Sewn Into You

После того, как альфа оставил Луи в лифте, волк Гарри сжирал его заживо.  Весь остаток дня он не отрывал глаз от своей пары, вынужденный наблюдать за слезами, периодически падающими на клавиатуру компьютера, за которым Луи пытался работать.  Гарри ничего не хотел больше, чем упасть на колени у ног омеги и шептать ему о своей преданности. Только вот проблема заключалась в том, что сам Луи всё ещё не хотел альфу. В то время, как Гарри был слишком близок к тому, чтобы сделать маленького мальчика своим прямо в лифте, позволить своему волку прижать его к стене, вылизать его шею, засунуть свой язык ему в рот. Было слишком много вещей, которые он хотел сделать. Слишком много тех, которые пересекали черту от Гарри и Луи до Альфы и Омеги.  Гарри оторвался от компьютера как раз в тот момент, когда Луи в очередной раз вздрогнул и попытался незаметно стереть слезу рукавом.  Затем фигура Зейна заслонила вид на его пару, заставив волка внутри взреветь от гнева. — Мне больно на это смотреть, — настойчиво заявил Зейн, проскальзывая в кабинет Гарри с большой жёлтой папкой в ​​руках. — Каким образом тебя это не волнует? — он указал назад, на подавленного омегу.  Альфу ничего не волновало сильнее в этот самый момент. Фактически он застрял на одном и том же абзаце статьи, которую проверял последние пятнадцать минут. Его сердце разрывалось каждый раз, когда он видел руки Луи, обхватывающие живот в попытке утешить себя.  Гарри посмотрел на часы.  4:46 Он захлопнул ноутбук, отказавшись от попыток закончить хоть какую-либо работу, и засунул его в сумку.  Зейн бросил взгляд на часы на своём запястье. — Ого, ты собираешься… уйти? — в голосе его лучшего друга послышалась насмешка, которая Гарри совершенно не понравилась.  Он сорвал пиджак со спинки стула. — Если я останусь здесь ещё хоть на какое-то время, наблюдая за тем, как он плачет, — он указал на дверь, крича шёпотом. — Я точно сойду с ума. Так что да, если хочешь знать, то я ухожу. — Только ты? — удивлённо спросил Зейн, наблюдая за тем, как Гарри собирает свои вещи.  — Нет, — проворчал другой альфа. — Я заберу его с собой. Даже если мне придётся вынести его отсюда на плече, брыкающегося и кричащего.  Зейн схватил друга за руку, чтобы удержать в дверях, игнорируя рычание, которое Гарри из-за этого издал. — Будь осторожнее, всё это очень походит на начальные стадии омега-дропа.  Волк Гарри вцепился в него когтями изнутри, чтобы тут же броситься к Луи, но хватка Зейна была слишком крепкой и не позволила бы ему это сделать.  — Тебе нужно отнестись к этому серьёзно, — настойчиво проговорил Зейн. — Угу, — Гарри отдёрнул руку.  — Он выглядит больным, — проворчал Зейн. — Знаешь, что происходит, когда омега чувствуют себя отвергнутой своим альфой? — Это он отверг меня, — Гарри крепче сжал сумку на плече, делая шаг к двери. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Я не собираюсь насильно его спаривать.  Рука Зейна вцепилась Гарри в плечо. — Если он упадёт... Я не уверен, что у тебя будет выбор.  Больше всего он боялся именно этого. Родственные души должны были любить друг друга, а не делать то, что делали Гарри и Луи. Омеги были склонны к падению в особо негативных сценариях, которые были связаны напрямую с отношениями с их альфой. Единственным, кто мог защитить омегу во время омега-дропа, вывести из этого состояния, был либо её соулмейт, либо же близкий альфа, если она ещё не встретила свою пару. Луи выглядел слишком уставшим, лихорадочным и сломленным. Пока он пытался сосредоточиться на экране перед собой, его глаза наливались кровью от слёз, а зубы стучали, будто от холода.  — Он выглядит больным, — повторил Зейн. Пришло время покончить с этим дерьмом.  