Дебютантка

Когда Драко сказал ей, что день рождения Теодора Нотта — это скромное торжество, Гермиона ожидала увидеть неброско украшенный зал, несколько столов для гостей, живую музыку в лице максимум одного талантливого пианиста, который прятался бы где-то в тени, и традиционный обмен подарками. Но в реальности Грейнджер вновь столкнулась с явлением, известным в народе как кричащая роскошь. Гостей встречали артисты на ходулях — если это не признак богатства, то Гермиона умывала руки. Она воспользовалась портключом немного раньше назначенного времени, потому что больше не могла выносить томительного ожидания. Грейнджер устала гадать, что судьба приготовила ей сегодня, на первом крупном вечере в качестве чистокровной леди среди людей, которые никогда не славились своим гостеприимством. Попробовав себя в качестве приглашённой на званом завтраке у Паркинсон, Гермиона лишь убедилась в том, что совсем не создана для светских бесед и сплетен. Как бы странно это ни звучало, комфортнее всего в новом мире ей было с Малфоем. Пускай у него и имелись очевидные недостатки, Драко всегда был с ней предельно честен и никогда не искал в разговоре обходных путей. Особенно Гермиону поразила его поддержка во время её последнего визита в мэнор. Не то чтобы она не слышала наставлений от близких раньше, однако подбадривающая речь от Малфоя была для неё в новинку. И их прикосновение… Хоть оно и было недолгим, ей понравилось держать его руку. С самого детства она невольно представляла, что у Драко кривые пальцы или неприятная грубая кожа, но в реальности столкнулась с великолепными мужскими руками. «Ведьмополитену» стоило задуматься над новой моделью для своей серии часов — эта паутина из выпирающих вен заслуживала самого громкого освещения в прессе. — Мисс Дюэрр! Она вздрогнула от восторженного звонкого голоса рядом, словно его обладатель мог подслушать её мысли. — Здравствуйте, — поздоровалась Грейнджер с приятной шатенкой среднего роста в платье, которое, несмотря на свою простоту, выгодно подчеркивало её пышную грудь. Мама Гермионы часто одевалась подобным образом на работу, а значит, эта девушка, скорее всего, не входила в списки приглашённых. Самым скромным, что Грейнджер успела заметить на других дамах, была тонкая шёлковая накидка; в остальном их наряды, обшитые драгоценными камнями, напоминали произведения искусства, которые стоило держать исключительно за стеклом. — Я Шерил, поверенная мистера Нотта, — представилась она с непринуждённой улыбкой. — Позволите проводить вас за столик? Большинство прибывающих гостей брали в руки приветственное шампанское и сразу шли в зал, но Гермиона старательно избегала толпы и до этого момента успешно скрывалась у невзрачной стены с портретом угрюмого и ворчливого волшебника. Её стратегия заключалась в том, что Малфой рано или поздно явится на торжество и укажет, как действовать дальше, но, раз ей захотела помочь милая Шерил, почему бы и нет. Она же не маленькая, в конце-то концов. — Было бы здорово, спасибо. Поверенная распахнула высокие парадные двери, и они оказались в помещении, по размерам напоминающее кабинет дуэльного клуба в Хогвартсе. Зал был пышно украшен, но всё же уступал по размеру гостиной Паркинсон — не говоря уже о месте, где проводила свои знаменитые рождественские балы Элен Дюэрр. — Вы впервые на подобном вечере? — Это так заметно? Шерил пожала плечами. — У меня уже намётан взгляд, но да. Немного заметно. Они тихо посмеялись, прежде чем поверенная заговорила вновь: — Виновник торжества появится, когда все гости будут на своих местах. Ваш столик третий, в центре. Вы сидите рядом с мистером Малфоем. Может, это паранойя, но Гермиона услышала тёплые нотки в голосе Шерил, когда та произносила фамилию Драко. О боже мой. А если это она? Шерил — та самая управляющая, которая влюблена в Драко. Ну конечно, его поклонницами становились исключительно добрые девушки, обладающие