Дьявольская справедливость

      Воланд со своей свитой наслаждались солнечным весенним утром на балконе загородного санатория. Солнце не обжигало, прохладный ветерок слегка шевелил волосы отдыхающих. Вчера было привычное представление, на котором Воланд в очередной раз смотрел на людей, но на этот раз впечатление осталось двойственное, неопределённое. Именно поэтому он и оказался в этом коттедже. Сегодня тут намечалась интересная история. – И что же, – неожиданно спросил он, лениво переводя один глаз на сидящего рядом Азазелло, – так уж и ничего не проверили?       Тот прищурил глаз с бельмом, постукивая торчащим клыком по зубам рядом, будто получал информацию из космоса. – Абсолютно. – Наконец сказал он и немного призадумался. – Ожидается сотня человек гостей, в основном будут старики из приюта неподалеку. – Не приюта! – Тут же встрял Фагот. – Не приюта, а дома для престарелых! Это, знаете ли, огромная разница!       Воланд и Азазелло синхронно сморщились. Коровьев тараторил почти истерично, его голос то и дело подскакивал и срывался, а сам он перемещался по балкону с каким-то даже нездоровым возбуждением. – Никакой разницы! – Резко гаркнул Азазелло, но, увидев, что Воланд недовльно дёрнулся от его голоса, снизил тон. – Дом для престарелых – это когда их туда отвозят добрые дети, чтобы их родители находились в безопасности и покое, а это – приют. Стариков там разве что не бьют. Я проверял незадолго до нашего визита сюда, всё было прескверно.       Он снова скривился, по лицу Коровьева понимая, что он сейчас снова начнет тараторить. – А вот ты и просчитался, дорогой Азазелло! – Довольно засуетился Фагот. – Было да всплыло! Прямо вместе с прошлым директором!       Он коротко истерично засмеялся и даже затряс ногами в воздухе. Подскочил со своего места, уселся на корточки рядом с креслом Воланда и вцепился тому в руку. Дьявол лениво перевел на него уже второй глаз. – Месяц назад Азазелло был бы прав, – быстро начал докладывать шут, – однако к сегодняшнему дню всё изменилось! Поэтому стариков сегодня абсолютно за бесплатно пригласили на представление. – На верную гибель. – Без выражения поправил Воланд, мягко высвобождая руку из хватки Коровьева. Тот сначала отполз к перилам балкона, но длинные ноги всё ещё упирались в кресло мессира, тогда ему пришлось встать и прижаться к перилам пятой точкой, едва не переваливаясь за них. Он растерянно икнул, открыл и закрыл рот, желая что-то сказать, но, подумав, решил, что Воланду знать лучше, а он всего-то жалкий (самый лучший, верный, смешной и замечательный) шут.       Намечалось шоу с использованием пиротехники, пушки с фейерверками, огненное шоу, а вот техника безопасности артистов и зрителей была нарушена полностью: не были проверены снаряды и пушка, скорых не намечалось, лишь пригласили одного местного фельдшера с базовой аптечкой. Но что-то всё-таки терзало Дьявола, какая-то смутная... Надежда? Вчерашнее представление подтвердило его мнение о людях в той же степени, что и опровергло, один маленький нюанс выбивался из общей картины и путал карты, и Воланд вцепился в него словно утопающий в соломинку. – Ну что же... – Печально вздохнул Воланд. – Такая вот человечья суть: сделать что-то, хорошее забрать себе, а от плохого откреститься. – Дау... – Наконец подал голос Бегемот, не то согласившись, не то мяукнув.       Сбоку раздалось осторожное покашливание. Все разом повернули голову к спуску от балкона. Там, замерев на балконе пониже, смотрела высокая молодая девушка, возможно, даже несовершеннолетняя. Именно ради неё Воланд тут и поселился. Она растерянно замялась, но потом всё-таки слегка нерешительно поднялась по ступеням на балкон свиты. – П-прошу прощения, – она пыталась держаться уверенно и по-хозяйски, но голос всё равно выдавал волнение и испытываемый дискомфорт, – вы точно знаете, что они ничего не проверили?       