Гарри подлетел к своему омеге в рекордное время. Когда он наконец добрался до него, его рука опустилась на лоб мальчика, проверяя температуру. — Ты весь горишь, — заявил он. — Идём.  — Я никуда с тобой не пойду, — голос Луи был очень тихим и слабым. Словно желчь ушла и её заменило поражение. — Я попросил Лиама забрать меня, когда он придёт за Габи… — Нет, — Гарри выпрямился. — Идём.  — Повторяю… Я тебе не подчиняюсь.  Гарри сделал глубокий вдох, стараясь не слишком давить, чтобы мальчик добровольно пошёл за ним к машине. Он изо всех сил старался позволить Луи иметь независимость, но именно из-за этого его здоровье сейчас и находилось под угрозой.  В конце концов, Зейн был прав. Волки могли сделать своих людей больными, если их потребности не были удовлетворены. Особенно это касалось омег. Не имело значения, чего хотел Луи, его волк просто взял верх и начал ухудшать его физическое состояние. Гарри даже не был уверен, что если Луи упадёт, то он сможет вытащить его из этого состояния. Мальчик не хотел его, не хотел его альфу. Казалось, что Гарри играет в заранее проигрышную игру. Однако он знал, что если что-то случится с его парой, то он никогда не будет прежним.  Именно по этой причине волк внутри него был полон намерения помешать омеге сделать это. Не было ни единого шанса, что он позволит ему погрузиться.  Гарри наклонился, встретившись взглядом с мальчиком, который всё ещё упрямо сидел на своём месте. Его глаза выглядели усталыми, почти безжизненными.  Альфа видел, что Луи очень слаб.  — Так не пойдёт, Луи, ты поедешь со мной.  Мальчик снова вздрогнул, явная печаль витала в воздухе, наполнив лёгкие Гарри. — Ты не хочешь меня... Позволь мне уйти... Так будет легче.  — Кому легче? — Гарри отстранился, положив обе ладони на подлокотники кресла и нависнув над омегой.  Луи съёжился, его подбородок опустился на грудь.  Гарри увидел, как одинокая слеза скатилась по щеке и упала на брюки.  Волк внутри альфы был готов прорваться сквозь миллион зданий, чтобы заставить эти прекрасные голубые глаза прекратить плакать. — Скажи мне, как я должен относиться к тому, что ты меня отталкиваешь?  Луи всхлипнул и вытер нос, по-прежнему отказываясь поднять глаза на Гарри.  Крепко держа руки на подлокотниках кресла Луи, Гарри согнул колени, присев перед своим соулмейтом.  — Я не... я не могу... отпустить тебя, Луи, — Он сделал глубокий вдох. Казалось, что тяжёлый камень свалился с его души при произнесении этих слов.  Их связь искрилась. Волки пытались соединиться, пытались общаться, несмотря на их упрямых и глупых людей. Гарри чувствовал, как было больно его малышу. Альфе было невыносимо от этого чувства, он едва сдерживал себя, чтобы не подхватить его на руки и не унести прочь от этого места.  Больше всего на свете он хотел, чтобы омега оказался в безопасности их дома, окружённый запахом Гарри, спрятанный от всего мира. Он хотел сеансов поцелуев поле рабочей недели по пятницам, укутываться в комфорт друг друга во время марафонов фильмов по субботам и наполненных смехом завтраков с блинами по воскресеньям. Он хотел, чтобы всё, что он делал, было каким-то образом переплетено с Луи. Его не волновала монотонность или рутина. Каким-то образом он знал, что Луи всегда найдёт способ сделать что угодно захватывающим.  Ледяной взгляд его соулмейта поднялся, кожа вокруг глаз была красной. Он ненавидел эту грустную версию Луи. Гарри был готов на невозможное, лишь бы заставить его снова улыбнуться.  — Пожалуйста, — руки альфы опустились, чтобы сжать оба колена своего партнёра. — Пойдём со мной домой, прошу.  — Для чего? — Луи вытер нос тыльной стороной ладони. — Чтобы я думал обо всём сексе, который у тебя там был? Нет, спасибо.  Гарри хотел сказать про весь секс, которого у них обоих там не было, чтобы разрядить обстановку, но он знал, что сейчас не время и не место. — Жучок, — выдохнул Гарри. — Я не могу исправить прошлое, я не могу его изменить... Поверь мне... если бы я мог, то я бы это сделал.  — Ты бы правда это сделал? — спросил Луи, недоверчиво прищурившись на альфу. — Да, — альфа оторвал руки Луи от его живота и переплёл их со своими. Гарри сделал это неосознанно, это было что-то, что, по всей видимости, спровоцировал его волк. На мгновение его голову посетила мысль отстраниться, но, если быть честным, он не хотел этого. — Я бы всё это изменил сейчас, если бы это было в моих силах.  Руки омеги были ледяными, напоминая альфе, насколько Луи на самом деле болен.  Гарри отпустил одну руку, чтобы снова проверить температуру. Мальчика всё ещё невероятно лихорадило.  — Пожалуйста, Луи, я буду умолять, если придётся.  — Нет, ты не будешь, — усмехнулся маленький волк. — Ни за что.  Гарри устал сидеть на корточках, поэтому он перенёс вес на одну ногу, уперев противоположное колено в пол. Он надеялся, что это не последний раз, когда он предстаёт перед своей парой в таком виде. Но сейчас он был полностью готов сидеть в этой позе и спорить хоть до полуночи, если Луи этого захочет и если это заставит его вернуться с ним домой.  Гарри сложил ладони вместе, выпятил нижнюю губу и умоляюще взглянул на омегу. — Пожалуйста, Луи, пожалуйста, пойдём со мной домой.  Скулы Луи покраснели, когда он в шутку толкнул альфу в плечо. — Ты выглядишь жалко, прекрати.  — Прекращу, если пойдёшь со мной, — подтолкнул Гарри.  Луи вздохнул. — Если я пойду с тобой, то мне придётся с тобой разговаривать? Гарри нахмурился. — Я имею в виду, это было бы неплохо, но, полагаю, тебе необязательно это делать.  — Хорошо, — Луи сделал движение, чтобы встать, и альфа последовал его примеру. — Ты не заслуживаешь того, чтобы говорить со мной прямо сейчас.  По крайней мере, Гарри не пришлось выносить Луи на руках из здания. Не то чтобы он бы жаловался, если бы всё-таки пришлось, но Луи это определённо не понравилось бы. Гарри мог играть в эту долгую игру. Конечно, Луи не сможет вечно хранить молчание по отношению к нему.  Или…. Возможно, он всё-таки может. Луи сидел на пассажирском сиденье, крепко скрестив руки на груди, и смотрел на проносящиеся мимо них улицы Лондона, не говоря ни слова, всю дорогу домой.  Жители Лондона мельтешили по улицам. Гарри на самом деле нравилось наблюдать за их приключениями, даже несмотря на раздражающее лондонское движение. Обычно он ощущал себя туристическим гидом, комментируя у себя в голове разные места, пока ехал по городу.  Однако сейчас повисшая между ними тишина казалась ему невыносимой.  Гарри больше не хотел этого делать, не хотел притворяться, не хотел игнорировать. Луи был его. Во всех отношениях. Так и должно было быть.  Когда они подъехали к парковке жилого комплекса, альфа всерьёз задумался, как долго волчонок будет продолжать хранить молчание.  Гарри вытащил ключ из замка зажигания. — Извини, — попытался он. — Я должен был тебе сказать. — Да, ты должен был, — Луи беспокойно поёрзал на сиденье. — Извинения не искупят того, что ты этого не сделал. В какой-то степени альфа с этим согласился. Однако он не был уверен, что ещё он мог с этим сделать. Он не мог изменить свои предыдущие отношения с Себастьяном: что сделано, то сделано.  На мгновение Гарри задумался о том, чтобы рассказать Луи, как он боролся с собой во время этих отношений. Как каждый раз, когда его взгляд задерживался на имени, которое не принадлежало ему, внутренний волк выл, заставляя отыскать Луи. Он просто не представлял, с чего начать, как признать все эти вещи, которые он держал внутри себя годами. Особенно когда он никогда не думал, что ему придётся их озвучивать.  