиявка, клеились к тебе, высасывая энергию. – Ну конечно, у вас же с ней была неприкрытая борьба. Майк на это заявление лишь хмыкнул. Была не была, сейчас этого нет. Уилеру не хотелось влезать во все это дерьмо, которое как болото, затягивало в свою пучину. Убийство его не особо поразило, либо он хотел, чтобы так было. В любом случае, нужно было смотаться в свой номер, отдохнуть от этой толпы зевак (журналистов), которые уже желали запечатлеть свежие новости и выпустить под громким названием “Убийство в Большом театре” в своих газетенках. Похоже, выступление перенесется. Офицер полиции мистер Марш, средних лет мужчина, с сединой на висках и дорогим костюмом, дал указание допросить основной актёрский состав, мол, поможет для расследования. Возможно поможет, но разве кто-то, находящийся в этом помещение, знает убийцу в лицо? Первой, в организованную комнату для допроса, вошла Женевьев. Блондинка все еще продолжала трястись, речь была несвязной, а при упоминание убитой, ее сотрясало, она входила в недолгое состояние шока, молчала, но после продолжала, описывая все в деталях. Каждую рану на теле жертвы, каждый предмет в гримерке, даже запах. – Говорите, там пахло корицей? – Детектив сложил руки в замок. – Да-да, корицей! – Воскликнула блондинка. – Но у Лили была ужасная аллергия на нее. Не думаю, что убийца мог знать об этом. Я сама узнала это совершенно случайно. Детектив кивнул. Больше не было смысла мучать девушку, все равно она почти ничего не знает. Женевьев вышла за дверь, натянув легкую улыбку, чтобы казаться менее измученной. Бояться нечего, никто не выдвигает ребятам обвинения и не одевает им наручники. Все пройдет гладко, совсем скоро они все окажутся в уютных и теплых номерах, в надежде поскорее забыть этот день. – Ты не выглядишь сильно обеспокоенным. – Констатировал факт шатен, встав напротив Майка. Уилер вернулся из своих мыслей, повернул голову на своего нового собеседника. – А должен? – Майк пожал плечами. Ему нет никакого дела до убитой. Да, это ужасно. Да, это страшно. Но если зацикливаться на этом, то с большей вероятностью сойдешь с ума. Мужчину беспокоил всего один вопрос – где сейчас убийца? – Ты тоже выглядишь не слишком взволнованным. Хотя, это если на первый взгляд. Тебе страшно, дрожащие колени выдают тебя. – Уильям отвел взгляд в сторону. Его раскусили. Ладно, он и не пытался этого скрывать. – Хочешь сыграть в Шерлока Холмса? – Байерс провел ладонью по волосам, слегка пригладив их. – Просто не хочу наводить панику, как это делает Энди. Но и оставаться равнодушным тоже не могу. Сначала меня волновало лишь выступление, а теперь к этому еще добавился страх не дожить до Рождества. Думаю, что лучше вообще не думать об этом... - Не успел Уилл договорить, как из комнаты вылетел Эндрю, отмахиваясь от рук двух полицейских, что пытались остановить его. – Они говорят, что я подозреваемый! – Судорожно начинает объяснять Лорнет, исподлобья поглядывая на двух мужчин подле него. – Они хотят меня оклеветать! – Эндрю, успокойся. – Женевьев успокаивающе сжала плечо мужчины. Вот уж она не думала, что взрослый человек будет настолько нервным. И пока Лорнет стоял и довольно громко говорил, в комнату зашел Майк, сел на стул и сложил руки на груди. Главное не беспокоиться, вести себя адекватно и отвечать на все вопросы следователя. Проще простого. – Вы же Майк, верно? – Парень медленно кивает. – В каких отношениях вы были с убитой? – Никаких? Мы не общались вне репетиций, даже банальное «привет» друг другу не говорили. Но мы и не ненавидели друг друга, скорее всего просто терпеть не могли. Она...может, как актриса неплохая, но как человек...гнилая. – Кудрявый пару раз проморгался, наблюдая за детективом, что усердно писал в своем блокноте. Это же не делает из него потенциального убийцу? – Где вы были сегодня вечером с семи пятнадцати до восьми? – Я приехал в театр в семь часов, на репетицию. – Ему не нравились такие вопросы. Хотя весь актерский состав можно было подозревать. Таких же алчных здесь точно не меньше десяти, чьи «главные роли» были заняты более компетентными. – Есть кто-то, кто подтвердит ваши слова? – Да, Женевьев, Эндрю и Уильям, а еще костюмер, гример, режиссер и чуть ли не весь театр. Они все меня видели, да и к тому же я всегда был на сцене. – Мне сказали, что вы работаете здесь больше всех, поэтому, проблем с теми, кого вы назвали, не должно быть, верно? Они могли стать сообщниками, подкупить людей очень просто. Коррупция, сами понимаете. - Майк ухмыльнулся. Конечно, делать ему больше нечего, как отдавать свои драгоценные гроши другим людям. И вообще, откуда мысли, что это именно он. Нет, подозревают тут всех, но почему именно они с Эндрю? Какие-то отличительные черты? – Я понимаю о чем вы сейчас думаете, понимаю вашу осторожность в этом деле, но поймите, плохое отношение к Лилит не делает из меня убийцу. – Я сам могу разобраться, ваша консультация мне не нужна. Детектив задал еще парочку вопросов с подвохом, но они так ничего и не дали. Но в список подозреваемых Майка внесли, мол, на всякий случай. Глупо. Уилеру совсем не нравился такой расклад событий.

