Шрамы не лгут (Scars Don't Lie)

Оказавшись в номере, Шерлок удалился в ванную, чтобы переодеться, пока Джон в комнате надевал свой новый летний джемпер и облегающие коричневые брюки. Посмотревшись в зеркало, он пришел к выводу, что выглядит утонченно и… даже немного горячо. Если можно так сказать самому себе. Я действительно понравился Майклу? Он плюхнулся на кровать, чтобы глянуть их домашнее задание. Когда Шерлок появился в потертых дорогих джинсах, намеренно порванных на бедрах и коленях, светло-голубой рубашке навыпуск и кроссовках, Джон не смог отвести от него взгляд. — Что-то не так? — Шерлок оглядел себя, словно в поисках следов зубной пасты. — Нет… ничего. Ты выглядишь… Я просто не привык видеть тебя в джинсах. — В этом мы похожи. Не могу дождаться, когда снова надену свою одежду. И сбрею это, — он раздраженно провел ладонью по неряшливой щетине. — Хотя, пожалуй, мне понравились очки. Может, я их оставлю. Они мне идут. — Тебе нравится, когда между тобой и другими людьми есть что-то еще, да? Типа пальто. — Пальто? — Огромное, черт возьми, пальто, которые ты носишь триста шестьдесят пять дней в году. Оно нужно не для того, чтобы казаться выше, а чтобы поставить что-то между собой и людьми. Для тебя это как броня, не так ли? Скажи мне, я один из «тех людей, от которых ты стараешься держаться подальше»? — Не трать время на психоанализ, Джон. Просто прими тот факт, что я «придурок» или «машина», как ты говоришь. А ты тот, кто решил прекратить работать со мной. — Потому что ты… ты… — пробормотал Джон и замолчал. Он не собирался обострять этот спор. Не тогда, когда между ними все было относительно хорошо. Не в день, когда они дважды поцеловались и практически растворились друг в друге во время утренней йоги. Он не собирался сейчас все портить, даже если Шерлок этого заслуживал. — Забудь. У нас есть задание, помнишь? — он поднял вверх листок бумаги. В этот момент в их дверь несколько раз резко постучали: — Чай, — раздался приглушенный голос Полины, жены Дмитрия, с другой стороны. Шерлок открыл дверь и принял у женщины поднос. Сказал ей что-то по-русски, вероятно «спасибо», и она коротко ответила ему, прежде чем уйти. Шерлок оставил поднос на столе и налил себе чашку чая, прежде чем устроиться в кресле и вновь обратить внимание на лист с заданием. — «Упражнение «Три на три», — прочитал он вслух. — Каждый из партнеров записывает три вещи, которые ему нравятся, и три вещи, которые ему не нравятся в своем партнере. Не делитесь своими списками, но возьмите их с собой на личную сессию.» Звучит достаточно просто. — Хорошо, — сказал Джон. — Возьму-ка я свой блокнот, — и он встал, чтобы взять со стола блокнот на спиральках. Видимо, его нога зацепилась за ковер, потому что он потерял равновесие и начал падать вперед, ухватившись за плечо Шерлока. К несчастью, это было то самое плечо, которое было прикреплено к руке, которой Шерлок держал свой чай, и жидкость выплеснулась Шерлоку на грудь. — О боже, прости! — Джон выпрямился. — Ты в порядке? — Да, да, — отозвался Шерлок, ставя чашку на стол и разглядывая свою испачканную рубашку. — Я влил в чашку достаточно молока, так что чай не был обжигающе горячим. Просто переоденусь. — Дай мне свою рубашку, я постираю ее, а ты пока поищи другую, — предложил Джон. Шерлок заколебался. — Нет. Ты не обязан. — Да ладно, это меньшее, что я могу сделать. Так что хватит об этом, — Джон протянул руку за рубашкой. — Нет. — Почему ты не позволяешь мне сделать это для тебя? Шерлок молчал, и Джон буквально видел, как крутятся шестеренки в его мозгу, силясь придумать правдоподобный ответ на этот простой вопрос. Но почему? Почему это было так важно? Джон понятия не имел. Но кто вообще знал, как работает его мозг? Было бы глупо пытаться разобраться. — Как скажешь! — сказал Джон. — Поступай как знаешь. — Спасибо, — ответил Шерлок, а затем достал из шкафа свежую рубашку, отнес ее в ванную и закрыл за собой дверь. — Не думаю, что мне будет трудно справиться со вторыми тремя пунктами в этом списке, — пробормотал Джон, ни к кому конкретно не обращаясь.