безупречной внешностью и харизмой. Розали Кларк, Шерил, кто следующий? Клон принцессы Дианы? — Я дальше сама, — наконец отреагировала на её слова Гермиона. — Если вам что-то понадобится, эльф прибудет по щелчку пальцев. Грейнджер не стала спрашивать, каким количеством домовых обладает Теодор Нотт, предпочтя побыстрее занять место за столом. Всего круглых белых столов было семь, примерно по девять человек на каждый, но сидела за ними только половина приглашённых. Аристократы редко приходят вовремя — так говорил Гаррет, а у неё не было причин ему не верить. Гермиона старалась не смотреть никому в глаза, пока шла до нужного стула, напротив которого виднелась табличка с её именем. Она не боялась новых знакомств, но не хотела подставлять Малфоя. Он придумал для них неплохую стратегию с этими прикосновениями, так что на один вечер Грейнджер могла позволить себе забыть об ответственности. — Какая приятная встреча. Длинные рыжие волосы и недовольный прищур. — Люси, — вздохнула Гермиона. Чудесно. Она будет сидеть между Малфоем и племянницей печально известных Розье. Справедливости ради, всё могло быть куда хуже. — Прелестное платье, — оценила Люси, окинув взглядом её длинное платье глубокого изумрудного оттенка. Гермиона выбрала лёгкую ткань, чтобы было комфортно двигаться, и бонусом та впечатляюще переливалась при движении. Платье идеально подчёркивало линию талии, плавно расширяясь книзу, а тонкие бретельки из атласа добавляли образу нежности и утончённости. Без рукавов из узорчатого тюля, добавленных Полем, этот образ вряд ли стал бы частью золотой коллекции известного портного. — У тебя тоже, — попыталась солгать Гермиона. Кричащий розовый вышел из моды, когда им с Люси было семь, но кто считает. — Мисс Дюэрр. Видимо, ей было не суждено сесть за этот злосчастный столик. Грейнджер нехотя обернулась на мужской голос и немного опешила, когда увидела, как близко к ней стоял незнакомец. Мужчина ростом под два метра с чёрными волосами и полными губами посмотрел прямо на неё, а в его песочных глазах блеснул лёгкий вызов. — Эдриан Пьюси, — подсказал он. — Я учился на два курса старше. Точно. Он был охотником Слизерина, когда Люциус купил Драко место в команде. Гермиона мало следила за статистикой самих игр, поэтому запоминала только те факты, которые могли пригодиться в будущем. Помогло. — Точно, — растерялась от его внимания Грейнджер. — Начинаю вспоминать. — Позволишь? Эдриан указал взглядом на её руки, и Гермиона, не найдясь что ответить, просто кивнула. В следующий момент Пьюси уже целовал внешнюю сторону её ладони. Он слегка наклонился, но из-за своего роста всё равно оставался значительно выше. Гермиона совершенно не знала, как должна себя вести — в её жизни встречалось мало настолько настойчивых ухаживаний, — но и она понимала, что благодарить Эдриана за то, что он поцеловал её руку, явно было плохой идеей. — Кхм-кхм. Ты занял моё место. Слава богу, Малфой. Кто бы мог подумать, что это прозвучит в её мыслях в одном предложении? — Драко, — с небольшим огорчением произнёс Эдриан, но зато наконец-то её отпустил. — Не знал, что вы сидите вместе. — Для таких недогадливых тут есть таблички. Пьюси не стал смотреть на стол и читать имя Драко, чтобы убедиться в его правоте. Вместо этого он и Малфой продолжали вести понятный только им молчаливый диалог. Ей оставалось лишь подмечать детали, пока они обменивались многозначительными взглядами. Драко оказался всего на пару сантиметров ниже Эдриана, но сложен он при этом был гораздо лучше. У Пьюси наблюдалась лёгкая худоба, а Малфой со своими широкими плечами выглядел как реальная угроза. На секунду Гермионе показалось, что они начнут сражаться за место рядом с ней, пока она не осознала, какой это абсурд. — Я вернусь во время танцевальной паузы, — пообещал ей Эдриан и так же бесшумно, как и подошёл, отступил обратно. Грейнджер чуть было не сказала Малфою, что