***

Новость о кончине актрисы быстро разлетелась по всему Лондону, а после и по миру. В социальных сетях, по новостям и в газетах крутилась лишь одна тема – убийство. Все люди будто разом свихнулись, словив фиксацию на этом случае. Уже спустя день после инцидента люди выстраивались в очередь, чтобы проститься с восходящей звездой. А спустя дня два видеть одни и те же заголовки стало чем-то раздражающим. «Кто же все-таки убил Лилит? Полиция разводит руками. Доказательств нет». Бла-бла-бла. Уши уже вяли от одного лишь упоминания слова на букву «у». Пока у Майка, да и у остальных, было свободное время, он долго размышлял. В голове крутились шестеренки, перебирая каждого, кто работал в театре. За долгие годы работы там мужчина успел сблизиться со многими, втереться в доверие. Одним из них, кто сразу пришёл на ум, был Генри Макклауд, а-ля, молодой Ди Каприо. Года два назад его смазливое личико было на каждой афише. Но сейчас он не представляет из себя ничего, кроме “обертки”. Генри ввязался в кучу проблем, сначала пьяная драка, потом вождение в нетрезвом мире. Вообщем, было явно заметно, что у паренька богатые родители, приглаживающие все проблемы. Образ “идеального” сразу рухнул, когда конфликты всплыли на поверхность. Больше никто не хотел смотреть на него, все презирали его. Макклауд потерял все: славу и известность. Увы, юноша сильно был помешан на всем этом, можно сказать сошел с ума. Так что, мотив у него был. Но разбрасываться обвинениями не стоит, кто знает к чему это может привести.