Видимо, маленький волк был раздражён тем, что его партнёр так и не ответил. В наказание ему пришлось наблюдать, как Луи распахнул дверцу машины и направился к зданию. От Луи весь день пахло смесью депрессии и гнева. Но теперь это было больше похоже на разочарование. Каким-то образом это причиняло его волку ещё большую боль. Альфа споткнулся о свои ноги, пытаясь догнать мальчика.  Оказалось, что омега ходил довольно быстро, даже несмотря на свой невысокий рост. Гарри нагнал его, только когда Луи застрял в холле в ожидании лифта.   Альфа боролся за дыхание, стоя перед своей родственной душой. — Что я могу сделать? — его руки сжимали собственные бедра, пока он согнулся, пытаясь дать своим лёгким наверстать упущенное. — Чтобы искупить это? Что я могу сделать? Лифт звякнул, двери открылись. Луи шагнул внутрь, проигнорировав мольбу.  Гарри ждал так терпеливо, как только мог, нажимая кнопку, которая должна была поднять их в пентхаус.  — Луи, ну же... — он повернулся. — Ты же не можешь вечно на меня обижаться. — Ну, не знаю, — пожал плечами Луи, его руки всё ещё были крепко скрещены на груди. Он уставился в угол пола немигающим взглядом. — По ощущениям, могу.  Гарри в раздражении наклонил голову набок. — Я бы предпочёл, чтобы ты этого не делал.  Нога Луи поднялась, когда он несколько раз пнул стену лифта. — Я уверен, ты бы предпочёл, чтобы я делал много вещей... но ни одну из них я не хотел бы делать, чтобы доставить тебе такое удовольствие.  Альфа знал, что полностью заслужил такое обращение, но это не значило, что от этого было менее больно. Он ненавидел, когда Луи говорил подобное дерьмо. Напоминая ему о реальности, в которой они жили, где омега не был заинтересован в его любви. — Скажи мне, с чего начать... Скажи мне, что я могу сделать, чтобы тебе стало лучше.  — А с чего тебя вообще это волнует? — язвительно спросил Луи. — Теперь ты точно не имеешь права притворяться моим большим защитником-альфой только потому, что я заболел.  — Можем ли мы... перестать вести себя так, будто между нами этого не существует? — Гарри становился всё более нетерпеливым. — Между нами ничего и нет! — закричал Луи. — Единственное, что связывает меня с тобой, — это твоё дурацкое имя, вытатуированное на моём теле как чёртово напоминание о том, чего у меня никогда не будет! Гарри был ошеломлён этим. Тем, насколько расстроен и зол был Луи. До сих пор он думал, что омегу в основном не беспокоит отсутствие определённости в их отношениях. Однако теперь, когда он увидел, как Луи отвернулся, и почувствовал, как мальчик пытается отречься от своего волка, он понял, насколько сильно всё это на самом деле влияет на его пару.  В груди внезапно образовалась невыносимая тяжесть, из-за которой было трудно дышать. На самом деле это мешало даже думать о чём-либо, что не включало бы мысли о том, чтобы подхватить маленького волка на руки, чтобы его ноги обвились вокруг его талии, прижать к стене лифта и поцеловать так, как он мечтал каждую ночь с тех пор, как встретил его.  Вселенная словно решила не вмешиваться в их душевную связь, и двери лифта открылись.  Конечно же, омега увидел в этом средство побега, выход из этого очень важного и необходимого разговора, который они пытались вести.  Встревоженный Гарри снова погнался за мальчиком.  Луи ждал у двери пентхауса, нетерпеливо притопывая ногой, со всё ещё скрещенными руками.  — Почему у нас не может всего этого быть? — процедил Гарри сквозь зубы, подходя к двери. Он обратился напрямую к своему соулмейту, не сделав даже попытки сунуть руку в карман за ключами.  — Открой дверь, — проигнорировал вопрос Луи.  — Нет, Луи, ответь мне, — Гарри перенёс вес на другую ногу. — Почему мы не можем этого сделать? — Ты сказал, что мне не нужно с тобой разговаривать, — глаза Луи стали почти серыми, когда он уставился на альфу. — А теперь открой дверь.  — Нет, пока ты мне не ответишь, — волк внутри Гарри умолял его использовать свой альфа-голос, чтобы заставить мальчика перестать быть таким чертовски упрямым и стать честным с ним хотя бы одну чёртову секунду. Однако Гарри осознавал, что не может вот так лишить Луи свободы выбора. Эти отношения не начнутся с улицы с односторонним движением. Если Гарри хотел добиться большего, чем его отец, то это должно было начаться прямо сейчас. — Почему у нас не может быть отношений? — Ради всего святого, — Луи отступил на шаг. Гарри увидел, как партнёр съёжился от его запаха. Только тогда альфа понял, что испускает тревожные и злые феромоны. — Это ты — тот, кто был весь такой «уберите его отсюда, он мне не нужен» всего лишь одну ёбаную неделю назад. — И ты в это поверил? — альфа чувствовал, как волк Луи с возмущением отвернулся, как гнев кипел и накапливался в малыше.  — Прости!? — омега хлопнул себя руками по бокам. — Разве я не должен доверять своему гребаному альфе? Уж извини, что не сразу задался вопросом, лгал ли он мне.   Звон ключей и стук шагов на мгновение прервали их спор. Всего несколько секунд спустя Джеймс, сосед Гарри, вышел из-за угла. Он кивнул дружелюбно, но в основном неловко, что означало, что он услышал большую часть их компрометирующего спора о родственных душах.  Гарри постарался изобразить улыбку, когда сосед прошёл мимо них.  — Открой эту чёртову дверь, Гарри, — проворчал Луи.  Альфа больше не мог с этим спорить. Гнев, беспокойство и смущение исходили от Луи волнами.  Всё, что он хотел сделать, — это притянуть его к себе, чтобы прекратить эту бесконечную войну, которую они вели друг с другом. Он даже не знал, почему они сражались. Их волки тоже боролись между собой.  Гарри неохотно отпер дверь и открыл её для своего соулмейта.  Как и ожидалось, Луи тут же направился в свою комнату. Гарри чувствовал это в своей груди, альфа внутри него попытался нарычать на мальчика. Его волк не мог понять, почему Луи бежит от него, особенно когда он был единственным, кто мог спасти омегу от болезни внутри него.   — Луи! — Гарри стоял посреди квартиры, надеясь, что сможет остановить маленького волка прежде, чем тот успеет захлопнуть дверь своей спальни.  К счастью, Луи застыл на месте, крепко сжав пальцами ручку. В тишине коридора раздался тихий мягкий голос: — Что? Податливое состояние омеги Луи, столь явное, походило на крик о помощи. Гарри мог сказать, что его волк пытался захватить власть, получить контроль над действиями своего человека ради выживания.  Гарри хотел выходить мальчика, помочь ему выздороветь, обнять его и пообещать хранить его в безопасности вечно. — Иди... ко мне.  Луи оставался неподвижным, словно боролся сам с собой и своим волком.  — Сдавайся, — подумал Гарри. — Пусть твой волк победит. Сдавайся, Луи. Я о тебе позабочусь. Сдавайся. — Я так устал, Эйч, — пробормотал Луи, уткнувшись взглядом в пол. — Я хочу лечь спать. Долгая игра, конечно, Гарри мог играть в долгую игру. Если бы он подталкивал понемногу, то Луи не смог бы вечно избегать их душевной связи.  — Сначала прими душ. После я приготовлю тебе что-нибудь поесть, а потом ты пойдёшь спать.  — И для чего это всё? — Луи повернулся, снова скрестив руки.  Гарри уже начинал уставать от неповиновения и от этих рук, сердито сидевших на груди его омеги. Он бы предпочёл, чтобы они были прижаты к спине Луи под руками Гарри, а его лицо — к матрасу. Конечно, это было бы гораздо лучшим использованием энергии омеги, чем сердито смотреть на него с другого конца их квартиры.  Альфе пришлось прочистить горло и попытаться привести свой разум в порядок, избавляясь от размышлений о том, как омега будет выглядеть и как будет чувствовать себя от подобного времяпровождения. — Потому что тебе нужно поесть и… — И что? — Луи пошевелился, почти понимающе. Его взгляд был настороженным, будто проверял, сдвинется ли альфа с места, чтобы признать своё желание вслух.  