заждалась его, но вовремя вмешалась Люси: — Ты сегодня рано, Драко. Не было свидания? — Нет, — сухо ответил Малфой и занял свой отвоёванный стул. Гермиона воспользовалась возможностью наконец-то сделать то же самое. Как и обещала Шерил, Теодор Нотт появился, когда все столики были забиты гостями. В белом пиджаке кудрявый шатен выглядел по меньшей мере как звезда Голливуда. Он произнёс пламенную речь, изобилующую похабными шутками, после чего зал наполнился звоном вилок и ножей, скользящих по тарелкам, и перешёптыванием гостей. Люси быстро переключила внимание с Гермионы на свою соседку — пожилую даму, которая говорила с ирландским акцентом. Розье уже упоминала о своих корнях при первой встрече, поэтому Грейнджер была уверена, что у них найдётся масса общих тем для разговора. — Меня встретила Шерил, — решила известить Драко Гермиона, пока рядом не возникло любопытных ушей. Малфой невозмутимо отрезал кусочек стейка и поместил его в рот. — Это она? Им нельзя было много общаться в открытую, но Грейнджер хотелось проверить свою догадку. — Шерил — управляющая Тео. Это то, что ты хотела спросить? Драко повернул к ней голову — его взгляд был неожиданно диким. Она уже научилась немного различать его эмоции, и сейчас он был зол. Но почему? С вилками Гермиона не ошиблась, с ножами тоже, и даже не успела произнести речь о необходимом равноправии полов. Что тогда не так? — Всё в порядке? Малфой медленно выдохнул и вернулся к своей тарелке. Потрясающе. Грейнджер не могла сказать, что была в восторге от этого странного мероприятия, где ей не с кем было пообщаться. Зато, когда тарелки опустели, свет в зале погас, и заиграла музыкальная группа, привнеся хоть немного разнообразия в этот удручающий вечер. — Скучаете? Гермиона вернула бокал на стол и быстро прикрыла рот ладонью, чтобы шампанское не вышло наружу. У чистокровной элиты наблюдалась ужасающая привычка подкрадываться. — Мы знакомы? Женщина перед ней обладала внешностью поразительной красоты. Мулатка в золотистом платье среди всех этих бледных скряг не просто сияла — она завораживала несмотря на то, что на вид ей было уже около пятидесяти. — Нет, но вы точно знакомы с моим сыном, — ответила она с белоснежной улыбкой. — Я Лукреция Забини. Чёрная вдова. Гермиона пожалела, что убрала спиртное. В горле резко пересохло от необходимости опустошить по меньшей мере один бокал. Насколько Грейнджер была осведомлена, миссис Забини выходила замуж семь раз и все её мужья погибали при загадочных обстоятельствах. — Очень приятно, мэм. — «Мэм» меня немного старит, — усмехнулась она. — Драко не докучает вам? От её яркого появления Гермиона даже забыла о том, кто сидел рядом с ней. — Нет, всё хорошо. — Верится с трудом, — протянула Лукреция, свысока оценивая Малфоя. Грейнджер уже хотела добавить, что Драко правда был мил, но до её руки дотронулись. Дважды. Их сигнал. — Ваш первый выход в свет, а вы решили отсидеться. Леди должна быть в центре внимания. Ей легко говорить. С такой уверенностью, как у Лукреции, можно совершить убийство прямо в центре этого зала, не теряя лица. Теперь Малфой надавил в центр её ладони лишь один раз, а значит, несмотря на своё мнение, Грейнджер должна была согласиться с миссис Забини. — У меня есть партнёр. Жду, когда он сделает первый шаг. Лукреция осталась довольна её ответом. — Правильно, мужчины в последнее время принимают нас как должное.   