***

— Я вернусь к обеду в понедельник, дорогая, — говорил Альфред, когда они вошли в личный кабинет доктора Хантер, где она и ее муж вместе стояли у стола. — Покидаете нас? — спросил Шерлок. — Завтра вечером я уезжаю в Кент, — ответил Альфред. — Мой старый школьный товарищ приехал из Новой Зеландии на неделю и разбил с несколькими нашими друзьями лагерь в отдаленном кемпинге под названием Bagdells Wood. Я не мог сказать ему «нет». Не видел его много лет. Я просто останусь на ночь. Вайолет, Дмитрий и Полина более чем способны держать оборону, пока меня не будет. И Майкл с Джулией тоже будут здесь. Вы даже не заметите, что я уехал. — Но я замечу, — сказала доктор Хантер, надувшись. — Я буду ужасно по тебе скучать, — она вздохнула и обратилась к Уильяму и Томасу. — В здоровых отношениях у вас достаточно доверия, чтобы позволить своему партнеру провести ночь со своими однокурсниками сомнительного морального облика посреди леса, занимаясь неизвестно чем, — она сказала это с большой долей добродушного сарказма, а затем добавила более серьезно: — Иногда провести немного времени порознь бывает полезно. — Разлука заставляет сердце любить сильнее, — процитировал Шерлок. — Или нет, — добавил Джон. Альфред поцеловал жену в нос и ушел, закрыв за собой дверь. — Присаживайтесь, — сказала доктор Хантер, указывая на диван, а сама села в мягкое кресло и взяла ручку и блокнот с небольшого столика рядом. — Как у нас дела сегодня? — начала она. — У нас все в порядке, — сказал Джон, и Шерлок кивнул в знак согласия. Она сверилась со своими записями. — Я прочитала анкеты, которые вы прислали перед приездом, и у меня была возможность понаблюдать за вами вчера вечером и сегодня. Итак, давайте сразу перейдем к делу, чтобы максимально продуктивно использовать наше время. Проясним ситуацию. Сегодня мы ничего не решим, а может, и решать-то нечего. Но я считаю, что большинству пар полезно поговорить с квалифицированной третьей стороной. У многих терапевтов есть правила для таких сессий. Что можно и что нельзя говорить. Никаких криков и прочее. Но, думаю, лучше начать без правил, чтобы я могла увидеть, как вы обычно взаимодействуете. Иногда это становится слегка беспорядочным, но хаос тоже может быть полезен. Я начну с нескольких простых вопросов, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, и мы рассмотрим ваше задание. А затем можем более подробно рассмотреть конкретные аспекты. Первый вопрос — для вас обоих. Что вы надеетесь получить от этих выходных? Уильям? Шерлок для удобства откинулся на спинку дивана, положив одну руку за плечи Джона и скрестив ноги. — С тех пор, как я вернулся из Южной Америки, между нами возникло напряжение. Я отсутствовал дольше, чем надеялся… Пчелы не поддавались изучению, и исследования заняли больше времени, чем ожидалось. Я знаю, что ему было тяжело. Я был в джунглях, без интернета. Мы не могли общаться. А теперь… мы не так близки, как раньше… и я знаю, что это из-за того, что меня не было. Но… С этим ничего нельзя поделать. Я надеюсь, что это время вместе вдали от дома сблизит нас, полагаю. Но я не особо верю в терапию. Без обид. — Ничего страшного, — сказала она. — Я часто это слышу. А вы, Томас? — Я приехал, потому что он меня попросил, — ответил Джон. — Вы всегда делаете то, о чем он вас просит? Джон на минуту задумался. — Знаете что, да, делаю. Вы не поверите, о чем он меня просил с самого первого дня, как я его встретил. И я делал это — каждый раз. Чего бы он ни хотел. Я всегда… просто делал это, — Джон пожал плечами. — И один раз я хотел чего-то от него. Когда я хотел, чтобы он остался, не прыгал — э-э, я имею в виду, не прыгал в самолет и не бросал меня, он все равно это сделал. — Хм, — доктор Хантер постучала ручкой по