Дьявольская справедливость

      Жуткая тупая боль, которая распирала голову, будто та сейчас лопнет, практически скинула Александру с кровати. Ладан душил, и, будто желая сбежать от этой боли, Саша выскочила из комнаты и побежала на балкон, врезаясь в стены. Чуть не перевалившись через перила, не успев затормозить, она повалилась на пол. Не в силах встать, доползла до стены, кое-как уселась, навалившись спиной на стену и принялась шариться по одежде, пытаясь отыскать таблетки. Те не загремели привычно в баночке, и, еле открыв глаза, Александра с ужасом обнаружила, что баночка пуста. - Сука! - Она швырнула баночку, но та отскочила от стойки перил и прилетела обратно в неё. - Да блять...       Этот удар почти невесомой баночки показался Александре сильнее, чем если бы в неё швырнули стеклянным стаканом. Расшатанная психика не выдержала, она закрыла лицо руками и тихо зарыдала, стуча затылком по стене, пытаясь успокоить боль, выгнать болезнь из своей головы, но это не помогало. Саша скулила, подвывала, сжимая пальцами волосы, едва не вырывая их. Завалившись на бок, она принялась биться головой уже об пол, но и это ей не помогло, хоть и позволяя отвлечься, переключаясь с боли внутри на боль снаружи. Сил не осталось, продолжая подвывать, она свернулась калачиком, обхватив голову руками. Сознание медленно покидало, и на самой его границе, размывшимся нечетким зрением она увидела ботинки, остановившиеся перед ней. Сил открыть глаза и сфокусировать взгляд не было, не было и сил, чтобы посопротивляться. В повседневной жизни подобное состояние казалось для неё унизительным. Пробубнив что-то и слабо попытавшись отпихнуть чужие руки, она сдалась, позволяя поднять себя с пола. Пиджак, в который она вынужденно уткнулась, пах до боли знакомым резким Шипром. Такой гадостью обливался перед выходом из дома папа, и, пусть ни одна женщина в доме этот запах не одобряла, он всё равно ассоциировался с теплом и безопасностью. Поддавшись успокаивающей иллюзии, Саша позволила себе провалиться в прерывистый тревожный сон без сновидений, который не давал ей практически никакого отдыха, но позволял нервной системе хоть немного окрепнуть. В моменты, когда сознание ненадолго возвращалось, она пыталась открыть глаза. Получалось плохо, через крошечные щелки Саша видела лишь отрывки изображений, которые, прерываемые коротящим сознанием, слились в дробленное слайд шоу. Мелькал то рукав клетчатого пиджака, то жилистая шея и четкая линия челюсти. И запах. Запах, который она ни с чем бы не спутала никогда в жизни, и именно этот ядрёный тошнотный аромат снова и снова усыплял её, лишая воли, не давая сопротивляться. В очередное свое пробуждение она обнаружила во рту знакомы горький привкус таблеток. Боль потихоньку отступала, делая интервалы между пробуждениями всё больше, и, в конце концов, она окончательно провалилась в сон под чей-то приглушённый бубнёж.

