Месяц раздумий

— Я заберу его сегодня из садика, — Чонгук ехал за рулём своей машины, пытаясь одновременно аккуратно обогнать плетущеюся впереди колымагу и спокойно поговорить по телефону. Сегодня был не его черёд забирать сына из садика, но планы альфы резко поменялись, поэтому Чон принял решение провести свободный вечер с сыном, которого не видел уже два дня. — Но я уже всё спланировал, твоя очередь наступает завтра, — на той стороне линии явно были против резкой смены чужих планов. Дело в том, что Тэхён тоже планировал провести этот вечер с сыном, которого хоть и видел, но тоже любил. Его маленький Инсон требовал много внимания, и папа в этом ему всегда потакал. — Да брось, я свожу его в торговый центр, — Чон резко нажал на тормоз, ведь всё та же колымага творила чёрти что на дороге. — Сегодня пятница, мы найдём, чем заняться, — альфа говорил спокойно, несмотря на то, что в нём постепенно разгоралась ярость, охватившая его из-за начинающейся пробки и вредного бывшего. — Чонгук, я уже еду за ним, — Тэхён тоже стоял на своём, не желая уступать свой законный день, который специально подстроил под ребёнка. Тем более, он хотел показать сыну свою новую машину, которую приобрёл недавно и хотел обкатать. — Хочешь видеть сына сегодня - позвони по видео, пока! — Чёрт! — Чонгук бросил телефон на соседнее кресло, всё-таки нажимая на газ и обгоняя надоедавшую тачку. До садика оставалось десять минут езды, поэтому альфа был уверен, что он приедет быстрее Тэхёна и заберёт сына наперекор всему. Вообще, Чонгук не всегда был таким: вспыльчивым, эгоистичным и чёрствым. Он мог быть милым, добрым и чутким, мог быть весёлым, шумным и заботливым, мог быть терпеливым, внимательным и отзывчивым. Таким он был в присутствии своего единственного сына, своего любимого Инсона. Чонгук старался проводить как можно больше времени с ним, восполняя ему всё то, что могло не хватать альфочке во время его отсутствия. Чон понимал, что у его чада сейчас небольшой кризис, поэтому его нужно поддерживать, лелеять и просто любить. Чонгук не знал, что может чувствовать его сын, но он всегда прислушивался к его желаниям, даже если те категорически не нравились ему самому. «Хочешь прогуляться в парке? Конечно! Поесть мороженого, пропуская ужин? Валяй! Провести день вместе с папой? Возможно..» Каждый раз, когда маленький мальчик упоминал своего папу, Чонгук тушевался. Он не любил затрагивать эту тему и каждый раз пытался увильнуть от расспросов догадливого сорванца. Инсону было пять и он понимал, что родители не просто так разъехались и теперь делят его как единственную игрушку, альфочка чётко знал, что что-то не так. Конечно, оба родителя не говорили сыну, что во всём виноват только папа или именно отец замесил это тесто, нет, они, наоборот, пытались показать сыну, что любовь не пропала, осталась (и, кажется, не намерена уходить). Ведь официально пара ещё не разведена, они разъехались месяц назад, приняли это решение совместно одной тёмной ночью, после которой больше никогда не спали в одной кровати. Чонгук тогда ушёл на диван, объясняя с утра сыну, что просто засмотрелся фильм и не хотел потом беспокоить папу. Чонгук никогда не врал сыну, но и не говорил всей правды, он не хотел ранить маленькое сердечко, которое ещё не знает громкого слова «развод». Чонгук пока сам этого не знает, не до конца понял и живёт в режиме «пока это временно». Но все мы знаем, что «временно» понятие растяжимое и что длится оно уже не первый день. Чонгук не всегда был таким: вспыльчивым, эгоистичным