подбородку, прежде чем что-то записать в блокнот. — То есть, у вас нет никаких ожиданий? Не хотелось бы разрешить часть того гнева, который я сейчас от вас чувствую? — Думаю, может быть, немного. Но я все еще не закончил. Я еще не закончил злиться. — Только злиться? — Думаю, еще я боюсь, что это повторится. Не уверен, что смогу это вынести. — Сегодня утром вы сказали, что любите его. Вы говорили правду? Джон посмотрел на свои руки, которые сжимались и разжимались у него на коленях. Он чувствовал, как Шерлок смотрит на него. — Да, конечно, я говорил правду. — Тогда мы сможем справиться с гневом и страхом, — сказала она, дружелюбно улыбаясь. — Может, не за выходные, но это можно сделать. Вы принесли свои задание? Они ответили утвердительно. — Я хочу, чтобы вы повернулись друг к другу и прочитали по три вещи, которые вам нравятся. Томас, начните первым. Джон вытащил сложенную бумагу из заднего кармана, развернул ее и разгладил. Затем прочистил горло и начал читать. — Уильям, вот три вещи, которые мне в тебе нравятся. Номер один: мне нравится, как ты играешь на скрипке. Иногда я притворяюсь, что шум меня раздражает, но это неправда. Я делаю так только тогда, когда что-то еще из того, что ты сделал, меня раздражает — скоро мы дойдем до этого списка. Ты играешь так, будто изливаешь душу. Ты часто носишь маску, но когда ты держишь в руках этот инструмент, думаю, это один из редких случаев, когда ты ее снимаешь. Если честно, я немного завидую этой скрипке. В любом случае, ты играешь прекрасно, и для меня большая честь быть твоим слушателем. Номер два: я люблю твой ум, Уильям. Я не притворяюсь, что понимаю, как ты думаешь, но я знаю, что внутри твоего твердого черепа есть что-то замечательное. Что-то необычное. Признаюсь, когда я впервые тебя встретил, ты меня физически привлек. В первые тридцать секунд мне захотелось тебя трахнуть. Но к концу первого свидания именно твой ум решил все. Ты самый умный мужчина, которого я знаю. — Это неправда, — прервал его Шерлок. — Уильям, — позвала доктор Хантер, — пусть Томас закончит. — Я знаю, о ком ты думаешь, — сказал Джон. — И это правда. Ты умнее. Рот Шерлока дернулся, когда он попытался скрыть, насколько был доволен оценкой Джона. Джон продолжил: — Номер три: мне нравится, как ты заставляешь меня чувствовать, что все возможно. Я сказал это вчера за ужином и говорю снова. Когда мы вместе, неважно, какие это гребанные, странные, невозможные обстоятельства. И поверьте мне, доктор Хантер, мы бывали в некоторых действительно чертовски странных обстоятельства — более странных, чем вы можете ожидать от учителя, ставшего писателем, и энтомолога. Я всегда знал, что ты — что мы — найдем выход. Когда мы вместе, я чувствую себя непобедимым. Когда мы порознь, я чувствую себя обычным. Когда Джон писал свои списки, он изначально намеревался создать вымышленный список от имени Томаса, но по мере написания то, что вытекало из-под пера на бумагу, трансформировалось из Томаса в Джона, и он знал, что написанное было его чувствами к Шерлоку. Он думал о том, чтобы все вычеркнуть и начать заново, но в конце концов оставил все как есть. Это было правдоподобно. Он не раскрывал свое прикрытие. Никто не узнает. Никто, кроме Шерлока. И Джон хотел, чтобы Шерлок знал об этих вещах. О тех вещах, для которых он был слишком зол, горд или упрям, чтобы озвучить. Здесь он мог записать их, притворившись Томасом, пишущим Уильяму, который провел год в джунглях Южной Америки, преследуя своих драгоценных пчел. Он задавался вопросом, вложил ли Шерлок хоть крупицу правды в свои списки или же он полностью придерживался образа Уильяма. Он обнаружил, что все еще смотрит на бумагу в своей руке, боясь того, что увидит в выражении лица Шерлока, если посмотрит. Боже, я