"Show me who you are."

      Хван Джун Хо проснулся в холодной палате одной из провинциальных больниц. В голове шумело, тело отзывалось слабостью, а перед глазами мелькали неясные образы: вода, маска, выстрел. Но память словно стерли. Он не знал, как попал сюда, и даже имя показалось ему чужим, пока медсестра не произнесла его вслух.       Прошло три года с тех пор, как он пробрался на загадочный остров, чтобы расследовать исчезновение своего брата. Но Джун Хо не помнил этого. В его жизни осталась только пустота, которую он безуспешно пытался заполнить. После того как, он вернулся к своей обычной жизни, его не отпускало желание узнать где на самом деле находится его брат, кто он в этой игре и зачем он там. Вспомнив про победителя прошлых игр Сон Ки Хуна он решил обратиться за помощью к нему. Он согласился помочь. Вместе они разработали план, чтобы остановить эти игры и найти ответы. Ки Хун предложил вернуться на остров. Это был опасный ход, но он понимал, что другого шанса может не быть. Они нашли моряка, который за щедрое вознаграждение согласился отправить их на поиски острова. Весь путь сопровождался тревожным ожиданием. Перед отправкой Ки Хун позволил установить в своём зубе GPS-чип, чтобы Джун Хо и моряк могли отследить его местоположение и быстро прибыть на помощь.       Путешествие заняло несколько дней. Они плавали от одного пустынного острова к другому, проверяя все подозрительные места. Наконец, GPS-чип зафиксировал сигнал, и команда направила корабль к указанной точке. Однако, высадившись на острове, они поняли, что попали вовсе не туда. Это место выглядело как старая база, используемая для отвлечения незваных гостей. В голове Джун Хо мелькали смутные образы, но они оставались слишком размытыми, чтобы сложиться в целую картину. Тем временем Ки Хун уже находился на главном острове. Его приняли как участника новых игр, но он быстро понял, что организаторы стали осторожнее. Участников тщательно проверяли, а наблюдатели теперь были ещё более беспощадны, они явно что-то заподозрили.       На корабле Джун Хо и моряк пытались определить, где находится настоящий остров. С каждым разом он сомневался, что они вообще правильно плывут. Джун Хо чувствовал, как к нему возвращается его прошлое. Он вспоминал, как искал брата, как пробирался через трупы, как впервые увидел его в маске... Но он также вспоминал и выстрел — момент, когда его собственный брат решил, что его жизнь не важнее тайны игр. Теперь Джун Хо был одержим одной мыслью: он должен вернуться. Не только чтобы уничтожить игры, но и чтобы снова встретиться с братом. Ему нужно было понять, кем был его брат на самом деле, и кем он сам был в этой истории. Но время неумолимо уходило. Джун Хо и Ки Хун не могли знать, что за их действиями уже следят. Организаторы игр были готовы ко всему, и их следующий ход мог стать последним. Чувства Джун Хо были хаотичными, словно ураган, захвативший его разум. Каждый раз, когда он думал о прошлом, его накрывала волна пустоты, с которой он не мог справиться. Эта пустота была словно черная дыра, поглощающая все попытки вспомнить: кто он, почему оказался на том острове, и самое главное — кем был его брат на этих играх. Каждую ночь на корабле Джун Хо не мог заснуть. Перед его глазами вновь и вновь всплывали тени прошлого: черная маска, солдаты в розовых костюмах с масками, и, наконец, лицо брата. Он помнил это лицо, но оно казалось чужим, будто принадлежало не брату, а незнакомцу. Эти обрывки воспоминаний были невыносимы, но он держался.       Среди этих чувств в его сердце горело ещё одно — чувство долга. Он был полицейским, и несмотря на всё, что произошло, он не мог оставить эти игры. Тысячи людей продолжали умирать, а его брат — человек, которого он когда-то любил и уважал, — был частью этого. Джун Хо ощущал, что остановить всё это — не просто миссия. Это был его шанс искупить вину за то, что когда-то он не смог защитить своего брата. Но больше всего Джун Хо мучила неизвестность. В глубине души он хотел встретиться с братом не только для того, чтобы получить ответы, но и чтобы вспомнить. Вспомнить, каким он был до этого ужаса. Вспомнить, кем они были друг для друга. Брат, которого он знал раньше, не мог стать монстром. Или мог? Этот вопрос терзал его, рвал изнутри. Чувства Джун Хо становились его главной тюрьмой. Каждый шаг, каждая мысль о брате врезалась в сознание, словно кромка ножа, не оставляя пространства для спокойствия. Ему казалось, что вся его жизнь теперь разделена на две части: до той роковой встречи и после. И между ними — пропасть. Боль была постоянной спутницей. Она была не просто физической, а глубоко внутренней, почти невыразимой. Джун Хо не помнил точного момента, когда брат поднял на него оружие, но он чувствовал, как это предательство отзывается эхом в его душе. Иногда он задавался вопросом: «Почему? Что я сделал не так? Почему он выбрал их вместо меня?» Ответов не было, и это разрывало его ещё сильнее. Гнев был другой стороной его боли. Джун Хо не мог понять, как человек, которого он когда-то знал, которого он любил, мог стать частью такого кошмара. Временами ему хотелось не найти брата, а уничтожить его. Он представлял себе, как смотрит ему в глаза и спрашивает: «Что с тобой случилось?» Но тут же эти мысли сменялись ужасом, потому что он боялся услышать ответ. Вина тяготила его каждую минуту. Он винил себя за то, что не заметил перемен в брате раньше, за то, что не защитил его от этого пути. Он помнил их детство: как брат был для него примером силы и упорства, как он защищал его, как они мечтали о лучшей жизни. Теперь это прошлое казалось ему миражом, далёким и почти нереальным.       