Не отпускай.

Суна сбежала от семьи и всей этой истории. Ей надоело быть разменной монетой отца и нянькой для давно взрослой Сейран. Решение о разводе с Кайя было воспринято в особняке слишком легко. Когда документы подписали, Сейран уже начала строила планы их совместного путешествия. Каково же было её удивление, когда Суна объявила об её отъезде. Стены дома давно не слышали такого скандала. Сейран обвиняла всех, особенно Кайя, но он лишь пожал плечами, забрал вещи и улетел в Лондон, как давно мечтал. Суна неожиданно получила благословение от Халиса-аги. Он предложил ей работу и жильё в Бейоглу, где у него была антикварная лавка, заведённая для души. Суна смутилась, но ага сказал, что так будет правильно. Ему жаль, что брак с Кайя не сложился, ведь он верил в их счастливый конец больше, чем в союз Сейран и Ферида. Суна лишь грустно улыбнулась. Она тоже хотела верить. Её новая квартира была маленькой студией, словно воплощением мечты. Тётя Хаттуч купила её, и Суна не стала спорить. Со временем Сейран смирилась. Она даже обрадовала Суну новостью о рождении сына, Алана. Суна хотела помочь, но поняла: они справятся без неё. Прошло пять лет. Суна работает в лавке, переводит книги, обрела друзей, мечты и страхи. Она отдалилась от семьи, пока прошлое не постучалось прямо с ноги. Она стояла за прилавком, перебирая книги, когда дверь магазина открылась с резким звоном колокольчика. Она даже не подняла голову, привычно произнеся: — Добро пожаловать. Если нужно что-то найти, я помогу. — Суна, — раздался знакомый голос, от которого у неё внутри всё сжалось. Она медленно подняла глаза. Кайя. Её бывший муж. Тот, с кем она когда-то делила всё: дом, мечты, постель. Тот, кого она до сих пор ненавидела за то, что он разрушил их мир. — Что тебе нужно? — её голос был холодным, как лёд. Кайя подошёл ближе, его взгляд скользнул по её лицу, будто ища что-то знакомое. — Сейран попросила передать тебе приглашение. День рождения племянника. Ты же знаешь, как она хочет, чтобы ты была там. Суна сжала губы. Она знала. Сейран в последние года пыталась их свести, будто надеялась, что они снова станут семьёй. Но это было невозможно. — Передай ей, что я занята, — резко ответила она, отворачиваясь. — Суна, — он шагнул ближе, его голос стал тише, но в нём чувствовалось напряжение. — Ты не можешь вечно убегать. Мы должны поговорить. — О чём? — она резко обернулась, её глаза горели. — О том, как ты разрушил всё? О том, как я до сих пор не могу забыть, как ты изменил мне с ней? Кайя сжал кулаки, его лицо исказилось от гнева. — Ты всё ещё не можешь отпустить это? Это было пять лет назад, Суна! Пять лет! Ты хочешь, чтобы я всю жизнь извинялся за одну ошибку? — Ошибку? — она засмеялась, но в её смехе не было радости. — Ты называешь это ошибкой? Ты разрушил нашу семью, Кайя! Ты разрушил меня! Он шагнул вперёд, его лицо было так близко, что она чувствовала его дыхание. — А ты? Ты была идеальной? Ты всегда была такой холодной, такой далёкой! Ты думаешь, я не чувствовал, как ты отдаляешься? Ты думаешь, я не пытался всё исправить? — Не смей обвинять меня! — она толкнула его в грудь, но он не отступил. — Почему нет? Ты всегда винишь только меня! Но мы оба знаем, что это не так просто. Мы оба виноваты, Суна. И если ты не можешь это признать, то это твоя проблема. Она замерла, её грудь тяжело вздымалась. Они стояли так близко, что она чувствовала тепло его тела, запах, который когда-то был таким родным. Её сердце бешено колотилось, и она ненавидела себя за то, что всё ещё реагирует на него. — Уходи, — прошептала она, но её голос дрожал. — Нет, — он наклонился ближе, его губы почти касались её уха. — Ты хочешь, чтобы я ушёл? Тогда скажи это. Скажи, что ты не чувствуешь ничего. Скажи, что ты ненавидишь меня. Она закрыла глаза, её дыхание стало прерывистым. Она хотела сказать это. Она должна была сказать это. Но слова застряли в горле. — Суна, — его голос был мягким, почти нежным. — Мы оба знаем, что это не конец. Мы оба знаем, что ты всё ещё чувствуешь. — Не смей, — она открыла