***

      Медленно открыв глаза в утренних сумерках, Александра не сразу поняла, что лежит на маленькой балконной плетенной скамеечке, укрытая чужим пиджаком, уже слабее пахнувшим Шипром. Кое-как поднявшись, она какое-то время сонно озиралась, её сознание будто медленно загружало информацию о мире, в котором она находится, о событиях, которые происходят. На столике у скамейки обнаружился привычный оранжевый пузырёк, почти до самой крышки заполненный таблетками. Прищурившись, зависнув на этом пузырьке, сознание Александры закончило загрузку, снова отчетливо зазвучали звуки природы и ощущения прохладного ветерка и пиджака, греющего плечо. На кресле у перил дремал длинный гражданин в клетчатой жилетке, и, проведя несложный анализ, Саша пришла к выводу, что пиджак принадлежал ему. Поднявшись, она тихо подкралась к нему, бесшумно ступая в одних носках по деревянному полу. Стоило ей присесть на кресло рядом, гражданин приоткрыл глаза. Они какое-то время смотрели друг на друга. Александра, несмотря на то, что они уже встречались с ним до этого, склонив голову в бок с интересом разглядывала его лицо. Треснувшее пенсе немного съехало с носа, и это почему-то показалось Саше очень милым. Она устало усмехнулась своим мыслям, поглубже уселась в кресле, из-за чего ноги перестали доставать до пола, и продолжила разглядывать гражданина. - Я хотела бы Вас...Поблагодарить. И...- Её лицо сделалось печальным, а взгляд виноватым. - И извиниться. Не из-за того, что ВЫ мне сейчас помогли, а просто потому что виновата. До этого не было возможности. Но я хочу, чтобы Вы знали, что ни в чем не виноваты, ничего плохого не сделали, это я позволила нахамить Вам исключительно из своего дурного характера и ужасных нервов. Я бы с радостью обнялась с Вами, но только не насильственно, а честно и искренне. Мир?       Она протянула ему руку с оттопыренным мизинцем, и с каждой миллисекундой промедления гражданина её лицо делалось всё более растерянным и виноватым, между бровей пролегала тревожная морщинка. Казалось, ещё секунда и она отдернет руку, но она всё не отдергивала. Насладившись своим превосходством, гражданин обхватил её мизинец своим и слегка тряхнул их руки. Александра не сдержала короткого облегченного смеха. - Коровьев, - представился гражданин, - мне о Вас уже всё рассказала некая особа. - А имя? - Проигнорировав последнюю фразу, спросила Саша. - Что имя? - Нахмурился Коровьев. - Ну, как Ваше имя? - Объяснила Саша, делая немного нервный жест рукой. - Я же не представляюсь Вам фамилией. Я говорю Вам, что меня зовут Саша. Хотелось бы обращаться к Вам так же. - Ну, если Вам так угодно, - Коровьев тоненько захихикал, - Можете обращаться ко мне Саша.       Александра нахмурилась, почуяв некий обман и издевку, и, запоздало поняв шутку, искренне рассмеялась, запрокидывая голову и обнажая белые зубы с четко выделенными клыками. - Хорошо, Коровьев, я поняла Вас. - Продолжая весело улыбаться, она попыталась закинуть ногу на ногу, но, не дотянувшись до пола, просто подогнула их под себя.       Коровьев по-доброму улыбался, глядя на неё, и Александра невольно засмотрелась, пытаясь детально изучить его лицо и собрать этот образ в одну картинку. На балкон вышли. Саша резко обернулась и вздрогнула, обнаружив коренастого рыжего мужчину за собой. В отличие от Коровьева, чьё лицо вызывало абсолютно полярные друг другу чувства, этот персонаж вызывал однозначную тревогу. Александра нахмурилась, будто пытаясь её скрыть, но мужчина лишь усмехнулся. - Не стоит тревожиться, Александра Александровна, - он обошел её кресло и пошёл дальше, - я без причины и мухи не обижу. Азазелло.       Александра хмыкнула, теперь деловым взглядом изучая нового знакомого. Новые знакомцы вызывали у неё необъяснимую симпатию. - Доброе утро, сударыня! - Поприветствовал её новый голос.       Александра обернулась. На скамейке, где она лежала полчаса назад, разместился огромный черный кот, приглаживающий усы. Девушка приподняла брови. - И вам доброе утро! - Она вежливо улыбнулась и немного склонила голову. - С Вами я абсолютно не знакома. - Это Бегемот. - Представил его Коровьев. - Спиртное рядом с ним не оставляйте, выпьет гад. - А с кем я выпью, не подскажешь? - Парировал кот. - Не с тобой ли, милый друг?       