Уж точно не её. Гермиона не представляла себе, что такую диву могли проигнорировать. Драко едва ощутимо повторил своё прошлое движение. Если бы не знала, Гермиона никогда бы не сказала, что это рука Малфоя касается её под столом. Его пальцы были нежными, а движения — более чем осторожными. Она чувствовала шершавые подушечки, которыми он прислонялся к внутренней стороне её ладони, и затаив дыхание ждала, когда он даст ей следующую подсказку. Точно, подсказка. А какой был вопрос? — Время рыцарей давно в прошлом. Нам нужно самим седлать коней? — попыталась пошутить Гермиона, и, к облегчению, миссис Забини оценила её юмор: — Вы ещё такая беспечная для этого общества. Не дайте им вас затмить. Лукреция фактически намекала на её неопытность, но Драко подал отрицательный сигнал, и Грейнджер решила его послушать и промолчать. — Спасибо, — тихо поблагодарила его она, когда Забини отошла поближе к танцполу. — Ты бы и сама справилась, — уверил её Драко, глядя перед собой. — Она правда убила своих мужей? Малфой улыбнулся и покачал головой, будто она сморозила какую-то глупость. — Тебя должно больше волновать, что её видели с Кингсли. Хорошо, что она уже сидела. — Кингсли Бруствером?! — А ты знаешь какого-то другого Кингсли? — подначивал её Драко. Мерлин. Лукреция же была на стороне Тёмного Лорда. Не в открытую, но все прекрасно это понимали, в том числе и Бруствер. Он должен был быть осведомлён в этом лучше остальных. А что, если она проберётся к секретным данным? Поможет заговорщикам? Как он мог быть так беспечен? — Права женщин, безопасность министерства, — стал перечислять Малфой. — У тебя всё больше и больше дел, не так ли? — Тебе всё равно? — не могла поверить Грейнджер. — А если она и сейчас заодно с теми, кто мечтает возродить дело Волдеморта? Ты тоже будешь в опасности. Фанатиков дела Лорда осталось немного, но они умели заявлять о себе. Периодически оставляли кровью надписи на домах, где жили маглорождённые, запугивали профессоров Хогвартса письмами с угрозами. В газетах над ними и их проделками откровенно смеялись, выставляя слабаками, но Гермиона хорошо понимала, что именно слабые люди зачастую готовы на всё, потому что ими легче всего управлять. Драко охотно свидетельствовал против огромной массы Пожирателей смерти в суде. Они не оставят от него и мокрого места, если доберутся до реальной власти, а он вёл себя так, словно её одну волновала эта сумасшедшая интрижка министра с чёрной вдовой. — Я предпочитаю не переживать заранее. Жизнь становится проще, когда тебе нечего терять. Драко произнёс это, глядя ей в глаза и задрав подбородок, но Гермиона не увидела в его словах силы. Лишь трусость, замкнутость, нежелание пустить кого-то в своё сердце. Малфой не потерял на этой войне родителей или друзей, как многие, но ему не повезло в чём-то большем: у него отняли душу. — А вот и я. Медленный танец? Она не знала, когда именно Пьюси успел подойти к их столику, потому что скрупулёзно пыталась разглядеть в Драко того безрассудного, дразнящего её слизеринца, которому не всё равно на то, что будет завтра. У неё не получилось. — Я немного устала для танца, — попыталась отказать Эдриану она. — Чепуха. В танце всё равно ведёт мужчина. Ей пришлось согласиться, потому что на этот раз Малфой не подал никакого сигнала, а она была слишком растеряна, чтобы возражать дальше. Драко снова закрылся от неё и вернулся к шампанскому. Гермиона вынуждена была признать, что общаться с ним иногда было сложнее, чем собирать кубик Рубика. — Я думал, что придётся уговаривать тебя дольше. Она попыталась изобразить улыбку, но вышло лишь её жалкое подобие. Нужно было пересилить себя в этом танце, поэтому Грейнджер сосредоточилась на плюсах. Эдриан хорошо выглядел, приятно пах и был воспитан по высшим стандартам чистокровного общества. Это то, что нужно. Лёгкие отношения с мужчиной, которые сделают её здесь своей, не помешают. Об этом ей говорили все: кто-то вроде Розали лишь намекал, а кто-то вроде Панси практически в открытую рекомендовал. Не фальшивый брак, а лишь интрижка с красивым парнем ещё никому не нанесла вреда. Тем более ей отчаянно не хватало опыта в отношениях. Рональд Уизли постарался втоптать все её мечты о прекрасном в грязь, но Гермиона не собиралась опускать руки. — Это платье что-то с чем-то, — сделал комплимент Пьюси, покачивая их из стороны в сторону. Его руки лежали строго на её талии, что не могло не