и чёрствым, но каждый день он убеждался в том, что женился зря, что зря затеял весь этот брак, что зря когда-то полюбил Тэхёна... Но от навязчивых мыслей его отвлёк сигнал машины, той самой, что мешала ему на дороге. Чонгук не обратил никакого внимания, кто сидел за рулём, а быстро припарковался у самых ворот детского учреждения, предвкушая радостную встречу с сыном. Он вышел из машины, быстро блокируя её и направляясь ко входу, но счастье длилось недолго, ведь соседняя машина тут же остановилась, загораживая весь проход к детскому саду, а уже через долю секунды из неё вышел Тэхён, смотря на удивлённого бывшего через солнцезащитные очки. — Я же сказал, что еду за ним, — омега снял очки, чтобы посмотреть Чонгуку в глаза и ещё раз насладиться его выражением лица. По тому было видно, что он начинал злиться, ведь брови вмиг нахмурились, а тёмные глаза будто стали ещё темнее. — Как тебе моя новая малышка? — Тэхён указал головой на тачку, что блестела на солнце, ведь явно была отполирована в автомобильном салоне. — Правда, крутая? — Она ужасна, — Чонгук ненавидел синий, ему просто не нравился этот цвет. Об этом знал и Тэхён, что прекрасно сейчас демонстрировал. — Я всегда знал, что у тебя нет вкуса. — Да, действительно, у меня ужасный вкус на мужчин, — омега сверкнул игривой улыбкой. — Приятно было повидаться, увидимся завтра, когда я привезу тебе нашего сына, пока, — тут Тэхён захлопнул дверь машины, а потом и вовсе помахал рукой альфе, прекрасно зная, что этим всё не закончилось. — Стой, — Чонгук тут же подбежал к омеге, хватая того за локоть. — Отдам тебе его послезавтра, график немножко сдвинется, — Чонгук тоже имел право забрать своего ребёнка из садика, тоже имел право сегодня заснуть с ним, но он должен был знать, что его бывший никогда добровольно не уступит ему самое важное, что есть в его жизни. — Ты не предупреждал меня заранее, Чон, — Тэ ткнул указательным пальцем в чужое плечо, смахнув с себя чужую руку. — У нас сегодня совместный вечер с Минами, они придут с Ходжуном. — Я заберу сегодня своего сына из сада, — Чонгук говорил это медленно и жёстким тоном. Его терпение лопнуло. Законодательно они всё ещё были супружеской парой и имели одинаковые права на единственного ребёнка, да, в самом начале их неполадок они договорились, что не будут препятствовать друг другу, но это был их первый конфликт, когда никто не хотел уступать. — Ничего не знаю, твой день наступает завт.. — но Тэхён не успел договорить, ведь альфа уже уверенно направился к воротам, стараясь снять напряжение, чтобы предстать перед сыном в хорошем настроении. Он всегда считал, что ссоры с Тэхёном не касаются его любимого альфочки и что он не должен заботиться о том, как помирить родителей. — Чон Чонгук, не смей! — Тэхён тут же побежал за ним, пытаясь либо обогнать либо хотя бы догнать сейчас уже ненавистного бывшего. Вообще, Тэхён тоже не всегда был таким: противным, вредным и никого не слушающим. Он мог быть заботливым, милым и просто весёлым. Он мог быть внимательным, чутким и просто душкой. Но после разрыва омега изменился, стал более раздражительным и нетерпеливым, более вспыльчивым и нервным. Да, разрыв был их совместным решением, но первым об этом заговорил Тэхён. Тэхён отправил Чонгука в гостиную, Тэхён потом плакал, когда остался один. Но он пообещал себе, что будет сильным, что проживёт эту боль и что никогда больше не останется в одиночестве, всё-таки у него уже есть альфа, маленький хулиган, что каждый день дарит ему смысл жизни. — Мы позвоним тебе вечером