***

Кудрявый прибыл на репетицию самым первым, время около шести, до Рождества неделя, главная героиня мертва, ничего не готово. Как-то обнадеживающе, учитывая то, какой успех приписывали этому выступлению. Пройдя мимо гримерки Лилит, что была опечатана красной лентой, мужчина вышел на сцену, огляделся, никого. Возможно, приходить в театр раньше, особенно когда ты есть в списке убийцы – опасно, но сидеть в номере уже порядком надоело. Прошло минут двадцать, но никто так и не явился. Может все забыли про репетицию? Тогда очень непрофессионально, не считая Уилла конечно, тот скорее всего опаздывает по важной причине. И нет, это непредвзятое отношение. Походив по сцене, Уилер ушел за кулисы, чтобы сходить в небольшой буфет и выпить кофе, но его взор привлекла слегка приоткрытая дверь чулана, куда обычно “выбрасывали” ненужный хлам. Пахло пылью, шкафы загромождали почти все пространство, каждая полка была усыпана разной атрибутикой и декорациями. Обычно дверь всегда закрыта на замок, а сейчас… Распластавшись на полу, с выпущенными наружу кишками, лежал Эндрю. Руки вывернуты наизнанку, рубашка порвана на мелкие лоскутки, валяющиеся по всему помещению. На этот раз убийца постарался над исполнением, сотворил сущий ужас, который забыть будет ещё сложнее. Майкл застыл на месте, не зная что ему делать. Выбежать отсюда или позвонить в полицию? Конечно второе, твою мать! Но тело не слушалось, ноги налились свинцом. Тяжело сглотнув, Майк попытался отодрать себя с этого места, пока не стало хуже, но хуже стало. – Майк?.. - Женевьев выронила свою сумочку, закрыла лицо ладонями, бурча какую-то бессмыслицу под нос. – Майк!? Ты…что? Майк, скажи, что это не ты! Кудрявый не мог вымолвить ни слова. Язык как назло прилип к небу, подставляя своего хозяина. Лучше бы он так и продолжил стоять там! И кто ему теперь поверит? Да никто в здравом уме не поверит человеку, который стоит возле трупа. – Я…нет. - Парень повернулся к девушке, сжимая ее плечи до побеления костяшек. – Это не я, он уже был здесь! Я просто…блять…просто хотел попить! Я заметил приоткрытую дверь и тут он… - Посмотреть еще раз туда, где лежал убитый было ужасно непосильно. Теперь он не сможет соврать, что не боится этого. Да он чертовски боится найти на полу или подвешенным определенного человека. Даже не себя.

***

– Его убили примерно в часов шесть, на теле множество ранений, руки поломаны. - Судмедэксперт снял перчатки и поднялся с колен. – Асфиксия, скорее всего жертва оборонялась. Мистер Марш кивает, смотря на накрытого тканью Эндрю. Зацепок нет, кроме запаха корицы, резкого, от которого хотелось кашлять. Майкл вроде как отошел, сидел на кресле в партере, пульс участился. Еще чуть-чуть и сердце выпрыгнет из грудной клетки, пробежит по сцене и повалится рядом с жертвой. Что теперь ожидает мужчину? Предъявят ли ему обвинения? И есть ли вообще за что? – Ты…как? - Знакомый голос вывел Майка из состояния транса, возвращая в реальность. Уилл сел рядом, оперев локти на колени. Голос звучал совсем тихо, будто шатен боялся, что их кто-то услышит. – Могло быть и лучше. - Бурчит Майк. – Я думал, что меня не сломит вид убитого человека, ведь в прошлый раз такого не было, но сейчас…боже, это сущий кошмар! - Зарывшись пальцами в спутанные волосы, мужчина опустил взгляд на пол, на носы ботинок. На душе погано, внутри будто целый тайфун прошел. Еще вчера Энди был жив, только вчера выкладывал пост в Инстаграм, радуясь приближению Рождества. Не будет у него праздника, убийца обошёл его вперед на десять шагов, решил все за него, помахал ручкой и воткнул нож прямо в спину. Кто следующий в списке психопата? Он или Уилл? – Остались только мы. - Продолжает Уилер, а внутри все переворачивается от этих слов. – Ну, наверное? Кто знает, что в голове у этого…убийцы. - Уилл теребил край толстовки. На языке крутился один единственный вопрос, который задать он почему-то не решался. – Ты же не думаешь, что это был я? Уилл даже перестал дышать. Он не знал о чем думать. Нет, конечно это был не Уилер, просто паника, засевшая глубоко внутри, не позволяла не думать об этом. А что если он и правда убийца. – Нет. - Заверил Уильям, встав с кресла и уходя на сцену, за кулисы. Мужчина думал, что ответ Уилла поселит в нем хоть каплю надежды, но этого не произошло. Казалось, что именно он убил Лилит, а позже и Эндрю. Это все он, он психопат, он убийца, он сошёл с ума.