глаза, и в них читалась ярость. — Не смей говорить мне, что я чувствую. Ты потерял это право, Кайя. Ты потерял меня. Он смотрел на неё, его глаза были полны боли и гнева. — А ты? Ты думала о нас? О том, что у нас было? — Он схватил её за руку, и она почувствовала, как его пальцы впиваются в её кожу. — Отпусти меня! — она попыталась вырваться, но он не отпускал. Их лица были так близко, что она чувствовала что задыхается. — Ты всё ещё боишься, да? — он прошептал, его голос стал низким, опасным. — Боишься того, что между нами всё ещё что-то есть. — Нет! — она крикнула, но её голос дрожал. — Между нами ничего нет! Ничего! Он наклонился ещё ближе, его губы почти касались её уха. — Ты врёшь. И тогда она не выдержала. Её рука сама собой поднялась, и она ударила его. Звук хлопка разнёсся по магазину. Кайя отшатнулся, но в его глазах не было злости. Только вызов. — Вот такая ты всегда была, — он прошептал, касаясь щеки. — Горячая. Непредсказуемая. — Убирайся, — она прошептала, её голос дрожал. — И не возвращайся. Он посмотрел на неё ещё мгновение, затем развернулся и вышел. Дверь захлопнулась за ним, и Суна осталась одна, дрожащая, с сердцем, бьющимся как бешеное. На следующий день, как и предвидела Суна, он ждал её. Кайя стоял на углу улицы, закуривая сигарету, его взгляд был устремлён на тротуар, по которому она обычно проходила. Когда она появилась, он выбросил окурок и шагнул вперёд, преграждая её путь. — Нам нужно поговорить, — произнёс он, его голос звучал спокойно, но в нём ощущалась напряжённость. — Я не хочу с тобой говорить, — ответила она, пытаясь его обойти. Но он вновь оказался перед ней. — Ты не можешь просто убежать, Суна. Это не решит проблему. Она сжала кулаки. Её сердце колотилось, а в глазах вспыхнул гнев. — Что ты от меня хочешь, Кайя? Чтобы я тебя простила? Чтобы забыла, как ты меня предал? — её голос дрожал, но она старалась сохранить самообладание. — Ты думаешь, что можешь просто прийти и всё исправить? Он пристально смотрел на неё, его глаза были холодными и бездонными. — А ты? — произнёс он тихо, но слова ударяли, как стрелы. — Ты была верна мне? Ты тоже искала утешения в других! Она замерла, как будто сама получила пощёчину. Несмотря на её мысли , она не совершала физического акта измены. В отличие от него. Её рука потянулась, чтобы его ударить, но он схватил её запястье. — Не надо, — прошептал он, его голос стал мягче, но в нём ощущалась решимость. — Ты не можешь всегда избегать правды. Она пыталась вырваться, но он не отпускал. Её дыхание стало прерывистым, и слёзы наполнили глаза. — Я дура, — произнесла она, дрожащим голосом.— Дура, что вообще думала, будто ты когда-то думал о моих чувствах. Мне не стоило с тобой разговаривать. Мне не стоило вообще тебя знать. Ты так и не понял меня! Кайя смотрел на неё, его лицо было напряжённым, но в глазах читалось что-то, что она не могла понять. Он отпустил её руку, но не отошёл. — Сядь в машину. Пожалуйста, — попросил он. Она смотрела на него, пытаясь понять, что ещё они могут сказать друг другу. Но усталость взяла верх, и она молча села в машину. Чем быстрее она окажется на работе, тем быстрее он оставит её в покое. Машина мчалась по пустынной дороге, деревья за окном сливались в тёмную полосу. Суна сжалась в кресле, её пальцы впивались в подлокотник. Слёзы текли по щекам, но она даже не пыталась их смахнуть. Всё внутри неё кричало, требовало остановить это безумие, но она знала — сейчас он её не послушает. — Куда ты меня везешь? — её голос дрожал, но в нём прозвучала нотка вызова. — Останови машину, Кайя. Сейчас же. Он не ответил. Его руки крепко сжимали руль, взгляд был устремлён вперёд. Но в его молчании она уловила что-то странное — не злость, не ярость, а скорее… боль. — Ты не можешь просто так забрать меня, — прошептала она, пытаясь успокоить дрожь в голосе. — Это… это неправильно. — А что правильно? — наконец заговорил он, и его слова прозвучали резко, как удар. — Ты убегаешь. Снова и снова. Я пытаюсь достучаться до тебя, но ты закрываешься. Ты даже не даёшь мне шанса