по видео, — улыбнулся альфа, плотно закрывая дверь здания перед самым носом своего бывшего. — Здравствуйте, я пришёл за Инсоном, передайте ему, что за ним пришёл его отец, — родителям было строго запрещено заходить дальше, чем гардеробная, поэтому каждый терпеливо дожидался своего чада, пока воспитатель не приводил его. — Да, скажите, что оба родителя его ждут, — вошедший Тэхён вовсе не удивил Чонгука, но удивил сидящего на входе охранника, который и должен был предупредить о приходе родителей. Он знал эту парочку давно, ведь Инсон ходил в садик уже два года, и родители всегда забирали его вместе. Конечно, иногда они приходили по отдельности, но всегда отчитывались, что «Тэхён сегодня немного занят» или «Чонгук сейчас придёт, у него очень важный звонок», но месяц назад они начали говорить «Я не знаю» или «Уехал в другой город, наверное, навсегда». Было понятно, что пара сейчас проживает кризис и Чхве Ёнсан, тот самый охранник, очень надеялся, что это «временно». — Да, конечно, сейчас приведу, — пожилой альфа тут же встал и ушёл в комнату группы Инсона, предвкушая, как изменятся лица обоих родителей, когда они, наконец, увидят своего малыша. Ведь сейчас на них было написано «Ненавижу, уйду без тебя и этот ребёнок, вообще-то, мой». — Он уедет со мной, — Чонгук тут же повернулся к Тэхёну, продолжая стоять на своём. Внутри альфа понимал, что поступает совсем не как альфа, однако это было уже дело принципа. За месяц таких «отношений» Чонгук ни разу не просил омегу перенести встречу или забрать сына к себе на целую неделю, наоборот, он вовремя отдавал Инсона и не опаздывал, когда забирал сам. Поэтому сейчас Чонгук не совсем понимал такого отношения, ведь сам всегда уважал время, которое посвящал сыну Тэхён. — И не мечтай, — Тэхён тоже посмотрел в чужие глаза, прекрасно зная, что сейчас чувствует Чонгук. Тэхён выучил альфу вдоль и поперёк и его холодный тон всегда означал, что он не намерен отступать. Но омега тоже был с характером и если сегодня он должен был сидеть с сыном, то именно сегодня он будет сидеть со своим сыном, чего бы ему это не стоило. — Я прошу тебя спокойно, без разборок и ссор, чего тебе стоит уступить один день? — альфа вёл переговоры почти каждый день. Каждый день он заключал сделки на сотни, тысячи и миллионы вон, каждый день он убеждался, что владеет искусством убеждения, что может развернуть ситуацию так, чтобы остаться чистым. Но именно с одним человеком ему этого не удавалось, именно с одним он всегда оказывался в дураках, именно с одним человеком он позволял вести себя как дурак. Этим человеком был Ким Тэхён по совместительству его будущий бывший муж. — Я сказал, что пригласил гостей, они придут с ребёнком, мы договорились о встрече заранее, — Тэхён тоже мог договориться с кем угодно, мог подступиться именно так, как ему надо, мог околдовать своим шармом, сначала делая комплимент, а потом ударяя именно в те точки, где сильно больно. Тэхён не был крупным бизнесменом, он был ещё хуже. Обиженным бывшим, который не видел препятствий, идя к собственной цели. — Приходи завтра, Чон, сегодня я тебе не позволю. — Если ты... — Чонгук мог перейти на угрозы? Этого никто не узнает, ведь в гардеробную тут же забежал счастливый мальчуган, что просто сиял от радости, видя обоих родителей. — Папа, отец! — Чонгук тут же развернулся к Инсону лицом, протягивая руки, чтобы подхватить сына. Он не видел его всего лишь два дня, а казалось целую вечность. Его сын рос слишком быстро и каждый раз Чонгук удивлялся, как скоротечно время. — Скучал? — спросил альфа, крепко обнимая альфочку и вдыхая родной аромат зелёного чая, а получив кивок, Чонгук вовсе расплылся в улыбке, забыв обо всей своей злости. Всё-таки оно того стоит, стоит иногда влюбиться, чтобы потом полюбить ещё больше. Тэхён же в это время просто стоял и наблюдал за теми, кого когда-то любил больше всех. Нет, любовь к сыну совсем не ушла, она стала крепче и крепчает ещё с каждым днём. Но любовь к Чонгуку...