Страх стал его вечным врагом. Страх того, что правда окажется хуже, чем он мог представить. Страх, что брат стал настоящим чудовищем, которому нет оправдания. А ещё был страх за себя. Джун Хо боялся, что если он встретится с братом, он снова не сможет остановить его. Или что он сам станет таким же, движимым местью и гневом, человеком, который нарушает все законы ради своей цели. Но среди всех этих эмоций были любовь и надежда, слабые, но упрямые. Несмотря на всё, что произошло, он всё ещё любил своего брата. Он любил человека, которым тот был раньше, до игр. И глубоко внутри он верил, что где-то там, за маской, за холодным взглядом, осталась хотя бы искра того человека. Эта вера не давала ему сдаться.       На корабле, под звёздным небом, Джун Хо часто сидел один на палубе, глядя в темноту. Ветер трепал его волосы, а мысли не отпускали. Он вспоминал их детские разговоры, их мечты. Он слышал голос брата, тёплый и заботливый. «Я всегда буду рядом, Джун Хо», — говорил он когда-то. Но теперь этот голос звучал как насмешка. Иногда он пытался представить, как всё могло бы быть иначе. Что, если он успел бы найти брата раньше? Что, если он смог бы убедить его уйти с этого пути? Но эти мысли только усиливали боль. Он знал, что прошлого не вернуть, и теперь перед ним была только одна цель: добраться до игр, найти брата и положить конец всему. С каждым днём его решимость росла. Его чувства, такие противоречивые и тяжёлые, стали его топливом. Он знал, что путь будет трудным, что правда может уничтожить его. Но он также знал, что единственный способ освободиться — это идти вперёд, несмотря на страх, гнев и боль. В глубине души Джун Хо верил: если он сможет остановить этот кошмар, если он сможет найти брата, то, возможно, он сможет снова обрести себя. Может быть, брат тоже боролся? Может быть, у него не было выбора? Или это просто иллюзия, созданная его отчаянной надеждой? Каждое новое воспоминание было словно раскалённая игла, впивающаяся в сердце. Джун Хо боялся, что правда может уничтожить его, но ещё больше он боялся жить в неведении. Его терзало осознание, что, возможно, он уже не сможет спасти своего брата, но он хотел хотя бы попытаться. Эти чувства — боль, гнев, надежда и долг — переплетались в нём, превращая каждую минуту в мучение. Но среди всего этого была одна мысль, которая давала ему силы: если он сможет остановить игры, он сможет спасти и других. Если он сможет вспомнить своего брата, он сможет спасти хотя бы часть себя. Три года назад, когда Джун Хо впервые пробрался на загадочный остров, он был другим человеком. Молодым, целеустремлённым, готовым пойти на всё ради правды. На тот момент его брат уже исчез, а единственной зацепкой был странный символ с приглашения, найденного среди вещей пропавшего. Джун Хо не знал, куда ведёт этот путь, но чувствовал: он должен рискнуть.       Используя свои навыки полицейского, он сначала пробрался на корабль. Там он впервые столкнулся с жестокостью системы: бессознательные люди, одетые в одинаковые костюмы лежали на сиденьях. Увидев, как солдаты в красных костюмах строго следят за порядком, Джун Хо понял, что ему придётся стать одним из них, если он хочет узнать правду. Удача улыбнулась ему, когда он застал момент, как один из солдат проверял всех участников, Джун Хо быстро вырубил его, забрал его форму и маску. Дрожь охватила его, когда он впервые надел эту безликую маску. Ему казалось, что он утратил часть своей личности, став просто винтиком в механизме. На острове страх стал его постоянным спутником. Каждое движение требовало осторожности. Он быстро понял, что маски скрывают не только лица, но и индивидуальность. Никто не обращал внимания на личности других — главной задачей каждого было подчинение приказам. Это работало в его пользу. Джун Хо был потрясён, наблюдая за игрой. Он видел, как людей превращают в пешки, как их заставляют рисковать жизнями ради денег. Каждый выстрел охраны, каждый крик участников, умоляющих о пощаде, оставляли шрамы на его душе. Но он знал, что должен продолжать. Особенно сложно стало, когда он попал в комнату для солдат. Внутри царила абсолютная дисциплина. Любое отклонение от норм каралось смертельно: его сердце сжалось, когда одного из солдат застрелили прямо перед ним за малейшую ошибку. Джун Хо понял, что каждый день мог быть для него последним. Ему пришлось быть