Пальцы альфы вцепились в пряди волос на его голове. Неужели он действительно собирался признаться ему в этом?  Да... да, он определённо собирался. Потому что он был полон решимости отличаться от своего отца.  — Потому что я хочу, чтобы ты пах мной, ясно? Только мной, — он почувствовал облегчение с оттенком беспокойства, внимательно наблюдая за реакцией соулмейта на его честность. — А ты... не... ты пахнешь, как весь офис.  В ярко-голубых глазах омеги снова загорелся огонёк, прежде чем он усмехнулся. — Полагаю, теперь ты понимаешь, каково это, а? Гарри быстро смекнул, что если он поддастся провокации Луи, то мальчик только сильнее распалит его. Однако если он отвлечет его, то, возможно, тот быстрее сдастся. Поэтому Гарри продолжил разговор, не обращая внимания на выходки омеги: — Твоему волку тоже будет лучше, если ты будешь пахнуть мной. — Моему волку? Прямо сейчас он на тебя пиздецки зол, — поправил Луи. — Так что нет, не думаю, что мне это нужно. Гарри почувствовал, что у него появился шанс. — Скажи мне почему.  — Почему что? — лицо Луи исказилось от неповиновения.  — Почему ты на меня злишься? — Ты знаешь почему, — Луи снова застеснялся, омега внутри него пытался выиграть бой, подчиниться своему альфе.  — Я хочу услышать это от тебя, — Гарри поставил сумку на кухонный стол, терпеливо ожидая и очень надеясь, что им наконец удастся провести полезный разговор.  Альфа заметил, что лицо Луи снова покраснело, а его глаза наполнились слезами, когда он уставился на деревянный пол под ними.  Гарри медленно подошёл к мальчику.  Луи не съёжился, только его губы дрогнули, когда он пытался сдержать свою печаль.  Альфа остановился всего в нескольких метрах от своей пары, сжав кулаки в карманах, волк внутри него пытался заставить их схватить омегу. Когда он заговорил снова, его голос был мягким, успокаивающим, заботливым. — Луи... скажи мне, что именно в этом тебя так беспокоит.  — Ты мне не сказал, — Луи избегал обеспокоенного взгляда Гарри. — И мне пришлось узнать это от Марка из всех возможных людей.  Альфа глубоко вздохнул, его мозг перебирал все варианты ответов, в которых он так остро нуждался, чтобы признаться.  — Я имею в виду, — глаза Луи расширились, когда он тяжело выдохнул. — Каждый раз, когда я теперь увижу Себастьяна... всё, о чём я буду думать, это о твоём члене внутри него.  Чувство вины внутри Гарри усилилось.  Сам альфа не был заинтересован в возвращении к этим воспоминаниям, но он ненавидел то, что Луи был так явно обеспокоен ими. Рука Гарри дёрнулась, и он почти позволил ей подняться, чтобы провести пальцами по затылку своего соулмейта, притянуть его к себе и уткнуться в его шею.  Следующие слова Луи оборвали эту идею: — Как я должен к этому относиться? — в небесно-голубых глазах, которые избегали Гарри при каждом движении, была видна глубокая уязвимость. Тем не менее альфа был вынужден просто наблюдать, как очередная струйка слёз упала на пол. — Как я должен не думать обо всех тех случаях, когда ты трахал его в той спальне? О том, что твоё грёбаное имя на моём теле, но я недостаточно хорош для тебя, как, очевидно, был он?  — Это неправда! — у Гарри сжалось горло, словно их душевная связь заставляла его тоже чувствовать всю силу грусти Луи. — Это я недостаточно хорош для тебя! Ты заслуживаешь лучшего грёбаного альфу, чем я! — Ну, я этого не понимаю! — Луи наконец поднял на него взгляд, его глаза были настолько прекрасными, что у Гарри перехватило бы дыхание, если бы маленький волк не был так расстроен. — Омеги не могут просто взять и трахнуть того, кого захотят. Особенно после встречи со своей второй половинкой… Хотя я бы хотел, чёрт возьми, сделать это прямо сейчас, просто чтобы ты понял, каково это.  