она уже точно остыла, там нет тепла и ласки, которые готов был дарить омега. Теперь к альфе чувствуется лишь холод, призрение и даже ненависть. Нет, Тэхён не хочет, чтобы с Чонгуком что-то случилось и он не желает ему бед до конца его жизни, он просто хочет больше не чувствовать к нему ничего, ничего, что могло бы его удерживать. Тэхён просто устал, он хочет снова дышать полной грудью, но пока он не разведён, он не уступит, а наоборот, примет всё, чтобы убрать ненавистный штамп в паспорте. — Дорогие мои, нам уже пора одеваться, — Тэхён ненавязчиво напомнил о своём присутствии. Конечно, он не мог просто выхватить сына из рук его собственного отца, поэтому старался хотя бы при ребёнке быть вежливым. Тем более, он понимал, что Инсон скучал по родителю, ведь все эти два дня жужжал, как хочет провести выходные с Чонгуком. — Ах, да, Инсон, давай одеваться, — Чонгук тут же опустил сына, усадив его на стул. — Тэхён, подай его куртку, — на улице давно стоял холодный октябрь. Странно, что в этом году осень выдалась слишком холодной, Чимин говорил, что даже природа негодует от расставания его любимой парочки, на что Тэхён лишь закатывал глаза. — Что ты сегодня делал? — спросил Тэхён, после того, как достал курточку и шапку из шкафчика сына. — Мы лепили из пластилина, а потом смотрели мультик, а ещё мы кушали яблоки, — Инсон говорил это смотря то на отца, то на папу, кажется, всё ещё не веря, что оба родителя рядом. Конечно, их совместные встречи были не редкостью, они могли вместе поужинать или сходить в кино, но в последнее время такие развлечения стали редкостью, что очень расстраивало альфочку. — Правда? И что ты слепил? — спросил Чонгук, застёгивая курточку сыну. — Сейчас! — мальчик тут же убежал обратно в группу, не давая завязать ему шарф и застегнуть ботинки. Оба родителя просто переглянулись, тут же отвернувшись в противоположные стороны. Видимо, в детский сад оба пришли не напрасно, ведь их детское поведение было наравне с пятилетками. — Сегодня они лепили на тему «Моя семья», — пояснил уже сидящий на своём месте господин Чхве. Он не хотел сидеть в душащей тишине, поэтому невежливо встрял в такой «оживлённый» диалог супругов. — Воспитатель хвалила Инсона, у него явно талант в таких творческих делах, — охранник по-доброму улыбнулся, когда заметил, что эти двое сами заметно изменились в лице. — Раньше он ходил в художественную школу, — отметил с широкой улыбкой Тэхён. Отдать сына в эту школу было его решением, ведь мальчик всегда любил рисовать или делать подделки из пластилина, поэтому заметив интерес Инсона, омега привёл его в класс. Но с приходом в садик посещать занятия стало не очень удобно, тем более здесь, он восполняет всё возможно упущенное в художественной школе. — Оно и видно, — кивнул господин Чхве, смотря на вновь открывшуюся дверь и вбежавшего Инсона. — Вот! — мальчик принёс на подставке свою семью. На пластмассовой подставке стояло три человека, один совсем крохотный посередине и два взрослых по краям. Чонгук был слеплен с маленьким чемоданчиком в правой руке, а Тэхён с телефоном в левой. Но другие