радовать. — Спасибо. Твой смокинг тоже очень красивый. Эдриан издал едва слышный смешок. — Ты первая девушка на моей памяти, которая хвалит мужской костюм. — Это честно, тебе не кажется? Он отступил на шаг, чтобы покружить её во время длинного аккорда, а затем снова притянул к себе. — Звучит справедливо, — согласился Пьюси. — Некоторые мужчины тратят на вечерний туалет больше времени, чем женщины. — Ты сексист? От удивления Эдриан распахнул глаза ещё шире. — Никак нет, наоборот. Я очень уважаю женщин. В моей семье мама тоже работала. — Правда? Для чистокровного общества это было необычно, поэтому Гермиона не смогла пропустить данный факт мимо ушей. — Она помогала в Отделе международного сотрудничества. У неё безупречный португальский. — Чем занимался отец? — Арендой, — кратко пояснил Эдриан. — Пьюси владеют богатыми землями под Лондоном, которые снимают фермеры, а также несколькими офисными зданиями в Лондоне. Вдруг Гермиона осознала, что совсем ничего не знает об их судьбе. — Они… — Живы, — перебил Пьюси, раскусив её вопрос. — Они не участвовали в войне, в основном прятались. Но сегодня мама приболела, и отец тоже решил остаться дома. Очень вряд ли мужчина во время танца стал бы выплёскивать негатив, и тем не менее Эдриан действительно показался ей хорошим парнем — пусть и очевидно, что он старался произвести приятное впечатление. — Они доигрывают песню, жаль, — огорчился Пьюси. Гермиона невольно опустила взгляд на его губы, чтобы представить их потенциальный поцелуй. Можно было спорить сколько угодно, но почти каждая девушка делала так с понравившимся ей парнем. Без фантазии жизнь превращалась в пресное ничто, а Грейнджер всегда любила добавлять побольше специй. Он был хорош. По росту напоминал ей Рона, но лицо было более острым и бледным. Так ей нравилось больше. Эдриан точно заметил её короткий промах и продолжил: — Я могу пригласить тебя на свидание? — Ты обещан кому-то? Она не была разлучницей. Последней, кем Гермиона могла себя представить, — это любовницей, которая мешает чьему-то счастью. — Нет, мне повезло. Вот уж правда. Эдриан снова поцеловал её руку, перед тем как вернуть за столик, но Грейнджер не хотелось сидеть здесь одной. Судя по всему, гости с удовольствием пользовались танцевальной паузой, чтобы немного растрястись после питательного стейка. Группа заиграла более молодёжную песню, и под оживлённый ритм Гермиона вышла в коридор. Нотт-мэнор был уютным из-за своих непретенциозных размеров. У входа имелось всего два ответвления, а наверх вела небольшая лестница из тёмного мрамора. Скорее всего, на втором этаже находились спальни и хозяйские покои, и так как Гермиона пришла из левого крыла, то решила пройтись в сторону правого. Все джентльмены и леди на портретах — дальние и близкие родственники Теодора — мирно спали в своих креслах. Несколько мужчин оказались почти его точной копией: Грейнджер даже заметила, что у некоего Бернарда Нотта родинки на скулах располагались в том же месте, что и у виновника торжества. Когда вереница картин закончилась, Гермиона увидела перед собой несколько дверей. Первая вела на кухню, судя по доносящемуся оттуда запаху свежевыпеченного хлеба, смешанного с ароматом трав и специй. За другими двумя, должно быть, находились кладовые, потому что обычно в поместьях столовую не располагали так близко к слугам. Спасибо Гаррету за пояснения во время её первой экскурсии по дому. Она уже хотела развернуться и пойти обратно в зал, когда услышала из комнаты слева удар и чей-то громкий, протяжный стон. Первым порывом было спросить, всё ли в порядке, но, пока Гермиона раздумывала, стоны стали более частыми и тем самым сразу же подсказали ей об истинном характере своего происхождения. Кто-то занимался сексом? Прямо посреди праздничного вечера в кладовой? В следующую секунду Грейнджер расслышала всё ещё чётче: женский натужный крик, будто из самого настоящего фильма