объясниться. Машина резко остановилась у небольшого коттеджа, затерянного среди леса. Кайя стоял у двери машины, его взгляд был твёрдым, но в глубине глаз читалась тревога. Он не сказал ни слова, просто ждал. Ветер шевелил его волосы, а вокруг царила тишина, нарушаемая только редким щебетанием птиц. Суна сидела внутри, её руки сжимали подлокотники, ногти впивались в кожу. Она не хотела выходить. Не хотела быть здесь. Не хотела смотреть ему в глаза. — Выходи, — наконец произнёс он, его голос был спокоен, но в нём чувствовалась непреклонность. — Мы должны поговорить. — Я не хочу с тобой говорить! — выкрикнула она, её голос дрожал от гнева и страха. — Ты привёз меня сюда против моей воли! Ты вообще слышишь себя? Это… это ненормально Он вздохнул, его плечи слегка опустились, но он не отступил. — Я знаю, что ты злишься. И ты имеешь на это право. Но я не могу просто отпустить всё, как будто ничего не было. Ты для меня важна, Суна. И я не могу позволить тебе просто уйти. — Ты не имеешь права решать за меня! — её голос сорвался на крик. — Ты не имеешь права контролировать мою жизнь! Кайя замолчал, его лицо стало ещё более напряжённым. Он смотрел на неё, словно пытаясь найти слова, которые смогли бы до неё достучаться. Но она не хотела его слушать. Она не хотела ничего, кроме как исчезнуть. — Пожалуйста, — наконец произнёс он, его голос стал тише, почти шёпотом. — Просто выйди. Хотя бы на пять минут. Если после этого ты захочешь уехать, я отвезу тебя куда угодно. Обещаю. Суна сжала губы, её сердце бешено колотилось. Она не верила ему. Не могла поверить. Но что ей оставалось делать? Она была здесь, в глуши, одна с ним. Она чувствовала себя загнанной в угол. — Ты обещаешь? — наконец прошептала она, её голос был едва слышен. — Обещаю, — ответил он, не отводя взгляда. Она медленно открыла дверь, её ноги дрожали, когда она ступила на землю. Кайя отошёл на шаг, давая ей пространство, но его присутствие всё равно ощущалось как гнетущее. Она огляделась. Небольшой коттедж, окружённый лесом, выглядел загадочно и пугал её до чёртиков. — Зачем ты привёз меня сюда? — спросила она, её голос дрожал. — Потому что здесь нас никто не побеспокоит, — ответил он, его взгляд был прикован к ней. — Потому что я хочу, чтобы ты выслушала меня. Без криков, без побегов. Просто выслушала. — Не хочу, — прошептала она, но её голос звучал неубедительно. Он протянул руку, чтобы коснуться её лица, но она отшатнулась. — Не трогай меня, — сказала она, её голос дрожал. — Я не хочу этого. Он замер, его рука повисла в воздухе. — Я не прошу прощения, — сказал он тихо, но с такой силой, что она почувствовала, как её дыхание перехватило. — Я не могу позволить тебе просто уйти. Ты думаешь, что я не понимаю тебя? Ты ошибаешься. Я понимаю тебя лучше, чем ты сама.Просто… давай поговорим. Я не причиню тебе вреда. Прошу. Он предоставил ей время. Затем шагнул внутрь дома. Она всё равно не сможет сбежать. Суна чувствовала, как её сердце бешено колотится в груди. Она хотела убежать, хотела кричать, но её ноги словно приросли к земле. Её пальцы сжимали дверную ручку так крепко, что костяшки побелели. Она чувствовала, как её сердце колотится в груди, будто пытаясь вырваться наружу. Лес вокруг шумел, словно шептал ей что-то на непонятном языке, а ветер обнимал её плечи, подталкивая вперёд. Она сделала шаг внутрь, дверь закрылась за ней с тихим щелчком. Кайя уже ждал её в гостиной. Он сидел на краю дивана, его руки были сцеплены, а взгляд прикован к полу. Когда она вошла, он поднял голову, и их глаза встретились. В его взгляде было что-то такое, что заставило её сердце сжаться. Нежность? Боль? Или то, что она боялась признать — надежду. — Сядь, — сказал он мягко, указывая на кресло напротив. — Пожалуйста. Суна колебалась, но всё же опустилась в кресло, чувствуя, как её ноги подкашиваются. Она скрестила руки на груди, словно пытаясь защититься от него, от его слов, от всего этого. — Я не знаю, с чего начать, — прошептал он, его голос был тихим, но наполненным эмоциями. — Но я должен сказать тебе