их руки держали сына, который был слеплен в той самой курточке, в которой стоял сейчас. Внимание к деталям умиляло. — Это ты, папа! А вот здесь ты, отец, а я стою рядом, — мальчик указывал на всех поочереди, параллельно смотря на реакцию обоих родителей. А эти двое, кажется, улыбались во все тридцать два, рассматривая то себя, то сына, стоящих на всё той же пластмассовой подставке. — Это очень красиво, малыш, — Тэхён подтянул к себе сына и поцеловал того в щёчку, автоматически вдыхая его аромат. — Да, получилось здорово, мой будущий Айвазовский, — теперь был черёд Чонгука обнимать сына, поэтому он подтянул его к себе, слыша тихое тэхёново «Айвазовский художник, а не скульптор». — Куда мы сейчас поедем? — спросил Инсон, когда они уже вышли из садика и шли по длинной тропинке, ведущей к выходу из территории всего детского сада. — Мы поедем с тобой домой, — тут же сказал Тэхён, выдерживая тяжёлый взгляд Чонгука. Тэхён всегда знал, что играть с огнём слишком опасно, что это всегда приводит к последствием, что это иногда убивает. Однако сейчас ему было плевать на все меры предосторожности, он смело брал спички и играл с пламенем. — Инсон, не хочешь сходить в кино? Мы бы купили попкорна или сладкой ваты, — Чонгук ни разу в жизни не видел стихийных бедствий, никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из близких в них погибал, но сейчас он сам призывал цунами, желая, кажется, умереть. Ведь как иначе объяснить эти игры? Оба снова делят своё неделимое, то самое, ради которого оба живут. — А мы пойдём туда с папой? — мальчик спрашивал с детской наивностью, он не знал, что такое цунами и никогда не видел пожар, поэтому альфочка действует не по правилам, а лишь по чистой детской любви. — Если папа захочет, — Чонгук хитро улыбнулся, снова заглянув в лицо бывшего, замечая там раздражение и медленно начинающийся гнев. Чон знал, что Тэхён не согласится, уступит и быстро уйдёт, ведь у омеги планы и он не обменяет компанию с другом на такого ненавистного бывшего. — Пап? — Инсон посмотрел на Тэхёна, так жалобно выпятив нижнюю губу и округлив итак свои большие глаза. Всё-таки правила игры знали все в этой троице и каждый из них хотел выиграть своё. — Милый, ты же знаешь, что я хотел провести время с Чимини-хёном, — Тэхён присел, чтобы быть на одном уровне с сыном. — Мы договорились, что там будешь и ты. — Сегодня последний день, когда будут показывать твоего «Гадкого Я», — прибег к самым подлым коварствам. Чонгук и Тэхён всегда отдавали много времени детской литературе, во время беременности омеги оба прочитали сотни книг по психологии, где говорилось о большой любви к ребёнку, о том, что малыши легко ведутся на такие уловки и о том, что никогда не стоит их делить. Однако сейчас Чонгук читал совсем другие книги, о том, как переживать расставание и о том, какое оружие применить, чтобы отвоевать всё то, что по праву подлежит ему. — Папочка, может ты всё-таки поедешь с нами? — Инсон любил обоих и искренне не мог выбирать. Провести время с Чимини-хёном всегда здорово, но посмотреть любимый мультфильм с отцом просто верх желаний. Кажется, всё давно уже решено. — Едь с отцом, проведи хорошо время, — Тэхён улыбнулся, погладив сына большим пальцем по пухлой щеке. — Я позвоню тебе перед сном, обязательно возьми трубку. — Хорошо, я тебя люблю, папочка, — Инсон обнял Тэхёна настолько, насколько позволяла дутая куртка и силы маленького сорванца. — И я тебя люблю, милый, — в этот момент омега посмотрел на Чонгука, который с довольным лицом шептал «1:0».