внимательным. Он копировал манеры и действия других, следовал строгим инструкциям. Маска позволяла ему скрывать страх, но под ней он был весь во власти адреналина. Самым страшным испытанием стал момент, когда ему поручили убрать тела погибших участников. Впервые в жизни он оказался так близко к смерти, ощущая на себе груз человеческой жестокости. Но самое тяжёлое испытание ждало его, когда он узнал, кто был одним из главных организаторов игр. Он начал следить за людьми с высшим рангом, пока однажды не увидел того самого человека. Это был его брат. В черной маске, с холодным взглядом и абсолютным контролем над ситуацией. В тот момент всё внутри Джун Хо перевернулось. В голове всплыли образы их детства, воспоминания о братской любви и защите. Но перед ним стоял человек, который был готов пожертвовать жизнями сотен ради своей роли в системе.       Джун Хо пытался собрать доказательства, но его раскрыли. Брат нашёл его, и в последний момент, когда Джун Хо пытался убедить его сбежать вместе, он увидел оружие, направленное на себя. Тот выстрел стал концом его прошлого и началом его новой, наполненной пустотой и болью жизни. После своего восстановления в больнице, Джун Хо долгое время жил в тени, отрезанный от мира и от своего прошлого. Ему казалось, что его жизнь — это лишь обрывки: больничная палата, неясные воспоминания о каком-то острове, бесконечные вопросы, на которые он не мог найти ответа. Всё изменилось, когда он случайно наткнулся на историю Сон Ки Хуна. Джун Хо не знал, как объяснить своё чувство, но имя этого человека зацепило его. Ки Хун был единственным известным выжившим из кровавых игр, о которых он знал. Хотя эти истории звучали как выдумка, Джун Хо чувствовал, что они имеют отношение к нему. Он начал расследование, как настоящий полицейский, несмотря на то, что больше не носил значок.       Сначала найти Ки Хуна оказалось непросто. Тот вёл замкнутую жизнь, отказываясь пользоваться деньгами, которые выиграл, и избегая публичности. Но Джун Хо не сдавался. Он изучил всё, что мог: записи о финансовых движениях, маршруты поездок, информацию от свидетелей. Наконец, он вышел на его след в небольшом городе. Когда они встретились, Ки Хун не сразу поверил Джун Хо. Он был осторожен, озлоблен и измучен воспоминаниями о том, через что ему пришлось пройти. Но когда Джун Хо упомянул о том, что тоже был на острове, Ки Хун замер. Он стал задавать вопросы: "Ты был солдатом? Ты видел игры? Почему ты там был?" Джун Хо рассказал ему всё, что знал. О своём брате. О том, как он проник на остров под видом солдата. О том, как пытался разоблачить игры, но потерпел неудачу. Ки Хун слушал молча, но в его глазах загорелась искра — наконец он встретил кого-то, кто понимал, через что он прошёл. Их объединяло одно: желание остановить этот ад. Ки Хун жаждал отомстить за всех, кто погиб в этих играх, а Джун Хо искал правду и ответы о своём брате. Они решили работать вместе. Ки Хун рассказал Джун Хо всё, что знал о правилах, в то время как Джун Хо использовал свои полицейские навыки, чтобы выстроить стратегию. Сначала Ки Хун был насторожен. Он не мог до конца доверять Джун Хо, зная, что тот был близок к организаторам. Но со временем он понял, что Джун Хо движет не только жажда правды, но и искреннее желание исправить ошибки прошлого. Их встреча стала отправной точкой для нового плана. Ки Хун был готов вернуться в игры, несмотря на весь ужас, который они ему принесли, а Джун Хо видел в этом шанс не только разрушить систему, но и, возможно, найти своего брата. Они понимали, что миссия может стоить им жизни, но оба были готовы рискнуть. Для Джун Хо это был шанс освободиться от чувства вины и восстановить память, а для Ки Хуна — возможность найти справедливость для всех, кто пострадал от этой смертельной игры.       Воспоминания о встрече с братом возвращались к Джун Хо обрывками, словно осколки разбитого зеркала. Иногда они возникали в самых неожиданных моментах: когда он видел маску в черном костюме или слышал отголоски холодного приказного голоса. Эти фрагменты были смутными, но не отпускали его. Он помнил, как пробрался на остров, как скрывался за маской солдата, и как впервые увидел брата после стольких лет поисков. Это был шок. Его брат, которого он когда-то считал своим героем, стоял перед ним в чёрной маске, управлявший этим адом. Но самое страшное было даже не в том, что он был частью этой системы, а в том, как он смотрел на Джун Хо: без эмоций, без сожаления, как на чужого. Джун Хо не мог понять, как всё это стало возможным. Почему его брат, всегда заботливый и добрый, оказался здесь? Что заставило его превратиться в холодного, расчётливого лидера, стоящего на вершине этой системы? Он помнил их разговор, хоть и не полностью. Голос брата был спокоен, почти равнодушен, но за этим скрывалось что-то большее. — Ты не должен был сюда приходить, — сказал он. — Я пришёл за тобой, — ответил Джун Хо, пытаясь пробиться через стену, которую брат выстроил между ними. — Ты не такой, ты не можешь быть частью