***

Женевьев смотрела на Майка с недоверием. Прошло два дня, полиция опять разводила руками, но выступление должно было состояться. Замену двум умершим нашли, причём ещё в такой короткий срок. Уилер выглядел мрачно, почти не говорил, кроме своих реплик, но при этом всем внимательно следил и слушал Уилла. Каждое его слово отдавалось эхом в голове мужчины. Они успокаивали. Байерс будто пел какую-то колыбельную, какую поют матери своим детям. Было заметно, что блондинка остерегалась, даже боялась кудрявого. Она все время порывалась что-то сказать Уиллу, но тот все время отмахивался, мол, позже, сейчас они заняты. – Уилл! - Каблуки девушки стучали по деревянному полу. – Да постой ты уже! Давай поговорим! Байерс останавливается посреди коридора, нехотя поворачиваясь к девушке. – Несколько минут… - Женевьев мягко улыбнулась, но через секунду лицо стало суровым, она обняла себя за плечи. – Тебе не кажется поведение Майка…слишком странным? - Уилл закатил глаза. – Ну послушай же! Когда только убили…Лилит, ему было все равно, а пару дней назад его нашли возле трупа и он опять был равнодушен. Это странно, Уильям, очень странно. – Господи, я не хочу даже это слышать! - Байерс наспех надел пальто. – И тем более, посмотри на него! Не похоже на равнодушного человека. Да у него даже дар речи пропал. – Конечно, вы ведь с ним слишком близки, чтобы ты это понял. - Шатен утихомирил свой пыл, глубоко вздохнул. – Психопаты только кажутся нормальными, кто знает, что у него в голове? – Ты закончила? Девушка закусила губу. Уилл не винил ее, понимал все ее предрассудки, но разве в них есть хоть доля правды, чтобы прислушаться к этому?