что, правда сказал, что хотел его трахнуть, когда мы только встретились? О чем я думал? Если что-то и могло его отпугнуть, так это. Он осторожно повернул голову. Шерлок смотрел на него пристально. Он не выглядел встревоженным или отстраненным. Он выглядел… грустным… Эта эмоция была совершенно неожиданной. — Хорошо, Уильям, твоя очередь. Шерлок метнул взгляд на доктора Хантер, затем — вниз, на свой лист бумаги. Он посмотрел на Джона и снова на лист. — Кхм. Номер один: я восхищаюсь твоей храбростью. Ты столкнулся… эм… с целыми классами, полными учеников средней школы, а это требует мужества и стойкости, которые я даже не могу себе представить. Я думаю, это как пойти на войну. Я не был на войне, но был в джунглях Перу, и мой опыт там дал мне представление о том, что ты мог пережить в… классе. Джон взглянул на доктора Хантер. На ее лице отразилось недоумение. Слова Шерлока не имели ни малейшего смысла. Но Джон понимал, что он имел в виду. Он не знал, что произошло в Сербии; Шерлок никогда об этом не говорил. Но он знал, что тот пытался уничтожить сеть Мориарти. И он, Джон, должен был быть там, сражаясь с Шерлоком. Они должны были сделать это вместе. — Ты самый храбрый человек, которого я знаю. Не буду перечислять все твои храбрые поступки, потому что ты о них в курсе, и я знаю, что они навсегда останутся только между нами. Но я просто скажу, что чувствую себя в безопасности, когда ты рядом. Номер два: мне нравятся твои булочки с начинкой. Те, что ты делаешь для меня по рецепту твоей бабушки. Они великолепны. Я знаю, что, вероятно, это мухлеж — выбирать то, что ты готовишь, а не какую-то черту твоего характера. Но это больше, чем еда, это знак, что ты заботишься о том, чтобы я был сыт. Даже если мне не хочется есть. Ты всегда заботишься обо мне, и я думаю, что именно это и есть эти булочки с начинкой. Твоя забота. Я давно не ел булочки твоей бабушки. Может быть, когда мы вернемся в Лондон, ты снова приготовишь их. Надеюсь. Номер три: я люблю твою фундаментальную доброту. Ты хороший человек, Томас. Лучший человек, которого я знаю. Гораздо лучше, чем я когда-либо буду. Ты делаешь меня лучше, но я никогда не буду хорошим. Я тот, кто я есть, и поэтому я не заслуживаю тебя. Это три вещи, которые я люблю в тебе больше всего. Джон знал, что Шерлок играет роль. Но то, что он только услышал, сделало все эти выходные стоящими. Он повторит про себя все его слова, когда вернется в свою постель на Бейкер-стрит. Он знал, что так и будет. Он притворится, что эти слова были искренними, просто ради фантазии. Но было ли это действительно выдумкой? Казалось, Шерлок вплел в свой список немного правды. Джон убивал ради Шерлока, и он действительно делал булочки в начинкой — по крайней мере, делал их раньше. Он не был уверен насчет третьего пункта. Шерлок был не из тех, кто скромничает, так что, возможно, это было выдумкой. — Отлично сделано, джентльмены. Но это была легкая часть, как вы можете догадаться. Теперь вы прочтете то, что вам не нравится друг в друге. Помните: у всех нас есть недостатки, и никакие отношения не идеальны. Постарайтесь не занимать оборонительную позицию, слушая своего партнера. Сохраняйте открытыми свои сердце и разум. Томас, продолжайте, пожалуйста. Джон взял лист бумаги и начал читать. — Во-первых, мне не нравится, когда ты оскорбляешь мой интеллект. Спустя столько лет это все еще ранит мои чувства. Я знаю, что я не такой умный, как ты, но я хотел бы получить хоть какое-то признание за то, что я не полный идиот. — Но… — начал Шерлок. — Тс-с-с! — шикнула доктор Хантер. — Во-вторых, мне не нравится, что у тебя нет желания ходить по магазинам. Шерлок не издал ни звука. Как он мог? Это было стопроцентным попаданием. — В-третьих, мне не нравится, что ты