***

— И ты просто уехал? Даже не показал Инсону машину? — Чимин сидел за кухонным столом, наблюдая на то, как Тэхён моет посуду. Сегодня он должен был приехать сюда со своим сыном Ходжуном, но узнав, что не будет Инсона, смело оставил ребёнка на мужа. Мин Юнги был терпеливым и понятливым альфой, поэтому со спокойной душой отпустил омегу на вечер к лучшему другу. — Я не хотел уподобляться Чонгуку и завлекать ребёнка, лишь бы он остался со мной, — ответил Тэхён, ставя чистые тарелки в кухонный шкаф. Конечно, он видел сегодняшний вечер совсем по другому: где-нибудь в центре, в детском кафе, откуда он бы развёз всех по домам на своей новой машине. Но увы, судьба распорядилась иначе, нет, точнее подлый бывший, что умыкнул ребёнка прямо из под носа. — И когда ты его заберёшь? В воскресенье? — Чимин говорил это, глубоко вздохнув. Он до сих пор не верил, что его лучшие друзья теперь живут порознь и делят ребёнка. Ему всё ещё странно было слышать, что этот вторник отдаётся Тэхёну, а уже следующий бронируется Чонгуком, ведь ещё месяц назад казалось, что всё хорошо, но к сожалению, ключевое слово «казалось». — Да, вечер воскресенья я буду проводить с Инсоном, — здесь, кажется, уже привыкли к делёжке. Здесь говорили об этом спокойно и без каких-либо угрызений совести, Тэхён уверенно решил разводиться с Чонгуком, ведь уже назначил с ним дату, когда пойдёт к нотариусу. — Тэхён, ты не передумал? — Чимин знал о ближайшей деловой встрече, уговаривал друга сначала посетить психолога, но тот упёрся слишком сильно и не хотел ничего принимать. Сначала Пак говорил, что у всех бывают кризисы, что он сам ссорится с мужем и что сам иногда хочет от него уйти, но когда Чонгук уехал, а Тэхён поменял замки - стало понятно, эти двое не шутят. Но Чимин не знал, откуда всё это пошло, как начиналось и где можно было поставить паузу. Лучший друг не сознавался, скрытно молчал и переводил свой взгляд. — Может стоит ещё раз попробовать? — Чимин, — Тэ выключил кран и повернулся лицом к другу. — Наш брак уже изжил себя, каждая наша встреча заканчивается руганью или презрительным взглядом. Я бы хотел что-то изменить, если бы видел желание Чона, но тот скорее заведёт нового мужа, чем изменит, что-то ради меня. — Милый мой, — Пак тут же встал и подошёл к Тэхёну, обняв его. — Но я же вижу, что что-то не так. Каждый раз, когда я прихожу, то вижу твои красные глаза. Ты тут плачешь один? Подумай об Инсоне, разве вы чётко сказали ему, что расходитесь? Бедный мальчик до конца не понимает, что творится в его семье. Чонгук - хороший отец, дай ему шанс ещё раз стать хорошим мужем. — Нет, Чимин-и, мы не слышим друг друга, — Тэхён вытер накатывающиеся слёзы. — Я сейчас хочу выбрать себя. Кто-то называет собственное благополучие эгоизмом, кто-то говорит, что это адекватная самооценка, но Тэхён уверен, что это ключ к счастью, тому самому, который он потерял. Он много думал перед тем, как объявить своё решению Чону, сомневался, лёжа с ним в одной тёплой постели или просто плакал, закрывшись в их недавно отремонтированной ванной. Он знал, что Чон примет это решение в штыки, что потребует объясниться, а потом, возможно, забыть. Но омега уже не мог молчать, каждый раз ужиная за одним столом с человеком, которого почти не любил. Хотя с одной стороны, он всегда хотел быть той самой парой, что отметила бы золотые пятьдесят лет со дня свадьбы или той парой, которую ставят в пример собственным внукам и детям или той парой, про которых говорят «да, они всё ещё влюблены». Но мечты разбились, обрушились и не намерены восставать, теперь про них скажут «очередные, те, кто не смог сохранить свой брак». Тэхён принял решение и теперь, сидя с другом на своей кухне, он почти не плачет, а легко улыбается. Теперь перед ним откроются новые двери, и кто знает, к чему они приведут.