правду. Всю правду. Она молчала, её взгляд был прикован к камину, где потрескивали дрова. Она не хотела смотреть на него. Не хотела видеть, как его глаза ищут её понимания. — Пелин… — он произнёс это имя, и Суна почувствовала, как её сердце сжалось. — Это было ошибкой. Глупой, бессмысленной ошибкой. Я даже не помню, как это произошло. Это было как в тумане. Я был пьян, зол, потерян… Но это не оправдание. Никогда не было. Суна сжала губы, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Она не хотела больше плакать. Не перед ним. Но её голос дрожал, когда она наконец заговорила: — Мне плевать, Кайя. Плевать на твои оправдания. Ты предал меня. Ты разрушил всё, что у нас вообще было. Он вздохнул, его руки сжались в кулаки. — Я знаю. И я не прошу прощения за это. Я не заслуживаю твоего прощения. Но я прошу… дай мне шанс. Дай нам шанс. Мы можем начать сначала. Без всего этого безумия, без нашей семейки, без всего этого дерьма. Просто ты и я. Суна засмеялась, но это был горький, почти болезненный смех. — Ты серьёзно? Начать сначала? После всего, что было? У нас слишком много боли, Кайя. Слишком много ран, которые никогда не заживут. Он поднялся с дивана и медленно подошёл к ней. Суна хотела отодвинуться, но её тело словно замерло. Он опустился на колени перед ней, его глаза смотрели прямо в её. — Я знаю, что мы сломаны. Но разве это не значит, что мы можем собрать себя заново? По-другому? Лучше? — его голос был мягким, почти шёпотом. — Я не прошу тебя забыть. Я прошу тебя дать нам шанс. Дать мне шанс. Суна чувствовала, как её дыхание учащается. Его близость, его взгляд, его слова — всё это смешивалось в её голове, создавая хаос. Она хотела сказать нет. Хотела встать и уйти. Но её тело не слушалось. Её кожа горела от его присутствия, а сердце билось так сильно, что она боялась, что он услышит его. — Ты… ты чертовски наглый, — прошептала она, её голос дрожал. Он усмехнулся, и в его глазах мелькнула искра того старого Кайя, которого она думала когда-то знала. — Это ты сделала меня таким, — сказал он, его рука медленно потянулась к её лицу. — И я не собираюсь отпускать тебя. Никогда. Суна закрыла глаза, чувствуя, как его пальцы касаются её щеки. Она хотела сопротивляться. Хотела оттолкнуть его. Но вместо этого её тело наклонилось к нему, как будто само искало его прикосновения. — Я ненавижу тебя, — прошептала она, но её голос звучал неубедительно. — Знаю, — ответил он, его губы были так близко, что она чувствовала его дыхание. — Но ты всё ещё здесь. И это всё, что имеет значение. И прежде чем она успела что-то сказать, его губы коснулись её. Мягко, почти нежно. И в этот момент Суна поняла, что она уже проиграла. Она почувствовала, как её тело откликается на его прикосновения, словно оно давно ждало этого момента. Его губы, сначала нежные, стали настойчивее, требуя большего. Она ответила ему, забыв о всех своих сомнениях и страхах. Её руки сами нашли его плечи, а затем обвили его шею, притягивая ближе. Кайя не спешил. Его пальцы скользили по её коже, исследуя каждую линию, каждый изгиб, будто он хотел запомнить её навсегда. Его прикосновения были одновременно нежными и властными, и Суна чувствовала, как её разум растворяется в этом огне. Она больше не думала о том, что должна сопротивляться. Её тело, её сердце — всё принадлежало ему в этот момент. Он медленно опустил её на мягкую поверхность, не прерывая поцелуя. Его руки скользнули под её одежду, и она вздрогнула от прикосновения его ладоней к её обнажённой коже. Каждый его жест был наполнен страстью, но также и заботой, словно он боялся причинить ей боль. Суна чувствовала, как её дыхание становится прерывистым, а сердце бьётся так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. — Ты такая красивая, — прошептал он, его голос был низким и хриплым от желания. — Я не могу больше сдерживаться. Суна не ответила. Вместо этого она притянула его к себе, давая понять, что ей это тоже нужно. Их тела слились в едином порыве, и мир вокруг перестал существовать. Всё, что осталось, — это они, их