этого. Это не ты! Но брат лишь покачал головой. — Ты ничего не понимаешь. Ты думаешь, я хотел этого? Ты думаешь, у меня был выбор? Эти слова застряли в сознании Джун Хо. Что значило «у меня не было выбора»? Что заставило брата вступить в игры и принять их правила? Это были вопросы, на которые Джун Хо жаждал найти ответы. В памяти всплывал момент, когда брат поднял на него оружие. Джун Хо не верил своим глазам. Это был человек, который всегда защищал его, который клялся никогда не причинить ему вреда. Но в этот момент в глазах брата не было ни любви, ни ненависти. Только холодная решимость. — Ты должен уйти, Джун Хо, — тихо сказал он. — Я не могу позволить тебе разрушить всё. — Значит, ты выбрал это? — выкрикнул Джун Хо. — Ты выбрал их вместо своей семьи, вместо своей чести? Ответ брата был простым: — Семья не всегда способна понять. После этого всё стало расплывчатым. Вспышка боли, падение в воду, ощущение, будто мир рушится. Когда Джун Хо очнулся в больнице, он помнил только обрывки, и эти обрывки не давали ему покоя. Теперь, спустя три года, он жаждал встречи с братом не для того, чтобы обвинить его, а чтобы понять. Он не мог поверить, что человек, которого он знал с детства, мог просто превратиться в чудовище. Были ли это долг, страх, шантаж? Или брат действительно изменился настолько, что стал частью этой системы по собственной воле? Джун Хо верил, что ответы есть. Где-то глубоко внутри брат оставался тем человеком, которого он знал. И если была хоть одна возможность пробиться к нему, понять его мотивы, он готов был рискнуть всем, чтобы её использовать. Джун Хо смотрел на бескрайние воды, раскинувшиеся до горизонта, словно они скрывали все тайны мира. Волны мягко ударяли в борт корабля, ветер трепал волосы, но это не приносило ему спокойствия. Он стоял на палубе, вглядываясь в далёкие точки на горизонте, сжимая в руке старую карту и пытаясь найти хоть что-то, что приведёт его обратно на остров. Капитан судна, моряк с глубокими морщинами на лице и видом человека, который повидал многое, молча выполнял свою работу, иногда бросая на спутника любопытные взгляды. Поиски острова оказались куда сложнее, чем Джун Хо представлял. Остров был спрятан так тщательно, что его местоположение менялось с каждой игрой. Всё, что у них было, — это обрывочные воспоминания, заметки Джун Хо и слабые слухи, которые он собрал за годы расследований. — Ты уверен, что мы на правильном пути? — спросил моряк скрестив руки и прислонившись к борту. Джун Хо кивнул, хотя в глубине души сомневался. — Если следовать этим координатам, мы хотя бы приблизимся. Но я знаю одно: они не позволят нам просто так найти их.       Каждый день на корабле был проверкой их терпения и веры. Утром они сверялись с картой, анализировали возможные маршруты, а вечером сидели под звёздным небом, обсуждая план действий. Джун Хо чувствовал, как надежда то растёт, то угасает. Моряк, тот самый человек, который согласился провести их, был загадочной фигурой. Он не задавал много вопросов, но, казалось, знал больше, чем говорил. Однажды ночью, моряк подошёл к нему на капитанский мостик. — Почему вы согласились помочь? — спросил он. Моряк усмехнулся, не отрывая взгляда от моря. — Думаю, я хочу хоть раз сделать что-то правильное. Эти слова задели Джун Хо. Он видел в моряке не просто помощника, а человека, которого тоже тяготили воспоминания о тех, кто оказался втянут в игры. Но даже с его помощью остров оставался недосягаемым. Они проверяли один маршрут за другим, сталкивались с трудностями: штормы, неточные координаты, нехватка информации. Иногда моряк сомневался во всем этом, считал его сумасшедшим и спрашивал: — А вдруг его больше нет? Вдруг они перенесли всё это в другое место? Джун Хо молча смотрел на воду, затем твёрдо отвечал: — Нет. Он где-то там. Я чувствую. Надежда была единственной , что двигало его вперёд. Каждый день, проведённый в поисках, он напоминал себе, что делает это не только ради себя. Это была его попытка остановить этот ад, спасти тех, кого ещё можно было спасти. Но больше всего его гнала мысль о брате. Он хотел найти остров не только ради разрушения системы, но и ради понимания: почему? В одной из ночей моряк спросил его: — Если ты найдёшь брата, что ты скажешь ему? Джун Хо задумался, смотря на отражение луны в воде. — Я скажу, что до сих пор верю в него. И что он может изменить всё. На четвёртый день поисков они наконец получили первую зацепку. Чип с GPS, который они спрятали в зубе Ки Хуна, показал движение в одном направлении, но, к их удивлению, координаты вели к другому острову. Это было неожиданностью, но не поводом сдаваться. Джун Хо стоял на палубе, глядя вперёд, где в тумане показалась слабая тень земли. Он чувствовал, что путь становится всё сложнее, но внутри него жила неистребимая надежда. Он верил, что ответы ждут его там, за горизонтом, и что однажды он сможет не только положить конец играм, но и вновь встретиться с братом — лицом к лицу.