***

— Ну, как, тебе сегодня всё понравилось? — спросил Чонгук, расчёсывая мокрые волосы сына. Инсон унаследовал почти всё от отца, был его копией, но цвет волос и их текстура были Тэхёна, поэтому каждый раз, ложась спать с мокрыми нерасчёсанными волосами, мальчик просыпался с кудряшками, которые потом просто невозможно было распутать. — Да, — кивнул альфочка, стоя около зеркала в смешном голубом халате. Чонгук купил его совсем недавно, обустраивая свою новую холостяцкую берлогу для комфортного проживания сына. — Только попкорн был немного пересолёным. — В следующий раз купим другой, — посмеялся альфа, убирая расчёску. — Ну вот, закончили, можете ложиться спать, Чон Инсон. — А позвонить папе? — Инсон был примерным мальчиком, всегда слушался родителей и не забывал о своих обещаниях. — Пойдём позвоним ему вместе. — Да, сынок, сейчас, ты пока позвони, а я уберусь здесь, — Чонгук подошёл к ванне, вынимая из неё все игрушки, что оставил после себя альфочка. — Ты не хочешь разговаривать с папой? — Инсон был не только примерным, но и смышлёным мальчишкой. Он всегда знал, что его родители любят друг друга, ведь те всегда оставались наедине в кухне после плотного ужина, всегда смеялись, сидя напротив друг друга в гостиной и всегда говорили «люблю», когда расставались на целый день. Но потом всё это резко прекратилось, потом они начали спать раздельно, а потом и вовсе разъехались, не смея больше говорить их любимое «я люблю». Инсон спрашивал у обоих, что же случилось, на что папа всегда отвечал «мы не ссорились», а отец что-то «нам и так хорошо». Однако оба почему-то не учитывали, что их маленькому сердечку не нравится, не нравится видеть раздельно родителей. — Что? Конечно хочу, — Чонгук врал. Он уже виделся сегодня с омегой, поэтому не горел желанием снова вступить с ним в спор, тем более, альфа прекрасно понимал, к чему приведёт этот разговор, там снова скажут, что Чон во всём виноват. — Просто папа хочет услышать от тебя, как ты провёл день, он же сам тебя об этом просил. — А папа вчера плакал, — неожиданно выдал альфочка. Он не говорил Тэхёну, что видел его, ведь знал, что папа снова отшутится, вытирая рукавом тёплой кофты свои горькие слёзы. Инсон заставал родителя так не однажды, а почти каждый раз, когда шёл мимо папиной комнаты, там тот всегда сидел напротив их фотографий, где их семья всё ещё была «счастливой». — Он всегда плачет, когда он без тебя. — Плачет? — Чонгук тут же перестал переставлять игрушки сына и подошёл к Инсону. — Ты уверен? Может он плакал не из-за меня, — альфа не мог в это верить, ведь сейчас он находился в другой квартире, именно потому, что омега сказал ему уходить. Он не мог поверить, что тот, кто сам разбил ему сердце сейчас жалеет и может хочет вернуться? Чонгук не верил этому, ведь Тэхён каждый раз напоминал, что они теперь больше не пара, что их связывает только ребёнок, который сейчас, кажется, пытается спасти их семью. — Но он говорил, что по тебе скучает, — Инсон не врал, а слегка приукрашивал. Тэхён действительно говорил, что скучает по Чонгуку, но лишь тогда, когда об этом просил сам Инсон. — Инсон, мне кажется, ты придум... — но договорить он ничего не успел, ведь тут в другой комнате прозвенел телефонный звонок. Тэхён звонил сыну. Мальчик тут же выбежал из ванной, оставляя отца одного со своими мыслями. Чонгук всегда знал, что омеги сложные. Что те могут надумать, тут же расстроиться и обидеться. Что те могут не разговаривать просто так неделю, что умудряются выдумать повод для ссоры. Тэхён никогда не был таким, он всегда адекватно говорил о проблемах, высказывал недовольства и указывал на ошибки. Но чтобы строить из себя гордого? Для Чонгука это было что-то новенькое, ведь по виду Тэхёна совсем не скажешь, что он плачет целыми днями, глотая обиды, что, оказывается, копил столько лет. Или он плачет потому что жалеет, что выгнал Чонгука и что «их» теперь нет? Однако Чонгук тоже принял решение - он не будет ничего выяснять, а ещё альфа был уверен, что их семье ещё не конец.