поехал в Перу без меня. Ты знал, как мне будет плохо, но все равно это сделал. Просто потому, что… потому, что ты так любишь своих чертовых пчел. Думаю, я ненавижу их, потому что они значат для тебя больше, чем я. Я продолжаю говорить себе, что это просто часть того, какой ты есть, что я должен отпустить это, как отпустил уже тысячу вещей. И я пытаюсь. Я пытаюсь исцелиться, но остаются шрамы. Шрамы, которые напоминают мне о том, что ты сделал. Все три пункта были правдой. Опять же, Джон начал с намерения написать полностью вымышленные жалобы на своего полностью вымышленного супруга, но, когда он взялся за ручку, то, что вышло, оказалось более или менее правдой. Он отложил листок: — Вот и все. Теперь очередь была за Шерлоком, и Джон выжидающе посмотрел на него. Это наверняка будет интересно. Шерлок, несомненно, воспользуется возможностью, чтобы сказать то, что говорил уже сотню раз. Что Джон идиот. Что он романтик. Что он позволяет сентиментальности затмевать его суждения. Что он носит отвратительно джемпера — хотя вот это он не мог сказать: Томас был таким же модным и хипстерским, каким не был Джон. Шерлок не читал с листа, и Джон решил, что прав. Шерлок собирался процитировать свои часто повторяемые критические замечания. — Томас. Мне не нравится, когда ты нарушаешь алфавитный порядок коробок с хлопьями. Alpha-bits должны идти перед Cheerios, а Cheerios должны идти перед Weetabix. Я жаловался сто раз, но ты все равно продолжаешь класть их обратно так, как хочешь. Это было справедливым замечанием. Джону было наплевать на порядок коробок с хлопьями; если честно, иногда он расставлял их в неправильном порядке, просто чтобы поиздеваться. Он ждал продолжения от Шерлока, но тот молчал. — Продолжайте, — подсказала доктор Хантер. — Это все. У меня только один пункт. — В Томасе вам раздражает только это? — Да. Я имею в виду, есть и другие вещи, например, коробки с хлопьями. Есть специи и консервы, но все это по сути одно и то же. Отсутствие порядка. Мне нравится порядок. — Он говорит, что любит порядок, но вы бы видели, в каком состоянии наша квартира; это свалка токсичных отходов, и повсюду валяются его бумаги без всякого смысла и причины, — сказал Джон. — А в тот раз, когда миссис Хадсон вытирала пыль, вы бы видели, какая у него была истерика. — Я точно знаю, где все находится, — возмутился Шерлок. — То, что ты не понимаешь мою систему, не значит, что у меня ее нет. — Ваша кошка вытирала пыль? — удивленно спросила доктор Хантер. Ох черт. Миссис Хадсон.Он забыл, что миссис Хадсон была кошкой Томаса и Уильяма. — Э-э… миссис Хадсон очень пушистая кошка. Как метелка для пыли из кошачьего пуха. Она, э-э… каталась по столу и… как бы смахивала с него пыль. — О, — доктор Хантер отнеслась к этому скептически, но оставила эту тему и повернулась к Шерлоку. — Вы не смогли придумать ничего другого? Вы просто пытаетесь пощадить чувства Томаса? Речь идет о том, чтобы вынести все на поверхность. Даже то, что заставляет вас чувствовать себя некомфортно. Особенно это. — Нет. Томас подтвердит, что я не привык щадить чувства других людей. Просто он меня не раздражает. Большинство людей раздражает, но по какой-то причине Томас — нет. За исключением хлопьев, конечно. Доктор Хантер неодобрительно посмотрела на Шерлока и что-то напела, делая пометки в своем блокноте. Затем она откинулась на спинку кресла. — Ну, это было не так уж и плохо, не так ли? Скажите, было ли что-то в этих нелюбовях, что удивило кого-то из вас? Оба покачали головами. — А как насчет «любви»? — Если честно, они все меня удивили, — сказал Джон. — Томас и раньше хвалил мои когнитивные способности, так что, полагаю, это не было неожиданным, — высказался Шерлок. — Но он давно этого не делал. По крайней мере, без