***

      Игрок под номером - №230 Чхве Су Бонг, также известный рэпер под псевдонимом "Танос". Парень с ярко-фиолетовыми взъерошенными волосами, на руках,которого многочисленные татушки и кольца, а ногти разукрашены лаком в яркие цвета. Его бунтарский характер и умение класть болт на чужое мнение были его главными особенностями.       Танос всегда верил в свою непоколебимую волю. Он искал баланс во вселенной и, как ни странно, в своей жизни. Однажды, скролля бесконечную ленту YouTube, он наткнулся на харизматичного блогера, обещавшего лёгкий путь к финансовому могуществу. “Эта крипта – билет в будущее,” уверял он с экрана, глядя прямо в душу. Танос хотел, чтобы его мама гордилась им, чтобы она увидела, что он не просто завоеватель, а дальновидный инвестор. Он вложил всё – миллиарды галактических кредитов и частичку своей веры в справедливость. Но баланс, как оказалось, – вещь капризная. Криптовалюта рухнула. Всё, что осталось – пустота в душе и злость, которая пожирала изнутри. Обида на блогера разрасталась, превращаясь в тёмную черную дыру. Танос чувствовал себя обманутым, униженным, беспомощным – слова, несвойственные ему. Он всё реже смотрел в зеркало, боясь увидеть в глазах не решимость, а слабость. Когда боль стала невыносимой, он обратил свой взор на нечто другое – особые таблетки, обещавшие унять не только физические муки, но и то, что жгло его разум. "Прими, и ты больше не будешь чувствовать…" – шептало ему сознание. Но он знал: мама не для этого вырастила его. Где-то глубоко в душе он понимал, что путь силы – не в бегстве, а в противостоянии. Однако с каждым днём отчаяние становилось сильнее. Танос стоял на краю бездны, и лишь он мог решить – шагнуть вперёд или снова взять себя в руки.       Танос сидел на скамейке в парке, затягиваясь густым паром из вейпа. Горький привкус ароматизированного дыма на мгновение заглушал мысли, но они неизменно возвращались. Он привык прятаться от реальности в облаках дыма, горьком привкусе дешёвого алкоголя и бесконечном скроллинге бесполезных видео. В глазах больше не было той уверенности, что когда-то была. Теперь там читалась только усталость. – Ты не выглядишь как человек, которому есть, что терять, – раздался голос рядом. Танос не сразу обратил внимание на мужчину в тёмно-сером костюме. Он выглядел странно - слишком уверенным, слишком спокойным, словно знал ответы на все вопросы. Вербовщик присел рядом и, не дожидаясь разрешения, разложил на скамейке свой чемодан, открыв его он взял в руку один из конвертов и предложил его парню. – Сыграем в ттакчи? – предложил он, улыбаясь. – Мне не до игр – пробурчал Танос, очередной раз затягиваясь ашкудишкой. – За каждый выигрыш – сто тысяч вон. Проигравший - получает пощёчину. Правила простые. Танос скептически прищурился, но протянул руку. Что ему терять? Первая попытка - и конверт отлетел в сторону не перевернув противника. В ответ резкая пощёчина отбросила его голову вбок. Гнеы начал закипать внутри, но он стиснул зубы и попробовал снова. Ещё удар. Затем ещё. И наконец его лицо горело от боли, карточка противника перевернулась с громкии хлопком. Вербовщик молча отсчитал деньги и протянул их. Держась за щёку, Танос смотрел на банкноты в руках. Он чувствовал что-то странное...Это было не столько чувство победы, сколько странное и забытое ощущение – надежда. – Если хотите большего, – сказал вербовщик, доставая из верхнего кармана костюма визитку. – Мы ждём вас. Танос долго смотрел на карточку в рукахч переворачивая её пальцами. Впервые за долгое время он почувствовал, что у него появился шанс.       Танос всегда хотел стать тем, кем могла бы гордиться его мама. С детства он мечтал подарить ей жизнь без забот, где не было бы нужды, страха и горечи поражений. Он помнил, как её тёплые руки гладили его по голове, как она говорила, что верит в него, в его силу, в его великое предназначение. Но жизнь оказалась сложнее – одна ошибка вела за собой другую, и вот уже вместо гордости в её взгляде поселилось беспокойство, вместо улыбки – тяжёлое молчание.       Он пытался измениться. Каждый раз обещал себе, что это будет последний раз – последняя затяжка вейпа, последний глоток дешёвого алкоголя, последний взгляд в пустоту. Но чем больше он тянулся к новой жизни, тем сильнее его тянуло назад. Вредные привычки были как цепи, обвивающие его разум, напоминая, что он – пленник собственной слабости.       Когда он получил приглашение в игры, ему показалось, что это шанс всё исправить. Выиграть деньги, вернуть себе уважение и, наконец, сделать так, чтобы мама могла гордиться им. Он мечтал, что однажды, после победы, он придёт к ней и скажет: «Я справился». Но пока этот момент казался таким далёким, таким призрачным. Танос устало смотрел в пустоту, словно в ней можно было найти ответы на вопросы, которые не давали ему покоя. В груди жгло обидой, злостью и какой-то глубокой, тягучей усталостью, от которой не сбежать. Всё, что он когда-то хотел, казалось, теперь не имело значения. Он чувствовал, что потерпел поражение во всём – в жизни, в надеждах, в попытках быть тем, кем должна была гордиться его мама. Он хотел забыться, раствориться в тумане вредных привычек, где не нужно думать, не нужно чувствовать. Каждая затяжка вейпа приносила иллюзорное облегчение, каждой таблеткой он пытался заглушить голос в голове, который не переставал шептать, что он — всего лишь неудачник. Он ловил себя на том, что не помнит, когда в последний раз чувствовал себя по-настоящему живым.       