Воланд усмехнулся, поворачиваясь в кресле к девушке, едва заметно прикоснулся пальцами к рукаву Азазелло, который хотел было прогнать названную гостью. – Всё так. – Слегка насмешливо подтвердил Дьявол, с интересом ожидая, что же она предпримет теперь. – А вы что же... Обеспокоены этим? – Конечно! – Она подошла совсем близко и у свиты не осталось сомнений, что перед ними почти ребёнок. – Моя сестра организовала этот вечер. Она взяла на себя заботу о стариках из прию...из дома для престарелых. Очень она их любит....– понизив голос добавила она, но, опомнившись, продолжила, – Однако все документы подписаны, проверка по ним проведена, сам владелец дома отдыха находился при проверке. Ну, он так сказал...       Она стушевалась, уже сомневаясь в своих словах. Беспомощно посмотрела на Воланда, перевела взгляд на Азазелло, не смутившись ни от бельма, ни от торчащего клыка, потом совсем уж беспомощно глянула на Коровьева. Бегемот в углу балкона её тоже не смутил, пусть и удивил. – Негодяй! Негодяй этот ваш директор! – Заверил её Коровьев, кинувшись с объятиями, но замер в десятке сантиметров и сделал шаг назад. От девушки исходил лёгкий запах ладана. – Разрешите представиться: Коровьев! – Екатерина. – Она первая протянула ему руку, он пожал её осторожно, чуть опасливо. Воланд с интересом наблюдал – А это, прошу любить и жаловать, – Коровьев снова весело и резко махнул рукой на Воланда и Азазелло, – профессор Воланд! Мы прибыли сюда полюбоваться здешними красотами, на людей посмотреть. Ну не могла нас не привлечь новость о предстоящем празднике. Любим, знаете ли, торжества... - Да, я заметила. - Екатерина неопределенно качнула головой. - Ваше вчерашнее представление было интересным! - А чего же ушли? - Воланд прищурился, склонив голову в бок. Екатерина растерялась.       Воланд поднялся с кресла, сделал пару шагов к Екатерине, но тоже замер, не доходя до неё пару метров, поморщился. Ладан в такой концентрации не доставлял ему неудобства и уж тем более никак не вредил, но всё равно решительно ему не нравился. – Что-то не так? – Обеспокоенно нахмурилась девушка и даже понюхала свою одежду, не понимая причину такой реакции. – У профессора эта... – Быстро встрял Коровьев, но стушевался. А что у профессора? – Аллергия на ладан. – Сам ответил Воланд с сильным немецким акцентом.       Екатерина прищурилась, до этого акцента не было, но всё равно пожала плечами. – Прошу прощения, – она сама сделала шаг назад, чтобы не смущать профессора, – моя сестра вечно окуривает ладаном помещения. Не знаю, что ей это даёт. Но она вообще любит всякое такое, знаете... Благовония, амулеты, руны... Магическое всякое. Я не прям верю, но всё равно. Есть что-то в этом такое... Жизнеутверждающее. – О! – Воланд удовлетворённо закивал. – Значит всё-таки верите... В мистику? – Ну конечно! – Екатерина просто пожала плечами, бесцельно обходя балкон, и даже позволила себе коснуться пальцами головы Бегемота. Тому понравилось. – Если же не верить ни во что, то и жить скучно! – Согласен! – ещё более удовлетворённо подтвердил Воланд. Свита согласно закивала, а Коровьев и вовсе едва не кинулся к девушке, понимая уже, что ладан ему не навредит. – Я разберусь с директором. – Уверенно пообещала девушка. – А то что это такое?!. Вы придёте на праздник? – Всенепременно! – Заверил Воланд. - Даже несмотря на то, что Вы с моего ушли.       Он погрозил ей пальцем. Екатерина радостно улыбнулась. Ей явно было приятно быть полезной, внести какой-то вклад в дело сестры. Она коротко попрощалась, развернулась и быстро убежала куда-то. – Что с этим делать? – Мрачно спросил Азазелло. – Глядишь, действительно разберётся. – И хорошо. – Воланд снова уселся в кресло. – Мы сюда, дорогой мой, пришли не смерть стариков посмотреть, а на реакцию на это окружающих. И меня радует, что мы встретили эту прекрасную чистую душу.       Он задумчиво прищурился, будто душа Екатерины была для него теперь чем-то притягательным, пусть он и не собирался забирать её, но если бы была возможность... Хотя бы испытать её. Ещё раз.