***

До выступления несколько часов. На входе в театр стояли полицейские, проверяя каждого на наличие холодного оружия в кармане. В общем, здание было неплохо так защищено. Главное, чтобы во время концерта никого не обезглавили и не пырнули. Майк выискивал глазами Генри Макклауда. Тот должен был прийти, ведь по случаю такой ужасной трагедии ему дали главную роль. Не совпадение ли? Ещё час до премьеры, а скандально известного Макклауда все еще не было. Да это же очень подозрительного! Интересно, его вообще допрашивали? Он вообще был на допросе? Тридцать минут. Его нет. Уильям, Женевьев и ещё одна актрисулька на месте, но почему, черт возьми, нет Генри. Уилера это беспокоило. И хоть весь актерский состав находился за кулисами, окруженный полицией, это не значило, что им совершенно ничего не угрожает. – Я сейчас. И еще, забыл. Уилл, это Генри, он убивает, предупреди всех, пожалуйста. ‐ Майк сорвался с места, расталкивая на бегу здоровых мужиков, выше кудрявого на голову. Гримерка Генри была в самом дальнем углу коридора, не особо приметная. В ней было тесно, стены жали на тебя, стоило зайти туда, а еще там постоянно пахло корицей. От парня всегда несло ей, будто он высыпал на себя целый мешок. – Генри? - Майк постучался. Дверь долго не открывали и он уже подумывал уходить, как его окликнули. – Уилер? - Лицо его было напуганным, волосы растрепаны, под глазами огромные синяки, а еще пахло от него перегаром и все той же дурацкой корицей. – Уходи, по-хорошему прошу. Макклауд был парнем высоким, кудрявым, волосы иссиня-черные, нос орлиный, а глаза как две бусины черного цвета. – Что тебе надо? – У нас выступление через тридцать минут, а тебя почему-то нет. Неужели… - Взгляд Майка приковало небольшое пятнышко крови на воротнике рубахи. Видно его пытались отстирать, но все тщетно. – Вот тут, пятно. - Мужчина осторожно указал пальцем на грязь. Ему нужно было вывести его на чистую воду, скоро он должен расколоться, признаться. – Все-таки заметил, да? - Генри потер глаза, а после многозначительно улыбнулся. – Ах, ну не делай вид, что ты удивлён! Мы же с тобой старые знакомые, ты по любому знал о моих…эм…наклонностях. Ну же, Майкл, проходи, поговорим по душам, как это было пару лет назад или ты забыл? Майк опешил. Ещё чего, будет он заходить к тому, кто убивает невинных людей. Но Генри такого упрямства явно не разделял, потому схватил мужчину за руку и затащил в комнату, велев тому присесть, прибавив к этому “сядь, по-хорошему говорю”. – Как долго тебе потребовалось догадаться кто это сделал? - Генри встал напротив зеркала, подправив патлы, вылезшие на глаза. – Пару дней. – О, забавно. Прирожденный Шерлок Холмс. А мотив? Как думаешь, какой? Зачем Майк вообще с ним разговаривает? Можно же просто его скрутить, поставить к стенке и позвать на помощь. Какие улики привести? Корицей пахнет, пятно крови, если провести тест, то оно выведет на одну из его жертв. Да кучу разных доказательств! – Почему я должен тебе что-то объяснять? - Макклауд развел руками. – Не знаю, мне интересно узнать, что люди думают о моем искусстве. Знаешь, с Лилит я не хотел заморачиваться, а вот Эндрю...Жалкий тип, почти сразу сдался. А вот ты…я решил оставить тебя напоследок. Не переживай, про твоего дружка я не забыл, просто из-за полиции, тупые идиоты, это сделать очень проблематично. Да и тем более Уильям часто ошивается в людных компаниях, и всегда рядом с тобой. – Ты решил рассказать мне о своем плане? Не особо умно для убийцы. - Поджилки затряслись лишь от одного упоминания Байерса, но кудрявый старался не подавать виду, ибо показаться слабым перед Генри не хотелось. – А кто сказал, что ты выйдешь отсюда живым? Могу издеваться над тобой долго и мучительно, а могу в один миг закончить с тобой. И плевать я хотел на это выступление, они узнают меня, они будут знать меня. Я останусь единственным, меня снова полюбят! Не круто ли? – Полюбят? - Майкл ухмыльнулся. – Если узнают, что именно ты убил их, то тебя будут знать как сумасшедшего, слетевшего с катушек, а я гарантирую, все это выйдет наружу. - К тому моменту, когда он договорил, Генри уже стоял в дверях, одетый в нарядный, украшенный золотом, пиджак. – А, точно, забыл, ты же слишком проворливый, ничему жить не учит. - Подойдя к Майку впритык он вонзил острое лезвие прямо в живот. – Посиди. Мужчина зашипел от боли. Кровь мигом хлынула из пореза. Майкл скрючился, придерживая рану руками. На языке почувствовался привкус металла, перед глазами все расплывалось, нельзя отключаться…

***

Генри задержали сразу, как только он появился за кулисами. При нем был найден окровавленный, в еще свежей крови, нож, а раскололся он почти сразу, сказав, что его заставили. Вот и все, дело раскрыто. Макклауд получит по заслугам, но вот только его жертв это не вернет. Майк, хромая и истекая кровью, вышел на улицу, ликующе улыбаясь, когда того сажали в полицейскую машину. Они с Уиллом живы и это главное. Ладно, пусть даже Уилер бы умер, но только не Байерс. – Майк! - Шатен приобнял Майкла, прижав к себе, но услышав недовольное шипение со стороны мужчины, отошел в сторону. – Ох, господи, ты весь в крови. – Да пустяки. - Но Уилла, похоже, это не сильно успокоило, поэтому через секунду мужчине уже оказывали первую помощь, а Уилл, как доблестный рыцарь, стоял рядом. – Знаешь, надо будет как-то отметить мое первое в жизни раскрытое дело. – Да, мистер Холмс! - Смеясь сказал Уилл, опустив свою руку на макушку кудрявого. – Только скажи время и день, желательно через месяц, потому что от такого я ещё не скоро отойду…