Под кайфом становилось чуть легче. В эти моменты мир будто замедлялся, приобретая мягкие, размытые очертания. Исчезали боль, обида и бесконечное ощущение пустоты. Ему казалось, что он парит над своими проблемами, а его ошибки – всего лишь сон, который рассеивается, стоит лишь закрыть глаза. В эти мгновения он мог позволить себе мечтать, мог верить, что однажды всё наладится и он сможет снова смотреть в зеркало без отвращения. Но как только эффект уходил, реальность возвращалась с утроенной силой. Боль, которую он так старательно пытался заглушить, снова заполняла его, липкая и удушающая. Вспоминались провалы, разбитые надежды, и взгляд матери, в котором теперь было только разочарование. Он ненавидел себя за слабость, за то, что каждый раз выбирал лёгкий путь – убежать, спрятаться за дымом и химическим забвением. Танос знал, что его внутренняя борьба не окончится, пока он не решит, чего на самом деле хочет. Но каждый раз, когда он чувствовал, что готов бороться, что сможет вырваться из этого порочного круга, что измениться ради мамы, ради себя, реальность ставила его на колени. А забыться было так просто – всего одна таблетка, один глоток, одна затяжка... И так он продолжал жить в разрыве между желанием измениться и желанием исчезнуть.       Танос не помнил, когда именно принял решение пойти на эти чёртовы игры. Всё случилось будто бы само собой — одна таблетка, вторая, очередной вечер в дыму вейпа, когда он, застыв в своей комнате, уставился в потолок и осознал, что дальше уже просто некуда. Он больше не мог обманывать себя, что когда-то всё наладится, что он сможет вернуть матери её гордость, а себе — хоть какие-то мечты. Всё, что у него оставалось, — это долговая яма, проёбанная жизнь и пустота внутри. Когда к нему подошёл тот вербовщик, Танос не сопротивлялся. Он посмотрел на деньги, визитку с надписью, которая ничего не объясняла, и подумал: «А почему бы и нет?» Всё равно он уже на дне. И, может, если он рискнёт, если пройдёт через всё это — у него появится шанс. Последний шанс. Теперь он стоял в этом огромном, холодном зале, окружённый такими же, как он. Отчаявшимися, сломанными, готовыми на всё ради денег. Они сидели на узких койках, переминались с ноги на ногу, смотрели друг на друга с тревогой и злостью. Кто-то шептался, кто-то молча жевал губы, кто-то просто сидел, уставившись в пол, как будто пытался сбежать хотя бы мысленно. В воздухе стоял запах пота, дешёвого алкоголя и страха, такого густого, что им невозможно было дышать. Танос огляделся и вдруг заметил парня, который показался ему знакомым. Высокий, с тёмными кругами под глазами и нервным взглядом — он выглядел так, будто его жизнь тоже пошла под откос. Танос подсел к нему, тяжело опускаясь на койку, и выдохнул: — Тебя тоже на крипту наебали? Парень скользнул по нему взглядом и горько усмехнулся. — Ага. Всю жизнь спустил в унитаз из-за одного ёбаного видео. Так у Таноса появился «друг» в этом грёбаном аду — Намгю. Они быстро нашли общий язык, ведь у обоих были одинаково просранные судьбы и один общий враг. — Видел его? — шепнул Намгю, кивнув в сторону. Танос проследил за его взглядом и почувствовал, как внутри вскипает злость. В углу, ссутулившись, сидел Мен Ги — тот самый ублюдок-ютубер, который своими видео про крипту загнал их всех в эту ловушку. Он выглядел жалким, потерянным, ссутулившимся под тяжестью осознания, что он оказался там же, где и его бывшие подписчики. — Да пошёл он, — пробормотал Танос, сжимая кулаки. — Жалкий хуесос. Зал наполнялся всё больше и больше. Танос чувствовал, как воздух становился тяжелее, как в нём перемешивались злость, страх и какое-то извращённое возбуждение от того, что всё это реально. Что впереди что-то страшное, но он уже здесь, и пути назад нет. Танос и Намгю стояли напротив Мен Ги, готовые выплеснуть свою ярость на него, когда вдруг в их сторону подошёл человек, которому, казалось, всё равно на происходящее вокруг. В его глазах была уверенность, которую Танос почувствовал сразу. Этот человек не был похож на других участников, которые с затаённой злобой смотрели друг на друга, готовые к драке. — Что, наебал вас кто-то, да? — хрипло произнёс он, приподнявся с койки, чтобы встать между ними и Мен Ги. Его голос был спокойным, но в нём ощущалась сила, которая заставила Таноса и Намгю замолчать на мгновение. — Вам стоит успокоиться. Драться здесь — не лучший способ решать свои проблемы. Танос посмотрел на старика с недоумением. Он не ожидал такой реакции. В этом аду, где все были готовы на всё ради денег и мести, старик казался чем-то вроде оазиса среди пустыни. Он вновь хотел бы что-то сказать, но Намгю тихо прошептал: — Ладно, давай не будем драться. Это не поможет. Танос только фыркнул, но внутренне согласился. Всё было слишком непросто. Нахуй драки. Важнее было то, что они могли здесь получить. Взгляд Таноса снова скользнул по залу.       