***

      Когда деньги посыпались с потолка, а люди под улюлюканье Фагота кинулись их собирать, ловить в воздухе, ползать по полу и даже драться, Воланд внимательно следил за реакцией каждого. Надо отметить, что всеобщее улучшение ситуации наблюдалось, но больше всего глаз зацепился за высокую девушку с открытым и светлым лицом, которая вся сконфузилась, сжалась, когда началась эта давка. Она не подхватила ни одной банкноты, более того, даже те, что упали прямо ей на колени, она стряхнула и в каком-то суеверном ужасе вперемешку с разочарованием поспешила покинуть зал. Такую реакцию он видел, пожалуй, впервые.       Приготовления к представлению шли полным ходом, на территории коттеджа уже поставили сцену и расставили стулья, стояли у стены корзинки с "подарками" - максимально дешёвые подарочные наборы с истекшими сроками годности. Старикам ведь всё равно. Неприятный директор то и дело появлялся, пересчитывая всё новые и новые пачки денег, сворованные по всей видимости с выделенного бюджета. Катя, убежавшая с ним разбираться, на глаза не попадалась и разборок не устраивала. Отправив свиту прощупывать почву и вызнавать детали, Воланд прогуливался по местности, отмечая удачное сочетание природы и современных удобств. Естественно, никаких дополнительных проверок техники не проводилось, несмотря на то, что до представления оставалось не более пяти часов. Воланд понимал, что пушка рванет и покалечит минимум три ряда, кто-то погибнет, а за ведущего и артистов оставалось только помолиться. Всё равно не помогло бы. Обойдя круг по территории и оставив уже надежду на счастливый финал, он затормозил в самой безлюдной и неприметной части коттеджа. - И всё-таки, - Воланд нашёл Екатерину, мирно принимающую солнечные ванны на шезлонге одного из балконов, - почему Вы не взяли деньги?       Катя подскочила, солнцезащитные очки слетели с лица и она едва успела их поймать. Воланд поднял руки, извиняясь за столь внезапное появление. Катя села ровно, подобрав под себя обнаженные ноги, пытаясь прикрыться руками. Воланд слегка ударил себя ладонью по лбу, изображая жуткие извинения, снял пиджак и протянул его девушке, чтобы та не испытывала смущения. - Спасибо. - Катя накрылась пиджаком и посмотрела на Воланда, присевшего на соседний шезлонг, чуть наклонив голову. - А зачем они мне?       Воланд почти оскорбленно поперхнулся. - Зачем деньги?! - Он всем телом показал своё возмущение. - Вы юная и красивая девушка, Вам наверное столько всего нужно! И вам на это не нужны деньги? - У меня есть деньги. - Пожала она плечами, не понимая такого возмущения. - Ладно бы Вы мне их лично дали, но зачем же мне чужие?       Воланд прищурился. Искренность ответа была очевидной, но именно этим и поражала профессора. Он сейчас чувствовал себя Понтием Пилатом, слушающим про "Добрых Людей" Иешуа, и даже не знал: радует его это или нет.       Он вздохнул, сгорбившись и сцепляя руки в замок, задумчиво помолчал. - Так что там с директором? - Наконец будто невзначай спросил он. - С директором всё супер! - Катя самодовольно улыбнулась, аж сжавшись от восхищения. - Конечно... "супер", - усмехнулся Воланд, и его "супер" прозвучало особенно по-немецки, - зер гуд! Ходит и деньги считает. Было бы ему плохо! - Нее, - протянула Катя, едва не сворачиваясь на шезлонге, - с ним сейчас разберутся! - Да? - Удивился Воланд. - И кто же?       Вместо ответа Катя кивнула на ворота. Обернувшись, Воланд увидел шесть карет скорой помощи, въезжающих на территорию, а за ними следовали примерно столько же внедорожников и одна небольшая черная угловатая машина.