Коровьев засмущался, махнул рукой и заерзал на стуле. - Спиртное для вас в неограниченном количестве. - Улыбнулась Александра. - Если обещаете не шалить. - Честное слово честного кота! - Тут же пообещал Бегемот, подскакивая к Александре и галантно целуя её руку. Она привстала и с улыбкой отвесила легкий поклон. - И что же, - неожиданно раздался голос профессора Воланда, - Вас совершенно ничего не удивляет, Александра Александровна?       Воланд стоял у двери без церемоний, в ночнушке и халате, накинутом на плечи. Он смотрел на Александру, прищурив глаза и будто бы испытывал. Александра покачала головой, поджимая губы. - Знаете, уважаемый Воланд, - она повернулась к нему, усаживаясь в кресле боком и опираясь локтем на спинку, - осведомленность обо мне меня уже совершенно не удивляет. Да и на светских вечеринках бывают вещи поудивительней большого говорящего кота, пусть и не такие очаровательные.       Бегемот довольно сощурился, а Коровьев в добавок еще и почесал его за ушком, отчего кот задергал лапой. Александра поднялась с кресла, уступая его Воланду. - Я так понимаю, теперь этот балкон ваш. - Она немного дергано обвела его рукой. - Прошу простить моё постоянное вторжение на него, но мне он безумно нравится тоже. Я люблю проводить на нём время. Тихое отдаленное место, идеальный баланс света. Ну, теперь он ещё идеальней, верно? Лампы не горят, ну и черт с ними.       Кот непринужденно уставился на свои лапы, пытаясь спрятаться за Коровьевым, но тот к себе за спину его не пустил, пихая локтем. Образовалась небольшая потасовка. Александра устало улыбнулась и покачала головой. - Что же, Александра, - низко произнес Воланд, - это ваши владения, а вы мне безгранично симпатичны, так что мы будем рады видеть вас здесь.       Саша грустно усмехнулась, глядя в пол, услышав про "свои владения". Это была мысль, которую никто никогда не озвучивал, пусть все так и считали по умолчанию, формально местность принадлежала не ей, и она не могла ответить наверняка: почему бы ей не выкупить её окончательно? Она покивала этой мысли, быстро и вежливо улыбнулась. - Я проведаю сестру. - Без особых эмоций сообщила она, лицо её снова сделалось восковым и печальным отчего-то. - Благодарю вас за это... Ну, за всё.       Она нащупала баночку в кармане, достала её, чтобы по обыкновению высыпать несколько штук, но передумала. - И за это. - Совсем тихо, глядя в глаза Коровьему, произнесла она, слегка встряхивая таблетки.       Коровьев вежливо поклонился, прижав ладонь к груди. - Александра, - окликнул её Воланд уже у лестницы, - может вы ответите мне, почему ваша сестра не взяла деньги на моем выступлении?       Александра замерла, уже положив руку на перила. Немного подумала. - Это те, которые после превратились в резанную бумагу? - Непринужденно уточнила она и пожала плечами. - Не знаю, а зачем они ей? Я работаю, чтобы иметь возможность дать ей любую настоящую сумму на всё, что ей надо. И на всё, что она думает, будто ей надо.       Она пружинистым шагом преодолела ступени, покачнувшись на одной и устояв только благодаря руке на перилах, и, выпрямив спину и подняв подбородок, по-хозяйски уверенно двинулась по проходу. - Запоздало докладываю, что Екатерина была в целости доставлена прямо до двери лично мной! - Крикнул ей вслед Бегемот.       Она не оборачиваясь махнула ему рукой. - Спасибо! - Она хорошо держится. - Заметил Воланд.       Коровьев тут же склонил голову. - Да, мессир. - Он поднялся и отряхнул пиджак, наигранно тяжко вздохнул. - Будут какие-то указания насчет неё?       Воланд неожиданно резко перевел на него взгляд, чуть приподнимая бровь, и некоторое время смотрел испытующе. Коровьев пытался выглядеть непринужденно, почесал Бегемота, поигрался с салфеткой, не забывая при этом гримасничать. Азазелло, собиравшийся было махнуть рюмашку, застыл с поднесенной к губам рукой, переводя взгляд с Воланда на Коровьева, не понимая, почему возникла такая атмосфера. И лишь Бегемота ничего не смущало, он, воспользовавшись ситуацией, связывал под столом шнурки Азазелло. - Нога разболелась. - Наконец произнес хмуро Воланд, поднимаясь и укутываясь в халат. - Пойду. А ты, Азазелло, не забывай, о чем я тебя просил.