Зал был обширным, холодным, с серыми бетонными стенами и тусклым светом. Он напоминал какое-то заброшенное строение, но с каждой минутой становился всё более живым. Все участники были сконцентрированы на себе, на своих проблемах. Тут были мужчины и женщины, кто-то совсем молодой, кто-то постарше, с покорёнными лицами, будто уже потеряли все свои надежды, но ещё не готовы сдаться. Всё равно они были готовы играть, ставить на кон свою жизнь. Разговоры в зале становились всё громче. Кто-то жаловался на своё прошлое, кто-то искал оправдания для своих ошибок, кто-то вообще молчал, поглощённый своими демонами. — Ты как, вообще? — спросил Танос, обращаясь к Намгю, который в очередной раз поправлял свою одежду, пытаясь не выдать беспокойства. — Так же, как и я, просто потерян? Намгю кивнул. — Блядь, у меня просто нет выхода. Наебали нас с криптой, а теперь вот тут... Не понимаю, что происходит. Но нужно идти до конца. Танос молча кивнул в ответ, злясь на себя за то, что оказался в такой ситуации. Он оглядел зал и подметил, как один парень сидит немного в стороне. Он не казался таким, как все — не таким потерянным, не таким сломленным. В нём было что-то другое, что сразу привлекло внимание Таноса. Он сидел спокойно, почти как наблюдатель, но его взгляд был твёрдым. В нем было что-то необычное, что-то притягательное. Танос не мог понять, почему этот парень так выделяется среди всех. Он вроде бы ничем не отличался, но для Таноса этот парень был как роза среди навоза. В голове Таноса было затуманено, он не понимал, что происходит с ним, но парень, казавшийся таким живым, вызывал у него странное, невидимое влечение. Вдруг дверь зала распахнулась, и на пороге появились солдаты в розовых костюмах и чёрных масках. Зал мгновенно затих, и напряжение стало ощутимым. Веки Таноса подёрнулись, когда он заметил, как все участники насторожились, готовые к любому развитию событий. Он почувствовал, как его сердце колотится от адреналина. Солдаты не произнесли ни слова, просто стали в ряду и посмотрели на всех. Но в следующий момент, они поприветствовались с участниками и объявили, что на этих играх у них есть возможность выиграть огромную сумму денег за выигрыш. Танос почувствовал, как его сердце замерло. Деньги. Деньги были тем, что могло изменить его жизнь. Он представлял себе, как они окажутся в его руках, как он вернёт себе хоть часть того, что потерял. Это была его последняя надежда. Пока солдаты объявляли правила, Танос заметил, как тот парень, который привлёк его внимание, сидел тихо, наблюдая, но в его глазах Танос снова заметил ту странную уверенность. Может быть, это был тот человек, который знал, что делать. Танос не мог понять, почему его тянет к этому парню, но он не мог этого игнорировать. Может, это было началом чего-то большего.       Когда началась игра "Тише едешь, дальше будешь", напряжение в воздухе стало практически осязаемым. Каждый шаг сопровождался полной тишиной, за исключением редких криков и звуков падений, когда кто-то из участников не успевал остановиться вовремя. Танос стоял по середине, с выражением полного спокойствия на лице, будто всё происходящее его совершенно не касалось. Но как только девушка под номером №169 отвлеклась на пчелу и её мгновенно застрелили сверху, увидев это, все поддавшись в панику, один за другим начали убегать к большим воротам, откуда они вошли, как будто это спасет их от смерти. Реальность этого кошмара ударила даже по нему. Тела падали одно за другим, и воздух наполнился криками ужаса. Танос на секунду застыл, затем взял свой кулон в виде креста, который болтался на его шее. Он сжал кулон в руке, а затем незаметно открыл его, извлекая крошечную таблетку, спрятанную внутри. Танос быстро бросил её в рот и, не обращая внимания на происходящее вокруг, проглотил. Уже через несколько мгновений он почувствовал, как его сознание начинает изменяться. Мир стал размытым, звуки отдалёнными, а страх и напряжение сменились приятным теплом, которое медленно разливалось по телу. «Alright, let’s make this fun,» — пробормотал он себе под нос с кривой ухмылкой, качая головой в такт невидимому ритму. Теперь каждая фигура перед ним казалась смешной, даже абсурдной. Когда очередного человека застрелили, а его кровь попала брызгами Таносу на лицо, он на это только усмехнулся. «Кажется кто-то не следует правилам~,» — пробормотал он, не скрывая своей развязности. Под кайфом он чувствовал себя королём ситуации. Каждый шаг казался ему лёгким и почти танцевальным. В отличие от остальных участников, охваченных паникой, он двигался с абсолютным спокойствием, иногда даже пританцовывая под ритм, который звучал только в его голове. Даже вид крови на земле, крики и хаос вокруг не могли отвлечь его от эйфории, в которой он находился. Танос наслаждался этим моментом, словно это были не смертельные игры, а очередное представление, созданное специально для него.       