для взрослых. Она не смогла удержать ноги, которые тут же понесли её навстречу разгадке. Любопытство, как известно, сгубило кошку, а Гермиона любила кошек. Дверь была закрыта неплотно, поэтому у Грейнджер появилась постыдная возможность заглянуть в щёлку, и боже, лучше бы она этого не делала. Это был Драко. Драко и та самая милая Шерил, которая достала им соседние места за столом. Картинка настырно не хотела складываться воедино, поэтому сначала Грейнджер ухватывалась лишь за скомканные фрагменты происходящего. Она разворачивала их в голове один за одним: сосредоточенное лицо Драко; его тяжёлое прерывистое дыхание; чёлка, которая то и дело била по его полузакрытым векам. Опустив глаза, Гермиона заметила расстёгнутые полы его белоснежной рубашки, из-под которых заманчиво выглядывали мышцы пресса, покрытые бледными шрамами от Сектумсемпры. Ниже виднелась тонкая полоска волос, уходящая к паху, а по бокам от его бедёр дрожали широко расставленные женские ноги. Уже в этот момент Грейнджер должна была понять, что нужно захлопнуть дверь и немедленно уйти, но вопреки всем законам логики, она осталась смотреть. Смотреть на то, с каким животным ритмом он двигался, как его мышцы напрягались и расслаблялись под бледной кожей от агрессивных поступательных рывков. Он предусмотрительно зажал рот Шерил ладонью, хотя даже так она была слишком громкой. Стол изредка бился о соседний шкаф, но Драко продолжал крепко держать её за талию другой рукой и остервенело входить в неё и снова выходить. Платье Шерил было частично расстёгнуто, и Малфой наблюдал за её пышной грудью, за тем, как она покачивалась от толчков, за блеском острых пиков сосков, которые были ещё влажными… после его рта? Гермионе точно не следовало делать выводы. В Грейнджер боролись самые противоречивые чувства: от необходимости спасти несчастную от этого бессердечного ловеласа, который явно использовал её для своего удовольствия, до желания оказаться на её месте, под ним. Потому что Гермиона прекрасно видела: Шерил нравилось; нравилось, что её трахает он и именно таким грубым и неподобающим образом. Грейнджер было ужасно стыдно, но её бельё уже намокло. Она ещё никогда не видела такого жаркого секса; нигде, даже в тех ночных передачах по телевизору, которые ей запрещали смотреть родители, когда она была подростком. То, как это делал Драко Малфой, в прямом смысле пригвоздило её к месту. Он ускорился ещё сильнее, и Шерил жалобно пискнула в его руку, после чего Гермиона услышала его нечеловеческий рык, от которого всё внутри сжалось. — Ты обещала быть тихой, сладкая, — выдохнул Драко, и Грейнджер пришлось самой закрыть рот ладонью, чтобы не издать лишних звуков. — Но я знаю, как это трудно, когда кончаешь. Гермиона не проконтролировала реакцию своего тела и случайно наступила на половицу позади себя. Скрип был очень тихим и почти сразу же утонул за влажными шлепками тел, но Малфой всегда был чрезмерно внимательным. Его глаза устремились в щёлку, откуда пробивался свет из коридора, и их тёмные зрачки врезались друг в друга, как два автомобиля, проскочивших на красный свет на огромном перекрёстке. Она думала, что первым делом он усмехнётся, поймав её за подглядыванием, но Драко плотнее сжал челюсти и прикрыл веки. Грейнджер воспользовалась своим единственным шансом, чтобы безнаказанно кинуться прочь. Она бежала до самой лестницы, забывая при этом смотреть под ноги. Гермиона пропускала портрет за портретом, пока не врезалась в чью-то твёрдую спину. — Ты в порядке? Пьюси. Грейнджер оглянулась через плечо, но за ней никто не шёл. Конечно не шёл, он бы не успел даже надеть обратно штаны. — Э-э, да. Её щёки будто подожгли адским пламенем. Она приложила руки к лицу, перед тем как посмотреть на Эдриана. — Свидание, — на выдохе произнесла Гермиона. — Я согласна. — Отлично, — обрадовался Пьюси. — Отлично. Только любопытная кошка продолжала царапать ей лёгкие.