дыхание, их сердца, бьющиеся в унисон. Кайя был нежен, но настойчив. Каждое его движение было наполнено страстью, но также и любовью, которую он, казалось, давно сдерживал. Суна чувствовала, как её тело отвечает ему, как она сама становится частью этого огня, который они разожгли вместе. Она закрыла глаза, полностью отдавшись ощущениям. В этот момент она поняла, что больше не может отрицать то, что чувствует. Она любила его. Даже если это было безумием, даже если это могло разрушить её, она не могла сопротивляться. Когда они наконец слились воедино, Суна почувствовала, как её мир перевернулся. Это было не просто физическое единение — это было что-то большее. Что-то, что она не могла объяснить словами. Она чувствовала, как её тело наполняется теплом, а сердце — нежностью, которую она так долго отрицала. Кайя прижал её к себе, его дыхание было горячим на её коже. Он шептал ей что-то, слова, которые она едва могла разобрать, но которые заставляли её сердце биться ещё сильнее. Она чувствовала, как он дрожит, как его тело напрягается, и знала, что он тоже потерял контроль. Когда волна нахлынула, Суна почувствовала, как её тело охватывает блаженство. Она хотела кричать, но её голос был заглушён его губами. В этот момент она поняла, что уже не сможет быть прежней. Он снова изменил её. Теперь навсегда. Они лежали рядом, их тела всё ещё дрожали от пережитого. Кайя обнял её, прижимая к себе, словно боялся, что она исчезнет. Суна закрыла глаза, чувствуя, как его сердце бьётся в унисон с её. Через время, она приподнялась на локте, её глаза блестели от смеха и слёз одновременно. Она смотрела на Кайя, который лежал рядом, его рука всё ещё обнимала её за талию. — Почему ты ушла? — спросил он тихо, его голос был мягким, но в нём чувствовалась любопытство. — Почему бросила всё и уехала? Суна вздохнула, её пальцы невольно начали играть с краем пледа. Она долго молчала, собираясь с мыслями, прежде чем ответить. — Я устала, — наконец сказала она. — Устала быть чьей-то нянькой, устала жертвовать собой ради всех, кто даже не замечал, что я существую. Я просто… хотела быть собой. Хоть раз в жизни. Кайя засмеялся, его смех был лёгким и немного ироничным. — Ну, я горжусь тобой, — сказал он, пожимая плечами. — Ты всегда была слишком хорошей для них всех. Суна улыбнулась, но в её глазах мелькнула тень сомнения. — А ты? — спросила она, пристально глядя на него. — Как ты вообще здесь оказался? Ты же… ты же исчез. На пять лет. Кайя замер на мгновение, его лицо стало серьёзным. Он вздохнул и провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть с него усталость. — Твоя сестра, — начал он, — и мой кузен. Они… они буквально проедали мне мозги все эти годы. Говорили, что я идиот, что я всё испортил, что ты никогда не простишь меня. А потом… потом они заманили меня на день рождения племянника. Обманом, конечно. И там уже Халис-ага подключился. Вручил мне ключи от этого места и сказал: «Верни мою невестку». Суна засмеялась, её смех был звонким и искренним. Она качнула головой, её волосы рассыпались по плечам. — Халис-ага? — переспросила она, всё ещё смеясь. — Серьёзно? Он всё ещё пытается всех женить? — Да уж, — усмехнулся Кайя. — Видимо, он решил, что мы с тобой — его последний шанс на счастье. Они снова засмеялись, их смех смешался в один гармоничный звук. Кайя притянул её к себе, их губы встретились в нежном поцелуе. В этот момент всё вокруг казалось таким простым и ясным. Они оба понимали, что путь впереди будет нелёгким, что прошлое всё ещё висит над ними, как тень. Но сейчас, в этом тихом уголке мира, где их окружали только тепло и тишина, они позволяли себе надеяться. — У нас получится, — прошептала Суна, её губы касались его кожи. — Правда? — Правда, — ответил Кайя, его голос был твёрдым. — Мы уже прошли через слишком много, чтобы сдаться сейчас. Они лежали, обнявшись, их дыхание постепенно синхронизировалось. Суна закрыла глаза, чувствуя, как её сердце наполняется теплом. Она знала, что это только начало. Но это было их начало. И этого было достаточно.