После завершения игры "Тише едешь, дальше будешь," в которой большинство участников выбыли, обстановка была накалена до предела. Из тех, кто смог выдержать страшное напряжение и не нарушить правил, выжила только половина — оставшиеся стояли, осознавая масштабы происходящего. Как только последний секундомер остановился, оставшиеся участники были отведены обратно в главный зал. Люди переглядывались: кто-то пытался скрыть панику, кто-то едва сдерживал слезы, а некоторые, наоборот, выглядели решительно. Ситуация вынудила людей начинать диалог, ведь одиночество в таких условиях могло стать фатальным. Внезапно двери распахнулись, и в зал зашли солдаты в розовых костюмах с черными масками, на которых были изображены треугольники, круги и квадраты. Их пугающее и безэмоциональное присутствие заставило людей испугаться: многие начали панически прятаться за кроватями, боясь новых испытаний. Солдаты начали говорить, что у оставшихся участников есть шанс выиграть огромную сумму денег. Над залом засиял огромный стеклянный шар, куда начали падать деньги — наглядное представление призового фонда, который будет увеличиваться с каждым выбывшим. Некоторые участники не выдержали и начали умолять отпустить их, надеясь, что проявление слабости вызовет у солдат сострадание. Но солдаты остались безразличны. В этот момент участники начали понимать: их жалобы ничего не изменят. В напряженной обстановке вперед выходит Ки Хун — уверенный, слегка дерзкий мужчина, который сразу привлек внимание многих. Танос, стоя в стороне, мельком посмотрел на него и подумал: "Он похож на моего пьяницу отца." Ки Хун напомнил, что правила игры дают участникам право прекратить игры, если большинство проголосует за это. Эта мысль вызвала среди людей волну оживления, ведь впервые появилась надежда на свободу. Однако все изменилось, когда солдаты назвали текущую сумму выигрыша. Увидев астрономическую цифру, Танос, как и многие другие, был ошеломлен. Он понял, что этот приз может решить все его проблемы. Организаторы объявили, что у участников есть возможность проголосовать: продолжать игры или прекратить их. Многие за это время начали общаться, обсуждая происходящее. Каждый пытался понять, с кем безопаснее держаться рядом.       Когда голосование началось, голоса разделились. Одни, потрясенные жестокостью первой игры, требовали прекратить участие, а другие, воодушевленные перспективой огромного выигрыша, настаивали на продолжении. В итоге большинство решило идти дальше, надеясь, что их жертвы не будут напрасны. И Танос был в их числе. Счастье не купишь деньгами, но деньги могут помочь его приобрести. Вот как думал он и его вера не угасала.       После голосования Танос сидел, усталый и обескураженный, но его взгляд неизбежно возвращался к парню, который сидел неподалёку. Тот был какой-то особенный, словно выделялся среди всех других. Волнение, растерянность и стресс – всё это было написано на его лице, но в его глазах была какая-то тёмная глубина, что Танос не мог оторвать от него взгляд. Он смотрел в пол, как будто пытаясь справиться с тем ужасом, который он только что пережил. Его рука бессильно сжала край костюма и он вздохнул, скрывая в себе какую-то неведомую боль.       Как-то само собой Танос начал думать, как бы он мог коснуться этих губ, провести по линии подбородка и почувствовать, как его сердце бешено бьётся. Он отвёл взгляд, чувствуя, как внутри него скручивает непривычное желание. В его голове начали возникать фантазии – не только о том, чтобы узнать его лучше, но и о том, чтобы стать ближе, гораздо ближе. Он представлял, как они сидят рядом, разговаривают, как Минсу может чуть коснуться его плеча и как Танос чувствует этот контакт, как будто это что-то гораздо большее, чем просто случайность. Его мысли метались, но желание быть рядом с этим парнем было настолько сильным, что он не мог его игнорировать. Он захотел, чтобы тот обратил на него внимание. Он казался таким закрытым, таким подавленным, но в его молчании было что-то, что привлекло Таноса. Он не знал, что именно – то ли это была его поразительная внутренняя сила, которая сквозила даже в его молчании, то ли что-то более интимное, невыразимое. Танос чувствовал как его грудь сжимает какая-то странная жажда. Он хотел быть рядом с ним, узнать его, стать частью его мира. И как-то в один момент, осознавая, что его желания могут быть не просто абстрактными мыслями, а чем-то более настоящим, он почувствовал, как его грудная клетка сжимается от нехватки воздуха. Его разум был затуманен, но он чувствовал, что тянет его к этому парню не просто физически. Это было гораздо глубже. Было ощущение, что если бы они смогли быть ближе, всё могло бы измениться. И Танос, несмотря на все свои внутренние конфликты, ощущал, как нарастающий интерес к этому парню накрывает его с головой.