сарказма. А вот оставшиеся пункты… Да. Небольшой сюрприз. Доктор Хантер погрозила в их сторону указательным пальцем. — Итак, похоже, вы оба не стесняетесь сообщать друг другу о том, что вас беспокоит, но не очень хорошо выражаете свои позитивные чувства. Хотите верьте, хотите нет, но это легче исправить, чем обратную ситуацию. — Вы берете большую плату за утверждение очевидного, — фыркнул Шерлок. — Или нам придется купить недельный семинар, чтобы услышать что-то, выходящее за рамки очевидного? — Видите ли, он не шутил, говоря о том, что не щадит чужие чувства, — сказал Джон. — Он честен, — отозвалась она. — И мне это нравится. Если бы вы только знали, подумал Джон. — Позвольте мне поделиться еще несколькими наблюдениями. Прежде всего, вы двое, очевидно, очень любите друг друга, но что-то или, может, несколько вещей стоят между вами и здоровыми отношениями. Томас, очевидно, затаил обиду из-за вашей командировки, Уильям, и чувствует, что вы выбрали карьеру вместе него. Это то, что вам нужно обсудить. Я рекомендую привлечь профессионала, но в любом случае разговор должен состояться. — Мне пришлось уехать. У меня не было выбора. — Это чушь, и ты это знаешь, — сказал Джон. — Ты хотел быть героем. Ты хотел… — Джон запнулся. Он собирался сказать: «Ты хотел победить Мориарти», но вместо это произнес: — быть первым, кто задокументирует социальную структуру этих проклятых пчел! И ты отправился в джунгли неизвестно с кем, делая неизвестно что. Насколько я знаю, ты проебался через всю Южную Америку. Поэтому ты не звонил мне? Был кто-то еще? Шерлок выглядел потрясенным. — Томас. Ты же меня знаешь. — Что это должно значить? — Я таким не занимаюсь. Джон сразу же вспомнил вчерашнюю мастурбацию и собирался поднять этот вопрос, но тут его прервала доктор Хантер. — Когда у вас в последний раз был секс? Оба уставились на нее. Она смотрела в ответ: — Выкладывайте. Они не были готовы к этому вопросу. — Эм… — начал Джон. — Прошло много времени, — ответил Шерлок. — Томас все еще сердится на меня, как вы заметили. — Я не понимаю, какое отношение все это имеет к сексу, — сказал Джон. — Агрессивный секс обычно чертовски хорош, по моему опыту. Он тебе не нужен, — он повернулся к доктору Хантер. — Ему это просто не так уж интересно. Раньше я думал, что секс ему не интересен в принципе. Ни с кем. Но, может быть, его просто не интересует секс со мной. — Испытываете ли вы сексуальное влечение к своему мужу, Уильям? — Конечно. Просто… просто секс нужен мне не так сильно, как ему, — он посмотрел на часы, и черты его лица выразили облегчение. — Кажется, наше время истекло, доктор. — К сожалению, вы правы. Все только начало становиться интересным. Но я дам вам еще одно домашнее задание. Я хочу, чтобы вы выполнили упражнение на прикосновения. Как вы знаете, я считаю, что человеческое прикосновение очень важно. И оно не обязательно должно содержать сексуальный подтекст. Иногда пары избегают прикосновений, потому что считают, что они обязаны привести к сексу. Но прикосновение может быть целью само по себе. Я даю вам упражнение на первую стадию чувственного фокуса. Первая стадия означает отсутствие секса. В дверь постучали, и она слегка приоткрылась. Показалась голова Альфреда: — Дорогая, твоя следующая пара уже подошла. — Да. Да. Мы как раз заканчиваем, — она подошла к своему столу, порылась в папке и достала лист бумаги. — Я бы хотела, чтобы вы закончили упражнение к завтрашнему занятию. Шерлок взял листок, и они начали уходить, а в комнату вошли Брэнди и Деннис. — Хорошая сессия? — спросил Деннис. — Осторожнее, а то она даст вам домашнее задание, — сказал Шерлок, размахивая противной бумажкой. Брэнди ухмыльнулась: — Я полностью «за», если оно будет извращенным! Шерлок закатил глаза.