Ужасающая картина затмила разум Гарри. Это была картина, где ноги Луи обхватывали талию другого альфы, как тот облизывал его шею, как Луи называл его Альфой.  Его наполнила ярость, от которой даже побелели костяшки пальцев, когда он прошипел. — Возьми… эти… слова… обратно.  — Нет! — глаза омеги помрачнели даже сквозь поток слёз, застилавший их. Дыхание Луи стало прерывистым, его запах изменился на тот, который отражал более глубокую форму гнева. — Надеюсь, это больно! Надеюсь, он меня трахнет так хорошо, что тебе станет мучительно больно! Надеюсь, ты хорошо запомнишь момент, когда кто-то другой вставит свой узел в меня, наполняя своей… — ПРЕКРАТИ! Руки альфы оказались на талии омеги быстрее, чем он успел осознать свои действия.  Спина Луи ударилась о стену позади с громким стуком. Дыхание обоих было учащённым, их грудные клетки поднимались и опускались друг напротив друга.  Гарри никогда раньше не чувствовал такого уровня собственничества. Он прижал их лбы друг к другу, чувствуя, как ногти партнёра крепко сжимают его рубашку. — Мне это не нравится, щенок, — Гарри с трудом мог говорить, поскольку его лёгкие разрывало от обострившихся эмоций. — Это злит меня.  — Вот и отлично, — язвительно выплюнул Луи, но слёзы, льющиеся из уголков его глаз, говорили о другом. Дыхание альфы было горячим и тяжёлым, когда оно обдало лицо соулмейта. Гарри потёр их носы друг о друга, закрыв глаза, пытаясь успокоить волка внутри себя. — Скажи мне, что ты не имел это в виду.  — Если тебе позволено быть шлюхой, то и мне позволено быть шлюхой, — маленький волк всхлипнул.  — Нет, Луи, — низкий рык сорвался с губ Гарри, его хватка крепче сжала талию омеги, следующие слова исходили от внутреннего волка, его рот переместился к шее омеги. — Ты мой.  Он ещё никогда так не поддавался инстинктам, чтобы позволить своему волку быть бесстыдным животным с кем-то другим. Однако с Луи он больше не мог сдерживать это. Маленький волк тихо застонал, когда Гарри облизал место спаривания, слегка покусывая кожу. Луи извивался под весом Гарри, который плотно прижимал его к стене позади. Альфа слегка коснулся губами покрасневшего места, а затем начал оставлять целую дорожку отметин вдоль всей шеи. Запах смазки Луи наполнил воздух, заставив Гарри ещё больше погрузиться в альфа-режим. Он прижался пахом к своему партнёру. Омега ещё сильнее обнажил шею, получив рычание от Гарри, который всё ещё цеплялся за остатки самообладания, едва сдерживая себя. — Возьми слова обратно, щенок, — пробормотал Гарри, позволяя своему рту оторваться от кожи Луи лишь на мгновение, чтобы заговорить. — Возьми их обратно. Луи затаил дыхание, его глаза были плотно закрыты. Гарри чувствовал, насколько он был твёрдым, чувствовал головокружительный аромат, чувствовал, насколько он был мокрым. И всё же мальчик дрожал от лихорадки, его волк был невероятно болен. Через их связь Гарри мог ощущать тяжесть битвы внутри Луи. Он чувствовал, что омега внутри его пары хотел обхватить Гарри руками, позволить смазке стечь по внутренней части его бёдер и заставить альфу повязать его. Луи, однако, всё ещё был зол. Он был зол на Гарри. У самого Луи не было никакого желания сексуального взаимодействия. Мальчик сопротивлялся волку внутри себя, только делая ему ещё больнее. У Гарри не было слов, чтобы попытаться успокоить волка внутри своей пары, особенно когда его злил сам Луи. Зубы Гарри снова скользнули по месту спаривания, но он тут же почувствовал слабый толчок. Волк омеги заскулил. — Не твой, — Луи прорычал сквозь очередное завывание, вырвавшееся наружу, когда он зарыдал. — Я не твой и никогда не буду! Следующим звуком, который издал Луи, был ещё один пронзительный вой. Тот, который исходил прямо от волка внутри мальчика. Гарри наблюдал, как глаза Луи остекленели и наконец стали полностью серыми.